Where are you...

      Юнги ворочается во сне, комкая руками тонкую простынь, дышит тяжело и тонкие капли пота стекают по его горячей коже. В квартире жарко и душно — разгар лета на дворе. Но не погода виновата в его беспокойном сне. Ему снятся ужасные кошмары, которые толком и непонятны утомлённому мозгу: во сне он кого-то или что-то теряет; бродит по тёмному уродливому лабиринту, ища свою цель, но коридоры будто бесконечны. Он бежит и бежит, падает, сбивая колени в кровь, а страх сковывает и парализует всё тело и душу. Из глаз текут солёные слёзы, из груди вырывается истошный крик. Он лишился бесценного, держащее его существование на плаву, и мир словно рухнул, теряясь где-то среди этих руин. Если он сейчас не отыщет, не спасёт, то вся жизнь померкнет навсегда.       Омега резко открывает глаза и подскакивает на постели в холодном поту. Он сидит и пытается успокоить своё дыхание, тянет к глазам ладони и чувствует под пальцами влагу. Слёзы? Значит, плакал он не только во сне. Что значит этот сон? Может ли быть он вещим? Парень в такое раньше не верил, да и не снилось ничего подобного, всегда какие-то обрывки, как трейлеры из фильма. А тут такая чёткая картинка, даже страшно вспоминать.       Тяжело выдохнув, Юнги приглаживает взъерошенные ото сна волосы и смотрит по сторонам. В комнате довольно таки мрачно, но за зашторенными окнами уже занимался рассвет. Учёный поворачивает голову в сторону прикроватной тумбочки, чтобы посмотреть время на электронных часах: пять десять утра, совсем рано. Чёртов сон, ведь можно было бы ещё около четырёх часов поспать, но желания уже нет никакого.       Мин не ощущает усталости, даже чувствует себя отдохнувшим, только обеспокоенным. После клиники Сокджина он направился пешком до дома Чимина, решив прогуляться и подумать. Последнее, честно говоря, вышло хреново. Он пытался понять, что же ему делать дальше, как быть в данной ситуации, но в голову ничего не приходило. Сейчас он в ответе не только за себя, но и за крохотную жизнь под своим сердцем. А также в руках Юнги судьба ещё одного дорогого ему человека. Пусть Хосок ничего пока не знает, но если Мин улетит, друзья ведь молчать не будут. И омега уверен, что альфа не простит себя до конца своих дней и его, возможно, тоже. Как отец их ребёнка, он имеет полное право знать и вмешаться; высказать своё мнение, даже если последнее слово будет за Юнги. Мужчина уверен, что у альфы найдётся масса предложений по совместному воспитанию малыша, но готов ли к этому сам омега? Всё так сложно.       По возвращении в квартиру учёный отправил смс Тэхёну, как и обещал. Ответа ждать не стал, оставив телефон на тумбочке. Настроение на общение не было совсем, а Ким обязательно прицепился бы со своей заботой и беспокойством. Друг у Юнги замечательный, самый лучший, но порой придушить его или отправить на луну к его кроликам, чтобы не докучал, хочется больше.       Закинувшись парой бутербродов с чаем, омега пошёл в комнату, надеясь быстро уснуть. Голова так взрывалась от мыслей, что парень устал от них больше, чем когда изучал теорему Эренфеста. Он даже не помнит, во сколько завалился спать, но, кажется, на улице ещё не стемнело. Будто коснулся подушки и тут же провалился в тревожную иллюзию сна.       Встав с постели, Юнги хватает с тумбочки свой смартфон и направляется на кухню, чтобы выпить воды. Идёт, шаркая лениво тапочками по паркету до цели и тянется к холодильнику. Прохладная вода немного взбадривает и прогоняет остатки сонливости, ещё бы также волшебно растворяла грузные думы, облегчая голову, но увы. За мыслями успевает выпить только полстакана залпом, как слышит, что входная дверь открывается ключом и следом хлопает достаточно сильно. После раздаётся невнятное тихое шипение матом.       Странно. Кто может придти сюда в пять, мать его, утра? Ключ есть только у него, Чимина и Тэхёна. В голове почему-то сразу Чимин отметается и встаёт образ лучшего друга. С чего бы вдруг? Блондин ставит стакан на стол и медленно выходит из кухни, сразу же направляясь через зал в прихожую, чтобы лицезреть «нежданного гостя» лично. И когда он своими глазами видит его, просто замирает в немом шоке.       Перед Мином, ели держась на своих ногах и с небольшого размера дорожной сумкой, стоит какое-то чучело, похожее на его лучшего друга, ну или наоборот, чёрт его разберёт. И то что ЭТО такое пьяное и чумазое, как будто его одеждой пару раз протёрли пол и лицом, кажется, тоже, вгоняет парня в ещё большее замешательство. Складывалось впечатление, что Ким записался в эко отряды добровольцем и отчаянно кинулся всем телом бороться с грязью в прямом смысле этого слова. У горе-омеги, помимо неряшливого вида, разбита так не хило губа и налилось под глазом бардовым цветом — завтра точно будет фингал. Видимо, грязь отчаянно сопротивлялась, не желая такого унижения, но это всё шутки. У себя дома старший бы на это только глаза закатил, бывало и хуже, но здесь их нынешний гендер диктует другие правила.       — Охуеть видок, — ну куда без святых дружеских подъёбов, этого никто не отменял. — Что ещё за чудо-юдо несусветное. Ты это откуда и куда в таком виде собрался, распрекрасный молодец? — Мин скашивает свой взгляд на сумку в чужих руках.       — Домой шёл, — обидчиво.       — Ну это, конечно, всё объясняет. Ты же так домой каждый день ходишь, — всё же закатывает в привычной манере глаза старший, не сдержался. — Адресом не ошибся, случаем?       — Иди в жопу, хён, — бурчит Ким, стягивая обувь, прислонившись к стене для равновесия. Сумку из рук так и не выпускает.       — Это к Чонгуку, уж прости, тут я тебе не товарищ, — излагает бескомпромиссно блондин. Но друг сопит недовольно и глаз от пола не отрывает.       Лицо брюнета разбивает гримаса боли и парень даже как-то совсем сникает, что не ускользает от цепкого взгляда Мина, но какого характера это чувство, последнему пока неизвестно. Юнги не дурак, сразу заподозрил неладное: чтобы получить побои много ума не надо, задиристого характера Тэхёна вполне для такого достаточно; причин напиться — вариантов много, но не всегда они могут быть приятными. А если вот это всё сразу и не в хорошем сочетании... И то о чём учёный подумал, ему совсем не понравилось: «Это же не он сделал? Какого, блять...»       — Тэхён, что с тобой произошло? Это Чонгук тебя так разукрасил? — обеспокоенно тянется к парню старший. Мин хмурит брови и трогает ссадины, от которых второй шипит немного и дёргается. — Сука, я ему их оторву вместе с головой! — рычит Юнги.       И вообще, срать сейчас он хотел, что альфа немного чемпион по боксу. Ну много, ладно, но это дела не меняет. Хоть Тэ и бывает ещё тем придурком и может сам спровоцировать на скандал, но за друга блондин всё равно готов глотку рвать даже набожному папе Римскому, если того потребуется.       Не желая слушать никаких оправданий, омега хватает парня за руку и тащит к дивану, придерживая пьяное тело, чтобы самому не навернуться вместе с ним же. Кажется, Юнги опять проспал что-то важное. Это уже превращается в какую-то ёбаную аксиому, вот честно, даже бесить начинает. Где-то он на передовых, а где-то, как вот сейчас — вообще не в теме.       Да и Тэхён хорош: не стал звонить хёну на ночь глядя. Боялся, что тот будет переживать в своём интересном положении, а ему нельзя. До сих пор последнее в голове не укладывается, если честно. Учёный шатался беспризорником по городу несколько часов, посетил какую-то забегаловку и много пил, в попытках заглушить боль разодранной души. Ким ушёл от Чонгука. Да, они больше не вместе. И вариантов где жить не осталось, кроме как квартиры его нового друга. В этой вселенной своего дома нет, как и родных. И именно в данной ситуации парень ещё раз чётко оценил своё уязвимое положение. Нет, он не хочет так жить.       — Юнги-хён, — наконец подаёт голос младший омега, — успокойся, это сделал не Чонгук, — еле слышно говорит Тэ, так как после этой ночи сил совершенно не осталось.       То что на самом деле сделал альфа, гораздо больнее, чем эти физические ссадины. И Ким не против заглушить ими всего одну глубокую дыру, образовавшуюся внутри, чтобы не чувствовать, как там воет тоскливо от потери, но друг же не знает пока об этом, так что ему простительно.       — Тогда какого чёрта произошло, соскучился по старой жизни? — интересуется старший, дотаскивая непутёвого до нужного места. Тяжёлый, зараза. Как только Гук на руках носит эту неподъёмную тушку.       — Не переживай ты так, всё нормально, — продолжает мямлить это нетрезвое, грязное нечто, шмякаясь на упругий диван. — Я пока шёл пешком сюда, какой-то мудак начал приставать ко мне. Руки распустил, хотел за жопу пощупать, ну я и не выдержал: вдарил ему, а он мне и понеслось. Правда, этот гандон быстро остыл, назвал меня психом и слился, — как-то с досадой в голосе закончил рассказ о своих ночных приключениях Ким, а у Мина брови на лоб ползут.       — И ты так спокойно об этом говоришь? — злится старший. И куда только Чон смотрит. Желание стукнуть альфу не пропало, даже возросло. Тому доверили бесценное, вообще-то. Парни хоть и сменили сущность, но учёными быть не перестали.       