В Аду

      В столице началось месиво. Вельзевулу удалось выжать Сатану за пределы города, но их битва озаряла окрестности вспышками и грохотом, достойными фейерверка из боеголовок. Возможные зрители занимались либо захватом мирного населения, либо обороной от оккупантов. Жители и гости бежали, прятались где придется, самые удачливые запирались в своих защищенных домах, ведь главной целью захватчиков были солдаты короля. Самые-самые удачливые успели телепортироваться куда подальше. Остальным оставалось попадаться под руку мародерам, скрываться в канаве, в магазинах, в уличных ящиках с едкой солью от гололеда.       Дракон, покинутый Огой, пролетел над городом и выпустил несколько прицельных огненных струй. Поливать пламенем все подряд значило погубить всех подряд, от такого королева воздержалась. Нафаня издал сотрясающий мозги и потроха вопль и достиг замковой стены. Раздался треск и грохот, как при сильнейшей грозе, полетели разряды, искры, зашипела магия. Айрис и Хильда вскрикнули, прикрываясь руками. Нафаня снова закричал и попробовал еще, но без толку. Защита резиденции самого владыки не знала изъянов, и даже дракон не способен был пробить ее. Ни когти, ни драконово пламя, ничто не повредило барьер, он отзывался треском и шипением, но не трескался. Обиженный в лучших чувствах Нафаня заложил вираж и полетел обратно, на место церемонии. Айрис рассудила, что опорникам понадобится руководство и помощь. К тому же придется вести всех куда-то в другую резиденцию, чтобы разбить временный лагерь и перегруппироваться.       Спрыгнув с дракона, Ога хотел упасть Йохану на голову и вбить его в землю, но прыткий шинигами улизнул у него из-под носа. — Вот и ты! — весело воскликнул он. — Пожаловал!       В ответ его вознаградили фирменной усмешкой, от которой тряслись поджилки даже у отпетых отморозков-человеков. Ога собирался пинком выбить Йохана за границу города по примеру владыки, но шинигами увернулся. Они обменялись несколькими ударами, и, кажется, черные крылья совсем Йохану не мешали. — Это ты, да? — спросил Тацуми. — Это все ты заварил, торчок.       «Торчок?..». — Шахер гребаный!       Тут Йохан получил по морде, да так знатно, что в глазах потемнело. Ну и ну, контрактор младшего принца продолжает удивлять и прибавлять в силе вместе со своим демоном. Но этого все равно мало. Его, Йохана, не убить даже ядерным взрывом. Так как его отбросило, Ога сократил дистанцию для нового удара, но Йохан извернулся и, схватив противника за ногу, шваркнул его о крышу ближайшего здания. Ога проломил ее и оба этажа, до визгу напугав обитателей. Сплевывая пыль, Тацуми поднялся и ругнулся: — Вот сучий потрох…       Враг не собирался терять своего преимущества и давать ему развернуться в полную силу. Йохан знал, что он не будет здесь, в набитом под завязку городе, лупить своей комбинированной техникой, которая подпалила зад даже дракону Нидхёггу. Что для Нидхёгга терпимо, то для других смерть. — Вельзи! — Айях? — Переходим на снайперский режим.       Такого они еще не пробовали, но Ога знал, что кто-кто, а малыш Вельзи его точно поймет. — Дах, — демоненок согласился целиком и полностью.       Стоя на краю пролома наверху, Йохан пропел: — Ога, ауу! Если ты собираешься телиться, то я пошел. Мне, знаешь ли, восстанием руководить надо. — Вот и пошел ты!       Ога ударил по маленькой, но очень мощной метке. Сила ее заключалась в том же, в чем у коллапсирующей звезды: в маленьком объеме таился полный коллапс. Йохана подбросило на высоту драконьего полета. Ога с Вельзи ракетой устремились следом. Шинигами расправил крылья и стал планировать по кругу. Удар словно вообще не нанес ему урона, и Ога попробовал еще. От трех из пяти меток Йохан ушел, а две другие подпалили ему крылья. Пока шинигами несся к земле, словно горящий лайнер, Ога оказался над ним и ударил его между лопаток… то есть хотел.       