Перекованный

***

— Прошу вас, пожалуйста… Помогите мне!.— внезапно повысив тон голоса произнёс Украина, вновь упав на колени перед священослужителем, крепко вцепившись обеими руками в подол рясы. — Что же с тобой произошло, сын мой? — безучастно поинтересовался отец Никодим, смотря на проезжающий мимо гелендваген, тихо проговорив про себя: — А вот и протоиерей Еремей кажись едет… Видимо узнал, чёрт, про делёж, никак иначе. — Меня держат в заложниках! Помогите мне! Батюшка, вы меня вообще слушаете?— в отчаянии произнёс Украина, пытаясь достучаться до собеседника. — А? Да, да. Слушаю. Какой кошмар, как же так! Что же это за нечеловек такой, что за грешник поступил так с вами? Век гореть ему в аду за это! — запричитал отец Никодим, качая головой в разные стороны, не переставая поглядывать на стоящую у самого леса церковь. — Батюшка, так вы поможете мне? — в надежде спросил Украина, безотрывно глядя на задумчивого священника. — Конечно, конечно помогу, сын мой!.. Крещение пятьсот, отпевание тысяча. При заказе двух услуг скидка на панихиду 50%, всё вместе тысяча шестьсот, акция. Только сегодня. — любезно и как бы автоматически произнёс отец Никодим, задумчиво разглядывая позолоченный крест на своей груди. — Какая панихида, батюшка? Я вас прошу, вызовите полицию, возьмите меня с собой! — отчаянно взвыл Украина, уже не сдерживая эмоции. — О, братец, так вот ты где! А я уж и переживать начал!.. Украина резко повернул голову в сторону, откуда донёсся голос, не сдержав внезапно пробежавшую по телу дрожь. У самого дерева, облокотившись о него стоял Россия, не сдерживая презрительную и циничную ухмылку. В руке он держал тот самый небольшой пультик, крутя его двумя пальцами. — Это он! Вызывайте полицию, сейчас же! Он сумасшедший психопат, он держит меня в плену! Помогите!.. — в панике произнёс Украина, отползая за спину священнослужителя. Поднявшись на ноги, Украина глянул в глаза старшему и дерзко ухмыльнулся, выглядывая из-за спины батюшки. «Ну вот ты и доигрался! Наконец то тебя засадят, и ты сполна ответишь за всё, что сделал со мной.» — ликующе произнёс про себя Украина, ехидно глядя на старшего брата. — Да неужели это вы, отец Никодим? Вот уж не ожидал так скоро увидеть вас в наших краях! А как же ваш отпуск за границей, решили вернуться пораньше? — радушно поинтересовался Росс, подойдя к священнослужителю, протягивая тому руку в знак приветствия. — Да никак это вы, Россия СССРович! — удивлённо, с некой растерянностью произнёс священник, тут же расплывшись в радушной улыбке. — Вы уж извините меня, зрением слаб стал, и не признал сначала! Ой, да отпуск этот, как подорожало то всё! Жена в Азию захотела, а какие там цены на билеты, вы бы видели! В общем, пришлось ехать в Испанию… — Понимаю. А я смотрю, вы уже познакомились с моим братом? Спасибо большое, что нашли его, а то я боялся, что он заблудится в незнакомой деревне! Из дома сбежал, представляете? — Сбежал? — Да, да! Он же у нас это… Шальной немного, вот и приходится следить за ним, как бы чего не натворил! — Помилуй, Господи! — с сочувствием произнёс священник, перекрестившись. — А парнишка то какой хороший! Тяжело вам наверно, приходится? — Да, нелегко. Но да куда деваться, мы ж с ним родня, братья! Отцу вот помогаю, а то ему то одному совсем тяжело справляться… — устало произнёс Россия, слегка качая головой. — Что?! Я не сумасшедший, клянусь! Он всё врёт, пожалуйста, вызовите полицию! — упорно опровергал Украина, умоляюще глядя в глаза священнослужителю. — Вот, пожалуйста, очередной приступ… — устало выдохнул Росс. — Знали бы вы, как мне больно смотреть на него! Я к нему всей душой, искренне хочу помочь, а в ответ получаю лишь огрызания! Будто бы я не родной брат ему, а враг… Но я не злюсь на него. Я понимаю, что это всё из-за приступов, он не виноват. Но знаете, всё равно тяжело слышать подобное… — Безусловно, дай вам Бог сил и терпения справиться с тяжёлым недугом! А за здоровье вашего брата я свечку в храме обязательно поставлю! — заверил отец Никодим. — Бедный мальчик… Священник вновь сочувственно посмотрел в сторону Украины, качая головой. Тогда парень окончательно понял, что события развиваются отнюдь не в его пользу. — Не слушайте его! Он врёт! Неужели вы не видите, что я нормальный? Вы даже не знаете, с каким больным психопатом имеете дело!.. — в ещё большем отчаянии произнёс Украина, сорвавшись на крик. Тут парень поймал взглядом еле заметную ухмылку на лице старшего. — Украина, братиш, успокойся! Подойди ко мне… — миролюбивым, и в то же время полным беспокойства голосом произнёс Россия, с некой жалостью глядя на Украину, отчего последнего чуть не стошнило от этой бесстыжей наигранности. — Не подходи ко мне, ублюдок! Тебе это всё с рук не сойдёт, я буду жаловаться! — огрызнулся Украина, тяжело дыша. — Как страшно болеть… — сочувственно, со вздохом произнёс священник, перекрестившись в очередной раз. Украина прикусил нижнюю губу, и кинув последний, безнадёжный взгляд на священнослужителя, бросился было в сторону леса, в надежде через него выбраться к проезжей части. Но парень быстро был настигнут старшим братом, что схватил его за руку и притянул к себе, крепко обхватив вокруг талии что есть силы сопротивляющегося украинца. — Отпусти меня, урод! Долбанный психопат, извращенец! — из последних сил взвыл Украина, зайдясь дрожью и постепенно затихая. — Умница… — прошептал на ухо младшему Росс, слыша его тяжёлое дыхание и наслаждаясь