Кислый привкус твоих чувств

Девочка уныло смотрела в окно автомобиля, слушая в наушниках любимую музыку. Мимо тянулся пейзаж из многочисленных сосен, перебиваемый лишь скачущими животными и еле проглядываемым полем через стену массивных стволов. Она думала лишь о том, что скоро будет сидеть в своей новой комнате папиного нового дома. Отец ее часто из-за работы переезжал в разные города, и случалось это, как минимум, раз в полгода. Куда только она не ездила из-за работы отца, когда гостила у него каждое лето, были и захолустные городишки, были и столицы некоторых стран. И везде одно и то же — новые лица, новые знакомства, половину из которых девчонка уже и не вспомнит, даже если и захочет. Уже который раз она убеждает себя в том, что не будет заводить ни знакомых, ни друзей, чтобы потом не наступать на грабли тоски, которые преследовали ее из переезда в переезд. — Малая, спишь? — Раздался голос брата с переднего сиденья. — Нет. — Коротко и немного отстраненно ответила она. — Будем делать ставки? — Он обернулся в ее сторону с хитрой улыбкой. — На что, Алекс? У тебя денег полный дом? — Она устало перевела взгляд с пейзажей на брата. — Нет, давай на желание. — Шатен пожал плечами и протянул ей руку. — Ставлю на то, что этот город будет последним. — Думаешь, что вы с отцом больше не собираетесь никуда уезжать? — Лиз усмехнулась. — Забавно, конечно, но пусть будет по-твоему. Все же, мне кажется, что папу опять переведут куда-то. — Она протянула ему руку, соглашаясь на небольшую авантюру. Они пожали руки, после чего отец разбил их маленький спор. Мужчина сидел за рулём, ожидая переключения сигнала светофора. Конечно, он немного устал от постоянных переездов, но ведь Артур всегда мечтал путешествовать, поэтому считал, что таким образом его мечта сбывается, не смотря на многочисленные отчеты и рабочие будни, занимающие иногда даже выходные. И все же он надеялся хотя бы на год спокойной жизни. Обычной жизни без переездов, стабильности, что ли. Они уже въехали в черту города, оставалось лишь найти адрес дома, в котором они будут жить. Артур поглядывал на местный колорит, пока ехал до нужного им строения. Город уже лет пять не считался совсем уж забытым и отстающим от остальной страны, хотя когда-то и правда был таковым. Ему нравилось это смешание поколений: старый город, где некоторые домишки еще помнят лихие 80-90 года, и новые торговые центры с яркими вывесками, цветастые кафе, клубы, бары. Это все находилось здесь в какой-то гармонии и не выглядело вырвиглазным. Сентфор казался уютным городком, который хранил в себе семейное тепло, где все друг друга знают, но оставался таинственным и загадочным. Глава семьи Росси сам не знал, почему это ощущение так терзало его душу, порождая интерес к городу еще больше. Сентфор рос и расширялся, со временем став тем, который являлся новым гражданам во всей своей красе. Лиз уже клевала носом, не спавшая всю ночь. Почти сутки езды сказывались усталостью, но семье Росси еще предстояло разобрать коробки с вещами, создавая в новом месте уют. И как бы девчонка ни старалась бороться с усталостью, она все равно победила, усыпив Лиз в машине, так и не дождавшись приезда в новый дом. Алекс обернулся к сестре, чтобы торжественно объявить, что мучения для их пятых точек окончены, но только лишь улыбнулся ее сладкому сну. Парень обошел машину и открыл дверь, он аккуратно взял сестру на руки и понес в дом, чтобы уложить ее на диван, дав немного времени передохнуть. Лиз проснулась тогда, когда коробки были уже занесены в дом, зал полностью обжит, а за окном время уже близилось к закату. Алекс общался с кем-то по телефону, сидя на соседнем от девочки диване. Время от времени парень наматывал провод телефона на палец, поглядывая в окно, будто придавался каким-то очень трепетным воспоминаниям, греющим его душу. Он старался говорить не громко, чтобы не будить уставшую сестру. Она продолжала просто лежать, пытаясь привести мысли в порядок после короткого сна, слушая беседу брата. На мгновение ее посетила мысль о том, что