🙃🙃🙃
Бит бьёт по ушам. Алкоголь течёт рекой. Вокруг танцуют самые шикарные тела этого города. Один омега краше другого, бери любого. И он берёт, хватает за руку проходящего мимо расфуфыренного парня, с немного отросшими тёмными волосами. Это уже где-то подкоркой сознания, инстинкты, кричащие о потребности обладать своим и вечно подкидывающие одни и те же образы: Как у него… Смазливое личико, возможно, он актёр? Или айдол? Да плевать, если честно, кто он там в жизни, главное, как хорошо будут сегодня смотреться его пухлые губы на члене альфы в худшем исходе — в VIP-комнате, а в лучшем — дома в его постели. Омега прижимается всем телом, закидывая свои вьющиеся руки на шею альфе, льнет сильнее, трётся задницей о пах мужчины, надеясь, как можно быстрее завести одного из хозяев этой вечеринки. Мальчишка кусает губы, кидает томные взгляды и игриво улыбается, но, увы, не выходит. В мыслях только он… Чонгук смотрит на парня, но это всё не то. Не тот запах, не то тело, не та улыбка, не те глаза, как и всё остальное. Этот омега и те, что были до него, все они как будто подделки, жаль только, оригинал совсем пропал с радаров, а он скучает, но альфа сам искать встреч не будет. Да, он не хранит верность, это было бы, вообще, последним в его списке; не следит и не предпринимает никаких усилий, давая время на осознание себе и тому, от одной мысли, которой все крепнет в паху и нервы вытягиваются в одну струну, что рычать хочется и рвать всё направо и налево, но он будет ждать, как настоящий охотник, что выжидает желанную добычу для того, чтобы она попала в его сети. Нужно просто набраться терпения и тогда всё получится, по-другому с этим парнем нельзя. После последней встречи с Тэхёном, прошло больше недели и Чонгук долго думал, оценивал, предполагал. И всё же понял, что ему, действительно, нужно благодаря брату, с которым они после той выходки младшего очень серьёзно поговорили. Впервые в жизни альфы делились чем-то сокровенным, дорогим, и искали друг в друге поддержку. Чонгук извинился перед Хосоком и пообещал, что никогда больше не сделает ничего подобного в сторону Юнги, потому что бы сам не простил подобной выходки, если бы кто-то посмел обидеть его мальчика, только ему можно, потому что примирение будет самым сладостным и страстным. Тренировки днями и ночами помогали немного отвлечься, даже встречался несколько раз с одним из постоянных омег, что не похоже на Чона, которых было у него раз, два и всё. В свет тоже нужно с кем-то выходить и для таких целей всегда имеется красивый, воспитанный парень, который без истерик гордится своим положением, что довольствуется малым, раздвигая ноги по настроению альфы и используется, как приложение к дорогому костюму. Только вот каждый раз, испытывая физическое удовольствие, приходило моральное опустошение, потому что после оргазменной неги приходило осознание, а с ним и разочарование, когда прекрасный образ разомлевшего под ним «Тэхёна» растворялся, а на его месте оставался не тот… Гук слишком эгоистичен и самонадеян, поэтому с детства берёт всё то, что считает своим по праву. И тут исключений не будет. Да, он не побежит за ним, но и не отпустит, Тэхён сам придёт к нему, Чон уверен в этом. Парнишка хочет его также, как и он этого омегу, альфа это почувствовал, нужно лишь, чтобы Тэхён созрел к этому пониманию и сам потянулся, ища с ним встречи. А уж там он себе в удовольствии не откажет, возьмёт всё, что ему причитается. Ничего не изменилось кроме одного: пусть истинность играет не последнюю роль, да только альфа хочет куда большего, настоящего и честного. Тэхён к удивлению боксёра, не кидается на него, ведясь на природные инстинкты, а пытается держать «нейтралитет». Это безумно радует. Он всегда побеждал честно и здесь не пожелает меньшего. Этот парень его заинтересовал тогда, когда ещё они ничего не знали и не подозревали о природной связи, просто сразу же засел в голове, а значит, он готов бороться за настоящие чувства. В данный момент, прижимая к себе очередного не «того», альфа прикусывает мочку уха парня, и открывая глаза, лишь замирает, задерживая дыхание, потому что, видимо, крыша совсем поехала, ибо как объяснить, что в другом конце зала он видит его, такого хрупкого, до одури красивого в новом, слишком нежном образе. Омега улыбается невероятной улыбкой, светится весь и от этого всё внутри гореть начинает и руки сжиматься, прижимая к себе сильнее танцующего с ним парнишку. Чон закрывает глаза, думает, что это поможет пройти наваждению, но открыв их, Тэхён не пропадает, а лишь с ухмылкой смотрит на него, сверкая своими, цвета дорогого янтаря, глазами и демонстративно отворачивается, цепляя за талию Чимина, который стоит рядом с ним и пьёт какой-то коктейль. Рыжий на действие друга прижимает его своей рукой в ответ и что-то шепчет на ухо, наклоняясь почти вплотную к парню. Альфа облизывает своим затуманненым взглядом двух мальчишек и готов взорваться от этого. Сущность внутри кричит: «какого хуя трогают твоё, пойди и забери!», но Чонгук сдерживает себя, включая всю волю, он умеет. Потом кто-то расплатится сполна. Поэтому он, без стеснения, просовывает руки под тонкую рубашку омеги, что трётся всем телом об него, нащупывая пальцами сосок, ловит стон на ухо и не отрывает взгляда от сладкой парочки «твикс», что пробирается к центру зала. Да только вот Тэхён на него не обращает никакого внимания, или делает вид, что не замечает и это чертовски бесит. Раздражает. Этот Ким Тэхён, так сильно🙃🙃🙃