Юнги уже окончательно проснулся и даже готов был на подвиги. Кулаки как-то сами сжимаются чуть ли не до хруста и хочется уже свернуть шеи всем этим зазнавшимся альфачам. Правда на одного рука не поднимется, но да ладно. Для него есть месть другого способа.       — Тэ, блять, ты себя вообще видел? Ты же...       — А что мне реветь сейчас из-за разбитой губы и фингала? — перебивает недовольно Ким, ставя свою сумку на колени и вжикает замком, доставая оттуда початую бутылку с золотисто-медового цвета содержанием.       — Это что вискарь? — Не дожидаясь ответа, Юнги подходит к парню ближе и тянет руку, чтобы отобрать бутылку. — Ну нет, дорогой, ты не будешь больше пить! — только забрать алкоголь омеге не удаётся. Тэхён отворачивается и прижимает бутылку к себе, как самое ценное в этой жизни.       — Нет, хён! — возмущается брюнет. — Я буду пить. Я хочу пить и мне сейчас это очень нужно. Так что отстань со своими нравоучениями. Я бы и тебе предложил, но младшему ТэТэ это вредно.       — Какому ещё, блять, младшему ТэТэ? — даже теряется блондин на пару секунд. Мозг всё ещё отказывается сотрудничать в этом направлении.       — А вот такому, — тычут пальцем в живот Юнги, — крестнику моему, — даже немного лыбится брюнет. Да, он уже обожает эту кроху и ждёт его появления, наверное, больше, чем родной папа.       — Ну уж нет, — машет руками старший, — мне одного дурня ТэТэ хватает, так что даже не мечтай, — на что Тэхён обидчиво выпячивает губы. Смешной и очаровательный.       — А знаешь, хён, всё же не смотря на то дерьмо, что с нами здесь приключилось, я всё таки рад, что у тебя будет малыш. Частичка того, кого ты любишь, — грустно вздыхает Тэхён. Совсем раскис, а Юнги начинает беспокоиться ещё сильнее за друга.       — Да что с тобой сегодня? Я сейчас же позвоню Чонгуку, пусть приезжает быстрее и нянчится с тобой, теперь это его обязанность. — Старший тянется в карман ночных штанов, но телефона там не обнаруживает. Вспоминает, что оставил его на кухне. — Какого чёрта он за тобой не смотрит, итак хреново, ещё ты здесь ни свет, ни заря пугаешь мою тонкую организацию своим видом и меланхоличным настроением. Посмотри на себя, Тэ, ну на кого ты похож? Ты ведь омега, а ведёшь себя как самый отмороженный альфа: напился, подрался. Пусть твой мужчина приходит и воспитывает тебя, я ещё выскажу ему пару ласковых.       — Он не придёт, — горько усмехается Тэхён, откидываясь на спинку дивана. Взгляд парня совсем затравленный и пустой останавливается на хмурящем брови омеге, который хорошо сочетается со своим растрёпанным ото сна внешним видом. Ещё одно очарование. — А я не омега, и не альфа. Я мужчина, ясно? Мужчина из другой вселенной. И если меня обижают — я должен давать сдачи. Не так ли нас учили в детстве? Мы, кажется, совсем забыли кто мы на самом деле, тебе так не кажется, хён?       И старший совсем выпадает из рамок понимания происходящего. Что несёт сейчас этот мелкий, вообще? Совсем перепил.       — Я прекрасно помню кто мы…       — Незаметно, — фыркает парень. — Прячемся за спинами местных альфачей, забыв свою истинную природу, — чуть ли не брезгливо выплёвывает Ким, отпивая глоток горькой жидкости, Юнги так и стоит возле него, смотрит уже не со злостью, а с долей сожаления.       Кажется, картина начинает проясняться. И сложить дважды два удаётся просто. Эти слова Тэхена, что Чонгук не придёт и что друг напился, подрался, да ещё рассуждает о том, кто они на самом деле, подтверждают его плохие догадки: они поругались как минимум. А как максимум... Даже думать не хочется. Юнги сам прошёл через это недоверие — ранит до глубины души, но этих всех местных парней глупо осуждать в этом. Если кто и виноват, то только они сами. И пусть их ложь была оправданной, но для кого-то это стало настоящим ударом и потрясением. Видит Бог, они этого не хотели.       — Поздно ты вспомнил о том, что мы мужчины и уж тем более о своей природе, — обречённо говорит Юнги. — И когда ноги раздвигал перед Чонгуком, ты тоже не задумывался об этом; и даже когда согласился стать его супругом. — Младший убирает от себя бутылку и поднимает голову чтобы возразить, но старший не даёт, продолжает. — И знаешь, что я думаю по всему этому поводу? — в ответ лишь нечитаемое лицо и пожимание плечей. — То что ты был с ним по любви, Тэ. Тебя никто и ничто не заставляло это делать: ни природа, ни херова истинность этой вселенной, которая несёт в себе только информационный характер. Хотя соглашусь, что это облегчает дело в поиске идеального партнёра. Дальше просто работает психология этого мира, подсказывая, что для тебя лучше, а что нет, и также здоровая физиология тела, желающая то, что совпадает с твоими вкусами. Химия, если так угодно. В нашем мире это так и называется, только без всех этих ароматерапий. У нас вместо запахов развита интуиция, говорящая, что этот человек твой, — обрушивает свои доводы старший на бедную, пьяную голову Кима, отчего тот морщится, пытаясь уловить суть разговора. — Тебя же никто не принуждал к этому выбору, ты сам этого хотел. И твои чувства никак не меняют того, что ты родился мужчиной: сильным добытчиком и защитником слабых. У нас там тоже есть однополые отношения среди мужчин, и не все они превращаются в уязвимых женоподобных людей. Многие из них также продолжают заботиться и защищать себя и своих близких любой ценой. Быть бесстрашными и смелыми ради дорогих людей. Любить и дарить весь мир своим избранникам. Это был твой! Чёртов! Выбор, Тэ! И винить вселенную не нужно. Она не сделала тебя не мужчиной, она дала тебе то, чего ты никогда не имел там — дома. А если вы с Гуком поругались – решай проблему как взрослый человек, а не как обиженный ребёнок, — пыхтит покрасневший от усердия Мин. Тэхен же только успевает прикладываться к горлышку бутылки и осоловело хлопать глазами.       — Юнги-хён...       — Нажрался — прекрасно, — перебивают горе-омегу, — выпустил пар — верх гениальности, только всё же немного помни, что делать это нужно в рамках своей новой сущности. А если бы ты в драбадан нализался и заснул под первым кустом, то хоть понимаешь, что могли с тобой сделать местные уёбки? Думаешь, таких нет здесь? — эмоционально вскидывает руки Юнги.       — Здесь ты прав, об этом я действительно не подумал, — бубнит притихший Тэхён. Хён разошёлся не на шутку и нужно его как-то успокоить, ему же нельзя. — Прости и не нервничай так, ладно? Ты тоже помни о своём положении, — летит ответочка другу, на что тот зло сверкает глазами. — Я прекрасно услышал тебя, только всё равно уже ничто не поможет облегчить мои страдания. Так что можешь не распылятся так яро.       — Что, совсем всё так плохо и совсем нет никаких шансов исправить? — сбавляет, наконец, обороты Юнги, выдыхая.       — К сожалению, эту проблему уже невозможно решить, увы, — вновь делает глоток из бутылки Ким, желая накачаться сегодня до отключки.       — Значит, ты рассказал ему правду, да? — омега аккуратно присаживается рядом с другом, но бутылку уже забрать не пытается, понимает Тэхёна, как никто другой. Если его догадки верны, то статус лучшего друга обязывает подставить крепкое плечо и жилетку для соплей. Теперь его очередь быть рядом и утешать. Ох не любит он это дерьмо.       — Лучше бы рассказал, — кривит лицо от очередной порции боли младший. — Всё произошло по воле случая, как в кино, блять. Когда один герой так неудачно пришёл и всё не так понял. Да кому я рассказываю, — иронично цокает омега. — В общем, я с Чимином по телефону болтал по громкой связи, так как готовил и не слышал как Гук вернулся домой, — замолкает Ким, пялясь на свои руки. Вспоминать очень не хочется, потому что нет желания вновь распускать нюни.       — О чём ты с ним говорил? — подталкивает к ответу Юнги. Вопрос больше риторический, догадаться не трудно. Этот бармен любит совать везде свой напудренный носик и болтать без умолку обо всём. Радует, что не со всеми подряд.       — Чимин спросил, когда я собираюсь рассказать Чонгуку правду, а я ответил, что не знаю как это сделать, и как сказать, — начинает пересказ своего разговора с Паком омега во всех подробностях. Юнги лишь внимательно слушал каждое слово и не перебивал до самого конца. Тэхён же не утаил ни одной детали, переживая всё заново. — В общем, я не знаю сколько он там стоял и чего узнал, но, судя по-всему, этого Чонгуку хватило чтобы уйти, — тяжело вздыхает омега, — Когда я услышал как хлопнула дверь, то рванул сразу же за ним и начал звать по имени, но он не остановился. Даже головы не поднял, представляешь. Просто ушёл, хён, — почти шёпотом заканчивает Ким.       Юнги опять смотрит на друга хмуро и не знает чего хочет больше: дать подзатыльник или прижать к груди. Хотя, оба варианта осуществимы в той же последовательности.       — Почему мне не позвонил? — сердится омега, но уже на себя. Неужто потерял доверие и недостоин больше звания «лучшего друга» в глазах Кима, что его так грубо проигнорировали? Где он так налажал, что в самый нужный момент не ищут его общества?       — Хён, я не хотел тебя беспокоить, ты же это… — Тэхён не решается продолжить «в положении», по взгляду старшего и так ясно, что лучше этого не делать.       — Даже не начинай, — всё же недовольно пыхтит Мин. — Как там женщины говорят: беременность не болезнь? Они правы. Я вообще очень многое понял в женской природе. И какими же идиотами бывают мужики, каждый раз попадаясь под эти коварные чары, — хмыкает Мин и почему-то хочется улыбаться от этого нового открытия. Как оказалось, человеческая природа тоже хранит в себе много секретов, а не только их горячо любимая физика, покрытая тайной для многих. Но сейчас важнее разобраться в проблемах друга, а не наслаждаться новой жизнью. — А дальше что было?       — Я звонил ему, писал и ждал до глубокой ночи. Чимин пообещал поговорить с Намджуном и Хосоком, чтобы те помогли в поисках, даже какого-то знакомого полицейского подключили, но всё безрезультатно. Чон вырубил телефон и будто исчез. Я очень боялся за него и переживал. Очень хотелось во всём признаться, крепко обнять и попросить прощения, до того, как кто-то другой расскажет ему обо всём вперёд меня, — усталый вздох. — Так вот и сидел, мучаясь от неведенья и тревоги, накручивая себя и съедая. В три ночи Гук, наконец, явился сам и не в лучшем виде, чем я сейчас. Ты бы оценил, хён, — взмахивает рукой с бутылкой омега, в которой слышан плеск виски о стенки бутылки.       Оба парня не сговариваясь глянули в её сторону, оценив уже менее половины крепкого напитка. У кого-то завтра будет дикое похмелье. И этому кому-то сейчас так срать на этот факт.       — Чонгук был пьян, а футболка местами разорвана и в крови. Не надо было долго гадать, что с ним произошло, но даже тут я до конца не ожидал, что будет дальше, хотя стоило предположить, это же Чонгук, — фыркает Ким, а Юнги интуитивно напрягается, что дальше последует какой-то пиздец. От этой парочки можно ожидать чего угодно. — В общем, я решился с ним поговорить, — продолжил учёный и Юнги замечает как у младшего начинают блестеть глаза от слёз. Боже, неужели он также выглядел, когда ушёл от Хосока в тот злополучный вечер. — Но нам не удалось, — заминка.       — Почему, — осторожно.       — Потому что подойдя ближе к нему, умоляя выслушать, я почувствовал, как от него пахло омегой, — тихо и истерично начинает смеяться парень, подрагивая плечами. — Другим омегой, представляешь?! И он это даже подтвердил, хён. Просто взял, блять, и изменил мне с другим мужиком, и сознался. Без какой-либо жалости.       Тэхён больше не сдерживается и истерика начинает набирать обороты с уже громкими всхлипами и слезами, а Юнги сидит, открыв рот от шока и широко глаза. Он ожидал чего угодно, но не этого. За всё то время, что парни знакомы с Чонгуком, альфа хоть и был тем ещё пиздюком, но успел проявить себя достаточно серьёзным человеком и надёжным. Если идёт к цели, то до конца. Не зря же так обхаживал Кима упорно и настойчиво. Слабо верится, что такой человек так просто сдастся, хотя бы не добившись ясности.       — Бред какой-то, — в недоумении шепчет старший, прижимая дрожащее тело от рыданий к своей груди.       — Знаешь, — сквозь шмыганье пытается говорить Ким, — я ему прямо в глаза смотрел, а он мне, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Он был таким холодным, что я просто готов был умереть прям там. Хотя, по ощущениям это и произошло. Он меня не простит и больше не захочет видеть никогда. Наивно было верить в то, что такие как он меняются. Он же после своих первых отношений тоже ушёл в загул.       — Я даже не знал, что у Чона были когда-то отношения, по нему было не сказать, что он их сторонник, — удивлённо проговорил Мин. — Когда мы познакомились, он сразу был тем... Ну ты понял.       — Самовлюблённым индюком.       — Ага, типа того, — поддержал сравнение Юнги.       — Зато таким красивым и горячим, что я на второй день чуть не потёк. Он же меня зажал тогда в больнице, когда мы первый раз с Чимой пришли к тебе, и поцеловал. Я уже тогда почувствовал на себе его влияние, потому что понравилось до одури, будто меня подменили на эти несколько секунд. Правда, потом очнулся и долго злился на себя. Да толку. К Чонгуку с каждым днём тянуло как магнитом.       — Охуеть, — только и вымолвил Юнги. Одна новость сумасшедшей другой, хотя чему он удивляется, это же Чонгук с Тэхёном. — Вот это подробности я узнаю. Теперь понятна твоя сучность в то время, — по-доброму улыбается Мин и гладит по голове воющего друга.       — Он меня больше не лююююбииииит...       — Давай, выпусти всё, чтобы легче стало и послушай меня, хорошо? — дожидаясь мало-мальского кивка, Юнги крепче обнял друга и утянул на себя, заваливаясь спиной на диванную подушку. — Несколько дней назад, когда я был таким же разбитым, ты взывал к моему разуму. Просил не спешить с выводами и не принимать желаемое за действительное. Я тогда искренне думал, что ты совсем меня не понимаешь, но теперь должен перед тобой извиниться. Ты ведь оказался прав, жаль только, что это ничего не меняет, — поджимает губы омега, чтобы самому не развести потоп. Всё это ещё очень отзывается болью.       — Юнги, вот только не сравнивай сейчас наши ситуации, я тебя умоляю. Тебе не изменяли, а мне да! Он сам подтвердил, что был с другим. Ты меня слушал, вообще? — злится парень.       — Успокойся, дай договорить, — строго, но мягко, просит учёный младшего. — В моей ситуации изначально всё было наглядно. Я своими глазами видел полуголого парня в квартире Хосока. Это сейчас я могу трезво мыслить, а тогда, в том состоянии что я был, мне было этого достаточно. В прежней жизни других доказательств бы и не потребовалось, даже обидно, как легко могут тебя дискредитировать без доверия и доказательств, но не здесь и это я отчётливо уяснил.       — Так а я тебе о чём говорю? — возмущается Ким, поднимая голову, но её насильно кладут обратно и вплетают пальцы в густые волосы.       — Да понял я, понял, — ворчит Юнги. — Но всё же тут я подумал, а не попался ли ты на этом же? Твой альфа тот ещё эгоист и собственник, как и ты же, что напрашивается вывод к его обидчивой натуре. Вы же как отражение один другого, — подчёркивает последнее Мин, на что второй парень даже замирает и забывает хлюпать носом. — Уж я-то знаю, каким ты можешь быть мстительным засранцем и поэтому хочу спросить: ты уверен, что запах на нём был именно таким, как после секса?       — Блять, хён, — пыхтит своим распухшим шнобелем Тэхён. — Если ты сейчас не заткнёшься, я перестану считать тебя другом. Ты на чьей стороне? — и смотрит грозно.       Выглядит, если честно, жалко и Юнги сдаётся. Видимо, сейчас Тэхён не готов к разговору, чтобы дать шанс оправдаться альфе. Обида сидит ещё глубоко. Хотя, не доверять омеге Юнги тоже не может. Сложно выстроить логику произошедшего, когда самого тебя не было в очевидцах.       — Ладно, понял. Ну а дальше что было? Он ничего не сказал? — возвращается омега к многострадальному разговору.       — Нет, он смотрел на меня как на чужого, будто я пустое место. Столько было безразличия в его глазах, Юнги-я. А потом я ушёл. Бродил по улицам, сумку даже отжал у какого-то бомжа, правда потом пожалел его и накормил.       — Это что-то новенькое, — хмыкнул старший. — Раньше от Гуччи предпочитал, теперь от бомжуччи, — цокнул парень. После чего блондин шипит от щипка за бедро и ржёт.       — У меня самый бессердечный лучший друг, ты знал? — дуется опять парень. — Лучше скажи, что мне делать. Почему всё так вышло, я же не хотел, — вновь всхлипывает омега.       — Не реви. Ты просто сам поставь себя на его место, чтобы ты сделал, услышав такое? Тебе говорили не тянуть и всё рассказать, тем более о нас уже знали все, кроме него. Ну услышал бы он правду; ну принял бы за психа, только в отличие от моей ситуации Намджун мог уже всё ему объяснить сразу же, не давая погрузиться в душевные терзания, а Хосок подтвердить. Да все мы поддержали бы тебя, но ты же не слышал никого и не слушал, оттягивая неизбежное. Зачем?       — Я боялся, что он меня не поймёт и бросит по-настоящему. Не надо меня гнобить за мою слабость, ясно, — хлюпает этот большой ребёнок. — А ещё я не знал, как ему сказать, что хочу вернуться обратно, чтобы попрощаться с родителями. Ну и, возможно, не смогу вернуться. Он бы точно на это обиделся.       — Я уверен, что он бы понял. Не сразу, но понял. Ты хоть представляешь, что сейчас творится в его голове, Тэ? Ещё неизвестно, что он там сам напридумывал, может вообще решил, что у тебя кто-то был до него и есть по сей день. Ну я бы точно так понял, — тяжело вздыхает старший, потирая пальцами переносицу.       — Да понимаю я всё. Попробую позвонить ему ещё раз и поговорить, но не сейчас. И ему и мне нужно остыть и прийти в себя.       Тэхён выпутывается из чужих объятий и поднимается с дивана, оставив бутылку на журнальном столике; идёт в направлении ванной комнаты, чтобы умыться и переодеться в чистое. Юнги грустно смотрит ему вслед и понимает, что сейчас он никак другу не поможет. Тому нужно побыть одному и хорошенько подумать. Принять ситуацию и после действовать. Главное, чтобы не было поздно. Юнги сам был в его шкуре, знает, проходили. Всё до отчаяния смешно и грустно одновременно.

