ххх
Деревня Скрытого Листа, Коноха. Прекрасная, могущественная деревня. Год назад потерпела ужасающее крушение из-за демона девятихвостого. Но всё обошлось. Деревня снова стала процветать. Дома восстановились. Цветут цветы. Очередным поздним вечером радостные и уставшие люди отправляются по домам, к своим семьям. Они садятся за столы, плотно ужинают, при этом рассказывая о том, что с ними произошло за этот день, или же истории из прошлого — их обычно повествуют взрослые. После ужина некоторое время все отдыхают, а затем ложатся спать. Наступает ночь. Ночь — прекрасное время суток. На тёмном небе зажигаются тысячи и миллионы звёзд разной яркости, разного размера, разной формы. Но они сверкают так ярко, они на столько красивы, что отвести глаза от них просто невозможно! (если, конечно, небо не заволокло тучами…) Ночью зажигаются фонари на улице. Стоит мёртвая, непробудная тишина. Все спят, никто не издаёт и звука, лишь в домах слышен слабо доносящийся до слуха храп жителей. Но разве это способно испортить такое чудесное время? Нет. Не способно. Ты совершенно не замечаешь никакого храпа, вдыхая ночной, прохладный воздух. Смотря на звёздное небо, лежишь на спине на крыше чьего-то дома, закинув ногу на ногу и слабо ею покачивая. В голове множество разных мыслей, всяких-всяких разных: от начала жизни людей и до обдумывания своего будущего. Вот упала звезда. Ты загадал желание, сильно зажмурив глаза, повторяя его несколько раз про себя. Ты очень хочешь, чтобы оно сбылось, и будешь об этом думать долго, мечтать и уверенно шагать навстречу своему желанию. Так и было с молодым юношей, чьи умения сражаться и обладать разными техниками были врождёнными, что и помогло ему закончить академию, где обучают и тренируют будущих шиноби, в пять лет. В тринадцать лет он уже стал джонином, а чуть позже, после Третьей Мировой войны Шиноби, четвёртый Хокаге назначает его в АНБУ, где парень прослужил достойно и верно пару лет, пока, после появления девятихвостого, после смерти четвёртого Хокаге, своего учителя, не произошло кое-что в его семье… Мать забеременела. Брат или сестра, он не знал, знал лишь то, что не хочет кого-то младшего — слишком много заботы и хлопот, так он считал в свои четырнадцать, почти пятнадцать. Когда же ему всё-таки стукнул третий юбилей, его мать ходила на седьмом месяце беременности, убиралась по дому, готовила и широко улыбалась своему сыну. Один раз она сказала: «Я чувствую, что во мне девочка… Не знаю почему, чувствует материнское сердце, — на этом моменте женщина посмеялась. — А ещё оно чувствует, что этот ребёнок станет сильным и великим, вот только придётся ей много пережить…», — это показалось слишком странно для пятнадцатилетнего юноши, и заострять внимание на этом он не стал. Прошло ещё два с половиной месяца. Первое декабря. В этот день женщина должна была родить дочь. Все ждали этого с самого утра. Все, кроме него. Он, как всегда, был на службе в АНБУ, и ему было всё равно, кто родится и, уж тем более, когда родится. Но ближе к ночи, той самой ночи, о которой шла речь выше, он вернулся домой. Зачем — и сам не понимал. Просто чувствовал, что что-то должно произойти. Что — не знал. В половину десятого вечера первого декабря юноша был дома. Он не застал никого. Перед ним, в родительской комнате, на полу лежало два мёртвых тела, чья кровь растеклась по всему полу, испачкав подошвы его ботинок. Парень узнал умерших сразу — это его родители. Мать и отец. Они лежат и молчат. Вокруг мёртвая тишина. Тишина, режущая уши. Ничего не слышно, только ветер слабо пробивается сквозь закрытую стеклянную дверь балкона. Когда он сделал шаг, из маленькой кроватки, стоящей по правую его руку, которую он не заметил ранее, раздался плач ребёнка. Новорождённого ребёнка. Не зная как, но он всё понял. Рождённое недавно дитя убило его родителей. Как — было не до этого. Он подошёл к кроватке, доставая кунай, замахнулся им и резко остановил его в миллиметре от того места, где находилось сердце. Его взгляд приковался к глазам ребёнка — копия его. Тёмные глаза, в которых радужка сливается со зрачком, только вот реснички девчачьи и в самих глазах непонятные блёстки, напоминающие звёздочки. Его взгляд пустился ниже. Точно такой же нос, такие же тонкие, розоватые губки, даже та же родинка на том же месте. Взглянул чуть выше — на голове небольшая копна волос пепельного цвета. Копия его — только девочка, да и печати на животе у него не имелось. Он убрал кунай за спину, в сумочку на поясе, и дрожащими пальцами дотронулся до животика ребёнка. Девочка слабо пискнула и улыбнулась. «И улыбка моя…», — подумал юноша. Он вновь посмотрел на родителей и только в этот раз заметил, что в руках его отца была книжка. Парень взял её, пробежал глазами по строкам и буквам и всё понял. Понял, что тут произошло и как это вышло. Он вернулся к кроватке и снова заглянул в глаза своей младшей сестры. Что-то кольнуло его внутри. Что-то странное и непонятное. И он решил взять её на руки. Взял, завернул в простыню и направился к третьему, чтобы всё рассказать и всё решить…ххх
