Когда судьба затевает игру

      Состояние Софи-Флорет фон Фёр становилось лучше, чем того ожидал сам лекарь. Рана затягивалась достаточно медленно и требовало постоянного наблюдения. Граф Рошфор вернулся после несколько часов своего отсутствия вернулся в особняк. Он никак не показал своей усталости. Сняв перчатки с рук, граф посмотрел на своё отражение в зеркале. Это был мужчина с бледним лицом, с небольшими морщинами на лбу и с тёмными кругами вокруг глаз. Граф Рошфор имел паршивое настроение. Возможно, это скорей всего было из-за встречи с кардиналом. Только с каких пор он так плохо влиял на графа? Рошфор почувствовал некую дрожь в своих руках, поэтому он сильней сжал перчатки, стараясь побороть в себе эту минутную слабость. В такие моменты граф себя возненавидел. Он не позволял себе слабости, какие бы не были ситуации в жизни. Рошфор чувствовал, что несёт ответственность, в первую очередь, за Софи, следовательно он не должен допустить, чтобы с ней что-то случилось. Тем более, в данный момент времени, когда она находилась в таком состоянии.       В коридоре появился Гаскон, услышав звуки, которые сообщали о приходе своего хозяина. Рошфор взглянул на него несколько потерянным взглядом.       — Как Софи? — спросил хозяин особняка.       Граф почувствовал волнение. Он глубоко вздохнул, готовясь принять любые слова.       — Она спит, Ваше Сиятельство, — ответил Гаскон.       Было слышно, как граф Рошфор выдохнул. Эти слова успокоили его. Он кивнул, тем самым отпуская слугу. Хозяин особняка направился в свою комнату, намереваясь переодеться, принять ванну и уже прийти на ночь в свою комнату, где уже который день находится Софи-Флорет фон Фёр.       Когда за окном поднималось солнце, Софи открыла глаза. Она чувствовала слабость, однако, это не помешало ей обвести комнату взглядом. Её пробуждение не осталось без внимания со стороны графа. Г-н Рошфор, затаив дыхание, смотрел на раненную, не зная, как выразить всю свою любовь. Его глаза были наполнены всеми эмоциями, которые испытываю люди. Он не спешил.       — Воды, — одними губами сказала Софи.       Граф дотянулся до небольшого столика, на котором были разложены вещи, принесённые лекарем, и находился кувшин с водой. Налив в стакан свежей и прохладной воды, Рошфор, став на колени, осторожно поднёс его к губам девушки. Она с большим наслаждением стала пить воду.       — Спасибо, — произнесла Софи, закрывая на мгновение глаза.       За это время граф ничего не смел говорить, он терпеливо ждал. Рошфор не смел надеяться, что вновь увидит ясные глаза девушки. Софи вновь посмотрела на него. Её губ коснулась улыбка. Она смотрела на него лицо, пытаясь понять, что в нём могло измениться. Какие новые черты и эмоции можно было найти на лице графа.       — Ты же больше никуда не уедешь? — проговорила Софи с небольшими перерывами.       Слова давались с трудом, а в области груди чувствовалась боль, которая от любого движения возрастала и становилось невыносимой.       — Нет, не переживай, — ответил граф Рошфор, бережно беря её руки и поднося к губам.       Софи улыбнулась. Она вновь провалилась в глубокий сон, чувствуя себя любимой и нужной.       Рана затягивалась. Через несколько дней Софи могла уже сидеть. Она предпочитала ни о чём не думать, а только наблюдать. В голове медленно проносились события того рокового дня. Никто в особняке не говорил о событиях, которые произошли за то время, когда она была без сознания. Девушке определённо казалось, что она пропустила слишком много важных событий, которые напрямую касались её. Поговорить с графом на такую тему Софи не решилась и, скорей всего, не решится ещё несколько месяцев. Она заметила, как изменился граф: он сделался более грустным, молчаливым и всегда ходил задумчивым. Стоило ему вновь посмотреть в глаза девушки, как на его губах невольно возникала улыбка, наполненная грусть. Рошфор не мог отпустить ситуацию и помнил всё в мельчайших деталях. Софи заметила перемены и в слуге: Гаскон был также вежлив с ней, но научился увиливать от ответа. Обман девушка умела различать ещё с раннего возраста, а с годами она научилась разбираться в вранья, давая определённую категорию каждому обману.       — Где же Шарль?! — спрашивала Софи каждое утро, стоило Гаскону показаться на пороге комнаты.       — Он работает в кабинете, — ответил Гаскон.       