Верная подруга моя

Первыми на окраине Рокты их заметили две кумушки, неспешно шагавшие с рынка. Углядев заточенную в клетку Каингорнскую бестию, старшая выронила корзину, прижала ладони к щекам и тоненько, отчаянно завыла. Младшая оказалась нервишками покрепче. Развернулась, хлопнув юбками, и неуклюже побежала вверх по грязной улице, истошно выкрикивая: — Люди, ой люди, где же вы, люди?! Куда подевалися? Ой, киньте все, сыпьте сюда шустрее! Ведьминка зверя лютого живьем спымала! До княжьего граду везет, ой, да что ж такое деется! Люди!.. «Людям необходимо увидеть поверженную нечисть, — наставляла Весемира. — Подойти и ткнуть пальцем. Убедиться собственными глазами и со всех ног побежать рассказывать соседям. Дайте им возможность безнаказанно пнуть того, кто убивал их родных и знакомых, и плюнуть на остывающий труп. С вас не убудет, а в их черепушках отложится — вот благодаря кому они доселе живы. Вот кто защищает их от тьмы ночной и ужаса в лесном мраке». Они неспешно ехали сквозь городок. Хлопали двери, распахивались ставни, скрипели воротца и калитки. Встревоженные обыватели выбегали из перекошенных, привалившихся друг другу халуп и добротных каменных домов, спрашивая, что стряслось. Торговцы спешно закрывали лавки, ремесленники бросали неоконченные дела, женщины отшвыривали в сторону половники и шитье. Маленький караван двигался к княжьему замку, стремительно обрастая толпой. Краснолюды отчаянно пыжились, выкатывая грудь колесом и свирепо гаркая на тех, кто терся слишком близко к телеге с клеткой. Маэстрина вертелась в седле, словно ей насыпали угольев в штаны, рассыпая сияющие улыбки и приветственно помахивая рукой. Герда просто ехала. Гадая, придется выбивать обещанную мзду со скандалом или на сей раз выплата пройдет тихо. Зверь перекатился на брюхо и лежал, вытянув связанные лапы. Иногда ведьмачка слышала его рычание — приглушенное намордником, почти жалобное. Над улицей колыхался гул множества голосов — испуганных, разъяренных, жалобных, недоумевающих. Кого-то из шнырявших повсюду мальчишек осенило идеей швырнуть в клетку гнилой кочерыжкой. Роско — Герда наконец приловчилась различать краснолюдов — на лету отбил гнилушку обухом топора и взревел: — А ну, мелюзга, не сметь! Ежели княгиня разрешит, тогда хучь всем скопом на части его рвите! А покуда — клешни прочь, не то нахрен хваталки оттяпаю! С опозданием явилась городская стража. Оценив ситуацию, старший над гвардейцами счел за лучшее не затевать склоку с агрессивными краснолюдами. Стража оцепила повозки, с трудом оттеснив горожан. Они проехали краем рынка — продавцы и покупатели немедля влились в общее стихийное шествие. Обогнули помост с пустой виселицей, миновали пару приличного вида кварталов и уперлись в изрядно обветшавшую крепостную стену. Караульные ринулись закрывать ворота, однако створки вросли в землю и не поддавались. — Служивые, попуститесь малость, это не голодный бунт! — проорал Хэмиш, вставая на телеге. — Ваша зверюшка в гости пожаловала! Бегите за ее светлостью, пущай смотрит на трофей! Вместо княгини притрусил замковый маршалок-управляющий с десятком гвардейцев на подхвате — запыхавшийся, встревоженный, с невместно длинной шпажкой на боку. Впрочем, человеком он оказался толковым и расторопным, с первого взгляда смекнув, что происходит и как быть. Каравану с клеткой, Герде и Лютик велели немедля заезжать внутрь. Маршалок пошептался с гвардейцами, раздавая указания. Солдаты двинулись сквозь бурлящую толпу, выкрикивая: — Расходитесь, люди добрые! Госпожа княгиня рассудит, как быть со страхолюдой. Расходитесь, не задерживайтесь, чай, не в гостях. Княгиня решит, а через глашатая новости сразу прознаете. Не толкаемся, не голосим попусту, мирно расходимся по домам, покуда в зубья не огребли!.. Хэмиш натянул вожжи, остановив телегу в маленьком внутреннем дворе. По ступенькам высокого каменного крыльца не сбежала, но спорхнула Ядвига, за которой едва поспевала донельзя ошарашенная свита. — О боги, — выдохнула княгиня, замерев в почтительном отдалении от клетки. — Благослови вас боги, вы это сделали! Краснолюды дружно приосанились. Герда полезла вон из седла. Зверь, с усилием приподняв голову, тоскливо заскулил. — Какой он... огромный, — с восхищенным испугом произнесла Ядвига. — И жуткий, — она дернула плечами, — даже рядом стоять боязно. — Теперь эта скотина целиком и полностью ваша, — буркнула ведьмачка. — Можете набить из нее чучело. Или вырезать сердце и запечь с яблоками. Ядвига прикрыла рот широким рукавом. Должно быть, представила вкус жареного сердца бестии. Кто-то вынырнул из стрельчатой арки, стремительно направился к телеге с живым трофеем. Бился за широкий плечами ярко-алый плащ, прихваченный крученой золотой цепью. Осеннее солнце играло на светлых волосах. Высокий мужчина в богатых одеждах приблизился, и ведьмачка сызнова ощутила раздражающее колотье неуловимого узнавания. Где-то сталкивались? Десяток лет назад она добывала гаркаина по заказу отца этого высокомерного красавчика? Долгая жизнь в постоянных странствиях влечет за собой массу неожиданных проблем и непредсказуемых встреч. — Герда из Ривии, — во все зубы ухмыльнулся красноплащный. — Я же говорил, ваша светлость, она с легкостью справится. Госпожа ведьмачка, никак не признаешь давних знакомых? Как насчет великой битвы на полях Голополья? — Недамир, — потерянное имя снулой рыбкой всплыло из глубин растревоженной памяти. Предостерегающе зашипела Лютик, и ведьмачка нехотя исправилась: — Ваше величество Недамир. — Наконец-то, — искренне возрадовался уже не вопиюще юный, но вымахавший за минувший десяток лет в чертовски привлекательного мужчину правитель Хенгфорса. — Я уж собирался безмерно огорчиться. Такая потрясающая женщина напрочь позабыла обо мне! А куда подевался твой друг чародей? Помнится, в Голополье вы так трогательно спасали друг друга... — Мой образ жизни показался ему слишком беспокойным. Он ушел своей дорогой, — неловко увильнула от ответа Герда. Еще пара таких вопросов, и насторожившей уши Лютик непременно приспичит вызнать, кто, да когда и зачем, да что за чародей такой? — Бывает, — не стал выспрашивать подробностей Недамир, спасибо ему. — Дозволь уточнить, бравые краснолюды тут заради чего? Приложение к трофею? — Они помогали в охоте на зверя, — объяснила Герда. — Это горняки с рудника Петля Висельника. Старшего зовут Хэмиш. Вот эта вертлявая фифа — Лютик. — Маэстрина Юлиана из Оксенфурта к услугам вашего величества, — Лютик поклонилась, кокетливо сверкнув глазами. — Та самая маэстрина Лютик? — понимающе уточнил молодой король. — Удача нам благоволит. В один день и тварь изловили, и знаменитая поэтесса наведалась в наше захолустье. Умеешь ты прирастать знакомыми, Герда. В трактатах черными по белому начертано, ведьмачки все как на подбор создания нелюдимые, угрюмые и знаться ни с кем не желают. — Клевета и напраслина, ваше величество, — заступилась за подругу Лютик. — Вот и я так думаю, — Недамир галантно подставил руку княгине. — Хотя за всю жизнь мне повезло встретить одну-единственную ведьмачку. Что ж, взглянем, какое такое ужасное проклятие наслали на нас боги. Зверь вытянулся на полу клети, тяжело дыша. Герда подумала, надо снять с него намордник, не то помрет раньше срока. Придворные дамы княгини, свитские короля и краснолюды сбились неровным полукругом, таращась на диковинное создание. — Герда, — в почтительном и тревожном молчании окликнул ведьмачку Недамир, — что это за тварь такая? Магическое творение, наследие Сопряжения или удивительное порождение сил природы? — Не знаю, — сухо отозвалась Герда. — В наших бестиариях такие не описаны. В нем не ощущается присутствие магии, как в химерах, гаргульях или дубочудах. Может, впрямь реликтовое животное. — Кого-то она мне напоминает, — Недамир собрал лоб в морщины, тщась припомнить. — Читал где-то или картинку видел... Точно! Крыльев недостает! Коли добавить крылья, как у грифона, получится вылитый шимургл. Или симаргл, не знаю, как правильно произносится. Крылья. Герда невольно сделала шаг к клетке, вглядываясь в нелепые куцые выросты над лопатками зверя. Вот почему он сразу показался ей таким... незавершенным. — Шимурглы обитают в Зеррикании и более нигде за ее пределами, — разъяснял Недамир внимательно слушавшим княгине и Лютик. — Их описывают как живое воплощение