Перекованный

***

Украину разбудили непонятные шорохи и шум пакетов в собственной комнате. «Что за чёрт? Этот русский совсем совесть потерял. Является ко мне без стука, так ещё и внаглую шарит в моих же вещах!.» — А ну свалил прочь из комнаты и убрал свои руки от моих вещей! — не открывая глаз недовольно рявкнул Украина, отвернувшись на другой бок. — Это вы мне? Украина резко открыл глаза, полностью отойдя от сна. От русского можно было ожидать всякого, но что у того вдруг прорежется женский голос, Украина ожидать никак не мог. «Вот до чего бесконечная пьянка доводит людей…» — подумал Украина, повернувшись в сторону, откуда донёсся голос. — Росс?.. Возле тумбочки стояла девушка, улыбчиво разглядывая растерянного парня. Её большие янтарные глаза с золотисто-зелёным оттенком смотрели открыто и уверенно, но в тоже время в них проглядывала некая хитринка, что придавало ей небольшое сходство с лисой. Длинные вьющиеся с медным оттенком волосы покрывали её хрупкие плечи, доходя чуть ли не до поясницы девушки. На самой незнакомке было надето обтягивающее, в какой то степени даже вызывающее красное платье, а на ногах красовались кеды на высокой платформе. — Не угадал. — все также с улыбкой ответила девушка. — Венесуэла — домоработница, что уже как с месяц нанята на эту должность. — Россия мне ничего не говорил про каких либо работников в своём доме… С чего мне вам верить? Может вы вообще мошенница! — с явным подозрением произнёс Украина, недоверчиво смотря на девушку. — Если вы мне не верите, то можете спросить у России СССРовича. А вы Украина? Извините, что так дерзко вторглась в вашу комнату. Я только сегодня узнала про ваш приезд… Так неожиданно. Решили наконец навестить старшего брата? — Ага, соскучился. — буркнул Украина, поспешно обувая тапки. Затем он слез с кровати, и кинув очередной раздражённый взгляд на Венесуэлу, направился к выходу из комнаты… …Спускаясь с лестницы, Украина, всё ещё раздражённый нежданной утренней встречей, услышал шипение, доносящееся с кухни. По всему нижнему этажу разносился приятный запах творога с лёгким ароматом свежезамороженной малины. Подойдя ближе к столу, парень заглянул на кухню. У плиты стоял Россия и что то жарил на сковороде, тихо напевая себе под нос. Сильное шипение масла заглушало остальные звуки в доме, отчего Росс не услышал шаги, свидетельствующие о приходе Украины. — Непроглядный туман и не выпавший снег. Песню нежных сердец Под аккорды дождя и счастливый конец… Очередное резкое шипение. — Доброе утро… — недовольно произнёс Украина, подойдя к тумбочке возле окна, и уставился в упор на старшего брата, сложив руки на груди. — Доброе, братиш… Как спалось? — Знаешь, вполне неплохо. Если бы ты не прислал в мою комнату незнакомую бабу!.— Резко повысив тон на втором предложении рявкнул Украина, раздражённо глядя на Росса. — Так. Во первых, не бабу, а Венесуэлу Франкистовну. А во вторых, она имеет право заходить в любые комнаты и в любое время, и хочешь ты этого или нет, но Эла полноправный житель в этом доме. Тебе кстати сколько сырников положить? — спокойно возразил тому Россия, перевернув лопаткой пару сырников. — Да пошёл ты к чёрту со своими сырниками! — огрызнулся Украина, не в силах сдержать накопившийся внутри гнев. То что всё с самого утра пошло не «по его» совершенно взбесило украинца, и даже заставило забыть о каком либо страхе перед русским и элементарном чувстве самосохранения. — Братюнь, ну не хочешь есть так бы сразу и сказал. Зачем истерику то такую закатывать? Тебя прям как будто общаться на нормальном человеческом языке не учили. — все также невозмутимо ответил Россия, выключив плиту. — Готовы. Подай-ка мне большую тарелку, я на неё всё выложу. — Да пошёл ты нах*р!.. Украина кинул на старшего полный презрения взгляд, посмотрев на того сверху вниз, и тем самым показав всё своё пренебрежение к русскому и его словам в целом. Затем