Четырнадцать лет назад
В зале собраний собралось восемь человек, двое из которых являлись Третий и Четвёртый Хокаге, а так же представители кланов Хатаке, Учиха, Хьюга, Акимичи, Нара и Яманака. Они сидели за огромным круглым столе и внимательно рассматривали друг друга, ожидая, когда же Четвёртый Каге деревни Скрытого Листа начнёт говорить. — Итак, — он упёр локти в стол, скрестив пальцы меж собой, — что мы имеем? — Биджу десятихвостый превращён неким Сайросом в малый кристалл, — ответил Фугаку, глава клана Учиха. — Его размер чуть меньше ладони. — Нам так же известно, — продолжил за него Шикаку, глава клана Нара, — что его душу превратили в кристалл с помощью запретного дзюцу. Причём, чтобы овладеть таким дзюцу, нужно иметь нечеловеческую силу. — Намекаешь, что этот Сайрос, который принёс и без всяких разговоров отдал этот кристалл Четвёртому, был нелюдем? — спросил у своего друга Чоуза, глава клана Акимичи. — В нашем мире возможно всё, — вставил Иноичи, глава клана Яманака. — Мир шиноби не предсказуем. — Полностью согласен, — к разговору подключился Хиаши, глава клана Хьюга. — Но всё же загвоздка здесь есть. — И какая же? — Третьй Хокаге сидел и внимательно вслушивался в каждое слово. — Какая загвоздка есть во всём этом? — Вы и сами уже всё поняли, — ответил обладатель бьякугана. — Непонятно, почему некий Сайрос, отдавший нам душу десятихвостого, которого он сам благополучно превратил в кристалл, пришёл именно в нашу деревню. — Может, у него были какие-нибудь связи? — в беседу вник Сакумо, глава клана Хатаке. — Семья? Родные? Друзья? Близкие? — Вряд ли, — покачал головой Нара. — Он ещё у самого входа в деревню показался подозрительным, поэтому охранники проследили за ним. Он никуда и ни к кому не заходил. Направился прямо к Хокаге, а после покинул деревню так же, не сворачивая с пути. — Странно всё это, — Яманака тяжело вздохнул. — За то теперь Лист обладает таким мощным оружием, — серьёзно вставил свою мысль Учиха. — Да, это тяжёлая ноша, но и отличное противодействие против наших врагов. — Что правда, то правда, — согласился с ним Акимичи. — Но что нам делать с этой душой? — Чоуза задаёт правильный вопрос, — Хирузен посмотрел на своего преемника. — Что мы будем делать с душой десятихвостого демона, Минато? Четвёртый Хокаге сидел и молчал, наблюдая за движениями, реакцией, поведением каждого в зале; он внимательно слушал и пытался что-то придумать. Но тяжело слушать и сразу же думать, даже если ты великий шиноби. Мужчина прикрыл свои небесные глаза, глубоко вздохнул полной грудью, медленно выдохнул, освобождая лёгкие от лишнего воздуха, вновь распахнул очи и слегка приоткрыл рот. — Нам нужен джинчурики, — выдавил он. — И лучше, чтобы этот человек был новорождённым ребёнком. — Мне тяжело это говорить, — начал Хиаши, — но у тебя беременная жена… — Нет, — Каге покачал головой. — Уже поздно. Да и потом, в наших руках не только десятый хвостатый, но и девятый. Когда-то Кушине придётся передать девятихвостого кому-то другому, и как бы она меня не отговаривала, это будет мой сын. — Мы можем, — все перевели взгляды на представителя клана Хатаке, он же сидел и серьёзным взглядом смотрел на повелителя. — Мы можем с моей женой зачать ребёнка. Она родит его и в первые минуты его жизни вы запечатаете десятихвостого в нашем ребёнке. — Это слишком жестоко, Сакумо, — заметил Учиха, слегка нахмурив брови. — Это ведь будет малое создание, только что появившееся на свет! — Мне нравится твоё предложение, — ответил нынешний Хокаге; прошлый же прекрасно понял по его тону, что особо эта затея ему не нравится, но ради защиты деревни на что только не пойдёшь. — Хатаке Сакумо, — он привстал из-за стола и посмотрел прямо в тёмные глаза, — Вам даётся задание S-класса: родите ребёнка, чтобы он стал сосудом для десятихвостого биджу. И после Хокаге покинул помещение. Он решил закончить собрание именно на этом, потому что не мог больше смотреть на будущего отца, который готов отдать в жертву своего ребёнка, о котором ещё даже не знает его жена.ххх