…только если у тебя уже не имеется такого человека, который будет любить тебя такой, любить всем сердцем и защищать от всего, что только может помешать или навредить. И я имею такого человека. Мой старший брат. Любимый, старший брат. Хоть между нами и разница в пятнадцать лет, хоть мы живём и без родителей, у нас общие интересы, одинаковые вкусы и необъяснимая связь, которую никто не сможет разорвать. Меня это радует. А ещё меня радует то, что благодаря ему у меня в пять лет появился первый друг. Правда, он из другой деревни, из Деревни Скрытого Песка, и старше меня на год, но это не столь важно. Он был таким же одиноким, его также не понимали окружающие, как и меня саму. Мы нашли друг друга только благодаря братику и стали лучшими друзьями. Обидно, когда, после очередного путешествия туда, приходит время возвращаться в Коноху. Но я не расстраиваюсь, ведь знаю одно наверняка — ничего нам не помешает. Ничего и никто. Между нами тоже имеется связь, только другая, не такая, как между мной и братом. В семь у меня уже было три друга — один из Деревни Скрытого Песка, второй и третий, точнее, третья, — из моей собственной, Скрытого Листа. Опять же не обошлось без вмешательства братика. Один раз он взял меня на задание, оно было несложным, там-то я с ними и познакомилась. Они были двоюродными братом и сестрой. Мальчик на два года старше меня, девочка — на один, но всё же мы нашли общий язык. С того момента мне было с кем играть и разговаривать, только вот всегда в двух местах — либо у них дома, либо же у нас. Я не задавалась вопросом, почему нельзя сходить на улицу и погулять на площадке, ведь уже привыкла находиться дома, тренироваться дома, учиться дома… Всему меня обучал опять же братик, начиная с пяти лет. Когда он уходил на задания по приказам третьего Хокаге, он сам со мной сидел и обучал тому, чему должен был обучать братик. И так до одиннадцати лет. То есть, до сегодняшнего дня. Я всегда спрашивала брата, почему не могу пойти в академию для ниндзя, где он учился сам, но получала лишь в ответ одно и то же, что-то невнятное, похожее на «время не пришло» или «ты не доросла». Про родителей никогда не спрашивала, сама не хотела, да и сейчас не очень хочется. Мне его хватает, я его люблю — никто мне боле не нужен. Хочу лишь учиться в академии — и всего-то… Моё «хочу» сбылось сейчас. Сейчас мне одиннадцать и четыре месяца, а значит — сейчас апрель. Точнее, пятнадцатое апреля. Период цветения сакуры. Прекрасное дерево! И сейчас я держу за руку брата, крепко-крепко, так крепко, чтобы он не смог меня отпустить. Почему? Потому что мне страшно… Все, ну почти, многие, всегда презирали меня. Тогда почему я захотела в академию? А если и там надо мной будут издеваться? Что тогда?! — О чём задумалась? Я подняла свой взгляд и посмотрела в глаза брата. Голос его прозвучал нежно и ласково. Я мотнула головой и вновь посмотрела на двери класса, которые возвышались передо мной и в которые мне сейчас будет нужно войти. Одной. Потому как братик сказал, что со мной не пойдёт. Я должна это сама перебороть, ведь я сильная! Я смогу! И… …захожу! Я постучала в класс и мелкими, робкими шагами на шатающихся ногах прошла вперёд. Взглянула назад, чтобы увидеть подбодряющий взгляд брата, но дверь преграждала мне эту возможность. Я повернулась вновь вперёд, куда шла, подняла глаза и увидела тёмные очи, но не на столько тёмные, как у меня и брата. Сияли они добром и какой-то любовью. Даже интерес присутствует. Он… не боится меня? Не хочет убить? Не ненавидит? — Привет! — и голос приятный. — Меня зовут Умино Ирука, — он немного наклонился и погладил меня по макушке. И это всё видит весь класс… — Итак, — мужчина выпрямился и уже обратился к другим ученикам, — хочу оповестить вас, что с сегодняшнего дня у вас новая одноклассница! Ну же, — он вновь повернулся ко мне и улыбнулся, — представься своим новым одноклассникам. Я вышла вперёд. Пальцы за спиной завязывали друг друга в какой-то непонятный узел, который тут же развязывался. Я мимолётно посмотрела на свои чёрные высокие ботинки с открытыми пятками и носками. Быстро посмотрела на чёрный топ, поверх которого надет серый комбинезон со штанинами-шортами и короткими рукавами, спереди расстёгнут по конец топа. Поправила чёрные перчатки за спиной. Подняла свой тёмный взгляд на класс. Слабо покраснела. Набрала побольше воздуха и сказала громко и чётко, не запинаясь: — Меня зовут Хатаке Дэсаку, приятно познакомиться!