Where are you...

Спустя четыре месяца…

      В канун нового года Сеул окутало аномальным снегопадом. Снегоуборочные машины не успевают очищать дороги: очень быстро наметают высокие сугробы по новой. Только сумасшедший решится поехать сегодня за рулём автомобиля, сразу же зная, что окажется в трехкилометровой пробке. Но с другой стороны — у многих и нет других вариантов. На дворе тридцатое декабря, все люди на земле готовятся к празднованию Нового года: прилавки магазинов пустеют, салаты режутся, дома и квартиры украшаются, как и омеги, которые не успевают бегать по магазинам, выбирая себе сногсшибательные наряды для новогодней ночи. Ещё нужно успеть сделать стрижки, покраску волос, маникюр и всякие омежьи процедуры, чтобы быть на высоте для себя и для своего альфы.       А вот Юнги не бегает и не занимается всякой, как он считает, чушью. Наряд давно куплен благодаря рыжему моднику Чимину, который ещё в середине декабря вытащил его буквально пинками из квартиры и отвёл за покупками, как он сказал, малышу, а заодно и будущего папу приодел. В шкафу наготове висит красивая, тёмно-зелёная блуза, от которой Хосок потеряет голову (так главный эксперт по моде сказал) и классические чёрные брюки для беременных. Хоть животик омеги аккуратный и небольшой, но, по совету всё того же Чимина, парень решил сразу прикупить те, на которых была вшита приятная стрейч-ткань, чтобы не давить на живот и не приносить дискомфорт малышу, и молодому папе. И несмотря на то, что брюки для беременных, они идеально подчёркивали стройные ноги учёного. Хосок точно весь пол закапает похотливыми слюнями, пока дождётся окончания новогодней ночи в кругу дорогих друзей, чтобы остаться наедине в их спальне. Но Юнги был бы не Юнги, если не любил бы издеваться и провоцировать своего альфу. Знает, что в нынешнем интересном положении ещё больше возбуждает своего парня. В эту ночь он сделает супер макияж и наденет чокер на тонкую шею — пусть страдает любимый. Не зря же он столько времени потратил в больнице, изучая все эти дурацкие статейки для омег, где чёрным по белому написано, как интриговать своего альфу, чтобы ему жизнь мёдом не казалась интимная жизнь была разнообразной. Тем более гороскоп обещал незабываемый новогодний вечер, а тест на совместимость выдал 98%. Вот за остальные недостающие два месть будет томно-мучительной.       Кстати, о любимом, тоже застрявшем в чёртовой пробке. Хосока нет уже больше часа и старший волнуется, поглядывая на телефон. Он звонил ему минуту назад, потому что малыш внутри активно толкался и требовал тёплых рук отца, заставляющих волшебным образом каждый раз утихать и не беспокоить бедного папочку. После обещаний Чона целовать всю ночь, омега довольно улыбается и продолжает покорно ждать свои лаймы для соуса в Цезарь, которые они забыли взять, закупаясь продуктами для вечернего торжества. Альфа предложил всю еду заказать из ресторана, чтобы его котёнок лишний раз не переутомлялся, но Мин отказался наотрез. Во-первых, он хотел сам развивать свои кулинарные навыки: он скоро станет супругом и родителем, для него это очень важно и бесценно. Юнги мечтает окружить заботой и теплом свою семью, так как у него её не было в том виде, что подразумевают эти отношения. Наличие родителей в его случае, к огромному сожалению мужчины, оказалось не показателем того, что обычно называют семьёй. Его не долюбили самые близкие люди, не дали тех заботы и внимания, в которых нуждается каждый ребёнок в мире, из-за чего мальчишка рос немного ершистым. Но, хвала богам, насилия в его жизни не было. Глядя на своего неугомонного друга и его любящих родных, Юнги впитывал и хранил в душе всё то добро, которое он получал от этих прекрасных людей. Холил, лелеял и прятал глубоко в своём сердце, и теперь в нём самом скопилось очень много этого светлого чувства, которое он хочет всю свою жизнь посвящать любимому и ребёнку. А может, и не одному ребёнку, кто его знает, что там будет впереди.       Ну и во-вторых, он надумал готовить сам весь праздничный стол, потому что чета Ким тоже у них празднует Новый год. Омеге элементарно хочется утереть Чимину и Сокджину нос своими кулинарными способностями, которые он старательно и ежедневно практикует на их общей с Хосоком кухне. Юнги уже полгода как омега и пора бы показать этим двум зазнайкам, что он не только зелёных человечков способен с Намджуном консервировать в подземельях и спорить с альфой до усрачки о возможностях квантовой механики, но и приготовить любое кулинарное блюдо из интернета. Да Хосок ему хоть кашалота достанет, если Мин захочет сразить всех наповал. Если парень ставит перед собой задачу, значит, будьте готовы, что он её выполнит, чего бы это ему не стоило, такой уж характер.       Немного о работе. У Юнги в этом плане всё просто замечательно. Благодаря связям Хосока и Намджуна, ему сделали новые документы, толком ничем не отличающиеся от старых, только вот на фото в этом паспорте глаза блондина блестят от счастья, а в графе «пол» вместо гендерной принадлежности «муж», стоит «омега». А ещё восстановили медицинскую страховку и его красный диплом со всеми регалиями и почестями. Как ребятам это удалось провернуть он даже не спрашивал, ему всё равно, пусть даже за это отвалили кучу бабла. Юнги давно уже перестал сомневаться в возможностях своего мужчины и их друга. Да ведь он и сам очень хорош в своей специальности, и диплом заработал в своё время честным трудом. Так что нет никакого стыда и угрызений совести.       Благодаря этим документам, Ким официально оформил омегу у себя в институте. При том, сделал своим главным помощником, правой рукой и незаменимой палочкой-выручалочкой. Намджун так привык к ворчащему за соседним столом хёну, что даже не представляет уже, как будет без него работать, пока тот будет в декретном отпуске. Юнги, если честно, и сам не представляет. Ему не приходилось возиться с памперсами, пустышками и маленькими, вечно орущими карапузами. Немного боязно и волнительно, но только это всё будет временным явлением. Так он себя успокаивает. Конечно, не в ущерб семье, но парень прекрасно знает, что после обязательно выйдет на работу, он не тот человек, который будет сидеть на шее своего альфы. Мин Юнги — самодостаточный омега, плюс ко всему мега-мозг, учёный человек и на одной машине, как оказалось, не времени, не остановится. В его голове развернут целый стратегический штаб по освоению временного континуума и покорения космоса.       Время шло, а точнее неумолимо тянулось. Хоть учёный всё больше погружался в свои житейские будни и подготовке к родительским обязанностям, тоска за лучшего друга не покидала ни на минуту. Он безмерно скучает по Тэхёну и ждёт его каждый божий день. Глядя на помрачневшего Чонгука, о котором нужно сказать отдельно, сердце щемило ещё больше, но Мин держался. Новогодний вечер соберёт их всех за одним столом и лишь одного человека будет остро не хватать среди этой весёлой, шумной компании. Омега переживает, как это отразится на младшем альфе. Это первый раз после отлёта Кима, когда ребята соберутся все вместе.       Юнги, если честно, и положив руку на сердце, глубоко поражён выдержкой альфы и его умением терпеливо ждать, но душа за него болит с каждым днём всё больше и больше. Учёный считает себя виноватым за то, что помог другу сбежать, вместо того, чтобы воспользоваться возможностью блокировки пропуска Тэ и его остановить. Хотя если бы ему пришлось вернуться в прошлое и всё изменить, то он поступил бы также. Тэхён — его лучший друг и это его выбор, который Юнги должен уважать, даже если сам заинтересован в обратном. Мин не вправе решать и лезть в чужую жизнь, даже имея привилегии чуть ли не родного брата. Он сделал всё возможное со своей стороны, чтобы убедить Тэ не быть таким эгоистом, хоть это решение и самому младшему омеге далось не просто. Но получилось то, что получилось, как бы больно сейчас не было всем.       Первое время Чонгука почти не было видно даже в поле зрения. Хосок часто ездил к нему, а потом рассказывал, как младший себя чувствует, отчего Юнги иногда утирал слезы. Гук начал сам приходить к ним в гости где-то через месяц самобичевания, наверное, стараясь сбежать от раздирающего душу одиночества и воспоминаний, которые сжирали его каждый день и каждую минуту. Бокса стало в его жизни больше, но только альфа уже не кидался от отчаяния на всё подряд. Он сдержал своё обещание: закончить карьеру на высокой ноте и посвятил свою последнюю громкую победу своим родителям, выразив им безграничную любовь и благодарность за поддержку.       Чонгук стал более холоден, молчалив и задумчив, а Юнги не знал куда засунуть свою вопящую совесть. Этот альфа теперь напоминает ему потерянного ребёнка, хоть тот и старается делать вид, что всё нормально. Парнишка всё больше сближался со старшим учёным, возможно, ментально чувствуя ту самую незримую нить, которая соединяла его с любимым, являясь для него каким-то якорем и гарантом, что Тэхён может вернуться обратно. Хотя бы ради друга. Альфа задавал много вопросов о их вселенной, живущих там людях и культуре, искренне удивляясь многим совпадениям. Пересматривал весь имеющийся фото и видео материал, присланный омегой ему на телефон или просто молчал, сидя рядом. Порой слова не нужны, чтобы чувствовать и понимать человека. Мин стал для Гука близким и хорошим другом, дающий поддержку и веру, что всё ещё ничего не кончено. Омега очень понимает младшего альфу и делит их общую боль от потери дорогого человека на двоих, сам находя поддержку в этом сильном мужчине. И так проходит их нынешняя жизнь.       Чаще всего вечерами они все вместе играют в приставку, громко спорят на всю квартиру, заливаясь конским ржачем. Либо как вчера: братья выпивали и говорили о развитии бизнеса младшего, сидя в гостиной, пока Юнги хлопотал по своим омежьим делам: полотенчики по цветам и размерам раскладывал, носки разбросанные Хоби собирал под кроватью и заодно проверил, не выползло ли оттуда членистоногое чудовище, которое с недавних пор там нагло поселилось, до усрачки пугая омегу своим присутствием. Альфа героически защищает милое создание (с последним утверждением истерично не согласны), что это к деньгам и счастью, да и совсем не виновато оно, что таким вот уродилось. Прогнать бы этого заступничка на диван, да страшно одному спать с таким соседством (ну какой дурак будет лишать себя счастья и денег собственноручно?). Сошлись на том, что подождут, пока паукообразное самостоятельно решит покинуть своё убежище, как проголодается, глотая одну пыль под койкой, тайно подгоняемый периодически веником. Убить паука у Юнги рука не поднимается: жалко животинку. А тот, зараза, только перебегает из одного угла в другой, как будто издевается. Младший Чон на немые просьбы несчастного парня лишь разводит руки, комментируя, что в семейную идиллию вмешиваться категорически отказывается. При этом откровенно чуть ли не похрюкивает от смеха.       Хотел Юнги семью и семейных отношений — получай с восьмилапым бонусом в придачу.       Чонгук, как и хотел, благодаря поддержке отца и Хосока, открыл свою школу классического бокса и вместе с другими тренерами обучает юных спортсменов. Боксёр ждёт не дождётся племянника альфу, мечтая тоже вырастить из него чемпиона. Старший брат считает, что даже если родится омега, и унаследует характер его невероятного папы, то того, не задумываясь, можно отдавать не только в бокс, но и на все известные виды единоборств. Характер и упорство Юнги, по мнению Хоби, неимоверно бомбичны. Да ещё и внешность слишком красивая. Хосок уже волнуется за своё дитя, если это всё же будет милашка омега, чтобы его никто не смел обидеть, и брата в этом солидарно поддерживает Чонгук. Юнги лишь цокает на все эти изъяснения и закатывает глаза, называя двух альф редкостными придурками.       Собираясь вот так в небольшом кругу семьи, парни много смеются. Чонгук кажется счастливым рядом с ними, только нет блеска в когда-то счастливых глазах. Он мало говорит о Тэхёне, только если переберёт с алкоголем. Тогда альфу начинает тянуть излить душу и поныть о несправедливой судьбе, которая оказалась к нему так жестока. Он-то всего лишь хотел любить и быть любимым, неужели так много просил?       Прошло уже четыре месяца, а Чонгук даже не смотрит на других омег: его тошнит от этих приторных запахов и намазюканных лиц. Парни, как и раньше, бегают за ним толпами, только вот ему они вовсе не интересны. Нужен один единственный — любимый, улыбчивый и яркий. Тот, который от одного своего взгляда будит всю самобытную природу внутри альфы и заставляет забыть всё, что находится вокруг. Тот, что пленит и кружит голову; заставляет сердце гнать адреналин по венам и взмывать на крыльях счастья ввысь. Кто одним своим присутствием рядом наполняет жизнь смыслом.       Чонгуку не хочется жить без Тэхёна.       Юнги же, в свою очередь, наотрез отказался выходить замуж, пока младший не вернётся. Хосок ещё в августе сделал ему предложение и омега сказал «да», не раздумывая. Но церемонию бракосочетания они не проведут без Тэ и точка. Чонгук даже ему благодарен: это даёт обоим ещё одну призрачную надежду на то, что его несносный парень вернётся обратно, но он переживает теперь за брата.       А что Хосок, спросите? А он лишь обречённо вздохнул на это и согласился. Куда деваться, когда всё это ради любимых и дорогих людей. Пообещал набраться терпения и ждать. Но, чёрт возьми, прошёл уже месяц, а потом следующий, и ещё один за ним, и вот уже декабрь, но Тэхён не возвращается. А вернётся ли вообще? Альфа так и будет ходить не женатым? Чон категорически против рождения своей кровиночки вне брака. Родители задают вопросы и у альфы уже нет никаких аргументов для отмазок. Не скажет же он им, что все организованно ждут шафера с другой вселенной (без уточнения личности).              Юнги, сидя на своей уютной кухне и немного задумавшись, смотрит на кружащие снежинки за окном и глубоко вздыхает. Сегодняшний вечер особенный для него и важный, чем сам завтрашний весь праздник. Омега готовил себя к нему морально последние несколько дней, но ему всё равно тяжело держать свои слёзы. Учёный задувает свечку на заранее купленном любимом пломбирном торте друга и чувствует, как щиплет в носу от подступающих слёз. Блондин прикрывает глаза и шепчет:       — С днём рождения, ТэТэ…