полным бессилием украинца. — Один писк, и ты ещё нескоро сможешь подняться с земли. С этими словами Россия прикоснулся рукой к шее Украины, проведя пальцем по ошейнику, особое внимание уделив ресиверу. Украина окончательно смолк, закрыв лицо ладонями. Парень старательно сдерживал скулёж и эмоции, так и норовившие вырваться наружу. Но украинец не желал ни при каких обстоятельствах казаться слабым. Тем более перед русским… Украина испытывал панический страх, когда думал о возращении в дом, что с первого дня стал для него самой настоящей тюрьмой. Что же этот псих-извращенец сделает с ним после его столь дерзкого поступка и не менее дерзких высказываний? Парень зажмурил глаза, ожидая последующих действий от старшего брата. Россия вновь провёл большим пальцем правой руки по шее младшего. Затем он приподнял голову Украины, не сдержав довольную ухмылку. — Точно… Затем Росс оставил в покое шею Украины, повернув голову в сторону священника. — Отец Никодим, не окажете мне одну услугу? — всё с той же неизменной ухмылкой на лице поинтересовался Россия, крепко обхватив младшего вокруг талии двумя руками. — Для вас любую услугу, что в моих силах! И в разумных пределах, конечно… — уточнил священник. — Поверьте, вам это по силам… — протянул Росс, вновь глянув на запуганного украинца. — Приём сегодня свободный, или стоит предварительно записаться? — Нет, сегодняшний день у меня свободен, и я готов помочь вам чем смогу. — Отлично. Тогда, отец Никодим, мы сегодня навестим вашу церковь. — Ну конечно! В чём вопрос? Всегда рад видеть вас в нашем богоугодном заведении! — довольно ответил священник, последовав в сторону церкви. *** Вскоре все трое подошли к церкви. Украина послушно следовал за священником, придерживаемый рукой старшего, лежащей у него на плече. Также парень помнил и про ошейник с ресивером и пультик, что Россия неизменно таскал у себя в руке. — Вы проходите в главный зал. Россия, можно вас на пару слов? — попросил отец Никодим, вопросительно глянув на русского. — Конечно, в чём вопрос? — согласно ответил Росс, отпустив плечо Украины. — Стой на месте… Россия серьёзно глянул на младшего, отчего и без того напуганный неизвестностью Украина буквально остолбенел, опустив взгляд в пол. Смерив младшего очередным пристальным взглядом, Россия отошёл к стоящему в стороне священнику. Украина поднял взгляд и принялся внимательно осматривать близлежащие окрестности. Парень только сейчас понял, насколько большой была эта церковь, казавшаяся из далека совсем крошечной. Ярко красный шатёр*, но под пасмурным небом ставший довольно тусклым. Золотые купола, отражающие редкие лучи солнца и гранённая полукруглая абсида*, перекрытая сомкнутым полусводом. — Так какую услугу вы хотите выбрать? — шёпотом поинтересовался отец Никодим, мельком глянув на потерянного Украину. — Крещение. Сегодня есть возможность? — уточнил Росс. — Да, без проблем. А кого крестить будем? Россия еле заметно кивнул головой в сторону украинца. — У нас две категории: крещение детей и взрослых… — начал священник. — Ну по вашему, на кого он выглядит? — ответил Россия, еле заметно ухмыльнувшись. — Понял… — согласно ответил отец Никодим. — Я сейчас, позову иерея… Только ему придётся доплатить отдельно. — Без проблем. Сколько? — спокойно поинтересовался Росс, засовывая руку в карман брюк. — Тысячи полторы вполне хватит. — ответил священник, довольно пересчитывая переданные ему старшим деньги. Россия тем временем повернулся в сторону украинца, пристально глядя на младшего. «Что задумал этот чокнутый? Всё стоит, пялится на меня. Ещё ухмыляется, гад… Это не к добру.» Украина кинул ответный, полный страха и неподдельной злобы взгляд на старшего. В нём всё ещё теплилась надежда на чудесное спасение. Парень отлично понимал, что Россия не оставит без внимания его дерзкий поступок. Нужно было как то выбираться… — Украина, иди сюда. Росс смотрел на украинца строгим и серьёзным взглядом, ожидая беспрекословного выполнения его приказа. Украина отступил на пару шагов назад. Россия настороженно смотрел на младшего, будучи готовым в любой момент кинуться следом за Украиной. Это младший понял по его характерной стойке, а именно направленном на него носке обуви. «Только бы выбраться к проезжей части. В его руках пульт, но я смогу вынести первоначальные удары тока и держаться на ногах. Главное не останавливаться…» Украина резко развернулся и бросился в сторону леса, надеясь затеряться среди деревьев. Парень бежал что есть силы, не оглядываясь назад и стараясь не думать о дальнейшем уроне. «Не думать о боли, не думать о боли…» — твердил про себя Украина. Нужно только оторваться на некоторое расстояние, где ресивер перестанет принимать сигналы. И вот уже у самого входа в лес, Украину вдруг резко и неестественно передёрнуло. Ноги подкосились, и Украина упал на землю, продолжая корчиться от невыносимой боли. Парень что есть силы стиснул зубы, крепко впиваясь ногтями в сырую землю. Тут Украина почувствовал как его крепко схватили за волосы, резко подняв его голову над землёй. — Я тебе что говорил? Я предупреждал?!.. Украина издал приглушённый визг, зажмурив глаза и еле сдерживая слёзы. Слёзы от физической боли и отчаяния. Как же так, он снова упустил шанс на удачный побег. Повышения электрического удара… Кто мог ожидать подобного от русского? Хотя с недавних пор, Украина уже многое мог предположить… — Я предупреждал: ещё раз дёрнешься, и с земли не поднимешься! Сколько