✨✨✨

      — В смысле они расстались? — поворачивает астрофизик голову в сторону Юнги, который сидя за своим столом за ноутбуком, настраивал бортовой компьютер «детки», и удивлённо посмотрел на него.       Утро оказалось совсем не добрым. Не успел альфа перешагнуть порог лаборатории, где работал Юнги, чтобы узнать последние новости, как вместо приветствия летят неутешительные известия о разладе одной из самых горячих парочек в кругу его близких друзей.       Вчерашний вечер навёл большой переполох. Намджун активно помогал найти младшего альфу, но безрезультатно, как и у остальных членов «поисковой команды». Парень как сквозь землю провалился. Ночью лишь пришла смска Чимину от Тэ, что потеряшка вернулась домой и всё. Больше омега на контакт выходить не пожелал, игнорируя звонки и сообщения. И кто после этого скажет, что эти два балбеса не стоят друг друга?       — Да, вот так вот — взяли и расстались, — тяжело вздыхает блондин. — Тэхён рано утром приперся в квартиру Чимина побитый и пьяный, ещё и бутылку притащил. Зрелище такое себе, я тебе скажу, не омежье. Он мне рассказал, что Чонгук услышал их разговор с Чимином по громкой связи, где мой коллега упомянул о своей страшной тайне. Ну и тот не так всё понял. После Чон выскочил из дома в неизвестном направлении, где-то напился и, видимо, с кем-то подрался, потому что когда вернулся домой был в крови, с разбитыми кулаками и ссадинами. Но главное — от него несло омегой, — подмечает Мин.       — Да ну на... — очень содержательно и смачно выругивается Намджун всеми знающими нецензурными словами, раздражённо расхаживая по кабинету. — Чимин только сказал мне, что эти кролики повздорили, — злится альфа. — Вот же засранец, всей правды не раскрыл, а я ведь примерно знаю, где Чонгук мог находиться вчера: съездил бы за ним, поговорил и привёз домой в целости и сохранности, но нет. Всё покрыто омежьими тайнами и за семью печатями. После звонка Мини наивным делом подумал, что парень просто прогуляется, остынет и вернётся домой, с кем не бывает. Ну поругались, невелика беда, не тот же масштаб для такого бунта гормонов этого переростка. А тут, оказывается, грандиозный звиздец приключился, — проговаривает Ким каждое слово с какой-то долей вины. — Господи, да о чём я только думал! Мы же все ожидали этого. Как можно было умолчать в такой ответственный момент?! Его забота о не распространении чужих секретов похвальна, конечно, но не в этот раз, глупый ребёнок. Ну получит он у меня.       — Слушай, не надо только парня винить, ладно? Если Тэхён и попросил об этом Чимина, то потому что всего лишь хотел поговорить с Чонгуком первым, откуда он знал, что тому взбредёт в голову? Здесь нет виноватых, кроме самого альфы, он уже большой мальчик и должен сам нести ответственность за свои поступки, — встаёт на защиту друзей омега.       — Чёрт, — бьёт по столу ладонью Ким. Юнги прав, конечно. Но обидно за то, что всё можно было предотвратить. — Если Чонгук побитый, значит дел наворотил. Звони Хосоку, — снова альфа поворачивает голову к Юнги, закончив со своим сердитым монологом, не обещающим ничего хорошего.       — А почему я должен ему звонить? — охает старший и уже готов встать в оборону. Юнги готов помочь чем угодно, но только не личным контактом с бывшим.       — Потому что мой мобильник остался в кабинете и я за ним не побегу, а дело это не терпит отлагательств, — чуть ли не рычит Намджун, но заметив ошарашенные глаза омеги, немного понижает тон, но не твёрдость. — Хён, Чонгук не Хосок, пойми это. Мы об этом уже говорили с тобой. Он не нажрётся просто так из-за вранья и раз пришёл в крови, значит кто-то пострадал от его рук и дай Бог не сильно. Я не хочу думать о плохом, но наш дебошир не простой человек, как тебе известно, и поиметь с него можно неплохую компенсацию за неразглашение неудобных скандалов, порочащих честное имя семьи. Не впервой. Какой идиот этим не воспользуется? И возможно, дело уже набирает обороты, пока мы с тобой здесь мило болтаем. И если это так, то сейчас кроме семьи и адвоката к нашему «герою» никого не подпустят. Так что набирай своего альфу.       — Он не мой, — бурчит Мин, на что Намджун лишь зыркает недобро, сдерживая терпение, а учёный под этим грозным взглядом послушно достаёт смартфон из кармана своего халата и в закладке избранных быстро находит нужный. Джун замечает, что у этого омеги в контактах напротив «не его» альфы, даже сердечко стоит возле «Хоби». Но сейчас подкалывать омегу не станет. И, конечно же, не станет говорить о том, что его мобильник спокойно так лежит в кармане брюк под халатом. Пора вернуть другу должок за Джина. Ну хотя бы попытаться.       — Алло, хён?       Не проходит и двух гудков, как в динамике омега слышит до мурашек любимый голос, он сглатывает подступивший к горлу ком, прежде чем заговорить. Смелость, которая и так на волоске висела, как-то быстро улетучилась. Да и ситуация вся мало располагала к позитиву.       — Привет, — выдавил блондин слово, которое способен был произнести.       — Здравствуй, мой свет, — слишком мягким и нежным голосом произносит альфа и омега даже забывает на минуту, зачем звонит и молчит. — Господи, даже не верится, — искренне радуются на той стороне. — Я так рад, что ты, наконец, позвонил мне. Мои сообщения и звонки ты всё ещё игнорируешь, не отвечаешь, а я очень скучаю по тебе, котёнок, переживаю за тебя и твоё здоровье. Это жестоко держать меня в неведении столько времени и чтобы не сойти с ума, мне пришлось узнавать о твоём самочувствии у Сокджина. У тебя всё хорошо? Только не молчи, пожалуйста, — просит обеспокоенно альфа, а Юнги уже чувствует, как пылает щеками, ушами и всеми остальными частями тела. Он тоже очень рад его слышать и скучает, но не признается в этом.       — Эм да... Хорошо... У меня.       «Соберись тряпка, — думает Юнги, — ты должен помочь двум болванам, не расстекайся в лужу».       — Хо, — и опять замолкает омега. Как же он хочет к нему, а не слушать этот прекрасный голос через динамик гаджета.       — Что, радость моя? — Хосок также ждёт, что мальчик любимый ему ответит, но терпение сейчас рассыпается в прах, он слишком долго ждал этого звонка. — Ги, я знаю, ты всё ещё злишься на меня, поэтому я лишний раз тебя не беспокою, чтобы ты не нервничал, но, котёнок, я хочу, чтобы ты знал: я очень люблю тебя и никогда не предавал. Верю тебе, и всему, что ты мне тогда сказал, слышишь? Конечно, для меня всё это сложно, буду честен, но я готов это принять, только не оставляй меня, пожалуйста. Не бросай…       — Хосок, — перебивает эту душещипательную тираду Юнги, предотвращая непроизвольный поток мокроты, готовый вырваться на свободу. Даже в носу защекотало. — Давай мы как-нибудь потом это обсудим, пожалуйста. Я позвонил по другой причине, — на что слышит разочарованный выдох. Альфа очень волнуется, это слышно по его голосу и поведению.       — Обещаешь? — всё же с надеждой.       — Да, — неуверенно.       — Хорошо, — тихо соглашается альфа, другого выбора не оставляют. — Тогда что ты хотел?       — Ты же знаешь, что твой брат и Тэхён вчера поругались?       — Да, мне Намджун сказал. До Тэ и Гуки мне, к сожалению, не удалось дозвонится. Надеюсь, ничего серьёзного?       — Боюсь, что нет, Хо. Они расстались и нам нужна твоя помощь, чтобы не случилось непоправимой ошибки.       — Почему расстались? Ты сейчас о чём? — настороженно спрашивает альфа. — Мне лишь скинул Чимин ночью смс, что мой младший вернулся домой, отбой тревоге и я успокоился. Подумал, что эти двое разберутся между собой и поехал спать. Хотел сегодня к ним заехать.       — Не разберутся, — поникшим голосом ответил омега. — Тэхён пришёл в хреновом виде рано утром на квартиру Мини и сказал, что это конец, — тяжело вздыхает учёный, смотря на Намджуна, который стоял напротив и выжидательно пялил свой пронизывающий взгляд, скрестив на груди руки.       — А причина разрыва? — серьезно интересуется Чон, — дай-ка угадаю, Тэхён рассказал правду, да?       — Если бы он рассказал правду, то было бы, думаю, проще и Чонгук так не взорвался. Может и взбесился, но точно не наделал таких делов.       — Ты меня пугаешь, малыш, — тихо и хрипло, а у Мина мурашки слонами скачут по всей коже от волос до пяток и обратно. — Давай ближе к делу, что произошло? — настоящий бизнесмен.       — Тэхён говорил, — нервно сглатывает блондин, — по громкой связи с Чимином, а Чонгук вернулся в это время домой и, понимаешь, так вышло, что Гук даже толком не услышал всей правды, а только вырванные кусочки из истории, по которым сделал, судя по-всему, свои выводы. Какие — нам неизвестно, но догадаться несложно.       — И какие? — серьёзно. Сейчас Хосок уже не тот милый парень. Его вторая натура, определяемая их фамилией, проявляется всё сильнее. Этот факт также мешает бедному омеге спокойно дышать и функционировать.       — Ну, что Тэ его хочет бросить, как-то так.       — Блять, — вырывается непроизвольно у Хоби. — И после этого они поругались?       — Нет. Он тогда просто убежал, а Тэ услышал хлопок двери и побежал за ним, но было уже поздно. Дальше ты знаешь: он не стал отвечать на звонки, сообщения, а потом совсем стал недоступен, — робко отчитывается парень, как будто это он виноват во всем. — Потом Чонгук вернулся очень поздно домой пьяным, с разбитыми руками и в чужой крови.       — Боже, — глубоко вздыхает альфа. — Горбатого только могила исправит. Надеюсь, с ним всё в порядке. Как Тэхён?       — А сам как думаешь, Хо? — хмыкает беззлобно парень. — Но это не всё.       —... Я поседею скоро, ей-богу... — слышится недовольно бурчание. — Это не тебе, солнце.       «Конечно не мне! Одну половину твоих нервных клеток я уже угробил, у меня совесть так-то есть, но легче не становится».       Чувство вины накатывает волна за волной за себя, за друга и за происходящее всё больше и больше. Это ведь они вторглись в чужие жизни и перевернули их с ног на голову, им и отвечать за всё.       — В общем, когда Чонгук вернулся домой, Тэхён хотел с ним поговорить и объясниться, но не получилось. Твой брат не захотел его слушать и... — вздох, — от него пахло другим омегой, а после Гук сознался, что был с другим.       И тишина воцарилась с обеих сторон. Намджун всё также продолжал смотреть из-под бровей, поджав губы, Юнги же не знал, куда деть всего себя от этого сверлящего взгляда. Ещё Хосок в придачу сопел шумно в телефон. Последний раз Юнги себя так чувствовал нервно, когда проходил собеседование в «Наро».       — Хо, я не верю в это, — берёт слово после долгой паузы учёный. Он старший, ему не привыкать. — Чонгук же так любит Тэхёна, он не мог. Скажи, что это не так...       — Прости, котёнок, я бы не был так в этом уверен, — перебивает Хосок, но Юнги ничего не слышит, не хочет слушать и продолжает.       — Да, Гук что-то натворил, согласен, и мне страшно за него. И Тэхён дома с ума сходит: строит из себя глыбу ледяную, но я-то знаю, как ему плохо, а я не люблю когда мои друзья страдают. Я прошу тебя, найди брата и поговори с ним, возьми Намджуна, если нужно; расскажите настоящую правду о нас Чонгуку, — уже чуть ли не всхлипывает Юнги, утирая предательски скатившуюся слезинку, на что астрофизик встрепенулся, моментально превращаясь в заботливого альфу.       Ким хочет приблизится, но омега вскидывает руку, останавливая мужчину, давая понять, что он в порядке и просит не мешать. Альфа слушается, но платок всё равно выуживает из кармана пиджака и подаёт Юнги. Парень кивает благодарно и продолжает разговор.       — Ты ещё не знаешь, Хоби, но мы почти починили машину. Ремонта максимум осталось на неделю и то теперь только от Тэ зависят последние штрихи, надеюсь, ты понимаешь к чему я веду, — пытается уже спокойней донести информацию Юнги. — Как бы тут не сложились у Тэхёна с Гуком отношения, он бы по-любому улетел попрощаться с родителями, вы все должны это понимать, особенно Чонгук. Дома остались близкие люди и они с ума же сходят от горя, не зная, куда пропал их сын. Мы не планировали так долго задерживаться, но обстоятельства сложились иначе, а это значит, что нас там давно объявили безвести пропавшими на всю страну как минимум. У вас же тоже есть родные люди и вы бы их также не бросили без объяснений, или я не прав? — волнуется омега, чтобы его поняли.       Намджун стоял, опустив голову и смотрел в пол. Речь хёна тронула до самого сердца. Наверное, он никому так никогда не сочувствовал, как этим двоим парням, что заблудились в параллельных коридорах вселенных. Ему даже казалось, что будь они действительно с соседней планеты — было бы проще. Тут рисков в переплёте куда меньше, и вернуться обратно шансов гораздо больше. А этот полёт даже не даёт никаких гарантий, что младший омега до дома то доберётся.       Хосок тоже молчит. Хоть речь сейчас о Тэхёне, но ему страшно до чёртиков услышать от Юнги, что тот летит вместе с ним. У парня же тоже остались там родные. А может и ещё кто. Разве он может этому помешать? Было бы довольно эгоистично с его стороны.       — Конечно ты прав, хён. Мы не тираны какие-то и в плену держать никого не собираемся, и готовы помочь. Вся проблема лишь в нашем понимании и принятии правды, вы нас тоже поймите, — тихо говорит Хосок. — Это нужно осилить умом и верой, и кому на это сколько понадобится времени — большой вопрос. Это хорошо, что у нас есть Намджун, который много лет занимается чёрт знает чем, к чему мы привыкли, и у нас нет причин ему не доверять; Сокджин, имеющий докторскую степень именно в той области, которая помогла спасти тебе жизнь, потому что вы оказались не такими как все. Ну и Чимин, приютивший вас так удачно, озабоченный вашим загадочным и трудным положением. Всё это помогло мне осмыслить произошедшее и даже пришла мысль, будто наша вселенная ждала вас, — усмехается своему же высказанному бреду альфа. — Прости за этот сумбур, я просто боюсь, что Гук с ума сойдет, когда узнает об отлёте Тэхёна. — Свои же страхи не озвучивает.       — Я понимаю твои чувства, но если Тэхёна Чонгук будет ждать, то он все силы приложит, чтобы вернуться обратно, Гуку придётся ему довериться, а иначе ему здесь делать больше нечего.       — А ты? Тоже собрался улететь? — само вырвалось, не смог сдержать нарастающей паники Хосок потерять самое дорогое сердцу.       В трубке образовалась нервная тишина, да такая напряжённая, что можно вольтметром измерять или заряжать лампочки.       — У меня нет родителей, они отказались от меня давно, — почти шёпотом.       — Боже, мне так жаль...       — Да и речь сейчас не обо мне, — перебивает альфу учёный. Итак уже сдерживается из последних сил, надо заканчивать этот разговор, хоть и хочется слушать и слушать любимый голос. — Ты найди, пожалуйста, сейчас брата и убеди его поговорить с Тэ, иначе всё закончится самым трагичным образом для них с Чонгуком.       — Хорошо, я понял тебя. Не переживай. Сделаю всё, что в моих силах и даже больше. Но, можно кое о чём тебя попросить?       — О чём? — Юнги даже дышать перестаёт.       У блондина сердце бьётся быстро и руки подрагивают. Омега внутри скулит жалостливо и воет, что душа человеческая плачет вместе с ней. Как же ей хочется уткнуться носом в крепкую, родную грудь, вдохнуть терпкой мяты и спрятаться от всех проблем в сильных руках.       — Пришли хоть пару фото с вашей машиной, если можно. Я очень хочу увидеть, чем ты занимаешься и чему посвящаешь свою жизнь.       А Юнги хочется крикнуть, что всю свою жизнь он хочет посвятить ему одному. И их ещё не рожденному сыну, но зажимает крепко губы, чтобы не выкрикнуть этих слов.       — И... — совсем тихо продолжает Хосок, — не оставляй меня в этой вселенной одного, пожалуйста. У тебя есть здесь семья — и это я, — уверенно. А омега внутри учёного от радости готова вырваться и бежать со всех ног к своему альфе.       — Давай мы позже поговорим обо всём. И я обещаю, что никуда не денусь, пока не увижусь с тобой. А сейчас мне нужно работать, а ты, пожалуйста, держи меня в курсе.       — Да, хорошо. Буду на связи и ждать тебя. Пока, котёнок.       — Пока, Хоби.       Юнги обрывает вызов и тяжело вздыхает, готовый прям здесь перед Намджуном позорно разрыдаться. Чёртов Чон Хосок, ворвался в его жизнь и лишил покоя, вальяжно заняв место в сердце навечно, а ведь он даже не знает, что у омеги под сердцем зародилась новая жизнь — плод их истинной любви. Как же хочется ему рассказать, но он не может.       — Всё готово, осталась только работа Тэхёна и выбор за вами, — сообщает Намджун.       Только вот Мин Юнги выбор свой уже сделал…

☄️☄️☄️

      — Наконец-то ты открыл дверь! — первое, что выдаёт Хосок, влетая как шторм в квартиру брата, не забывая толкнуть его плечом, чтобы показать, что не чаи пришёл гонять. Чонгук, у которого, к слову, немного светится фингал под глазом и ссадина на щеке, да и вообще лицо сильно помято после всех стрессов, которые он героически пытается скрывать, на это даже внимание не обращает, только закрывает за Хоби дверь и плетётся следом за ним в квартиру.       Хосок зол. Ну а как же тут не злиться, если вчера младший игнорировал его звонки, не читал сообщений, также как и сегодня. Юнги позвонил ему с утра, после этого Хосок начал настойчиво названивать своему любимому братишке, но тот сначала просто врубил полный игнор, а потом вообще стал абонент не абонент, выключив телефон. Да что себе эта мелочь позволяет?       Чон старший бросил к чёрту все свои дела в офисе, бессовестно свалив их на помощников, завалив поручениями, и прыгнул в свой БМВ. Заряд всё ещё бурлит в его крови, полученный от своего котёнка и просится с большим желанием кое-кому прописать звездюли за неуважение к старшим, это минимум, а максимум за то, что его мальчик очень расстроен сейчас и переживает из-за одного мистера вертелЯвсехКакБалерин, и своего друга.       За окном пролетали улицы города и его жители, на перекрёстках мигали светофоры, а альфа усердней давил на педаль. Почему так спешил? Думал, что Чонгук может что-то с собой сделать? О нет, он своего брата знает как себя. Тогда что? Да просто он любит этого большого ребёнка, сердце за родного человека всё равно неспокойно, хоть и выбешивает этот позер порой знатно. Но раз парень не отвечает и молчит после всех событий, значит замкнулся в себе. И как бы Хосок не злился, волнуется он за младшего альфу не меньше. Он тоже жертва обстоятельств, как ни крути. Хоби просто хочет поговорить с ним, разобраться во всем и успокоить. В этот момент воспоминания подбрасывают флешбеки, как в детстве Чонгук, падая с велосипеда, и разбивая колени, никогда не плакал. Убегал куда-нибудь подальше в саду, садился за дерево и просто смотрел на свои ранки огромными чёрными глазками-бусинами. А Хосок всегда находил его и говорил, что плакать от боли — это не позорно. Главное, чтобы никто не видел твоей слабости и уязвлённости. Он же мужчина. Так оно работает по сей день: будучи уже настоящим мужчиной, альфа держит все удары судьбы, стиснув крепко зубы, кулаки и слезы, обнажая душу только перед самыми близкими.       — Почему ты не отвечаешь на мои звонки уже почти сутки? — Хосок присаживается на диван в гостиной, закидывает ногу на колено и смотрит на наручные часы, которые ползут медленно стрелками к обеду. — Ты издеваешься?       — Я не слышал, — просто выдаёт Гук, подходя к стеклянному шкафу противоположно стоящему от дивана, где расположился брат. Открыв дверцу, хозяин дома берёт бутылку выдержанного дорогого виски и два бокала, заранее зная, что Хосок не откажет. Ставит их на столик перед диваном и наполняет каждый понемногу.       — Сказки будешь рассказывать омегам, которые за тобой бегают хвостами и крутят задницами, а мне можешь лапшу на уши не вешать, — альфа хватает со столика один из бокалов и делает маленький глоток горькой янтарной жидкости, — я хочу услышать только правду.       — Ну а какую правду я тебе должен рассказать? — спрашивает Чонгук следуя примеру брата, присев с ним рядом и отпив виски.       — Ну может начнём с того, что ты расстался со своим женихом…       — Я с ним не расстался, а взял перерыв.       — Мне сказали расстался. И что даже не хочешь с ним поговорить и выслушать его.       — Ммм выслушать? Ну если тебе там кто-то рассказал, как мы взяли перерыв, то думаю, он также и поведал тебе, почему это произошло, так ведь?       — Конечно рассказал, — и Хосок пересказывает брату всё что знает сам, Чонгук слушает внимательно, медленно потягивает дорогой алкоголь и один раз по-быстрому сбегает на кухню к холодильнику за льдом.       — Вы помирились с Юнги? — спокойно спрашивает Гук, когда старший умолкает.       Неожиданно. Хосок даже немного теряется. Вроде речь не об этом, но поворот ему нравится. О Юнги он готов говорить сутками. В идеале целовать и обнимать, конечно, но хён — омега гордая, строптивая и кусачая. Придётся ещё чуток поднапрячься. А потом...       — Мы в процессе, — хмыкает Хоби, довольно улыбаясь, — но это тут причём?       — Всё что ты мне рассказал, описано почти детально, значит, тебе рассказал либо Тэхён, либо его близкие друзья по сериалам, — даже слегка улыбается Чон. — Чимин? Вряд ли, — начинает размышлять альфа. — Он давно зарекомендовал себя тем, кто надёжно поддерживает в сторонке молча и лишь чудит всякую несусветную дичь, за которую нужно периодически давать хорошей порки, — намекает боксёр на последние события. Да, он ещё не простил эту рыжую бестию. Вот такой вот злопамятный, когда дело касается его личного.       Хосок насчёт омеги с ним бы поспорил, вспоминая течку Юнги и острый язычок бармена с призывом найти другу достойного мужика, если свой только хороводы вокруг водит, а через костёр не прыгает. Но, возможно, это был единичный случай. Пак действительно не ввязывается в разборки друзей, если его об этом не просят, но по поводу чудачеств с братом охотно согласен. Фоточки с инстаграм до сих пор стоят перед глазами, точнее, конкретно один красивый, сексуальный паренёк с этих снимков, который покоя лишает ночами и без этого. Как говорится: глаз видит, да зуб не имеет. Обидно, знаете ли. Кого-то ждут очень серьёзные нравоучения о нравственности и порядочности приличных омег в публичных местах и просторах интернета.       — Насчёт Тэ не думаю, — тем временем продолжал боксёр. — У него не такой характер, чтобы бежать к брату своего парня и изливать душу, поэтому он, готов поспорить, всё рассказал лучшему другу, ну а тот тебе. Все гениально просто, Ватсон. Только вот вы, вроде, повздорили немного, — выгибает одну бровь Чонгук. — Кстати, так и не понял почему. Ты там что-то вещал о какой-то правде. Не поделишься? — пристально смотрит на Хосока Гук. — Просто со вчерашнего вечера одна парочка омег вызывает у меня некоторые мысли и они мне не нравятся. Эта ночь, пожалуй, была самой тяжёлой в моей жизни, я почти не смог уснуть, пытаясь привести себя и свой мозг в равновесие. И не могу похвастаться, что у меня это получилось, я всё ещё нахожусь в полном раздрае, но основная эмоциональная волна спала. Пожалуй, я готов тебя выслушать.       — Чонгук, я именно об этом и хотел поговорить с тобой, но сначала ты мне скажешь, что с тобой произошло, — кивает альфа на сбитые костяшки боксёра.       — А, пустяк, не переживай. Как всегда Со Енву появился не в то время, и не в том месте. Вот и произошло недоразумение, — возмутительно спокойно говорит младший альфа и отпивает ещё жидкости: со льдом этот напиток превращается в райский нектар, приятно растекаясь теплом по всему телу.       — Недоразумение? Ты имеешь ввиду, что он шёл мимо тебя, споткнулся и совершенно случайно пару раз упал лицом…       — Мордой.       — Да, извини, мордой на твой кулак?       — Ага, со всей силы, причём. Бывают же такие неуклюжие идиоты, — пожимает плечами Гук и улыбается.       — Конченый придурок, — поддерживает его брат, также посмеиваясь. Он знает причину конфликта этих двоих и сам готов припечатать в нос Со от души за всё хорошее. — Всё никак не угомонится, неудачник.       — Точно, я ему так и сказал, когда пытался ему помочь удержать равновесие, — откровенно хохотнул парень. — Эта гнида и после этого, представь себе, повела себя как последнее чмо. Об этом инциденте уже в курсе тренер и владельцы клуба. Этот гандон думал, что сможет припугнуть меня заявлением с призывом о моей дисквалификации за аморальное поведение не достойное звания чемпиона и бокса.       — Сука, вот это королева драмы, — фыркает неверяще Хосок. — Никакого достоинства, тьфу, — в сердцах возмущается брезгливо старший. — А отец? — скорее даже не спрашивает, а констатирует факт Хосок. Им обоим известно, что главе семьи чуть ли не пролетающие мимо мухи отчитываются.       — Оох, брат, ну конечно же он узнал самым первым. Позвонил мне в восемь утра и пришлось выслушать много лестных слов в свой адрес. Чуть не откинулся, если честно. Голова и так разрывалась от усталости и похмелья, но кого это волновало. Но беда одна не приходит, как всем известно, — цокает альфа, вновь отпивая виски. — Потом позвонил тренер и пообещал выпороть при спонсорах и всём совете директоров своей любимой тростью с шипами, — хмыкает Гук. — А я всё думал, для чего она ему, всё печалился, что у мужика совсем плохо со вкусом. Ошибся. Он оказался банальным садистом, — начинает ржать Чонгук. Хосок тоже хихикает. Даже легче немного на душе стало, но всё основное ещё впереди. — Правда, тренер потом остыл, — продолжил боксёр, — и сказал, что всё уладил и никто всерьёз эти истеричные визги Енву не воспринял, но штраф влупят мне по самое не балуй в целях профилактики, а то совсем распоясался, с его слов, — пожимает безразлично плечами Гук. Ему вообще на все эти заявления с большой колокольни чихать хотелось. Но Со пусть лучше не попадается ему больше на глаза, вот действительно придушит эту гниду. — Я просто поражаюсь, чем думал тот идиот. Он серьезно рассчитывал на то, что меня отстранят от бокса или ещё круче — посадят? — фыркает Гук.       — Ну, он пытался, брат. Кто-то же должен быть твоим антифанатом и разбавлять визжащую толпу омежек, закидывающих тебя нижним бельём, — смеётся в кулак Хосок, чтобы сдержать свои децибелы, а Гук довольно лыбится такому сравнению.       — Да. И в итоге я отделался только административным наказанием, а он — позором. Я, кстати, хочу закрыть этот сезон и завершить карьеру, — уверенно говорит Чонгук. — У меня за плечами отличный опыт и титул, признание народа и коллег. Пожалуй, на этой красивой ноте и закончу.       — А дальше?       — Не знаю, может, как и мечтал: открою свою боксёрскую школу и буду тренировать детишек. Позже подумаю об этом. Я ведь тогда вполне серьёзно говорил.       — Я всегда поддержу тебя, брат, и моё предложение спонсорства в силе, — кивает в подтверждении своих слов альфа. — Тоже хочу в этом участвовать, даже не делай такое лицо. Кто как не родной крутой дядя научит давать достойный отпор своих будущих племянников, — тянет в улыбке губы Хосок, когда младший хмыкает гордо, соглашаясь. — Только сначала разберись с Тэхёном, и, пожалуйста, выслушай его после того, как я тебе всё сейчас расскажу. И прошу заранее, отнестись ко всему серьёзно, не делай моей ошибки, это я тебе сейчас как брат совет даю. Ты даже половины не знаешь того, что произошло на самом деле.       Чонгук смотрит нечитаемо на близкого и родного человека, который всегда был для него надёжным плечом и тылом, и договаривается сам с собой ему доверится, как делал это всю свою сознательную жизнь. Кому, если не Хосоку можно сейчас верить?       — Ну, попробуй понятно мне рассказать, я слушаю…

🌙🌙🌙