✨✨✨

      Чонгук открывает входную дверь ключом, попадая в свою квартиру. Родная обитель, как всегда, встречает его пустотой и мраком. Откинув ключи на комод в прихожей, альфа, наклонившись, расстёгивает замок на своих ботинках, снимает их и отставляет в сторону. Желудок обидчиво урчит, так как Гук не соизволил сегодня даже пообедать, а утром перекусил лишь лёгким бутербродом с ветчиной.       Сегодня у него было много тренировок: впереди каникулы и многие его ученики отправятся с родителями в горы или просто будут дома отдыхать. Остался ещё один день и впереди длинные выходные, и это совсем не радует. Он уже привык проводить время в зале с мальчиками, отрабатывая с ними разные приёмы и стратегии боя. В эти моменты он забывается и жизнь не ползёт так медленно, когда он дома один. Оставаясь наедине с собой в этих четырёх стенах, альфа потихоньку сходит с ума. Каждый уголок, каждая частичка комнат напоминает о нём и их недолгом счастье. В такие минуты хочется отчаянно броситься к Юнги-хёну и умолять построить настоящую машину времени, чтобы вернуться обратно и всё исправить. Чонгук бы больше никогда не отпустил свою любовь, держал бы крепко в своих руках и взывал к своему прощению.       Первый месяц было невыносимо, потому что запах Тэхёна всё ещё витал в воздухе, хоть до его отъезда он и не жил здесь. Гук злился, хотел, чтобы он быстрее выветрился и не напоминал о нём, но каждый раз в ужасе отдергивал руки от окон. Он не мог его отпустить даже в такие минуты обиды. Альфа внутри совсем угасал от тоски и лишь поскуливал жалко. Когда же запах действительно стал пропадать, Гук совсем поник: он вытащил всю одежду, которую оставил в шкафу Тэхён, уложил с собой в постель и жадно вдыхал её аромат, уткнувшись в неё носом. Парень хотел и надеялся, что хотя бы его аромат здесь задержится подольше. Но чуда не произошло, и спустя два месяца он полностью исчез, как будто омеги здесь и не было вовсе. Только из головы и из сердца он никуда не делся: снился ночами, а утром растворялся миражом, оставляя лишь мучительные воспоминания. В душу пришло глубокое опустошение, поселившееся тяжёлым безразличием ко всему вокруг.       Видеть никого не хотелось долго, но со временем тоска начала разрывать так, что больше не было сил с этим справляться одному. Нет, его не бросили друзья: они регулярно звонили и поддерживали. Правда, попытки прийти в гости или вытащить парня из квартиры были провальными. Навещавшие родные, разбавляющие серые будни альфы своим присутствием и заботой, думают, что всё скоро наладится. Милые бранятся, только тешатся, ведь так? Уж им с высоты прожитых лет виднее. Для них было сказано, что дети крепко повздорили из-за какой-то ерунды и Тэ уехал в длительную командировку по контракту, чтобы сменить обстановку, но связь парни всё же поддерживают. Решили, так сказать, проверить свои чувства на прочность. Родители мудро не стали вмешиваться, а просто поддержали сына в такой трудный и ответственный для него момент. Правда, без пары нравоучительных советов не обошлось.       И только брату было позволено видеть Гука таким беспомощным и разбитым. Но жизнь, как известно, не стоит на месте, сменяя дни и ночи, и после бури всегда приходит затишье. Осознание новой жизни принимается неохотно, тяжело и болезненно. Чонгук собирал себя вновь по кусочкам, которые оказались растертыми в пыль, и не знал, что с этим делать дальше. Он просто сжал в кулак крепко то, что от него осталось и смело взглянул в глаза своим демонам, рвущем беспощадно его душу: нет, он так просто не сдастся им. Где-то, в другой вселенной, находится его любовь, и если он будет продолжать её ждать, то она обязательно вернётся. Найдёт к нему обратно дорогу, ведь он так сильно любит, и будет освещать этим чувством обратный путь к нему — домой.       Хосок, если честно, тогда действительно испугался, что может лишится того брата, которого всегда знал. Даже раз пригрозил, что натравит на него Сокджина. И всё равно, что тот немного другого профиля. Ради такого Ким докторскую защитит ещё раз из принципа. Ему же только повод дай и тогда плохо будет всем или хорошо. Ну это кому как. Чонгук угрозу услышал, поразмыслил. Со старшим омегой шутки плохи — знает, и пришлось брать себя в руки, выползая из своего мира тоски и депрессии. Благо, можно сходить в гости к родным или к Намджуну с Сокджином и Чимином, но невзирая на весь этот богатый багаж внимания, он всё равно чувствует себя одиноким и брошенным. Он ждёт Тэхёна как верный пёс. Хоть прошло уже четыре месяца, но надежда теплится в его сердце по сей день и даёт силы жить дальше.       Отрицание, злоба и обида прошли быстро. Пришедшие на смену грусть и отчаяние позволили даже начать понимать омегу. Если бы Чон узнал, что Тэ собирается улететь к родителям чтобы попрощаться, разве бы он отпустил его? Он может врать себе сколько угодно, что отпустил бы, но правда – нет! Как бы омега его не уговаривал, как бы не просил, Чонгук не смог бы этого сделать. И это было бы неправильно, сейчас он это понимает. Тэ не его собственность — а любимый человек, у которого тоже есть близкие люди — родители, которые действительно ни о чём не знают, и, скорее всего, не находят себе места, куда пропал их любимый сын.       Но у медали есть и обратная сторона. Если бы Тэхён просто рассказал обо всём, то Гук мог бы и с ним рвануть. Он не боится другого мира, потому что весь его мир – это Ким Тэхён, который просто эгоистично решил всё за двоих. Он ведь обещал вернуться, так сказал Юнги, но прошло уже четыре месяца, а его всё нет.       Иногда Чонгук думает, как он там. Попал ли он вообще в свою вселенную, мало ли сколько их всего. Как говорит Намджун, нельзя исключать, что вселенных много. Возможно, он заблудился в них, потерялся и ему страшно. Он же совсем один. И как бы Чонгук не хотел спасти его — не смог бы. В их вселенной он способен защитить своего мальчика, горы свернуть, умереть за него. А там… Ему просто туда не добраться и от этого бессилия ещё больнее.       Всё эти мысли альфа старается выбрасывать из своей головы как можно быстрее, иначе крыша поедет окончательно. Лучше он будет думать, что у его мальчика, там — в своём мире — сломалась машина и он просто не может её починить или, возможно, он понял, что там его дом. Встретил какую-нибудь девушку и строит с ней отношения. Организм же должен вернуться к изначальному виду и подавить все те чувства, что возникли здесь, к Чонгуку. Только бы не возненавидел себя и альфу за это. Такие мысли приносят очередную порцию боли, но Гук настолько сильно любит этого парня, что готов смириться со всеми последствиями. Главное, чтобы его омега был счастлив, но это, к сожалению, не узнать никак.       Чон проходит на кухню к холодильнику, открывает дверцу и замирает, смотря на пустые полки. Ах да, ветчину вместе с яйцами он утром съел. Дверь холодильника закрывается, и издав тихий вздох, альфа идёт к навесному шкафчику, там-то уж точно должен быть запас рамёна, но открыв его, парня встречает та же пустота.       — Чёрт возьми, — бурчит Чонгук. — Придётся тащиться в магазин. Как я мог не помнить, что у меня совсем ничего нет? Совсем уже довёл себя, — продолжая бубнить, парень решает, что будет лучше.       Можно было бы заказать доставку из ресторана, но смотря на пробки по всему городу и предновогоднюю дату, Чонгук прекрасно понимает, что он так и с голоду умрёт, не дождавшись свою еду. Поэтому да, лучше уж прогуляться через дорогу и пополнит запасы продуктов. Заодно и подышит свежим, морозным зимним воздухом. Так и поступает, возвращаясь в прихожую. Накидывает на плечи куртку и быстро обувает ноги в ботинки; свет в гостиной не выключает, надолго не задержится. Закрывает за собой дверь на замок и следует к лифту.       Когда альфа выходит из подъезда во двор, то на секунду замирает, потому что, чёрт возьми, его метка немного покалывает и слегка горит. После того как Тэхён исчез, такого больше никогда не происходило. Честно говоря, он вообще думал, что она пропадёт, ведь его пара не в этом мире, но этого не произошло. Гук всё это время пытался на неё больше не смотреть, да только после душа, глядя в зеркало, затянувшийся след от укуса Тэхёна каждый раз бросался ему в глаза. Чонгук много раз пытался прочувствовать состояние омеги, хоть мизерную толику эмоций, но ничего не выходило — это только бесило. И вот сейчас, спустя столько времени, она даёт о себе знать, внося тревогу в обеспокоенную душу. Он может даже сказать, что чувствует волнение. Что-то тёплое растекается внутри и согревает. Но только чьё это чувство? Своё или Тэхёна. Боже...       Боксёр даже на секунду оглядывается по сторонам. Вокруг только летит хлопьями белый снег и спешат прохожие люди по своим делам. Чонгук втягивает холодный воздух всей грудью и чувствует, как мороз пробирается в лёгкие своей леденящей свежестью. И всё. Парень после резво трясёт головой и гонит от себя разочарованные мысли: Тэхена здесь нет, а сходить с ума ему ещё рано. Не нужно опять мучать себя напрасными надеждами — лучше просто пойти в магазин, пока совсем не стало поздно.

💫💫💫

      Намджун рычит, толкаясь глубже в тугое нутро младшего, руками насаживая сильнее на свой и супруга член скулящего омегу. Чимин уже не кричит: голос охрип. Сегодня он позволил любимым хёнам двойное проникновение.       Альфа видит всю картину, лёжа на спине: Мини с закрытыми глазами и заломленными бровями, кусает свои покрасневшие зацелованные губы; Джин же своим жадным и помутневшим взором смотрит то на мужа, то на выгибающегося под собой парня. Вроде бы Ким и омега, но он оказался ещё ненасытнее чем альфа: столько багровых следов оставил на чужой спине, что наверняка останутся синяки на светлой коже. Старший обожает лицезреть перед собой гибкую спину и упругие ягодицы, между которых скользит его орган; наблюдать тёмный карий взгляд с поволокой напротив, который неотрывно следит сейчас за ним. Картина одуряющая и сладострастная, и каждый раз контроль омеги слетает напрочь, заставляя ещё крепче сжимать пальцы на мягких боках мальчишки.       Но вот это последнее, о чём думает сейчас рыжий, когда его так горячо имеют два любимых человека одновременно. Чимин сам испытывает какое-то маньячное удовольствие, когда его чуть ли не разрывает на части от тугой наполненности. Такое они практикуют нечасто, но вот сегодня ему вдруг очень приспичило и долго старшего хёна уговаривать не пришлось. Джин всё же немного переживает по этому поводу, как врач. Во время течек быть в такой позе — это одно: там сама природа в помощь, а в обычные дни нужно быть предельно аккуратными, чтобы не порвать парня. Да только куда Джину деться от щенячьих вопрошающих глазок, и дующих капризно губок. Вот и устроили они сюрприз своему альфе после работы. А астрофизик то что? Он всегда счастлив подобным неожиданностям и поворотам жизни. Когда у тебя два прекрасных молодых и пышущих сексуальным голодом здоровьем омеги, нужно всегда быть в строю и держать кое-что на готове.       Намджун только одного боится: супруг когда-нибудь и его раком поставит, ей-богу, вместо их рыженького. Уж слишком тот увлекается активной ролью, что даже сам альфа быстрее утомляется, чем их старший в семействе. Да и смотрит Джин так плотоядно во время их общей близости, облизывая губы, что Нам ощущает, порой, что это его имеют, а не Чимина. Вот когда-нибудь, правда, зажмёт муженёк его, бедолагу, в углу и трахнет, а Чимин будет на стороне, конечно же, омеги. Тогда-то Намджун и поймёт, что чувствовали Юнги и Тэхён. Но это всё шуточки, и он надеется, что до такого не дойдёт, потому что отказывать своим сокровищам он так и не научился.       Кстати, их трио недавно рассказали всю правду родителям. Ну как рассказали, так само вышло. Сами бы они вряд ли решились на такое откровение, не в ближайшее время точно. Просто отец Намджуна и папа Чимина приехали в гости сюрпризом. Охрана чуть ли не коврик им раскатала до самой двери на радостях и впустила без предупреждения хозяев. Точнее, хозяева не отвечали. Омеги в это время активно выцеловывали шею своего альфы, стоя на кухне, а тот расстекался бесформенным желе от удовольствия под их ласками. Парни пытались приготовить ужин, но все их старания пошли по одному месту, когда каждый друг для друга является лакомым кусочком. И так увлеклись, что и не заметили прихода нежданных гостей.       Упс, неловко вышло.       Намджун никогда не забудет их выражения лиц, открыв свои глаза и увидев их в дверном проёме. Астрофизик в тот вечер долго разговаривал с отцом в своём кабинете, потому что понять старший альфа его не мог. Столько о себе альфа выслушал и узнал. Но в итоге, старший Ким принял всё и сдался. Они ведь с супругом давно знали об истинности их сыновей. Но когда Джун вышел замуж за Сокджина, все как-то успокоились, а тут вот как природа поиграла. Но не ему судить, у всех есть свои головы на плечах.       Омеги же остались за столом пить чай с папой, и как бы странно не показалось, старший, выслушав их обоих, просто развёл руками и сказал, что это их жизнь и их личное дело. Детки они уже взрослые и если нет проблем в такой форме семейной жизни, то он не будет им мешать. Главное, чтобы не было скандалов из-за делёжки альфы. Сокджин и Чимин лишь переглянулись друг с другом и хитро улыбнулись, от чего папа Чимина только тяжело вздохнул, догадываясь, что эти двое не только альфой довольствуются. Ему это всё чуждо, но он для себя решил, что лучше поддержит их, чем внесёт раздор в их семью. Так ведь можно потерять контакт и общение с детьми, а этого мужчина боится больше всего на свете.       Когда Джин и Чимин падают на подушки прибывая в экстазе, альфа по привычке тянется к прикроватной тумбе, чтобы проверить уведомления в своём телефоне. На улице ещё не поздний вечер и из института могут что-то сообщить в любое время. Это уже вошло в привычку держать контроль за всем и всегда. Но как же удивляется Ким, что в первую очередь — его смартфон лежит дисплеем вниз, а вторую — куча пропущенных и смс, которые он не услышал, а всё потому что каким-то волшебным образом смартфон оказался на режиме «сна».       Альфа моментально перезванивает одному из своих парней, и поворачивает голову в сторону обнажённых, лежащих тихонько омег, которые уже открыли глаза и смотрели так невинно на него, что желание их отшлёпать быстро пропадает. На том конце раздаётся взволнованный голос коллеги, просто так бы Чес звонить не стал:       — Алло, Намджун-сомбэ, добрый вечер. Извините за беспокойство, но я должен был вам первому доложить, — тараторит запыханный парень, как будто торопливо идёт.       — Говори, что за важное дело, — серьёзным тоном отзывается Ким. Оправдываться, почему не брал трубку, он не станет, хоть и самому от этого косяка стыдно, но он всё ещё директор и ему многое позволено и прощается в рамках субординации.       — Наш радар зафиксировал вспышку над рекой Хан, такую же, как тогда в мае этого года.       От этих слов альфа аж застывает на месте. У него как будто тарелками в голове долбанули, от чего блондина в жар кинуло и руки задрожали: «чёрт возьми, неужели?»       — Повтори, — неверяще, но с большой надеждой, просит астрофизик. — Я не ослышался? Вы зафиксировали вспышку радиоволн над рекой Хан?       — Да, сомбе, вы всё верно услышали. Я сообщил только вам, ждал пока вы перезвоните. Что прикажете делать?       — Немедленно выезжайте туда, и то что там найдёте доставьте в смотровую, как в прошлый раз.       — Принято, Намджун-сомбе.       Джун сбрасывает звонок и счастливо улыбается. Пожалуй, в этот новый год у каждого из их семёрки сбудется, как минимум, по одному заветному желанию. Он смотрит на своих удивленных омег, которые ждут хоть каких-то объяснений и говорит:       — Добро пожаловать домой, Тэхён…

