***
Оставшись один, г-н Атос долго смотрел на бутылку с вином, размышляя о приходе графа Рошфора. Это было действительно неожиданно, даже столь удивительно, что сам прислужник кардинала явился к нему в дом, чтобы расспросить про случай на площади. После ухода королевский мушкетёр предположил о важности девушки в жизни самого графа. К большому удивлению, Атос пришёл к выводу, что чувствует в душе некую несправедливость. Первое впечатление, которое он успел составить ещё в трактире, когда эта незнакомка пришла на встречу, были весьма хорошие. Мушкетёр подумал, что она была знатных кровей, имела хорошее воспитание и обладала лучшими манерами. Быть может, будь он на несколько лет младше, то обязательно влюбился бы беспамяти в неё. Она могла бы стать желаемым цветком для многих, если бы не некоторые обстоятельства. Во-первых, эта юная особа имела знакомство с самим графом Рошфором. Это в полне достаточно, чтобы составить мнение о ней. Королевский мушкетёр предполагал, что она состоит на службе у кардинала. За красивым и манящим образом может скрываться сам дьявол. Это прекрасно знал г-н Атос, поэтому девушкам, такого свойства, как Софи давал подобную характеристику. Можно согласиться, что мушкетёр поступал слишком жестоко, однако, его жизнь научила использовать подобные методы. Он сердился на себя, что слишком много мыслей отдаёт этой несчастной, хотя та явно того не стоила.Глава 7. Софи-Флорет фон Фёр
3 июля 2020 г. в 08:25
Париж наполнился людьми в чёрных костюмах, которые мчались по улицам города. Они на многих наводили страх и не понимая всей ситуации. Многие поговаривали, что это сам кардинал решил усилить свою охрану, поэтому теперь у него на службе находились множество людей. Другие были уверены, что все эти люди занимаются розыском какого-то преступника. К слову стоит сказать, что о случае, который случился днём на площади, знали немногие люди, включая одного мушкетёра и людей, приближённых графу де Рошфору и некоторых прохожих, ставшие случайными свидетелем преступления. Скорей всего из-за деятельности последних, об убийстве девушки стали поговаривать в Париже. Хоть и старались говорить об этом, как можно тише, чтобы не дошли эти речи до «правой руки» кардинала, однако утаить всё не удалось. Многие были уверены, что эта юная особа была возлюбленной графа, некоторые полагали, что это была его невеста. Так как её судьба была не ясна, поэтому все были уверены в её смерти.
Граф де Рошфор за несколько дней сильно постарел. Вокруг его глаз появились тёмные круги, образовались небольшие морщины. Весь его вид говорил об усталости, а также проведении дней без сна. Действительно, граф позабыл о таком понятии, как сон. Рошфор проводил время около Софи, доказывая ей свою любовь. Однако её состояние становилось всё хуже, только она не спешила оставлять эту бренный мир. Несколько раз случались моменты, когда казалось, что всё: смерть стоит над девушкой и сейчас она издаст последний вздох, но каждый раз Софи продолжала борьбу за свою жизнь. Словно ей что-то мешало умереть. И это были бесконечные молитвы графа.
— Ваше Сиятельство, — обратился доктор.
Рошфор тут же распахнул глаза, удивляясь, как ему удалось задремать на жёстком деревянном стуле. Он с небольшим страхом в глазах посмотрел на него, спрашивая «жива или нет»?
— Жива, — отвечал старичок, — Вы бы отдохнули…
Граф только покачал головой, вставая со стула. Спина и ноги ужасно затекли от долго проведения на одном месте. Рошфор посмотрел на Софи, радуясь, что она всё ещё с ним, не бросила его на произвол судьбы. Графу пришлось отложить все свои дела. Уже шёл третий день, как он не покидал своё особняк. Рошфор только написал короткое письмо кардиналу, прося отпуск на неопределённое количество времени. Только на несколько минут Рошфор покинул свою комнату, увидев в дверях Аднота. Судьба последнего была уже решена. Это понимал он сам, увидев грозного хозяина особняка. Оправданий себе Аднот не придумал: Софи умудрилась обмануть её, как мальчишку, заставив поверить в изначально странное предложение. Зачем же он послушал Софи и отправился с ней в город? Как умудрился упустить из её из своего взгляда? Почему сразу не догадался о той записке? Все эти вопросы мучали Аднота, не позволяя ему обрести спокойствие. Однако в скором времени, ему удалось обрести вечное спокойствие благодаря графу Рошфору.
Хозяин особняка никак не мог обрести спокойствие. Словно всё было создано, чтобы его помучить за все года службы кардиналу. Его испытывали на терпение, чтобы граф снова смог поверить в то, что в этом мире не он всё решает. В этом случае не получится просто захотеть, чтобы Софи поправилась за несколько минут, здесь нужно ждать. А ожидание сводило графа с ума.