Йохан убрал свои крылья, которые теперь только мешали ему, и ловко повернулся в воздухе. Ога промазал на какой-то сантиметр, а вот шинигами выбросил руки и вцепился в него. — Сука! — Что, извилины отрастил? — издевательски поинтересовался Йохан. — Недостаточно длинные.       Он обхватил его руками так, что совсем стало не двинуться. Вельзи дал разряд, и Йохан оттолкнул их, сам оставаясь в свободном падении. Оге показалось, что тот избегает схватки, но ошибся. Йохан перехватил его в воздухе и сказал: — А теперь я. Ты мне мешаешь.       Наверное, Огу спасла интуиция бойца. Чутье, словно у дикого зверя, всегда подсказывало, когда лучше не подставляться. Удар, который лучше не ловить. Он отпрянул, в мгновении замечая в черных глазах шинигами свою смерть. Недаром того звали богом смерти. Он мог сколь угодно кривляться, блефовать, играть, но в нужный момент он становился расчетливым и безжалостным убийцей. Удар должен был прийтись Оге в грудь и проломить ее так же, как у Насу. Переломать все ребра, смять сердце и легкие. Ударь кто другой, Ога разве что бы чихнул. Но бог смерти разит иначе — независимо от того, кто ты, сразу и наповал, если он серьезен.       Тем временем на земле Фуруичи, наблюдая за темной фигурой с крыльями, уверился, что видит Шахата — того, кто приходил к древнему царю. Того, кто представлял компанию Соломона и на самом деле был ее серым кардиналом. Он уже задумывался о такой возможности, но его точило сомнение. Слишком хорошо все сходилось, да и оставались кое-какие вопросы. Теперь же при виде Йохана с черными крыльями сомнения таяли. Да, этот мерзавец очень походил на того, кого описывали Лерайе и Бегемот, летописи и Ава Донна. А раз он мог спуститься в Ад, то мог и позаимствовать серп в церкви Лилит, если Ава Донна не давала ему свой! Кто знает, как давно он плетет свои интриги; если он живет уже три тысячи лет, то он вполне мог подкупить кого-то в Демонии давным-давно.       Ога с Йоханом снова сошлись, но, приняв удар, Тацуми вдруг понял, что едва держит его. Кажется, его недавно сросшиеся кости хрустнули. Рука вспыхнула болью в кисти и локте. — Что, испугался? — ухмыльнулся Йохан. — Я же говорил, вы, контракторы, мне не соперники.       Ога ощутил, как напрягся Вельзи. Йохан махнул кулаком, целясь Оге в голову. Вельзи снова шарахнул током, заставляя шинигами отступить. Они впервые встретили врага, превосходящего их в выносливости. Не считая Нидхёгга, пожалуй. И этот враг не собирался махаться с ним прикола ради, просто потому, что хотел подраться или просто потому, что хотел набить ему морду, или доказать, что он лучший. Даже Такамия с его поехавшей кукухой курил бамбук. Этот парень перед ним собирался его убить, быстро и эффективно. Без вот этого всего шоу, без выяснения, кто лучший и кто прав.       Нет, он давно сообразил, что смертельная опасность не собирается их покидать и идет с ними, считай, под ручку. Но это… это был просто новый уровень.       «Ну тогда нужен левел-ап, — решил Ога, — окей, как завалить урода, чтобы не завалить никого лишнего?». Он мог бы шарахнуть Йохана мегаультраметкой, но тогда он разнес бы полгорода. И есть сомнения, что шинигами повредит и она.       Решить сей вопрос он не успел. Едва они с шинигами вновь оказались на расстоянии удара, как их ослепила вспышка. С коротким запозданием за ней следом прокатилась звуковая волна, от которой зазвенело в ушах. Йохан видимо напрягся; кажется, светомузыка не входила в план захвата. Он сразу же потерял к Оге интерес, чем вызвал у него приступ ярости. Тацуми рванул было следом, бросив в спину врагу разряд Зевула. Но тут его сгребли за шиворот и повелительный голос сказал: — Стоять бояться. На сегодня танцы закончились. — А? Э? Че?.. — Не че, а князь.       Сам владыка Вельзевул держал контрактора своего младшего сына за шкирку, и офигевший Ога болтался у него в руке. Тут же он принялся брыкаться, но обнаружил, что вырваться ну никак не может. Малыш Вельзи, воспринимая все как игру, издал радостное «Уиии!». — Упс, — Вельзевул-старший поскреб длинными когтями свой рогатый шлем. — За барьер пульнул. Блин, не достанешь теперь.       