благородства, крылатых стражей, защитников небес. Столетиями они живут рядом с тамошним народом. Их обучают и воспитывают, навроде гончих псов. Нигде и никогда не упоминалось, чтобы они причиняли вред человеку. Очень преданные и умные создания. Герда задумалась: — Если цикл развития и роста этого шимургла примерно соответствует грифоньему... Он лишился крыльев очень рано, будучи щенком... птенцом. Удаляли их крайне грубо. Вывернули крыло и рубанули по суставу топором, а рану прижгли. Маэстрина жалостливо ахнула. Кто-то из дам Ядвиги — тоже. — Может, после этого он и обезумел, — высказал предположение Недамир. — Как медведь-шатун или лев с поврежденной челюстью. Охотиться на привычную добычу возможности больше нет, зато нападать на беззащитных кметов — сколько угодно... Учинить бы вдумчивый розыск да вызнать, как бескрылый зерриканский шимургл заплутал посередь каингорнских лесов. — Дурному богатею приспичило обзавестись экзотической тварью, — буркнула ведьмачка. — А зверюшка сбежала из-под замка и принялась мстить всем людишкам подряд. Ваша светлость, как насчет уговоренной монеты? По мановению ручки княгини перед ней вырос ливрейный. С объемистой кожаной сумкой, запечатанной сургучной печатью и листком росписи. — Хотите пересчитать? — любезно предложила Ядвига. Герда встряхнула сумку, прикинув вес и прислушавшись к мягком звяканью внутри. — Нет. Спасибо. Всяческих вам удач и процветания. Могу я удалиться? — Госпожа ведьмачка, повремените чуток, — король Недамир и каингорнская княгиня выразительно переглянулись, и Ядвига продолжила: — Завтрашним вечером я устраиваю небольшое торжество в честь приезда его величества. Пользуясь случаем, я хотела бы выразить свою благодарность в присутствии подданных. Маэстрина Лютик также приглашена. — Не вздумай отказываться, — с ходу пресек возражения Недамир. — Да-да, наслышан, ведьмачки не ходят по балам. Из любого правила бывают исключения. Сейчас как раз тот случай. — Приходите, — настойчиво повторила княгиня. Лютик украдкой заехала ведьмачке острым локтем под ребра, и Герда вздохнула, смиряясь с неизбежным: — Ладно. Нет худа без добра, утешила себя ведьмачка. Отличный шанс вволю перекусить. Вытребовать в трактире горячую ванну и отмыться после нескольких суток беготни по лесам. Ох, на княжий прием наверняка запрещено вваливаться в доспехе и с двумя мечами за плечом. Нужно раздобыть пристойный наряд — и какое счастье, что пирушка завтра. Иначе Лютик опять принялась бы нудить. Давай сошьем тебе платье, только представь, как восхитительно ты будешь выглядеть. Вон, Керис ан Крах явилась на праздник в юбке, а она воительница ничуть не хуже тебя. Платье, Герда, шикарное бархатное платье, синее с серебряной вышивкой. Или черное с алыми вставками. Каингорские рыцари затеют турнир ради возможность потанцевать с тобой. Герда, неужели ты не испытываешь ни малейшего желания хоть единственный вечер побыть не мрачной ведьмачкой из Каэр Морхена, но кем-то другим? Никаких уступок. Никаких платьев. Довольно того, что ее вынудили тащиться на треклятый банкет. Интересно, в Рокте сыщется филиал краснолюдского банка? Она ни за что не оставит эдакую прорву деньжищ в трактирной комнатушке с хлипким замком. --------------------------------------------------------------------------------------- Прием у княгини Ядвиги устроили не по старинным северным традициям, но на новомодный реданский лад. Герда с величайшим облегчением поняла — ей не придется битый час торчать локоть к локтю за одним столом с местными высокомерными дворянчиками и их напыщенными женами. Ловя краем уха порхающие шепотки «вот ведь нечистая сила», «нелюдь желтоглазая, наверняка выжидает, как бы зарезать кого-нибудь» и «как эдакое отродье пустили в приличное общество?». Ее даже не огорчило, что при входе пришлось расстаться с мечами. Кинжал, после некоторого колебания, разрешили оставить. Под торжество отвели три соединенные галереями большие залы. В одной танцевали и музицировали, в другой выставили столы с угощением и выпивкой. В третьей чинно беседовали, куртуазно волочились за дамами и состязались в настольных игрищах. Партию в гвинт, к сожалению, составить было не с кем, а в шаффлброд с метанием шариков в воротца она без труда выиграла. Спрятала в кошель тяжелый золотой талер и отправилась бродить дальше. Наверное, перед началом банкета Ядвига или Недамир настрого запретили дорогим подданным ссориться с ведьмачкой. Никто не сделал попытки задеть ее или оскорбить. С расспросами обращались исключительно вежливо, интересовались подробностями охоты на зверя. Несколько раз предложили выпить за компанию. В кои веки ведьмачка объелась до неприличия, из принципа отведав каждого из блюд. Заскучав, отправилась на поиски Лютик. Принарядившаяся и оживленная маэстрина была в своей стихии. Вокруг нее увивалась кучка молодых людей, Лютик вовсю строила глазки и взахлеб чесала языком. Видимо, делилась воспоминаниями о пережитых ужасах. Княгиня, как обещала, призвала гостью к подножию трона для публичной благодарности. Церемония, к счастью, оказалась короткой. Распорядитель заранее объяснил Герде, где встать, когда поклониться и что ответить ее светлости. Терпеливо выждав, когда смолкнут одобрительные выкрики и аплодисменты, Герда попятилась и смешалась с толпой. За ней к трону выкликнули прыщавого юнца, желавшего принести рыцарские обеты. Улизнув в зал для бесед и игр, ведьмачка заметила светлую макушку Недамира. На первый взгляд его хенгфорское величество азартно резался в кости, на второй — настойчиво убеждал в чем-то собеседников. Один был постарше, с непроницаемой физиономией и реданским белым орлом на одеяниях. Второй помоложе, в цветах Ковира и с золотым колесом-медальоном на груди. Политика. Область, в которую Герда предпочитала не лезть ни за какое вознаграждение. Рядом вежливо кашлянули. Возникший невесть откуда ливрейный вкрадчиво шепнул: — Ее светлость желает побеседовать с вами. Извольте следовать за мной. В глубине души Герда с момента начала торжества ожидала от судьбы какой-нибудь подлянки. Не бывает такого, чтобы ведьмачку просто зазвали на пир — весело провести время и поесть на дармовщинку. Прихватив подвернувшийся высокий бокал, она зашагала за прислугой. Из танцевального зала на фоне нежного перелива струн лютни долетел звонкий и до боли знакомый голосок. Герда прислушалась и скривилась. Угоразило же спьяну сболтнуть Лютик, что брокилонские дриады прозвали ее Gwynbleidd, Белая Волчица. Лютик нашла прозвище очаровательным — а теперь выполнила давнюю угрозу, впихнула его в балладу. Балладу про ведьмачку! Храни нас боги от впечатлительных поэтесс с чрезмерно живым воображением. Если в Каэр Морхен прознают о поэме про одинокую волчицу, поводов для глумливых шуточек хватит на ближайшие полстолетия. Заради такой потехи верные соратницы даже скинутся на поношенную лютню. Кайя выучится бренчать, а Ламберта будет неотступно таскаться следом, завывая, как проклятая душа. — Сюда пожалте, — лакей провел Герду по крутой винтовой лесенке на балкончик, укромно прилепившийся над танцевальным залом. Голос Лютик долетал и сюда, но приглушенно и не очень разборчиво. Княгиня Ядвига сидела на узком диванчике. Рядом стояло блюдо с разноцветными засахаренными фруктами. Бархатное платье Ядвиги искристо отблескивало золотой канителью вышивки и россыпями самоцветов. Сегодня она не выглядела удрученной и печальной. Наоборот, женщина словно лучилась потаенной радостью. Ну конечно, княжество спасено, ужасный зверь повержен. Хотя над этим еще стоит крепко поразмыслить. Кое-какие звенья по-прежнему не желали соединяться в единую логичную цепь. — Присаживайся, угощайся, — княгиня повела рукой, указывая на табурет с гнутыми ножками. — Мазель Лютик сказала, тебе по душе сладости. — Мазель Лютик однажды сильно пожалеет об излишней болтливости, — буркнула Герда. Но липкую, обсыпанную пудрой яблочную дольку все-таки взяла. Отказаться от сладкого было выше ее сил. Имеет она право хоть на одну маленькую слабость? — Барышня Лютик проявила заботу и участие, — возразила Ядвига. — Не обвиняй ее. Кстати, я говорила с твоими спутниками, почтенным Хэмишем Шварцевельде и его сородичами. От вознаграждения они наотрез отказались, так что я распорядилась втрое уменьшить налог, взимаемый с Петли Висельника. До конца года им позволено оставлять себе все