с психом развернувшись, Украина направился прочь с кухни. «Как же меня бесит этот урод! Я то думал он просто беспробудно бухает, так он ещё всякую шваль* домой тащит! Знал бы ты отец, через что мне приходится проходить снова… Господи, куда я попал и где мои вещи?» — Сюда иди. «Что ты бл*ть! Думаешь, сможешь меня запугать простой фразочкой, и я побегу исполнять все твои приказы? Ну уж нет, не на того нарвался. Я тебе не прислуга, и слушать тебя не собираюсь, пошёл ты нах*й.» — Пошёл нах*й! — в порыве злости рявкнул тому в ответ Украина, выйдя из размышлений. Но он не успел сделать и пару шагов. Украина почувствовал, как его крепко схватили за руку и грубо дёрнули обратно на кухню. Затем парня с силой швырнули в сторону холодильника. Украина резко зажмурился и тихо зашипел, ощутив пульсирующую боль в области затылка. — Отпусти, урод! — прорычал Укроп, пытаясь оттолкнуть грозно нависшего над ним старшего брата. — Я тебя кажется предупреждал насчёт нецензурной лексики, но ты видимо немного запамятовал*. Так вот я тебе напомню, что за любую матерную брань ты получаешь по губам… — грозно шептал Росс, крепко сжимая руками запястья сопротивляющегося младшего брата. — Но в связи с твоим упорным игнорированием данного правила, я меняю его содержание на более действенное. Теперь за каждый ненорматив ты будешь получать кулаком по лицу. — В смысле? — В прямом. Поэтому предупреждаю: буду бить аккуратно, но сильно... — Да пошёл ты. Тупой у*бок. — напыщенно ответил Украина, дерзко усмехнувшись. Несмотря на всю критичность ситуации, младший не собирался уступать Россу. Да и запугивания русского не внушали уверенности в незамедлительном исполнении произнесённой им угрозы. До того самого момента, когда кулак старшего наконец встретился с бледными, выдающимися скулами украинца. «Я не сразу понял, что на самом деле произошло. Точнее не верил до конца, что он всё же выполнит свою угрозу. Перед глазами потемнело на пару секунд, а в ушах сильно зашумело. Коснувшись рукой вытянутой шеи и тихо, что то неразборчиво прошипев, я немного пошатнулся в сторону, ловя на себе его пустой, неумолимый взгляд бледно голубых глаз. Сильное покалывание в области левой щеки, разогрев, и как следствие сильнейшее жжение. Ощущение необычной лёгкости, и пугающая тишина в ушах, сменившая шум. Я медленно перевёл взгляд на окно, за которым находилось то самое желанное и недостижимое — свобода. Затем я почувствовал, как мои ноги подкосились, и я медленно осел на холодный кафель. Последнее, что я запомнил перед отключкой, это размытый силуэт моего истязателя напротив, а дальше наступила темнота…» …Украина очнулся на всё том же холодном кафеле возле холодильника. Слегка приоткрыв тяжёлые веки глаз, парень упёрся руками в пол, приподнявшись чуть выше. Жутко ломило челюсть, а в голове всё ещё непонятно шумело. Казалось, что его разум лишился способности мыслить, отчего голова казалась невесомой и совершенно пустой. Болезненно промычав, Украина погладил рукой ноющую от недавнего удара скулу. Затем медленно провёл ладонью по затёкшей шее, нащупав пальцами гладкую кожу. Но не свою… «Что за…» Украинец не сразу понял, что именно было той самой инородной кожей. Он принялся активно ощупывать двумя руками область шеи, панически сжимая пальцами кайму предмета, обхватывающую его шею. «Твою ж… Это… Ошейник? Но бл*ть как? Откуда?!..» Украина вновь вцепился обеими руками в толстую кожаную плоть ошейника, в попытках содрать с себя этот противоречивый предмет. — Братец, уже проснулся? Ты минут пятнадцать пробыл в отключке, я даже переживать начал… На кухню вошёл Россия, с большой заинтересованностью наблюдая за жалкими попытками украинца избавиться от ошейника. — Ты… Зачем одел на меня эту хрень, больной ублюдок?! — окончательно отойдя от удара, угрожающе рявкнул Украина, полными злобой глазами глядя на старшего брата. — Поосторожней с