парень выглядит как влюбленный школьник, звонящий причине его чувств. — Да, мы приехали недавно, буквально час назад… — Он тепло улыбался. — Мы с тобой не виделись с того момента, как я уехал из Лос-Анджелеса, как мои родственники уехали из Сентфора. Сейчас мы переехали, правда, не знаю на сколько, есть теория, что мы тут ненадолго. — Парень вздохнул, поджав губы, было видно, что его не радует возможность уезда из города. — Нет, во всяком случае, я тут буду точно еще месяца два, может три. Алекс какое-то время просто слушал собеседника, иногда лишь тихонько смеясь и качая головой, будто тот его видит, даже сидит перед ним. Парень заметил, что его сестра проснулась, и немного замешкался, занервничал, хоть и пытался не подавать виду. Лиз смотрела на него с улыбкой, она была рада за брата, он никогда не терял связи с друзьями, даже спустя долгие годы. Но эта его манера скрывать от нее свои дела, жутко бесила ее, хоть и девчонка скрывала этого. — Слушай, тут малая проснулась… — По парню было видно, что он не хотел заканчивать разговор, но и что-то ему мешало его продолжить при сестре. — Да, пойдем ужин готовить. Я позже перезвоню, обсудим место встречи. Алекс положил трубку, после чего выдохнул и уставился на сестру по-доброму, с теплотой. — Выспалась, засранка? — А чего засранка сразу? — В удивлении она вскинула брови. — Я просто не спала сутки, если не больше. Скажи спасибо, что не отрубилась на часов пять. А так, всего часок бодрящего сна. — Лиз потянулась, хитро смотря на брата. — А я уже хотел отчитать тебя за то, что не помогла нам с отцом, но теперь понимаю, что тебе, так уж и быть, простительно. — Он театрально приложил руку ко лбу, закатив глаза. — Здоровый сон у детей бла-бла. Парень поднялся с дивана, подавая руку смеющейся сестре. После чего они направились на кухню готовить ужин и готовиться ко сну. Весь последующий день Лиз провела за распаковкой вещей и обустройством своей комнаты. Она старалась сделать свое местечко уютным для нее самой же. Девочка откопала в, уже захламленном коробками, гараже стремянку и развешала гирлянды под потолком, чтобы включать их вместо обычных ламп, создавая приглушённый свет. «И чего только господь ростиком обделил, а?» — Думала она. После Лиз натянула над компьютерным столом веревку, куда повесила некоторые наброски рисунков. Вместо занавески в ее комнате разместились плотные шторы. В конце проделанной работы Лиз довольно оглядела свое гнездышко. По ее мнению, вышло неплохо. Девочка снова подошла к только что украшенному зеркалу и посмотрела на себя. В отражении на нее уставилась сероглазая худощавая девчонка, улыбающаяся своими совсем не ровными зубами, копна русых волос чуть распушилась от влажности. Она переоделась из домашней одежды в уличную и снова оглядела себя. Чуть свободные подвернутые джинсы и белая растянутая футболка брата, открывающая расцарапанные предплечья. «Н-да, кошка папиной коллеги знатно постаралась тогда.» — Подумала она, рассматривая еще не зажившие «боевые» раны. Она решила позвать Алекса на прогулку в парк, потому что парень хорошо знал город. Он мог бы еще куда-то сводить сестру, многое рассказать, а может, если вдруг смилуется над ее просьбами, даже познакомить с кем-то. Но парня, к сожалению Лизы, не оказалось дома, поэтому девочка пошла гулять сама. Наушники в уши и можно смело идти куда душе угодно, куда глаза глядят, а, может, и еще дальше. Она шла не спеша, разглядывая улочки и запоминая маршрут, по которому вели ее ноги. Погода была теплой, но не душной или жаркой, что, определенно, считалось большим плюсом. Был конец июня, когда днем палящее солнце буквально готово было разъесть всех и вся, а вечера слегка прохладные, это нравилось ей, в такую погоду она чувствовала себя комфортно и легко. Дойдя до пункта назначения, Лиз села на лавочку и стала искать удачный пейзаж для практики в рисовании. Это не заняло много времени, но пришлось переместиться на мраморный бортик, оказавшийся выше лавочки, который ограждал парк от небольшой речушки. Она полностью отдалась