Ким сегодня не планировал напиваться, но так уж вышло, ибо некий мудак так изрядно подпортил настроение. Как только парни перешагнули порог ночного клуба, Юнги сразу пропал, потому что Хосок как паук, поджидавший свою жертву, утащил его в свой тёмный угол. Старший и не сопротивлялся, даже рот открыл, когда увидел разодетого в брендовые шмотки альфу, которые подчеркивали все достоинства его фигуры и внешности. Чон не менее оторопел от Мина, поэтому постарался побыстрее увести своего красавчика от назойливых чужих глаз, что так оценивающе разглядывали его котёнка. Оставшись вдвоём с Паком, парни сразу же двинулись к бару, где заказали выпивку и стали осматриваться, обсуждая весь собравшийся бомонд (с комментарием от рыжего, кто здесь является «трансвеститом» для отдельного пункта веселья) и само заведение, подмечая настойчивые взгляды окружающих их альф. Вечер обещал быть нескучным. Время летело незаметно, поэтому да, Киму сейчас до одури весело. В голове лёгкий туман, дурманящий голову, а в теле пожар, разрывающий все нутро наизнанку. Нет, он не в том состоянии, чтобы ничего не помнить, или же уснуть где-нибудь, нет даже тошноты, ему просто хорошо?! А ещё у него в штанах серьезно так стоит и чего-то не хватает. Учёный не может точно описать своё состояние, такое с ним впервые, но ощущение того, что ему хочется чьих-то рук, очень конкретных, так навязчиво накатывает. Нет, Тэхён натурал, свою ориентацию он предавать не собирается, женщин здесь нет, значит не на кого тут стоять, глупости всё это, скорее всего сказывается недотрах, ведь уже больше двух недель без секса. Да только это самовнушение как-то хреновенько сейчас работает. Да, да, Ким Тэ, пизди себе больше. Потому что не хочется признавать, что шёл на эту вечеринку, чтобы увидеть блядского Чон Чонгука, так как скучал. Только придя в клуб, сразу же искал среди толпы его глазами, пил один за одним бокал с чёртовым «Лонг-Айлендом», чтобы чувствовать его запах и ждал. Нашёл и смотрел, как руки его альфы, скользят по телу другого парня. Как эта омежья блядь, тесно прижимается к его альфе, а тот лыбится ему, пидор, и ведётся, сука. И сознание, так некстати, подкидывает картинки хмельному мозгу, что это он в его горячих сильных руках вьётся и в штанах уже стоит колом, хоть орехи бей. Как же всё заебало, потому что всё пошло не так, как Киму хотелось. Блять… У брюнета ох, как руки чешутся, вцепиться той суке в напудренную рожу. Он чувствует, как ногти впиваются в его ладони, но боли не ощущает. Чонгук, наконец, замечает Тэхёна и смотрит так, как будто не ожидал увидеть, на что гамма ухмыляется и отворачивается от него, чтоб альфа ничего не заметил, хватая стоящего рядом омегу. Чимин, краем глаза заметивший эту картину, взаимно притягивает к себе парня, чтоб немного успокоить, ему искренне жаль, что его друг так неудачно влип. — Тэ, не надо, он этого не стоит, — подбадривает друг, — Чонгук всегда такой был и будет. Пошли лучше, потанцуем, м? — и тащит парня на танцпол. Танец с Чимином стал отличным прикрытием, чтобы проблему в области паха никто не заметил, а уж тем более тот, кто прожигал их взглядом. Но становилось только хуже, а это значит, что Тэ придётся решать её самому. Хорошо, что друг был уже немного навеселе и активно отвечал на взаимодействия. Пак Чимину нужно памятник поставить при жизни — святой человек. И все же терпение на исходе. И если Ким задержится здесь ещё хоть на минуту, то кончит прямо в штаны, а этого позора он точно не переживёт. Да только в атмосфере есть что-то такое, что заставляет парня обернуться в сторону лестницы, ведущей на второй этаж для vip гостей, и замечает Чона, придерживающего того самого омегу, что жмется к нему всем телом, идущего в сторону приват комнат. Серьёзно? Какого…? Вот тут-то у парня сносит башню так не хуёво. Ибо какого Чонгук на его глазах это творит? И Лонг-Айленд в голове уже так не пьянит, скорее, растворяется весь туман и врывается на его место что-то большое, злое и не контролируемое. Один, два, три… Тэхён срывается вслед уходящей парочке, сшибая официанта, матеря его на чём свет стоит и расталкивает толпу, чтоб достигнуть своей цели. Путаясь немного в своих конечностях, брюнет добирается до желанной зоны и поочерёдно вламывается во все двери, игнорируя визги и ругательства побеспокоенных «гостей» заведения, ища одну заветную. На третьей он не ошибается и попадает туда куда нужно, видя сидящую на коленях альфы раскудрявую тварь, бессовестно целующего не своё и чем-то напоминающим причёской его самого, но эти мысли задвигаются подальше, потому что какого хрена? — А ну слезь с него, сука! — Тэ подлетает сзади, хватая эту блядь за патлы и оттаскивает визжащего омегу от Чонгука. Чон реагирует на удивление спокойно, точнее — вообще никак. — Гуки, убери этого психа, блять, мне больно, слышишь?! — верещит омега, пытаясь сопротивляться Киму, но безрезультатно. Учёный держит крепко. — Хуюки! — рычит учёный. — Я тебя, урод, сейчас так отделаю, что папа родной не узнает и ссать под себя ходить будешь до конца жизни, гомосек недоделанный, — орёт Ким, выкидывая за дверь парня, с силой захлопывая последнюю с таким треском, что аж стены трясутся. Замок щёлкает и Тэхён, оборачиваясь, поднимает взгляд своих, уже далеко не янтарных, а чёрных как омуты глаз на Чонгука, и смотрит в такие же чёрные и бездонные напротив. Они как два оголодавших и потерявшихся демона, им не хватает грехов, чтобы накормить свою сущность, но оба молчат, хотя по выражению лица Чона ясно, что он вроде как ожидал такого почетного гостя. — Ну, привет, — лыбится Гук, не стесняясь своего вида, сидя в расстёгнутых рубашке и штанах на большой двуспальной кровати, который просто кричал, чем только что он собирался заняться. Держа стакан виски в правой руке, альфа делает глоток, не сводя своих глаз с парня напротив и облизывает после недолгих прерванных прелюдий припухшие губы. Тэхён смело разглядывает парня и задерживается на его губах, по которым хочется врезать, стирая его ухмылочку, потому что целовали сейчас не его, или впиться, да так, чтобы почувствовать вкус железа. И какое желание сильнее, учёному сложно сказать. Его ещё потряхивает от происходящего минутой ранее, но он берёт себя в руки. — Привет. Надеюсь не помешал? — мило спрашивает парень, наклоняя голову и улыбаясь так очаровательно, как будто ничего не делал такого противозаконного. — Вот зашёл в гости, проведать старого друга. — На последнем слове он делает акцент. Гук