драгоценные минералы, которые им посчастливится найти. Надеюсь, на радостях они не бросятся рыть ход к сердцу земли. — Э-э... спасибо. — Также казна окажет вспомоществование мастеру... — княгиня на миг опустила веки, припоминая имя, — мастеру Гондзо Фолкерту, чьи родных постигла столь трагическая кончина. Герда согласно кивнула. Ее княжеская светлость поступала на удивление достойно, но совершенно нехарактерно для человеческого правителя. Другой бы быстренько выставил краснолюдов прочь из замка, а про низушка Енду вообще никогда бы не узнал. — Его величество Недамир и мои советники полагают, решение провезти пойманного зверя по городу и выставить его на всеобщее обозрение было весьма здравым и мудрым, — продолжила княгиня. Мысленно поклявшись увеличить тренировки, ведьмачка стянула с блюда истекавшую прозрачным медом сливу. Лютик заливалась, что твой соловей в садах Назаира. — Это зрелище успокоило встревоженный народ. Теперь бестию ждет публичный конец. Да, жизнь и люди несправедливо и жестоко обошлись с этим созданием. Как утверждает Его величество Недамир, по своей изначальной сути оно не было злобным и кровожадным. Однако двести с лишним душ требуют воздаяния. — Хотите, я его прикончу? — предложила Герда. — На главной площади. Так и быть, совершенно бесплатно. Ядвига сложила руки на коленях. Качнулись длинные вычурные серьги с мелкой изумрудной крошкой. Подалась вперед, заговорив серьезно и решительно: — Госпожа ведьмачка. Меня заверили в том, что ты заслуживаешь доверия, не склонна болтать по пустякам и всегда исполняешь то, за что берешься. Мне необходима твоя помощь. Я знаю, ваша гильдия избегает какого-либо вмешательства в дела королей и правителей, но... Она сделала паузу, собираясь с силами: — Его величество Недамир прибыл сюда не только потому, что мы союзники в созданной им Хенгфорской Лиге. Я всецело одобряю и поддерживаю его начинания. Нас обоих беспокоит нарастающая угроза с юга и давление со стороны наших соседей — Ковира, Редании и Каэдвена. Поэтому мы намерены укрепить единство наших владений не только договорами и соглашениями... но и браком. Герда прожевала сливу. Попыталась смекнуть, что на ее месте сказала бы Лютик. Брякнула то, что думала: — Вас поздравить или выразить соболезнования? Ядвига зарделась, совершенно по-девичьи прыснула в ладонь: — Пока об этом надлежит помалкивать. Но благодарю за честность. — А Недамир разве не женат? — Герда припомнила безвестную княжну Маллеоры, на руку которой претендовал юнец Недамир. И все, что за этим последовало — взмах крыльев золотого дракона, изувеченного рыцаря, сбежавших рубайл и полусотню кметов, некстати подвернувшихся под руку рассвирепевшему чародею и ставших жабами. Интересно, заклинание со временем развеялось или бедолаги до сих пор квакают по болотам? — Его супруга Милица Маллеорская скончалась вторыми родами, — быстро ответила княгиня. — Эта трагедия произошла восемь лет назад. С той поры Недамир — вдовец с двумя подрастающими сыновьями. — Так, — ведьмачка дернула себя за кончик косы. В кои веки промытой до скрипа, расчесанной и тщательно заплетенной. — Я поняла. Этому коронованному засранцу, в смысле Его величеству Недамиру, показалось мало тогдашнего бардака и смуты в Голополье. Он желает повторить все сызнова. Прямо в замке или в окрестных лесах? — В лесах, — вздохнула Ядвига. — Недамир помешался на этой идее. Твердит, мол, это перст божественной судьбы. Поэтому прямо сейчас старший егерь с помощниками выехали на поиски подходящего места для загонной охоты. Я могла бы приказать... но я прошу тебя поехать с нами. Чтобы все прошло без инцидентов. Недамир выследит, загонит и убьет бестию, после чего торжественно попросит моей руки. Я соглашусь. Добрые подданные Каингорна и Хенгфорта изъявят сдержанное ликование, послы наших заклятых друзей скрипнут зубами — а дальше мы управимся сами. На блюде сиротливо возлежал последний фрукт. Большая, слегка обмякшая под собственным весом груша. Герда схватила ее и надкусила с такой яростью, что брызнул густой сок. Надо было драпать сразу, как только сумка с линтарами оказалась в ее руках. Сгрести Лютик за шкирку и уматывать прочь из Каингорна. Но цепь не выкована. Зверь, напавший на рудокопа Фергюса. Зверь, ворвавшийся в избушку полоумных Яапа и Стинье. Зверь в ревущих сумерках подле хутора Медовая Горка. Зверь, тяжелой рысью бегущий через мелководье. Следы человека, когти зверя. Что-то не сходится. Она заключила контракт и взяла деньги за выполненную работу. Клялась следовать ведьмачьему Кодексу — и не может уехать, пока не разберется до конца. — Ладно, — буркнула Герда. — Я буду на вашей треклятой охоте. Встану у Недамира за плечом и прослежу, чтобы он тыкал зверя копьем куда следует. — Благодарю, — княгиня на мгновение склонила голову. — Я... даже не знаю... наверное, если я предложу тебе денег, это будет как-то... неправильно? недостойно? Ты не моя подданная, помогаешь по собственной доброй воле... чем вознаградить тебя? — Горсткой правды, — не выдержала ведьмачка. Лютня в зале звенела с таким бешеным накалом, что, казалось, струны сейчас не выдержат и расплавятся. — Какой правды? — Ядвига резко выпрямилась и нахмурилась. Кажется, ведьмачка перешла черту дозволенного. Да и наплевать. Она позарез необходима княгине, пусть и расплачивается. — Девчонка, — припечатала Герда. — Белобрысая девчонка лет пятнадцати от роду или малость постарше. Украдкой выехала из княжьего замка, да так никуда и не приехала. Ее сопровождал молодой друид, на шее у девчонки болтался медальон с белым грифоном. Что, неужто соплячка настолько досаждала, что было проще от нее избавиться? — Нет! — княгиня ахнула, торопливо прикрыла рот ладонью, словно опасаясь, что ее услышат внизу. — Нет, ты не так поняла... Мелитэле Милосердная, я никогда не желала ей смерти! Но здесь, в замке, становилось опасно. Она привлекала слишком много внимания, о ней распускали дурные слухи — и я отправила ее туда, где ее обещали принять и позаботиться. Научить справляться со своей силой. Она ехала в общину друидов горы Машуль — и пропала. Сгинула без следа. Неужели ты нашла ее? Ядвига неожиданно подалась вперед, схватив ведьмачку за руку. Пальцы у княгини были тонкие, холодные и цепкие, как клещи. — Боги, ты отыскала ее? Нет, не надо имен и названий. Просто скажи, как она? Что с ней стряслось? — Разбойники, — княгиня выглядела искренней в своем неведении и своих признаниях. — Несколько лет провела пленницей в шайке. Забыла прошлое, родню, замок. У нее другая жизнь и новое имя. Жизнь среди простых людей, которые хорошо к ней относятся. Просто тихая деревенская девочка, которая любит животных. Из нее не выйдет восставшей мятежницы навроде Фальки. Ядвига обмякла на своем диванчике. Отпустила чужую кисть, до хруста сплела пальцы в замок. — Я понимаю, как скверно это выглядит со стороны, — тихо и устало обронила княгиня. — Злая мачеха со своим отпрыском и падчерица с законными правами на трон. Признайся, ты так и подумала. Многие в княжестве так думают, но помалкивают. Я устраиваю всех в качестве правительницы больше, чем Дейдра и ее дитя. Можешь не верить, но я безмерно благодарна за то, что Дейдра сделала для меня. Она спасла мою жизнь, придав ей цель и смысл, и я любила ее. Ее нельзя было не любить, такой она была яркой. Отважной. Вспыльчивой, упрямой и преданной. В день ее смерти я поклялась на крови заботиться о трех вещах — ее стране, ее дочери и ее муже. Но я не такая стойкая, как она, и у меня ничего толком не вышло. Я потеряла девочку и Яноша, и теперь отчаянно пытаюсь уберечь Каингорн. — А Дейдра? — заикнулась Герда. Вот порой бывает, бездумно швырнешь камень в пруд, а со дна начинают всплывать облепленные тиной мертвецы. — Что произошло с княгиней? Говорят, она погибла на кабаньей охоте, это правда? — В юности она побывала в ведьмачьей крепости, — медленно проговорила Ядвига. — Может, ты встречала ее? Нет? Она говорила, якобы по глупости отплатила вам злом за добро, и горько сожалела об этом. Хотела стать похожей на вас, ведьмачек. Вот только для обычных людей ее справедливость оказывалась порой слишком тяжела, а честность граничила с безумием. Она считала своей обязанностью защищать подданных, но никогда не хвалилась этим. Когда старосты деревень на границе с Маллеорой сообщили, якобы в тамошних лесах завелся бес... Она