тебе, придурок, нужно испытать боли, чтобы начать наконец понимать меня и делать всё так, как скажу я, а не твоё подростковое и безбашенное сознание? Неужели тебе так нравится испытывать боль? Росс вновь с силой дёрнул Украину за волосы, поймав потерянный взгляд младшего. — Я напоминаю в очередной, последний раз. Всё, что хочу я, отныне хочешь и ты, а значит и моим приказам ты должен подчиняться беспрекословно. Я доходчиво объясняю?.. Украина лишь утвердительно кивнул, тихо шипя от боли по всему телу. Невероятная слабость и периодическая дрожь не давали парню элементарно подняться с земли. Росс лишь в очередной раз глянул на измученное выражение лица младшего, а затем отпустил волосы украинца и выпрямился в полный рост, презрительно глядя на свернувшегося в клубок Украину. — Вставай. Нас уже заждались… С этими словами Россия глянул в сторону церкви, у входа которой уже стоял отец Никодим вместе с незнакомым старшему служителем церкви. Украина тяжело дышал, оперевшись локтями о землю, еле заметно подрагивая всем телом. Его волосы растрепались и стали похожи на хорошо потрёпанную мочалку, что теперь прикрывала лицо младшего, не давая старшему заглянуть в его глаза. Украина убрал одну прядь волос, смерив старшего брата испуганным и настороженным взглядом. «Так, ладно… Нужно подняться, пока этот ублюдок не прикончил меня прямо здесь. Соберись, ну же!» — Чего ты ждёшь? Чтобы я тебя снова шарахнул разрядом тока? Вставай!.. Россия вновь смерил младшего выжидательным взглядом. Затем Украина почувствовал, как его крепкой рукой схватили за воротник ветровки, и приподняв над землёй, прописали ногой чётко по животу. Украинец лишь тихо взвизгнул, и затем почувствовал как его со всей небрежностью опустили на землю. Парень обхватил руками область вокруг живота, тяжело дыша и одновременно пытаясь не заскулить. Давно ему так не прилетало… Но само осознание того, что его сейчас избивает Россия — обычно бухой, но по сути добрый и понимающий брат-дебил, серьёзно шокировало Украину. Он всё больше убеждался в том, что он находится в безвыходной ситуации, и что его старший брат — полный неадекват и психопат. — Вставай, бл*ть, я сказал! — злобно рявкнул Росс, в очередной раз замахнувшись ногой на младшего. Украине ничего не оставалось кроме как собрать все свои оставшиеся силы в кулак, а затем всё же оперевшись локтями о землю, поднялся на ноги. Слегка пошатываясь из стороны в сторону, парень поднял свой измученный взгляд на Росса. — Идём. И чтобы без фокусов… Младший послушно заковылял в сторону уже ненавистной им церкви. Тело болезненно ныло, а в голове всё плыло, не давая мыслям собраться в кучу и сосредоточиться на чём то одном. Подойдя ко входу в церковь, Украина увидел самого отца Никодима и незнакомого священнослужителя. — Иерей Венеамин. — представил священник, указав на стоящего рядом мужчину.  — Он поможет нам провести обряд.  — Обряд? — произнёс вслух Украина, настороженно глянув сначала на священнослужителей, а затем на Росса. «Какой, мать вашу, обряд? Они что здесь, все извращенцы?! Так… Соберись. Они не посмеют ничего с тобой сделать.» Украина в очередной раз глянул на старшего брата. В его глазах читалась полная решимость и уверенность в правильности своего поступка. Священнослужители же, немного пошептавшись между собой, поднялись на крыльцо, и взявшись за дубовые ручки двери, принялись неспешно открывать ворота. Тут Украина почувствовал, как его крепко схватили за шкварник, и с силой толкнули ко входу. — Пошёл!.. Парень обернулся, испуганно и непонимающе глядя на Росса, но поспешил выполнить приказ старшего, послушно следуя за священнослужителями. Зайдя внутрь храма, Украина увидел свечной храм, где обычно можно взять свечи, написать записки о здравии и упокоении, или же заказать молебен и панихиду. — Вот мы и в «корабле»*. — проводил экскурсию священник, который раз восхищённо рассматривая внутреннее убранство церкви. Украина же послушно следовал за священником. Находясь внутри «святого» здания, парень не испытывал никакого особого душевного умиротворения, о котором он столько всего слышал от верующих. Тогда украинец сошёлся во мнении, что это особое неземное чувство — лишь самовнушение человека, выдумка и не более того. — Эта часть означает землю, всё земное пространство. — продолжал тем временем отец Никодим. — Здесь мы стоим на богослужении, молимся перед иконами, здесь же в специально отведённом месте проводится исповедь... Украина оглянулся назад, убедившись что Росс неизменно следует за ними. Парень вновь обернулся назад, задумчиво опустив голову. «Ни на шаг не отстаёт, подонок. Хочешь, что б я всегда был под вашим семейным контролем, беспрекословно подчинялся… А х*р там, никогда такого не было и не будет! Я свалю от вас при первой удобной возможности. Это вопрос времени…» — Прежде чем приступить непосредственно к церемонии… Я должен задать несколько вопросов крещаемому. — предупредил отец Никодим. — Итак… Понимаете ли Вы, для чего принимается Крещение? — Пх, я атеист, и мне своей веры вполне достаточно. — просто и отчасти дерзко ответил Украина, и тут же почувствовал пробежавший по телу разряд тока, резко зажмурившись. — Конечно понимает, и очень хочет быть культурным, религиозным человеком. — уверенно и радушно произнёс Росс, крепко сжав руками плечи младшего брата. — Братец, только не надо все свои желания вперемешку с комплексами на меня перекладывать… — вновь дерзнул