      — Я иду сегодня в институт и точка! — говорит Тэхён, застегивая свои сандалии.       — Но ты же только двое суток поплакал, — возникает Юнги, наблюдая за своим другом.       — Хён, начнём с того, что есть ли вообще какой-то специальный график слёз, после того, как расстался со своим парнем? И второе — почему я вообще должен плакать? Я…       — Да мужик ты и все дела, я помню, — перебивает его Юнги. — Но ты ведь в первую очередь живой человек, который может чувствовать. Тебе сейчас нужно посидеть дома за дорамами с мороженым и хорошенько погрустить. Так все омеги делают. С тобой что не так? — искренне удивляется Мин.       — Юнги-хён, я не беременный, — ухмыляется Ким смотря на старшего. Боже, куда делся злобный гном с вечно недовольной харей? Беременность хёну к лицу — прям весь такой милый и заботливый. — Гормоны у меня не бушуют, в отличие от некоторых. Так что не хочу сидеть и пускать нюни за просмотром дорам, да ещё всё это заедать мороженым. Я хочу просто поработать и отвлечься от всего. Хочу быть полезным, а не куском мяса, которое целыми днями валяется на диване, — весело улыбается старшему Тэ, схватившись рукой за ручку входной двери. Хоть Киму и непривычно видеть хёна таким, но блевануть радугой несомненно желание появилось.       — Совсем страх потерял? — о, а вот и гном вернулся, недолго музыка играла. Поразительная скорость переключения.       — Ой да ладно, не ворчи. Шучу я, шучу, — капитулирует этот трус. Но ему простительно.       — Так-то лучше, — бубнит этот злобный дед. — Я тогда в обед съезжу к своему личному надсмотрщику, сделаю это УЗИ и сдам чертовы анализы, как он просил, и сразу же к вам в институт.       — Хён, не переживай ты так и занимайся малышом, а я сегодня всё от меня зависящее поставлю на место, и совсем скоро наша детка будет на ходу, — довольно лыбится Ким. — Всё, я поехал, — Тэ шлёт воздушный поцелуй другу и сбегает быстрее, хлопая дверью, пока тот совсем не разошёлся. Беременность — это мило, а вот беременные — минное поле (как кто знал, в честь кого величать).       Юнги лишь хмыкает, счастливо тянет уголок губ вверх и проводит ладошкой по животу. Возможно, это правда гормоны и его организм перестраивается, а сам он мечтает, чтобы живот быстрее округлился. Уж больно хочется почувствовать толчки своего малыша.       Это какое-то сумасшествие и парень никому не признается пока что, но он уже заходил в несколько магазинов и купил маленькие пинетки для сына. Иногда он представляет, на кого будет похож малыш. Вот и сейчас подойдя к окну, омега улыбается сам своим мыслям, представляя маленькие ручки и ножки. А ещё сладкие щёчки, которые он будет сутками целовать. Аккуратный носик как у него, а глаза как у отца: чёрные как ночь, ясные и глубокие. Такие, в которые невозможно насмотреться.       Интересно, а кто это будет? Альфа или омега? Хотя какая разница, Юнги любого будет любить больше жизни.       Внезапный звонок в дверь прерывает все его мысли о малыше. Блондин сводит брови к переносице и думает, кто же это может быть? Тэхён мог что-то забыть, но у него есть свой ключ, у Чимина тоже. Если только Хосок снова со своими внезапными визитами? Губ омеги касается лёгкая улыбка — уже не бесит. Альфа из-за всех сил пытается помириться и ведёт себя очень мило и воспитанно. Правда, каждый раз как бы невзначай хочет коснуться Юнги, но Мин не позволяет, всё ещё держит Хосока на расстоянии. Не прогоняет, принимает сладкие подарки, которые привозит альфа, для них это уже большой шаг навстречу друг другу. Несмотря на запреты, всё же хочется видеть мужчину чаще, вдыхать любимый аромат и быть рядом, даже если они не вместе. Учёный идёт в прихожую с улыбкой на розовых губах, надеясь увидеть любимые глаза; даже не делает попыток посмотреть в глазок и открывает дверь. А дальше замирает в шоке. Даже мысль пролетает, что у него появилось личное проклятие в одном конкретном лице и будет преследовать его до конца жизни. Или пока действительно не уберётся из этого мира.       На пороге стоит Сонхён.       Юнги в полном ахуе. Ему и той единственной их встречи хватило, чтобы возненавидеть этого человека, что усмехался над ним, но внешне учёный пытается делать вид этакого похуиста. В конце концов, бывший или настоящий омега его бывшего или настоящего парня — без стакана не разберёшься — припёрся к нему домой, а его здесь не ждали. И уж точно никто не приглашал.       — Я не рад тебя видеть и войти не позволю, — сразу же выдаёт Мин правду.       — Я не прошу, — как можно спокойнее отвечает Сон, хотя на миловидном личике прекрасно читается отвращение к человеку напротив. Но ведь он пришёл сам, захотел быть ангелочком перед отъездом и, так сказать, исправить свою карму. — Поговорим и я уйду. Точнее, говорить буду я, а ты просто слушай внимательно. Много времени не займу, мне нельзя опаздывать в аэропорт, у меня рейс, — спокойно объясняет парнишка. Только для чего — Мину не понятно. Опять что-то удумал? Если бы не беременность, то летел бы этот «гость» уже с лестницы до самого конечного пункта, даже аэропорт бы не понадобился.       — У тебя минута аудиенции, — Юнги, скрестив руки на груди, одним плечом облокачивается о дверной косяк и наклоняет голову в ту же сторону, выражая всем своим видом, как ему пофигу. На что эта неприятная личность только хмыкает и поправляет и так идеально лежащие волосы. Нервничает?       — В общем, в тот вечер ничего не было у нас с Хосоком, — сразу приступает к делу брюнет, желая поскорее с этим покончить. — Я специально за ним следил. Я следил за ним с тех пор, как мы расстались. Всё это время пытался понять, что во мне не так, что он меня бросил и чем ты лучше меня. И в жопу эту истинность, я в ней давно разочарован, так что для меня это не стало аргументом, — как-то безразлично пожимает омега плечами. — Не скрою, что мне хотелось как-то подорвать твою личность в его глазах, но, видимо, у тебя неплохие связи, раз мне не удалось узнать хоть какую-то информацию о тебе. Прям таинственный парень, — хмыкает Сонхён. — Но мне повезло в другом, как я считал на тот момент. Я увидел, как Хо напивается в баре и просто не мог не воспользоваться ситуацией, хах, — обречённо и нервно. — Хосок был настолько пьян, что я еле дотащил его до его дома. Дальше попытался раздеть и заняться с ним сексом, но он меня остановил, сказал, что у него есть любимый истинный, поблагодарил и попросил оставить, даже обидно стало. Я так сильно соскучился по нему, а он просто меня отшил, будто и не было у нас когда-то нежных и ласковых отношений. Мы крепко тогда поссорились и я решил вам отомстить обоим, осталось только дождаться, пока альфа уснёт, и привести себя в нужный вид. Пришлось немного воспользоваться спящим Хосоком, полежав с ним в обнимку, и потеревшись о его железы; забрать его рубашку для более интенсивного запаха и встретить тебя, — вздыхает парень, — Знаешь, я и не думал, что мне так легко будет тебя обмануть. Даже сам до конца не верил в успех. Но фортуна и тут мне улыбнулась. Я посчитал, что это знак сверху и всё я сделал правильно. Иначе бы судьба не допустила подобного и защитила истинную связь. Но, увы, я ещё раз тогда убедился, что всё это только выдумки, которыми нас пичкают с рождения, — хмыкает вновь разочарованно омега.       Юнги же стоит и не понимает, зачем всё это дерьмо слушает и не язвит, хотя должен был. Но что-то его останавливает. Хоть этот гость и нежеланный, но какой-то несчастный. Даже становится его жаль.       — Я и сам догадался через несколько дней, так как не дурак. Слишком всё у тебя сказочно было, но в тот момент я ничего не анализировал. Нужного эффекта тебе добиться удалось, — сознается блондин. — И если это всё, то больше можешь не тратить ни своё время, ни моё.       — Да, ты прав. Но есть ещё кое-что, Юнги, о чём ты должен знать. — Сон набирает больше воздуха в лёгкие и опускает взгляд в пол, смотреть в глаза стыдно. Всё таки совесть пробудилась и грызла назойливо все внутренности голодным червем. — Я не беременный. Всё что я тогда сказал о ребёнке — ложь.       А вот теперь Мин забыл даже, как дышать. Это что получается, он всё это время напрасно загонялся, страдал и мучал своего альфу? Серьёзно задумывался о возвращении, чтобы не мешать будущему малышу, как оказалось не настоящему, расти в полноценной семье и быть счастливым? Боже!       — Но зачем?! — сказать, что Мин в шоке — ничего не сказать. Он только пялится на парня в дверях и боится, что свалится от всех чувств в обморок.       — Просто хотел так удержать Хосока. Я идиот – знаю. Но я правда очень сильно любил его и люблю до сих пор. Навыдумывал себе, что он всё равно ко мне что-то чувствует, у нас ведь были прекрасные отношения, хотя он никогда мне не лгал и сразу предупредил, что мечтает встретить истинного, но меня это не остановило. Я не хотел отдавать своего мужчину, который стал для меня всем. Даже в тот злополучный вечер попытался и ему соврать о ребёнке. Только Хосок хоть и был пьян, но соображал хорошо — не поверил. Именно тогда мы поругались и меня накрыло. Я был так зол на тебя. На него, на вас обоих. Я просто... Просто хотел быть счастливым, — смахивает пару слезинок с раскрасневшихся щёк брюнет. Юнги же больше совсем не чувствует ненависти к этому человеку. Даже хочется пожалеть и поддержать.       — Знаешь, ты же не виноват в том, что полюбил. А когда человек любит, то по- настоящему способен делать глупые вещи, — говорит Юнги, смотря на парня. Ему действительно жаль Сонхёна, омега просто хотел любить и быть любимым. Как же он может желать плохого человеку, когда он и так несчастен?       — Спасибо тебе, ты оказался хорошим человеком. Любой бы на твоём месте сейчас минимум послал меня — максимум стукнул. А ты ищешь для меня какие-то оправдания, хотя я сделал своим поступком тебе очень больно.       — Главное, что ты сейчас мне всё рассказал и я слышу в твоём голосе раскаяние. Значит, и ты неплохой человек, раз набрался смелости и приехал сюда. Мог бы и просто исчезнуть, плюнув на всё.       — Ну да. Была такая идея, если честно. Но я передумал. И не жалею, что так сделал, так что рад знакомству, — тянет Сон руку.       — Да, наверное уже можно так сказать, — слегка улыбается Юнги, отвечая на пожатие.       — Ох ладно, мне пора, я сегодня улетаю к папе обратно, — смотрит на наручные часы брюнет, — Хосоку я ничего не рассказал, мне больше не хочется с ним встречаться. Так что береги его и себя, я искренне желаю вам счастья, — омега тянет уголок губ вверх, по-доброму улыбаясь Юнги.       — Ты тоже береги себя и, пожалуйста, будь счастлив, — желает парню учёный.       — Постараюсь, — снова улыбается Сонхён и, разворачиваясь, уходит к лифту, больше не смотря на Юнги. А вот старший не уходит даже спустя пятнадцать минут. Смотрит на лифт и надеется, что омега действительно найдёт своё счастье.       А ещё до него не сразу пришло осознание, что ребёнка ждёт только он и надо бы рассказать Хоби об этом. Мин поднимает голову улыбаясь, оголяя белоснежный ряд зубов. Пора собираться на УЗИ, где он впервые увидит фото своего малыша.