☀️☀️☀️

      Чонгук с огромными, полными пакетами еды возвращается домой. Открыв ключом дверь, он ставит их на пол и сразу же разувается. Руки занемели от холода и от тяжести ноши, что аж не чувствуются. Для чего он столько накупил не понятно, этим всем можно три племени оглоедов накормить, но лучше пусть холодильник будет забит, а то мало ли, опять склероз нагрянет. Конечно же, половина всего пропадёт, но он об этом не думает. Может, какие вкусняшки завтра Юнги отвезёт: он сейчас такой сладкоежка в своём интересном положении, что хочется о нём заботиться. Всё же родного человечка носит и Чонгук его также уже любит и ждёт, как и все в их окружении. Малыш на пару с его папочкой никогда не откажутся от вкусностей. Парня это умиляет.       В темноте не видно ни черта и альфа спотыкается о свой же ботинок.       — Блять, темно так, что убиться недолго.       «В смысле темно? Я же, уходя, оставлял свет включённым, что за мистика?» — думает альфа, — «может быть, электричество отключили, пока меня не было?»       Гук поворачивает голову в сторону домофона у двери, который спокойно себе так горит зелёным глазом индикатора, что не делал бы без электроэнергии.       «Чертовщина какая-то», — размышляет вновь боксёр. — «А что если воры? Блять, точно воры!»       Чонгук наощупь проходит в коридор и становится за стену, размышляя, что делать дальше. Силы то у него хватит положить этих ублюдков, но всё портит темнота и он даже представить не может сколько их там и в какой части квартиры находятся. Если просто кинется на них с кулаками, то сзади его может огреть чем-нибудь тяжёлым по голове сообщник. Но стоять здесь — тоже не вариант, потому что ублюдки точно слышали, что он вернулся домой.       Стоять и вести немые диалоги с самим собой как-то тупо. Чон не трус, мог бы, конечно, вызвать полицию или на крайняк позвонить Югёму, но решает сам с этим разобраться. Поэтому Чонгук, была не была, закатав рукава своей толстовки, тихонько идёт по коридорчику в гостиную, в надежде, что там словит ворюгу. Как говорится: «кто не рискует, тот лежит в травматологии».       В гостиной никого не оказывается, альфе это на руку: он хватает с дивана свою гитару, на которой бренчал вчера вечером и поворачивает голову в сторону спальни, замирая. За стеклянными вставками двери видно тусклый свет — значит, включён светильник. Любимый светильник, между прочим, который купил Тэхён, что бы было романтичнее и интимней. А этот ублюдок ещё и на любимую вещь его мальчика покусился. «Ну всё, пускай молится, сучара, пока слова помнит, потому что к святыне только ему можно прикасаться». Альфа тянется к ручке двери, резко толкает её и открывает со всей силы дверь, которая громко бьётся о стену. В нос сразу же бьет любимый, совсем слабый аромат, давно покинувший эти стены, которого так не хватало всё это время, как кислорода.       Ноги словно немеют, а ноздри раздуваются, пытаясь уловить всё больше и больше запаха бананового молочка. Неужели кто-то так жестоко шутит над ним и бьёт по самому слабому месту? Гук берёт себя в руки и делает шаг вперёд, вскипая от злости и желая сломать шею этому юмористу. Смотря по сторонам, он никого не замечает, пока не поворачивает голову в сторону открытого шкафа. Он знает, что за дверцей стоит тот самый вор или шутник. Тот, кто ворвался без приглашения в его дом и устроил это представление. Только непонятно для чего. Может, кто-то решил таким образом обворовать альфу, выдавая это не за ограбление? Никто же не знает, куда исчез омега, кроме узкого круга посвящённых. Парочка Тэгуков, как окрестили их таблоиды, стала очень популярной в массах, и люди очень часто спрашивают, куда Чонгук спрятал своего прекрасного парня, раз о разрыве отношений нет никаких официальных заявлений. Друзья и родственники также молчат, как партизаны, но когда это останавливало жаждущих выскочек до грязных сенсаций. Если верить этим бульварным газетёнкам, то Чонгук чуть ли не на заднем дворе дома тело Кима прячет. Приревновал, убил и хладнокровно расчленил, прикопав на клумбе с розочками. Семья Чон уже три суда за клевету отыграли за последние пару месяцев, но этим пираньям всё неймётся. И тут озаряет мысль: может, это горе-журналюга проник в его дом, чтобы что-то нарыть для своей захудалой колонки? Совсем охренел или бессмертный чрезмерно? Странно, что замок на входной двери остался не взломан. Чертовщина какая-то да и только.       Чонгук чувствует страх. Как бешено колотится сердце и задерживает дыхание. Только вот страх этот не его. Он чувствует эти все эмоции благодаря метке, которая сейчас нещадно пульсирует. А зверь внутри, до этого не подававший признаков волнения и тревоги, вдруг встрепенулся резко и бешено зацарапал когтями грудь, готовый вырваться наружу к источнику его притяжения. К своему родному человеку. Сложить дважды два стало уже не сложно. Точнее, допустить без страха такие долгожданные надежды. Вор попал в квартиру, не взломав замок; пахнет банановым молоком и горит метка, хотя она молчала все эти четыре месяца до этого дня. Чонгук не знает чего сейчас хочет больше: убежать из этой квартиры и расплакаться, как сопливая омега, или же заглянуть за эту дверь. Наверное, всё же больше первое, но уже прижимая к себе такого долгожданного гостя.       В голове, как и в груди, ураган. Он кружит, путая все чувства и мысли, не давая трезво мыслить и действовать. Альфе не верится, что это сейчас происходит с ним, он же так долго мечтал об этом, а теперь растерялся, как пацан на первом свидании. Чонгук думает на минуту, что это просто его галлюцинации от успокоительных, что прописал Сокджин. Надо бы узнать, есть ли у препарата такая побочка. Если да, то возникнет опасность, что альфа на них подсядет от отчаяния и тоски по любимому. И в таких сомнениях проходит ещё несколько секунд, пока Гук не решается довериться себе:       — Выйди из-за двери, — хрипло и тихо начинает он, стараясь как можно спокойнее говорить, не узнавая собственный голос.       Руки трясутся, всё ещё держа гитару, наверное, он сейчас выглядит как идиот, ну и пусть. Ему можно. Между прочим, очень даже символично для встречи: неяркий рассеянный свет, мягко погрузивший комнату в интимную атмосферу; самые приятные ароматы витают в воздухе, вызывая острое желание их усилить больше; гитара для серенад о любви в руках и ужин, расфасованный продуктами по пакетам. С последним, правда, Чон с треском провалился. Да только сейчас это так неважно, когда скоро он увидит того, кто ему снится последние четыре месяца бесперебойно. Какой к чёрту ужин, когда его жизнь вновь обретает яркие краски и крылья.       Его вечерний гость, видимо, набравшись всё же смелости, выходит. Медленно так хватается рукой за дверцу и Гук хочет вопить оды всем богам разом, потому что эту изящную кисть он узнает из тысячи. У него ведь чёртов фетиш на эти длинные красивые пальцы. Сердце начинает грохотать ещё быстрее, завидев, как поблескивает надетое то самое кольцо на безымянном пальце, с которым он делал предложение. Альфа жмурит глаза. И с каким-то вселенским облегчением выдыхает, будто цепи, сковавшие его до тугой тесноты, расцепились и со звоном рухнули под ноги, рассыпаясь в пыль. Словно воздуха стало больше, заполняющего каждый уголок этого дома и его организма.       Незнакомец больше не медлит и выходит из-за двери, прикрывая её за собой. Он похудел, замечает альфа, но всё также до одури красивый и притягательный. На парне чёрная рубашка, заправленная в такого же цвета джинсы, а на рубашку накинут бежевый кардиган Чона, в который омега почти завернулся. У парня блестящие в свете ночника глаза, немного уставший вид, и всё ещё очень румяные щеки с мороза. Брюнет переминается с ноги на ногу, а альфа смотрит на розовые носочки и мысленно улыбается, впитывая каждую деталь стоящего напротив человека. Боится, что этот мираж сейчас растает и исчезнет, как делает каждое утро, а омега нервно трёт руки друг о друга и смотрит своими большими, красивыми глазами с каким-то отчаянием и страхом. Он также жадно разглядывает альфу, пробегаясь по каждой родной чёрточке и приоткрывает губы.       — Чонгук…, — раздаётся его тихий, басистый продрогший голос, как эхо, а младший вздрагивает, потому что он вызывает дрожь по всему телу. Как же он соскучился по этому и всему тому, что лицезреет. Разве можно быть таким зависимым от человека? — Я… я... Ты прости, что я так ввалился без предупреждения. У меня разрядился телефон и я очень замёрз, а ключ от твоей квартиры с собой был, поэтому я решил первым делом к тебе. Так что извини меня, ладно? — осторожно произносит парень. — Я знаю, что нельзя вот так вот брать и врываться к тебе, как будто уезжал на пару дней в соседний город...       Учёному договорить не дают. Чонгук бросает гитару на пол, отчего она издаёт жалкий гул и срывается за долю секунды к Тэхёну, сокращая ничтожное расстояние. Он обхватывает руками тонкую талию старшего и сильно прижимает к себе, утыкаясь в заветное местечко на шее, вдыхая глубже. Возможно, Тэхёну немного больно, но он сейчас по-другому не может. Хочет точно убедиться, что парень живой, что это не сон и не галлюцинация. Это его настоящий и реальный Тэхён, волнующий и кружащий голову своим ароматом и совсем замерзший.       В объятиях альфы уютно и Тэхён чувствует, как расслабляется всем телом, согреваясь, и сам в ответ обнимает за широкие плечи младшего. Он рефлекторно зарывается носом в его волосы, как делал это раньше и закрывает глаза от удовольствия: так пахнет его любовь, и так пахнет его родной дом.       Они просто стоят, прижавшись, и молчат. Дышат друг другом, а их внутренние звери мысленно тычутся носами и виляют хвостиками, получив долгожданное успокоение. Урчат довольно и поскуливают от радости. Омега пытается согреться, а Чонгук согреть. И никто не осмеливается заговорить и прервать эту идиллию, насколько всё сейчас правильно ощущается. Тэхён чувствует чужую влагу на своей щеке, но альфу судить за слабость нельзя: он ведь сам скучал также сильно и умирал каждый день. У него у самого слёзы собираются в глазах от долгожданной встречи.       — Боже, Тэ, как ты здесь… чёрт… ты же не сон? Скажи, что ты настоящий, — шепчет Гук, водя по гибкой спине горячими ладонями. — Ты весь дрожишь, холодный такой. Замёрз сильно? Добирался долго или на улице сначала ждал? — не перестаёт задавать вопросы Чон, оглаживая ладонями щёки старшего. Не может наглядеться на этого парня и поверить, что главные страхи уже позади. Сейчас же нужно просто отогреть этого трясущегося парня.       — Гуки, я… ах чёрт, это так сложно объяснить.       — Не спеши. Ты же никуда не торопишься?       И от своего же вопроса Чонгуку становится дурно. Его хватка на парне машинально усиливается, в страхе лишиться опять самого дорого.       — Нет, я никуда больше не тороплюсь, — совсем еле заметно улыбнулся Ким, чувствуя беспокойство брюнета. Это так приятно ощущать этого мужчину рядом и понимать, что всё ещё ему не безразличен.       Омега не сопротивляется, когда его тянут за руку к кровати, позволяя альфе делать с ним всё, что ему захочется, идя как послушный барашек за своим пастухом.       — Садись, — младший легонько толкает его на край постели и делает шаг в сторону коридора. Тэхён же быстро хватает его за руку, а Чонгук разворачивается к нему, и понимающе улыбается этой милой реакции. Сам минуту назад чувствовал то же самое. — Я никуда не уйду, Тэ. Просто сейчас схожу в ванную и на кухню, и кое-что принесу, а потом ты мне всё расскажешь. Хорошо?       — Хорошо, — не спорит с альфой. Пока хозяин дома скрывается за порогом комнаты, омега осматривается по сторонам, чего не сделал как только пришёл. В голове тогда были мысли найти что-то тёплое в шкафу и дождаться Чонгука нормально в прихожей, но сам альфа его опередил.       Прошло целых четыре месяца, а здесь, в этой квартире, в их комнате, ничего не изменилось. Как лежало на своих местах, так всё и лежит до сих пор. Даже его вещи, которые остались здесь, аккуратно сложены в шкафу ровной стопочкой. Как будто он никуда не улетал вовсе, от чего довольная улыбка расплывается на посиневших губах. Тэхёну не хочется думать, что его любимый мог с кем-то начать отношения, но такого варианта отнюдь не исключал. И если бы так произошло, то винить в этом он мог только себя. Сколько раз в голове прокручивал момент их расставания в институте Намджуна. С какой болью в глазах смотрел тогда на него Чонгук, даже вспоминать совестно. Ведь учёный всё решил за них двоих, не дав выбора самому альфе. Эгоист и кретин, что поделать, а за свои ошибки, как известно, всегда нужно платить. Простит ли его Гук — покажет время. Тэхен не знает, как альфа жил все эти четыре месяца и справлялся с собой. Он думал об этом каждый день, сжираемый совестью и тоской по этому парню. Да, при встрече альфа рванул к нему, но не истинность ли так играет его чувствами? Или же Чонгук действительно скучал и ждал?       Альфа возвращается через несколько минут, держа в руках кружку с ароматным чаем, от которого исходит тёплый пар. Он сразу протягивает её Тэхёну, а когда тот забирает, снова уходит из спальни. Ким втягивает великолепный запах чая с черникой, его любимый, кстати, кто-то помнит об этом, и делает неспеша пару глотков, стараясь не обжечь нёбо. Он слышит, что в ванной шумит вода и совсем не понимает, что задумал Гук. А когда альфа снова возвращается в спальню, в его руках он уже видит тазик с горячей водой. Чонгук ставит его возле ног омеги, а сам опускается перед ним на колени, протягивая руки к ступням.       — Чонгук, что ты делаешь? — в недоумении спрашивает учёный.       — Я хочу снять с тебя носки, чтобы ты попарил немного ноги. После того как ты перемёрз, есть большая вероятность простудиться, Тэ.       Младший, несмотря на лёгкое сопротивление, берёт омегу за лодыжку и, подцепив розовый носок, стягивает его, освобождая всё ещё холодную ногу.       В голове проносятся флешбеком воспоминания, каким фетишистом альфа был, выцеловывая в прошлом всё тело Тэхёна, не оставляя ни миллиметра кожи без внимания. Ступни и руки же удостаивались особого интереса.       Расправившись со вторым носком, Гук опускает ноги в горячую воду и легонько их массирует, а у Кима от этих незамысловатых действий разряды удовольствия по коже табуном мурашек скачут. Чонгук ведь не должен так заботиться о нём. Не должен сейчас греть ему ноги после того, как Тэхён с ним поступил. Он этого не заслуживает: ни этого альфы, ни такого к себе отношения.       — Лучше? — волнуясь, спрашивает боксёр, поднимая свой взгляд на учёного.       — Да, спасибо. Так гораздо лучше, — даже смущается немного брюнет. Все это и правда как-то неловко.       — Тогда, — вставая с колен, альфа усаживается рядом, и снова прижимает поплывшего от тепла парня к себе. — Я жду продолжения истории.       — Да, конечно, — кивают в ответ.       Если быть честным с собой, то Чонгуку хочется услышать, что вернулись именно из-за него, а не по другому поводу. Да, Юнги — это хорошая мотивация, но желание верить, что причиной стал он сам, сделало бы его очень счастливым.       — Так получилось, что два месяца назад я вылетел обратно к вам, — начал свой неторопливый рассказ омега. — Было не так холодно, конечно, и я не ожидал, что задержусь в путешествии надолго. Месяц после прилёта я побыл с родителями, но позже стал понимать, что больше не мог вынести разлуки с тобой. Поначалу даже боялся, что моя вселенная притупит или убьёт мои чувства к тебе, но, как оказалось, есть вещи, на которые ничего не может повлиять. Чувства, они же не диктуются принадлежностью к гендеру, а рождаются в сердце и душе, — тихо произносит Тэхён, снова протягивая руку к чужому затылку, начиная перебирать пальцами тёмные волосы. Впервые за долгое время он чувствует себя на своём месте. — Слава богу, машина была исправна и всё что мне было нужно — это ядерное топливо, а его достать было очень сложно, и сроки затянулись на целых два месяца. Но через знакомых я это смог сделать, и сказал родителям, что улетаю в другую страну для очень важного государственного задания, и свяжусь с ними, как смогу. После вылетел сюда, но... — и парень умолкает, опуская свой взгляд на чужие губы. Так хочется коснуться их, но имеет ли он на это право? Чонгук хоть и заметно рад ему, но от серьёзного разговора омеге в этот раз не уйти. И уж лучше расставить всё по местам сейчас, а потом начинать всё с чистого листа, без всяких тайн и лжи.       — Так где же ты был всё это время? — осторожно спрашивает альфа, когда заминка затягивается, замечая упавший взгляд на свои губы.       Да, ему тоже хочется того же, даже больше, но сначала им нужно поговорить до конца. Больше подобной ошибки альфа не сделает, спуская всё на самотёк и личные терзания. Поэтому, он продолжает внимательно смотреть на парня и ждать продолжения истории. Его уже ничем не удивить, но волнение никуда не денешь. Да и неудовлетворенное любопытство тоже лезет нетерпеливо из всех щелей. Намджун бы похвалил за такое рвение к науке.       — Я немного попутешествовал, хоть и не планировал этого. В нашем временном и параллельном пространстве не две вселенные, Гуки, а неизвестно сколько, и все они имеют разные измерения. Как учёному человеку, мне это было дико интересно познать, но как обычному становилось страшно, что я не смогу найти обратную дорогу. Всё же Юнги в прокладке маршрута сквозь пространственную материю гораздо круче, чем я. Ему с первого раза удалось вернуть меня домой, а вот обратно я... — обречённо вздыхает Ким, прижимаясь ещё ближе к желанному телу.       — Подожди, Тэ, ты был где-то ещё? — недоумённо спрашивает Чон, заглядывая в янтарные глаза напротив.       — Да, был. Я заблудился, Гуки, и уже даже не верил, что снова смогу вернуться к тебе, — немного грустно улыбается парень, вспоминая весь кошмар, что с ним происходил.       Наконец до младшего начинает доходить вся соль, почему омега чуть ли не замёрз живьём. Зря он наивно полагал, что есть предел его удивлению. Да как же. Тут один только Ким Тэхён сплошной комок противоречий, который каждый раз доказывает, что нет ничему границ.       — Где эта ваша машина?       — На берегу реки, как и в прошлый раз.       — И ты в таком виде добирался до нашего дома? — скорее риторический вопрос, на который и так ясен ответ. — Боже, Тэ, я даже не знаю сейчас, как с тобой поступить: пожалеть или отшлепать. И вроде ты не специально, но всё равно виноват. Ну что мне с тобой делать, а? — вздыхает по-доброму боксёр, прижимая ещё крепче безвольное тело. Сердце сжимается только от одной мысли, что его мальчик был совсем один и, возможно, в опасности.       — Любить? — с надеждой.       — А у меня есть выбор? — так нежно и ласково в ответ.       Последние сказанные альфой слова так греют сердце учёного, что Ким кротко вновь улыбается и поджимает виновато губы. Да, он в этой совсем не зимней одежде и лёгких кедах поздно вечером выбрался с берега реки и вызвал такси. Пока добирался до квартиры замёрз жутко, но это всё херня, ведь самое страшное было, что снова ключ не подойдёт, как бывало пару раз. Он был совершенно в другой вселенной, и сразу же не поняв подвоха, приходил по адресу где живёт Чонгук, но ему не открывали или не подходил ключ, а позже вообще узнавал, что там живут другие люди. И это было очень страшно, но он не опускал руки. Если бы только альфа знал, какое вселенское облегчение испытал парень, когда дверной замок податливо щёлкнул и дверь открылась. Ким чуть не расплакался от радости.       Ужасно, когда каждый раз его надежды разбивались. Он не так боялся остаться один в чужом мире, сколько того, что больше никогда уже не увидит Чонгука, который сейчас сидит напротив и смотрит с такой любовью, обожанием и немного грустью в чёрных, как ночь, глазах.       — Тебе тепло, малыш? — спрашивает Гук, а в ответ получает лишь сдавленное «угум» и ещё больше прижимается к желанному телу. Но не для того, чтобы быть ближе, а чтобы будто спрятаться, сжавшись в один комок.       — Тэ, что такое? — альфа поднимает чужую голову вверх и заглядывает в любимые, красивые глаза, которые почему-то блестят. От слез?       — Я просто… Чонгук, мне кажется, что это сон, понимаешь? И не так я представлял нашу встречу, как-то глупо вышло.       — Мне самому не верится, Тэ. Я просто пришёл сегодня домой и подумал о том, что не хочу эти новогодние выходные быть в одиночестве, без тебя. Снова мучать себя как ты там, снова сходить с ума. Ты и представить не можешь, сколько я себе всего напридумывал.       — Я…       — Подожди, не перебивай меня, пожалуйста, — Тэхён в ответ соглашается, а альфа продолжает говорить. — Я так часто думал о тебе, что даже перестал замечать обычные вещи и, придя домой, даже не думал, что меня встретит пустой холодильник. Просто забыл, что нет дома продуктов, представляешь? Вот насколько я был погружён в мысли о тебе, — доказательно утверждает Чон о том, до чего докатился в последнее время. — После решил сходить за продуктами, а когда вышел на улицу моя метка непривычно начала гореть, я даже остановился, чтобы понять, не ошибаюсь ли. Она не беспокоила меня все эти месяцы, но я даже побоялся дать себе маленькую надежду, чтобы потом снова не страдать. Видимо, в этот момент ты был недалеко от дома, а я тебя не заметил. Когда вернулся домой, то увидел, что свет в коридоре не горит, хотя специально его оставил зажжённым. Подумал, что воры забрались и хотел стукнуть их той вон гитарой, — Чонгук усмехается, указывая головой в сторону инструмента. Омега мельком бросает взгляд на несчастную и тоже улыбается. — Но не тут-то было. Свет в комнате привлёк моё внимание, которого я, как раз таки, там не оставлял, и решил всё проверить, а тут твой запах. Мой внутренний зверь встрепенулся, как только почувствовал своё и метка полыхнула нещадно. А дальше ты всё видел, — заканчивает пересказ небольшого предисловия их встречи альфа. — Тэ, ты хоть понимаешь, что твой приезд стал самым лучшим подарком для меня на Новый год? Сбывшейся заветной мечтой.       — А для меня эта встреча — лучший подарок в мой день рождения. И мечты у нас одинаковые, — поддерживает Ким. — И после того, что я сделал с нами, просто не заслуживаю такого отношения от тебя. Я ведь чуть не разрушил две судьбы и чуть не разбил твоё и своё сердце. А ты, вопреки всему, напоил меня горячим чаем, греешь мои ноги и поддерживаешь.       — Боже, малыш, что ты несёшь? Да, я злился и обижался на тебя первое время, но это быстро прошло. Я ведь тоже человек и прекрасно понимаю, что твои родители переживали и не заслужили такого горя, как потеря сына. Просто ты мог взять меня с собой, и, поверь, я бы согласился лететь с тобой хоть на край света.       — Знаешь, эта мысль тоже у меня возникала, но, к сожалению, только тогда, когда я увидел тебя через маленькое окошко машины. Можно было это обсудить раньше, согласен, но я не смог даже заикнуться тебе о том, что собираюсь в дорогу. Ты же одним своим взглядом обезоруживаешь всю мою решимость, Гуки, что и стало причиной такого трусливого побега в тот день. Но я, правда, хотел всё остановить и взять тебя с собой, но опоздал. Поверь, я очень сильно пожалел об этом и после всего, что натворил, немного боялся встречи с тобой. Думал, что ты меня не простишь. Ты же простишь меня?       — Тэхён, давай оставим всё это в прошлом, ладно? И просто будем жить настоящим. Я давно тебя простил и не хочу терять ни минуты больше на все эти недопонимания. За эти месяцы я осознал, что жить без тебя не смогу: всё стало серым, скучным и безжизненным, потому что ты моя жизнь и другой я не хочу.       — Знаешь, — омега ставит пустую кружку на пол и обхватывает ладонями щеки младшего, смотря в глаза, — находясь дома, мне казалось, что я в чужом месте, совершенно не знакомом мне. Будто всё было чужим. Одна лишь радость — мои родители, потому что, Гуки, мой дом – это ты.       — Тэ....       — Я давно принял себя как омегу, принял этот мир со своими загонами, и готов на всё, только если ты будешь рядом со мной. Я очень боялся, что из-за своей глупости потерял тебя, что вернусь, а у тебя уже кто-то есть. Боялся, что твоё влечение — это просто истинность. А ещё страшнее было вернуться и не стать больше омегой, то есть не привлекать тебя.       — Боже мой, какой же ты дурак, принцесса, — шепчет Чонгук, накрывая щеки омеги своими ладонями, — Как ты мог подумать, что я променяю тебя на кого-то? Хотя каюсь, тоже думал о таком раскладе про тебя. Мы такие два идиота, Тэ, — досадно хмыкает альфа. — Я с тобой не из-за истинности, и даже если бы ты вернулся и не стал больше омегой, я бы всё равно тебя не отпустил. Потому что я люблю тебя, Тэхён. Люблю больше жизни. И спрошу ещё раз, ты выйдешь за меня?       — А я отвечу тебе ещё раз, что согласен, Чон Чонгук. Я люблю тебя, — счастливо улыбается парень, понимая, что все страхи не оправдались. Чонгук всё также его и хочет быть только с ним.       Чонгук больше не в силах терпеть. Что-то ужасно нежное и горячее разливается по венам и ударяет прямо в сердце и голову, расползаясь греющими потоками. Наверное, это безумная любовь к этому нереальному парню, но разве можно любить ещё сильнее?       Он достаёт из тазика ноги омеги и укутывает заранее подготовленным полотенцем. Сам садится обратно и тянет старшего к себе на колени, и больше не сдерживаясь, находит своими губами чужие и целует, мыча от удовольствия, чувствуя чужую улыбку. Целует не напористо, просто нежно смакует вкус тэхёновых губ, поочерёдно переходя с нижней на верхнюю; вдыхает носом любимый аромат и кайфует от своего самого драгоценного наркотика. Тэхён держится крепче за шею альфы и сам не меньше сходит с ума, чуть ли не расстекаясь здесь лужей. Как же давно он мечтал снова ощутить вкус родных губ и их сладость. Чонгук углубляет поцелуй, проникая языком в рот, и медленно очерчивает верхний ряд зубов, встречаясь с языком Тэхёна. Поцелуй, который должен был получиться нежным и романтичным, становится мокрым, горячим и страстным. Они вкладывают в него всю ту грусть от расставания, говоря, как соскучились друг по другу, как неистово любят и хотят быть вместе навсегда. Один шепотом клянётся, что больше никогда ничего не будут скрывать, а второй, что не отпустит ни при каких обстоятельствах. Даже если придётся привязать к этой самой кровати, на которой они восседают. И это была угроза, если старший не понял.       Теперь вместе навечно.       Их ароматы вновь смешиваются, заполняя собой душную комнату, Чонгук позаботится о том, чтобы запах Тэхёна больше никогда не выветрился из их квартиры и уж тем более из его жизни.       — С днём рождения, моя принцесса.