немедля поскакала туда. — Да она свихнулась, — Герда с досадой вспомнила собственный опыт. На бой она отправилась вместе с Эской, и все едино — впавший в кровавое безумие монстр разделал двух опытных ведьмачек под орех. Им удалось прикончить чудище скорее благодаря случайности, чем выучке и силе. — А вы куда смотрели? Человеку соваться против беса — верная смерть! Княгиня отвела взгляд. Наверное, до сих пор чувствовала вину за то, что в тот роковой день не настояла на своем. Не переспорила. Не удержала. Или не особенно старалась, шепнул циничный голосок с интонациями Лютик. Уцелеет — хорошо, а коли бес вздернет на рога... ну что ж, не повезло. Так вышло. Была в Каингорне взбалмошная княгиня, и не стало. «Заткнись, — оборвала вкрадчивые нашептывания ведьмачка. — Не встревай. Хоть что-то прояснилось». — Нам не удалось воззвать к ее благоразумию, — наконец с трудом выговорила Ядвига. — Дейдра заупрямилась и не желала никого слушать. В тот день она одержала верх, но победа стала для нее роковой. Лекари не сумели ее спасти, а мага-целителя поблизости не оказалось. Все, что нам осталось — принять ее последний вздох и похоронить на Ястребином озере, где стояла ее любимая охотничья избушка. — Я проезжала там. Красивое место, — кивнула Герда. Испытывая сильнейшее искушение огорошить княгиню вопросом: известно ли вашей светлости, что гроб вашей былой любви давным-давно пустует? Спросить-то она спросит, но что прикажете делать, ежели княгиня от нервного потрясения хлопнется в обморок? Что-то изменилось. Внезапно ускорилось биение сердца Ядвиги, заострился нос, поджались губы. Княгиня знала что-то о саркофаге Дейдры. Потаенное знание пугало ее до смерти. Ей хотелось разделить эту отравляющую жизнь тайну с кем-то, кто мог помочь, но страх и недоверие вынуждали ее хранить молчание. Давай уже, мысленно подбодрила Герда. Боги ненавидят трусов, так скажи правду. Грязную, ядовитую, никому не нужную правду, которая не дает покоя. Тебе наверняка снятся кошмары. Ты до смерти боишься, что твой позорный секретец однажды публично разоблачат. Скажи, что ты натворила, и мы придумаем, как с этим разобраться. Обещаю, даже денег не возьму. Наберись смелости, чтоб тебе пусто было. — С могилой все в порядке? — робко спросила княгиня, теребя расшитый обшлаг рукава. — Мне давно не выпадало возможности наведаться в тамошние места. Говорят, местные жители заботятся о погребении? Оно не выглядит запущенным... или нуждающимся в ремонте? — Ваша милость, — ливрейный осторожно сунулся на балкончик. — Маэстрина закончила выступление. Его величество Недамир и гости ждут вашего выхода. — Сейчас буду, — Ядвига торопливо вскочила, со звоном опрокинув пустое блюдо. — Спасибо, что составила компанию. Надеюсь, мы вернемся к этому разговору. Выезд на охоту предполагается через пару дней. Я пришлю за вами. Княгиня выбежала в коридор столь поспешно, словно за ней гналась стая злобных призраков. Фруктов больше не осталось, зато удалось разузнать кое-что новенькое и полезное. Правда, Герда не понимала, как сделанные ею открытия вписываются в картину происходящего в Каингорне. Обсудить с Лютик? Маэстрина неплохо разбирается в дворцовых интригах, но не в силах удержать язык за зубами. Скажи ей хоть словечко, и она немедля разнесет его по градам и весям. Облокотившись на деревянные перильца, ведьмачка глянула вниз. Благородное собрание выстроилось длинными рядами, мужчины напротив женщин. Грянула музыка, торжественная и заунывная, подчеркнутая размеренным рокотом барабана. Шеренги пришли в движение, закружились, сплетаясь в причудливые узоры. Герда прищурилась, выискивая малиновый камзол Лютик, но не смогла разглядеть маэстрину в пестрой круговерти танцующих. Про волка речь, а он навстречь. Лютик наскочила на ведьмачку в галерее. Разгоряченная, подозрительно оживленная, наверняка успевшая опрокинуть не один бокал. Слету взмыла на цыпочки, сгребла Герду за отвороты воротника и впилась в губы жадным, влажным поцелуем. Оторвавшись, по-звериному облизнулась: — Сладко-то как. Цукаты? А мне не досталось. Ну-ка признавайся, с кем выпивала и закусывала, пока я глотку надрывала? Слышала мою балладу? Тебе понравилось, ну? Понравилось? Ответить не удалось — Лютик дернула к себе, снова втягивая в головокружительный, хмельной поцелуй. Потащила прочь от дворцового веселья, умудряясь одновременно смяться, болтать и обниматься. Не позволяя ведьмачке заикнуться хоть единым словом против и пресекая любые попытки заставить маэстрину держать шаловливые ручонки при себе. Стукнула дверь. Они влетели в пыльный сумрак пустующей комнатушки. Герда с размаху врезалась лопатками в замшелую мягкость распластанной по стене ветхой ткани. Ковер или гобелен... какая нахрен разница? Лютик целовалась с яростной, обычной несвойственной маэстрине настойчивостью, прижималась, пыталась выговорить что-то сквозь плотно сомкнутые губы. Герда прихватила ее правой рукой за затылок, глубоко запустив пальцы во влажную путаницу кудряшек. Гладя левой изогнувшуюся спину под слоями шелка и батиста, и порой соскальзывая к упругим ягодицам. Злобно и нетерпеливо пыхтя, Лютик наощупь расстегнула пряжку пояса ведьмачки — звякнула оковка ножен ударившегося о стену кинжала. Задергала тугое переплетение шнуровки, стягивая вниз плотно облегающие штаны вместе с исподним. Бесцеремонно скользнула ладонью вниз. Проникая, раскрывая, не спрашивая дозволения. Если быть честной, думала иногда Герда, Лютик достойна звания лучшей. Губами, пальцами и языком маэстрина умела вытворять такое, что не под силу многим из мужчин, кичащимся своей удалью в постели. С Лютик было... спокойно. Легко и просто. Можно было расслабиться и довериться чужим рукам. Лютик бывала капризной и ласковой, изощренной и даже грубоватой — но главное, она всегда оставалась Лютик. Навязавшейся обузой, верной спутницей, трусихой и надежным товарищем, смешливой болтушкой и любопытной собирательницей сплетен. Сладостной, бесконечной сладостной везде, куда только можно дотронуться губами. Гибкой, влекущей, соблазнительной. Близость Лютик дарила ведьмачке нечто, похожее на счастье. Горькое, с привкусом пепла и давно забытых надежд. Иллюзию того, что она кому-то необходима — женщина-боец с обликом ходячего мертвеца, блеклой скверной кожей и бесцветными волосами. С искаженным мутациями телом не-мужчины, не-женщины, неспособным толком откликнуться на чужую ласку. Ее лоно почти всегда оставалось сухим — но беспредельно нежным пальцам Лютик порой удавалось сотворить чудо. Вызвать одинокую, далекую зарницу на беззвездном, изнывающем от жары небосклоне. Вынудить Герду закрыть глаза и отрешенно погрузиться в убаюкивающий сумрак, почему-то всегда наполненный солоноватым запахом моря. Лютик могла сделать так, чтобы становилось хорошо. Пусть ненадолго, пусть мимолетное ощущение было невозможно удержать, так стремительно оно утекало сквозь пальцы — но с Лютик ей было хорошо. В свой черед их дороги разойдутся, однажды маэстрина уйдет прочь из ее жизни — однако пока этот роковой час не настал, и она здесь. Теплая, обмякшая, обессиленно привалившаяся к ведьмачке. Сердце заполошно трепыхается в ладони, как у пойманной птахи. — Лютик, — Герда не узнала собственного охрипшего голоса. Кашлянула, повторила громче, прижимая маэстрину к себе: — Лютик. Теперь у меня достаточно денег, чтобы не возвращаться в Каэр Морхен. Хочешь, проведем зиму вместе? — Рванем в Гелибол, — сонно предложила Лютик. — У меня там сыщется пара-тройка знакомцев, хорошо устроившихся в жизни. В кои веки развлечемся на всю катушку. И никаких кровожадных монстров вокруг, точно? Маэстрина встряхнулась, нехотя высвобождаясь из кольца обнимающих рук ведьмачки. — Когда уезжаем? — Через пару дней, — Герда завозилась, приводя себя в порядок. — Или через седмицу. — А чего так? — Княгиня затевает охоту. Вернее, не она, а Недамир, чирьев ему в задницу. — О, — Лютик язвительно захихикала. — Я снова права. Увидела эту парочку рядом и прям нюхом почуяла. Каингорн и Хенгфорс задумали соединить себя узами брака? Да не просто так, а над остывающим трупом ужасного монстра, верно? — Ну... да, — кивнула Герда. — Восхитительно, — маэстрина аж хлопнула в ладоши. — Охота и королевская помолвка! Да, мы останемся и поглядим, как пойдут дела. А потом — в Гелибол! Даже не пытайся увильнуть, мол, «я передумала», «мне