***
Канзаки хотел повозбухать, какого хера его опять перебивают и вообще баба чокнутая лезет. Но глянул в лицо Ходжо, потом на змею в золотых цепях и передумал. Нахер надо. Демон, мягко говоря, вообще не вдохновляющий. Ядовитая змея с дурным и непредсказуемым характером. Прямо как его потенциальная контрактница. Два сапога пара. Никто не возразил. Желающих связываться с Левиафаном не нашлось. Ходжо отбросила сигарету, приблизилась и присела на корточки рядом с демоном. Змей исходил струйками ядовитого пара из круглых вывернутых ноздрей. Под полуприкрытыми веками, которые слиплись от крови, двинулись глазные яблоки. Демон почуял ее, но видеть не видел. Будет ли от него слепого толк? Ринго припомнила сражение и решила, что будет. Она не стала трогать змея голыми руками и вместо этого ткнула его носком туфли. Ангелы переглянулись, а их командир нахмурился. Они не переносили показного пренебрежения, презрения, глумления и тому подобного, как создания света и добра. — Эй, ты, — обратилась к демону Ходжо. — Ты слышал? Я буду твоим контрактором. Отказ не принимается. «Йохэй, — подумала Асмо, — у нее потекла крыша». Но Йохэй не мог ответить. Ноздри Левиафана заинтересованно раздулись. Как говорится, существует три типа: С, М, и СМ. Похоже, он принадлежал к последнему. — У него все равно нет выбора, — заметил ангел, — он знает, что иначе его ждут тысячи лет заточения. — Раз уж этот червяк вылез, то мы не упустим возможность сковать его надолго, — поддакнул другой. «Червяк, ага», — кисло подумал Канзаки, обозревая пепелище на месте прибрежных лесов. Командир коснулся чешуи Левиафана кончиком меча. Ходжо зажмурилась от нестерпимо яркого света, а змей зашипел и стал отползать от губительного для него жара. — Внимай, демон. Принимай условия этого контрактора или оставайся в плену, покуда за тобой не явится Уриэль, разящий молнией. Его ты не проймешь своим фаершоу. Змей принялся извиваться и зашипел снова. Ему предлагали хрен редьки не слаще. Однако остаться живым и более-менее свободным было лучше, чем пленным и в перспективе мертвым. — Что нужно сделать? — спросила Ходжо у командира ангельского отряда. Она знала, что контракт заключается на крови. Но сколько нужно крови, и как все происходит, — нет. Прочие бойцы верхнего царства стояли и не отсвечивали, и присутствующие перестали обращать на них внимание. Но вот один из них выступил вперед со словом «минутку». Ангел сложил крылья, которые пропали, как только стали не нужны. Все пристально посмотрели на него, потому что он чем-то неуловимо отличался от прочих. Возможно, ростом. Ангельский спецназ уступал наблюдателю, но превосходил людей в среднем. А возможно, ангел просто был очень наглым, потому что командир уставился на него с удивлением. Ангел поднял руки и сказал отчего-то знакомым голосом: — Умоляю, только не падайте в обморок. Он сбросил капюшон с головы. Изумление товарищей позабавило его до ироничного, вряд ли свойственного ангелам смеха. Удивились все, удивились до шока, кроме Химекавы, который довольно заухмылялся. — Еба, — поразился Тоуджо, — а я думал, куда ты, нахер, делся! Нацуме мило, как всегда, улыбнулся. — Я, видишь ли, агент под прикрытием в Ишияме. — Ты ангел? — Не совсем, но в принципе это не важно, — отвечал Нацуме. Другие ангелы обменялись ироничными взглядами, а парочка почти насмешливо фыркнула. Один лишь командир оставался хмурым, и один лишь Химекава среди ребят понимал, почему. — Очень, блять, мило! — отреагировал Канзаки. — А что дальше по сценарию, воскрешение Исуса Христа? — Исус уже на пенсии, а воскрешение очень даже может быть, — загадочно изрек Нацуме. Ходжо побелела. — Что ты нахуй