поднялся с кровати, поставив на прикроватную тумбочку стакан и подошёл почти вплотную, делая глубокий вдох любимого аромата, протягивая руку, нежно касаясь пальцами торчащей кудряшки старшего, не сводя с него глаз. Тэхён такой красивый, нереальный и Чонгук боится, что он сейчас растает как плод его воображения. — Я был немного занят, принцесса, — улыбается альфа, — но для старых друзей время всегда найдётся. — Секунда молчания. — Я часто вспоминал о тебе, Тэхён. — Да ну? — прищуривается учёный, — когда именно вспоминал? Когда уходил из клуба с омегой? Или же, когда трахал его? — усмехается брюнет. Чонгуку сначала показалось, что он ослышался, но потом он ясно понял, что нет, это ведь действительно сейчас сказал Тэхён? Как он узнал? Хотя… Какой же ты, Гук, дурак, ведь Чимин работает в его любимом клубе вот и рассказывал, видимо, всё в мельчайших подробностях. Предатель. — Ревнуешь? — парень даже не пытается скрыть своё превосходство, победу, восторг. Альфа даже не делает никаких попыток, чтоб поцеловать старшего, хотя очень хочется, аж руки чешутся прижать этого строптивого к двери за его спиной, но он ждёт, терпит. Иначе проиграет. А он этого не допустит. Чего? Какой, нахер, ревнует. Да Киму вообще глубоко плевать на этого самовлюблённого индюка. Вот правда, похуй, пусть хоть всех переебёт на этом свете. Это не его дело. Тэхён натурал! Любит сиськи, вагины, женские задницы и… да, блять, он пиздец, как ревнует этого ублюдка! И в этот момент, пусть вся натуральность и вышеупомянутые бабы со своими сиськами, идут нахер. Он здесь, в этом идиотском мире, а главное, сейчас перед ним стоит тот самый парень, о котором учёный думал все эти блядские десять дней и сходил с ума, вспоминая тот их первый поцелуй. Каждый раз, когда закрывал он глаза, чувствовал как наяву прикосновение губ Чонгука; его запах, который дурманил мозг и сильные руки на своей талии. Просто невыносимо… Поэтому вся выдержка трещит по швам, дайте премию этому парню за то, что и так долго сдерживал себя. — Да пошёл ты… Тэхён резко подаётся вперёд и притягивает к себе альфу совсем вплотную, тело к телу, жаль, что всё тепло невозможно почувствовать из-за блядской одежды. Учёный не в силах больше ждать, поэтому грубо впивается оголодавшим зверем в губы напротив, а длинные пальцы зарываются в чёрные как смола, волосы и оттягивают с силой назад. Возможно, Чонгуку больно, Ким хотя бы надеется, что так и есть, потому что, блять, он хочет сделать больнее, показать, что у самого творится в душе. И альфа позволяет. Терпит. Его размазывает от такого Тэхёна. Чон, конечно же, не поймёт, каково это, когда ты — обычный парень из другой вселенной, где мужские связи запрещены этикетом и порицаются обществом, а твоим мозгом овладевает какой-то хрен. Когда все твои принципы летят к хуям и ты влюбляешься? Тэхён никогда сам себе не задавал этот вопрос. А влюбился ли он? Или же это просто влияние местного мира? Возможно, при возвращении домой, всё пройдёт и весь этот дурман спадёт и всё будет как прежде. А если нет? А хочет ли он, вообще, теперь домой? На эти вопросы он обязательно ответит, но не сегодня. В данный момент есть только он Чонгук и его эти чёртовы губы, которые Ким сминает своими. Поцелуй совсем не нежный, глубокий и страстный. Кажется, что старший сейчас сожрет несчастного боксёра. Но это такая маленькая месть, за тех омег, с которыми Гук уходил из клуба, а учёный сходил с ума от детальных рассказов Чимина. Тэхён ревновал… Очень Но разве он имеет право ревновать Чонгука? Они ведь друг другу никто, да? Именно, чужие люди. Парень и парень. В мире Тэхёна это ненормально, но, блядь, что он может сделать с собой, ведь он просто человек как и все, который, кстати говоря, никогда и ни в кого по-настоящему не влюблялся. Ким чувствует, наконец, желанные руки на своей талии, что так нежно притягивают к себе вплотную. Обида ещё гложет, но он делает шаг, второй, толкая боксёра к кровати и разворачивает к себе спиной, прижимая парня к своей груди, из которой вот-вот выпрыгнет сердце. Внизу живота всё пиздец как скручивает от желания. Дикого желания обладать этим сильным телом в его руках. Хочется касаться обнаженной кожи и чтобы этот парень стонал от удовольствия, которое Тэхён ему обязательно подарит. И учёный себе ни в чем не отказывает, сразу просовывая руку под ткань брюк вместе с боксерами, жадно хватая упругую половинку, а второй скользит по рельефному оголённому торсу, царапая нежную кожу, которая очень горячая под его пальцами. Губы блуждают в районе шеи альфы беспорядочно, слизывая солоноватый её вкус. Не то чтобы у него был опыт с парнями, так сказать, просто — инстинкты. Но голову уже кружит от близости желанного тела и такого пьянящего запаха. Ким целует в загривок, тычется носом, но более не успевает ничего сделать. Брюнета бросает в такой жар и стягивает так внизу живота, что кончить можно только от одного касания. Чонгук пахнет сильнее и Тэхён чувствует, что просто сейчас накинется на парня без прелюдий и всего подобного. Но вот Чонгук портит весь крутой момент, потому что резко разворачивается и говорит своим блядским хриплым голосом: — Принцесса, я, конечно, тоже хочу тебя, но проблема в том, что ты выбрал не ту позицию. Альфа — я. Ну, блядь, приплыли… Знал бы ты, Чон Чонгук, скольких «омег» в своей вселенной Тэхён нагнул, промолчал бы, ведь послужной список не меньше твоего. Интересно, а Чонгуку понравились бы девушки? Променял бы он Тэхёна на них? Что за тупые мысли лезут в голову? — Тэ, я понимаю тебе это сложно, ведь я уже понял, что по своей природе у тебя были и омеги и альфы, но это до того, пока ты не встретил меня, понимаешь? Теперь всё должно быть по-другому, я альфа, а ты мой омега. — Гук аккуратно берёт в руки лицо Кима и смотрит с безграничной нежностью, от чего у брюнета ноги подкашиваются, никто до него так не смотрел на него, и наверное, уже не посмотрит. — Чонгук… — Кима начинает потряхивать уже не на шутку. Что-то не так, какой-то пиздец