Девушка делала вид, что верит до определённого момента. Каждый вечер граф Рошфор посещал комнату и проводил время с ней, читая в слух незатейливую книгу. Софи в такие моменты чувствовала себя счастливой до самых небес. Она была готова часами слушать голос графа, находиться в его присутствии. Но между ними всё также сохранялась невидимая стена, которая могла растворить все тучи, собиравшиеся уже долго над особняком.       — Шарль, тебе необязательно столько времени проводить со мной, — сказала Софи.       Граф Рошфор взглянул на неё внимательным взглядом, пытаясь найти ответы на все свои вопросы. Он давно чувствовал, что рано или поздно им придётся поговорить по душам.       — Тебя это тяготит? — спросил хозяин особняка, присаживаясь рядом с кроватью на стул.       Софи невольно закусила губу. Общество графа её только радовало, только в последнее время девушку одолевало чувство тревоги. Объяснению этому не было, однако, девушка пыталась найти этому ответ.       — Нисколько, Шарль, — ответила Софи, положив свою руки поверх его, — Только ты перестал высыпаться, совмещая беседы со мной и службу…       Граф глубоко вздохнул. В последнее время он разрывался между девушкой и службой кардиналу. Всё требовало немалого внимания со стороны Рошфора. В первые за несколько лет служба медленно стала отходить на второй план. Он понял важность семьи и был готов ради девушки на всё, даже не спать неделями.       — Софи, я… понимаешь, я не могу оставить службу, как бы мне этого не хотелось…       — Я и не прошу, Шарль. Просто пойми, что вскоре ты можешь заболеть, лишая себя сна!       Согласиться с девушкой можно было. Граф чувствовал заботу и не мог не сдержаться от улыбки.       — Не беспокойся за меня, — попросил граф Рошфор, нежно целуя девушку в лоб.       Софи улыбнулась. Ей безумно хотелось обнять хозяина особняка, но рана дала бы о себе знать. И тогда она бы не смогла спокойно уснуть. Несколько дней подряд девушка видела страшные сны. Она могла проснуться посреди ночи в поту. Тогда Софи просила зажечь свечи и немного посидеть с ней, чтобы не чувствовать одиночество. Через несколько минут ей вновь удавалось уснуть. Кошмары не думали отступать, выводя девушку из последних сил.       — Шарль, мне очень страшно. Если он явится сюда и заберёт меня к себе, — сказала Софи, когда осталась наедине с графом.       Рошфор задумчиво посмотрел на неё. Ему действительно было страшно за Софи. Он понимал, что не сможет допустить повторении той ситуации, когда девушка оказалась на волоске от смерти. Прислужник кардинала крепко сжал в своей руке её, придавая уверенность.       — Никто не посмеет сюда просто так наведаться, — сказал граф Рошфор.       В Париже его особняк стараются обходить стороной. Но станет ли он настоящим препятствием для человека, который прибыл из далеко, чтобы достичь свою цель?

***

      Граф Рошфор всегда старался понять ситуацию под разным углом взгляда. Он дождался, пока Софи уснула, встал со стула и осторожными шагами дошёл до двери. Закрыв плотно дверь, прислужник кардинала посмотрела куда-то во тьму, словно пытаясь увидеть в нём какого-то человека, затаившегося для нападения на него. Только никого там быть не могло.       — Гаскон, зайди ко мне в кабинет, — сказал Рошфор, направляясь в противоположную сторону от комнаты, в которой он занимал на время болезни Софи.       Слуга кивнул. Он погасил свечи на этаже, прежде чем пойти следом за графом. Гаскон застал своего хозяина, сидя перед столом. Последние слова девушки оставили след у графа, поэтому он достал себе бутылку крепко вина, чтобы несколько избавится от навалившегося на него проблем.       — Скажи мне, что за человек был господин Эмилио Эрнандес? — спросил граф Рошфор, сделав большой глоток вина и посмотрев на слугу.       — Он отличался крайне жестокостью, не знавшей такого понятия, как честь, — ответил Гаскон.       Опасения Софи были ненапрасными. Она бы не стала делиться своими опасениями с графом, понимая, что он имеет более важные дела, связанные со службой. Граф Рошфор задумчиво посмотрел на свечу, размышляя, что можно предпринять в данной ситуации.       