Я остановила брата рукой. Мне нужна тишина, чтобы переварить только что услышанную информацию. Да, я понимаю, что это только начало, и то, что дальше будет ещё тяжелее, но привыкать надо постепенно. Глубоко вдохнув, я направила свой взгляд прямо в тёмные очи брата точно так же, как это когда-то сделал мой учитель, смотря на моего отца. — То есть, это всё правда, да? — я поверила каждому его слову не только потому, что слышу это уже во второй раз, но и потому, что я люблю его и доверяю ему больше всех. — Он сам предложил? — Да, — я заметила в его глазах боль. Мне стало его как-то жаль, но желание узнать всю правду было намного тяжелее. — Продолжай…ххх
Тем же вечером в доме Хатаке царила гробовая тишина, потому как жена главы поругалась с мужем и устроила ему бойкот. Не очень-то приятно, когда муж, пришедший с работы, говорит, что нужно зачать и родить ребёнка для того, чтобы он стал сосудом для какого-то там демона. И всё ради защиты деревни. А кто-нибудь подумал о матери? Подумал, но менять решения никто не стал. Послышался тяжёлый стук в дверь. Открыл тринадцатилетний юноша. Он широко раскрыл глаза, увидев на пороге дома своего наставника и капитана команды, но это в прошлом — сейчас он Четвёртый Хокаге. — Минато-сенсей? — парень тут же пропустил его внутрь. — Прости-прости, что тревожу, — мужчина почесал затылок. — Я пришёл к твоему отцу. Он дома? — Да, дома, — но за мальчика ответил спустившийся со второго этажа Хатаке-старший. — Что-то случилось, господин Хокаге? — Я хотел бы с тобой поговорить, — и его лицо озарила улыбка. Спустя десять минут двое мужчин уже сидели за кухонным столом, каждый с кружкой некрепкого чая, приготовленным хозяйкой дома. Они смотрели друг на друга и ждали разговора. Один ждал, когда начнёт гость, второй же пытался подобрать нужные слова. — Сакумо, скажи, ты точно готов к такой жертве? — хоть по его голосу и не было слышно, но у него застрял в горле ком. — Это очень дорогая жертва. — Да, я знаю, — того слабого страха, что сейчас прозвучал, не было на собрании, что очень поразило Намиказе. — Но я готов к этому. К тому же, дитя будет жить с нами. Мы будем заботиться о нём, растить его. Обещаю, он или она, вырастет сильным и замечательным шиноби, который сможет защитить свою деревню. — Знаешь, я тебе кое-что скажу, — он вновь сделал глубокий вдох. — Почему-то мне кажется, что вся эта идея плохо закончится. Не знаю почему, правда. И я бы хотел кое-что у тебя попросить. — Всё, что угодно, — слегка улыбнувшись, Хатаке показал на своём лице слегка видные морщинки. — Что Вы хотите? — Я хочу стать крёстным отцом твоего будущего ребёнка, — голос мужчины прозвучал слишком твёрдо и строго, из-за чего главе клана пришлось вздрогнуть от неизвестно наплывшего страха. — А ещё я прошу разрешение на должность его наставника в будущем. — Это… большая честь для меня, правда… — слова путались в мыслях у Сакумо, он и правда не знал, что и ответить. — Я только «за», поверьте. Но почему Вы так уверены, что всё это закончится… плохо? — Не знаю, — сейчас Хокаге склонил голову вниз. — Но я чувствую это. Если что вдруг случится, неважно, со мной, или с вами, не дай, конечно, Бог, то я запечатаю свою душу в разуме будущего джинчурики и буду оберегать его, оставаясь рядом с ним. С того дня Намиказе Минато забрал должность крёстного отца и наставника, учителя, для ещё даже незачатого ребёнка.ххх
— Стоп! Стоп! Стоп! — я схватилась за голову, так как мой мозг начал кипеть. — СТОП! — зачем я повторила ещё раз, если он и так остановился? Я так с ума сойду… — Что-то… не так? — ему и правда тяжело, а ещё я давлю на него своим взглядом. Неблагодарная… — Как… как Минато смог запечатать свою душу в моём разуме, если я тогда ещё была в утробе матери?! — вот, что, на самом деле, странно. — Этот вопрос ты задала не тому человеку, — он посмотрел на высеченное лицо Четвёртого. — Спроси потом у него, — его взгляд такой… печальный… — Погоди, — брат вновь обратил зрительное внимание на меня. — Получается, что он тоже был твоим учителем, да? — он кивнул. — Сочувствую… — Это уже прошлое. — Какаши… — я посмотрела на него и увидела брата совсем с другой стороны: такой подавленный, слабый, боится сказать лишнего, сделать больно. — Прости… — Легенда о десятихвостом намного интереснее, чем все эти сопли, не считаешь? — и, улыбнувшись, он продолжил.ххх