грядёт, он это понимает очень отчётливо и какой именно — не нужно гадать, он не тупой, так как очень хочется присесть на что-то вертикальное и покрепче. Течка! — Что? — Отвези меня, пожалуйста, домой, я что-то плохо себя чувствую. — Тэхён не готов, не сейчас, просто сложно всё это принять, хочется очень отдаться своим чувствам, но пиздец как страшно. Тэхён всего лишь парень из две тысячи двадцатого года, заплутавший во вселенных, но познавший чувство, которое никогда не приходило к нему там, где всё привычное уже кажется таким далёким. А может быть, это просто самовнушение? С этим нужно разобраться, нельзя спешить в таком деле, и тут не поможет «один раз не пидорас», всё намного сложнее. Чонгук чувствует. Понимает. Он прикрывает глаза и дышит тяжело, это самый нелёгкий выбор за всю его жизнь. Он бы никогда не отказался от течного омеги добровольно, тем более от того, о ком все мысли и требует вся его сущность. Альфа внутри рычит, исходя слюной, предвкушая свежую плоть, облизывает свои клыки, готовые вонзиться в нежную тёплую кожу, да только парень находит в себе последние силы, чтоб сдержать его и не сорваться. Обещает, что позже даст ему вволю напиться жизненно-важными соками, уговаривает сберечь то малое чувство, зародившееся в этом хрупком парне. Понимает, что нельзя, не сегодня, не сейчас, и согласно кивает головой. Таких как Ким Тэхён у него не было, но сегодня для себя он точно решил, что будет такой один единственный, раз и навсегда. Сегодня Чонгук впервые сделает для кого-то, что он просит, отказав себе в удовольствии взять то, что по праву принадлежит ему! Эта самая сладкая победа, что когда-то доводилось добиться молодому спортсмену, но совсем не на привычном ринге, а в сердце такого непростого парня, которого хочется поддержать и понять, а главное — любить и беречь.🙃🙃🙃
Чимин сегодня явно изрядно перепил, но самое обидное не это, а то, что друзей совсем не видать на горизонте. Тэхён вроде недавно танцевал рядом, а теперь пропал из виду, Юнги окучивал Чон Хосок. И только он сидит один и страдает. Иногда становится очень грустно, прям как сейчас, потому что все по парам, а ты один. Пак пытается забивать на это и в трезвом состоянии прекрасно получается, но не под действием семи коктейлей, когда пьяный организм думает иначе. В этом состоянии парень жалеет себя и чуть ли не ревёт. А чему радоваться? Ведь омега прекрасно знает, что истинности ему не видать. Строить отношения с кем попало желания нет никакого. Вся проблема в том, что истинный ему достался сводный брат, но это в принципе не беда, хуже то, что Намджун женат и Чимин никогда не посмеет разрушить отношения дорогого человека, потому что любит безмерной любовью и его мужа Сокджина. Это пройдёт, уверял он сам себя, со временем точно пройдёт, просто нужно отпустить. Когда-нибудь он найдёт хорошего свободного альфу, полюбит его и они вместе построят крепкую семью. Ведь не в истинности счастье! Даже если взять в пример того же Намджуна и Сокджина, они ведь смогли. Полюбили друг друга, да так, что не разорвать эту связь. Но иногда, когда Чимин напьётся, то в голову лезут эти порочные чувства к сводному брату. Хочется. Очень хочется ощутить его тепло, познать ласку и нежность человека, что предначертан ему этой, сукой, судьбой. А ещё старшего хёна хочется не меньше. Чимину стыдно за свои мысли, он чувствует себя больным извращенцем, но бороться с собой очень сложно, особенно когда любимые люди тебя не отталкивают, заботятся и искренне любят в ответ. Но это совсем не то. Когда Паку исполнилось шестнадцать, родители закатили грандиозную вечеринку в клубе и самым главным подарком от Намджуна стал его поцелуй, который забыть невозможно: настоящий, полный страсти и ожидания чего-то большего. Омега был настолько ошарашен, что с силой отпихнул от себя брата. Хён тогда сам дико испугался, до сих пор помнит Пак его сожалеющий взгляд, тихое «прости» и звонко хлопнувшую дверь. Больно. Они потом не могли ещё долго смотреть друг другу в глаза. Чимин не знал, как признаться старшему в своих чувствах, а Ким, боясь сорваться на несовершеннолетнего парнишку, и считавший, что он ему неприятен, ушёл из дома. Учёба и работа для альфы стали спасением, пока в жизни не появился прекрасный человек, окутавший своей добротой и заботой, сводящий таким похожим ароматом с ума. И только Джин, сущий ангел, собрал всех под одно крыло и крепко прижал, говоря, что всё наладится, как будто знал, или чувствовал. Понимал. Они никогда не говорили на эту тему. Почему? Пак и сам не знает. Наверно, боится? Вдруг хён уйдёт? Этого омега не переживёт. Намджуна его уход тоже очень огорчит. Нет. Этого он не допустит. — Эй, крошка, чего такой скучающий вид? У меня есть, что тебе очень поднимет настроение, детка. Может, потанцуем, познакомимся поближе? Из мыслей выводит какой-то альфа, который явно перебрал сегодня и в наглую лезет своими грязными руками схватить за талию рыжего. — А может, ты уберёшь свои лапы и свалишь по-хорошему? — резко отвечает омега и брезгливо скидывает чужие руки. Хамло явно не понимает, залив свои глазёнки. Он снова протягивает свои конечности, но не успевает дотянуться. — Он же ясно сказал, что не хочет танцевать! — за спиной альфы по волшебству появился высокий, стройный и очень красивый омега. — Ого! Да мне сегодня везёт. Ты, красавчик, тоже скучаешь? Меня на всех хватит, — отвечает развернувшийся парень к старшему, еле контролирующий своё тело и растягивает губы в пьяной улыбке, дыша перегарищем прямо в лицо Киму. Зрелище то ещё. Мерзкое и противное. — Свалил отсюда, — сказал, как отрезал, нянчиться с молокососом Джину не хочется, а тот, видимо, разглядев в глазах омеги, что он не шутит, поднял руки к груди, капитулируя: — Всё понял, не хотите, как хотите. — и растворился в танцующий толпе. — Спасибо, хён, — благодарно улыбнулся рыжий. — Давай выпьем? — Нет, Мини, мы больше пить не будем, пошли, я отвезу тебя домой. — Ким хватает под руку немного шатающегося