несешь! — рявкнула она. — Мертвых нельзя вернуть! Нацуме был достаточно сметлив, чтобы не выражать сочувствия на своем лице. — Нельзя, — подтвердил он. Сжав зубы, Ходжо отвернулась. Командир ангельского отряда прервал трогательное воссоединение одноклассников и поинтересовался, чего ради Нацуме встревает в чужой базар. Нацуме предлагал отложить заключение контракта, потому что всем нужно отдохнуть хотя бы чуть-чуть, может, еще раз подумать. Звучало разумно, вот только временем они особо не располагали. Судя из того, что наболтал Йохан, и переданных через Ален Делона сведений о церемонии закрытия состязаний, переворот в Демонии уже начался. Начался, когда половина контракторов недееспособна, когда Ога с Хильдой чуть не умерли, когда в мире людей так кстати появился Левиафан. Разделяй и властвуй, древний рабочий принцип. Передышка может обойтись дорого. Нужно мобилизоваться, перегруппироваться и отправляться в ад. Во всех, черт побери, смыслах. Ходжо тоже взбунтовалась против задержки. Как у бойца, которому неймется отомстить за поражение, ее кровь кипела, требуя продолжения банкета. И неважно какой ценой. Просто сидеть, просто ждать, просто успокоиться и подумать она не могла. Ее гнев не находил выхода. Химекава поддержал ее и отверг предложение Нацуме: Ринго Ходжо без демона и без метки становится слабым звеном. Они могли бы ее спрятать, но она не та девушка, которая будет прятаться. Она хотела идти в бой первая. Поэтому, когда вернулись краснохвостки с Куниедой, Левиафан уже попробовал крови своего первого контрактора за тысячи лет.***
Вся столица, что там, — Демония, долго гудели после новости о том, что Хильдегарде Гремори все же выжила. Чудом, усилиями талантливейших врачей удалось спасти ее. Так напечатали во всех газетах. Разглашать свою ультра-технику Форкас не собирался. Ламия как его помощница получила приглашения во все престижные академии страны и даже предложения о работе в перспективе. Деньги обещали очень красивые, но Ламии не хотелось продавать свое место во дворце на работу в незнакомом месте, где будут одни снисходительные взрослые, не знающие, на что она способна. Она не выкинула приглашения, но отложила их в ящик. Размах события остался тем же. В украшенной столице объявили выходной, устроили гулянья, развлечения и всякую демоническую светомузыку. — Вот балаган, — заметил Ога, глядя на переливающийся красными и рыжими огнями и кострами город с высоты замка, — словно ты принцесса какая. — Ну, чтоб ты понимал, — не без надменности отозвалась Хильда, — герцогиня равна по своему положению принцессе. — Но ведь герцогиня — та старая змеюка, — сказал Тацуми, совершенно игнорируя, что Ютения Гремори не выглядит старше тридцати. Хильда отмахнулась, ей было лень объяснять. Хотя она была согласна с Огой, что вовсе незачем устраивать такое шоу из объявлений результатов. В конце концов, это ведь не свадьба и даже не помолвка. Она никогда не выйдет замуж, потому что… просто потому что… а почему же? Здесь логика забуксовала и Хильда вернулась мыслью к тому, что собиралась сказать. — Тацуми, я хочу кое-что забрать. Из дома. — Из дома? — переспросил он. — В смысле, в Ишияме? — Ну да. — Когда? Она бросила на него благодарный взгляд. Он не уточнил «забрать в моем доме?», потому что считал, что там, в измерении людей, их общий дом. И не стал спрашивать, собирается ли она отправиться туда сама. По умолчанию они пойдут вместе. Ога вообще почти не оставлял ее одну, умудряясь быть ненавязчивым. В какой-то момент Хильда просто поняла, что он всегда в курсе, где ее в случае чего найти. Они были вместе везде, где возможно; и ничего не казалось в новинку, не