Охранная система замка была совершенна. Владыка знал точно, потому что создавал ее сам, и ее нельзя было разрушить снаружи: ну разве что вместе с замком и прилегающей столицей. И то если собрать всех архидемонов вместе. И Сатана, словив королевскую плюху, благополучно приземлился на крышу замка внутри непрошибаемого барьера. — Чего? Блин, пусти! Че я тебе, кот уличный?!       Вельзевул его не слушал. Он протяжно вздохнул, развернулся да полетел к своей горячо обожаемой супруге, которая, как он точно знал, уже собрала опорников и двигалась в их летнюю резиденцию в предгорьях. Он забросил вопящего Огу себе на плечо, а малыш Вельзи вскарабкался папе на шлем, воображая, что управляет грозным папашей в полете. — Ну ладно, ладно, — проговорил князюшка себе под нос, — не век же вам прятаться, проказники. В любом случае, не завидую тем, кто будет успокаивать Эна, когда он проснется.       Черный чешуйчатый клинок, воткнутый в бетон перед входом на базу, оставался нем с тех пор, как Левиафан обрадовал всех, что противоядия от его отравы не существует. Либо яд выведется сам, если организм достаточно крепкий, либо заказывайте тапки — для контрактора или для его контракта. — Госпожа моя, я был бы счастлив тебе угодить. Но увы, антидота никто еще не сумел создать. — Левиафан пожал острыми плечами и развел руками; нижняя часть его тела все еще оставалась змеиной, а длинные ногти Ринго вонзились в его человекоподобную шею, пустив зелено-черную кровь.       Его брови почти сочувственно изогнулись. Его контрактница размахнулась и дала ему пощечину свободной рукой, оставив на точеном лице алые полосы. Потом еще одну, и еще. Левиафан покорно принимал побои, его глазки заискрились мазохистским удовольствием. — Сколько ни бей, сладенькая, а ответ тот же.       Ходжо ударила его ногой в тяжелом ботинке и повалила на пол. Змей заизвивался своей нижней половиной, пока его лупили по ребрам и наступали на хвост. Ринго била его в гробовом молчании, сама не произнося ни слова. Все остальные не издали ни звука, и никто не пытался помешать. С особенным удовольствием наблюдал за расправой Химекава. Ангел оставался бесстрастен. Он слишком хорошо знал природу демонов, чтобы жалеть их.       Асмо подошла и мягко, но уверенно обхватила Ринго сзади за пояс и оттащила ее. — Хватит, дорогая. Не изводи силы попусту. Он говорит правду.       Ходжо все так же молча вырвалась. Ее лицо алело от ярости.       Теперь она сидела на крыльце, курила сигарету за сигаретой и мрачно смотрела на мерцающий на ярком солнце меч-Левиафан. Им нужны были мастера-доктора из Демонии, но связи не было. Раз землю еще не наводнили приспешники Сатаны, оставалось надеяться, что в Демонии просто битва в самом разгаре и ничего еще не кончено.       Обычно она сидела на этом самом крыльце напару с Такамией. Но Ястреб теперь валялся в горячке. Демоны тоже чувствовали себя плохо. Вообще, все было плохо. Она собиралась стать сильнее, чтобы больше никто не умер, а вышло вон как. Наверное, лучше бы она не встретила тот вертолет? Лучше бы окаменела где-нибудь в городе. Тогда не пришлось бы ощущать себя такой бесполезной.       За спиной зашуршало, и рядом на ступени опустилась Асмо. Демоница молчала. Ринго молчала тоже. Ей нечего было сказать, и она не желала слушать ни утешения, ни упреки. — Дорогуша, где ты сделала такой маникюрчик?       Ринго моргнула. — Тебя серьезно волнует?       Асмо надула губки. — Еще как. Посмотри на мои. Просто ужас.       Ходжо посмотрела. Ноготки Асмо привели бы в ужас любую маникюрщицу своим неестественно золотым оттенком и бритвенной остротой. — Даже если я скажу, этот салончик Фудзи обратил в пепел.       Асмо пошевелила пальцами. — Вот досада.       Она положила подбородок на ладони и сказала: — Сейчас бы по магазинам.       