омегу и тянет на выход. — Ну, хёооон! Вечеринка в самом разгаре, как же так мы уй… — Просто возьмём и уйдём, — перебивает его старший. — Давай, двигай булками. — Но я не хочу уходить, хён, может потанцуем? — улыбаясь, тянет Пак руки, цепляясь за плечи Кима. — Джин смотрит на этого пьянчужку и не может сдержать улыбки, он притягивает к себя парня, вздыхая, чмокает в лоб и тащит на выход. — Нет, я сказал, на сегодня всё, есть разговор, — Чимин разочарованно скулит и закатывает глаза. — Ооо, о чём? Что я опять сделал на этот раз не так? — продолжает ныть парень, но старшего всё же обвивает за талию и жмётся под такой родной и тёплый бок. — Дома расскажу, поехали, я вызвал такси. До дома добрались быстро и без происшествий, старший как-то странно поглаживал руку Чимина, но тот не обращал особого внимания. Ему было так хорошо и приятно от этих касаний и близкого присутствия Кима, что всё взрывалось внутри мини-салютами и урчало от удовольствия. В квартиру Пак зашёл танцующей походкой, с чего Сокджин лишь умилялся, находясь в более трезвом состоянии. Младшего нужно было раздеть и уложить и сейчас вообще не до разговоров, состояние у него не то, просто нужно было как-то увезти его оттуда, пока он окончательно не накидался. Да и если честно, было в планах старшего поговорить, да вот упустил он момент, когда Пак уже перешёл черту адекватно мыслить. И всё шло хорошо, пока Джин не стянул с него кожанку и футболку, едва касаясь упругого пресса, но для пьяного мозга Чимина, это всё стало слишком, вот прям совсем край. Хочется ещё ласки, нежности и касаний, поэтому он берёт своей рукой ладонь Кима и сильнее проводит от груди до пресса, доводя до кромки кружевных трусиков выглядывающих из джинсов, нахально смотря прямо в чужие глаза и не позволяя терять контакта. А Сокджин-то что? Да омега, да супруг его сводного брата и по совместительству истинного альфы Чимина и он сильно за это гложет себя, но чёрт возьми, так же сильно, возможно, как и Намджун, любит Чимина. И хочет… Противоестественно? Незаконно? Но что делать, когда этот рыжий ангел-демон, хватает его указательный палец и погружает в свой горячий рот, обхватывая своими пухлыми губами. Втягивает пошло и смотрит тёмным взглядом, где уже котлы бурлят и черти вокруг скачут. — Чим… — хрипло произносит омега и облизывает свои губы, гулко сглатывая скопившеюся во рту слюну. Джин громко втягивает воздух, прикрывая глаза и… Сдаётся. К чёрту барьеры, и на пол летит уже рубашка Сокджина. Чимин не помнит, как они добирались до его комнаты, не это было важным в тот момент, важным был тот, чьи руки и губы блуждали по его горячей коже; кто стягивал с него остатки одежды и шептал самые нежные слова на свете; кто дарил сейчас столь нужные ласки и тепло, любовь в конце концов. В последнем омега уверен. Он верит тому, кто сейчас прижимает к себе бережно, потому что в этих руках он готов умереть. Этот человек его полмира, есть ещё вторая его часть, но он не знает, что с этим делать. Только любить. Его не хватает, как чего-то, что сделало бы сейчас всё целым. Но хён целует горячо, страстно и все тревоги растворяются в один миг, исчезают со стоном в чужие губы. Пак обвивает руками крепче, потому что ноги слабеют, всё тело как воск — мягкое, податливое, делай что хочешь. Сокджин доводит до кровати льнущего к нему со всем доверием парня, и берёт чужое лицо в свои ладони, смотрит, как последний раз. — Чим, солнце, ты хоть понимаешь, что мы делаем? — шепчет осторожно. Мальчишка улыбается ярко, кивает ему головой и сам тянется за поцелуем. Старший лишь поддаётся навстречу, снова целуя распухшие губы и ведёт руками вдоль спины, спускаясь к упругим ягодицам, которые не раз в мечтах сжимал и гладил. Теперь он делает это по-настоящему. Пальцами чувствует гладкость и нежность кожи скользя к ложбинке между ними. Чимин лишь выгибается им навстречу, потому что хочется большего, сам в свою очередь ласкает шикарное тело старшего омеги, отвечая требовательным губам, что терзают его в жадном поцелуе. Язык проходится по ряду зубов, лижет поочерёдно то верхнюю, то нижнюю губу и всасывает их глубже. Звуки, чмокающие в тишине комнаты, кажутся такими громкими, как и сбитое дыхание, но стоны куда громче. Это заводит, распаляет, плавит остатки мозга. Джин укладывает гибкое тело на постель, холод от которой приятно проходится мурашками по всей горячей коже младшего и нависает сверху, разводя стройные ноги, для удобства их позы. Ложится, накрывая собой так, что соприкосновения двух членов вызывает невероятное наслаждение и Чимин намеренно ёрзает, чтоб было ещё приятней и охает, когда чужая ладонь с силой опускается на его ягодицу. — Какой нетерпеливый, — выдыхает Ким, втягивая нежную кожу на ключице, оставляя после себя красную, наливающуюся первую метку. Джин оглаживает грудь омеги, от пальцев которых Пак выгибается сильнее и обвивает руками за шею старшего, притягивая ближе, потому что хочет чувствовать горячие губы и язык везде, на каждом участке тела, на каждой клеточке, льнёт сильнее, скулит, извивается и зарывается пальцами в тёмные волосы хёна, потому что Ким прикусывает его сосок, лижет и всасывает сильнее. Приятные звуки младшего ласкают слух, заставляя парня сделать ещё лучше, поэтому он ведёт рукой вниз, царапая нежную кожу, спускается дорожкой мокрых поцелуев и задерживается возле паха парня, где уделяет внимание самому милому, на его взгляд, члену, который стоит уже, поблёскивая головкой от выделяемой смазки, и касается зачарованно кончиками пальцев ствола, где так красиво извиваются, обводя незамысловатыми узорами, голубые венки. Ким выдыхает судорожно от этого вида и не может сдержать себя, потому что слюна предательски собирается, чуть ли не капая, и тянется к сочной головке, проведя рукой по всей длине органа. Чимин смотрит, затаив дыхание в трепетном ожидании, когда чужие губы, наконец, коснуться его и чуть ли не забывается, когда чувствует горячий рот на своей головке. Парнишка откидывается