Украина, глядя на удивленных сием заявлением священнослужителей. — Буду вынужден тебя разочаровать, братишка. Я то человек крещённый, что строго придерживается правил выбранной мной религии… — всё таким же уверенным и до противности обманчиво радушным тоном произнёс Росс, не сдержав самодовольной ухмылки. — Да неужели? — с наигранным удивлением вдруг воскликнул Украина. — А разве растление несовершеннолетних это является допустимым в христианской вере? Росс резко смолк, но младший почувствовал, как пальцы старшего крепче сжали его плечи. На этот раз Украина не сдержал самодовольной ухмылки, а затем решительно вырвался из братской хватки, повернувшись к тому лицом. У него получилось застать старшего врасплох! Теперь главное дожать до конца, и открыть всем его истинное лицо… — Вы уж извините, мысли вслух! — обратился к священнослужителям Украина, а затем кинул снисходительный взгляд на Росса, продолжив: — Просто Россия частенько занимается подобным. Не так ли, Росс? Россия стоял на месте, холодно глядя на младшего брата. На его лице сохранялось полное спокойствие, но украинец прекрасно знал, что сейчас происходит у того внутри. — Мне казалось, что подобное поведение допустимо в мусульманской религии. А что касается домашнего насилия? Тут Росс тоже хорошо преуспел. Священнослужители переглянулись между собой, а затем иерей с неким испугом посмотрел уже на старшего. — Вы так удивляетесь, а разве избиения и угрозы не являются нормой в христианской вере? Что, нет? Выходит, у России своя религия, сродне некрофильско-извращенской. Я уж не говорю про половое влечение к мальчикам… А вот это уже вообще психологическая болезнь. На этом Украина прервался, с удовлетворением глянув сначала на старшего брата, а затем и на священнослужителей, находившихся в полном замешательстве. «Кажется, у меня получилось раскрыть перед всеми твоё истинное лицо! Очень сомневаюсь, что в этот раз тебе удастся выкрутиться…» — думал Украина, самодовольно глядя на старшего, еле заметно усмехнувшись. — Украина, успокойся, что ты говоришь такое? — ласковым и тихим голосом произнёс Россия, протянув руку в сторону младшего. — Извините, вчера с ним смотрели детектив: впечатлился сюжетом, и теперь транслирует в реальную жизнь… Россия смущённо, с лёгкой грустью посмотрел в сторону священнослужителей, а затем перевёл взгляд на младшего брата. — Знал же, что это плохо отразится на твоей и без того расшатанной психике. Всё хорошо, братец. У тебя очередной приступ… — Что ты несёшь, придурок? Нет у меня никакого приступа, я не псих!— огрызнулся Украина, а затем тут же глянул в сторону священнослужителей, увидев, как отец Никодим что то шептал другому на ухо. «Чёрт!» — Прошу нас извинить за шум и крики. Просто у Украины, кажется, снова обострение. С тех пор как впервые подтвердился диагноз, мы с отцом безуспешно пытались справиться с этим недугом, но вылечить его больную голову всё никак не получается… На этих словах Россия якобы сочувствующе посмотрел в глаза младшему, но Украина уловил в нём лишь презрение и плохо скрытую насмешку. — Ну что Вы, мы всё понимаем… — немного неуверенно и растерянно произнёс отец Никодим, негромко кашлянув в кулак. — Итак, продолжим… Священник кинул настороженный взгляд в сторону возмущённого украинца, удостоверившись в уравновешенности парня. — Вы продолжайте, я постою с ним рядом. Обычно это его успокаивает… — любезно произнёс Росс, а затем подошёл к Украине, обняв того со спины, отчего тот нервно сглотнул. Обвив обеими руками талию украинца, Россия положил голову на плечо младшего, чем тут же спровоцировал попытку активного сопротивления. — Успокойся и заткнись, если жить хочешь… — тихо, но твёрдо прошептал на ухо украинцу Росс, прижав того сильнее к себе. Украина хотел было пнуть того ногой, но тут почувствовал как в его бок ткнулся пультик от ресивера. Повернув голову в сторону Росса, младший уловил еле заметную усмешку на лице старшего. Поняв, что сейчас ему и впрямь лучше не дёргаться, Украина, сохраняя безымоциональное выражение лица, повернул голову в сторону священнослужителей, и буквально тут же почувствовал, как старший довольно трётся щекой о его затылок. Украина отмёл идею ударить старшего головой, посчитав что в таком случае окружающие и впрямь сочтут его за агрессивного психа, и в таком случае он точно ничего не добьётся. — Украина. До того, как решиться отдать свою душу на служение Богу, придерживались ли Вы поста? — спросил отец Никодим, вопросительно глядя на украинца. — Начнём с того, что я вовсе не собирался кому либо продавать свою душу, а хотел бы оставить её полностью в своём распоряжении. — сухо, с некой язвительностью изложил Украина.  — Что касается поста, я… — Полностью соблюдал пост на протяжении недели! — ответил за младшего Росс. — Неужто целую неделю? — изумился священник. — Достаточно было и трёх дней… — Вообще то я… — хотел было опровергнуть Украина, агрессивно глядя на старшего. — Заткнись… — процедил сквозь зубы Росс, после чего Украина почувствовал лёгкое покалывание, разошедшееся от шеи по всему телу. — Да, целую неделю. Я свидетель. — Угу. Также Вы должны были помириться с теми, с кем поссорились по какой либо причине… — продолжал отец Никодим. — Ну, а вот здесь возникает проблемка… — самоуверенно ответил Украина, кинув иронический взгляд на старшего брата и негромко усмехнулся. — Прости меня, братишка!.. Тут Украина почувствовал, как старший крепко обнял его, а затем взяв двумя ладонями его лицо, чмокнул его сначала в одну, а затем в другую щёку. Младший в недоумении просто застыл на месте, удержавшись от оскорблений в сторону старшего. — Всё, помирились! Теперь мы можем начать церемонию? — уже с некой нервозностью в голосе поинтересовался Росс, глядя на священнослужителей. — Да, и помимо всего этого, Вы должны были воздержаться от увеселительных мероприятий… — Всё выполнено в точности! — уверенно произнёс Росс, вновь прижав украинца к себе. — Вообще то я как раз дня три назад зависал в одном чудесном клубе с парнями… — Братец, это было больше недели назад. Бедный, глупый ребёнок! Совсем потерял счёт времени… — сочувственно произнёс Росс, покачав головой. — Придурок, я с тобой только второй день живу! Какое ты вообще можешь иметь представление о моей жизни?! — возразил Украина, буквально оскалившись в сторону старшего брата. Тут Украина глянул на священнослужителей, надеясь увидеть хоть малейшую поддержку в свою сторону, но уловил в их взглядах лишь испуг и пустоту. «Так, нужно заткнуться. Такое моё поведение лишь укрепляет их мнение обо мне, как о сумасшедшем. Но ведь если так посмотреть, в общем я веду себя адекватно, говорю вполне связно и не несу всякий бред, только очевидные факты. Почему же они так сразу поверили словам малознакомого им человека, без раздумий записав меня в умалишённые? Они что здесь… Все заодно? Так может они тоже маньяки, скрывающиеся от закона в этой забытой Богом деревне под видом священников? А Росс сотрудничает с ними и покрывает их, получая за это часть от общей прибыли. Тогда ясно, откуда у него взялись деньги на иномарку! Выходит, этот белобрысый аутист не тупой алкаш и маргинал, каким он себя преподносит. Это его образ, он делает это для отвода глаз!..» Украина резко встрепенулся от внезапно возникшей в голове догадки, и резко перевёл настороженный взгляд на старшего, что ответил ему таким же уверенным взором, не сдержав недобрую ухмылку. Парню на миг показалось, что русский понял его взгляд и догадался о том, что его раскрыли. Но в тот же момент Росс вдруг резко отвёл взор, посмотрев в сторону священнослужителей, убрав с лица так приевшуюся Украине, но в то же время наводящую страх, ухмылку. — Ну так что, продолжим?.. Голос его прозвучал всё также холодно и невозмутимо, как и прежде, но именно это мнимое спокойствие с неестественными ужимками заставляли парня испытывать постоянную тревогу и невольно опускаться на роль зашуганного зверька. Жертвы, которая уже давно обречена на погибель, но всё ещё мечется и ищет пути на свободу, в надежде сбежать от продумавшего наперёд план засады, хищника. Украина невольно вспомнил все странности, подмеченные им только за эти два дня их совместного проживания. Всё та же ситуация, всё тот же брат-дебил, что время от времени травит его и откровенно плюёт на какое либо мнение младшего. Казалось бы, этот сценарий он переживает с самого детства, и ничего такого особенного не происходит. Но парень на интуитивном уровне понимал, что что то всё-таки изменилось, окончательно и бесповоротно. Изменилось с этой самой встречи спустя один несчастный год. Но что же могло так нарушить их привычный пласт отношений, что сейчас, стоя рядом со старшим братом, он испытывает неподдельный страх и чужеродность, что по сути была и раньше, но в совершенно иной форме. Каким образом эта обыденная, моральная борьба за лидерство и взгляды превратилась в по истине безжалостное… Физическое насилие. Почему же теперь, глядя на этого человека, он не видит в нём ничего родного и хоть немного близкого душе?.. Только желание скрыться, уехать как можно дальше из этой чёртовой деревни, дабы не чувствовать этой тревоги и подавленности, что теперь исходят от этого места и этого человека. Именно человека. Не брата… Раньше русский раздражал его своей самоуверенностью, тупыми шутками и чрезмерной эгоистичностью ко всем и вся. Но все эти незавидные качества компенсировались добротой, и хоть и редкими, но искренними улыбками, а что самое главное, всё это руководствовалось любовью. Это уравновешивало его личность, делало Росса уникальным и отличным ото всех, всё же заставляя Украину если не подчиняться, но прислушиваться к его мнению и невольно считаться с русским. Теперь же этот баланс был нарушен, и в это идеальное сочетание качеств вклинилась прежде неведанная маниакальность, необъяснимая злость и равнодушие. Эти качества не соответствовали его истинной личности, и никак не сочетались с Россией. Украина всё смотрел на русского, но не узнавал в нём родного брата. Это попросту не он. Украина безотрывно глядел в одну точку, пытаясь понять и мысленно разобраться в происходящем, в своих внутренних тревогах. В голове вновь всплыл этот одержимый взгляд, кожаный ошейник в руке, а в ушах зазвенел тот самый раскатистый, издевательский смех… Вновь помотав головой, Украина невольно отступил на два шага назад, всё ещё прибывая в глубокой задумчивости. Но ведь были моменты, когда тревога отступала, и парень вновь обретал привычные ему чувства к русскому, а главное спокойствие… Тогда, в комнате, когда он пытался успокоить находящегося на грани истерики украинца. Ему показалось, или Росс действительно сожалел о произошедшем. Ведь не спроста же он отступил… Или когда он явился домой пьяным. Тогда Украина невольно вернулся в прошлое, когда Росс частенько приходил нетрезвым под вечер и заваливался спать, не говоря младшему не слова. Для