считая, что малыш Вельзи не всегда был с ними. И если прежде именно ребенок удерживал их рядом, то теперь появилось и что-то еще. «Что-то еще» позволило им понять, что им есть чем заняться и без малыша, хотя он все так же был основой ежедневной культурной программы. Окружающие предполагали, что им все еще нужен отдых, и они этим воспользовались, не сговариваясь. Если им не хотелось никуда идти, они оставались в огиной комнате. Они занимали друг друга разговорами или бездельничали, хотя последнее относилось больше к Оге. Хильда или читала, или вязала, или даже вышивала. Она всегда находила себе какую-то домашнюю мелочевку. Ога скучал по своей манге и приставке. Они много обсуждали происходящее сейчас вдали, в Ишияме. На прогулки они отправлялись в основном с Вельзи, но один раз просто вдвоем побывали на крыше замка. — Ты никогда туда не залезала? — удивился он, когда узнал. — Нет, — сдержанно отозвалась она, — что мне там делать? — Да ты не шаришь. Крыша это топчик место. — На топчике дует, как на горе. — Не везде, — ухмыльнулся Ога. Он шагнул к ней, схватил ее за талию, вспрыгнул сначала на бортик балкона, а с него — на парапет. Чтобы не повиснуть на его руке, Хильде пришлось обнимать его за шею. Они одновременно разжали хватку, соскальзывая с парапета на черепицу. Вдоль края пролегал глубокий желоб для дождевой воды. Сейчас он был сухой, и в нем скопился всякий мелкий мусор. — Давай сюда, — Ога пошел по желобу. — Раскомандовался, — буркнула Хильда, поправляя волосы. Но все же ей стало любопытно, и вскоре они нырнули меж двух контрфорсов, повернули и очутились на площадке, защищенной с четырех сторон башенками и скатом крыши. Оттуда открывалась панорама на город и равнину за ним. Сама крыша представляла собой настоящий лабиринт из парапетов, переходов, фронтонов и башен. — Ух ты, — не сдержалась Хильда. — Ага, — довольный, Ога ухмыльнулся. Они чуть помолчали, и он кивнул на усыпанную башенками и мостиками крышу за их спиной. — Прикинь, тут с Вельзи в прятки поиграть. — Принц тебя в два счета найдет. — Бабка надвое сказала. Он мелкий, а стеночки-то высокие. — Зато он умней тебя. — Блин, что ты мелешь, женщина? Младенец умнее меня? Сходи к врачу проверься. Психо-чето-там, тебе давно пора. — Если мне к психу, то тебе в группу отстающих в развитии. — Чее? Давай разберемся? — Пфф, легко. Она вытащила шпагу, и они оба стали в стойку. Скрестились взгляды и ухмылки. — Ну, чего ждешь? — Давай бей первая. — Если я ударю первая, ты сразу приляжешь. — Насмешила. Быстрая! Но ему удалось уйти, и Хильда снесла кусочек парапета, а там уж пришлось отбиваться. — Стой! — вдруг передумала она. — Не смей портить дворец владыки! — Стрелки переводишь! За кусочком парапета последовали еще несколько, а с ними и часть башенки, от которой Хильда оттолкнулась, чтобы сделать прыжок. Ога не отставал; по правде, они оба только раскачивались, не показав и трети настоящей силы. Но то-то и оно, поняла Хильда, если драться всерьез, то дворцу потребуется капитальный ремонт. — Я сказала, хватит! Она спрятала шпагу, зная быстроту огиной реакции и что он не дерется с безоружными девушками. Ему пришлось перенаправить удар, а Хильда налетела на него самого. Инерционный толчок бросил из обоих сначала на скат крыши, откуда стала отваливаться треснувшая черепица, а после они рухнули и прокатились немного. — Не победила, — сказал он, хотя в падении Хильда оказалась сверху. — Но и не проиграла, — ответила она. Ога только фыркнул, мол, мечтай. Бой не окончен, а я в любом случае возьму верх. Хильда медленно выпрямилась, понимая, что продолжать лежать на нем будет странно. Она давно не делала толковой