позарез нужно в Каэр Морхен». Ты обещала! — Обещала, — подтвердила ведьмачка, затягивая пряжку ремня. — И от своих слов не откажусь. -------------------------------------------------------------------------------------- Выезд на охоту больше напоминал торжественное шествие на Белтайн. Тусклое осеннее солнце играло на украшениях и конской упряжи, ветер трепал разноцветные плащи и конские гривы. Захлебывались лаем своры гончих, покрикивали ловчие. Пестрая кавалькада вытекла из ворот замка, пересекла взволнованный город и расплескалась по тропам и стежкам окрестного леса. Лютик околачивалась в свите княгини. Герда не поехала вместе со всеми, решив дождаться появления охотников на опушке. В глубине души ведьмачка надеялась, ее сызнова пригласят в замок — завершить тягостный разговор. Но, похоже, решительность княгини исчерпалась до дна. Ядвига предпочла молчать. Что ж, ее выбор — но и последствия, случись чего, расхлебывать тоже ей. Ведьмачка так и эдак крутила обломки разрозненных сведений, пытаясь, как мастера витражей, сложить их в нечто цельное. Полученная картина зияла огромными прорехами, и в итоге Герда махнула рукой. На охоте она непременно улучит момент и оттащит княгиню в сторонку от любопытных ушей. Перемолвиться словечком. Разъяснить ее светлости, что молчание никогда не доводило до добра. Любая тайна, как тщательно ее не оберегай, рано или поздно станет явной. Над лесами проплыл басовитый звук рога — бестию выпустили из клетки. Слуга, явившийся с приглашением, привез Герде карту с пометками будущей охоты. Здоровенный участок соснового бора и смешанной чащобы, ограниченный течением реки Браа и глубокими оврагами. Вдоль границ загонной земли выставлены егеря с собаками. Зверю нипочем не выскользнуть незамеченным за пределы отведенной территории. Его выгонят под королевское копье, и на этом все закончится. Интересно, что творится в голове у бедного шимаргла? Увезли из родных краев, вопреки собственной природе заставили гоняться за людьми... Под присмотром Блани зверь вроде притих и успокоился. Кто тогда продолжил охоту? Следует ли ожидать внезапного нападения с совершенно непредсказуемой стороны? Ядвига прихватила на охоту сына. Если б княгиня потрудилась узнать мнение ведьмачки, та категорически бы возразила. Ребенку не место там, где в любой момент все может пойти наперекосяк. Но мальчишке-княжичу нужно свести знакомство с будущим отчимом, а Недамиру — с вероятным пасынком. Трудно придумать повод более подходящий, чем совместная охота на чудовище. Гори она огнем, эта политика с ее выкрутасами. Звук рогов сместился к югу. Преследуемый гончими зверь бежал через лес. Углядев вспышку алого плаща, Герда пристроилась к всадникам, мчавшимся за Недамиром и Ядвигой. К удивлению ведьмачки, в эту компанию затесалась Лютик. На конюшнях маэстрине одолжили шустрого жеребчика вместо ее неторопливого мерина. Покамест Лютик крепко держалась в седле и радостно улюлюкала. Ориентируясь на заливистый собачий лай и сигналы рогов, охотники дружной ватагой пронеслись через сосновый бор и скатились вниз по склону. Одна из дам под общий хохот не справилась с лошадью. Ее кавалер, наверняка скрежетнув от досады зубами, предпочел остался с ней в ожидании помощи. Гончие заметались, пошли врассыпную, следуя за привлекательными запахами возможной добычи. — Вы — туда, мы — сюда! — махнул рукой Недамир. Плотно сбитая группа разделилась, угодив в шелестящее, путаное мелколесье. Высоко над головой в кронах метались отзвуки трубящего рога — но даже Герда с ее чутким слухом не взялась бы в точности указать направление, где находится зверь. Плотва раздраженно мотала головой, стремена постоянно цеплялись за тонкие ветки. Деревья закрывали обзор, ведьмачка влетела в хлюпающее болотце, потеряв из виду алый плащ. Ругнулась от души, вспугнула таившегося в тальнике оленя. Закинув ветвистые рога к спине, тот рванул наутек — и половина своры с дружным лаем рванула за ним. Вдалеке пропел и захлебнулся рог. Да что могло пойти не так, злобно ворчала Герда, нахлестывая лошадь и выбираясь на сухое место. Мы просто гоняем по лесам хитрожопую тварь, которую тщетно выслеживали почти два года. Чего ожидал Недамир — что бестия задерет лапки и сама выйдет к нему из леса? Ага, держи карман шире. Она с треском проломилась сквозь пожухлый малинник. Углядела троицу всадников, с растерянным видом круживших по прогалине. Окликнула: — Княгиню Ядвигу не видели? Или короля? Незадачливые охотники указали ей три разных направления. Нехотя признав, что потерялись сами и потеряли Недамира с княгиней. Но совсем недавно они держались вместе! Псы взяли чей-то след и рванули в сущий бурелом, вот они и замешкались. Встав на стременах, Герда прислушалась и принюхалась. Хруст ломающихся ветвей, разноголосый собачий лай, ржание лошадей вроде как устремлялись к восходу. Она хлопнула недовольную Плотву по шее: — Вперед, подруга. Густой подлесок не позволял пустить кобылу хотя бы рысью, но с высоты ее спины открывался лучший обзор. Встревоженная ведьмачка скакала сквозь листопад, высматривая отпечатки подков или когтистых лап, клочья цветной материи на колючках можжевельника, кучки дымящегося навоза. Хоть что-то, способное подсказать, куда двигаться. Золотистый промельк на самом краю зрительного восприятия. В полусотне шагов от нее. Бестия опавшим листком скользила между мшистых стволов, бесшумная и неуловимая. Сумевшая ловко уйти от двуногих и четвероногих преследователей. Не поверни Герда голову, уклоняясь от метящей в глаз ветки, она бы ничего не заметила. Но теперь она видела зверя. А тот, возможно, не обратил на нее внимания. Они шли параллельными курсами, словно два корабля в пределах туманной видимости, не сближаясь и не отдаляясь. Герда опустошила флакон Ласточки — мышцы напряглись, готовясь к схватке, зрение, обоняние и слух обострились. Возле Ущеры ей здорово помогли краснолюды, теперь придется справляться самой. Даже если кто-то из охотников ввяжется в стычку, вреда от него будет больше, чем пользы. Не беда. Ей доводилось сражаться с тварями похлеще каингорнской бестии. Зверь прибавил ходу. Желтоватая с пятнами шерсть замелькала среди темных стволов, удаляясь. На миг Герда задумалась, не бросить ли лошадь и продолжить погоню на своих двоих? Но солнце высоко, лес более-менее чист, Плотва не споткнется. Бегать взапуски с бестией, как показал печальный опыт, ей не по силам. Животное завсегда быстрее человека, пусть даже человек этот — ведьмачка. Впереди звонко заржала лошадь. Глухо, устрашающе рыкнул зверь. Уже не пытаясь скрываться, Герда коленями послала лошадь в галоп. Плотва заартачилась, схлопотала жестокого пинка в брюхо и ремнем по заднице. Присела на задние ноги и рванула так, что ведьмачку едва не выкинуло из седла. Деревья замельтешили сплошной полосой, и в глубине души заскреблось стальными когтями подозрение — она опаздывает, уже опоздала... Ее просили защитить и спасти, но в нужный момент ее не оказалось рядом... Плотва даже испуганно заверещать не успела, неудержимо заскользив всеми четырьмя ногами под уклон. Ведьмачка рывком натянула поводья, задирая лошади морду и безуспешно пытаясь направить полет живых салазок весом под шестьдесят стоунов. Кобыла вырвалась, грузно завалившись на колени. Герда сиганула через ее склоненную голову, выхватывая меч и окидывая взглядом ситуацию. Ситуация была — хоть вешайся. Они с Плотвой лихо скатились в овраг-старицу с крутыми берегами, русло давно пересохшей реки. Шагах в тридцати, скрючившись в три погибели, прямо в грязи сидел Недамир. Над ним стояла оскалившаяся Ядвига, неумело, но яростно делая выпады охотничьим копьем в сторону неторопливо кружившего зверя. Гибкого, словно переливающегося с место на место зверя с пятнисто-бурой шкурой. Без обрубков утраченных крыльев над лопатками. Зверя, в чьем присутствии медальон всплеснулся тревожной эманацией. Они были схожи — как схожи лев и пардус. Оба кошачьего рода, оба скрытны и охотятся в одиночку, оба с грозными клыками и кривыми когтями. Такие схожие — и разные. Заслышав паническое ржание Плотвы, бестия лениво оглянулась через плечо. Коротко рыкнула, словно приветствуя давнего знакомого. — Уходи! — Ядвига отважно замахнулась. Легким взмахом лапы зверь выбил у нее копье из рук. — Убирайся! Пошла прочь! Герда двинулась противосолонь, отвлекая бестию