хобби, которое ей нравилось, погрузившись в работу и свои мысли. Рисование не привлекало ее, как перспектива в будущем, но давало скоротать время и ощутить наплыв эмоций от того, что твоими руками творится что-то красивое, легкое, прекрасное. Лиз все ещё искала то, что ей придется по душе. И рисование пока не находила ее занятием. Последней вещью, отделяющей ее от реальности, стала музыка, которую Лиз включила специально погромче. С какой-то стороны, девчушка пожалела, что не взяла свою укулеле, подаренную отцом на рождество. Она же обещала ему, что будет играть, разучивать мелодии, возможно, даже придумает что-то свое. Но она отогнала эти сожаления мыслью о том, что в парке людно, а привлекать лишнее внимание совершенно не хочется. Когда солнце уже почти зашло за горизонт, и начались проблемы с видимостью, Лиз сложила все обратно в рюкзак и просто продолжила любоваться закатом очередного бесполезного дня, не заботясь о том, что домой она пойдет уже при свете фонарей. «А я темноты не боюсь, подумаешь.» — Улыбнулась Лиз, продолжая наблюдать уходящее солнце. Ее плеча кто-то коснулся, и она вздрогнула, от неожиданности и резко обернулась, попутно снимая наушники. — Твою ж… — Процедила она сквозь зубы, увидев брата. — Напугалась? — Алекс довольно усмехнулся реакцией сестры. Он подсел к ней на бортик и тоже уставился в сторону уходящего солнца. Лиз положила голову ему на плечо и вздохнула. — Где шорохался? — Интонация вопроса была грустной, если не унылой. — Боже, — усмехнулся парень, закатив глаза, — встречался со старыми друзьями. Кстати, не раскисай тут. — Он дернул плечом, от чего девушке пришлось поднять голову. — Домой пора, собирайся. — Я не хочу, — протянула Лиз, — давай погуляем вместе, пожа-а-алуйста. — Малая, мы с ребятами гуляли… — Он почесал затылок, видно, что ему стало неудобно. — Просто… Я увидел тебя, сказал им, что на время отойду и, — он замешкался, — давай мы тебя проводим домой и все? Я не знаю, как на твое общество отреагирует эта компания. — Тогда есть ли смысл меня провожать? Сама дойду, не маленькая. — Раздраженно ответила девушка. — И перестань вечно оправдываться, это бесит. — Да не обижайся. — Жалобно сказал он. — Ну, Лиз, ребята хорошие, но не те, с кем стоит общаться. — Тогда какого хрена с ними общаешься ты? — Девочка повернулась к нему. Этот вопрос явно застал врасплох ее брата. Между ними повисло неловкое молчание, разбавляемое лишь частым дыханием Лиз от возмущения. — Иди гулять. — Коротко сказала она и спрыгнула с бортика, направившись на выход из парка. Она шла в сторону дома. Взгляд ее скользнул по нескольким парням в кожаных куртках, что стояли неподалеку от выхода из парка. Они глядели на Алекса и Лиз заинтересованно, один даже от раздраженного взгляда девчушки отвел глаза. Алекс после слов сестры вскочил с бортика и пошел за ней. Смекнув, что парни в кожанках — его компания, она специально постаралась подойти к ним ближе, прежде чем выйти из парка. — Лиз, ну что такое? — Парень развел руками, настигая ее. — Все хорошо, — она развернулась к нему лицом, находясь в метре от его компашки, — не смотри на меня так, все хорошо, я же говорю. — Лиз… — Алекс попытался обнять сестру, понимая, что та обижена. — Не, Лёш, — по позвоночнику парня пробежал холодок. Русским именем, которым наградила его мать, девушка называла его крайне редко, — без этого давай, — она выставила руку вперед, пресекая его попытки как-то сократить расстояние, — иди, гуляй дальше, у меня все хорошо. — Она повторяла эти слова ему, будто мантру. — Сама дойду, не зря тринадцать лет ноги свои растила. Это были единственные слова, брошенные ею напоследок. Алекс все также стоял, смотря уходящей сестре вслед. Лиз и правда уже почти не обижалась на него за такое поведение. Она привыкла в тому, что все ее считали слишком маленькой для любого рода дел или знакомств с серьезными людьми, разрешая влезать только тогда, когда уже почти все решено, когда мнение уже не учитывается. Все, кроме отца. Артур хотел, чтобы его дети встречали проблемы лицом к