прически, которая держится волосок к волоску в любой ситуации (8 степень демонической укладки), и волосы рассыпались по плечам. — Остыл? — спросила она. Оге не хотелось смотреть снизу вверх, и он сел, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Допустим, — ответил он. — Может, слезешь с меня? Хильда изогнула изящную бровь и усмехнулась. В ее ухмылку было вложено столько всего, что даже Ога рассмотрел и его лицо отразило удивление. …Место церемонии закрытия походило на человеческую тусовку по вручению всяких оскаров и пальмовых ветвей. В большой зал с экраном под вспышками фотокамер дефилировали знатные гости, топча кроваво-алую ковровую дорожку копытами, лапами и просто дорогой обувью из кожи дракона. — Ты погляди, какие мы с тобой важные гости, — быстро переобулся после своего замечания про балаган Ога. Он вдруг ощутил себя звездой вечера. — Не обольщайся, дурень. Они следят за каждым твоим шагом. — Хильда взяла его под локоть. Они оба были одеты официально, под стать случаю. — Хоо. Ну раз так, пусть смотрят. Щас я им устрою демонстрацию! Как насчет завалить вооон того здоровяка?.. — Не вздумай! Это главный казначей! — напряглась Хильда. — Чей-ничей, а будет мой, — решил Ога, разминая кулаки. Словом, остановила его только затрещина. Спустя какое-то время праздного шатания и дегустации угощения, проделанной напару с Фуруичи (который заявился с Ламией как ни а чем не бывало, ну и Валиас к ним бесплатно прилагался), наконец началась основная часть. Все расселись в огромном зале, свет всех софитов обратился на сцену, где ведущий обнимал микрофон. — Щас начнется, — сказал Фуру, уплетая десерт. Он имел в виду вовсе не церемонию. — Ага, — отозвался Ога, — будет жарко. — Будь любезен, постарайся не развалить дворец владыки, — Хильда потянула его за ухо. — Ничего не обещаю. Фуруичи облизал пальцы от крема и сказал своей спутнице: — Держись поближе ко мне, Ламия. — Или ко мне, — ввернул Валиас. Ламию прежде всех хотел держать поближе принц Эн, но юная медсестра очень ловко улизнула от знатного поклонника. Фуруичи угрожающе уставился на Валиаса. — Какую часть из «близко не подходить» ты не понял? — поинтересовался он. — Я и не подхожу. — Губы у Валиаса запрыгали от сдерживаемого смеха. Ламия дернула Фуруичи за рукав. — Успокойся. — Я спокоен, — мрачно отозвался он. — Как удав. — И ты смотришь на Аса как удав на кролика. — На кого? — Фуру ушам своим не поверил. Она уже сокращает имя этого бандита, волею судьбы оказавшегося во дворце! Ламия вздохнула и вытащила из сумочки небольшой коммуникатор. Экран черной плашки представлял с собой радар, на котором в наложении с картой был виден Сатана. Ей поручили важную миссию мониторить передвижения архидемона. Как они и предполагали, Сатана уже находился в столице, но пока не приближался к замку. Как только он будет там, туда же немедленно отправится Ога, чтобы не дать архидемону вернуть или убить Фудзи (с точки зрения самого Оги, он отправлялся туда начистить морду Сатане). А пока что все играют свои роли в масштабной постановке. Тридцать четвертая дивизия тоже наготове. Часть их для вида охраняет владык, а другая часть снабжена нефритовыми телепортами и прибудет сюда при первой же необходимости. В человеческом мире тоже ждали пришествия пиздеца в лице Левиафана. Ведущий начал церемонию, поприветствовал главных героев вечера и самых знатных гостей, разогрел публику, и Ламия успела сгрызть ноготь на большом пальце. Сатана все еще тусовался в городе, словно тоже пришел поразвлечься. Это было странно. Что-то уже шло не так, как они планировали. Ничего не происходило. Выявленные заговорщики вели себя смирно и будто вовсе