кого то это покажется странным и выходящим из ряда вон феноменом, а для украинца, как ни крути, это родное и греющее душу явление. Украина вдруг понял, что скучает по этой жизни, от которой так хотел избавиться, скучает по тому самовлюблённому кретину с его дебильными шутками. Парень не смог сдержать еле заметную улыбку, с нежданной теплотой вспоминая все их невинные семейные ссоры со старшим. Так в какой момент жизни этот цикл был нарушен? Что же пошло не так?.. Из раздумий его вывел грубый толчок в плечо, отчего от неожиданности парень отшатнулся в сторону. — Чё застыл то? Мы вообще то ещё не закончили… Россия смотрел на украинца раздражённым взглядом. По старшему было видно, что он хочет как можно скорее закончить затянувшуюся церемонию и вернуться домой. А вот несчастному Украине этого меньше всего хотелось… — Не трогай меня! — чуть ли не прорычал младший, мгновенно изменившись в лице. Расслабленность и умиротворение как рукой сняло, и парень из тёплых воспоминаний вновь вернулся в холодную и жестокую реальность. — Хватит истерить, захлопни свою… — с агрессией прорычал Росс, резко протянув руку в сторону младшего, в попытке схватить того за запястье. Затем Россия вдруг резко осёкся, глянув на внимательно наблюдающих за происходящим священнослужителей. — Нервы совсем никудышные. Видно, братец, твоё эмоциональное состояние сказывается и на мне, хоть я и готов стерпеть многое, лишь бы избавить тебя от этого недуга… С этими словами Росс подошёл к Украине, и обхватив щёки того ладонями, осторожно коснулся своим лбом лба младшего, расплывшись в умиротворённой улыбке. — А как же церемония? — робко напомнил отец Никодим, наблюдая за мнимым примирением двух братьев. — Конечно, мы обязательно завершим её. — спокойным и тихим голосом произнёс Росс, улыбаясь с закрытыми глазами, и всё также прижимаясь своим лбом ко лбу Украины. — Идём, братиш… — Но я… — хотел было возразить Украина, но резко замолк, когда почувствовал как старший неспешно убрал прядь волос с его лба, ласково поцеловав младшего в лоб. «Что ты, урод, за игру на публику тут устроил? Да это же прямое нарушение моего личного пространства!..» — Пойдём… — Вот ваша одежда. — произнёс отец Никодим, протянув Украине длинную белую рубаху. — Ч-что это? Зачем? — не понял Украина, всё же приняв странное одеяние из рук священника. — Это рубаха для крещения, сын мой. — с неким укором ответил отец Никодим, не переставая поражаться неосведомлённостью Украины в таких вещах. — Иди за шторку зайди. Переоденься. — подсказал Россия, кивнув в сторону раздевалки. Украина послушно поплёлся за шторку, представляя, как будет выглядеть в этой одежде. Спустя несколько минут парень осторожно выглянул из-за шторки, как то скованно глядя на русского. — Росс… — тихо позвал Украина. — Чего ещё? — откликнулся Россия, продолжая безучастно стоять в стороне. Украина промолчал, а затем глянул в глаза старшему, неоднозначно мотнув головой. Россия наконец сдвинулся с места, раздражённо цокнув. Подойдя к раздевалке, Росс вопросительно уставился на украинца. — Я хотел спросить… А нижнее бельё снимать? — смущённо поинтересовался Украина, отведя взгляд в сторону. — Совсем придурок?! Нет конечно. — резко ответил Россия, вновь направившись к священнослужителям, что уже стояли у купели*. Украина вновь скрылся за шторкой. Эта рубашка, по его мнению, сидела на нём крайне неудачно, будто он надел на себя мешок из-под картошки. Сняв обувь, парень ступил ногами на холодный пол, слегка зажмурившись. Выглянув из-за шторки, Украина полностью распахнул ширму. Его взгляду предстала купель, на краю которой стояли уже подожённые свечи. Священник вновь шептал молитвы, крестя что то в воздухе. Иерей же листал книгу, внимательно всматриваясь в написанное. Парень неспешно подходил к месту проведения обряда, переводя взгляд то на свечи, то на священнослужителей, всё что то шептавших, и приговаривавших в полголоса непонятные слова. Но стоило Украине подойти к лестнице возле купели, как голоса затихли, и все взгляды устремились на него. В нерешительности глядя на белоснежные ступенки, парень оглянулся на священнослужителей, что продолжали молча стоять в ожидании. Тогда Украина ощутил уже знакомый грубый толчок в спину. — Иди… Быстрее. Украина даже не обернулся, и не проявил какой либо агрессии на грубое обращение старшего. Он лишь тяжело вздохнул, зажмурив глаза. «Фух! Ну что ж… С Богом.» Украина решительно шагнул на одну ступеньку ниже, а затем на ещё одну, пока не оказался по грудь в воде. Тяжело выдохнув, парень всё же открыл глаза. Вода была еле тёплая, но украинцу не было холодно. Тело стало невесомым, а плохие мысли ушли на дальний план, вытеснив тревогу и дав место успокоению. Посмотрев на дно купели, парень увидел свои голые ступни, что опять же говорило о чистоте этой воды. — Пройди к свечам, раб Божий!.. Украина глянул на священника, что стоял у так называемого «изголовья» купели. Парень склонил голову в другую сторону, немного задумавшись.  — Не слышишь что ли? Или игнорируешь… — произнёс хриплый голос возле самого уха. Украина вздрогнул от неожиданности, повернувшись в сторону русского, что сидел на корточках на краю купели. — Если этот обряд изменит твой дьявольский характер, то вполне возможно, что вскоре твою тонкую шею будет украшать уже не «укратительное» ожерелье, а православный крестик… У тебя есть стимул. Украина недовольно хмыкнул и вернул голову в прежнее положение, опустив взгляд на кристально чистую воду. С отражения на него смотрел бледный паренёк с заспанными глазами, взор которых был полностью опустошён. Затем украинец вновь поднял взгляд, исподлобья смотря на горящие свечи, от которых по всему помещению расходился запах горелого. Переборов внутреннее упорство, и глубоко запрятанный в душе страх, Украина неспешно прошёл к свечам, покорно склоня голову к груди. — Итак, сын мой. Прежде чем ты будешь посвящён в таинство, тебе нужно произнести молитву, под названием «Символ веры»… — произнёс отец Никодим, встав лицом к украинцу. — Я не знаю её… — глухо ответил Украина, почувствовав некую неловкость перед священником. — Как же так! О чём Вы думали, когда решили посвятить себя служению Богу? — искренне возмутился отец Никодим, с раздражением глядя на непутёвого крестника. — Признаться, я вообще об этом не думал… — пробубнил Украина, упорно держа раздражённый взгляд в стороне. — Простите, у него серьёзные проблемы с воспоминаниями. Провалы в памяти, всё прочее… — вновь встрял в разговор Россия. Он поднялся со своего места, и подошёл к свечам, принюхавшись к аромату горелого, и с большим удовлетворением прикрыв глаза. — Ну что ж, тогда я предлагаю следующее: я буду читать строчки из молитвы, а крестник пусть повторяет за мной. — произнёс иерей, держа в руках книгу. — За неимением лучшего варианта… Ладно, приступим. — заключил отец Никодим, уловив напряжённый взгляд Росса на себе. — Итак, Украина, повторяй за мной. Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым… — напевно произнёс иерей, выжидательно глядя на Украину. — Не буду я ничего повторять! Сдалась мне эта ваша вера, я сам себе царь и Бог! Просто отвалите все от меня… Я что, многого прошу что ли?! — выпалил Украина, агрессивно глядя на священнослужителей, тяжело дыша. — То же мне, святоши нашлись!.. Но тут парень почувствовал как его крепко схватили за пряди волос и потянули назад, заставив украинца слегка задрать голову вверх и тихо зашипеть от боли. — Повторил… — грозно произнёс Росс над самым ухом Украины. — А не пiти б тобi нах… — огрызнулся Украина, на что почувствовал, как рука старшего лишь сильнее стиснула прядь его густых волос, резко дёрнув её вверх. — Я слушаю… — повторил Росс, продолжая нависать над младшим, но тот продолжал упорно молчать, игнорируя тянущую боль в затылке. Воцарилось затяжное молчание. — Знаешь, у тебя очень красивые волосы, Украина. Я бы даже сказал шикарные… — неожиданно похвалил старший, разжав кулак. Он плавно провёл рукой по вьющимся прядям, как бы поглаживая младшего по голове, а заодно приглаживая растрепавшиеся волосы после заданной им старшим трёпки. Украину невольно передёрнуло от лёгкого, но в то же время весьма чувственного прикосновения России. Ощутимый контраст холодной кожи и тёплой ладони старшего заставили украинца вздрогнуть, и на уровне инстинкта подставить голову под ласку родной руки. Россия на секунду замер, но не убрал руку. На лице старшего промелькнуло нечто похожее на улыбку, что тут же сменило привычное равнодушное выражение лица. Затем Росс вновь положил ладонь на затылок младшего, нарочито медленно проведя ей по спутанным волосам украинца. Пройдясь по всей длине волос Украины, Росс опустил руку на шею младшего, надавив на неё большим и указательным пальцем. Украина вновь рефлекторно вздрогнул, еле заметно и расслабленно кивнув, подобно коту, которому чешут за ушком. — Но да они тебе без надобности, ибо ухаживать ты за ними не в состоянии. Сухие как солома. Я думаю, стоит их состричь… Украина резко дёрнул головой в сторону, оттолкнув руку старшего, показав явный протест на данное заявление брата.  — Я слушаю… До дома здесь всего ничего. У меня имеется пара неплохих бритв, но накрайняк подойдёт и топор. Ну так какой обряд проводить будем, братишка?.. Уловив явную угрозу в словах старшего, младший обречённо вздохнул и склонил голову в противоположную от Росса сторону. Досадливо шмыгнув носом, Украина поднял взгляд на отца Никодима. — Прошу, можем мы пропустить эту часть? — попросил Украина, чуть ли не умоляюще глядя на священника, что всё также стоял возле свечей, внимательно пересчитывая свои заработанные за день сбережения. — Пять, шесть… Десять. Затем отец Никодим поднял взгляд на украинца, как бы раздумывая над его предложением. — Это нарушает христианский обычай… Но ладно, в связи с нестабильностью вашего состояния церемонию можно и упростить, Он не прогневается на вас. «Ну що? Викуси, москаль?» (Ну что? Выкусил, москаль?) — самоудовлетворённо подумал Украина, уже с куда большей уверенностью глядя перед собой. — Итак, раб Божий, отрекаешься ли ты от сатаны, тем самым обещаясь быть верным Христу? — громко и чётко спросил отец Никодим. Тем временем иерей, что всё это время стоял молча, вдруг начал неразборчиво шептать молитвы. — Да… — глухо, чуть ли не пренебрежительно отозвался Украина, отведя взгляд в сторону окна. Но тут же парень почувствовал резкую боль в области затылка, и не успевший издать даже писка, был погружён головой в воду. В полнейшей растерянности Украина что есть силы впился в крепкую руку, сжимающую его и без того спутанные пряди. Задержав дыхание, парень пытался не наглотаться воды. Но по истечении секунд десяти, его вдруг резко дёрнули за волосы, в насыщенную килородом атмосферу, позволив украинцу вдохнуть полной грудью. — Мы не расслышали… Запуганный, чуть не захлебнувшийся под водой Украина, перевёл на