на себя и оттесняя от раненого. В ответ на ее маневр тварь растянула пасть в пугающем подобии клыкастой улыбки. Легко для столь крупного животного прыгнула вперед, рванула глухо вскрикнувшего Недамира когтями и отскочила прежде, чем ведьмачка смогла ее достать. Ядвига упала на колени. Пытаясь остановить кровь и беззвучно крича от рвущего душу осознания того, что не в силах помешать неотвратимому. Огненный выплеск Игни вынудил зверюгу отбежать назад, но не стер гаденькой ухмылки с ее морды. Слишком сметливая для обычного зверя, она прекрасно сознавала, что и зачем делает. Пригнувшись, Герда следила за крадущимися движениями твари. Та кружила, петляла, изучая, насколько далеко бьет Знак. — Лошади где? — сквозь зубы спросила Герда. Княгиня не отозвалась, и ведьмачка бесцеремонно пнула ее каблуком в бедро. — Свита ваша гребаная куда подевалась? — Мы оторвались от сопровождения, — всхлипнула Ядвига. — Она напугала лошадей, и те ускакали... — Охренеть, — не выдержала Герда. — Может, хоть теперь заговоришь? Ты ведь знаешь, что это за дрянь? Знаешь? Ну давай, будь храброй, скажи! Это Дейдра, верно? Твоя ненаглядная Дейдра, волкодлачье отродье? — Не-ет, — прохрипела Ядвига, мотая головой. — Не Дейдра, Дейдра давно умерла... Сильвена. Тварь взвилась в прыжке, клацнула зубами. Огребла воздушным кулаком Аарда в брюхо, отлетела назад. Припала на передние лапы, игриво заскакала. Намекая, что рано или поздно добьется своего. — Какая, нахрен, Сильвена? — гаркнула взбешенная ведьмачка. — Сильвена из Нарока, моя старшая сестра... Я сбежала от нее... — Погодь, — нахмурилась Герда. — Сильвена Порченая? Безумная принцесса, которую вправду обожгло Черным Солнцем? Которая пустила под топор палача едва ли не четверть собственных подданных? Так ее вроде толпа разорвала. — Ты можешь ему помочь? — перебила Ядвига. — Кровь... кровь не останавливается, он долго не продержится... — Я не целитель, — ведьмачка отбила удар когтистой лапы. Тварь хрипло и визгливо мяукнула, отскочила. Побежала кругом, вынуждая Герду вертеться вслед ее быстрым перебежкам. — Могу только убивать и до последнего идти по следу. Значит, ты смылась от бешеной сестрички. Тебя приютили в Каингорне. Что дальше? — Да какая разница! — бешено выкрикнула княгиня. — Мы были счастливы, пока не объявилась эта чокнутая сука! Ее изгнали из Нарока, она отправилась разыскивать меня, но у верховьев Браа наткнулась на Яноша. — И убила его, полагаю. У сестренки что, традиция — резать глотки всем твоим мужчинам? — Не может простить, что когда-то ей предпочли меня, — отрезала Ядвига. — Она принесла мне голову мужа в подарок... и потребовала помощи. Хотела, чтобы я собрала армию и отвоевала для нее Нарок. Что ж, как любящая сестра я помогла ей. У меня был единомышленник. Человек, которому я могла доверять. Наставник падчерицы. Я убедила Сильвену, что знаю способ избавить ее от проклятия. Она поверила. Я всю жизнь ее боялась. Ей даже в голову не пришло, что я способна ее обмануть. Мы заманили ее к саркофагу Дейдры, наложили заклятие сна и задвинули крышку. — Умно, — согласилась Герда. Бросила короткий взгляд вниз — Недамир упрямо цеплялся за жизнь. Любовь порой творит чудеса, но Ядвига даже с места его не сдвинет. Не говоря уж о том, чтобы затащить вверх по крутому скользкому склону. — Только план не сработал. Твоя сестрица мечется по Каингорну, живая и здоровая. У нее есть дар оборотничества, верно? Чью шкуру она натягивает, котолака? — Кто-то выпустил ее. Она то, чем она хочет стать, — выкрикнула княгиня, как сплюнула. — Она злость и порча. Ты упрекаешь меня в молчании, но как я могла признаться в том, что в моих жилах течет отравленная кровь? — Ты-то не родилась в год Черного Солнца, — напомнила Герда, отражая с разворота очередное нападение бестии. Ведьмачка прислушалась. За утробным дыханием зверя, за лесной разноголосицей и скрипом деревьев прятался шанс. Люди. Она слышала ржание лошадей и голоса. Сгребла Ядвигу за плечо, силком оторвав от Недамира и заставив встать на ноги. — Я нападу и отвлеку зверюгу. Удирай. Беги изо всех сил, карабкайся наверх. Зови на помощь. Там едут люди, видимо, заплутавшие охотники. — Нет! — взвизгнула княгиня. — Нет! Я не могу его бросить, не могу, понимаешь? Если потеряю и его... что мне тогда останется? — Бе-ги, — жутковато прохрипел Недамир. Кровь отлила от его лица, кровь пачкала одежды, вытекала меж прижатых к груди пальцев — Беги, милая. Так надо. — Давай! — рявкнула Герда, отталкивая Ядвигу. Прыгнула вперед, навстречу оскаленной пасти, упала, заскользила боком, пытаясь достать зверя ударом снизу вверх. Бестия разгадала маневр, шарахнулась в сторону, пружинисто заскакала, уворачиваясь от летящих пламенных сгустков Игни. Княгиня бросилась бежать. Неуклюже, как женщина, которой в жизни не приходилось улепетывать сломя голову, но все-таки достаточно проворно. Ухватилась за торчащие из склона сосновые корни, с горем пополам подтянулась. Полезла выше... сорвалась. Покатилась вниз в лавине мелкого щебня, нелепо взмахивая руками в попытке ухватиться. Упала, жалобно вскрикнув, и осталась сидеть. Зверюга текуче вывернулась из-под удара серебряного меча и неожиданно скакнула прочь. Побежала навстречу людям, спускавшимся в овраг. Держа клинок наготове, Герда попятилась к упрямо пытавшемуся сесть Недамиру, зашипела: — Лежи. Лежи, ради всех богов. Мозаика сложилась. Каждый из разрозненных кусочков занял положенное место. Ведьмачке захотелось со всего размаху треснуть себя кулаком в лоб. Что стоило получше покопаться в глубинах собственной памяти и смекнуть, отчего лица новых знакомцев напоминают что-то давнее? Золотистая бестия подсунула голову под руку человека. Вывалила длинный мокрый язык, в точности пес, ожидающий хозяйской похвалы за безупречно выполненную команду. Милсдарь Тизрич заботливо погладил ее меж острых ушей: — Отлично, Зилла. Просто прекрасно. Следом за странствующим торговцем вниз спрыгнули его громилы. Один удерживал за плечо мальчика лет десяти в охотничьем костюмчике с нашитыми на спине и груди белыми грифонами. — Ма!.. — коротко вскрикнул ребенок и осекся, в ужасе таращась по сторонам. Ядвига застонала, прижимая руки ко рту. — В шахматах это называют элландерской ничьей, — невозмутимо разъяснил Тизрич. — Любой ход нарушит хрупкое равновесие сложившихся сил, после чего предсказать исход партии будет невозможно. Но, собственно, никому из присутствующих и не придется ничего делать. Ее светлость останется на своем месте и не шелохнется, ибо превыше всего дорожит жизнью ненаглядного отпрыска. Его величество Недамир без помощи лекаря или чародея в скором времени благополучно отдаст концы. Гильдия ведьмачек, насколько мне известно, следует идеям нейтралитета. Госпожа Герда, убери меч и уходи. Просто уходи. — Мервин, — понимающе кивнула ведьмачка, не трогаясь с места. — Мервин Адемейн. Извини, сходу не признала. Повзрослел, здорово изменился, но остался таким же пройдошливым засранцем. Значит, эта кровавая карусель — твоих рук дело? Но зачем? Ради обладания короной захолустного княжества? — Которая, согласно завещанию нашего отца, должна была отойти мне, — въедливо напомнил Мервин. — Мне, а вовсе не сумасбродке Дейдре. Но в наши дела крайне не вовремя встряла ведьмачья гильдия, и ее чаша весов перевесила. Что ж, тогда я смирился с поражением. Как-никак, родная сестрица. Однако почему я должен безропотно смотреть на то, как наши родовые владения уплывают в руки незваной чужачки? Прошу заметить, я и тогда был готов решить дело миром. — Отправив ко мне хищную тварь с головой моего мужа! — выкрикнула Ядвига. — Надо ж было дать понять серьезность моих намерений, — пожал плечами Мервин. — Отдаю тебе должное, ты обвела бедную Зиллу вокруг пальца и лишила меня преданной союзницы. Пришлось использовать запасной вариант. Тот самый, родом из Зеррикании. Он тоже недурно себя проявил, согласна? — Пока однажды не удрал от тебя, — хмыкнула Герда. — Ты остался ни с чем. — Верно, — согласился Мервин. — Но мне удалось разыскать мою спящую Зиллу и вернуть ее к жизни. А также направить тебя по верному пути кары блохастому засранцу. Невесть отчего решившему, что его бегство останется безнаказанным. Нет уж, нет уж. Каингорнская бестия должна умереть. Отличная идея с охотой, нарочно лучше не придумаешь. Трагическая история влюбленных, павших