Ходжо подняла глаза к небу. Когда она последний раз ходила по магазинам? Когда вспоминала про новые шмотки? Натягивая на себя армейские штаны и ботинки, она в последнюю очередь думала о моде. Хотя некоторые вещи оставались неизменными. Ее любимая тушь для ресниц и алая помада. Даже в апокалипсисе нужно оставаться собой. Это был ее щит, крючок, за который она держалась, тот кусок привычной реальности и в то же время ее щит и символ, как боевой раскрас амазонки.       Ненапряжному и, по сути, бессмысленному разговору не суждено было продолжиться. Гром среди ясного неба грянул, и явился он в языках фиолетового пламени, которые облизывали черную фигуру. Ходжо и Асмо с недоумением уставились на огонь телепортации; потом — с надеждой, и под конец — с ужасом. Черная фигура поправила галстук, отряхнула сор с подпаленного костюма и спокойно осмотрелась, словно у себя дома. Асмодей почувствовала, как нарастают волны гнева Ходжо: демоница могла воспринимать эмоции на физическом уровне. — Ну-ка, ну-ка, ну-ка, — улыбнувшись, произнес Йохан. — Знакомые все лица. Одного только не хватает. Упс, я его уже убил.       Ходжо выдернула меч из бетона и рубанула. Демонический огонь расплавил покрытие двора и, снеся кусок стены, унесся в лес. «Ух ты», — оценил Йохан, в прыжке избегая смертоносной атаки. Но слушать и разговаривать с ним никто не собирался. Ринго уже в движении окутало зеленоватое сияние, и Левиафан покрыл ее торс и руки броней, убавив в размерах. Он превратился в короткий меч с узким лезвием, ну или длинный кинжал, которые носили ниндзя. Ринго метила Йохану в горло. Вспрыгнув в воздух, она вскрыла бы ему глотку, если б не его феноменальная скорость. Чуть отклонившись назад, он пропустил ядовитый клинок в каких-то сантиметрах от своей шеи. Ринго резко рванулась ближе, оказываясь к Йохану вплотную. Она могла бы проткнуть ему грудь, но шинигами снова ушел, и без особого труда. Ринго видела перед собой его пляшущую издевательскую ухмылку, и свирепела все сильнее. Где-то недалеко кричала Асмо, но Ринго не слушала ее. Враг, которого она вновь хотела встретить, так любезно явился к ней сам. Он должен получить то, что заслуживает. — Воу! — Йохан увернулся от удара меж лопаток и кувыркнулся через голову, сделав опорой плечи своей противницы. Ринго зарычала и повернулась следом, выбросив вперед ногу в тяжелом ботинке, чтобы ударить шинигами по ногам.       Йохан оказался быстрее. Он ударил ее коленом под дых. Серьезного урона она не получила, но инерция отбросила ее прочь. Ринго врезалась спиной в здание и упала. База вздрогнула, посыпалась каменная пыль. На пути у Йохана выросла Асмо, которая рванула его своими когтями. Шинигами прокрутило и швырнуло; с него сорвало часть одежды, но он сам остался невредим. Ринго пронеслась мимо Асмодей и набросилась на шинигами в тот удачный момент, когда он еще не обрел четкого положения в пространстве. Он успел только защититься предплечьем, а потом перехватить перенаправленный удар рукой. — Детка, — ухмыльнулся он, — ты забыла, что я неуязвим? — Это особенный клинок, — прошипела она в ответ, проворачивая лезвие в крепко сжатой ладони Йохана. — Это точно, — согласился он и вдруг ударил ее головой. В ушах у нее зазвенело, а вслед за темнотой в глазах рассыпались цветные пятна. Охнув, Ринго ослабила хватку. Йохан освободился и отбросил Левиафана, который прозвенел по бетону. Между ним и Ходжо снова встала Асмо. — Что такое? — поднял бровь бог смерти. — Вы вдруг прониклись друг к другу любовью и уважением? Какиииие страсти. — он одернул пиджак и постучал туфлей, у которой оплавилась подошва. — Ты хочешь защитить ее, хотя это даже не твой контрактор?       Асмо осклабилась и пошевелила когтями. — Вот именно. Страсти. Тебе не понять, тупой колоды кусок. — Не заблуждайся, мне и не хочется.       Никто настолько не ожидал появления Йохана, что на базе только сейчас зашевелились. Дееспособными оставались только Химекава, Лерайе, ангел и Нацуме. Последний спланировал из окна, опустившись рядом с Асмо. Из того же окна высунулась Лерайе, с живым интересом наблюдая за происходящим. — Уходи, — сказал Нацуме. — Не провоцируй ее.       