не собирались бунтовать. Никого не поймали на входе с оружием. Ламия поделилась беспокойством с Фуруичи, и тот попытался связаться с Химекавой по тому самому межмировому телефону-порталу, который изобрел Ален Делон. Они давно не использовали его, опасаясь прослушки, но сейчас другого способа быстро связаться не было. Химе не отвечал. «Что ж, — решил Фуру, — Сатана один, а здесь все опорники и Ога в придачу. И еще сам владыка Вельзевул. Он не может не вмешаться, если все пойдет наперекосяк.» Наконец программа добралась до своего гвоздя, то есть началось объявление результатов. Всем продемонстрировали график-таблицу успешности участников, и выжившие получили утешительные призы. — Хоо, — заухмылялся Ога и сказал Хильде, — скоро твой черед. — Или твой. — Или ваш, — сказал Фуруичи. «Или наш», — тревожно подумала Ламия и покосилась на Валиаса. Тот подмигнул ей, и девочку передернуло. Она ясно видела, что демон просто прикалывается над Фуруичи, но было все равно кринжово. Валиас ухмылялся так, словно он знал какую-то великую тайну вселенной, и почему-то она его ужасно веселила. Хильду и Огу пригласили на сцену как «участника номер восемь». В народе уже давно обсуждался возникший из-за замены Хильдой Оги парадокс. Однако правила не нарушались. И вот они оба стоят под софитами, и рядом улыбчивый ведущий, который замолвил пару слов за них перед публикой и вызвал аплодисменты. Хлопанье было довольно сдержанное. Тарахтел ведущий без умолку, и, не сумев вызвать овации повнушительнее, вдруг принялся задавать «участнику номер восемь» вопросы. — Как вы приняли решение о замене? — застрекотал он. — Спонтанно или это был расклад рун? Считалочка? Веление сердца или приказ свыше? — Стечение обстоятельств, — сдержанно ответила Хильда, стараясь не щуриться под светом ламп и дергая Огу за рукав, чтоб помалкивал. — Почему именно вы, госпожа Гремори? Я уверен, нашлось бы немало желающих за вас заступиться! — не дожидаясь ответа, ведущий затарахтел дальше, словно пулемет с бесконечным патронташем. — Ах да, мы совсем забыли об участнике Оге! Скажите, как же так вышло, что вас заменила сама девушка, сам приз, само сокровище? Ога смутно улавливал метафоры, но наезд на больную мозоль прекрасно понял. Последовала логичная реакция. — Сейчас я тебя заменю, — разминая пальцы, сказал Ога. — Сделай одолжение, — процедила Хильда, — у меня уже голова от трескотни болит. Ведущий вынужденно притворился, что он не слышал и задал другой вопрос, переводя внимание гостей и готовых к насилию воспитателей юного принца: — Но больше всего нам интересно, кому же присудить победу! Если считать победителем участника номер восемь, тоооо… фактически победителем является госпожа Гремори, но технически и по правилам — они оба! Вот так-так! Еще один парадокс! Как же вы собираетесь его разрешить? Ведущий снова сунул микрофон им под нос. Ога сказал: — Уработаем, и дело с концом. Покажите мне этого вашего Парадокса. — Поясните! Что в переводе с человеческого значит «уработать»? — Может, вы уже перейдете к сути? — не выдержала Хильда. Ведущий отнял микрофон и гаденько ухмыльнулся. — Я как раз к ней и подвожу! Разве вы не слышали? Вся Демония только и говорит о том, что знатная демоница выходит замуж за человека! Ну разве не занятно? «Опять двадцать пять». Хильда глянула на свою хитрую королеву, но та только развела руками. Хильда вздохнула и потерла переносицу. — А вы что, — спросил Ога, — каждый брак в Демонии всей страной обсуждаете? А семейные проблемы типа на народном вече? Фуруичи вытаращил глаза, Ламия тоже. Хильда покосилась на Огу со странным выражением. — Какое еще вече? — прошипел Фуру в зале. — Не