назад совсем, жмурится и громко стонет, сжимая волосы старшего, поддаваясь этой ласке. Язык очень влажный, гибкий скользит по поверхности щели, оглаживает уздечку нехитрыми движениями, тёплое дыхание обволакивает и мурашки точечно разбегаются по всему телу, пощипывая и покрывая кожу приятным ознобом. Чимину жарко и очень хорошо. В голове что-то туманное и мягкое, как облако, в которое его погружает сознание и растекается приятной негой по каждой нервной клеточке. Омега старательно вбирает глубже, прячет зубы, чтоб не побеспокоить приятный момент и продолжает ласкать языком, вылизывая каждую венку. Чужие руки сжимают сильнее его волосы и жадный до ласки младший толкается в рот омеге, потому что хочется глубже и скулит, когда Джин точно понимает и исполняет его желание, втягивая член до самого конца, расслабляя горло. Рукой же проскальзывает между ягодиц, цепляя природную смазку, и размазывает её по всей ложбинке, ведёт выше по бедру, боку к самой груди и снова тянет вниз. Но не успевает, потому что Пак перехватывает её и тянется к ней своими губами и так же, как и его хён, втягивает два пальца в рот, облизывая языком. Ким от приятных действий стонет, чем доводит хозяина члена до невероятного наслаждения от дополнительной стимуляции голосом. Эти два омеги, смешавшие свои запахи, извивающиеся, и без стеснения стонущие, даже не слышат, как в комнату входит кто-то ещё. Так осторожно, как будто боится спугнуть, но хочет увидеть ближе. Тень замирает и не двигается, наблюдает с минуту и аккуратно, чтоб не мешать, стаскивает свою одежду. Она бесшумно падает, ноги перешагивают через горку вещей, приближают к кровати и он замирает. Чимин не видит того, кто подошёл к Джину сзади, у него закрыты глаза от удовольствия и он продолжает толкаться старшему в рот. Джин же даже не подозревает, что через мгновение его спины аккуратно, почти невесомо, коснётся чужая рука. Он вздрагивает и отрывается от своего дела, вскидывая голову, но встать ему не позволяют до конца. Знакомый запах лесных ягод расплывается по комнате и он чувствует, как широкая знакомая до боли грудь, прижимается к нему сзади, а чужая рука, окольцевавшая его член, медленно начинает двигаться, растирая предэякулят, которого уже так много, что ладонь скользит очень легко и свободно. Омегу трясёт, он не знает от чего больше, то ли от того, что альфа сейчас застал его и брата в таком пикантном положении, или от приятных прикосновений руки, что так активно ласкает его тело. Джун же пристально смотрит хищным взглядом на парня, лежащего на спине и улыбается своими ямочками, которые всегда сводили его милого братишку с ума. Чимин, как под гипнозом, не понимая, что сейчас произошло, откуда взялся здесь третий, никак не может прийти в себя. Он наблюдает за тем как Джин прижимается спиной к мужу и постанывает, прося больше ласки, так как трётся о пах альфы своим задом, заставляя блондина совершить более нужные вещи. Хочется пальцев внутри для начала, но можно и член сразу, Джин всегда растянут, с их профессиями бывают и такие моменты, когда всё нужно сделать по-быстрому и тут уж не до прелюдий. Он, наконец, оборачивается к своему альфе, а тот не даёт даже опомнится целует сразу пошло и глубоко, просовывая язык в горячую полость. Чимин завороженно наблюдает, как одна рука альфы надрачивает небольшой, но такой красивый член старшего, а вторая удерживает того за шею и закусывает губы от этой развратной картины. Сам тянется к своему члену, потому что руки Кима старшего сейчас блуждают по собственному телу и трут, пощипывают тёмные бусины сосков. Чмокающие звуки только ещё больше заводят трёх парней и всем уже всё равно, почему и как их стало на одного больше, сейчас хочется не выяснения отношений, а яркого бурного секса, оргазма, можно и не один. Всё остальное потом. Альфа, наконец, отрывается от любимых губ и подталкивает мужа к их младшему, который сам себя ублажает и хнычет от того, что ему тоже мало своей руки. — Джуни… — неожиданно вырывается из уст рыжего, от чего он широко распахивает глаза и накрывает ладонью свой рот. — Тшшш, — Джин тут же гладит его, пытаясь успокоить и проходит цепочкой поцелуев по всему лицу, отнимая руку и целует нежно в губы. — Не надо, не бойся, всё в порядке, малыш. Мы позаботимся о тебе. — Он ласково смотрит на омегу и нежно улыбается своей самой доброй улыбкой, от чего Чимин расслабляется и смотрит доверчиво на них обоих. Старший Ким оборачивается снова к мужу и кивает головой, как бы давая немое согласие и поддержку своей паре и долго Намджун себя не заставляет ждать. Альфа подползает к лежащему парнишке, любуется его наготой и, наконец, касается такого желанного тела. У Чимина уже второй раз за вечер спирает дыхание, потому что этих рук он ждал, кажется, целую вечность. Он почти всхлипывает и сам тянется к мужчине, понимая что сейчас всё можно и не сдерживает себя, отдаваясь целиком и полностью в его руки. Поцелуй жадный, страстный, почти наполнен болью от ожидания стольких лет для обоих. Они оба задыхаются в нём, но оторваться нет сил. Джин смотрит на них двоих и чувствует радость оттого, что всё же не ошибся в том, что они были оба верны ему, ведь такая близость только кричит о том, что они так долго сдерживали всю свою сущность и не поддавались зову природы. Омега знает, каково это, любить истинного, быть с ним, отдавать ему всего себя до капли и столько же получать взамен. Но не всё в жизни вечно, поэтому он хочет, чтобы его самые любимые и дорогие люди тоже познали это счастье, он готов этим поделится, ведь они ему дают его вдвойне. Нет, это не проигрыш, это приобретение и освобождение от тяжкого груза молчания. — Джин-и, — хриплый голос мужа вырывает омегу из его раздумий и старший сразу же бросается в их объятья, которые эти двое распростёрли ему, обещая только любовь и нежность. Чувствует руки, губы со всех сторон, сам целует. Не это ли счастье? Терпение на пределе, желание сковывает все внутри и просится наружу. Джин, не