лицу, не боясь последствий. «В любом случае есть выход… Кроме смерти.» — повторял он простую жизненную истину, каждый раз, когда Лиз сидела в его кабинете, словно на исповеди, рассказывая, о своих бедах. И если уж у него получилось задать эту черту в характере дочери, то сын не поддавался, так и не обретя способность обуздать внутренний ураган эмоций, который мешал ему трезво мыслить в экстренных ситуациях. Девочка дошла домой без происшествий, хотя уже совсем стемнело, фонари слабо освещали улицу, но от этого не становилось спокойно. Она знала, что идет не одна, чувствовала на себе взгляд, знала, чей это взгляд, но специально не оборачивалась. Даже не смотря на ее обиды и взбучку, которую устроит ему сестра после того, как узнает, что он следил за ней со своей компанией, Алекс шел следом, чтобы проконтролировать ее возвращение домой. Он готов был голову оторвать любому, кто обидит сестру, ведь Лиз была такой ранимой, тихой девочкой, которая по уши погрязла в комплексах из-за травли. Он знал ее такую несмелую, маленькую, словно котенок. Его компания разделяла с ним эту братскую заботу и тревогу за близкого человека, поэтому никто не был против небольшой прогулки до дома семьи Росси. Они не громко разговаривали, иногда шутили и посмеивались, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, ее внимания. Уже дома девчонка сразу же зашла к себе в комнату и закрыла дверь, чтобы никто не тревожил ее, тихо сделать это не получилось, отделяющий ее комнату от остального дома кусок дерева будто нарочно издал громкий хлопок. Безумно хотелось побыть одной до конца, раз ее одиночество не скрасил брат. Лиз надела наушники и включила музыку на полную громкость, заглушая внешний мир. Она написала отцу смс, чтобы тот не волновался. Ответ последовал незамедлительный: «Я слышал, что ты дома. Вы опять повздорили?» Лиз тяжело вздохнула, будто на ее плечах лежала целая тонна неизвестного ей груза, обременяющего и тянущего вниз, к самой бездне. Груз действительно был. Большой, вязкий, тягучий, как глина или пластилин, состоящий из самокопания и воспринимаемых близко к сердцу оскорблений от окружающих, особенно от близких. Типично для подростка, но в таком возрасте это большая проблема. Единственное, что она написала в ответ — «нет, не бери в голову, сама виновата», после чего отбросила телефон куда-то в сторону кровати, сразу же забыв о его существовании. Осталась снова только Лиз. Она и ее любимые друзья — стены, да пол с потолком. В полной темноте. Она сама не знает, как долго просидела, просто смотря в одну точку, без движений, без эмоций. Ее внимание спустя время привлекло движение штор. Лиз сразу же вытащила наушники из ушей и нажала на плеере кнопку, чтобы прервать трек. Вокруг была тишина, разбавляемая только звоном в ушах после громкой музыки. И все же ей что-то не давало покоя. Что-то было не так. Она неспешно повернула голову в сторону окна, пытаясь вглядеться в темноту, которая, она могла поклясться, только что шевелилась. Лиз, сидела смирно на стуле, пытаясь перебороть страх, нагнетенный ужасными мыслями о грабителях, маньяках и прочих нежелательных лицах. В то время шторка еще раз чуть колыхнулась, уже дав понять, что это не бурное воображение девчушки, от которого все внутри переворачивалось. Поборов свой страх, она тихо взяла со стола тяжелую статуэтку в виде черной кошки, и, осторожно ступая, тихо приблизилась к злополучному куску ткани. Все произошло буквально в момент. Она резко отдернула штору, замахнувшись статуэткой на парня, спрятавшегося в ее комнате. Он перехватил ее руку, развернул спиной к себе и свободной рукой закрыл рот. Лиз даже не успела испугаться. — Тихо, принцесса, давай спокойно разберемся, да? — Заговорил он тихо ей на ухо. Его горячее дыхание будто обожгло кожу на щеке, от чего Лиз вздрогнула. — Да не бойся ты так, я друг твоего брата, проведать пришел тебя. — Он отпустил ее и присел на кровать, задорно улыбаясь. — И зачем пришел проведать? — Она кинула статуэтку рядом с ним и сложила руки на груди, смотря с большим