выражениями, братишка. Ты же помнишь, что именно излишней дерзости и неумению фильтровать свой базар ты обязан за синяк на лице и глубокому сну, длиною в целую четверть часа. — спокойно ответил Росс, задумчиво разглядывая кончики своих пальцев. — Ты что, сволочь, издеваешься надо мной?! Да за всё что ты сделал тебя имеют полное право посадить! Так. Сейчас же снял с меня это воплощение своих грязных мыслей… — А не то что? — прервал того Россия, самоуверенно усмехнувшись. Украина исподлобья посмотрел на русского, задержав на нём полный неподдельной злобы взгляд, а затем поражённо опустил его в пол. Он не мог ничего ответить, а уж тем более не был в состоянии каким либо образом противостоять старшему и прекратить испытанное* унижение. — Я отлично помню поставленную передо мной задачу, так что особо не расслабляйся. Не советую дерзить и испытывать моё терпение, ибо как ты наверно уже понял, оно может в любой момент закончиться. — с особым уклоном на последнее предложение произнёс Росс, и серьёзно глядя на младшего брата, продолжил:  — У отца не было времени уделить должного внимания твоему воспитанию, поэтому я беру эту ответственность на себя. Больше никакой пагубной свободы и дурного влияния, оказываемого на тебя твоими сверстниками. И помни, ты здесь на правах перевоспитанника. Так что советую подчиниться и послушно выполнять все мои требования. Идёт? — Да пошёл ты к чёрту...— чётко произнёс Украина, горько усмехнувшись и откинувшись головой на дверцу холодильника. — Видимо других слов мы не знаем. Мог бы поднапрячь свою «думалку» и выдать что нибудь пооригинальней. Ну да я ожидал подобного ответа. Но ещё не вечер, как говорится, и возможно с течением времени ты наконец перестанешь упорствовать и изменишь своё мнение. А теперь встал… Украина вновь грозно посмотрел на русского, прожигая того полным ярости и ненависти взглядом. — Я не ясно выразился? Встал с пола. Считаю до трёх… Раз. Укроп продолжал упорно сидеть на своём месте, не сводя надменного взгляда со старшего. Он чувствовал, как постепенно начинает закипать. Украина изначально был не намерен выполнять даже самые малейшие прихоти Росса, а тем более произнесённые им таким приказным тоном. Лишь желание что есть силы проехаться кулаком по этой наглой и самонадеянной харе напротив, и отомстить за все причинённые им обиды засело в голове младшего. — Два. Тогда Украина напрягся всем телом, напрочь игнорируя боль, что всё ещё присутствовала на месте удара. Злость и обида застелили собой физическую боль, заставив парня забыть об осторожности, которой украинец собирался придерживаться с первого дня своего приезда. Затем он резко поднялся с пола и кинулся на русского, что есть силы замахнувшись на того кулаком, с целью проехаться прямо ему по челюсти. — Я тебе не псина, понял?!.. Но тут Украина почувствовал, как его мощно встряхнуло. Парень резко согнулся пополам, схватившись руками за голову. Снова шум в ушах, но куда более сильный чем после удара кулаком, сравнимый только со звуком пролетающего рядом вертолёта. Вокруг всё мгновенно поплыло, а перед глазами появилась куча размытых жёлтых пятен. Шок, и длящаяся хоть и недолго, но отключка сознания. — Ч…что это? — не своим, каким то севшим голосом прошептал Украина, еле шевеля губами. Мысли беспорядочно путались и «заплетался» язык, отчего украинец испугался, что лишился способности говорить. Парень пытался восстановить напрочь сбитое дыхание, растянувшись на ледяном кафеле и периодически подёргиваясь. — Это ЭШО (ЭлектроШоковыйОшейник), братец. — ответил Росс, крутя в руке небольшой пультик, управляющий ресивером, прикреплённым к ошейнику. — Зачем было включать эту ненужную агрессию? Я же предупреждал: от тебя требуется только беспрекословное подчинение. Вот видишь, ты не понимаешь простых слов, а следственно мне остаётся только воздействовать на тебя силой. В данном случае электрической. — Ты