***
Утром одного солнечного дня, когда на небе неожиданно появились серые тучи и подул порывистый ветер, Софи надумала выйти в сад. Она обычно выходила несколькими часами позже, но сегодня что-то заставило её выйти раньше обычного. Как и всегда, девушку сопровождало двое людей, которые шли в пяти шагах от неё. Софи не привыкла к такому контролю, но всё же приняла эту как за необходимость. Девушка шла медленно, наслаждаясь свежим воздухом. Ничто не могло нарушить спокойствие утро. Или всё же могло? К ней подошёл человек, который всегда находился около ворот и сообщил своей госпоже, что несколькими минутами ранее приходил посыльный, который просил передать письмо на имя Софи. Единственное, о чём умолчал служивый, несколько странный вид для разносчика писем, но предпочёл взять послание и передать лично в руке ей. Девушка не показалась удивление. Хотя про себя она подумала, что это слишком странно, ведь ей никто не должен писать. Джексон не мог передать ей послание, так как они условились списывать каждый месяц, а нужный срок не прошёл.Софи неожиданно улыбнулась, подумав, что письмо мог написать граф. Она поспешила открыть, чтобы подтвердить свои догадки. «Если вам дорога жизнь графа, то приходите сегодня в два часа дня на площадь…» Было видно, как побледнела Софи. Её руки предательски вздрогнули. Она сглотнула, смотря стеклянным взглядом сквозь строчек. Мысли бежали непонятным и быстрым поток, не находя способа решения данной ситуации. Юная особа никак не ожидала, что может получить послание такого рода. В голове неожиданно возникла резкая боль, от чего девушка поморщилась. Софи-Флорет фон Флёр глубоко вздохнула, пытаясь справится с эмоциями, которые душили её изнутри. — Я буду в замке! — нашла в себе силы заговорить она. Требовалось больших усилий, чтобы не выдать своё внутреннее состояние, хотя в голосе всё равно проскользнули нотки волнения. Девушка поспешила спрятала записку. Направляясь в сторону особняка, Софи не переставала думать, как может помочь самому дорогому для неё человека. Внутри присутствовал страх, потому что её любимому человеку угрожает опасность. Разве в подобном случае можно оставаться спокойной? Никак нельзя! Девушка решила проявить всё своё мужество, иначе она не сможет спасти графа. Софи замерла, остановившись на пятой ступеньки. — Гаскон! — громко сказала девушка, стараясь привлечь внимание к своей персоне остальных людей. Слуга явился несколькими минутами позже. Низко поклонившись, как подобает хорошему слуге, он посмотрел на госпожу. Всё состояние девушки выдали её глаза. Гаскон заметно испугался за свою госпожу. Для того, чтобы узнать всё, что тревожило юную особу нужно время, чтобы найти несколько минут одиночества и лишить себя вероятности быть услышанной кем-то из людей Аднота. — Ему угрожает опасность, — сказала Софи-Флорет фон Фёр, наклонившись к слуге. Было видно, как Гаскон несколько напрягся. Он воспринял эту новость за правдивую, потому что знал, чем занимался граф. Его деятельность могла нажить много недоброжелателей. Взглянув на госпожу, Гаскон увидел в её глазах решимость. Это могло означать, что она сделает всё, ради спасения графа. Чего бы это не стоило. — Ваше Сиятельство, вам не кажется, что сейчас появился именно тот случай, когда стоит попросить господина Аднота о помощи? — спросил слуга. Софи на несколько секунд впала в размышление.***
— Господин Аднот, — сказала Софи, увидев его в гостиной. Верный слуга графа в тот момент общался со своим подданным, слушая доклад о новых новостях города. Услышав за несколько дней первый голос девушки, Аднот слегка удивился и посмотрел на неё. Выглядела она неважно: лицо у неё было слишком бледное, а глаза отражали усталость за несколько дней. Скорей всего Софи вновь плохо провела сегодня ночь. — Я всё понял, оставь нас, — отдал приказ Аднот. Солдат наклонил голову, отдавая честь, и поспешил удалиться. Стоило ему закрыть дверь, как юная особа сделала несколько шагов, приближаясь к нему. С каждой секундой в ней крепла уверенность. «Давай, скажи ему! Попроси о помощи!» — требовал внутренний голос Софи. — Аднот, я хотела сегодня прогуляться по Парижу, — неожиданно сама для себя сказала Софи. Брови доверенного лица графа медленно поползли вверх. Просьба действительно странно звучала от девушки, которая, казалось бы, привыкла сидеть в