***
Сон, будильник, утро, кран, Блузка, юбка, чай, стакан
***
И вот снова это начало дня. Каждое будничное утро Маринетт начинается с этого. (P. S. Автор считает, что читатели обязаны выучить эту фразу наизусть к концу фанфика. А также автор очень ленится и потому пропустит сборы Мари в школу. :-P) В школе Дюпен Чен не встретилась с Сезер, как это обычно происходит. Она решила, что подруга осталась дома из-за вчерашнего. Маринетт было жалко Алю. Ведь никто не виноват в сложившейся ситуации. Адриан не виноват в том, что не любит Алю. И сама Аля не виновата в том, что влюбилась безответно. Здесь винить во всём можно лишь высшие силы, Бога или судьбу. (Но думаю, что на самом деле виноват автор:-)))) Весь учебный день Мари не могла сосредоточиться на уроках. Ведь её самая лучшая подруга сейчас горько плакала в подушку. А она не могла её утешить, так как находилась в школе. И вот наконец-то звенит звонок с последнего урока. Маринетт буквально несётся на первый этаж к раздевалкам и к выходу. Уже через 2 минуты Дюпен Чен вышла из этого ада. И ещё через 9 минут она звонила в дверь квартиры Сезер. Алья достаточно долго не реагировала. Но потом всё-таки сдалась и спросила: – Кто там? – по её голосу можно было понять, что она проплакала весь день. – Это твоя самая любимая подруга из всех, которая очень сильно хочет тебя утешить и помочь тебе. – Маринетт, уходи, пожалуйста, я вчера слегка простудилась, ещё тебя зарожу...–ей не дали договорить. – ЕСЛИ ТЫ СЕЙЧАС ЖЕ НЕ ОТКРОЕШЬ ЭТУ ДВЕРЬ, ТО Я ПРОСТО СНЕСУ ЕЁ С ПЕТЕЛЬ! И Я НЕ ШУЧУ! СЧИТАЮ ДО ТРЁХ: РАЗ, ДВА,... –Стой, я открою! А то ещё потом дверь новую покупать придётся, – и послышался звук ключей, затем щелчок, и дверь открылась. Перед Маринетт предстала Аля... Не в самом лучшем виде... – Ох, Господи, Аля... Ну нельзя же прям настолько убиваться! Значит так, подруга моя дорогая. Сегодня вечером у нас будет сокращённая группа, вместо двух часов один. Поэтому ты сейчас с моей помощью приведёшь себя в порядок, и мы вместе пойдём на тренировку. Всё ясно? – Ну, вроде бы ясно... Только вот... – Никаких "только вот". Если ты не займёшь себя чем-нибудь, то будешь думать об Агресте. А нам это совершенно не нужно. Так что ты пойдёшь сегодня на тренировку и точка! – Ладно. Как скажешь, мамочка Маринетт, – съязвила Алья. – Иди в душ, а я пока поесть нам приготовлю. У тебя хоть продукты в холодильнике остались? – Ммм... Вроде бы там что-то лежало... – Всё с тобой понятно. Дуй в ванную уже. А то мы ничего не успеем к 7 вечера. – Иду я, иду, – пробурчала себе под нос мулатка. Через какой-то (очень большой) промежуток времени Аля стала похожа на человека. Затем девочки покушали, собрали Алину сумку, зашли к Маринетт за её вещами и пошли в зал. Там они переоделись и встретили Аликс. – Привет, Аля! – И тебе, Аликс! – А почему тебя не было на предыдущей тренировке? – У меня болел живот. Видимо я что-то не то съела. Но сегодня уже всё в порядке, – как можно не принуждённее ответила Сезер. И Кюбдель ей, кажется, поверила. – Это отлично. Кстати говоря, твой партнёр уже вышел с больничнего. – Спасибо за информацию, Аликс. – Да не за что, Аль. На тренировке парочку вечно дерущихся, как кошка с собакой, Куртцберга и Дюпен Чен выгнала из зала тренер, со словами: – Пока не найдёте общий язык, занятия можете не посещать! Первые десять минут ребята просто сидели на разных диванах в коридоре. Затем начать разговор попытался Натаниэль: – Ну что, ты так и будешь продолжать молчать? – Да. Я не собираюсь с тобой разговаривать, – совершенно безразличным тоном ответила Маринетт – Но ты же ведь понимаешь, что ты не сможешь приходить на занятия, пока не поговоришь со