Лекарь Кавелье покинул дом графа вечером следующего дня. Он написал на бумаге указания, которые должна соблюдать Софи в течении несколько недель. Перед своим отъездом г-н Кавелье провёл обследование и сделал вывод, что девушка почти восстановилась, однако, про рану не стоит забывать. Если не будет должного ухода, то критическое состояние может вернуться. Граф Рошфор отблагодарил лекаря, не скупившись на деньгах. Он пообещал при необходимости обратиться к нему, если Софи станет хуже. Лекарь кивнул, соглашаясь с графом. Ему хотелось поскорей оказаться дома и окунуться в привычный для себя ритм жизни. Кавелье сделал вывод, что девушка — прелестное сознание, которое достойна хорошей жизни, однако, он знал, с кем она живёт и кем она является хозяину особняка. Г-н Кавелье удалось выполнить свой долг перед семьё графа Рошфора, следовательно, он может взять на пару дней отпуска.       В один из солнечных дней, когда граф де Рошфор и Софи-Флорет фон Фёр завтракали за большим столом, он заметил странное настроение у девушки. Софи всеми силами старалась показать, что всё хорошо, тем самым, не огорчать хозяина особняка.       — Как ты сегодня спала, Софи? — спросил граф, наблюдая за её реакцией.       Девушка вздохнула, но не отвела своего взгляда от тарелки, стоявшей перед ней.       — Весьма скверно, — ответила она.       Рошфор нахмурился. Он одним движением руки приказал всем слугам удалиться из гостиной. Оставшись наедине с девушкой, граф позволил себе приблизиться к ней и обхватить её прохладные руки своими.       — Софи, милая, что случилось? — спросил граф Рошфор.       Девушка посмотрела на него несколько встревоженным взглядом.       — У меня просто плохое предчувствие, — ответила Софи, — Мне кажется, это он всё сделал, и сейчас он в Париже…       Эти слова целый день не давали покоя графу. Конечно, всё это можно было списать на слабость девушки в последнее время, но Рошфор не мог успокоиться, пока не удостовериться, что девушке может что-то угрожать. Ему слишком стала дорога Софи. Граф предпринял следующее: он нанял двух служанок, которые должны быть постоянно с Софи, обеспечил дом людьми, обязанных оберегать девушку и обратился к своим подчиненных, которым требовалось узнать всё о неком господин Эмилио Эрнандес.       Казалось, что на неделю и Софи, и Рошфор сумели обрести спокойствие. Казалось, что жизнь стала прежней, пока в один день не изменил всю их жизнь. В то утро по городу пронеслась тёмная карета с фамильными гербами одного испанского знатного рода. Лошади остановились около одного светлого особняка. Из неё показался мужчина в дорожном костюме тёмного цвета. На его лице скользила насмешливая улыбка, а в его глазах горел хитрый огонь. Незнакомец поднял свой взгляд на особняк, чувствуя, что совсем скоро обретёт самое ценное для себя сокровище. Слишком долго он шёл к этому, слишком качественно готовил свой план, прорабатывая все детали. Сейчас же всё должно было сложиться идеально.

***

      В то утро около особняка остановился одинокий всадник. Это был г-н де Жюссак. Оглядевшись по сторонам, он ещё раз удостоверился, что на улице никого не было. Неужели ему удалось успеть? Гвардеец направился в сторону особняка, крепко сжимая шпагу. Обменявшись небольшой любезностью со слугами, которые встретили его в столь ранний час, г-н де Жюссак попросил проводить его к Софи-Флорет фон Фёр. Служанки напомнили ему, что это слишком ранний час для визит и их госпожа спит. Однако гвардеец настаивал на своём, ссылаясь, что от этого разговора зависит её дальнейшая судьба.       Софи-Флорет фон Фёр несколько минут лежала на кровати без сна. Её одолевало чувство тревоги. В голове постоянно вертелись события, при которых могла случится беда. Софи-Флорет фон Фёр в эту ночь приснился сон, который предвещал ничего хорошего. Головная боль сводила с ума. Ночью девушка несколько раз поднималась с постели и подходила к столику, чтобы выпить воды. Неожиданный визит слуги Валери заставил её открыть глаза и немного приподняться с кровати.       — Простите, госпожа, — сказала Валери, наклонив голову вперёд и смотря куда-то в пол, — но он настаивает на встрече…       Сердце пропустило удар. Софи почувствовала, как её руки несколько похолодели. Это была мгновенная слабость. Потом власть над сознанием вернулась. Она посмотрела на слугу, затем на халат, который можно было бы накинуть на плечи. Софи была готова принять столь раннего визитёра.       — Кто вы? — спросила Софи, увидев незнакомого ей человека.       