раздумывая, разводит ноги Пака шире и устраивается так, чтобы альфе было удобно брать его сзади. Чимин приподнимается к омеге и снова целует жарко и пошло, по-другому сейчас не получается, хочется близости, да такой, чтоб разрывало изнутри. Ким старший отрывается от сладких губ и снова спускается, облизывая, покусывая и выцеловывая каждый сантиметр горячей кожи, делая маленькие пометки, обозначая принадлежность парня. Член Чимина снова оказывается в плену рта и хён сразу вбирает до конца, начиная движения с заданным средним ритмом, ждёт, когда альфа начнёт растяжку и задаст нужный темп всей этой процессии. Джун оглаживает спину и ягодицы мужа, собирает смазку, что стекает обильно по внутренней стороне бедра, растирает между пальцев и просовывает сразу два, что свободно проходят в сфинктер. Омега стонет громко, посылая вибрации по члену младшего, от чего тот так же начинает громко голосить, альфу просто ведёт от этого и он зажимает свой член, боясь, что кончит просто только от этих звуков. Картина перед ним самая прекрасная, что ему доводилось видеть. Чимин такой хрупкий и до ужаса красивый выгибается Джину навстречу, пальцы его правой руки мажут по своим губам и он ловит их своим языком втягивая быстро, мыча от удовольствия. Джин же старательно вылизывает чужой орган, томно прикрывая глаза и его губы так красиво растягиваются вокруг крепкой плоти. Незабываемое зрелище. Крышесносное. Для Намджуна это слишком, три пальца, что уже активно двигались в омеге, с характерным звуком выходят и альфа подставляет свой член, осторожно проталкивая головку, растягивая стенки ануса и делая небольшой толчок. Джин, наконец, получает долгожданное заполнение и подаётся назад, сам насаживаясь на большой орган, который проходит дальше и до самого основания, шлепая задом о живот блондина. Намджун крепче хватается за бёдра брюнета и начинает сразу активно двигаться, чем приводит в восторг Пака, который от такого представления снова стонет и так же начинает вскидывать своими бёдрами. Возбуждение такое сильное и отчаянное, что осталось совсем немного, но Джин решает, что этого недостаточно и вводит один палец в омегу, оглаживая внутри мягкую горячую плоть, от чего рыжий уже просто не выдерживает. Он тянет за волосы Кима, безмолвно прося отстранится, но старший лишь присасывается сильнее и водит языком по всему члену, от чего чувствует, как тёплая жидкость выстреливает ему прямо в горло рваными струйками. Рыжий стонет громко и пошло, сжимая палец старшего, который чётко проезжается по простате парня и омега медленно проглатывает сперму, продолжая ещё какое-то время посасывать и облизывать как конфетку, чужой член. Альфа с ума сходит от кончающего брата и берет в руки член мужа, надрачивая в такт своим движениям и почти рычит, глядя на парней, один из которых, разморённый оргазменной судорогой, сладко и медленно, но не менее страстно целует его супруга, пробуя на вкус самого себя, лижет широко по всем губам, после чего подползает под омегу и касается своим языком яичек брюнета, втягивает их и этого достаточно, чтоб старший вскрикнул и белесые капли брызнули на грудь, лежащего под ним Чимина, который, размазывает их по своей коже, довольно урча, продолжая вылизывать мошонку Джина. Брюнет не выдерживает притягивает и целует под собой такого развратного парня, довольно улыбается, наблюдая, как эта маленькая бестия, выползая из-под него, продолжает свои поползновения к альфе. Намджуну так хорошо, что плохо. Как он мог не заметить, что его маленький братишка, что всегда смотрел так невинно, сейчас творит такое, от чего спустить можно, даже не притрагиваясь. Что альфа и делает, последний толчок и он бурно кончает в своего мужа, чувствуя чужие губы на своих и руки, проходящие по его груди, когда самого бьёт оргазмом. Намджун счастлив. Он и мечтать не мог о том, что когда-нибудь два самых дорогих любимых человека, вот так просто окажутся с ним в одной постели. Он ещё раз убеждается, насколько его муж необыкновенный человек, чуткий и добрый. Альфе стыдно, что умалчивал так долго о своей истинности, но омега оказался не глуп. И пусть его мальчики первые поддались соблазну, это никак не угнетает блондина, им всё можно и простительно. Это же его семья. Одно целое. По-другому и быть не может. Чимин же лишь светит своей улыбкой и жмется теснее, когда все трое растянулись на постели Пака, переплетаясь своими конечностями. Наслаждаясь близостью друг друга, и ягодным, морозно-сливочным ароматом, заполнившим всю комнату рыжего. Омега, наполненный любовью и счастьем, закрывает глаза и засыпает, а Джин, чувствуя мокрые щеки мужа, который жмётся к нему, целуя свою метку, выражая свою благодарность, прижимает сильнее двух самых родных парней.🙃🙃🙃
Тэхёну плохо, нет, ему пиздецки просто плохо, потому что поднялась температура, а ещё в заднице зудит по-страшному и этот альфа… Чонгук привёз его домой, конечно же, к Чимину, а ой, как хотелось бы к себе, но так надо. Вы и представить себе не можете, что сейчас чувствует альфа в этот самый чёртов момент, когда рядом он, такой беззащитный, желанный и прижимается всем телом, пока они едут в лифте, дурманя своим запахом любимого десерта. А Тэхён лишь только подстегивает к действиям еле сдерживающегося альфу, утыкаясь носом в его шею, цепляясь за широкие плечи парня, дыша его ароматом и именно сейчас запах младшего облегчает его страдания и никуда не хочется уходить. Остаться бы здесь навсегда, вдвоём. От такой близости боксёр готов остановить эту чёртову железную коробку, стянуть всю одежду с обоих и заняться хорошим сексом. Хоть волком вой. Но лифт останавливается на нужном этаже, а Чонгук просто подхватывает омегу на руки, совсем как пушинку и несёт к нужной квартире. Тэхён совсем и не сопротивляется, потому что сейчас не до этого. Ему сейчас жизненно важно быть ближе к альфе всем телом и если можно было бы, то прилип бы к нему как спрут, оплетая всеми конечностями, или растечься по венам Чонгука, но довольствуется самым