Ооцуцуки Хагоромо, или же Мудрец Шести Путей, — создатель мира шиноби. Он легендарный человек, говорят, что даже богоподобный. У него был младший брат-близнец, Хамура, и вместе с ним Хагоромо выступили против своей матери. Их мать, принцесса Ооцуцуки Кагуя, превратилась в ужасного десятихвостого демона, не только с ужасной силой, но и ужасным видом. Братья-близнецы запечатали могущественного зверя внутри Хагоромо. Так он стал первым джинчурики. Но когда его время жизни в этом мире подходило к концу, он стал понимать, что на свете нет человека, который смог бы хранить в себе это нечто, поэтому Мудрец Шести Путей разделил одного десятихвостого на десять хвостатых, от одного до десяти хвостов. Но мне больше нравится версия, что его на это вдохновил его сын, младший, вроде как. Хагоромо использовал Технику Сотворения Всего Сущего, и создал десять отдельных сущностей из одного, чуть позже дав каждому своё имя. Перед смертью он запечатал оболочку десятихвостого внутри Луны, после чего умер. Вот только ни он, ни кто-либо ещё даже и предугадать не могли то, что произошло после… Каждый из хвостатых был добр, кроме одного. Кроме десятихвостого. Он самый сильный из хвостатых и самый злой. Он впустил в себя частицы злобы первоначального хвостатого. Хоть Хагоромо пытался избавить мир от зла и опасности того чудища, у него это не вышло. Десятихвостый, о котором нам известна лишь его история, напал на деревню, где проживал Мудрец Шести Путей, и начал её крушить. На помощь жителям и самой деревни пришёл девятихвостый. Однако остановить своего брата ему не удалось. Биджу начали драться меж собой, чем разрушили ещё больше земель. Злость, коей не было до этого момента в девятихвостом, поселилась и в нём. Злость, гнев и сила Ооцуцуки Кагуи, запечатавшая в Луне, разделилась на две ровные половины, и были отданы последним двум хвостатым. Когда хвостатые уже готовы были порвать друг друга, между ними возник человек в длинной чёрной мантии. Известно лишь его имя — Сайрос. Он запечатал девятихвостого в первом его джинчурики, а десятихвостого превратил в кристалл, после чего после длительного скитания пришёл в деревню Скрытого Листа и передал этот кристалл с душой десятихвостого биджу в руки Четвёртого Хокаге. С этого всё и началось.ххх
— Довольно увлекательная история, — я допила последний глоток уже остывшего чая. — Интересно, где сейчас остальные биджу? Однохвостый в Песке у Гаары, девятихвостый у Наруто, десятихвостый у меня… Или я чего-то опять не знаю? — Не волнуйся, в тебе лишь один биджу, — в его взгляде столько тепла и любви, что аж плакать хочется. Но я должна сохранять свою хладнокровность до конца, как и учил меня Намиказе Минато! — Хм, утешил, — усевшись поудобнее и облокотившись на спину кресла, я внимательно посмотрела в его глаза и в который раз удивилась, насколько же мы похожи. — Давай заключительную правду? — О чём же ты хочешь узнать ещё? — он привстал и покинул балкон, но почти тут же пришёл с двумя пледами; одним накрыл меня, вторым же себя. — Я расскажу всё. — Это ты должен был сделать ещё давно, — грубо, я слишком грубо и несправедливо отношусь к своему брату! Но тут уж ничего не поделаешь… по-другому я не могу… — Расскажи мне, как во мне заключили десятихвостого, каким образом пару минутами рождённая на этом свете я убила наших родителей, и… о своих настоящих чувствах за все эти двенадцать лет. — Хорошо, расскажу.ххх