подозрением на парня. — Ну ты дверь не открывала, Ал с отцом вашим запаниковали. Я сказал, что разузнаю, в комнате ли ты. Решил сделать это по-своему. — Он пожал плечами, изучающе разглядывая комнату. — Уютненько, кстати. — Мхм, спасибо. — Кинула ему девушка. — И как же твое имя? — А оно тебе нужно? — Словно кот жмурясь от солнца, он прикрыл один глаз, смотря на нее, в его бархатистом голосе была слышна насмешка. Но она не было злобной. — Могу называть тебя «друг моего брата» или… — Девчонка потерла подбородок в наигранных раздумьях. — Домушник. — Она саркастично улыбнулась. — Чего домушник сразу? — Незваный гость вскинул брови, смотря на Лиз. — Я, как бравый принц, забрался к тебе в башню, как к принцессе, вообще-то. — Возмутился парень. — Меня все зовут Вишня, но ты можешь звать Вишенка. — Он подмигнул ей. — Вишня? — Лиз приподняла бровь, считая, что парень издевается над ней. — Кислая и сочная, прям как я люблю. — Вишня гордо приподнял подбородок, с улыбкой и прищуром смотря на Лиз. — Забавно, а я тыква. — Угукнула она. — Спасибо, что навестил, можешь им передать, что все окей. — Девушка махнула в сторону окна. — Может мне легче будет через дверь выйти? — Усмехнулся брюнет. — Нет, легче тебе будет выйти также, как вошел. — Она еще раз махнула ему рукой в сторону окна, будто приглашая. Наигранная улыбка позабавила Вишню, от чего тот тихонько рассмеялся, и все же вышел через дверь. Сразу после этого снаружи послышались голоса остальных домочадцев. Лиз прислушалась к ним, чуть притормозив. — Все с ней в порядке. Шутит, бодрая, зря панику навели, просто в наушниках задремала. Девчонка нахмурилась. «Задремала? Хотя я действительно долго сидела, могла и уснуть сидя…» — Размышляла она. После его слов послышалась фраза брата: «Так и знал, надоела уже со своими наушниками.» Лиз закатила глаза и стала расстилать постель, слушая, как отец предлагает гостям чай. Но ребята отказались, сославшись на позднее время.

***

Девчушка сидела на кухне, читая книгу. Рядом с ней стояла горячая кружка с чаем и упаковка печенья. На завтрак не хотелось чего-то суперзамороченного, поэтому Лиз решила обойтись самым легким, что было в доме. В школе на лето было задано к прочтению несколько книг, сейчас в руках юной особы была книга Пушкина «Капитанская дочка». Девочка отпивала понемногу чая из кружки, ее взгляд скользил по строчкам произведения русского классика. «Если бы не мама с ее рвением к моему красному аттестату, я бы уже гуляла где-нибудь…» — Фыркнув, подумала она. Дверь в дом резко открылась, от чего Лиз вздрогнула, оторвавшись от книги. Строчка, на которой она остановилась, уже была потеряна, поэтому девочка уставила свой взгляд на дверной проем. С той стороны послышались мужские голоса, из них она смогла различить только голос брата. Вскоре в поле зрения появилось несколько фигур, которые ушли в зал, после чего в проеме появилась голова Алекса. — О, ты дома. Читаешь что ли? — Начал он быстро. — Ну молодец, оторвись, сделай чай. — Лиз опешила от скорости брата. — И ни «здрасьте», ни «до свидания», даже пожалуйста трудно сказать. — Она поджала губы. — Сам наливай, чайник только что вскипел. — Девчушка снова уткнулась в книгу, не обращая внимания на брата и еще две пары глаз, уставившихся на нее. — Тебе не кажется, что пора заканчивать обижаться? — С сарказмом сказал Алекс. — А кто сказал, что я обижаюсь? — Не отрывая взгляд со страницы, она подняла брови в удивлении. — Сам ты чай будешь наливать в знак наказания за свою невежливость. — Да ладно тебе! — Алекс закатил глаза. Он устало вздохнул, потирая переносицу, встал и направился наливать чай сам. Лиз же взяла печенюшку и отправила ее в рот. Перевернув страницу, она снова погрузилась в чтение. — Мне извиниться? — Он слегка наклонился к девушке, ставя рядом поднос. — Только если хочешь продолжать нормальное общение… — Лиз пожала плечиками. — А не? — А не надеешься, что я налью чай вместо тебя. Могу только помочь, если попросишь, как культурный человек. — Она задрала голову наверх, столкнувшись с ним