спрашивай меня, — сказала Ламия. — Короче, — закончил Ога, — призы нам будете давать или нет? Или мы пошли. Ведущий снова заулыбался а-ля american smile. Среди гостей раздались смешки и презрительное фырканье. Кто-то даже возмутился. Смертный понятия не имеет, как ему свезло, и стоит тут выпендривается перед сливками демонического общества. — Позвольте напомнить, что приз в состязаниях — свадьба с госпожой Хильдегарде Гремори, — осклабился ведущий. Ога хохотнул. — Женишься сама на себе, Хильда? «Опять дурака включил». — Или ты на мне, — подыграла она. Ога завис. Ведущий, прекрасно осознавая, что эти двое и без него предоставляют зрителям прекрасное шоу, помалкивал с улыбочкой. «Что они несут?» — прошептала Ламия Фуруичи. Тот ответил ей ее же недавними словами, вдруг отмечая, как ловко Ога уступает пальму первенства Хильде. — Не понял, — наконец выдал он. — Значит, и не надо понимать, — заключила она. Продолжить они не успели, потому что у герцогини Гремори, кажется, лопнуло терпение. Или, скорее всего, ее планы из-за непредвиденных номеров на сцене выбились из графика. Уже пора было объявлять во всеуслышание, что королева демонов простой человек, толкать провокационные речи и развязывать восстание. Итак, Ютения Гремори взошла на сцену без приглашения в сопровождении единственного охранника. Герцогиня немедленно привлекла внимание ведущего, который знал, кто тут кто и не смел не оказать уважения ей. Сдержанно кивнув на приветствия, герцогиня завладела микрофоном. — Я боюсь, мне придется несколько разочаровать вас, — начала она. — Видите ли, с победителями все не так просто. — Это мы уже поняли, — осмелился вставить ведущий, но тут же прикусил язык под взглядом матриарха. — Так как Хильдегарде все-таки не погибла, ей заочно присудили победу, но… демон, с которым она сражалась на последнем этапе, жив. И его сложно назвать поверженным, ведь его удар чуть не оказался фатальным для Хильды. Словом, я требую пересмотра результатов. Как матриарх Гремори я не признаю их и объявляю ничью. Она не обладала полномочиями объявлять, но никто не посмел возразить. Хильда почувствовала, как холодеет внутри. Как деревенеют руки, а в сердце рождается предательская дрожь. В зале повисла тишина. Ламия в тревоге вцепилась в руку Фуруичи. Ведущий медлил, не зная, как реагировать, и только из королевской ложи донеслось покашливание. — Простите, но боюсь, не совсем вас понимаю, — заговорила королева Айрис. В глазах герцогини мелькнула неприязнь, но ее заметили только Ога с Хильдой. — Вы хотите аннулировать победу Хильды? И назначить новое состязание? — Именно так, — кивнула герцогиня. — Пользуясь правом матери и матриарха, я выберу пару своей дочери. И сама приму участие от лица ее будущего супруга в последнем турнире. Лицо Айрис окаменело, в то время как лик ее венценосного супруга оставался в тени. Зал ахнул, пошли шепотки. Хильда перестала дышать. Герцогиня Гремори одна из семидесяти двух, легендарного списка Соломона, где указаны сильнейшие обитатели Ада — за исключением архидемонов. Никто из равных ей по силе не согласится выступить от ее, Хильды, имени. А она сама… нужно признать жестокую правду: она проиграет. Ютения сильнее. Она была одна с ней, один на один, во тьме, на натянутом через пропасть тонком мосту, и герцогиня так легко могла столкнуть ее вниз. Но чья- то рука выдернула ее из темноты. Горячие пальцы переплелись с ее, холодными. Ога рядом с ней ухмыльнулся, сводя брови, обнажая клыки, предвкушая драку. Малыш Вельзи на его плече воинственно сверкнул глазами. — Хочешь смахнуться, мамаша? Давай, — Тацуми фамильярно поманил герцогиню пальцем. — Я тебя прямо здесь уложу.