Он говорил о Ходжо, которая, шипя от боли, медленно вставала на ноги. — Думаешь, ты равен мне? — отозвался Йохан. — Очень сомневаюсь. — Нас больше. — Правда. Но… — тут Йохан поглядел на Ринго, которая поднялась и пронзила его полным ненависти взглядом. — Разве Леви уже не сделал свою работу? Ваши «войска» уже полегли, хотя даже не вступили в битву.       На лицо Нацуме набежала резкая тень и он застыл. Асмо же прямо перекосило от гнева. Воздух вокруг нее нагрелся, заставив Шинтаро отступить, и она повернулась к Ходжо. Левиафан оставался в форме клинка в ее руке. И она собиралась им воспользоваться.       Йохан только успел договорить, как она ударила в него тем, что сам Леви называл «огненный хлыст» (то самое, из-за чего погорело много лесов на побережье). Сразу после она заново обрушилась на шинигами в прыжке, разбросав осколки бетонного покрытия и песок. От ударной волны зазвенели стекла в здании и сработала обычная, самая немагическая сигнализация. Если кто-то до сих пор не понял, что что-то происходит, то теперь собрались все из тех, кто мог стоять на ногах.       Ходжо с Йоханом взмыли в воздух, обмениваясь сокрушительными ударами. Это была почти как битва Вельзевула с Сатаной в миниатюре, правда шинигами больше баловался и поддавался. Возможно, он даже уступал разъяренной Ходжо в мощи, но намного превосходил ее в скорости, и это решало исход поединка. Нацуме напружинился, готовый встрять в подходящий момент; Асмо тоже следила взглядом за молниеносными перемещениями противников. Ее целью был Леви.       И вот они оба тоже присоединились к драке, и Йохану пришлось иметь дело с тремя серьезными противниками. Они носились в воздухе, как три кометы, и только ударные волны расходились следом за звуковыми. Йохан не уступал. Ходжо билась яростнее всех, без оглядки на союзников, которые хотели помочь ей. Нацуме приходилось следить, чтобы они не задели друг друга случайно. — Ходжо-тян! Хватит! — крикнул он, но она не слушала.       Левиафан, напитываясь яростью своей хозяйки, сверкал ярче, а броня на груди и руках Ринго становилась прочнее. — Точно, — вдруг согласился Йохан, — хватит.       Он поднырнул под Нацуме, избегая удара его кулака, схватил его за крылья и бросил на Асмо, которая вхолостую царапнула воздух. Они ударились друг о дружку и полетели кувырком. Ринго, которой шинигами так неосторожно показал спину, оказалась позади и наконец вонзила клинок богу смерти под лопатку. Лезвие не отскочило, оно вошло внутрь. Ринго сказала правду: этот клинок был особенным.       Одним мощным ударом Йохан отбросил их обоих, но на сей раз Ходжо сгруппировалась и оттолкнулась ногами от стены, на которую ее понесло. Асмо и Нацуме распутались и кинулись на Йохана с двух сторон. Асмо с криком отлетела прочь со сломанной ногой. С Нацуме Йохан схлестнулся, и от их столкновения снова вздрогнула база. Захлопали крылья, белые и черные. У Йохана они были больше и сильнее, и он стал теснить Шинтаро. Чтобы отбиться от Ринго, которая кинулась на него со спины снова, он воспользовался все тем же приемом и, стремительно развернувшись на сто восемьдесят, закрылся от нее Нацуме. Ходжо влетела прямо в хлопающие крылья и с яростным криком отпрянула. Воспользовавшись коротким замешательством, Йохан поднялся выше и, ухватившись за края крыльев Нацуме, рванул их со всей силы. Нацуме закричал: Йохан не просто вырвал ему перья, лишив крылья аэродинамики, но и выдрал два небольших куска плоти, сломав и одну хрупкую кость.       Избавившись от Нацуме, Йохан мощнейшим ударом встретил новую атаку Ходжо. Она не успела достать его, как врезалась в бетон внизу. У Йохана немного помутнело в глазах, его движения стали более медленными и резкими, и все равно он превосходил всех, кто вступил с ним в бой, в скорости. Почувствовал это на себе и ангел-гвардеец. Он налетел на Йохана сбоку, бросив его на стену, одновременно извлекая меч. Он рубанул, но впустую. Повернулся, чтобы отразить удар Йохана клинком. Но шинигами не боялся сияющего меча, как демоны, и это сыграло с ангелом злую шутку. Он ожидал другой реакции. Йохан, не скрывая злорадной усмешки, вывернул ангелу оба запястья и отбросил противника ногой.       