старшего разбитый, с ноткой презрения взгляд, выразительно фыркнув. Тогда младший вновь почувствовал тягу у корней волос. — Да! — выпалил Украина, болезненно зажмурившись. — Вот так бы сразу… — довольно прошептал Росс, отпустив волосы украинца. Украина зажмурился, мечтая только о том, чтобы исчезнуть с места пыток и больше никогда не видеть своего брата-насильника и этих недосвященнослужителей, что позволяли вершить весь этот беспредел. — Пришло время последнего, завершающего этапа обряда. Миропомазание. Отец Никодим взял небольшую баночку, и открыл крышку. Затем он подошёл к Украине, взяв из банки немного содержимого. Приложив ко лбу младшего пальцы, священник оставил на том заметную полосу. Засунув руку через горловину рубашки, он оставил мазок на груди. Украина поморщился от ощутимого холода в области грудной клетки. Тогда парень почувствовал как его грубо схватили за плечо, развернув спиной к священнику. Украинец даже не посмотрел в сторону старшего, продолжая упорно держать опущенной голову, скрываясь за мокрыми волосами, с которых всё ещё периодически стекали вниз капельки святой воды. Потом отец Никодим коснулся ушей Украины, оставив следы на них; взял одну руку Украины, пометив запястье, а затем проделал тоже самое, только с другой рукой. — Благодаря этому обряду освящаются мысли, желания и будущие дела человека, принимающего Святое Крещение… Украина вновь невольно вздрогнул, стойко снося все эти бессмысленные по его мнению манипуляции, успокаивая себя лишь тем, что осталось подождать совсем немного, и он снова будет дома, в окружении родных серых стен, а не деревянных крестов и древних, размером с крупный шкаф, икон. По крайней мере, хотелось верить, что так и будет… Из глубоких раздумий украинца вывел раздражённый возглас старшего, а затем парень почувствовал сильное давление мужских рук на своих плечах и был вновь благополучно погружён с головой под воду. Инстинктивно дёрнувшись наверх, в страхе быть утопленным своими мучителями, парень получил явное несогласие со стороны старшего, что продолжал упорно держать его под водой, не взирая на трепыханья и возраженья младшего брата. Уже мысленно прощаясь с жизнью, Украина почувствовал как хватка на плечах ослабла, и парень резко вынырнул из-под воды, зайдясь приступами безудержного кашля. Жадно глотнув добрую порцию свежего воздуха, Украина откинул голову назад, тем самым избавившись от облепивших лицо мокрых прядей волос. Парень продолжал тяжело дышать, а взгляд его полуприкрытых глаз был устремлён куда то в небо, что еле виднелось сквозь глянцевые окна церкви. Переведя косой взгляд на ухмылявшего русского, Украина вновь глянул на священника. Парень почувствовал, как его резко оттянули за волосы назад. Где то на фоне вновь зашептал молитвы иерей, а отец Никодим в то время торжественно надел на него крестик, также что то шепча и перекрещиваясь. Украина смутно понимал, что с ним происходит, поэтому и речи о каком либо сопротивлении идти не могло. В голове шумело. Шептания священников и прочий гул смешались в одно, и отошли куда то на дальний план сознания, отчего парень и вовсе не понимал: спит ли он, или же находится в реальности?.. Парень проводил взглядом священнослужителей, довольных успешно проведённым обрядом, а в особенности хорошей выручке с этой и других церемоний. Украина ощутил, как внезапно ушло ощущение удавки на шее. Парень коснулся руками своей шеи, осознав, что с неё исчез ошейник с ресивером. Младший перевёл уставший взгляд на старшего. — Считай, что это мой тебе подарок. Но только до следующего моего замечания по поводу очередной твоей выходки… — пояснил Росс, с неизменной ухмылкой глядя на младшего. Украина перевёл взгляд на стоящую вдали икону, а затем почувствовал, как ему закрыли глаза ладонями, и слегка оттянули назад, заставив приподнять голову. Горячее, опаляющее затылок дыхание отрезвило украинца, тем самым выводя из глубоких размышлений. — Ну что ж, хохол. Теперь мы с тобой братья и по вере… Украина вдруг понял, что сейчас тон голоса русского был максимально настоящим, без всякой фальшивой примеси радушия и мнимого беспокойства. Серьёзный, с отголоском грусти… — Теперь братишка, в какое бы дерьмо мы с тобой не вляпались, какое бы дело не начали — Он будет наблюдать за нами с неба. Он всегда будет с нами… Украина продолжал всё также упорно молчать, подрагивая от слегка ощутимого холода. Он внимательно вслушивался в слова старшего, и никак не мог понять, что всё таки они скрывают за собой: намёк или угрозу? Братья по вере… С нами Бог… Всегда будет с нами… Обрывки фраз впечатались в память, безостановочно прокручиваясь в голове. Украина свободно открыл глаза, наконец увидев свет перед собой. Он со спокойным и совершенно равнодушным взором глянул на стоящую вдали икону, а затем вновь коснулся рукой крестика на своей груди, внезапно осознав всё ранее сказанное старшим. Ощущение безысходности и подавленности накрыли парня с головой, а из груди послышались глухие хрипы. Украина плотно заткнул рот двумя руками, старательно сдерживая всхлипы, а вместе с ними и застывшие в глазах слёзы. Россия одним обрядом донёс до него основную суть происходящего. Как бы младший этого не хотел, но он никогда не вернётся домой прежним… Росс отошёл подальше от Украины, усевшись у противоположного конца купели, терпеливо ожидая окончания приступа истерики у младшего, мысленно мечтая о скорейшем возвращении домой и предстоящем обеде…