Самые лучшие сыщики не могли найти того, кто стоит за преступлением на площади. Стрелявшего обнаружили убитым в снятом комнате несколькими днями раньше. Удалось установить, что этот человек уже имел дело с убийствами и, скорей всего, сидел в тюрьме другой страны, а несколькими месяцами ранее был освобождён. Даже такие сведения казались графу ничтожно малыми. Он понимал, что этого человека явно кто-то нанял. Осталось выяснить все обстоятельства того дня.
Софи не чувствовала боль, которое испытывало тело. Душа её стремилось обрести спокойствие. Вдалеке был виден яркий свет, который всеми силами манил девушку к себе.
— Софи-Флорет фон Фёр, — прозвучал громкий мужской голос.
В жизни Софи бы обязательно вздрогнула и укоризненно посмотрела на того, кто бы источником звука. Сейчас же на душе было невероятное спокойствие, поэтому она даже не слова не могли помешать такого чувству удовлетворения.
— Вы можете обрести вечный покой! Хотите? — прозвучал вновь голос.
Это слишком хорошая сделка. Можно было навсегда позабыть о страданиях, о боли. Многие люди хотят обрести покой, и стремятся к нему. Софи молчала. Губы пересохли. Казалось она молчала вечность, но здесь можно давать ответ в независимости от времени. Здесь не будут осуждать и говорить о такой неторопливости и нерешительности человека, здесь всё иначе…
— Софи, вы приняли решение? — прозвучал вновь этот голос.
Сейчас этот голос манил к себе. Он казался необычайно сладким и таким волшебным, что девушка сделала несколько шагов в направлении яркого света.
— А как же Шарль? Он не сможет без тебя…
Этот тихий голосок заставил замереть Софи. Она попыталась найти того, кто с ней заговорил. Как же можно было позабыть о графе? Скорей всего он слишком зол за её поступок. Но Софи его любила всей душой и могла принять его в любом состоянии и настроении.
— Я люблю тебя! Вернись ко мне, молю тебя! — в тут же секунду услышала несколько хриплый голос Рошфора.
В глазах Софи появились огни счастья, а на губах — улыбка. Она не сомневалась в его любви к ней, чтобы не происходило в мире. Внутри девушка приняла решение, что никакой другой покой не сможет подарить ей ощущения счастья и любви, когда она находится с графом в одном пространстве.
— Ах, Софи, какая глупость! Граф скоро сам окажется здесь… Ты с ним скоро встретишься, — вновь заговорил голос.
Теперь он не был сладким. Софи посмотрела вдаль. Эти страшные слова пророчили смерть графу. Но разве она умерла? Почему же она всё ещё может размышлять и слышать голоса?
— Он — убийца! Убийца! — послышался другой голос.
Голова начала болеть. Софи закрыла уши руками, чтобы не слышать всего этого. Иначе ей казалось, что она может лишиться головы.
— Нет! Нет! Это не правда! — сказала она совсем не своим голосом.
Где-то вдали послышался громкий смех, который заставлял почувствовать страх. Софи опустила руки и посмотрела по сторонам, надеясь отыскать того человека, кто насмехался над ней.
— Разве он тебя любит? Он причинил тебе слишком много боли, — сказал всё тот же голос.
На глазах девушки появились слёзы. В последние дни Софи действительно много страдала, в особенности находясь в ожидании приезда графа. Она помнила страх, который испытала за него, только при одной мысли, что кто-то может совершить преступление.
— Любит, всё равно любит! Только по-своему! — сказала Софи уверенным голосом.
В этом девушка была уверена. В следующую секунду послышались громкие голоса, которые на перебой друг другу твердили разные вещи, озвучивая мысли, которые когда-то возникали у девушки. От такого многообразия голосов у Софи заболела голова и, казалось, что сейчас из ушей пойдёт кровь.
— Прекратите! Замолчите! — просила Софи.
Только её никто не слушал. Голоса становились громче и более требовательными. Как же хотелось тишины, чтобы снова восстановить свои силы. Из глаз девушки потекли слёзы, в районе груди возникла сильная боль, которая мешала свободно дышать.
— Откажись от страданий! Иди на свет! Ты обретёшь спокойствие, — услышала всё тот же сладкий и манящий голос.
Софи замотала головой в знак отрицания, потому что говорить у неё не было сил. Она была готова стерпеть всё, главное — вернуться к графу. Громкие голоса превратились в стоны, которые явно испытывали Софи на прочность. Девушка лежала на чём-то холодно, крепко держа свои уши. В голове присутствовала пульсирующая боль, которая становилось невыносимой с каждой секундой. Казалось, сейчас голова просто разорвётся от звуков.