💥💥💥

      — Он любит солёные огурцы макать в сгущёнку, чего? — смеётся Ким, присаживаясь на простыни, натянув на себя одеяло.       — А ещё Юнги часто бывает очень активным по ночам. Ну вот не спится парню. В такое время его накрывает не по-детски и у Хо начинается настоящая проверка на прочность, — хихикает Чон. — Как-то среди очередной бессонной ночи парень растолкал спящего Хосока и заявил, что ему скучно и он хочет попугая, чтобы было с кем поговорить, пока альфа храпит конём педальным. Заверения, что на дворе давно уже глубокая ночь, воспринялись чуть ли как не отказ от родного сына, который — внимание! — сам хочет птичку для несчастного папочки, и альфа поехал искать бедного пернатого. Надо отдать должное его отваге, нашёл ведь. С трудом, но нашёл, да ещё целого Ара. Правда, пришлось долго объясняться и извиняться, за щедрые отступные, конечно, перед прибывшим нарядом полиции и хозяином зоомагазина, в который Хоби от души тарабанил в три часа ночи, чтобы сработала сигнализация. По-другому, увы, не получилось бы. Отчаянный парень однако. Только когда альфа привёз Юнги этого белого красавца в клетке, тот ему сказал, что ему уже перехотелось: он устал и хочет спать, на общение совсем не настроен. Уж больно долго катаются некоторые по городу, прохлаждаясь, пока его тут усердно дожидаются, неблагодарного. И вообще, сам будет рожать сына. Правда под тёплый бочок Хоби подкатился, чтобы греть свои конечности.       Конец пятьсот пятой серии мелодрамы «Поджарь мозг своему парню за сорок недель».       — Боже… что твой брат сделал с моим хёном! — заливается хохотом от души Тэхён.       — Ребёнка он ему сделал, — смеётся Чонгук рядышком, обнимая своего парня. — Когда-нибудь и я тебе сделаю, интересно даже, какие у тебя будут предпочтения, — улыбается мечтательно альфа, и вот на этом месте всё веселье Тэхёна заканчивается.       Что, простите?       Он так-то очень боится беременности, и туго соображает, как возможно вынашивать человеку мужского пола другого человека. А как рожать? Как в его мире рожают женщины он знает. А омеги-парни, как они рожают? Не через же... Тэ машинально тянется рукой к своей пятой точке, в надежде защитить, и судорожно сглатывает пересохшее горло. После как-то неуверенно смотрит на смеющегося Чонгука и понимает, что нет. Даже ради такого любимого человека он не сможет это сделать.       Не успел вернуться, а ему тут уже заявления кидают обрюхатить. А его спросить никто не хочет?       — Но Хосок же всё равно его любит, — пытается соскочить омега с поднятой Гуком темы их общих детей, чтобы её не продолжали. К чёрту. Он не готов это обсуждать сейчас, ясно?       — Любит, конечно, куда же он денется, у моего брата железная выдержка, — продолжает веселиться Чон, не замечая беспокойный вид Тэхёна.       — Ему нужно дать медаль за отвагу, — соглашается с таким утверждением омега.       — А ещё знаешь что?       — Что?       — Твой друг сказал, что свадьбы не будет, пока ты не вернёшься, и рожать он тоже не будет, если рядом не окажется тебя, держащего его за руку. Хосок уже на полном серьезе спрашивал у Намджуна, можно ли сделать такую же машину, чтобы сгонять за тобой. И я, между прочим, хотел того же. Да, попортили мы хёну нервишек, — хмыкает Гук.       — Боже мой, — Тэхён наклоняется и оставляет легкий поцелуй на щеке альфы. — Гуки?       — Да, малыш?       — А твои родители, что они сказали?       — Ничего. Они ждут твоего возвращения, чтобы начать организовывать свадьбу. Я соврал, что мы немного повздорили и ты уехал по контракту за границу на длительное время, чтобы хорошо подумать, но отношения мы разрывать не планируем. А как решишь эту проблему, то вернёшься уже навсегда. И они больше вопросов не задавали, только искренне поддерживали и просили не глупить.       — Ох, Гуки, спасибо и прости, что тебе пришлось врать родителям.       — Тэ, перестань. Да, это не хорошо так делать, но я знал, что ты прилетишь обратно, я ждал тебя, потому что других вариантов не дано. И давай, поднимай свой красивый зад, потому что нужно принять душ и собираться.       Вчера вечером Тэхён слишком быстро уснул, пригревшись в объятиях альфы, что даже душ не принял, обойдясь замачиванием ног. Чонгук успел лишь только рассказать ему о том, что мечта альфы сбылась и он открыл школу единоборств для детей, а Тэхён искренне заверещал как ребёнок, говоря о том, что его мужчина всегда добивается всего чего хочет, даже парня из другого мира. Тогда они вместе рассмеялись. Ещё немного понежась, Ким устало прикрыл глаза и вырубился прямо на мускулистой груди боксёра, уже не слыша ни его тихого бормотания, ни как младший снова позвал омегу по имени. Чон не стал его будить, понимал, что любимый вымотался в этом путешествии, о котором обещал рассказать подробнее, когда они все вместе соберутся с друзьями. Как он сказал, всем будет интересно послушать о других мирах. Чонгуку хоть и хочется об этом поскорее узнать, но он не стал наглеть. Справедливо будет, чтобы Тэ поделился этим со всеми за столом.       Альфа, в отличие от любимого, уснуть также быстро не смог. Он ещё долгое время просто лежал рядом, гладил по кофейным волосам и любовался умиротворённым красивым личиком своего будущего мужа. В голове роилась куча разных мыслей и все они больше не вызывали грусти и тоски. Только свет и желание жить дальше.       Ему до сих пор ещё не верилось, что всё закончилось и Тэхён рядом. Чего ещё можно желать в новогоднюю ночь? Только вечно навсегда быть вместе.       Проснулись парни в обед, точнее Ким проснулся первым и потащил альфу в ванную, чтобы принять душ вместе. Под струями горячей воды омега прижимался к нему полностью обнажённый, но Гук не заходил дальше невинных поцелуев и нежных ласк. Просто любовался красотой тела парня и много целовал щеки, носик, губы и шею старшего. Он обязательно позже снова пометит каждый миллиметр на коже Тэхёна более заметными отметинами, чтобы тот вспомнил и больше не забывал, каково это быть любимым своим альфой.       После того, как Чонгук вытащил омегу из кабинки и собственноручно вытер мягким полотенцем как ребёнка, он оставил его в ванной, потому что Тэхён сказал, что будет приводить кожу лица в порядок перед сегодняшним ужином и встречей с друзьями. Накинув банный халат, альфа отправился на кухню приготовить завтрак-обед.       Стоя возле плиты и помешивая бекон, Гук думал далеко не о еде. Он бы сейчас с радостью съел Тэхёна. И стояк после принятия душа подтверждает это. Непросто, конечно же, только смотреть и касаться одними руками Тэхёна и его прекрасного тела, о котором он мечтал все эти месяцы, но он специально не стал, так сказать, трогать и заводить хёна. Чонгук мальчик не маленький и прекрасно понимает, что для Тэ это будет как первый раз: больновато и дискомфортно. Запах омеги к утру стал более насыщенней и приятней, раскрываясь все сильнее после четырёх месячной спячки. Его внутренний омега каким-то чудом выжил, возможно, сказалось короткое пребывание на родине или метка, но этого они никогда не узнают. Нужно дать немного привыкнуть его принцессе к самому себе, да и куда спешить. Чонгук знает своего любимого, и если бы Тэхён сам решился, он бы дал понять. Ничего не случится, если они немного потерпят. Секс, конечно же, прекрасная и приятная часть любви, но Гуку хорошо и просто обнимать, и целовать омегу, как он это делал несколько минут назад. Ему просто хорошо, когда рядом Тэхён.       Альфа чувствует как омега крадётся сзади на носочках, но делает вид как будто бы ничего не замечает. Учёный подходит к нему и прижимается горячей грудью к широкой спине, проводя языком по загривку, а у Чона от этого покрывается вся кожа мурашками. Чон-младший, которого большими стараниями пришлось успокоить, вновь дёргается и поднимается в стойку смирно, выпирая из под полотенца.       — Принцесса, ну я же сейчас всё спалю к чертям.       — А ты выключи пока плиту, — хихикает Ким, быстрым движением руки скидывая полотенце с бёдер альфы, и отходит от него присаживаясь на край стола, разводя ноги в стороны, — иди ко мне Гуки, твой завтрак уже готов.       Чонгук выключает плиту трясущейся рукой, и поворачивается к Тэхёну. Смотрит как херов девственник, не зная, что сейчас нужно делать, потому что его омега сидит полностью обнаженный на столе, пальцами трёт один сосок и зубами прикусывает нижнюю губу.       Живое порно заказывали? Ну тогда не тормози, бога ради, Чонгук.       — Нам пора собираться. Мы опоздаем, Тэ, — самое тупое, что мог сказать Гук, когда перед ним сидит охуительно красивый, обнаженный любимый омега.       — Я ещё не попросил хорошо у тебя прощения, — дует губы Ким, ещё больше распаляя младшего, — но если ты не хочешь, то я пойду одеваться.       — К чёрту всё! Подождут…       Чонгук срывает с себя цепи и подходит к излюбленному столу, сразу же притягивая к себе омегу за талию, утягивая того в полный страсти поцелуй.       Что может быть прекраснее Ким Тэхёна? Только Тэхён, громко стонущий и извивающийся в крепких объятиях Чонгука, доводящего его до крышесносного оргазма. А ещё есть Ким Тэхён обессиленный после жаркого секса и до жути нежный и ласковый, как сейчас, тянущейся за очередным поцелуем. И всё это один и тот же парень, от которого сердце замирает и останавливается вся вселенная, и Чонгук безумно счастлив сейчас, держа это бесценное сокровище в своих руках.