взглядом. — Хорошо, помоги, пожалуйста, и прости, что бываю бараном. — Он улыбнулся, снова закатив глаза. — Готов искупить свою вину, поэтому… — Он поставил кружку сестры и печенье на поднос под ее удивленным взглядом. — Доставай кружки и пошли знакомиться. — Вот так сразу? — Да. — И без задней? — Она прищурилась, выискивая подвох в брате. Но его не было. — И без задней. — И зачем оно тебе сдалось? — Она усмехнулась, делая из салфетки закладку для книжки. — Со сверстниками у тебя как-то не ало, пусть у тебя будут защитники примерно моего возраста. — Алекс потрепал сестру по голове. — Вот сейчас по больному ударил, понял, да? — Лиз насупилась, но слезла со стула и полезла в шкаф, доставая еще угощения. — Давай будем думать, что мне и одной хорошо, согласен? Алекс лишь усмехнулся. Он видел, как его сестра общается со сверстниками. Общение никак не шло нормально, нынешние дети были агрессивными, слишком энергичными и громкими. Если ты не такой — ты не свой, эта компания не для тебя точно. Они быстро накрыли на стол и уселись в зале, присоединившись к двум друзьям Алекса. Лиз подмяла под себя ноги так, что села в позе лотоса, и аккуратно взяла свою кружку. Лиз почувствовала не в своей тарелке. Они — трое парней, которым уже давно не пятнадцать, а она — маленькая девочка, которой еще и этих пятнадцати даже нет. «Как это выглядит? Я еще и одета, как бомж в мешке из-под картошки. Ужас, не думала, что буду с кем-то знакомиться в таком виде.» — Думала девочка, отпивая немного чая. — С Вишней ты вчера познакомилась, как я понял. — Начал парень, указывая на одного из гостей. — Это Аарон. Девчушка сразу бегло оценила его. Самый взрослый из всех парней, крепкий и широкоплечий, глаза карие, взгляд глубокий, серьезный, как и весь его вид, легкая щетина его не портила, даже красила в какой-то мере. После ее взгляд устремился на Вишню. Она наконец смогла нормально на него взглянуть. Хитрые светло-голубые глаза, не менее хитрая улыбка, темные, как смоль, кудри, в теле крепок. От него исходил какой-то задор, который хотелось подхватить и пребывать в такой атмосфере еще очень долго. — Ну, здравствуй, принцесса. — Усмехнулся Вишня. — И вам не хворать. — Она в ответ кивнула обоим ребятам, отпивая со своей кружки. — И все-таки я подозреваю, что ты не просто это знакомство затеял. — Перестань, здесь нет подвоха. — Сказал Алекс. — У нас появилось свободное время, мы проводим его так, как хотим. — Лиз, ты читала книгу, о чем? — Решил перевести тему Аарон. — Александр Сергеевич Пушкин «Капитанская дочка», задали на лето прочитать, потом тест будет по всему, что прочитано должно быть. — Девочка потерла лицо ладошками. — Вам что-то задают на лето? — Спросил Вишня. — Ну да, список из двенадцати произведений, это же нормальный объем. — Лиз пожала плечами. — Давайте не об учебе, есть столько классных тем для разговора… Ребята рассмеялись, но больше не продолжали разговор о школе. Атмосфера окончательно разрядилась между собеседниками. Парни в какие-то моменты шутили, Вишня иногда отпускал и пошлые шутки, от чего девчушка лишь качала головой, закатывая глаза, в то время, когда Аарон и Алекс ругались на парня. — Она еще ребенок, совесть имей! Девчонке нравилось сидеть с ними, она чувствовала душевное тепло и уют, исходящий от них. Ее даже не сильно волновали мысли о том, что они спокойно говорят о каких-то своих делах при ней, хотя ее брат не решался вообще посвящать ее в какие-либо планы. «Неужели, решил пересмотреть свое отношение ко мне?» — промелькнула мысль в ее голове. — «Даже, если это и так, то меня в любом случае радует исход событий, вдруг он решил, что я уже взрослая.» Девчушка чувствовала себя комфортно, не смотря на то, что знает Аарона и Вишню всего час, от силы. Ей не хотелось скрыться от разговоров в этой компании, наоборот, между ребятами было какое-то братское тепло, передающееся ей. Основную часть Лиз слушала, иногда что-то рассказывала о себе. Время летело быстро, но ребята решили, что сегодня могут не обращать на это внимание. — Он просто громко