Ринго подвернула ногу, но узнала об этом позже; пока что адреналин блокировал всякую боль вкупе с демонической силой. Она заново взмыла в воздух, чтобы вцепиться в черные крылья Йохана, который только-только отбросил от себя ангела. Шинигами забил крыльями, огромными, мощными, и почти вырвал одно. Ходжо с рычанием полоснула темные перья клинком. Йохан вскрикнул. Пусть он и был неуязвим, но яд действовал на него, а демонический клинок ранил его, он чувствовал боль, хотя ни раны, ни отрава не убили бы его. На земле кричали, Лерайе ухмылялась, Ринго полосовала черные крылья маленьким мечом. С воплем Йохан резко крутанулся на месте, но девчонка зацепилась крепко и не отпустила его. — Вот ведь маленькая тварь, — выругался шинигами.       Он падал, как подбитый истребитель, а Ринго совсем не волновало, что они оба ударятся о землю. Конечно, для контрактора такое падение не смертельно, но Ходжо сражалась так отчаянно, будто насмерть. Свободная пара крыльев с горем пополам держала их обоих в воздухе; Йохан раскидал всех прочих противников, но на земле они могли бы еще помешать ему. — Ну что же ты, Леви?! — воскликнул он. — Мы договаривались! Ты ведь исполнил свою часть, как я погляжу, а теперь что?       Ринго дернула его за крыло, подбираясь ближе к голове. Она занесла руку с клинком. Йохан зашипел с досады и завертелся, но без толку. Однако длины меча тоже не хватало. Тогда Левиафан, подчиняясь негласной воле хозяйки, собрал броню, трансформировался, и над плечом Йохана появилась змеиная голова с изумрудными глазами. — Договорилисссь, — прошипела голова. — Но извини ушш, Рин-тян мне нравится больше.       Пальцы Йохана сомкнулись на змеиной башке, но длинные ядовитые зубы уже вонзились между его шеей и плечом. Брызнули фонтанчики крови. Дыхание у Йохана перехватило, в глазах потемнело, и он проскреб ногтями по неуязвимой чешуе. Лошадиная доза яда побежала по его венам. Твою мать! Такого он не мог предусмотреть. Левиафан выгрыз ему кусок плоти, дернув головой.       Ха! Прекрасно, отличный ход. Тяжело дыша и работая двумя крыльями, шинигами собрал силы в кулак и дернул Левиафана, вырвав его из рук хозяйки. Ходжо на миг растерялась. Леви отлетел в сторону, ему требовалось немного времени, чтобы снова сменить форму. Йохан же стал падать на спину. Ходжо закричала и стала изо всех сил дергать крылья, вырывать перья. К ним бросились все, кто мог нормально передвигаться, но Йохан обрушился на Ринго раньше.       Обладая преимуществом, он быстро дематериализовал раненые крылья и перевернулся. Его руки сомкнулись на шее у Ходжо…       Уверенный, что остальные уже не представляют для него угрозы, он ослабил бдительность. Его пальцы схватили пустоту, но не потому, что Ринго вырвалась, а потому, что на него самого кто-то очень неожиданно набросился. Фигура в капюшоне дала ему хорошенького пинка обеими ногами с полулета. — ОТОШЕЛ! — проорала она, отвешивая удар.       На несколько мгновений воцарилась тишина. Потрясенный Йохан перекатился и сел. Все остальные замерли. Ринго приподнялась на локтях, потирая шею. Пульс зашкаливал, и руки тряслись: она хорошо помнила, как ее придушили неделю назад. На лице Йохана вдруг отразилось понимание, и он хохотнул. — Ты все испортил, — сказал Нацуме. — Ты как печать снял? — Пошел ты! — заорала фигура и сбросила капюшон. Маскировочные чары, которые никому не позволяли увидеть, что под ним, разрушились. — Ты меня обманул, козел! Я сказал, что не собираюсь больше продолжать этот цирк!       Ринго издала непонятный звук, то ли всхлип, то ли тихий вскрик. Потеряв всякий интерес и к Нацуме, и тем более к Йохану, фигура повернулась к девушке. — Привет, солнышко, — улыбнулся ей Насу Йохей.