☀️☀️☀️

      — Чимин, поставь этот поднос туда, а салат, думаю, нужно передвинуть ближе к краю, — во всю командует Юнги, когда они с Джином и Чимином накрывают праздничный стол. Омеги его слушают и не перечат. С Мином вообще лучше не спорить в его положении, так как не знаешь чего ждать следом: целый потоп слез или блондин рот заткнет крепкой фразочкой, ответ на которую опять повлечёт за собой ту же проблему неизвестности. Джин со знанием профессионала давно уже призвал всех к большому терпению, особенно Хосока, ибо на Юнги все прелести беременности отражаются на самой высокой ноте.       Альфы от греха подальше расположились в другой стороне комнаты на мягком кожаном диване и мирно распивали виски из своих стаканов: прощаются со старым годом. Намджун много говорит о прорывах в области науки, которым поспособствовал, между прочим, Юнги, а Чон слушает его одним ухом, устремляя свой взор в сторону стола, над которым копошатся три красивых омеги, но только один из них забирает всё его внимание. Манит, чертёнок. Альфа в Юнги давно утонул, вцепился не оторвать, а тут его любимый хён ещё и вырядился так чертовски сексуально. Весь наряд подобран идеально, подчёркивающий немного поправившуюся фигуру, а аккуратный округлый животик только дополняет весь образ и заводит так нехило. Хосок чувствует себя каким-то извращенцем, потому что хочет беременного Юнги постоянно. К счастью, понимает, что часто нельзя изматывать омегу физическими нагрузками, но хотеть ведь не запрещено. Да и необязательно заниматься любовью: он готов просто обнимать и везде целовать это вселенское ворчливое чудо, без всяких вредоносных напрягов для омеги.       Хён в положении не только чайной ложечкой может выедать мозг, если что-то не по его, но в то же время становится пушистым котиком, если вовремя погладить за ушком. Он мурчит и ластится рядом, становится тактильным и обожает обнимашки. А может каждый год делать детей? Хорошая идея, главное омеге об этом не говорить, а то он оторвёт, то чем их делают.       — Хоби?! — альфа вздрагивает от своего имени, совсем задумался.       — Да, любимый?       — Где носит твоего младшего брата, чёрт возьми? Время уже двенадцатый час, мы даже не успеем все вместе проводить старый год. Позвони ему, иначе я сам поеду к нему домой и притащу за шкварник! — бушует Юнги и Хосок тянется за телефоном в карман брюк, а Намджун же, сидевший рядом с альфой, вдруг выставил ладонь вперёд и показал отрицательный жест «мол не звони».       — Я думаю, Чонгуки задерживается из-за своего омеги, — слишком спокойно говорит астрофизик и Чимин с Сокджином моментально поворачивают голову в его сторону, не веря своим ушам. Они ведь договорились не рассказывать Юнги, пока Тэхён сам не зайдёт и не сделает сюрприз.       — Чего? — поднос с огромной запечённой уткой, которую Мин держал в руках, чуть ли не валится на пол. — Хён, возьми-ка, пожалуйста, — передаёт блондин главное блюдо стола Сокджину, чтобы всё же не уронить от греха подальше. Столько времени старался, готовил и обидно будет всё разом выкинуть в помойку из-за таких вот новостей.       Мин подходит вплотную к дивану и смотрит сверху на расслабленного коллегу. Намджун слишком спокойный и как будто не видит опасности в лисьих глазах напротив.       — Повтори.       — Котёнок, ты только не нервничай, — влезает Хосок и тянет руку к любимому, чтобы успокоить, но омега лишь шлепает по ней, как обиженная цаца, и не отводит глаз от Кима.       — Я сказал, что Чонгук придёт со своим омегой и поэтому задерживается. И почему ты так на меня смотришь? Я думал, что мелкий вас предупредил.       — Придёт с омегой значит.       — Ну да.       — Своим.       — Угу.       Пауза.       — Вот же козлина ходячая! Ну пизда кролику! — выкрикивает Мин, прежде чем вылететь как пуля из комнаты, держа курс в прихожую.       Хосок первый подрывается за ним, а потом уже вся остальная троица. Юнги в коридоре уже накинул пуховик и тянется к шкафчику с обувью, чтобы достать свои ботинки.       — Юнги-я, куда ты собрался?! — тянет его за руку к себе альфа.       — Я еду к твоему брату домой! И не смей меня останавливать, Чон Хосок. Все вы альфы одинаковы. Этот мелкий поганец мне только неделю назад плакался, что будет хоть годы ждать Тэхёна, если понадобится, а тут омега у него появился. Что у сучары нетерпячка? Я ему сейчас всё расскажу и покажу кто он такой и куда ему пойти, предатель! Если хочешь, можешь поехать со мной, и вы тоже, — выглядывает учёный из-за плеча альфы, встречаясь с растерянными и обалдевшими глазами своих друзей. С беременным спорить никто не собирается — это раз, и сюрприз сливать никто не желает — это два, но как быть с разыгравшейся истерикой? Доктор Джин осторожно кивает всем, чтобы поддержали парня и думает, чего от этого всего стоит ожидать. Омега лишь надеется, что все останутся живы и здоровы. Не очень-то хочется, знаете ли, работать в новогоднюю ночь.       Юнги разворачивается и всё-таки обувает свои ботинки, после открывает входную дверь и шагает по коридору этажа, как разъярённый кот, прямиком к лифту. Пусть это не его дело и не должен он лезть в чужую личную жизнь, но за друга стало обидно. Наверное, он бы мог понять Чонгука, но не после того, как младший, нажираясь, изливает ему душу о своём раненном сердце и суке судьбе. Нашёл утешение? Тогда будь добр, не строй из себя жертву. Иди и гуляй, а про Тэхёна забудь.       Омега злобно жмёт на кнопку вызова лифта и, о боги, железные двери разъезжаются сразу же в стороны. Мин уже делает шаг, чтобы войти в кабину, но замечает парочку, которая стоит и нагло лобызается друг с другом. Омега хотел культурно попросить их выйти и продолжить заниматься этим где-нибудь у себя дома, но заглядывая за плечо стоящего к нему спиной парня, его глаза расширяются. В прижатом к стене втором мужчине, он узнает Чонгука, которого облизывает омежья блядина в капюшоне.       Ну всё, пиздец вам, ёжики, шуточки кончились.       С воплем «ах ты козлина доморощенная», Юнги кидается в кабину лифта и уже тянет руку, чтобы схватить за ворот пуховика ничего не подозревающего омегу, но не успевает: его перехватывает Хосок и оттягивает в сторону квартиры, прижимая спиной к своей груди.       — Отпусти меня, Чон Хосок, я сейчас им обоим патлы повыдираю и глаза выцарапаю.       Омега, пытается вырваться из крепкой хватки, но безрезультатно. Альфа держит надёжно своего буйного парня и умоляет его успокоиться.       Чонгук, как и Тэ, резко отлепляется от сладких губ и выпрыгивает из лифта, наблюдая забавную картину в виде покрасневшего от ярости Юнги-хёна и такого же цвета брата, но только от усердия удержать своего парня. За Гуком выскакивает из дверей Тэхён, перепуганный чужими воплями, но Мин его уже не видит, так как Хоби удалось-таки затащить омегу в квартиру.       — Юнги, что с тобой? Почему ты кричишь? — влетает в прихожую Чонгук и в непонимании смотрит на злющего беременяшку.       — Потому что ты говорил мне о том, как любишь Тэхёна и жить без него не можешь, а теперь что я вижу? Притаскиваешь к нам домой какую-то блядину, да ещё и сосёшься с ним, забыв о моем друге! Вот такая твоя любовь, Чонгук? Да знаешь кто ты после этого? Бессовестный, лживый кобель!       Позади кто-то присвистывает, а лицо Чона младшего ошарашенно вытягивается в охуении. Такого приветствия он точно не ожидал, как и его спутник.       — Хён, спасибо, конечно, за блядину, и в то же время я благодарен тебе за то, что ты так защищаешь меня, — раздаётся до боли знакомый голос, и из-за спины Чонгука появляется входящий в квартиру Тэхён, сверкая своей фирменной улыбкой. Он шагает прямиком к лучшему другу, разведя руки в стороны и смотрит с хитринкой в чужие глаза в ожидании обнимашек.       Юнги резко затихает и тоже смотрит на него во все очи, как на восьмое чудо света и, кажется, не дышит. Это же сейчас он не кукухой поехал, да?       — Ты чо, блять, настоящий? — неверяще-щипяще от удивления, произносит блондин.       Кажется Мин до конца не осознаёт от шока, что Тэхён реальный. А потом подходит к нему ближе и тянет руки, чтобы потрогать парня и убедится, что точно живой: из плоти и крови. Омега резко прижимает к себе друга и кладёт тому голову на плечо, шепча:       — Я тебе позже лицо разобью, идиот, понял? — чуть всхлипывает старший.       — Хорошо, мой сахарочек, только не плачь, ладно? Тебе и моему крестнику можно абсолютно всё, ты же знаешь. — Тэхён аккуратно прикладывает ладонь к округлому животику Юнги и счастливо улыбается, — я так скучал по вам, хён.       — Да конечно! Скучал он, а сам даже не сказал, что вернулся. К альфе своему побежал первым делом.       — Ну, Юнги, это был сюрприз для тебя, — тихо хихикает Ким, обнимая друга уже всего.       — Да ладно, понял я, интриган херов. А где детка моя, где ты бросил мою малышку?       — Она в институте уже, — подаёт голос Намджун.       Мин отпускает Тэхёна, к которому сразу же подходят Сокджин и Чимин, обнимая с двух сторон, и поворачивает голову в сторону коллеги, хмуря лоб.       — Так, значит, ты знал?       — Конечно же знал, — хмыкает Ким. — Вчера вечером мои ребята доложили о вспышке на реке, и я сразу же понял, что Тэхён вернулся. Ну а тебе не сказал, хотел увидеть твою реакцию. И знаешь, оно того стоило, — лыбится эта нахальная морда.       — Я же беременный, идиот! А если бы родил от такой радости, совсем уже? — дует губы омега, — да ну вас всех, шутники блять.       Учёный стаскивает ботинки, оставляя валяться их на полу, куртку и уходит в столовую, прихватив за руку Тэ, еле успевшего скинуть с себя верхнюю одежду. Склоки склоками, а друг лучший единственный и самый пришибленный, но любимый и дорогой.       — Котёнок, я, правда, не знал, — идёт за ними Хосок и пытается оправдаться. Не хочет ругаться в такой день, да и вообще не хочется.       — Позже поговорим, Хо. — И уже успокоенный омега кричит остальным, — идите бегом все сюда, чё встали то там? Новый год через десять минут наступит, иначе будете холодное всё есть.       Вся компания раздевается (кто обратно, кто только пришёл) и проходит к столу, рассаживаясь по своим местам. Намджун наполняет всем бокалы и они, наконец-то, провожают старый и встречают Новый год.       Прошлый год изменил жизнь двоих людей до неузнаваемости, но они ни капельки не жалеют. Тэхёну не верится, что это правда. Вот они люди, которые стали его второй семьей за такое короткое время.       Любимый человек сидит рядом и держит его за руку, переплетая их пальцы. Светится весь и ярко улыбается. Тэхён знает, что он никогда не предаст, пойдёт на край света за ним и отдаст всё, что у него есть и это взаимно. И дорогой ворчливый хён. Он такой милый с животиком, и так яро защищал его честь, что другого лучшего друга в жизни и не нужно. Мужчина его друга и по совместительству брат любимого альфы — улыбчивый, добрый Хосок, обладающий колоссальным запасом терпения для своего омеги, которого любит до бескрайности и их ещё не рождённого малыша. Всегда спокойный и сдержанный Намджун-хён, который не перестаёт улыбаться, очаровывая всех своими ямочками на щеках. Он в нетерпении забрасывает Тэхёна научными вопросами, за что получает люлей от рядом сидящего супруга. Доктор Ким Сокджин, успевший поинтересоваться об изменениях в организме омеги, когда тот был в своём мире, уже предупредил, что нужно будет обследоваться. Мало ли, что произошло с организмом, а он, как врач, просто обязан всё взять под свой контроль. Как ни странно, в мире Тэхёна запах у него не пропал, а лишь только потерял свою концентрацию. Его мама даже говорила, что у сына интересный парфюм. Щетина также не пробивалась, как ранее до отлёта из своего дома. Вероятнее всего и все омежьи органы остались на месте, но это подтвердить может только хён. Благо течки чудесным образом не мучали. Тэхён хоть и учёный человек, но такое объяснить не в силах. Возможно, со временем, но не сейчас, не сегодня. Ну и рыжое чудо — Чимини, всё такой же солнечный и весёлый. Щебечет без умолку и нахваливает выбранный наряд, над которым, если честно, Тэ даже и не парился.       — Малыш, — спустя час празднования, обращается к нему Чонгук.       — Мм? — учёный поворачивается в сторону альфы.       — Теперь ты нам расскажешь о том, где ты был?       — Ах да, конечно…       — А разве Тэхён не в свою вселенную летал? — сразу же интересуется Джун.       — В свою, но там не всё так просто, тебе и Юнги, как физикам-учёным, будет очень интересно это узнать. — Тэ переводит с одного на другого взгляд, интригующе ухмыляясь. — Да и остальным послушать, я ведь видел их там.       — В смысле видел, кого их? — рядом чуть ли не давится салатом Чимин.       — Нас? — переспрашивает Джин.       — Короче, не буду томить. Улетел от вас я без повреждений и происшествий; также оказался в Сеуле, благо не в научном центре, а на реке, где благополучно её оставил в небольших зарослях кустарника.       — Ты детку бросил что ли?       — Хён, у меня не было других вариантов, — закусывает губу Тэхён. Знает, что нельзя было так поступать, но в его положении сложно было что-то организовать сию же минуту.       — Бля, ты чё вообще страх потерял? Я столько возился над ней, а ты её бросил. А если бы её кто-то стащил? Это, между прочим, было единственным способом сюда вернуться, а ещё, не мне тебе об этом говорить, твою неразумную тушку могли арестовать за хищение государственного имущества, а детку — конфисковать.       — Да успокойся ты! Дослушай, — а в ответ лишь скептический взгляд, но потом он быстро меняется на смиренный. Обошлось же всё и друг сейчас в безопасности и с Юнги рядом, как и его творение. Да и хочется узнать уже, куда этого мелкого заносило.       — Первым делом я рванул в банк, чтобы снять все свои оставшиеся сбережения. После нашёл пустой склад и арендовал его на месяц, но потом пришлось продлить аренду, так как у меня были проблемы с нехваткой топлива, благодаря Намджун-хёну, — укоризненно смотрит Тэ на альфу, что сейчас краснеет от стыда и взгляд прячет. — Он ведь не наполную заправил машину, чтобы мы не сбежали, да хён? — Тэхён продолжает пялиться на астрофизика, как и все остальные, а тот усердно разглядывает праздничную ёлку, как будто это сейчас самое жизненно необходимое.       — А перевёз ты как её на этот склад? — тут уже интересуется Хосок.       Да, друг в беде не бросит, за что ему Джун очень благодарен, теряя к себе повышенное внимание собравшихся их «тайной вечери».       — Просто заплатил одному грузчику мебели и он перевёз, — спокойно выдаёт Тэ.       — И он даже не поинтересовался, что это такое и почему оно на реке? — спрашивает Чонгук.       — Да ему как-то вообще, кажется, всё было пофигу. Главное — деньги. Ну перевозит он душевую кабину какого-то чокнутого, ему-то зачем подробности, как она там оказалась.       — Нифига себе.       — Так вот. Перевёз я, значит, детку и отправился в Тэгу к родителям. Они не поверили, когда увидели меня возле ворот дома. Мама сильно расплакалась, а папа просто крепко обнял. Они были уверены, что я жив и ждали всё это время, обивая все пороги полиции. Тело же так и не нашли, — грустно вздыхает Тэхён, вспоминая все рыдания мамы и даже слёзы отца. — Я провёл с ними прекрасное время: мы с мамой собирали клубнику и варили варенье, а с папой ходили на рыбалку, а потом жарили вкусную рыбку. Мне было так хорошо, прям как в детстве, — к горлу подступают слёзы и Тэхён чувствует, как чужая рука сжимает его пальцы. — Но детство давно закончилось. Я вырос, нашёл свою любовь и просто больше не смог находиться вдалеке от неё, как бы хорошо мне не было дома с папой и мамой.       Все за столом смотрят на него с долей грусти и понимания. У них у всех родные рядом, кроме Юнги, но тот об этом и не думает, его дом — это Хосок. Но друг прекрасно знает, как Тэхён любит свою семью, он тоже любит господина и госпожу Ким. Они в своё время заменили ему родных родителей, всегда поддерживали словом и кровом. Поэтому понимает, как же Тэ тяжело было делать выбор.       — Я сказал им, что у нас с тобой секретное задание, где ни я, ни ты не сможем быть на связи, и когда вернемся я не знаю. Они приняли это не легко, но отпустили. А ещё я признался в том, что полюбил мужчину, — после этих слов глаза присутствующих увеличились в размерах, — и мои родители просто поддержали меня. Сказали, раз так, то пол не важен, главное, чтобы я был счастлив.       — Малыш, — обращается к нему Чонгук, поднося к своим губам их сцепленные в замок ладони, оставляя легкий поцелуй на руке Тэхёна, и продолжает, — если когда-нибудь у нас получится, то я хотел бы вместе с тобой отправиться к твоим родителям. Будет приятно познакомиться с ними и поблагодарить за такого прекрасного сына.       Тэхёну очень хочется сейчас разреветься от этих слов, он и мечтать не мог, чтобы снова встретиться с мамой и папой, да ещё и своего любимого человека познакомить с ними и теперь сделает всё, чтобы эта мечта осуществилась.       — А дальше я нашёл топливо через старых коллег из научного центра, — продолжать тему с родителями больно, поэтому он её меняет.       — Ого, — говорит Юнги, — и кто тебе помог?       — Минки.       — Боже, а я думал он засранец, всегда же хотел занять моё место, козлина.       — Хён, он и занял…       — Чего? — Юнги аж подпрыгивает на стуле, от чего Хосоку пришлось его ловить и усаживать обратно.       — Ну руководство ведь думало, что мы пропали без вести и поставили на твоё место Минки. А я ему раз и позвонил «с того света», — хихикает брюнет. — Он бедный так испугался нашего возвращения и за свою карьеру, что готов был на всё. Узнав, что ты и я присмотрели другое место жительства и работу, он сразу же выполнил мою просьбу, лишь бы мы свалили обратно и больше не возвращались, — усмехается Тэхён.       — Эх, я бы ему рожу начистил. Всему же руководству жопы вылизывал до блеска. Тьфу, блядина пидорская.       — Ну это как посмотреть, это ведь такое приятное занятие, — вмешивается в разговор самый младший альфа. — Если не веришь, то попроси Хосока, он покажет как это, — подъёбывает омегу Чонгук, за что сразу получает два ненавистных взгляда напротив: от самого Юнги и брата.       Хосок незаметно шевелит губами, выговаривая неслышно «тебе пиздец», потому что именно сегодня он планировал заняться этим со своим стесняшкой парнем, а его так нагло рассекречивают. Омега и так вечно краской заливается от одного упоминания о римминге, как вот сейчас, что приятный вечер для Хоби может ограничиться только этим столом.       — Гуки, не перебивайте меня, сейчас начну рассказывать самое интересное, поэтому давайте лучше выпьем, — Тэхён поднимает свой бокал с шампанским вверх, все парни его поддерживают, также беря бокалы, стукаясь с ним краешком.       — Боже, я уже весь во внимании и заинтересованности, — Чимин подставляет руку под голову и смотрит на Тэ.       — Знаешь, Мини, — по-доброму смотрит омега на друга, — Вот ты даже проявил немного заботы обо мне.       — Я? — поднимает вопросительно брови Пак.       — Ну не совсем ты, а Чимин в другой вселенной.       — Чего? — оживляется Намджун, — Так всё таки есть ещё другие вселенные? Я знал, я всегда это знал! — радуется по-детски астрофизик.       — Есть, — кивает учёный. — Я был в совершенно других мирах. Не могу сказать, что они друг от друга сильно отличаются, но сложно не заметить культуру, вероисповедание и народности. Не каждый день можно увидеть в центре Сеула Эйфелеву башню или говорящих на чисто арабском корейцев, идущих толпой в мечеть. — хохочет Ким на выкатывающиеся глаза друзей. — Всё это здорово, миры живут своей жизнью, но кое-что меня беспокоило: теория кота Шрёденгера все никак не покидала мою голову. Это немного пугало.       Намджун с Юнги озадаченно переглянулись, зная, о чём коллега сейчас говорит, а остальные же просто ничего не поняли. Как могут быть связаны физика, кот и параллельные вселенные?       — Это что ещё за теория такая? — любопытствует Чонгук. Если это пугало его мальчика, значит что-то серьёзное. Любая опасность, грозящая Тэхёну, сводит альфу просто с ума.       — В квантовой механике один учёный предложил мысленный эксперимент физического смысла волновой мысли, где возникала бы суперпозиция кота в коробке: либо он жив, либо он мёртв. Бред конечно, но согласно этой теории, запуская в коробку газ, животное в равной степени имеет шансы на обе позиции, пока ты не заглянешь в неё. Так же и с параллельными мирами. Живя в разных мирах, с вами может что-то произойти. Например, автокатастрофа. В одной вселенной ты выживешь, а в другой — нет.       — То есть ты боялся, что... — неуверенно спрашивает Намджун, но дальше не решается задать вопрос, косясь на младшего альфу.       — Да, хён, — подтверждает он верную мысль Кима. — Больше всего боялся застрять в той вселенной, где не будет... — на последнем слове учёный также спотыкается и сглатывает, тоже глядя на Чонгука.       Все прекрасно поняли, о чём не хотели говорить в слух оба парня и тактично не стали переспрашивать. Гук же настолько был поражён новым открытиям, что даже сам на какое-то время растерялся от услышанного. Но после быстро очухался и схватил в объятия своего жениха, прижав крепко к груди.       — Не нравится мне эта теория. Я поддерживаю, что это полный бред и больше думать об этом не хочу, слышишь? — на это быстро кивают, елозя лбом по чужой рубашке. — Всё. Лучше рассказывай, что дальше было.       Тэ, ещё немного понежась в любимых объятиях, неохотно отстраняется и кладёт голову на плечо боксёра. Так ему гораздо лучше и спокойней.              — И всё же одна оказалась очень похожей на нашу с Юнги родную, и именно поэтому я застрял в ней на несколько месяцев.       — Детка повредилась?       — Нет, она также осталась стоять на реке, а я выдвинулся на поиски Чонгука. С самого начала было ощущение, что что-то не так, но объяснить себе это никак не получалось. Вроде тот же Сеул, те же корейцы говорят на корейском, но я уже параноидально выискивал отличия, вот такая вот образовалась в моем мозгу побочка, — констатирует факт учёный. — По моим подсчётам, пробыл я в путешествии уже около трех дней, не больше. Вылетел я двадцатого сентября, а когда попал в эту вселенную, узнал от местных, что на дворе уже второе ноября. И это не самое странное.       — А что тогда? — спрашивает Джин.       — Когда я понял, что Чонгук не живет в той квартире, ещё не зная, что попал не туда, то подумал: ну мало ли, переехал парень. Обиделся так сильно, что не захотел иметь ничего, что напоминало бы обо мне. Тогда я поехал к Юнги и Хосоку, но и там их тоже не оказалось, при том, что дверь мне открыла женщина. Вот тогда я понял — это пиздец. Я не в своём родном мире и не в вашем: я опять заблудился. Мне стало так грустно и обидно. Вроде не дурак, но каждый раз косячу при выставлении очередных координат времени. Весь день бродил по городу в раздумьях, как быть дальше. Этих же миров может быть тысячи или миллионы, а искать иголку в стоге сена так себе занятие. Но, видимо, тут судьба решила сыграть со мной злую шутку. Проходя возле здания Сеульского национального университета, я замер и не верил тому, что увидел. — Тэхён специально выдерживает паузу, чтобы поджарить чужие жопки от любопытства. Знает же, наглая морда, что те еле уже на стульях сидят от нетерпячки.       — Да что ты, мать твою за ногу, там увидел?       Юнги, ей-богу, с ума сойдёт от его рассказов. Так и хочется ложкой в лоб двинуть, чтобы эта ухмыляющаяся скотина не доводила его до бесячки.       — Я увидел себя…       — Чего? — в один голос произносят все присутствующие, а Гук смотрит на него пристально. Он плохо сейчас соображает от последней сказанной детали, но чует, что ему не нравится этот рассказ. Тэхён должен быть один и только его.       — Да, на баннере висела реклама какой-то ювелирной компании с моим изображением, где на мне были надеты сережка и подвеска из золота и бриллиантов. Выглядел я младше, чем сейчас, и у меня там были такие красивые светлые волосы. Вообще, я был такой красивый там. Настоящая модель.       — Ты и так у меня самый красивый, чему ты удивляешься, принцесса? — целует его в висок Гук, а самого уже червячок ревности гложет. Чонгук только надеется, что никаких котов в коробках не существует и тот Тэхён также принадлежит Чон Чонгуку — ему, одним словом.       — Знаете, я так сильно испугался, что там есть ещё один я настоящий. Даже думал, что схожу с ума.       — Боже мой, но как это возможно? — вырывается у Джина.       — А дальше что? Ты говорил ещё про меня, — встревает быстрее Чимин, чтобы никто больше ничего не успел спросить или вякнуть со своими возгласами всяким богам.       — А дальше я просто пошёл гулять по городу, даже не подумав о том, что иду в холодную дождливую погоду так легко одетый. Шагал неспеша по дорогам и читал в интернете о том Тэхёне информацию, переходил даже в Инстаграм и листал его фото. И когда точно убедился, что он модель, при том самая известная в республике, да и за её пределами, понял, что лучше бы надеть маску, чтобы не попасть под прицелы камер и тем самым не подставить местного Ви, такой его псевдоним.       — Ви? — переспрашивает Юнги.       — Ага, странное имя. Я бы выбрал что-то интереснее, — усмехается гордо Тэхён. Не пальцем же деланный, чтобы уступать тому парню в популярности. Он тоже известный как в родном мире, так и в этом. Правда, в последнем только в роли жениха Чон Чонгука, но это дело поправимое. — Так вот. Я так увлёкся изучением информации, что не заметил, как передо мной затормозила машина. Из неё вышел водитель и пошёл с зонтом открывать заднюю дверь, а оттуда появился Чимин.       — Я? Вау! — верещит рыжик, чуть ли не подпрыгивая на месте. — А какой я, очень красивый?       — Ох да, тот Чимин великолепен. Одет как суперзвезда и выглядел весь также: серебристые волосы, модная стрижка и весь такой холёный до жопы, — смеётся омега с реакции друга, у которого глаза расширились от восхищения и рот открылся. — Позже в интернете я и прочитал, что он и есть звезда — актёр.       — Вы слышали? Я актёр-красавчик. Цените! — обращается он к Намджуну и Сокджину.       — Поправочка, солнышко, не ты, а он, — смеётся Намджун.       — Пф, завтра вот возьму и пойду в первое попавшееся агентство. Если там я смог, то чем хуже здесь?       — Потому что по теории какого-то там кота, тут ты, Пак Чимин, — омега, и у тебя есть дела поважнее, чем жопой на экране крутить, — строго возражает Сокджин, поддерживаемый согласным кивком головы мужа.       — Да ну вас, — обиженно сопит это рыжое чудо. Джин лишь улыбается на это и чмокает парня в надутые губки бантиком. — А дальше что Тэ? — сразу же веселеет омега. Да, лучше тут с любимыми хёнами, чем там звездой.       — Я подошёл к авто, чтобы ближе посмотреть на него и опустил голову, как будто кланяюсь, а он, наверное, подумал, что я его фанат. Сказал, что времени нет на автограф, но приказал отдать свой зонт, чтобы я не мок под дождём. Уверен, что он такой же хороший как и ты, Чим.       Чимин делает смущённое личико, а рядом сидящий Сокджин треплет его рукой по густым волосам.       — Ну а потом я забрёл в кафе. Заказал себе кофе, перекусить и заодно подключил телефон к зарядке. Конечно же, мне было интересно узнать о том, кто мы в этой вселенной и я стал гуглить. И вот что узнал: я работаю моделью и являюсь лицом той самой ювелирной компании с баннера. Достаточно брендовой и известной во всём мире. И, кстати, в этой компании глава, кто бы мог подумать, — Чон Чонгук! — вокруг лишь только ахнули от удивления. — А ещё про эту парочку ходят слухи об отношениях, — улыбается Тэ, смотря на альфу рядом. Тот, кажется, офигевает от такой новости, но довольным котом лыбится. Всё таки не подкачал там братуха. Так и хочется ему пятак отбить в знак благодарности и уважения. — А Хосок — его брат.       — Ну бля, мелкий, и в той вселенной мне покоя от тебя нет! — ржёт старший альфа.       — Хоби также имеет пакет акций от ювелирной компании и ещё есть свой бизнес в США. О нём было совсем мало информации, Хосок в том мире очень скрытная личность и загадочная. О его жизни почти ничего неизвестно. Но упоминается что состоял в отношениях с некой Пак Розэ — бывший хореограф.       Альфа раскрывает от шока рот и смотрит тут же на свою пару.       — Котёнок, сразу предупреждаю, что мне не нужны никакие танцоры, тем более женские. Клянусь нашим сыном, — серьёзно заявляет альфа, делая такой уже привычный крестик на груди. Это уже как целый семейный обряд у них.       — Конечно, дорогой, иначе засуну тебе эту розу сам знаешь куда.       — Ну ладно вам спорить, — успокаивает парочку Джин. — Дайте уже дослушать, — после чего все опять притихают, а Тэхён продолжает.       — У меня тоже там есть брат, — Ким переводит взгляд на Джина, приподнимая бровь, на что старший омега указывает на себя пальцем.       — Серьёзно?       — Да, я сам офигел. Ты заведуешь сетью элитных ресторанов с тремя звездами Мишлен и встречаешься, кто бы мог подумать, с Ким Намджуном — известным шеф-поваром республики. Там пишут, что он гуру еды. Так что всё норм, — смеётся Тэ, на хватающего себя за сердце хёна, возмущающегося, что нельзя так издеваться над ним. Поседеет же раньше времени, а ему ещё рано.       — А Мин Юнги там что делает, не узнал? — интересуется Мин.       — Узнал, благодаря информации о Чимине… — мнётся Тэхён и не знает должен ли он рассказать правду, а хотя какая разница — это же не они. У тех людей своя жизнь.       — А при чём здесь Чимин? — не понимает связи учёный.       — Ты, дорогой хён, там известный, скандальный рэпер Шуга и состоишь в отношениях с актёром Пак Чимином… — после сказанных Тэхёном слов, Юнги и Чимин резко поворачиваются друг к другу и морщат носы. Вот так поворот.       — Не понял, — возмущается Хосок. — Так ты, рыжик, больше к моему супругу не подходишь! — загребает он своего котёнка к себе ближе.       — Не тупи, Хо, это же не мы там. И, вообще, я тебе ещё не супруг, так что будешь плохо себя вести, уйду к Чимину, понял?       — Ага, размечтался, — встревает Джин. — Хосок, если в ближайшее время не поженитесь, я вас сам поженю.       — Да я-то «за» всеми конечностями. Тэхён вернулся, так что у кого-то закончились все аргументы для «подожди, не подходящее время по феншую» или ещё чего подобного, да, котёнок? — коварненько лыбится Хосок. А Юнги только салфетку теребит нервно и молчит. А что тут скажешь? Даже хваленые гормоны дружно присмирели и даже не пытаются поднять бунт на корабле.       — Вы ещё посритесь здесь из-за этого, — фыркает Чимин.       — Ой да ладно, какие все нежные, что пошутить нельзя, — закатывает глаза Юнги.       — Так это, конечно, всё интересно, но как ты застрял во времени? — Перебивает весь этот омежий галдёж Намджун.       — Я не знаю, хён. Поздно ночью я приехал на реку Хан и, убедившись, что никого нет, отправился снова в путешествие, но опять потерялся во времени, потому что попал сюда только вот вчера. Хотя для меня это были доли секунды.       — Чёрт, я же теперь спать нормально не смогу, буду думать о том, что есть ещё вселенная и не одна. И мы тоже есть другие. Только вот не пойму, если там есть все мы, то почему в нашей вселенной нет тебя и Юнги, а в вашей родной не было остальных нас?       — Вот и я об этом подумал. Как раскрыть все загадки этих вселенных?       — Мы будем над этим работать, обязательно, я и детку вашу исследовать хочу — не умру пока не выясню, что и как!       — Вы не знаете, потому что не шарите в генетике, — жуя очередной салат, с умным выражением лица изрекает Чимин. Все разом на него обращают внимание. — Что? Если хотите подробностей, то вон к тому красавчику с докторской степенью, — переводит быстренько все стрелки омега.       Всё дружно переводят взгляд на Сокджина. Тот выглядит слегка задумчиво, но в себе не сомневается ни минуты.       — Мини в тех «мемуарах», что дал ему Намджун, вычитал ещё одну деталь. — Шесть пар глаз чуть ли не засияли от очередного любопытства. Ну как дети малые, которым тут сказки рассказывают. Прям новогодний утренник в саду. Джин лишь хмыкнул от этой милой картины и продолжил. — Все вы знаете, из того же древнего писания, что в прошлом нашу вселенную посетил нежданный гость на своей колеснице и его восприняли как божество. Но на этом приключения не закончились. Смею предположить, это и стало причиной того, что люди в обоих вселенных разные. Это не утверждение, а только теория, как вы все понимаете. А все теории могут либо подтверждаться, либо опровергаться доказательными фактами. Моя же вряд ли удостоится такой чести. Для этого нужно провести кучу анализов обоих миров во многих направлениях науки, а у нас для этого нет возможностей. Слишком затратное дело, слишком много людей нужно в это посвятить, что может обернуться не в лучшую сторону, ну и опасно в конце концов, — вздыхает омега. — Я все это к тому сказал, что попадание любого генного материала из одной среды в другую, может привести к хронологическому сбою в поведении и развитии целой цивилизации. Ген может погибнуть, либо приспособиться к новой среде: мутировать, внедрится, уничтожая другие гены или подменяя собой и так далее. Знаете, это как вырвавшееся животное на волю из клетки, где прожило всю свою жизнь от рождения, начинающее искать себя в своей пищевой цепочке в незнакомой среде обитания. И либо это хищник, либо — безобидное создание. В нашем случае оказалось последнее. Из писаний стало известно, что машина времени исчезла из дворца и с ней же пропали два человека из свиты императора. И вот рискну предположить, что они оказались в вашем мире, привнеся своё ДНК, и создав целое генетическое древо поколения параллельно своим же двойникам. Это поспособствовало дать виток новой цивилизации в вашей вселенной. С веками всё перемешалось и получилось новое общество. Ну а у нас эта хронологическая ветка выпала, что также привело к формированию других людей.       — Интересное предположение, — задумчиво произносит Юнги. — Хорошо, тогда как объяснить появление всех нас в других вселенных? Или эти двое перемещались по мирам и оставляли везде свой след? — логичный вопрос задаёт учёный.       — Всё возможно. Эти ребята могли оказаться где угодно. Ну, это вопрос скорее к вам, — отвечает доктор.       — Может, вселенные развиваются неравномерно? — Выдаёт свою версию астрофизик. — Какие-то миры моложе, какие-то старше. Мы же не знаем, как они формируются и какие влияют на это параметры. Тэ был только в нескольких из них и не во всех он нас встретил. Нет доказательств, что мы или кто-то из нас живёт в том или ином месте. Но это не значит, что нас там нет. Мы можем быть простыми людьми: сантехниками, дворниками, продавцами и тому подобное. Тогда логично, почему все эти вселенные такие разные не только в людях, но и образе жизни, как рассказал Тэ.       — Да уж, — почесал голову Чонгук. — Я ничего не понял, но было занимательно всё это слушать. Ну и работенка у вас, парни.       — Это точно, — хмыкает Нам. — Мужики, пойдёмте перекурим по сигаре, а то сейчас мозг рванёт, праздник всё-таки и надо отдохнуть, — командует Ким, и все альфы поднимаются со своих мест, и вскоре исчезают на балконе.       — Пусть лучше думает, как детей будет воспитывать, — тихонько бубнит Сокджин, но его услышали оставшиеся за столом друзья.       — В смысле детей, хён? — растерянно переспрашивает Юнги. Резкая смены темы — не его конёк, увы.       — Ты тоже беременный, хён? — присоединяется к другу Тэхён.       — Мы оба, — хитро хихикает Чимин.       — Я охуел сейчас конечно, — лепечет Тэ. — Во Намджун даёт, — радостно восхищается омега.       — Наш пострел везде поспел, — фыркает Юнги, прихлебывая гранатовый сок.       — Эм... Не совсем, — тихо говорит Сокджин, обнимая Чимина. Ему сейчас очень важна поддержка того, кто помог осуществить свою заветную мечту.       — А вот отсюда поподробней.       Два учёных вперились своим цепким взглядом в двух омег, давая понять, что не отпустят и не отстанут, пока всё не узнают. Обсуждения омежьих секретиков, пока альф нет, никто не отменял. Сладкая же парочка и не собиралась ничего скрывать. Разве можно утаивать долгожданное счастье? Тем более прекрасно знают, что их ситуацию примут и не осудят. Чимин только чмокает своего парня и одобрительно кивает головой в знак поддержки.       — Вы же знаете, что в последнее время я старательно пытался забеременеть, — в ответ две макушки согласно качнулись. — На протяжении последних лет я тщетно пытаюсь зачать ребёнка и каждый раз мои попытки не приносили положительного результата. Мой организм не справляется с этой задачей, как бы я не старался. Проводимые мной лечения, а после исследования моих анализов, каждый раз меня разочаровывали всё больше и больше, ставя крест на моей родовой деятельности, но тут пришла помощь от одного замечательного человека, — нежно улыбается Ким, глядя на Чимина. — В моей жизни засветило одно ясное солнышко и дало мне новую надежду, о которой я уже не смел думать, — наклоняясь к своему омеге, Джин чмокает смущённого, но счастливого парня в лоб. Рыжий только урчит довольно и обнимает крепче старшего, прячась у того на груди. — Причина неудач кроется в моих квёлых яйцеклетках. Они отторгают любое семя, не давая и шанса мне забеременеть. Да, я пробовал в своей лаборатории оплодотворить свою клетку другими генными материалами. И не надо так на меня смотреть, — разрушает сразу мужчина все сомневающиеся вопросы двух учёных, которые уже рты открыли. — Это было нужно, чтобы исключить Намджуна из списка моих неудач. Альфа здоров как бык, и готов осеменять всю планету, — фыркает Сокджин. — Чимин, узнав о существующей моей проблеме, очень расстроился и долго плакал на моем плече, но после его как осенило и он предложил выход из этой печальной ситуации, да, малыш?       — Угу, — отвечает бармен и опять улыбается. — Ты мне тогда чуть сердце не разорвал, когда всё рассказывал. Конечно, я не мог остаться в стороне, мы же одна семья, хён.       — Господи, Мини, я так люблю тебя.       — А я тебя.       — Это всё прекрасно, но можно вы потом поворкуете? Я ссать хочу, но дослушать душещипательную историю больше. Так что не будьте извергами к моему не лёгкому положению, — изрекает Юнги.       — Боже, Юнги-хён, сколько ещё времени понадобится, чтобы из тебя сделать приличную омегу, — сетует по-доброму Пак, начиная смеяться вместе с остальными парнями.       — Ага, кто бы говорил о приличиях, — цокает этот несносный блондин.       — Завидуй меньше, — показывает шкодливо язык рыжик и ещё больше смеётся со сморщенного лица старшего учёного.       — Ой, да хватит вам уже. — Встревающий Тэхён хочет быстрее положить конец этим распрям. Тут почти мексикано-индийский сериал в их жизни приключился, режиссёры бы сдохли от зависти, что уж про него говорить. — И что там у вас было дальше?       — А дальше Мини спросил, какова будет вероятность забеременеть, если в меня подсадить его оплодотворённую яйцеклетку. Не сказать, что я ещё в самом начале не задумывался об ЭКО, но каждый раз чувствовал какое-то разочарование в себе. Чувствовал себя неполноценным омегой. Другое дело Чимин. Я, не раздумывая, дал согласие: неважно, кто из нас двоих родит детей, они всегда будут общими в нашей нестандартной семье и любить мы их будем всё равно одинаково. Но почувствовать то чудо, которое зарождается под сердцем, развивается и общается с тобой, ещё не будучи рождённым, — это так волшебно, — поджимает дрожащие губы Джин. Для него это очень важно. Он просто хочет стать настоящим, полноценным папой. Испытать на себе все прелести родительской природы и отдаться этому инстинкту целиком и полностью.       — И надо сказать, что эксперимент прошел удачно, даже слишком, — продолжил Чимин, видя, что его любимый сейчас расплачется от переполненных эмоций. — Из оплодотворённых яйцеклеток спермой Намджуна отобрались самые здоровые. Со стопроцентным коэффициентом оказалось целых две. Наш доктор был так счастлив, что не знал, куда это всё добро разом деть. Ну одну он себе возьмёт, а вторую куда? Обе подсадить наш доктор себе не решался, боясь понизить процент удачи, но жалко же такому геному пропадать. Думать наш парень долго не стал и притащил меня к себе в лабораторию. Объяснил на пальцах, чего от меня хочет и приказал раздеваться, представляете? Не спросил хочу ли я, не против ли вообще, а заявил, чтобы быстрее раздвинул ноги, будет мне делать ребёнка, — хохочет от души омега. — Честно говоря, я долго не сопротивлялся. Прежде чем поделиться своим природным материалом, Джин пичкал меня всякими витаминами, гормонами и минералами, чтобы поднять живучесть и качество клеток. Себя он тоже готовил параллельно к трансплантации. Таким образом, мы оказались готовы к зачатию оба. Что мы и сделали, — закончил эту историю Пак.       Юнги с Тэхёном сначала подвисли, потом неверяще переглянулись, но, видимо, пошевелив своими умными мозгами, всё же приняли всё до последнего слова. Не только им двоим творить значимые вещи. Тут целые жизни создают.       — Так Намджун ещё не знает? — спрашивает Тэхён, поражаясь выходке этой парочки и их сплочённости. Просто высший пилотаж отношений.       — Не-а.       — Ну и дела, — делает заключение всему происходящему Мин и сваливает пингвинчиком в долгожданную уборную.