малым, лишь просто прижавшись носом к венке на шее парня, где запах альфы чувствуется ярче и сильнее. — Тэ, дай ключи, ты сам не откроешь, — тихо шепчет альфа на ухо брюнету. — Они где-то там, в кармане, — еле бурчит парень, снова опаляя своим дыханием чувствительную кожу альфы, от чего последний взвыть готов уже чёрт знает какой раз. Тогда младший аккуратно опускает омегу на пол, и не дожидаясь действий того, сам лезет в передний карман брюк, натыкаясь совсем не на ключ, а на большой, далеко не омежий, стояк. Вот те на, хотя удивляться чему? Гамм у Чона никогда не было, но это далеко не препятствие. А Ким тихо скулит от этого лёгкого касания и жмется к альфе сильнее. Да бля, как тут выжить после того, когда спермотоксикоз бьёт в голову, а не в очаровательную задницу. Очень сильно хочется такого Тэхёна, да нельзя, только не в эту течку, Гук себя не простит, что воспользовался положением. Давай, Гуки, ты же молодец. Лучший во всем. Докажи этому парню, что он может тебе доверять. Всё-таки отыскав в большом кармане парня чёртов ключ, боксёр открывает дверь в квартиру, заводя за собой уже явно мало что соображающего Тэхёна. Тот молча разувается, берёт Чонгука за руку и ведёт за собой, младший сначала теряется и останавливается. — Чонгук… — шёпотом зовёт его Ким. Гук ещё секунду раздумывает, а потом решает остаться, не очень хочется сейчас будить Чимина, который тоже хорошо оторвался на вечеринке, судя по разбросанным вещам в прихожей. Стоп! Чимин не один? Значит с ним альфа. «Блять!», рычит про себя Чонгук, готовый схватить своего омегу и ехать к себе домой немедленно! Да тот уже стоит в дверях чужой спальни. — Тэ, не заходи туда! — командует альфа, — поспешно скидывая свою обувь и делая рывок к парню. Тэхён, желавший проверить друга, пока его сознание ещё совсем не уплыло, замирает в немом шоке, потому что дверь в комнату раскрыта, а в слабом свете ночника можно разглядеть троих спящих обнаженных человека, с переплетенными конечностями, что камасутра позавидует. Смешанные запахи природных ароматов и секса вползают в лёгкие Кима и это становится последней каплей самообладания, когда все твои рецепторы и чувствительность направлены на то, чтобы удовлетворить все свои потребности. И возможно, будь учёный в обычном состоянии, охуел бы немного или заржал, но не сейчас, к нему приближается альфа, на минуточку, самый желанный альфа и Ким аккуратно хватается за ручку двери дрожащими пальцами, тянет на себя и тихонько прикрывает её, чтобы Гук не увидел столь пикантную картину. Тэхёна же разрывает на части, он и подумать раньше не мог, что обнаженные мужики могут так красиво выглядеть. Ученый тоже хочет так, только вот не с теми, кто спит в чиминовской постели, а вот с ним, кто прижимает его к себе со спины и зарывается носом в чёрные кудри Кима. — Пойдём? — осторожно. Омега разворачивается в кольце рук альфы и в темноте невозможно разглядеть губы Чонгука, но учёный следует инстинктам и целует сразу же, попадая в цель. Невыносимо жарко, невыносимо сладко, просто всё слишком этим вечером, Тэхён задумывается: «а как он раньше жил без поцелуев Чонгука»? Они же как наркотик, один раз попробуешь и хочется ещё и ещё. Чонгук, правда, старался, очень старался не поддаваться зову природы, но разве можно, когда тут пытаются сорвать все тормоза. В тэхёнову обитель два парня врываются так же, целуясь и не отрываясь друг от друга, ей-богу как приклеились, но разорвать эти прекрасные действия всё-таки приходится, потому что Тэхён снова лезет своей рукой под джинсы к боксёру, да ещё и с задней стороны. Чонгука это отрезвляет на раз-два. Он нежно отталкивает парня от себя и невесомо дарит ещё один лёгкий поцелуй, удерживая омеге руки, чтоб тот не содрал с него драгоценную одежду. Ким надувает губы и отходит от альфы, а Чонгук замирает посередине комнаты, потому что просто не знает, что делать, как помочь. Вот он остался с человеком, которого желает больше всего наедине. Но не может позволить себе тронуть его. Тэ подходит к прикроватному столику, включает ночник, сразу хватая лежащую рядом пачку, выдавливает какие-то таблетки из блистера, запивая их водой. — Что это, хён? — Доктор Ким сказал, принимать их, когда начнётся течка, — старший приближается к Чонгуку и поднимает взгляд, в глазах его можно увидеть бесов и дикое желание. — Но они мне не помогут, Гуки. Мне поможешь только ты, — парень, не соображая что творит, в спешке расстёгивает свою блузу, являя взору альфы стройное смуглое тело. Нет, оно совсем не идеально по стандартам. У Тэхёна нет пресса, вместо него мягонький плоский животик, который Гук хочет покрыть поцелуями, на каждом миллиметре оставить засосы, пометить, да господи божечки, всё и сразу сделать, но не сейчас. Чонгук, останови своё воображение! Трудно, очень. Альфа внутри готов грудную клетку прогрызть, как рвётся к своему, да только боксёр его опять цепями сковывает. Гук лишь подходит к старшему, берёт за руку и ведёт к кровати, чтобы аккуратно, как самую дорогую в мире драгоценность, уложить на постель и лечь рядом с ним, укрыв обоих лежавшим рядом пледом, аккуратно прижимая парня к себе. Тэхён, лишь вздохнув, удобнее уложил голову на груди альфы. — Чон Чонгук, ты не представляешь от чего отказался, знал бы ты, через какие принципы я переступил, предложив тебе себя. А ты…эх. — Знал бы ты, Ким Тэхён, как я хочу тебя, как сейчас внутри меня сущность альфы готова тебя разложить на всех поверхностях, — Чонгук зарывается пальцами в мягкие кудри Тэхёна, тем самым немного расслабляя омегу. — Так почему же отказываешься? — сонным голосом пробормотал старший, ловя кайф от мини массажа головы. — Мне мало лишь твоего тела, я хочу всего тебя: тело, душу и я это получу, всё сразу, но не сегодня и я готов подождать, — но Ким уже не отвечал. По тихому сопению альфа понял, что таблетки подействовали и его омега уснул. — Спи сладко, малыш, — Гук нежно чмокнул Тэ в макушку и прикрыл глаза. — Теперь я точно никуда от тебя не уйду.