Она и Он. Эмма и Том

      — Тридцать пять, твою мать… Песня!       Он стоял в ванной у зеркала, сверхкритично морща лоб. Взгляд устремлён на эти впечатляющие залысины.       — Где твои двадцать, старый хрен… — скептическая ухмылка. Он закрывает глаза. Съёмки уже начались, но у него почему-то прежнее ощущение безысходности.       — Так! Бери себя в руки! Не ныть, чувак! Всё не так плохо. Немного грима и всё в ажуре.       Звонок в дверь. Он в недоумении. Сегодня не ждал никого. Надевает серую футболку, прикрывая худые плечи и грудь. Резиновые сланцы шлёпают по кафельному полу через кухню.       «Она?»       Сердце вдруг замирает. Ослепительная улыбка озаряет его лицо. Это то, чего у него никогда не отнять… Глаза сияют десятками морщинок.       — Эмми!       Она, улыбаясь, машет ему рукой за стеклянной дверью.       — Привееет! — немного сдержанно улыбается Эмма. Они обнимаются. «Всё такая же». «Всё такой же».       — Какими судьбами? Мы же завтра должны были встретиться на площадке! — удивлённо говорит Том.       — Ну, знаешь… Я тут была неподалёку. Решила заскочить, — быстро проговаривает она, проходя в дом, осматривая обстановку.       — Это… здорово! — Том потирает левое плечо. — Ты извини, ничего не могу предложить. Может, чай? Или кофе?       — Перед съёмками «ни-ни»? — усмехается она.       — Да, лучше не рисковать! — он смущённо опускает глаза. — Как ты? Готова?       — Ох, эта авантюра, — с сомнением покачивает она головой. — Я не собиралась возвращаться, но… Джоан так просила: «Без тебя никак! Ты же Гермиона, другой такой нет!» — закатывая глаза, говорила Эмма.       — Это же так! Куда деваться, — усмехается Том, смотрит на неё так открыто. Что-то восхищённое в его взгляде. — Ты потрясающе выглядишь!       Она опускает глаза, чуть наклоняя на бок голову.       — Спасибо, Том.       Молчание. Это странно.       — Так! Что тебе предложить? — словно опомнился он.       — Чай, пожалуйста, без сахара.       — Да, я помню, — он смущается. Ставит чайник, достаёт банку с чаем.       — Как ты устроился на новом месте? — молодая женщина запрыгивает на барный стул.       — А как всегда! Отлично! Мне везде нравится, ты же знаешь! — улыбается он.       — Ты… один? — немного неуверенно спрашивает Эмма. Её дыхание слегка сбивается, но это незаметно.       — Да! — совершенно спокойно отвечает Том, как будто даже рад этому. — Она сбежала уже через пару недель. Драко Малфой уже не тот! — усмехнулся он.       — Не говори так! Причём здесь Малфой? — возмущается Эмма.       — А они меня никак иначе не воспринимают. Я уже давно смирился.       — Том… — подруга сочувственно смотрит ему в глаза.       — Что? Да, всё в порядке! — он так искренне улыбается. У неё сердце защемило.       — Это не так! — уверенно говорит она. — Тебя любят не поэтому! Просто ты такой… Такой… — она поднимает глаза к потолку и улыбается, как девчонка. — Ты весёлый, жизнерадостный. Ты… как фейерверк!       — Скажешь тоже, Эмми! — улыбается он. А сердце так сладко ноет. Если бы Том мог ей сказать…       Она опустила глаза. Он поставил перед ней чашку, сел на соседний стул. Отпил из своей.       — Сколько мы уже не виделись? — вдруг спросил он, хотя точно знал, сколько. Два года и три месяца.       — Пару лет, — вздохнула она. — Ты прости, я была… так занята.       — Что ты! Я так за тебя рад! Все твои работы смотрел, — честно выпалил Том.       — Правда? — она искренне удивилась.       — А то ты не знаешь! — усмехнулся он.       Эмма смущённо улыбалась. Том собирался с духом.       — Ты с кем-то встречаешься? — спросил он с интонацией лёгкого интереса, но сердце замерло в ожидании. Он знает, что она давно одна. И никаких романов.       — Нет, — выдохнула Эмма. — Знаешь, это было… глупо. После того, как я сказала, что мне хорошо одной, всё… как будто замерло… Ничего серьёзного. Не знаю. Я даже привыкла.       Она как-то нервно дёрнула плечами.       «Ты не привыкла, Эмми. Я-то знаю…»       — Где ты остановилась, в гостинице?       — Ну, пока да. Мой агент занимается квартирой. Я же… в последний момент согласилась… Всё тянула…       — Полмира осчастливила! — радостно улыбнулся он. — А то и больше… — прошептал Том, а Эмма просто расцвела. — Останешься? — добродушно произнёс он, и подруга подарила ему долгий благодарный взгляд.       — Уверен, что я не помешаю? — смущённо сказала она.       — О чём ты говоришь? — он был так рад, что не смог это скрыть. Она слегка зарумянилась. — У меня две гостевых комнаты, выбирай любую.       Том спрыгнул на пол, Эмма последовала за ним.       Они шли по прозрачному дому, словно рыбки в аквариуме. Эмма волновалась.       — Мне больше нравится эта, — он раздвинул двери. — Здесь кровать большая и вид на сад. Утром такая красота!       — Тогда здесь и останусь, — улыбнулась она. — Правда, все мои вещи в гостинице.       — Пфф! Да, что мы, не свои люди?! — усмехнулся Том. — Моя футболка устроит? Чистая! Клянусь! У меня домработница!       Она засмеялась. Как же давно он не слышал этот чудесный смех.       — Конечно устроит! Том, ты просто чудо!       Эмма повернулась к нему и, обвив его шею руками, поцеловала в щёку. Прижалась к его щетине лицом.       — Ты колючий… — шепнула она.       Его руки робко легли на её тонкую талию.       «Не отпускай меня, пожалуйста!» — её сердце бешено билось.       «Эмми… Что же ты делаешь? Я не отпущу тебя!» Он закрыл глаза, наслаждаясь её теплом, её ароматом. Том был счастлив сейчас. Он давно не был так счастлив.       Ей хотелось плакать от сожалений. Как же она скучала!       — Том, прости меня, — прошептала она.       — За что, Эмми? — шепнул он.       — За потерянное время.       Ком стоял в горле. Она так боялась, что он сейчас отпустит её, так не хотела.       И он отстранился, но лишь для того, чтобы взглянуть ей в глаза.       — Ещё не всё потеряно, Эмми.       Он нежно проводит ладонью по её шелковистой щеке. Как сияют его глаза! Том всё тот же мальчишка, которого она так любила. И она всё та же девчонка с чудесными веснушками.       Их взгляды не отпускают друг друга. И он нежно касается её губ. Эмма вздыхает. Они закрывают глаза и утопают в нежности. Это было так просто. И неважно, что им за тридцать, нужно было время, чтобы понять.       По крыше забарабанил дождь. А им было тепло, так хорошо вдвоём. Их губы и руки дарили ласку, тела сливались в блаженстве. Она любила, как прежде. Он был для неё просто Том, она для него просто Эмми.       Она нежно рисовала дорожки на его животе. Ему было щекотно, и Том улыбался.       — Мне нравится, что у тебя снова светлые длинные волосы. Ты совсем, как девочка.       — А мне нравится, что ты со мной… как когда-то, — прошептала она. — Я… хочу быть с тобой.       Эмма боялась посмотреть ему в глаза. Что, если её желание не совпадает с его?       Он молчал. Потом нежно обнял её, притягивая к себе, и прошептал:       — И я хочу быть с тобой…