✨✨✨

      В этом году Юнги празднует свой день рождения впервые в нетрадиционном виде, как привык. В его прошлой жизни родители никогда праздник не устраивали, он не знал, какого это получать подарки и поздравления в детстве. А когда вырос, то и не до праздников было. В этот день часто выпадала смена на работе и только поздравления от Тэхёна и коллег напоминали о том, что он старше на год. Ну а если был выходной, то привет клуб, алкоголь и красивые девушки. Ничего интересного.       Но теперь всё изменилось. Ранним утром его разбудил любимый альфа россыпью поцелуев и сразу же вручил огромный букет лилий с коробочкой, в которой лежала шикарная серёжка из белого золота. Ну а потом всё пронеслось как в ускоренной записи: в их квартиру залетели друзья и стилисты, утащившие Хосока в одну комнату собирать, а Юнги в другую.       Потом поездка в душной машине, нервоз и трясущиеся руки; собравшиеся гости в дорогом, красиво украшенном белыми цветами ресторане; слёзы на глазах родителей Хоби и улыбающийся Тэхён под руку со своим альфой. Парень аккуратно промокал платком слёзы счастья, отбиваясь от Чонгука, желавшем самому сцеловать каждую слезинку с любимых щёк. Макияж — дело бесценное, за него можно и огрести по самое не хочу, но разве Гука этим напугаешь. Ну и, наконец-то, стоящий напротив него Хосок. Сотрудник мэрии много болтает перед тем как спросить парней, согласны ли они стать супругами, и заветное «да» звучит безоговорочно от каждого, глядя прямо друг другу в глаза.       На своё двадцатисемилетие Мин Юнги получил подарок, о котором и мечтать не мог — настоящую, законную семью. Его супруг смотрит на него с обожанием, целует при каждом удобном моменте и шепчет, что любит больше жизни. И хоть Чонгук первый сделал предложение Тэхёну, но, по-честному, ребята уступили сыграть первыми свадьбу старшим. Да и Юнги был не в том положении, чтобы ходить холостяком с выпуклым пузом. Вот и на девятое марта, в его день рождения, сбылась заветная мечта.       А вот Тэхён и Чонгук поженились позже на два месяца. Тогда на дворе стоял май. Прекрасный май. Один из самых тёплых весенних месяцев, когда солнышко светит, птички поют, а душа рвётся ввысь, за облака, в самый космос. Хочется жить и вдыхать полной грудью эту жизнь.       Когда ты молодой, красивый и здоровый парень, чего хочется от жизни? Не пустой кошелёк, место для ночлега, в котором, желательно, будет холодильник с едой, ну, или хотя бы шкафы с рамёном. Побольше модных шмоток, тусовки в клубах с друзьями и, конечно же, красивых девчонок. И секса. Много, много секса.       А нет, это всё осталось в прошлом. Год назад именно этого хотел Ким Тэхён. Теперь всё по-другому. Теперь ему от жизни хочется только любимого альфу и верных друзей рядом. Бродить по выходным в парке с хёном-колобком и кушать сахарную вату. Заниматься любимой работой и смотреть сериалы по вечерам под тёплым боком своего жениха, готовить вместе с ним ужин и играть в компьютерные игры. Ещё целоваться до потери кислорода долгими ночами, отдаваясь страсти и сгорать в огне любви.       Любить и быть любимым.       Восьмого мая, спустя год, как Тэхён и Юнги появились в этом мире, который стал им родным домом и изменил всю их жизнь, во вселенной появилась ещё одна семейная пара. Как и у Юнги в день его свадьбы, у Тэхёна всё также быстро пролетело перед глазами, как только он их распахнул. Вроде ещё утро наступило, а они уже после церемонии и свадебной фотосессии сидят в ресторане и поднимают бокалы. Кажется, он не здесь, а в какой-то прострации.       К нему подошёл друг, у которого, между прочим, шёл девятый месяц и хоть Юнги остался хрупким худеньким парнем, но ему уже было сложно ходить с огромным пузиком. Чонгук даже прикалывался по этому поводу, что сначала из-за поворота выходит живот, а только потом Юнги.       — Тэ, бля, сходи со мной в уборную, я не знаю где она, а маленький Биби давит мне пиздецки на мочевой. Сейчас прям здесь лужу сделаю, — кряхтит блондин, переминаясь с ноги на ногу.       — Конечно, хён, пошли.       Тэхён наклоняется и шепчет Чонгуку, что они отлучатся в туалет и, взяв под руку старшего, уводит его из зала в коридор, где предположительно находится комната для омег.       — И где она? — ворчит сердито Юнги, провожая страдальческим взглядом очередную дверь не туалета. — Блять, я так хочу ссать, что в ушах ща забулькает, где эта ебаная сортирная дверь? — уже злится не на шутку парень.       — Хён, не нервничай так, ладно? — Тэхён и сам готов проклинать всё, но это бы только ещё больше раззадорило беременного друга. — Мне не нравится, когда ты так говоришь. После этого всегда что-то происходит незапланированное, — цокает блондин, поворачивая за следующий поворот.       — А ты не будь таким скверным, хён.       — Ага, только не с тобой, — фыркает старший. — Зачем столько коридоров? Это лабиринт какой-то, а не ресторан. Тэ, вы не могли чего попроще выбрать, без этих вот квестов на выживание?       — Да ща найдём этот сортир, не ной. Давай быстрее, пока не случилась беда.       — Легко тебе говорить, ты же не носишь тонну в животе каждый день. Наложи в рюкзак кирпичей, надень спереди и поймёшь меня, — продолжает ворчать омега, придерживая снизу живот, пытаясь идти быстрее.       — Как скажешь, хён, — тихо прыскает от смеха Ким. Точнее, уже Чон.       — Всё, я больше не могу, можно вон в тот горшок с цветком отолью, а?       — Да тебе всё можно, знаешь же, только вон там камера висит. Завтра уже будешь популярным во всех соцсетях, — от души издевается друг. А друг ли вообще? Юнги подумает об этом на досуге. — О, вон толчок, так что пощади флору и нервную систему Хосока. Давай скорее…       Но как только они заскакивают в туалет и доходят до кабинки, Юнги резко хватается за живот и охает, потому что его бежевые брюки нещадно намокают.       — Да ну нахуй, я кажется...       — Бля, хён...Только не плачь. Мы поменяем твои штанишки на новые.       А дальше что-то пошло не так. Парня так скрутило, что он закричал от боли во всю глотку. Тэхён закричал вместе с ним от испуга и заметался вокруг старшего, не зная, что ему делать. Благо быстро дошло, что срочно нужен врач. Он в сериале как-то видел подобное, потом герой родил ребёнка. Так что учёный звонит незамедлительно Джину, а после Хосоку.       Для Юнги дальше всё происходит в туманной дымке: он видит, как влетает в туалет испуганный Хоби, подхватывает его на руки и несёт к автомобилю отца. Рядом крутится взволнованный друг со своим мужем, суетятся родители и гости, но никто не выражает недовольства. Даже улыбаются и подбадривают страдающего парня. Клиника Сокджина как дом родной. У Юнги здесь есть уже своя палата с дорогим ремонтом. Хосок постарался. Даже детский уголок оформил, чтобы малыш чувствовал себя как дома. Ну что взять с отца, который нетерпеливо ждёт своего первенца, разве можно его за это судить?       Серьёзный и сосредоточенный Джин влетает в свои владения и сразу же командует своим медикам, чтобы готовили родовую. С таким омегой лучше не спорить и все это знают. Юнги пыхтит в смотровой на кушетке, много матерится и воет, потому что схватки усиливаются каждую минуту и сокращают между собой время на передышку. К такому его жизнь не готовила. Он больше не хочет быть беременным и просит помощи у друга-доктора, чтобы тот помог ему избавится от адской боли. Джин бескомпромиссно заявляет, чтобы парень выполнял все инструкции, что он ему давал и набрался мужества. Сейчас они оба несут ответственность за маленькую жизнь, а Джин так ещё и за молодого папочку. Некогда расслабляться.       Хосок и все самые близкие ожидали в гостевой комнате. Остальных гостей попросили остаться в ресторане и продолжить отдыхать на празднике. Скоро повода для веселья прибавится, так что не стоит волноваться. Альфа ходил из стороны в сторону, либо убегал курить с братом и Намджуном. Тэхён же грыз ногти, портя весь дорогой маникюр, а ведь раньше никогда не имел такой пагубной привычки. Чимин, уложив голову на его плечо, грыз губы и мял носовой платок до непотребного состояния. Родители Хосока выглядели более-менее спокойно. Они всё это пережили несколько лет назад, но в глазах старшего альфы читалось большое беспокойство. Альфы — они все такие.       Всё же будущий отец не выдержал и поспешил под двери родовой комнаты. Он не может и не хочет просто ждать, а хочет к своему любимому. Альфа уже сам был готов накинуть халат, натянуть перчатки и кинуться к вопящему от боли мужу. Сердце с трудом справлялось с жалостью, бьющей через край, не зная, как забрать все страдания дорогого омеги себе. Все бы сейчас за это отдал.       Спустя четыре часа ожидания за дверью раздался плач ребёнка. Хосок замер и, кажется, забыл как дышать. Он вновь рванул к двери, но его поймал за плечо папа, сказав, что как только Юнги переведут в палату Сокджин его позовёт. Не нужно так безудержно переживать. Сейчас омегу и малыша осматривают и делают всё необходимое для их здоровья. После этих слов Хосок прижался к родителю в знак благодарности за поддержку и даже пустил слезу. Есть ли на свете лучшая семья, чем его? Нет. Определённо нет.       Джин появился через пару минут, прервав семейную идиллию, с поздравлениями и обнимашками. Весь собравшийся народ облегчённо выдохнул и начал весёлый галдёж с пожеланиями здоровья, счастья и долгих лет жизни малышу и терпения молодым родителям.       Когда Юнги перевезли в палату первым вошёл Хосок, сразу же становясь на колени перед кроватью любимого, не скрывая своих слез счастья. Зрелище было круче, чем в индийских фильмах. Альфа целовал ладошки мужа и повторял «спасибо». Ну а потом Джин принёс на руках маленького омежку. Он подошёл к отцу, поднявшемуся с колен, и передал малыша чуть ли не дрожащему от волнения альфе. Хоби не шевелился, стоял как вкопанный и смотрел на сына, который оказался копией Юнги, только получил разрез глазок Чон Хосока. Приятный бонус для гордости, да.       Спустя приличное время после рождения Даниэля, так назвали омежку родители, начался ад в жизни Тэхёна. Чонгук, насмотревшись на племянника, тоже захотел сына, да еще и масла в огонь подлили Чимин и Сокджин, которые в августе также родили здоровых альфочек. Ходить по выходным нянькаться с детьми Чонгуку нравилось, но очень уж хотелось, чтобы и у него и Тэ был свой родной малыш, плод их с Тэхёном любви.       Альфа активно стал осуществлять свою мечту, не давая бедному Тэхёну спать ночами, стараясь дойти до сцепки. И ему все равно было, что зачать малыша вне течки — дело затруднительное. Шанс есть, но он совсем мал. Но Чон посчитал, что нужно использовать все шансы какие есть, тем более, дело это не хитрое и очень приятное. Только вот его муженёк не идиот, понял всё сразу и мечту его не сильно разделял.       Дело не в том, что Тэ не хотел детей, он очень хотел, насмотревшись на друга, как тот носится возле Дэни курицей-наседкой. Омега Чон тоже так хотел: целовать пухлые щёчки, тискать это чудо при каждом удобном случае и смотреть в родные глазки, как у любимого человека. Но вся проблема в том, что он очень боялся рожать. Вот да, всё элементарно. Юнги столько кошмара рассказал про эту процедуру и как после неё ещё три месяца восстанавливался, что всё желание стать родителем у бедного омеги пропало. И когда он понял, чего добивается Чонгук, то сразу же начал принимать противозачаточные, чтобы его супруг ничего не заметил.       Надо отдать должное, что терпение у альфы было просто запредельное. Все эти неудачи, даже после прошедшей течки, не сломили его боевой дух и решительности. Надо, значит, больше стараться и бедный Тэхён на следующий день прихрамывал и ойкал от всех этих отчаянных попыток супруга стать отцом. Чонгук буквально не спускает его со своего члена, даже если они идут за покупками в торговый центр: обязательно по пути туда и оттуда занимаются сексом в машине, а потом ещё дома зажимают страдального парня в каждом углу. Нет, так дальше продолжаться не может, иначе омега так и помрёт от члена рук собственного мужа.