от клыков злобной твари. Нет, Ядвига, не стоит мне угрожать. Возможно, тогда твое дитя останется в живых. Конечно, ему никогда не стать здешним князем, но это и не важно. Ваша смехотворная Лига рухнет, и земли вернутся под руку того, кому принадлежали изначально — к Каэдвену. — А ты сядешь здесь наместником, — с трудом выговорила Ядвига. Ей все-таки удалось подползти к Недамиру. Она обнимала его за плечи, глядя сухо и пронзительно. — Почему бы и... Молния пала с небес на землю. Ревущая золотая молния взлетела над береговым урезом, грузно приземлилась посреди замерших людей и, не раздумывая, набросилась на оторопевшую Зиллу. Сцепившись, бестии закувыркались по земле. Герда вбросила меч в ножны и ринулась вперед. Ощутив просто невероятное наслаждение, когда ее кулак в шипастой перчатке встретился с каменной челюстью громилы, удерживавшего маленького княжича. Здоровяк — то ли Ульф, то ли Мартин — устоял на ногах, но выпустил плечо ребенка. — Беги! — Герда крутанулась вокруг противника, используя его как опору. Взлетела, работая ногами, точно обезумевшая лошадь копытами, и ощущая, как проминаются под ударами каблуков плоть и кости. Какая разница, подлинные чудовища или люди, что хуже чудовищ — она справится с теми, и с другими. С клинком в руках или без него. Сама себе оружие, судья и палач. Ей удалось оседлать бычью шею Ульва, душа его намертво скрещенными ногами. Рубайла вертелся ужом, яростно сквернословя, пытаясь содрать ведьмачку с себя или расплющить ее ударами о выступающие в откосе оврага валуны. Герда уворачивалась, отчаянно напрягая мускулы и лупя противника ребрами ладоней по испещренной шрамами макушке. Наконец здоровяк рухнул на колени. Герда спрыгнула, кувырнувшись через голову и на излете чрезвычайно удачно пнув второго громилу по колокольчикам. Бросила взгляд по сторонам — визжащая котолачка и шимургл, как две геральдических фигуры, взметнулись на задние лапы и кромсали друг друга выпущенными когтями передних. Брызги крови и клочья выдранной шерсти вихрем летели во все стороны. Матово сверкали клыки. Глаз не поспевал за непредсказуемыми движениями бестий. Зилла вгрызлась в плечо противника и таки опрокинула шимургла наземь. Бескрылый отбивался, ревя и бешено когтя задними лапами незащищенное брюхо оборотницы. Прикинув свои шансы уцелеть в безумной сваре чудовищ и честно признав их невеликими, ведьмачка занялась людьми. Придушенный рубайла надолго выбыл из игры. Второго, страдальчески подвывавшего над своим расплющенным хозяйством, она подсекла ударом ноги под колени и перехватила в полете. Парень был слишком здоровенным, чтобы пытаться швырнуть его через себя без риска для спины, и даже отважился дать сдачи. Герда пропустила летящий мимо кулак, крутанулась, используя чужой разбег. Подловила руку громилы на излом, вскинула колено... Хруст и истошный вопль слились воедино. Мервин удирал, спешно карабкаясь по осыпающемуся склону. Сорвав с пояса кинжал и перехватив его за острие, Герда метнула клинок вслед беглецу. Истинным мастером этого искусства в Каэр Морхене считалась Весемира, но на состязаниях Герде всегда удавалось вслепую поразить четыре из пяти движущихся мишеней. Лезвие вошло чуть выше лопатки, Мервин с криком сорвался и мешковато шмякнулся вниз. Стало тихо. Удивительно тихо. Бестии не двигались. Лежали, сплетенные воедино, не разберешь, где кончается одна и начинается другая. Герда слышала клокочущее ворчание и тяжелое, булькающее дыхание, но не могла понять, кто одержал победу. Или победителя нет, звери прикончили друг друга? Осторожно, держа Аард наготове, ведьмачка приблизилась к поверженным гигантам. Вот это вроде Зилла с ее оскаленной кошачьей мордой, залитой темной кровью. Вот разодранный в клочья и держащийся на ошметках плоти сустав бывшего крыла шимаргла. Округлая головка кости влажно блестела, точно редкостный мрамор. Кто-то спрыгнул в ставший полем боя овраг. Легкий и малорослый, в нелепом плаще из мха и сухой травы. Бланя вихрем проскочила под самым локтем ведьмачки. Она тащила длинный посох овчара — и, умело замахнувшись, обрушила окованное железом основание прямо на приподнявшуюся голову бестии. Еще раз. И снова. Она лупцевала котолачку сосредоточенно и деловито, словно молотящая жито крестьянка. Не обращая внимания на разлетевшиеся брызги крови, хруст расколовшейся кости и то, что противница находится при последнем издыхании. Когда Герда попыталась оттащить девчонку в сторону, та задрала изуродованную губу и свирепо зашипела не хуже атакующей эндриаги. — Она сдохла, — попыталась втолковать разъяренной девушке Герда. — Она мертва, успокойся! Бланя отшвырнула посох, облепленный клочьями выдранной с мясом шерсти, вцепилась в лапу Зиллы и отчаянно попыталась сдвинуть неподъемную тушу с места. Конечно, у нее ничего не получилось, зато ворохнулся намертво придавленный шимаргл. С огромным усилием привстал на задних лапах — подыхающая котолачка, агонизируя, грузно откатилась в сторону — и мучительно медленно, напрягая последние оставшиеся силы, выполз на свободу. Бланя шлепнулась рядом, обнимая изодранную морду и гладя мокрую, свалявшуюся в колтуны, исполосованную шкуру. Кровь оставалась на ее руках, пачкала одежду — и что-то стекало с покорябанных, мозолистых ладошек маленькой кметки. Нечто, эманирующее сухим колотьем, точно наполненный предгрозовым предчувствием воздух или сплетаемые чары. Герда могла назвать имена по меньшей мере пяти чародеек и магиков, которые сцепились бы насмерть за возможность принять деревенскую девчонку в ученицы. И десяток других, согласных на многое, лишь бы увидеть Бланю мертвой либо заточенной в их персональной темнице на двимеритовой цепи. Она творила причудливое, не описанное в трактатах волшебство. Диковатая магия резко пахла мхом и лесной чащобой, запекшейся кровью и гнилыми кувшинками. Шимаргл осторожно встряхнулся всем телом. Острые иглы-перья на загривке встали дыбом, костянисто зашелестели, соударяясь. Многочисленные раны сочились кровью, но все же зверь выглядел намного бодрее. Настойчиво толкнул Бланю головой, зарычал тихо и требовательно. — Мы уходим. Я и Златик, — взгляд маленькой кметки горел еле сдерживаемой злостью. И обидой, бесконечной обидой на предавший мир. Хэмиш не смог убедить ее остаться в безопасном укрытии на шахте. Она разругалась с краснолюдами и убежала. Искать и спасать создание, которое стало ей ближе и роднее всего. — Вздумаешь гнаться следом, я убью тебя. Убью любого, кто встанет на нашем пути. Ведьмачка ничуть не усомнилась, что у Блани слово не разойдется с делом. Сами каингорнские леса встанут на ее защиту, путая преследователей, заводя в непролазные чащобы и бездонные топи. Псы не отважатся принюхаться к их запаху, люди не увидят беглецов и не услышат. Герда убрала меч и отступила в сторону. Рискнула дать совет: — На твоем месте я бы шла через горы на закат. К морю. — Зачем? — девушка опустила ладонь на холку зверя. — Может, в приморских городах вам повезет наткнуться на мореходов с островов Скеллиге. Назови мое имя — я Герда из Ривии — или сошлись на детей Краха ан Крайта. Скажи, что тебе и твоему... э-э, питомцу необходимо попасть в рощу Фрейи. — И что, мне помогут? — недоверчиво скривилась Бланя. — Не знаю. Надеюсь, что да. Ты ведь понимаешь, вам не сыскать укрытия в людских землях. Разве что дойти до Драконьих гор и жить в пещере. Маленькая кметка фыркнула. Зверь вскинул уши, настороженно повел острой мордой. — Беата... Княгиня Ядвига тянула руку к падчерице — беспомощно, отчаянно взывая о помощи из бездны своей скорби. Голова Недамира лежала у нее на коленях, и даже издалека было понятно — время упущено. Король Хенгфорса более не жилец на этом свете. А ведь нынешним утром он гарцевал под стенами замка на горячем коне, и, казалось, весь мир принадлежал ему. — Беата, пожалуйста... Помоги... Белобрысая кметка и зерриканский зверь бок о бок скользнули мимо. Не задержавшись, не оглянувшись. Ушли вверх по оврагу, навстречу неизвестности, бесконечным и неизведанным пикам Драконьих гор. Навстречу своей судьбе, какой бы она не была. Ядвига беззвучно плакала. До конца жизни ей нести собственное проклятие — терять всех, кого любила, кого старалась уберечь. Зачем теперь ей эта постылая корона, этот трон и захолустное княжество? Без Недамира, его настойчивости, упрямства и влияния Лига не продержится. Она