начал смеяться, — хихикая сказала девочка, — а Саша был настолько злой, что плюнул в Данила, и попал ему в рот, представляете? Парни загудели от мерзости ситуации, но и смех не могли скрыть. Они слушали школьные истории малышки и иногда сами предавались воспоминаниям. Алекс и Аарон вышли на улицу, подышать свежим воздухом в то время, как Вишня и Лиз остались вдвоем. Но все хорошее настроение улетучилось лишь с одним вопросом: — Маленькая, расскажи что-нибудь, как с друзьями гуляла, например, а то все про школу, да про школу. Сама же просила не напоминать. — Вишня тепло улыбается ей, но его улыбка постепенно сходит с лица после того, как он замечает перемену настроения девочки. Она отводит взгляд, тихонько вздыхая, поджимает губы, пытаясь сформулировать мысль чуть тактичнее, чем хочет и может сказать. Но все же решает выдать, как есть, даже если это и послышится грубовато: — Которых нет? — Она усмехнулась, посмотрев ему в глаза с улыбкой и каким-то вызовом. И хоть эта улыбка была искренней, но в глазах ее виделась тоска. — В смысле? Не бывает, чтобы у человека не было совсем друзей. В твоем возрасте уж тем более! — Будто ребенок, Вишня утешает ее. Или больше себя в таком случае? Он никогда не встречался с тем, чтобы у подростка не было даже одного друга, да и он был всегда окружен компанией приятелей. Для него это было чуждо. — Бывает, к сожалению, и я — яркий этому пример, как видишь. — Она немного грустно вздыхает, уставив свой взгляд в пол, будто что-то вспоминая. — Я думаю, что это нормально, не всем же быть мега общительными. А она и правда вспомнила издевки в школе. Шуточки по поводу еле заметных веснушек, ругательства в ее сторону, записки на парту с угрозами. Как мальчики уже тогда пророчили ей будущее на трассе, как мать ругала ее за то, что она неродивая девчонка с кривыми ногами и неестественно худыми руками. На глаза невольно навернулись слезы, которые она сразу же попыталась проморгать. Плакать при том, кого знаешь, грубо говоря, второй день? Недопустимо. — Могу рассказать, — она выдохнула от почти нахлынувших слез, — как полтора года назад меня избили девочки за то, что я пришла в юбке, как у одной из популярных особ нашего класса. — Лиз поджала губы и потупила взгляд. — Они тогда порвали мою юбку, мама чуть не убила, она ведь новая была, а я не знала, что у Ани такая же… — Девочка снова попыталась прогнать слезы, но соленые капли предательски падали в чай. — Они так сильно толкали меня и пинали, что я разодрала в кровь колени, когда упала. Губу мне разбили. — Она судорожно вздохнула. — А на следующий день хихикали, что у меня синяки остались. — Эй, прости, я не хотел… — Заметив ее состояние, Вишня забеспокоился и подсел рядом, приобняв за плечи. — Извини, мне не стоило поднимать эту тему, я чувствовал, но ты молчала, и я подумал, что просто стесняешься. — Парень поглаживал ее по плечу, немного прижимая к себе. — Не могу поверить, что дети такие жестокие в твоем возрасте, ты же сейчас еще маленькая, принцесса, за что они так? — Эти вопросы он задавал будто бы не ей вовсе, а самому себе. — Не оправдывайся, я верю тебе. Просто я не знаю, что делаю не так. Или вокруг все такие неправильные, или я какая-то не такая? — Она посмотрела на него так, словно он найдет ответ, который итак лежал на поверхности. — У меня была подруга, но мы потеряли с ней связь. Теперь у меня только семья. Она говорила еще что-то на эту тему. Слова вытекали сами собой, свободным потоком, который, трудно было остановить. Про уличных мальчишек, которые забивали насмерть котят, удерживая ее, чтобы не мешала, когда та их кормила, а после еще и обматерили ее. Про соседскую девочку, которая ставила ей подножки на лестнице и не упускала возможности ударить или обидеть. Про детей маминой подружки, которые постоянно забирали ее игрушки в детстве и ломали их, а сейчас делают также с ее тетрадками, ручками и прочими похожими вещами. Она не любила говорить вот так на чистоту, ей казалось, что она жалуется на жизнь, но сейчас этих чувств не было. Вообще никаких