чёртов шизоид… — прошипел Украина, сжимая дрожащими руками сковывающий его шею «электрошокер». Затем медленно приподняв голову, украинец измождённым взглядом смерил своего мучителя, а затем обессиленно опустил голову обратно. — Спасибо, приму это за комплимент. — Неужели ты настолько низко пал, что готов сделать из родного брата безвольного пса «на побегушках», шарахая его током и бесконечно запугивая? — смирённым голосом поинтересовался Украина, мельком глянув на старшего брата и нервно усмехнувшись. — Если ты про то, что направить тебя на путь истинный, используя для этого соответствующие для твоего психотипа меры воспитания, тогда да, ты всё правильно понял. Ты уже достаточно потрепал нервы отцу, шатаясь по всяким заброшкам и тусуясь с непонятными друзьями-неформалами, а также употреблением различных запрещённых веществ. Но всему твоему прежнему разгульному образу жизни пришёл конец. Пойми, что всё это делается только для твоего же блага, и я тебе не враг. Я лишь хочу помочь… — Помочь?! То есть это по твоему так называется?! — взбешённо произнёс Украина, нервно дёргая так надоевший ему за столь короткое время электроошейник. — Это лишь мера воздействия. Ну согласись, что по другому мы бы не договорились. Поднимайся и выходи на улицу. — Так рано? Но сейчас же завтрак! — вновь возразил Украина, унывно глядя на русского. — Ничего, ты сытый. Я жду тебя на крыльце. У тебя целых пять минут!.. — ответил Росс, и убрав пульт в карман брюк, направился в сторону тамбура. Украина проводил русского настороженным взглядом, одновременно пытаясь подняться хотя бы на четвереньки. «Он взял контроль надо мной… Контроль над любыми моими действиями. Я полностью в его власти. Так что же он теперь сделает со мной, несчастным и беспомощным подростком? Уведёт в лес и будет пытать до того самого момента, пока я не разделю их с отцом взгляды? А может, просто посадит на цепь и будет всячески измываться, пока не сделает из меня идеально послушного пса? Пса, что под воздействием регулярного запугивания беспрекословно выполняет любые команды, лишь бы не ощущать очередной мощный разряд тока по своему телу? Нужно успокоиться, прийди в себя! Из любой ситуации есть выход… И вполне возможно ты его найдёшь. Главное спокойствие.» Но время шло, и Украине следовало уже выходить, ибо он рисковал снова быть наказан за своё непослушание. Парень поспешно, хоть и не без особых усилий поднялся с пола. Он вновь осторожно коснулся пальцами ошейника, нащупав на нём ресивер. «Так вот ты какой, источник моих страданий! Ну ничего, я содру тебя со своей шеи, чего бы мне это не стоило!» Тут Украина ощутил лёгкую вибрацию, отчего рефлекторно вздрогнул, тут же отдёрнув руку от источника импульсов. «Должно быть, это предупреждение… Делать нечего, придётся идти, а не то этот ушлёпок снова долбанёт меня током.» Поборов все свои внутренние барьеры упрямства и засунув подальше свою гордость, Украина вновь недовольно дёрнул ошейник, и негромко выругавшись, направился в тамбур с покорно опущенной головою. *** — Какая погода сегодня хорошая, ну надо же! Пора тебя уже по деревне провести. — расслабленно произнёс Росс, закрывая калитку. — Посмотришь окрестности, в лесу прогуляемся… На этих словах Россия повернул голову в сторону украинца, хитро глянув на того. — Я предпочту воздержаться. — невозмутимо ответил Украина, стараясь ни чем не выдать своё волнение. — Ограничимся знакомством с окрестностями. — Я сам решу, сколько мест мы сегодня посетим. Просто ставлю тебя перед возможным фактом. То, что хочу я, отныне хочешь и ты. Включи это правило в свой кодекс. А теперь ко мне… — Ты имел ввиду «за мной»? — уточнил Украина, вопросительно и в то же время недоверчиво глядя на брата. — Нет, именно «ко мне». И ты знаешь, я два раза не повторяюсь… Россия вновь опустил руку в карман брюк, тщательно пошарив в нём. — Стой! — вскрикнул Украина, испуганно