Монстр внутри меня

       — Да, — неуверенно ответил мой оппонент по разговору. — Я отец Узумаки Наруто. Кушина — его мать.       То, что я сейчас узнала о себе, и то, что со мной только что случилось, — определённо не самая нормальная вещь в этом мире. К тому же я сорвалась на своего учителя, который в этот же момент являлся и Чётвертым Каге деревни Листа, хоть и мёртвым. Мёртвым… точно, он же мёртвый. Тогда как он все эти двенадцать… нет, получается, что тринадцать лет жил в деревне и никем не был замечен? И почему я об этом так спокойно думаю? Слово «мёртвый» должно вызывать страх, что-то ещё такое, отрицательное… Но мне как-то всё равно. Мёртв и мёртв. Это как пробежала чёрная кошка. Ну, чёрная и чёрная. Что такого? Только у меня он мёртвый. Что такого-то?        — Вот оно как… — я невольно издала смешок. — Да так с ума сойти можно, не думаешь? — я осеклась. — Прошу прощения за неформальное обращение к Вам, господин Четвёртый, — с каким-то насмешливым тоном проговорила я, чем вызвала у собеседника улыбку.        — Можешь и на «ты», я не против, — да, его улыбка и правда очень милая. — Как ты себя чувствуешь?        — А как, думаешь, будет чувствовать себя двенадцатилетняя девочка, которая за минуты узнала, что она не только джинчурики десятихвостого, но и то, что её родители родили её для дела, а потом она их же сама и убила? Так ещё ко всему этому плюсуется то, что первые два года жизни её ненавидел тот, за кого она готова сердце своё вырвать собственными руками, так ещё и какая-то странная способность видеть воспоминания чужих людей при одном лишь касании? — я усмехнулась громче. — Мистика какая-то, да?        — В этом ты права, — мужчина потрепал меня по голове и улыбнулся шире. — Только это всё, увы, не выдумка.        — Знаю, — уверенно кивнула ему в ответ. — Ну что, будешь меня обучать, учитель? Давай, я уже готова ко всему.        — Думаю, на сегодня хва…        — Нет уж! — я грозно нахмурила брови. — Если уж начали, то давай и продолжать, чтобы не терять время зазря! — он лишь мило улыбнулся, склонив голову набок, и кивнул.