чувств не было. Будто бы все, о чем она говорит, происходило не с ней совершенно, будто это все было посторонней информацией, хранящейся, почему-то, именно у нее в мозгу. Казалось, что она сейчас сидит на исповеди с ним, а он, непременно должен выписать ей индульгенцию от всех грехов, выслушать и успокоить, заверив, что все твари из ее жизни выйдут вон. В конце своей печальной речи она взглянула ему в глаза и сказала: — Не думай, что я прибедняюсь, чтобы… — Издеваешься? — Он перебил ее, посмотрев, как на полоумную, после чего серьезно сказал: — Лиз, — Он вздохнул, покачав головой, — человек не может выдумать все это просто так, я не поверил бы тебе сейчас, если бы ты вдруг сказала, что это шутка, что ты все выдумала. — Он заправил ей волосы за ухо. — Сейчас дети жестокие, и мне правда жаль, что ты с такими идиотами столкнулась. Я надеюсь, что они все исчезнут из твоей жизни, а на смену им придут адекватные добродушные ребята, которые будут с тобой дружить и общаться. Они оба замолчали. Их не волновало, что Аарона и Алекса уже давно нет, потому как оба были поглощены мыслями о рассказе девчонки. Лиз была опустошенной, она опять ощутила колющее чувство зависти к брату. Окружен друзьями, несколько своих компаний в разных городах, даже девчонки липли к нему достаточно часто. — Лиз. — Голос Вишни, серьезный, глубокий, раздался над самым ухом, как гром среди ясного неба. — Да? — Она подняла на него глаза, слегка испуганные переменчивостью его голоса. — Давай дружить. — При этих словах его голос смягчился, а на лице появилась улыбка. — Тьфу ты! — Она легонько ударила его в грудь. — Напугал, я думала, что что-то случилось! — Нет, все отлично, как видишь. — Он расхохотался. — Так что насчет моего предложения? — Вишня, спасибо, конечно, но не стоит меня жалеть… — Ей было действительно неудобно, будто она вынуждала его на этот шаг. — Так, успокойся, я делаю это, потому что хочу. И потому что ты мне понравилась. — Он подмигнул ей, заставив покраснеть. Парня забавила эта девичья реакция. — Так и? — Ты правда хочешь быть моим другом? — Осторожно спросила она. — Правда. — Ну… Хорошо, давай дружить. — Девушка все еще продолжала смущаться, уткнувшись взглядом куда-то в свои ноги. Он сам был удивлен собой, казалось, что это правда просто утешение для нее, что он просто дает ей надежду, ведь ему самому не нужно это, просто временная акция на его доброту. Вишня до конца убеждал себя, что в скором времени у нее появятся друзья, и она отпустит его, забудет об этом. Но от этого становилось даже как-то гадко на душе, будто он ее обманывает, хотя только что слушал ее рассказы о жестокости мира, окружающего такую маленькую Лиз. — Буду, как можно дольше рядом, чтобы защитить и не дать в обиду, обещаю. — Он потрепал ее волосы. — Спасибо. — Тихо и смущенно сказала она. Это застенчивая благодарность вернула его в реальность. Он до конца думал, что не сказал этого вслух, что его действие было лишь в мыслях. Но теперь отступать было некуда — он пообещал. И он будет сдерживать это обещание. Вишня отсел обратно, и через несколько мгновений назад вернулись Аарон и Алекс. — О чем болтали? — Алекс увидел слегка красные глаза Лиз. — Что-то случилось? — Нет, все в порядке, Вишня просто шутить умеет, — девчонка улыбнулась, но тут же нахмурилась и стала принюхиваться, — ты куришь? — Кхм… — Алекс замешкался, он и забыл совершенно, что скрывает пагубную привычку от семьи. — Давай это будет наш маленький секрет, — парень неловко улыбнулся, увидев счастливую улыбку на лице сестры. — Ух ты, общие секреты? Я уже по-твоему так сильно выросла, что готова к этому? Смотри, это ведь такая тяжелая ноша, ответственность высшей степени и… — Господи, помолчи, я понял! — Алекс потер переносицу под дружный хохот друзей. — Да, это будет общий наш секрет, только перестань поясничать, прошу. — Хорошо. — Лиз отпила еще чая и принялась слушать историю Аарона про его первый опыт вождения. Вечер был теплым, согревал не только тело, но и души всей компании. Такие посиделки они запомнят, это уж точно.