Когда Четвёртый Хокаге умер, его место вновь занял Сарутоби Хирузен, Третий Хокаге. Теперь в его руках был кристалл. Он его хранил и оберегал, прекрасно понимая, что одно неправильное действие может привести к его расколу, тогда душа демона высвободиться на свободу, и всей деревне придёт конец. Лист тогда ещё не до конца отошёл от нападения девятихвостого, а тут ещё десятихвостый. Но Третий понимал, что его нужно будет запечатать в сосуде как можно скорее, потому как кристалл сам по себе, лёжа, не двигаясь, начал раскалываться. С каждым днём трещин становилось всё больше, а старые росли. Наша мать была на седьмом месяце беременности, когда в руках отца появился этот самый кристалл. Третий передал его со словами: «В день родов меня может не быть рядом, поэтому я отдаю его тебе, как человеку, готовому пойти на всё ради своей деревни», — так следующие два месяца были нервными. Наступило первое декабря. Меня не было в тот момент, когда ты родилась. Я пришёл домой и уже застал родителей мёртвыми, а тебя кричащую в кроватке. Не знаю почему, но я понял, что убила их именно ты. Я достал кунай и подошёл к кроватке. Я тогда тебя ненавидел — это правда. Но, увидев твоё лицо, я выпустил кунай и взял тебя на руки. Ты тогда улыбалась. Тянула ко мне свои крохотные ручки. Я сразу отправился к Третьему. Всё рассказал, а ещё показал небольшую книжечку, что нашёл в руках у отца. Там было написано многое. Ты убила их сознательно. Буквы летали по странице — видимо, отец писал это в тот момент, когда ты его убивала. Я сам до конца не могу понять, как ребёнок, только что родившийся, мог кого-то убить. Но он написал следующее: «Она говорит… говорит своим детским голоском… «Умрите! Умрите! Умрите!» Её мать уже мертва… Она проткнула её своим хвостом, который появился у неё за спиной… Сознательно убила! Как только девочка родилась, я разбил кристалл и сразу же, как только душа десятихвостого начала вылезать, запечатал его в крохотном тельце… Он овладел её разумом… И сейчас он…», — я запомнил эти строки наизусть. Как бы отец не утверждал, что это была ты, я придерживаюсь версии, что это был десятихвостый, который, как он сам и пишет, овладел тобою. Из той книги я и узнал историю о десятихвостом.ххх
— Но ты сказал, что в этой книге написано многое? — задала свой вопрос только после двухминутного молчания. — Почему ты сказал лишь пару слов и историю биджу? — Там написано то, что тебе ещё нельзя знать, — я хотела возразить, но он не дал этого шанса. — Я понимаю, Дэсаку, что ты хочешь знать всё. Но то, что там написано про тебя, тебе знать сейчас нельзя! Пойми меня, солнце, ты и так узнала много. А то, что там описано, — это слишком тяжело. Я клянусь, что расскажу про это всё, когда придёт время. Я отдам тебе эту книгу, и ты сама прочитаешь. Только позже. Прошу, пой… — Я поняла, — я кивнула и отвела взгляд. Да, он и правда меня ненавидел первые мои годы жизни. Чёрт… как же это тяжело осознавать… легче принять даже тот факт, что я теперь джинчурики самого опасного и сильного биджу, что я убила своих родителей, хотя он придерживается своей версии. И как мне на это всё реагировать? — Твоя хладнокровность и спокойствие поражают, — я посмотрела на него, увидела его слабую улыбку и любовь в глазах. — Я верю, что Минато-сенсей научит тебя многому. Я передаю тебя ему. Теперь он твой наставник. Твоё дело, оставаться в седьмом отряде или нет. Как хочешь. — Какаши, я… — Я люблю тебя, — резкое заявление отправило меня в мир «шока». — Да, я ненавидел тебя те года, потому что не мог простить смерть родителям. Но наблюдая за тем, как ты растёшь, как ты всё больше и больше становишься похожа на меня, что внешне, что внутренне, на моей душе становилось теплее. Я стал понимать, что я не совсем уж тебя и ненавижу. Наоборот. Я с каждым днём всё больше и больше в тебя влюблялся. И сейчас то же самое. Дэс, я… — Я тоже тебя люблю, Какаши, — слова, сказанные мною сейчас, до края наполнены любовью, но вот эмоций я никаких не показала. — Спокойной ночи, — лишь встала и направилась к постели. Только вот уснуть мне в ближайшие часа два не удалось. Я всё крутилась и крутилась. Пришёл брат, лёг рядом со мной, обнял меня. Я почувствовала его тепло, прижалась к нему, и только тогда смогла сомкнуть глаза. Моё тело запылало. Голова закружилась. Какое-то жалкое мгновение — и я оказалась в другом мире. Точнее, нет… я не в другом мире… я в прошлом…