Школа Святого Эдмунда

В каком великолепнейшем дворце Соблазнам низким ты даешь приют. Под маскою прекрасной на лице, В наряде пышном их не узнают. Но красоту в пороках не сберечь. Ржавея, остроту теряет меч.

Утренний туман постепенно оседает на поверхности огрубевших от холодов листьев. Порывистые потоки ветра омывают территорию — тихую, безлюдную в столь ранние часы. Благодаря своему расположению, школа Святого Эдмунда принимала гостей исключительно редко, открывая двери лишь раз в год. Лишнее внимание к ученикам, а точнее — к репутации их семей, не несла за собой ничего, кроме расспросов со стороны прессы. «… директор школы отказывается комментировать события, произошедшие незадолго до начала учебного года.» — проносится в голове мужчины, что стоял напротив окна и озирал скверным взглядом свои владения. Стоило учебному процессу начаться, как новостные порталы пестрили «свежей» информацией об учениках и преподавательском составе. Благо, за определенный промежуток времени у Пака выработался иммунитет к подобного рода сплетням. — Директор, новый преподаватель у ворот школы. Мелодичный голос извне принадлежит завучу школы, Ким Чунмену. Верному другу, который беспрекословно прошёл вместе с ним тернистый путь для скорейшей реабилитации учебного заведения. Чанель моментально ловит высокую фигуру сквозь затемнённое окно. Преподаватель права — похвально, учитывая возраст парня. С одной стороны, Чанёль готов был дать слабину, поразмыслив о том, что небольшая разница поможет тому сблизиться с учениками. С другой же стороны — это сближение не сулило ничего, кроме крупных проблем, разгребать которые придется администрации школы. — Приятно с вами познакомиться, я — Пак Чанель, директор этой школы, — соблюдение формальностей было чем-то временным, но обязательным. Пак пожимает руку вошедшему в кабинет юноше и кратко кланяется, жестом предлагая занять место в кресле напротив. — Мы рады вашему прибытию. Как только закончим с официальной частью, я смогу ознакомить вас с нашими владениями. —Надеюсь, я вас не разочарую. — молодой человек облокачивается удобно на спинку. — Я ознакомился со всей документацией и готов приступить к работе. — выдерживает улыбку на лице и огибает взглядом директора, подмечая про себя, что будет не просто, учитывая какой поднялся шум за последние десять лет. Беседа с новоиспеченным преподавателем прошла без лишних расспросов об истории заведения. Будучи человеком принципиальным, Пак держал все тайны за семью замками. Вековая постройка хранила в себе достаточно скелетов — в буквальном и переносном смысле данного высказывания. — Пойдемте же, — По окончанию разговора мужчина ведет бровью, вставая с места с чужими документами в руках. Он провожает юношу до двери, пропускает того вперед, останавливаясь у кабинета напротив с табличкой «Заведующий учебной частью» —  Прошу меня простить, я отлучусь ненадолго. Директор проскальзывает в помещение, размерами напоминающее его собственное, словно изворотливая змея. Стиль оставался выдержан, ничто не менялось с приходом новых людей, как и завуч, что восседал в своем кресле долгие годы. — Чунмен. Вот от этого, — папка с документами О Сехуна беспорядочно падает на стол, а вместе с ней и выдержанная улыбка Чанеля, опустившегося локтями на деревянную поверхность. — Нужно избавиться, как и всегда. — Без проблем. — кивает в ответ, прежде чем оторваться от размашистого каллиграфического почерка. — Нужно устроить ужин для преподавателей в честь прибытия нового человека. — Ты этим и займёшься, Ким. — бросает коротко, обращаясь больше с дружеской просьбой, дабы не задерживать гостя в дверях. Чунмен и без этого все прекрасно понимал. В отличии от других, он подписывал этот контракт собственной кровью, а документ был сожжён прямо так же, как и сейчас он сжигает документы О Сехуна. Коридоры не успели ещё заполниться учениками. Вакуум тишины разрывался лишь тихими переговорами и негромким стуком каблуков кожаных ботинок по серой плитке, что отдавались эхом по стенам. — На этом этаже у нас… — экскурсия заканчивается настолько же быстро, насколько Чанель успевает открыть свой рот для ранее начатого предложения. — На этом этаже у нас Бен Бэкхен. Тяжёлый вздох и негодование встают поперёк горла. Впереди показывается мальчишка, явно на намеревающийся сбежать от ответственности. Растрёпанные чёрные волосы, облегающие джинсы и небрежно заправленная рубашка больше напоминает карикатуру из комиксов восьмидесятых. — Бен, это ваш новый учитель музыки, О Сехун, — выставив ученика лицом к старшему, директор надавил на чужой затылок, заставляя того поклониться. — Я попрошу тебя проверить его на стойкость перед нашим дружным коллективом, — шутливо предостерегая собравшихся, Чанель зеленый свет, позволив Бэкхену поизмываться над преподавателем вдоволь. Если О готов был пройти через норовистый характер Бэкхена — должность ему обеспечена на долгие годы. — Уверен, мы с ним подружимся. — наперекор отвечает Сехун, делая вид, что