особняке и всё своё время проводить за прочтением книг. — И что это вам, сударыня, вздумалось гулять? — спросил Аднот. — Погода сегодня располагает для прогулок. Тем более я нигде не была в Париже, а мне захотелось поближе узнать этот город, — ответила Софи. Аднот ещё раз сверил её лицо серьёзным и изучающим взглядом. Он пришёл к выводу, что можно поверить выше сказанному, хотя всё было достаточно странно. Даже если Софи-Флорет фон Фёр решит что-нибудь дурное учудить, то Аднот сможет предотвратить или уберечь её от необдуманного поступка. — Ладно, воля ваша, — подал голос Аднот. Юная особа улыбнулась, выражая ему благодарность. Выходя из гостиной, Софи думала, что же её заставило сказать не правду человеку. Скорей всего из-за того, что она так и не научилась ему доверять.***
День для господина Атоса выдался крайне богатым на события, если так можно выразиться. С самого утра ему нужно было посетить лекаря, который не терял надежды найти противоядие. Что же касается самого мушкетёра, то он смирился со своей участью и продолжал просто существовать в этом мире, ища каждый раз свидания со смертью. Некоторые из роты смотрели на него, как на безумца, который специально играет со своей судьбой. Вернёмся к мушкетёру. Он ровно в десять вышел от лекаря и направился в трактир, чтобы позавтракать, а заодно встретится со своими верными друзьями. Арамис должен был в полдень отлучиться по одному важному делу. Какое конкретно, мушкетёр не озвучил, следовательно оно было связано с дамой. И не просто с дамой, а с той, что завладела его сердцем. Что же касается Портоса, то он любил проводить свой день в кругу солдат из своей роты. — А вы, любезный Атос, куда намерены пойти? — спросил Портос, пододвигая к себе бутылку вина. Старший мушкетёр ничего не ответил, что могло означать раздумье. Он посмотрел в окно. От его пристального взгляда не скрылась мужская фигура в чёрном плаще, который уверенно и быстро проскользнул по улице, вверх к Люксембургскому дворцу. Атос знал «правую руку» кардинала. Их встреча произошла на следующий день, после того, как мушкетёр поступил на службу. Между не было дуэли, они просто встретились взглядами на улице. С самой первой секунды было понятно, что гвардеец и мушкетёр находятся по разные стороны: один — за свет, другой — за тьму. Атос прекрасно знал, кто он. Мушкетёр, увидев этого человека на парижских улицах, понимал, что зарождается новая интрига, которая связана с кардиналом. — Лекарь советовал мне почаще находиться на свежем воздухе, — подал голос Атос. Так, троя мушкетёров определи себе занятие на сегодняшний день. Старший мушкетёр вышел из трактира самый последний. Солнце было уже высоко, поэтому на несколько секунд яркий свет ослепил мушкетёра, заставив его крепко зажмурить глаза. Честно говоря, Атос не любил прогулки. Он не видел смысла в хождении по улицам, где и без него полно всякого рода людей. Люксембургский дворец остался позади, когда мушкетёр несколько сбавил свой привычный темп. Солнце вновь скрылось за облака. В воздухе сегодня чувствовалась влажность, скорей всего вечером будет дождь. Атос по своему обыкновению хотел окунуться в свои мысли, только ему не позволили. Кто-то в буквальном смысле налетел на него и захотел сбить его с ног, спасло только то, что это некий имел малый вес. Мушкетёр увидел девушку, которую прежде видел в трактире. Он сам подивился своей памяти, прежде, особенно представительниц прекрасного пола, он не замечал, особенно не вдавался в подробности их лица. А тут в его память врезались большие яркие карие глаза с длинными ресницами. Атос нахмурился, чувствуя, как эта незнакомка вцепилась в его плащ. — Ищите её! Держите её! — послышался мужской голос. Мушкетёр почувствовал, как девушка вздрогнула, то ли от внезапного порыва ветра, то ли от этого голоса. Через несколько секунд незнакомка выпрямилась, внимательно всматриваясь в толпу. Атос пришёл к выводу, что именно её преследовали люди кардинала, только благодаря ему юной особе удалось избежать своей участи. Это заставило его нахмуриться. — Спасибо! — подала голос незнакомка, делая несколько шагов назад. Мушкетёр только поправил свою шляпу, усердно пытаясь натянуть козырек себе на глаза. Атос хотел было побыстрей удалиться, чтобы не навлечь на себя лишние и совсем ненужные проблемы, которые были связаны с этой юной беглянкой.***