✨✨✨

      — Джин, он меня скоро до смерти затрахает, сделай что-нибудь, иначе я стану жопным инвалидом, — скуляще ноет учёный в кабинете друга под его противный скрипучий смех. — Да что смешного то я сказал? Ты меня хоть слышишь вообще, — дует губы Чон, на ещё больше заливающегося от истерики хёна.       — И что хочешь, чтобы я сделал, — все же удаётся вымолвить сквозь смех Сокджину.       — Откуда я знаю? Укол ему поставь от бешенства, или от чего там в таких случаях делают.       — Господи, какие же вы два идиота, — вновь начинает ржать Ким. — А сказать ему никак?       — Я не могу. У него так глаза светятся от одной мысли, что у него должен быть малыш, что я теряю всю смелость, а я трясусь от страха, как об этом подумаю. Что мне делать, хён?       — Во-первых, отставить панику. Да, беременность и роды — это очень ответственный момент для омеги. Не простой период, согласен, но это временные трудности, которые приносят после столько счастья. Поверь мне, оно того стоит. Ты же бывший гамма, в конце концов, куда дел свои стальные яйца? — берет на слабо парня Джин. На что ему только фыркают неопределённо. — И во-вторых, ты же понимаешь, что Гуки не дурак и скоро догадается обо всём. Мы уже это проходили, Тэ, но жизнь, судя по-всему, тебя ничему не учит, — вздыхает старший. — Мой тебе совет: поговори с ним, пока всё не выплыло наружу, он этого не заслужил, понимаешь?       Учёный только тяжело вздыхает и качает в согласии головой. Конечно, хён прав. Но Тэхён всегда был слабоват брать на себя ответственность в чём-то и отказывать любимому напрямую. Но от проблемы не сбежишь, её нужно решать, пока она не обросла комом недомолвок и недопониманий, несущего после разрушения.       — Ладно, я попробую с ним поговорить, надеюсь, что он меня поймёт и не бросит.       — Боже, что за мысли. У тебя какой-то пунктик на том, что тебя могут бросить из-за любой ерунды. Так нельзя, Тэ. Чонгук души в тебе не чает.       От этих слов парню действительно стало легче. Надо было раньше с другом поговорить, а не надумывать чёрте что.       Только на этом история не закончилась.       Чонгук начал замечать все чаще задумчивый взгляд супруга и немного подавленное настроение. На все вопросы ответ один: «устал» или «тебе показалось». Вот так и начинают рушиться семьи, а альфе этого очень не хочется. Он так сильно любит своего мужа, что и дня не проживёт без него.       После очередного грузного размышления альфа неожиданно пришёл к неутешительным мыслям и даже начал ругать себя за такую слепоту. Через полчаса он уже сидел в кабинете Сокджина.       — Хён, я такой дурак, — сразу сетует боксёр, чуть ли не плача.       — Что случилось, мелкий?       Омега сразу же согласился на встречу, переживая за молодую пару. Раз Чонгук хочет поговорить, значит дело серьёзное. Ким лишь надеется, что Тэхён не накосячил в очередной раз.       — Ты знаешь, что мы с Тэ пытаемся зачать ребёнка, но все наши попытки пока безрезультатны, — тихо говорит альфа, глядя куда-то в окно. — Я думал, что не всё сразу получается, бывает же такое, но в последнее время начинаю сомневаться в этом.       Джин же, сидя напротив, поджимает губы от угрызения совести, потому что непосредственно виноват в этих самых неудачах и знает, что только лишь один из этой парочки действительно хочет ребёнка.       — Гуки...       — Подожди, хён, дай я скажу всё, о чём думаю, а ты потом, как врач, выскажешь свою точку зрения, окей?       — Да, хорошо.       — В общем, я переживаю, что кто-то из нас может быть бесплодным. Или оба, чем чёрт не шутит. Мне тебе не нужно объяснять, что это такое, тем более сам на себе всё испытал, но я больше не могу смотреть на такого грустного мужа. Мне кажется, что он из-за этого начинает замыкаться в себе и чувствовать вину, что не может забеременеть. На все мои вопросы уходит от ответа. Я так растерян, хён, и не знаю, что мне делать. Давить тоже в таком деле не могу, понимая, насколько это может быть важным для него, но и оставлять так тоже нельзя. Я не хочу его терять, я же дня без него больше не проживу...       — Тихо, тихо, Гуки, не надо так себя накручивать. С ума сошёл? Ты ещё не знаешь точной причины плохого настроения Тэ, а уже навыдумывал.       — Да я уже всё проверил и разузнал. На работе все хорошо, с друзьями и родителями тоже нет конфликтов, все его желания тут же исполняются. Да я даже проверил, не влюбился ли он на стороне.       — Ох, папа родненький, ну это уже совсем перебор.       — Зато теперь осталась только одна причина и мне нужна твоя помощь, хён, — придвигается он ближе к доктору на край своего кресла. — Поговори с ним. Вы же омеги и вечно что-то обсуждаете, делитесь самыми интимными секретиками, даже о своих мужьях.       Джин от этой тирады только глаза шире распахивает и краснеет. Поймали с поличным и нет смысла отпираться. Да, он знает, что у Чонгука под мошонкой родинка и он любит, когда Тэ ему там щекотит во время секса. Но не об этом сейчас. Альфа настолько печален и с надеждой смотрит в его глаза, что больше он скрывать не может правды. Тэхён, засранец, так и не поговорил с ним, ну теперь пусть не сетует на доктора, к которому обратился за помощью не менее дорогой человек.       — Послушай, Гуки, я тебе сейчас кое-что скажу, но обещай мне, что отреагируешь спокойно. Мы обсудим всё и дальше ты решишь, как поступишь, хорошо?       Чонгук хмурит брови от какого-то внутреннего беспокойства и соглашается. Сокджин-хён всегда давал дельные советы и выручал в трудную минуту, значит стоит его послушать.       — Хорошо, я весь во внимании.       — Начнём с того, что твой Тэ — натура непростая. Сам знаешь, сколько в нём противоречий и сомнений. И пусть он делает некоторые вещи не со зла, без плохого умысла, но они могут быть продиктованы каким-то внутренним страхом. И тебе это известно лучше всех, — указывает на эту деталь старший, с чем тут же соглашаются. — Так получилось, что наш парень опять запаниковал, и его даже не стоит обвинять в этом, это нормальная реакция, которая есть у большинства омег. Стать папой — это большая ответственность. Омега должен решить для себя, готов ли он сорок недель терпеть разные неудобства, связанные с беременностью и готов ли он к самим родам. Этот процесс непростой, в кульминации болезненный и порой опасный. А теперь скажи мне честно, ты спрашивал своего мужа о том, готов ли он стать папой? Не хочет ли он ребёнка, а именно готов ли он ко всем трудностям, что связаны с беременностью?       Чонгук как-то нечитаемо смотрит на друга и понимает, что нет. Они действительно ни разу не поднимали этот вопрос. Альфа как-то сам решил, что хочет в их жизни очаровательного карапуза, который бы так хорошо смотрелся рядом с ними. Господи, да только от одного представления его принцессы с их малышом просто даёт неконтролируемый всплеск радости и счастья.       — Нет, — твёрдо и немного совестливо произносит Чонгук. Он не дурак и, кажется, улавливает суть мысли.       — Ты только сейчас правильно пойми и не выдумывай ничего лишнего. Любите вы с Тэ ковыряться в себе и строить обиженок. Даже не думай, понял?       — Да понял я, понял. Не надо со мной как с ребёнком, хён, я в своей жизни получил хороший урок и он меня научил главной вещи: не делать выводов, не разобравшись.       — Умница, горжусь тобой, — улыбается омега на фырканье своего дорогого гостя. — Ну а теперь слушай внимательно. Два месяца назад ко мне сюда прибежал взволнованный Тэхён и чуть ли не в истерике умолял прописать ему противозачаточные. Тэ пожаловался мне, что панически боится рожать. Типа, это для мужчин несвойственно и он к этому не готов. Крики Юнги при родах и после горькие причитания, что его чуть не разорвало, а потом ещё долго болело, наложили больше усиливающего эффекта, и твой муж категорически отказался от этих, как он назвал, адских испытаний. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы его успокоить. Врать ему, что это совсем просто и не больно, я не стал. Ну абсурд, согласись. И чтобы твой мужчина больше не паниковал после каждой сцепки и не делал чёрт знает что из народных методов, ну мало ли что взбредёт в его шальную голову, я прописал ему противозачаточное средство, которое он в данный момент принимает.       Чонгук тяжело вздохнул и опустил голову. Никто не говорил, что будет просто, тем более с его истинным. Так он помолчал немного и тихо спросил:       — Ты не знаешь, почему он мне об этом не сказал?       — Думаю, если ты вспомнишь, почему он до этого делал всё тайком, то догадаешься.       Альфа опять задумывается на минутку и после качнул головой.       — Он не смог мне отказать, да? И поэтому вновь пошёл на обман.       — На хитрость, Гуки. Он же ничего тебе не обещал, ты сам решил за вас двоих, а он лишь схитрил, чтобы не быть таким очевидным.       — Да, тут ты прав.       — Он действительно не может прямо сказать нет твоим мечтам, если знает, как сильно тебя это разочарует, вся строптивость будто испаряется в одночасье. Но скажи ты ему, что завтра вы поедете на лыжах кататься в снежные, морозные Альпы и от идеи которой он будет в ужасе, то без раздумий пошлёт тебя куда подальше. Чувствуешь разницу? Вам очень нужно поговорить и решить эту проблему.       — Да, согласен. Всё это нужно сделать. Только, хён, я очень прошу тебя, смени моему мужу эти таблетки на какие-нибудь витамины, только тихо. Я не выдам тебя и обязательно поговорю с мужем, но ребёнка он мне всё равно родит. Клин клином вышибают, как говорится. Наши страхи только тогда велики, когда мы с ними не сражаемся и даём завладеть собой. К счастью, переживания моего супруга не опасны для него, а я всегда буду с ним рядом и поддержу в любую минуту. Так что доверься мне. Я хочу сделать его самым счастливым мужем и папой, он этого достоин. Так что готов держать весь удар столько, сколько потребуется.       Джин чувствует, как гордится этим парнем, выросшим на его глазах. Но никогда не думал, что может оказаться в подобной ситуации, делая выбор между двумя друзьями, которых искренне любит. Всё же альфа прав в своих рассуждениях. Возьми сейчас того же Юнги, который светится от счастья и давно забыл о всех тех муках, и даже уже планируют с Хосоком, когда им лучше родить своей крохе братика, чтобы тому не было скучно. Действительно, страхи живут только в нашей голове и не стоит давать им волю владеть собой.       Чонгук, как и обещал, поговорил с любимым. Они оба извинились друг перед другом и вновь зажили душа в душу. О разговоре с Сокджином никто не упомянул, чтобы не подставлять дорогого друга.       Спустя еще полгода Тэ начал замечать, что постоянно хочет есть. Даже может среди ночи проснуться, и сидя возле холодильника опустошать все его запасы. Надо отдать должное, Чонгук набивал его до отказа всякими вкусняшками, на которые указывал омега, а после тихонько наблюдал из-за угла кухни, хитро улыбаясь.       После первого дня рождения Даниэля учёный рванул к Сокджину в клинику, чтобы проверить и избавится от внутреннего волнения: душа была как-то не спокойна. И не зря! Потому что Джин усмехнулся, осматривая его, и вынес вердикт — восемь недель. Слез и истерик было море, но в любимых руках всё быстро затихало и испарялось одним мигом. Омегу долго целовали, обнимали и шептали всякие нежности. Обезоруженный парень в такие моменты ничего не боялся и был безумно счастлив. Особенно когда гладили его живот и потом долго разговаривали с будущим малышом. Так и осуществилась мечта Чон Чонгука стать отцом, и за день до своего дня рождения Тэхён родил сына-омежку, которого назвали Хёнджин — копия папы с чернющими глазами отца. Но Чонгук не собирался останавливаться на достигнутом и через полгода, как его супруг восстановился после родов, он предложил мужу подарить Хёнджини братика альфочку, чтобы было кому защищать нежный цветочек.       Но это уже совершенно другая история.       Намджун, кстати, с большим энтузиазмом продолжил изучение вселенных. Стал компаньоном в усовершенствовании «детки» и уже с гордостью мог сказать, что знает принцип работы машины времени. Когда-нибудь он сам мечтает попутешествовать на ней, но своим омегам об этом не рассказывает, иначе они ему кое-что оторвут. Хосок друга поддерживает, лишь бы Юнги не думал об этом. А то хрен его знает, что там в головах этих бешеных учёных…       Где ты, любовь моя, где ты? Столько лет тебя я искал. Я бегал по белому свету И только в этой вселенной тебя отыскал. Помнишь? Мы виделись во снах, Но мне этого мало. Вот же, сам пришёл я к тебе, Ну протяни мне ладони, Ну подойди же ко мне. Жизнь моя казалась сказкой, Но без тебя я не жил. Милый, только не отпускай мои руки, А я буду теперь всегда там, где ты.

The end