— Вернись ко мне! — послышался голос графа.
Софи не могла ничего ответить, хотя очень хотела. Голос Рошфора успокаивал и приносил уверенность, что всё будет хорошо, нужно только подождать. Он никогда не обманывал её, всегда приезжал рано или поздно. Софи знала, что нужно лишь подождать. Приложить усилия для счастья.
— Упрямая девчонка! Тебя никто никогда не полюбит! — вновь послышался голос.
Софи решила прибегнуть к следующему: она подняла голову вверх.
— Это ты — лжец и обманщик! — сказала Софи.
В следующий момент покачнулась земля. Девушка с трудом распахнула свои глаза. Перед её взором появился тусклый свет от свечи, потолок был тёмным и казался чем-то тяжёлым. В комнате было невообразимо душно. Хотелось как можно скорее открыть окно, чтобы впустить свежий и холодный ветер в комнату. Софи приняла попытку подняться, но получилось не очень. Всё тело отозвалось болью.
— Граф, — услышала девушка откуда-то сбоку тихий голос какого-то пожилого мужчины.
Через несколько секунд Софи почувствовала, как её холодные ладони обняли чьи-то тёплые руки. Рядом с ней находился граф. Его глаза были наполнены слезами радости. В них можно было прочитать необычайную любовь, которую испытывал Рошфор к ней. Он не мог выразить свои чувства, когда вновь увидел прекрасные ясные глаза девушки, смог заметить улыбку на её губах. Однако долго бодрствовать Софи не представлялась возможность из-за слабости. Глаза вновь стали медленно закрываться.
— Ей нужен сон, — послышался голос лекаря.
Граф кивнул, поднимаясь с колен. Он чувствовал, как у него всё ликует внутри. Нельзя было описать одними словами, что сам Рошфор чувствовал, увидев девушку в сознании. Ему казалось, что теперь мир для него будет совершенно другим. Если верить словам лекаря, то кризис миновал, и теперь ей будет становится всё легче и легче. Граф впервые за несколько дней вздохнул спокойно и блаженно. Теперь самое страшное осталось позади. Но так ли это?
Рошфор начал покидать особняк на несколько часов. Ему, в первую очередь, нужно было наведаться к кардиналу, который уже несколько дней находился в замешательстве из-за внезапного его отсутствия. Теперь только на него ложилась обязанность найти человека, который стоял за преступлением на площади. Благо у графа хватит на это сил и влияния.
В тот же день, когда Софи пришла в себя, граф оставил на Гасконе попечение о девушки и наказал, чтобы в случаи вопроса: «где он?», отвечать, что работает в кабинете и при первой возможности навестит её. Это нужно было сделать для того, чтобы лишить девушку волнений и всяких переживаний за него. Также Гаскон должен был докладывать о состоянии девушки по приезде графа. Слуга пообещал всё выполнить и ни в коем случае не нарушать данное обещание.
Итак, граф Рошфор смог заняться своими делами. Первым пунктом у него было: совершить визит к Его Высокопреосвященству.
— Объясните наконец-то, граф, чем было вызвано внезапное исчезновение? — спросил кардинал Решелье, стоило Рошфору перешагнуть порог.
Рошфор снял чёрную шляпу с перьями, низко поклонился. За мгновение кардинал мог оценить смертельную усталость, которую истаптывал его верный слуга. Об этом говорили бледная кожа, покрасневшие глаза и морщинки на коже лица.
— Прошу извинения за долгое своё отсутствие, — сказал Рошфор.
Кардинал несколько нахмурился. Его разозлил тот факт, что граф решил воздержаться от ответа и сейчас мог начать всеми силами скрывать истину. Тогда Ришелье решил прибегнуть к другому способу узнать всю правду.
— Париж несколько дней был «на ушах», обсуждая ужасный случай… Как в молодую особу какой-то человек стрелял… И что самое удивительно, граф, именно вы и королевский мушкетёр были рядом с раненной… Кто она?
Граф не показал на своём лице растерянность и некий страх. Он не хотел, что его служба и Софи встретились окончательно. Девушка итак пострадала из-за его деятельности, а тут этот вопрос мог с уверенностью поставить клеймо на судьбе Софи.
— Моя давняя знакомая, — ответил Рошфор.
Кардинал, задумчиво крутивший гусиное перо, взглянул на графа. Он поднялся с кресла, внимательно смотря в карие глаза мужчины. Ришелье хотел понять, можно ли слова его слуги расценивать, как правду. Слишком в этой истории много было непонятно.
— Вы с ней помолвлены, нужно полагать? — спросил Ришелье, с небольшой улыбкой смотря на графа.
Рошфор сглотнул, понимая, что от объяснения он не сможет избежать.