Софи вспоминала о событиях того дня, как в тумане. Она даже не могла понять, когда нашла в себе силы, чтобы побежать от Аднота и сопровождавших их людей. В платье бегать было ужасно не удобно, но спасло то, что она налетела на какого-то прохожего, который смог укрыть от погони своим плащом. Девушка узнала в нём посетители трактира, когда та приходила на встречу с Джейсоном. В любой другой день Софи бы точно пришла в смущение, но только не сегодня. Сейчас предстояла сложная задача: определить того, кто ей мог писать. Неожиданно взглянув на своего спасителя, Софи пришла мысль, что это и может быть адресант письма. Не просто же он ещё тогда сидел в трактире. Не могло это быть простой случайностью... — Я пришла, — тихо сказала Софи-Флорет фон Фёр. Мушкетёр уже сделал несколько шагов от той, что налетела на него. Как последние слова заставили его остановиться. На его невозмутимом лице появилось удивление. Он никак не мог понять слова незнакомки и определить какой смысл они имели. — Я пришла, — повторила ещё раз Софи, чувствуя, как от волнения холодеют руки, — Прошу вас, не причиняйте ему боль! Чтобы он вам не сделал, он — хороший человек! Софи посмотрела с мольбой в глазах на мушкетёра. Она хотела, чтобы голос звучал твёрже и уверенней, только справиться со страхом за графа, который становился с каждым мгновением всё сильней, особа не могла. — Я, право, не понимаю, о чём вы говорите, — подал голос мушкетёр. Атос надвинул шляпу на глаза, решаясь как можно быстрей уйти от странной незнакомки. Его путь вновь перегородила Софи. Она закрыла глаза, пытаясь обрести спокойствие. Глубоко вздохнув, юная особа решила бороться до конца. Только она сможет помочь графу. — Каждый человек может совершить ошибку. Вы скажите, что он сделал… Он… он кого-то убил?! — спросила Софи, всматриваясь в глаза. Мушкетёр впал в некую растерянность. Если раньше господин Атос мог принять незнакомку за странную, недалекого ума представительницу прекрасного пола, то стоило ему взглянуть в её глаза, он прочитал в них волнение, а также мольбу о помощи. Атос глубоко вздохнул, на мгновение взглянув на свои руки, которые были в перчатках. — Послушайте, сударыня, вы явно меня с кем-то перепутали! Я никакого отношения не имею к человеку, о котором вы говорите, — сказал он. Софи замерла. Неужели она приняла не того человека? Девушка глубоко вздохнула, радуясь, что этот мужчина оказался не тем адресатом ужасного письма. Флорет фон Фёр почувствовала, как с души упал тяжкий груз. Посмотрев по сторонам, девушка не увидела никого подозрительного, кто мог походить на убийцу. В её голове промелькнула мысль, что быть может та записка чья-то глупая шутка. И она готова поверить в это, лишь бы с её графом всё было хорошо. Поглажённая в свои мысли, Софи даже не заметила, как позади от неё на расстоянии десяти шагов остановился мужчина, который скрывал своё лицо за плотной тёмной тканью. На площади раздался выстрел. Мушкетёр обернулся, увидев, как незнакомка падает. Какое-то внутренний голос заставил Атоса бросится к ней. Поймав Софи-Флорет фон Фёр почти у самой земли, мушкетёр заметил алое пятно, которое становилось большим с каждым мгновением. Мушкетёр замер. В его голове с невероятной скоростью возникали мысли, что можно сделать в такой ситуации. Ответ пришёл совершенно неожиданно. Рядом с девушкой опустился сам граф Рошфор. Он, который не боится ничего и совершает самые страшные и опасные дела по просьбе кардинала, сейчас выглядел, как обычный человек, которому тоже знакомо чувство страха. Его лицо было бледное, как у мертвеца. Руки задрожали, когда граф решил прикоснулся к той, которая сейчас потеряла сознание от ранения. — Софи! — позвал Рошфор не своим голосом, дотрагиваясь до холодного лба девушки. Люди кардинала бежали за преступником. Но сейчас всё было бессмысленно для графа де Рошфора. Он опоздал! Так торопился, но опоздал! Не смог спасти самого дорого для себя человека. Именно в тот момент граф понял, что Софи является смыслом его существования. Он каждый раз возвращался в особняк для того, чтобы вновь увидеть эти глаза, в которых не было ни капли осуждения. Именно Софи принимала его таким, каким он был! Не умоляла, чтобы он изменился, оставил службу, а просто любила. На глазах Рошфора появились слёзы. — Прости! — прошептал он, сжимая её руку.