мной? – Куртцберг прекрасно знал, что его партнёрша собирается связать свою жизнь с танцами. И потому для неё один день без тренировок – это уже повод для истерики. – Да, я это осознаю. Но и говорить нам с тобой не о чём. – Это ещё почему? – Нат, ну ты сам подумай. У нас нет ничего общего, никаких общих интересов. Даже танцами ты занимаешься кое-как и неизвестно по какой причине до сих пор не бросил. Так ещё и задеваешься надо мной на каждой... И тут Натаниэль не выдержал: – Так вот значит как ты ко мне относишься. Неизвестно по какой причине не бросил танцы! Да что хоть тут не понятного-то? – Всё. Мне не понятно почему ты всё ещё мучаешь меня своим присутствием в зале... – Ах, мучаешь, значит, да? – Нат злобно на неё посмотрел, а затем чуть ли не закричал, – Да как хоть ты не понимаешь, что я остался только ради тебя! Я бы давно бросил эти пляски на каблуках и в брюках, если бы не моя любовь! – Какая ещё к чёрту любовь?! – Какая, какая... Сильная... Ты ведь мне не безразлична, Маринетт. Но почему-то наше с тобой общение с самого начала не сложилось. Как только я тебя увидел, то сразу же влюбился, а ты первым делом меня обозвала. Мне стало не приятно. Я всегда отвечал грубостью на грубость. И видимо в тот момент слегка переборщил, а ты... – СЛЕГКА ПЕРЕБОРЩИЛ?! Ты что сейчас серьёзно?! Да ты меня такой грязью облил, что я тебя сразу возненавидела! Да и какая это любовь? Разве можно назвать любовью вечные соры, скандалы, ругательства и прочее?! – Как говорит пословица: милые бранятся – только тешатся. Так что... – Что "так что"?! Что значит "так что"?! У нас не любовь, не влюблённость, не симпатия, не дружба и даже не партнёрские отношения! Одна ненависть и вражда. Причём при каждой, КАЖДОЙ, встрече! – ДА ЭТА ВРАЖДА У НАС ТОЛЬКО ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО ТЫ МЕНЯ ВОЗНЕНАВИДЕЛА, КАК ТОЛЬКО Увидела! (Даже в рифму получилось:) ну ладно, ладно, надоедливый автор временно уходит) – ТЫ ПЕРВЫЙ СКАЗАЛ: "ФУ! И ЭТА НИЗКОРОСЛАЯ БУДЕТ МОЕЙ НОВОЙ ПАРТНЁРШЕЙ?!" ТАК ЧТО ТЫ ПЕРВЫЙ ПРОЯВИЛ НЕПРИЯЗНЬ КО МНЕ, И ТЫ САМ ПОЛОЖИЛ НАЧАЛО ТАКИМ ОТНОШЕНИЯМ В ПАРЕ!!!! – ЗАТКНИСЬ!!! – И Натаниэль с размаху влепил Маринетт сильную пощёчину. И всё вокруг замерло... Казалось, что не слышно ни криков тренера, ни музыки, ни стукающих каблуков о паркет, ничего... Как будто совсем ничего нет, кроме сбившихся дыхания и сердец обоих...***
В мелодии молчанья Особое звучанье И нотки напряженья, И паузы волненья, И чувств переживания, И тоны ожидания...***
Через какое-то время Маринетт очнулась от этого шока, резко развернулась, и "стуча каблуками" вышла из здания. И ей было совершенно всё равно, что на улице пасмурно, есть небольшой ветер и - 3°. Она вышла из ДК, в котором находился её танцевальный клуб, в дорогих туфлях на шпильках, длинном платье, с короткими рукавами. Волосы были убраны в пучок, но ветер всё растрепал. А Маринетт почти ничего не чувствовала. Раньше никто не поднимал на неё руку, а тут какой-то сопляк, не знающий как танцевать спин поворот в медленном вальсе даёт ей сильную пощёчину. И по сути незаслуженно. Видимо из-за этого у Мари случился шок. И из-за этого она не чувствовала ничего, и не могла нормально соображать. Кое-как голубоглазка добралась до квартиры, переоделась в пижаму, выпила почти полный кувшин воды и легла спать. Но как бы Маринетт не хотела поскорее заснуть, у неё это не получалось. Всё её мысли занимал лишь один поступок Натаниэля. И если он хотел изменить мнение Дюпен Чен о нём, то он сделал слишком неверный шаг. Настолько неверный, что теперь изменить отношение Мари к Нату, кажется, просто не возможно. Только если в худшую сторону, хотя куда уже хуже.