ххх

      Моя тренировка началась с его слов: «Если ты уж так хочешь поскорее начать тренироваться, то давай переберёмся в лес, где вероятность того, что нас, точнее тебя, увидят, намного меньше, чем здесь?», — улыбнулся и исчез.       Сначала я испытала такую неописуемую ярость на него. Сказал он это с такой улыбкой, что каждая девчонка бы в него втюрилась, будь он живой! А голос… голос-то как мягко и сладко прожужжал, ах! Казалось, будто бы он делал признание! Но — хоп! — нифига подобного! Он просто взял и исчез! Не зря, чёрт дери, его прозвали Жёлтой Молнией Конохи.       Выругавшись в пустоту уже и для меня, я закрыла глаза и тут же успокоилась. Нужно сохранять самообладание. Как я поняла, «прятки», на это было уж очень похоже, часть нашей тренировки. Я навострила нюх. Ещё после второго этапа на экзамене на чунина я поняла, что мой нюх — что-то иное, что-то из той же мистики, что я услышала и узнала о себе сегодня. У обычного человека, если ты, конечно, не принадлежишь к таким кланам, как Инузука, не может быть обоняние на уровне пса, а то и выше. Но я таким обладаю, хотя и отношусь к клану Хатаке. Странно… хотя чему тут удивляться? Моя жизнь с этого дня полна странностей.       На удивление, по запаху нашла я его быстро. Он сидел на толстой ветке высокого дерева в чаще леса и спокойно покачивал ножкой, ожидая меня. Ух-х, была б моя воля, врезала бы ему ещё раз, да посильнее!        — Довольно быстро, — сказал он и спрыгнул ко мне, — я удивлён! — а дальше вновь его добрая улыбка.       Как оказалось, моя сегодняшняя тренировка являлась что-то вроде тестом на выносливость. Техники я не использовала. Лишь бегала, подтягивалась, отжималась, прыгала и всё в этом духе.       Но не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Обычный тест на выносливость для меня ничто. И мой наставник это прекрасно понял. Как никак, а все двенадцать лет он пробыл рядом со мной. «О Бог мой, ты послал мне ангела хранителя!», — сказала бы я, но Намиказе Минато не являлся никаким ангелом, тем более хранителем.       Так вот, по поводу непростоты в этом тесте. Конечно, препятствия присутствовали в каждом испытании. Но главной проблемой, увы не увы, оказался он сам. Каждый раз, ладно бы просто подгонял, он ударял меня искрой молнии, используя какую-то там технику, если я вдруг, по его мнению, была слишком медленной.       Скорость, не буду врать и преувеличивать, мой конёк, и учитель это понял после моего первого круга пробежки.        — Я хочу увеличить твою скорость, чтобы ты могла сравниться даже со мной, — эти слова так и въелись в моим уши; а потом: — Это тебе пригодиться, будь уверена!       Ну и понеслась моча по трубам, как говорится. Мне приходилось делать каждое упражнение, заданное им для теста на выносливость, в два раза быстрее обычного. А под конец тренировки так вообще заставил меня ускориться ещё в два раза, в общем счёте что составляло увеличению скорости аж в целых четыре раза! Короче говоря, к концу дня меня можно было выжимать, как промокшую насквозь тряпку.        — Завтра тогда займёмся холодным оружием, — сказал он и погладил меня в знак успокоения по голове. — Принеси кунаи и сюрикены, — улыбнулся. — А теперь иди домой. И помни — я всегда рядом! — и исчез.       Слова «И помни — я всегда рядом!» хоть и прозвучали в его голосе, как какое-то успокоительное, а всё равно звучало, будто маньяк меня о чём-то предупреждает.       Я не стала особо зацикливаться на этих словах, хотя в первые секунды меня передёрнуло от них. Вместо этого я тут же направилась домой и приняла горячую ванную. Как она расслабляет — вот это кайф!       Пролежала я в ней около получаса. Затем пошла вниз, заварила себе чая, взяла вкусненького и вернулась на второй этаж, в свою комнату. Устроиться я решила на балконе, дабы насладиться вечерним воздухом своей деревни.       Подумать только, недавно, буквально несколькими часами ранее, я ненавидела всех в Конохе, и саму Коноху в том числе. Сейчас же я спокойно сижу и попиваю третью кружку чая и любуюсь ночным пейзажем. Точнее, мой взгляд устремлён на высеченное в скале лицо Четвёртого, а третья кружка чая давно остыла и пребывала в полуопустевшем виде.       Я сидела, будто меня кто-то заворожил и не хотел отпускать из своих чар, и не заметила, как дверь на балкон медленно, без скрипка, открылась.        — Где ты была весь день? — это брат; он снял маску и поцеловал меня в макушку, затем уселся напротив, а я всё так же смотрела вдаль. — Я был даже на той поляне с озером, где ты любила в детстве гулять, но тебя там не оказалось.        — А во сколько ты там был? — и только сейчас я повернула на него голову.        — Где-то в промежутке между двенадцатью и часом, — он внимательно на меня посмотрел. — А что?       В это время мы с Намиказе были ещё у пруда, я в этот момент как раз выслушивала всю правду о себе. Неужели я каким-то образом сделала себя невидимой для глаз других? Забавно, однако.        — Просто интересно, — я пожала плечами. — Наверное, изнервничался весь?        — Конечно! — его голос звучит искренне, в нём и правда есть беспокойство. — Чем ты занималась весь день?        — Тренировалась, — коротко и ясно.        — Одна?        — Нет.        — С кем?       Говорить ему или не говорить? Я ему доверяю даже больше, чем себе, как бы это странно ни звучало, поэтому… да, я скажу ему правду. Поверит — отлично; не поверит — да и фиг с ним.        — С Намиказе Минато, моим наставником, — я сказала это настолько серьёзно, насколько позволила ситуация. — С Четвёртым Хокаге, — добавила и посмотрела прямо в его глаза.        — Опять с ним?       Я вспомнила, как так же, сидя на балконе, я ждала брата, который делал внизу чай, и разговаривала с уже моим учителем. Да и это не единственный раз, когда я говорила ему, что разговариваю с чьим-то голосом у себя в голове.        — Да, только сегодня я его видела и могла до него дотронуться, и не раз, — сделала глоток чая, и горячая жидкость начал согревать мои внутренности.        — Но он же мёртв, — братик насторожен.        — Да, мёртв, — это ведь правда, чего тут скрывать? — Передо мной была его душа, и до этой души я спокойно дотрагивалась, как до живого человека.       Я рассказала ему о том, как Минато все мои годы жизни был рядом и оберегал меня; рассказала, что я узнала о том, чьим отцом он является, и как я это узнала. Сказать по-честному, брат очень сильно удивился и даже насторожился.        — Какаши…       Не думаю, что нужно тянуть с расспросами, раз уж я начала узнавать о себе правду, то должна узнать всю правду и причём именно от своего брата; только вот почему-то мне кажется, что какую-то деталь он всё-таки укроет, но, непременно, расскажет, только позже.        — Да, солнышко? — он слегка улыбнулся.        — Расскажи мне всю правду, — мой голос звучит стойко и твёрдо.        — Какую правду?        — Обо мне, о тебе, о наших родителях, о том, кем приходится тебе и всей нашей семье Намиказе Минато, и… — я сделала паузу, которая, не сомневаюсь, давит на него, — …и о десятихвостом демоне, что вот уже двенадцать лет сидит внутри меня.        — Ты…       Кажется, мой взгляд ещё никого и никогда так не пугал, как сейчас. Правда, мне особо не хотелось пугать собственного брата, но вспоминая ту боль, которую я сегодня ощутила, мой организм и моё тело не подвластны мне сейчас. Такое впечатление, что всё это говорила не я. Точнее я, но только другая я, тёмная я, которая хотела знать всю правду, до мельчайших подробностей.        — И поподробнее расскажи о своих чувствах в мои первые два года жизни, — я сузила глаза, мне стало вновь больно, намного больнее, чем днём. — Что ты чувствовал ко мне тогда, что ты чувствуешь ко мне сейчас? Как изменились твои чувства? Что ты думаешь обо мне, как о сестре, и что ты собираешься со мной делать? Только правду, слышишь? Я почувствую, если ты мне соврёшь…        — Хорошо… — он тяжело сглотнул ком, застывший в горле. — Я расскажу тебе всё…