не в силах быть лидером и вести за собой, соседи неизбежно вырвут Каингорн из ее слабеющих рук.... так не лучше ли добровольно уйти самой? Спрятаться, скрыться, затаиться, переждать, когда утихнет эта мучительная боль, разрывающая сердце. Что за глупости. Она точно знает — этому не суждено случиться никогда. Маленький княжич, догадавшийся на время человеческих и звериных потасовок юркнуть в непролазные заросли папоротника, на карачках вылез из укрытия. Присел рядом с разбитой горем утраты матерью. Парнишку колотило крупной, неостановимой дрожью. «А ведь Бланя — его сводная сестра по отцу, — подумала Герда. Примерилась и отвесила пинка громиле Ульву, чтобы лежал смирно и не надеялся улизнуть под шумок. — Может, ему посчастливится со временем забыть этот треклятый день. А может, нет. Хорошо, что Лютик здесь не было. Для нее это стало бы немного чересчур. Да и для меня тоже. Хреновый из меня вышел дознаватель. Все, кому не лень, водили меня за нос, подсовывали ложный след и сводили моими руками собственные счеты. Бедолага Недамир. Вот и встретились после стольких лет... Ради чего я вляпалась в это дерьмо — ради трех тысяч линтаров и возможности провести зиму в тепле, с подружкой под боком?» С низких, пасмурных небес опять закапал дождь. Ведьмачка запрокинула голову, поймала губами холодную, тяжелую каплю. Растекающаяся кровь мертвой бестии впитывалась в размякшую, вязкую глину. В следующем году здесь взойдет свежая трава. Какой-нибудь пырей или чабрец. Весемира обмолвилась, якобы маленькую Герду — тогда ее звали совсем другим именем, напрочь позабытым за давностью лет — привезли в Каэр Морхен именно из каингорнских краев. Из захолустной горной деревушки, где пастухи в очередь сношают то собственных жен, то овец. Родина, милая родина. Ну какая родина у ведьмачки, обреченной вечно шататься туда-сюда по разбитым дорогам?.. Она чувствовала себя старой, такой старой. Уставшей и опустошенной. Сознавала, что не может стоять вот так, предаваясь сожалениям, и должна немедля начать действовать — связать пленных, найти укрытие для Ядвиги и ее ребенка, хотя бы накрыть труп Недамира его плащом — но у нее совсем не осталось сил. Дружный собачий лай приближался, нарастал, как гул летящей со склона лавины. Огромными прыжками гончие неслись по сухому руслу, но, достигнув места схватки, встревоженно заметались, скуля и подвывая. Те, что посмелее, решились приблизиться к туше мертвой бестии и, злобно рыча, обнюхать ее. За собаками пришли люди. Множество людей, чьи голоса беспощадно разрушили морок сгустившейся над оврагом тишины. Герду оттеснили в сторону, ведьмачка не возражала. Она вообще предпочла бы незаметно уехать, во только перепуганная Плотва удрала в лес. Бестолковое животное. Наверняка зацепилась уздечкой за торчащий сучок и теперь мается в ожидании, когда хозяйка придет ей на выручку. — Вот ты где. Из пестрой людской круговерти вынырнула Лютик. Маэстрина выглядела на удивление деловитой, собранной — и вроде даже немножко не похожей на обычную себя. Хотя это была все та же Лютик, в неизменно неуместном на загонной охоте кафтанчике цвета спелой малины и беретике набекрень. Маэстрина сцапала ведьмачку за руку и поволокла за собой, прочь из ставшего таким многолюдным овражка. Герда не стала упираться, лишь оглянулась через плечо. Кто-то хлопотал вокруг Ядвиги, кто-то волок наскоро срубленные молодые сосенки, чтобы сделать носилки для Недамира. Егеря собирали гончих на сворки, некий свитский зарисовывал труп павшей бестии с вдребезги размолоченным черепом. Куда-то тащили громил Ульва и Мартина, причем оба голосили о своей полнейшей невиновности и непричастности. Двое крепких молодых людей быстро провели Мервина, столь плотно зажав его плечами, что у предприимчивого странствующего торговца не было ни единого шанса вырваться и улизнуть. Куда мы идем, хотела спросить Герда. Лютик зашипела на нее, прижала палец к губам. Спустя полусотню шагов звон растревоженных голосов отдалился, а вокруг сомкнулась буковая роща. Маэстрина свистнула в два пальца, ей откликнулись приглушенным конским ржанием. Герда увидела мирно пасущуюся Плотву и пегого мерина Лютик. Рядом с лошадьми на поваленном бревне сидел закутанный в темно-зеленый плащ мужчина. Когда они с Лютик подошли ближе, ведьмачка узнала посланника Редании. Того, что несколько дней назад на приеме у княгини состязался в кости с Недамиром. — Милсдарь Стефан, — пропыхтела запыхавшаяся Лютик. — Извините, что пришлось ждать. Пока туда, пока сюда... Она подтолкнула ведьмачку локтем: — Расскажи ему, что случилось. — С какой стати? — не поняла Герда. — Зачем? Лютик закатила глаза: — С такой, что я очень тебя прошу. Пожалуйста, не будь упрямой ослицей. Как ты сама не раз говорила, тебе нет дела до чужих дрязг. Просто опиши, кто кому что сказал и кто кого убил. Мне нужен материал для трогательной баллады, а господину Стефану позарез необходимо понять обстоятельства изменившихся дел в княжестве. — Чего тут понимать — все хреново, — пожала плечами Герда. Господин посланник смотрел на нее терпеливо и выжидающе. Первоначальное намерение прикинуться тупой и косноязычной ведьмачкой с напрочь отбитой памятью уже не казалось беспроигрышным выходом. Еще очень хотелось сгрести Лютик под мышку и крепко отшлепать по вертлявой заднице. Чтобы маэстрина впредь зареклась втягивать подругу в свои безумные авантюры. — Король Недамир и княгиня Ядвига в погоне за бестией оторвались от своего сопровождения, — принялась излагать Герда. — Зверь подстерег их в овраге. Когда я прибежала, зверь успел тяжело ранить Недамира и добирался до княгини. Я убила бестию. Пока мы дрались, Его величество Недамир приказал долго жить. — Кратко и емко, — кивнул господин Стефан из Редании. — Однако позвольте задать пару вопросов. На месте трагедии задержаны двое профессиональных рубайл и странствующий торговец, именующий себя Тизричем из Маллеоры. Как они там оказались? — Заблудились в лесу, — хмыкнула ведьмачка. — Но зачем вы их так жестоко избили? — Чтобы сидели смирно и не путались под ногами. — Когда их начнут расспрашивать, совпадет ли их рассказ с вашим? — Понятия не имею. — М-да, — реданец и маэстрина переглянулись. Господин Стефан пожевал узкими губами и осведомился: — А вы — вы сами что намерены поведать случайным знакомым об этом таинственном происшествии? — Ничего, — честно сказала Герда. — Для случайных знакомств я малость рылом не вышла, а обязанность трепать языком у нас возложена на мазель Лютик. Что эта певчая пташка нащебечет в трактирах, тому люди и поверят. — Вот даже как, — после долгой и тягостной паузы вымолвил реданский посланник. — Что ж, не смею вас задерживать — и советую для вашего же спокойствия не мешкать в Рокте более необходимого. — Лютик, — тихо, но грозно окликнула ведьмачка, когда они покинули багряно-золотистую рощу, оставив господина посланника наедине с увядающей природой Каингорна. — Что это такое было? — Ничего особенного, просто разговор, — хлопнула ресницами маэстрина. — Парочка вопросов от человека, которому по долгу службы предстоит пережить трудные времена. Возможно, король наш Визимир в доброте своей вскоре пожелает протянуть руку помощи одинокой и отчаявшейся даме в беде. Дабы облегчить ее непосильную ношу и заодно позаботиться о владениях Хенсфортской лиги. Но тебя-то королевские заботы никоим боком не касаются, так ведь? Лютик пнула мерина, поехала вровень с ведьмачкой: — Эй. Расскажешь, что произошло на самом деле? Я видела дохлую тварь, и знаешь что? Ты не стала бы банально лупить монстра по башке, покуда он не сдохнет. Это против ведьмачьего Кодекса. Да и монстр, хоть и зверски изуродован, совершенно не похож на беднягу шимургла... — Отвяжись. — Опять же, милсдарь Тизрич, — не унималась маэстрина. — У тебя нет привычки лупить людей без веской причины. Однако рубайл ты измородовала на совесть и от души. Они тебе здорово досадили — только вот чем? Герда? — Отстань. — Хотя бы полсловечка! Ну хоть намекни! — вполне искренне взмолилась Лютик. — У меня столько догадок и предположений, просто голова идет кругом! — Вот и поделись своими догадками с господином посланником, — язвительно присоветовала ведьмачка. — У тебя своя пригоршня секретов, у меня своя. — Ты злая, — грустно заявила маэстрина. — Жестокая. Просто невыносимая. Но я все равно поеду с тобой.