Г-н де Жюссак сделал поклон, выражая ей свою признательность. Он посмотрел серьёзным взглядом на служанку, призывая её удалиться. Валери кивнула и исчезла, идя по коридору. Софи с нетерпением ждала разговора, не понимая, с кем мог быть связан этот человек. Прежде она не встречала его, даже граф не разу не упоминал этого человека при разговоре. Девушка закусила губы, понимая, что хозяин особняка сам не разговаривал с ней на тему своей службу, следовательно, она не могла изначально знать, что это за человек. Он мог походить на людей, которые прежде были представлены к ней в качестве охраны.       — Сударыня, я вас очень прошу, сохраняйте спокойствие, — сказал г-н де Жюссак.       — Что-то с ним случилось? — воскликнула Софи-Флорет фон Фёр, и тут же схватилась за рот, чтобы подавить крик.       — Нет-нет, с господином Рошфором всё хорошо. Случилась другая беда… Некий испанский господин уже в Париже…       Софи сглотнула. Как же ей сразу не удалось понять, что речь идёт о её прошлом? Бездонное количество мыслей промелькнуло у неё в голове. Решение, которое могло обеспечить ей свободу, не было. Прошлое вновь, как всадник на чёрном коне стремительно врывалось в её жизнь.       — Я приехал сразу к вам, чтобы не терять время, — сказал г-н де Жюссак.       Девушка кивнула. Она видела в этом человеке своё спасение. Сейчас целиком и полностью от него зависела судьба Софи. На улице послышался шум, который сообщал о приближении незваного гостя. Она сглотнула, приложив свою руку к прохладному лбу.       — Это он, — сказала Софи совсем тихо, чтобы её услышал только гвардеец.       Г-н де Жюссак не был трусом, однако понимал, что прибыл сюда один, следовательно противостоять и защищать юную особу не был в состоянии. Он смотрел на Софи, пытаясь найти способ, при котором возможен был бы побег из этого особняка до прихода испанца.       — Где комната графа? — спросил г-н де Жюссак.       Софи с непониманием показала рукой на нужную дверь. Гвардеец кивнул, направляясь по указанному маршруту. Девушка последовала за ним, полностью полагаясь на него. Другого выхода не было, пришлось просто довериться незнакомому человеку. Г-н де Жюссак зашёл в комнату, осматривая помещение. Его взгляд зацепился на сундуке, в котором находилась одежда графа. Он подошёл к нему, открыл и быстро достал свежую белую рубашку, тёмные брюки.       — Одевайте! И как можно скорей! — сказал г-н де Жюссак.       Софи-Флорет с сомнением посмотрела на одежду. Ситуация была настолько критичной, что пришлось надевать мужскую одежду. Зайдя за ширму, девушка чувствовала, как дрожат её руки. Скорей всего её также беспокоил тот факт, что г-н де Жюссак находится в одной комнате. Софи верила, что это был честный человек, который не посмеет её использовать в своих целях. Она смотрелась в одежде странно и даже несколько смешно из-за объёмных размеров.       «Мальчишка!» — промелькнула мысль в голове у неё.       Г-н Франсуа де Жюссак не терял времени и отыскал в комнате графа несколько старую шляпу с перьями, шпагу и камзол. Она должна походить на военного человека целиком и полностью, чтобы не вызывать лишних подозрений. Так можно было обеспечить успешное исчезновение из дома. Голова юной особы показалась из-за ширмы, придерживая штаны.       — Разрешите?! — сказал гвардеец, подходя к ней и надевая на неё остальную одежду.       На лестнице послышались шаги, которые сообщали о визите столь ранних гостей. Г-н де Жюссак успел повернуть ключ в двери, выигрывая тем самым драгоценное время. В коридоре послышались громкие голова. Узнав по баритону одного из незваных гостей, Софи сделала несколько шаг назад, чувствуя, как внутри неё появляется страх.       — Нам придётся спускаться вниз через окно, сударыня, — сказал гвардеец, подходя к окну.       Софи с замиранием сердца посмотрела на дверь, слыша испанскую речь. Она боялась представить, что случится, если они не успеют сбежать из комнаты, а дверь не сможет долго сдержать их напор. Её не волновало то, каким способом им придётся покидать особняк, как будет складываться её дальнейшая судьба и графа Рошфора.       — Не бойтесь, — шёпотом сказал г-н де Жюссак, закрепляя верёвку на своём поясе, — Слушайте меня и всё пройдёт гладко…       Софи-Флорет фон Фёр ничего не оставалось, как кивнуть.