— Именно так, — решил для себя граф.
На лице кардинала изобразилось удивление. Однако оно прошло через несколько секунд.
— Вот как… Прежде вы не говорили, что собираетесь жениться, — сказал кардинал, — Впрочем, я одобряю…
— Для меня есть сегодня поручения? — спросил Рошфор.
Он выпрямился, готовясь исполнить любой приказ кардинала. Хотя его душа требовала взять отпуск, чтобы решить все вопросы, связанные с Ней.
— Бросьте, граф, дела выполните позже… Будем считать, что я дал вам отпуск. Решите все свои проблемы, прежде чем вернуться на службу… Даю срок в два дня?
Такой казалось бы благородный поступок кардинала заставил Рошфора выразить свою признательность и сделать поклон ниже обычного. Он направился прочь. Кардинал смотрел ему в след, думая о чём-то своём. Ему как никому другому были заметны изменения в графе. Был удивителен тот факт, что это случилось всего за пару дней.
Граф вышел из Пале-Рояля, надвинув свою шляпу на глаза. Он посмотрел по сторонам, принимая для себя правильность выбранного пути. Было много вариантов, куда отправиться в первую очередь. Взглянув на своего тёмного жеребца, граф вскочил на него. Многие жители Парижа смотрели на всадника с опаской и старались тут же отвернуться, чтобы не навлечь на себя лишнего подозрения. Более того, это могло гарантировать им жизнь.
Граф де Рошфор остановился около дома на улице Феру. Людям, которые сопровождали, было приказано его ждать около входа в дом. В этот день Рошфор изменил своим привычкам и решил навестить человека, с которым его не связывало совсем ничего, один, без сопровождения. В других людях граф не видел смысла, более того, он считал, что этот разговор должен остаться только между ними.
Правая рука кардинала совершила самолично визит к королевскому мушкетёру. Это было, по крайне мере, странно и могло вызвать удивление. Впрочем, Рошфор в точности рассчитал, чтобы Атос был один. Хозяин квартиры никак не показал своё удивление на лице. Он словно заранее предполагал о госте и сверил его внимательно-холодным взглядом. Рошфор мгновение стоял в дверях, рассматривая убранства мушкетёра, потом сделал несколько шагов к направлению стулу, находившегося около шкафа. Слуга кардинала заметила несколько бутылок вина на столе. Он прошёл внутрь комнаты, не выпуская из своего взгляда мушкетёра.
— Надеюсь вы, господин Атос, догадываетесь, чем вызван мой визит к вам… Впрочем, прежде нам не доводилось встречаться вне зависимости от службы, — сказал граф Рошфор, всматриваясь в глаза мушкетёра.
Атос не был рад гостю. Напротив, прислужник кардинала нарушил его спокойствие дня, следовательно внёс в его дом неприятный фиолетовый оттенок. Мушкетёр предполагал, что г-н Рошфор может навестить его, связанный с той девушкой. Визит графа ещё раз доказывал о важности Софи для него.
— Не буду многословен, я хочу знать обстоятельства, при которых вы оказались рядом с той несчастной, — сказал граф.
Атос глубоко вздохнул. Невероятных усилий ему требовалось перестать думать про печальную судьбу девушки. Но что-то вновь и вновь напоминало ему о случившимся. Один раз, стоило ему выйти на службу и совершать обход по улицам Парижа глубокой ночью, необъяснимое чувство в душе заставило мушкетёра остановиться. Это было вновь на площади. Атос встряхнул головой, чтобы отогнать мысли. Сейчас так не удастся сделать, и всему виной прислужник кардинала.
— Эта особа приняла меня не за того человека, — сказал г-н Атос.
Рошфор мысленно сумел успокоиться. Он знал девушку и понимал, что любовника она никак не могла иметь, тем более, в лице королевского мушкетёра. Правая рука кардинала задумчиво посмотрел на свои руки, которые сейчас находились в чёрных перчатках.
— Она что-то успела сказать? Упоминала кого-то? — спросил граф.
— Только причитала, что все могут совершать ошибки и просила не убивать его, — ответил Атос.
Рошфор глубоко вздохнул, понимая, что Софи всеми силами старалась спасти его. Это ещё раз напомнило о девушки, которая сейчас находилась в не самом лучшем состоянии.
— Вы запомнили стрелявшего? — спросил Рошфор.
— Нет, — ответил г-н Атос.
Граф кивнул головой. Он сделал знак рукой, выражая благодарность. Мушкетёр только кивнул, провожая взглядом гостя. Рошфор также исчез неожиданно, как и появился. Он подал знак своим людям, что можно ехать дальше. Отдав поручения, граф направился в сторону своего особняка. Уже прошло целых два часа его отсутствия.