зажмурившись и прикусив нижнюю губу. — Ладно… Хорошо. Я всё понял. Украина наконец сдвинулся с места, послушно подойдя к старшему. — Какая умница, хороший мальчик. Можешь же, когда захочешь! — довольно произнёс Россия, назидательно* потрепав младшего по голове. — А вот теперь за мной… Росс неспешно направился вперёд, не дожидаясь когда его догонит Украина. Немного постояв на краю дороги, младший поплёлся следом за русским. В нём ещё теплилась надежда на чудесное спасение. Но с появлением на шее ошейника с ресивером его шансы на удачный побег значительно снизились, и Украина это отлично понимал… …Вскоре братья вышли на главную улицу. Украина рассматривал строения в виде ветхих домишек вокруг, а также множество сараев и неказистых гаражей, примыкающих почти к каждому такому домику. Глянув перед собой, Украина обнаружил, что находится на значительном расстоянии от Росса. Остановившись, парень внимательно смотрел в сторону удаляющегося старшего брата. Украина сделал несколько шагов назад, всё также следя за удаляющимся силуэтом России, а затем резко бросился в сторону леса. «Только бы сбежать! Лишь бы добраться до проезжей части!.» — стучало в голове украинца, когда он свернул за угол одного из домов. И тут у Украины предательски подкосились ноги, и он резко рухнул на землю. Вновь затруднённое дыхание и куча жёлтых пятен перед глазами, размывающих действительность. Очередной импульс тока прошёлся по всему телу, вызвав неконтролируемую дрожь. «Нет, только не сейчас! Эта хрень умудряется ловить сигнал и на таких расстояниях! Чёртов ресивер!..» Корчась на голой земле от очередного сильного удара током, парень думал лишь о возможности к полной свободе, удаляющейся от него с каждой секундой. Но подняться и бежать снова не представлялось возможным. Последующий электрический удар подкрепил эту мысль. Парень свернулся калачиком и поджал ноги под себя, мечтая лишь о скорейшем прекращении этой пытки. Вновь по телу прошёлся заряд тока, отчего парень громко вскрикнул, а затем что есть силы стиснул зубы, в попытке игнорировать эту поражающую нервную и дыхательную систему острую боль. Физическую боль подкрепляли и его собственные душевные терзания, вместе с полным отчаянием. Он не смог сбежать, упустил предоставленный ему судьбой шанс на спасение, и второго такого может уже и вовсе не быть. Что же он за придурок такой, зачем стоило так необоснованно рисковать, понимая, что вероятность успеха слишком мала? — Что с тобой произошло, сын мой?— раздался вдруг плавный, внушающий успокоение и надежду голос. «Я походу уже на небесах, и ко мне обращается сам Бог. Ну что ж, так даже лучше… Неважно, куда он меня поселит: в рай или ад. Хуже земной жизни для меня ничего не может быть.» — думал Украина, лёжа на земле и положив голову на сложенные перед собой руки. — Господь, посели меня куда сам посчитаешь нужным. Я не буду спорить и противиться твоей воле. — наконец ответил Украина, прибывая в лёгком бреду после неоднократного поражения током. — Поднимайся с земли, сын Божий! С тобой говорит священнослужитель православной церкви, отец Никодим... Парень медленно поднял голову, и посмотрел на стоящего перед собой. Перед ним стоял священник, облачённый в чёрную рясу. Голову его покрывала скуфья, а на самой груди его висел наперсный* золочёный крест с украшениями в виде вставок из камней. В руках он держал стеклянную коробку с надписью «Жертва на храм». Украина не мог поверить своему счастью. У него тут же появились силы, и парень наконец приподнялся, а затем опустился на колени, безотрывно смотря на своего нежданного спасителя. Вот оно, ниспославшееся ему за все земные муки искупление! Украина лишь безотрывно смотрел на священника, не в силах отвести своего благодарного и восхищённого взгляда, не сдерживая умиротворённую улыбку. Мольбы и бесконечные грёзы о свободе не были напрасными, ведь сам Он наконец услышал его...