все будет в полном порядке. Иначе быть не может. В таком составе они возвращаются по коридору обратно и заходят в класс, откуда якобы пропал тот ученик. — Господин О, это класс, в котором вы будете преподавать— Молодой человек ждёт паузы, вежливо кланяется перед новоиспеченными и представляется теперешним педагогом по сомнительному предмету — право. Его появление вызывает нескрываемый интерес, доносящейся шепотом и недоверчивыми взглядами. Новый учитель, а это значило только одно: — Делаю ставку, что он не продержится, — доносится шёпотом справа от Бэкхена, но тот лишь фыркает, не обращая внимания на довольную ухмылку соседа. Это значит, что пришла пора ставок. Ему уже интересно, что же выкинет парень на этот раз, и получится ли у него довести молодого учителя до увольнения по собственному желанию. Если да, то Бэкхен получит большие проценты за прекрасно выполненную работу. — Завтра Вы познакомитесь с ними поближе, а сейчас советую отдохнуть. — одарив собравшихся предупреждающим взглядом, Пак удаляется, следуя обратно в кабинет, а учитель выскальзывает следом, лишний раз не нарушая ход урока. — Запомните самое важное — никаких выходов после полуночи. Другое крыло школы, как и сама она в целом, бесконечный круговорот лабиринтов, где ты тыркаешь из стороны в сторону, словно слепой котёнок. Сехун идёт на звуки скрипа обуви о отполированный пол, единственное что нарушало здесь статическую тишину, которую немедля хотелось содрать, как облезлую штукатурку. Впереди приоткрытые массивные двери. В глаза ударяет яркий свет, сквозь который ловит взглядом силуэт незнакомца. Смуглый молодой человек с удивительно тонкими чертами лица танцевал в полном одиночестве, даже без музыки, под какой-то свой внутренний ритм, что показывал легкие движения, касания или же пылкую страсть, плавно растекающиеся по венам. Вывернувшись и даже чуть прогибаясь в спине назад, прикрывает глаза, также запрокидывая руку, но слышит скрип двери и настолько же плавно поднимается. —Я Ким Чонин, учитель хореографии. — Слегка улыбаясь, мужчина шагнул первый навстречу. — Вы новый педагог по праву? — Голова склоняется чуть в бок, а тёмные зрачки с любопытством блуждают по чужому лицу. Начинать он решил с самого простого, потому что грузить парня не было желания, тем более им ещё сотрудничать вместе и попадать под сенсации, что всей душой хотела утаить школа. — О Сехун, все верно. — Он уверенно сжал холодную ладонь и ему показалось, словно не человек, а мертвец коснулся души. — Ваша комната в четвертом корпусе, мы с вами соседи, а ключи получить можно там же. — Сжимая чуть сильнее руку парня, Чонин улыбается шире и напоследок касается кончиками пальцев чужого плеча, вскользь вниз по предплечью. Чанель ступает широкими шагами по лестнице, возвращаясь кабинет. Вокруг создавался вакуум из всепоглощающей тишины, преследующий повсюду. Часы неумолимо тонули, за ограждением расходились тучи, но не было и намёка на просвет. — Я просил не курить в помещении, Ифань, — директор поморщился от острого запаха дешевых сигарет, успевшего заполнить помещение. Ву Ифань — специальный педагог. Известный окружающим под именем «Крис», которое шло ему ни меньше. — И где этот Сехун? —китаец переводит свой взгляд лишь на мгновение, игнорируя раздражительный тон. — Я отправил его отдохнуть. — Пак обращает внимание на горстку пепла в мусорном ведре, одобрительно хмыкнув. Как и упоминалось минутой ранее — дымить в кабинете запрещалось и Пак полноправно выхватил у китайца сигарету, затянувшись. Как только вязкое нечто наполнило легкие, Чанель выдохнул, оставляя после себя лишь остатки дыма с горьким привкусом на языке. Окурок летит в приоткрытое окно и директор вытягивает губы в ровную линию без единого изъяна. — Мне стало известно, что один из наших учеников нуждается в большем внимании с твоей стороны, — Чанель прячет руки в карманы брюк. — Проследи за ним, могут быть проблемы. — беззлобно похлопал мужчину по плечу, как делал это всегда, спеша покинуть кабинет до того, как в него полетит очередное пресс-папье, — И заканчивай курить в моем кабинете! Он скрывается за дверью, направившись в сад, где его ждал Чунмен. До конца урока оставалось около двадцати минут, поэтому мужчина лихорадочно поглядывал на стрелку наручных часов, дабы успеть обсудить все вопросы до того, как коридоры наполнятся шумным потопом из учеников и преподавателей. Они оба решали проблемы и предпринимали решения в беседке в саду под стеклянным куполом, что открывал вид на бескрайний чёрный лес. Пак появился довольно быстро, от чего Чунмен вернулся в исходное положение с чашкой кофе и показательно немного отпил. — К полуночи все будет готово, ворота закрыты наглухо. Он может подойти для составления контракта по итогу. — Натянув улыбку, завуч помахал Ифаню, окна кабинета которого выходили прямо в сад. — Если ученики вновь станут любопытными, то придется набирать новый состав. Будем вести себя как обычно, самое главное подвал, а другое не важно.