💫💫💫

      Тэхён открывает дверь квартиры своим ключом, спрашивать разрешение войти он не собирается. Прошла неделя как они с Чонгуком разбежались, от альфы ни слуха ни духа, понятно ведь, что он не намерен приходить и просить прощения. Да наверное и не должен, ведь они оба виноваты: один не рассказал, второй не выслушал.       Тэхён не понимает зачем пришёл сейчас в эту квартиру. Честно говоря, вещи ему не понадобятся туда, куда он собрался. Наверное, он просто хочет напоследок напитаться счастливыми воспоминаниями, что хранят эти стены и вдохнуть любимый запах. Или даже увидеть его обладателя. Возможно, он просто хочет сегодня, здесь и сейчас понять, брать ему билет в один конец или туда и обратно. Есть ли смысл возвращаться? Учёный знает, что он нужен здесь Юнги, Чимину и Сокджину, но он не уверен, нужен ли ещё самому любимому и дорогому человеку, который перевернул весь его мир.       Он тихонько прикрывает за собой дверь, прислоняясь спиной к прохладному металлическому покрытию. Обводит взглядом прихожую и отмечает про себя, что здесь всё также уютно и тепло. Только нетронутая пыль на комоде и полочках для ключей лежит незаметно. А ещё обувь Гука разбросана.       Омега, взяв себя в руки, ступает тихо на носочках в гостиную. На диване он замечает небрежно лежащую джинсовку младшего, берет её и сразу же притягивает к своему лицу, зарываясь в вещь носом. Вдыхая природный запах своего альфы, глаза сами закрываются от удовольствия, кайфуя покруче чем от хорошего наркотика, но Тэхён уверен, что ничто не сравнится на свете с ароматом Чонгука.       Он, не отпуская от груди джинсовку, проходит на кухню. Внимание сразу привлекают картонные упаковки недоеденного рамёна, раскиданные по столешнице кухонного гарнитура. Взгляд плавно скользит дальше на стол, к которому Тэхён подходит вплотную. Руки сами тянутся к нему и омега проводит ладонью по гладкой, деревянной поверхности, жмуря глаза, вспоминая, как он сам не раз протирал её своим нагим телом. Сколько раз его любил здесь Чонгук — не сосчитать, у них была какая-то ненормальная тяга заниматься сексом здесь, прямо после завтрака или вместо.       Грудь прошибает фантомный разряд тока и омега закусывает нижнюю губу, отчётливо представляя под веками их последний здесь раз. Воспоминания сладкой патокой расстекаются по венам, только Тэхён их прерывает, открывая глаза. Он ведь пришёл просто забрать свои вещи и, конечно же, попрощаться с местом, которое стало для него родным домом.       Тэхён выходит из кухни следуя в спальню. Дверь открыта, и несмотря на то, что Чонгук был дома всё это время один, в комнате царил порядок. Только джинсы валялись небрежно на кресле и домашняя футболка самого учёного на пуфе возле кровати. В сердце теплится надежда, что Чонгук соскучился и сам достал её, также как и Тэхён сейчас держит в руках вещь альфы.       Да, ему изменили, но за последние дни своих раздумий и под влиянием мудрых советов друга, Ким решил дать шанс на оправдание действий Чонгука. Эта маленькая надежда, что альфа это сделал в порыве обиды и злости на омегу, придала ему сил на возможное прощение. Он готов. А вот готов ли простить его Гук, после всего того что узнает о нём? В этом учёный не уверен. Даже убеждён, что нет. Зачем тогда мучать себя глупыми мечтами.       Открыв дверцу шкафа, Ким достаёт свою любимую рубашку, которую так любил Чонгук неторопливо стягивать с его плеч. Он хочет забрать некоторые воспоминания с собой, чтобы тёмными ночами предаваться ностальгии. Поджав губы, чтобы подавить нахлынувшие чувства, он сворачивает её, но не успевает даже кинуть в сумку, как слышит хлопок входной двери. Сердце, кажется, пропускает удар и замирает. Он ведь неделю почти альфу не видел, сейчас же придётся смотреть в охладевшие глаза и что-то говорить. Где набраться столько смелости, кажется омега переоценил свои силы, чувствуя подкатывающий ком к горлу.       Чонгук сразу же направляется в спальню, так как заметил в прихожей чужие сандалии. Он, если честно, сам очень хотел поговорить с омегой, но вот уже сколько дней просто не решался. Сложно было о чём-то говорить после того, что оба натворили. Альфа с себя ответственности ни в коем случае не снимает, он тоже постарался в возникновении их конфликта, но если его доля вины состоит лишь в нежелании развеять чужие сомнения, которые легко опровергнуть, то Тэхён всё это время умалчивал об очень важном и нагло лгал о себе. Это больно.       В тот вечер у Хосока всё получилось. Брат рассказал невероятную историю, от которой по началу у альфы пропал дар речи. И чтобы убедится, что тот головой по пути нигде не стукнулся, они поехали к Намджуну.       Узнав причину приезда гостей, альфа понимающе улыбнулся и полез в свои алкогольные запасы. Он этого давно ждал и нескрываемо радовался, доставая шотландский Гленливет из сердца кладовой. Наконец-то круг захлопнулся и все они могут спокойно выдохнуть. Теперь не нужно бросать косые взгляды, следить за словами в их скромном окружении из семи замечательных друзей и близких, а смело говорить обо всём и всех, как и раньше.       Младший Чон слушал хёна со всей ответственностью, внимая каждое слово. Намджун не только подтвердил правдивость этого фантастичного сценария к фильму, но и ответил на все интересующие альфу вопросы. Гук всё время хмурил брови, но истерик, что это полный бред и вы, ребята, тут совсем все головами тронулись — не закатывал. Только прихлёбывал алкоголь чаще, чтобы легче усваивалась информация и задумывался более грузней. Нужно с этим переспать, пересесть и все остальные пере. Пережить, в общем.       Получилось. Чонгук поверил. Даже отнёсся проще, чем Хосок, когда Юнги ему поведал правду, но он его не винит. Старшему пришлось в одиночку с этим справляться в отличие от него самого. Только вот легче от этого не стало. Он не знает, как теперь себя вести с Тэхёном и главное — как ему верить. Гук теперь понимает, что его любимый просто боялся раскрыться из-за незнания, как к нему отнесутся, но сколько раз у него была возможность всё рассказать? Он же не тиран какой-то, уж точно не стал бы парня выкидывать с балкона или выставлять за дверь. Напротив, обеспокоился о его здоровье, если бы не понял и не поверил. Любит же его до сумасшествия. За день до их скандала альфа даже спрашивал, скрывает ли тот что-то или нет, но Тэхён, глядя ему в глаза, всё отрицал. Обманул. Радует, правда, что его страхи о наличии третьего — не подтвердились, даже стыдно за свою вспыльчивость. А ведь мог тогда всё это дерьмо предотвратить, оставшись в тот вечер дома и поговорив. Вряд ли бы Ким стал отпираться от сказанного, но характер есть и его никуда не денешь. Что случилось, то случилось. Зато усвоен урок и впредь Чонгук будет стараться включать голову раньше, чем своё затронутое эго. Не для всех, конечно.       Чону всё равно, что его омега оказался с другой вселенной, да хоть с другой планеты. Это стало неважным на фоне того, что тот не делал и не думал того, о чём нафантазировал Чонгук. И то что Тэхён прибыл на этой машине сквозь сферы в их мир, став его истинным, делает его ещё более значимым для него. Чонгук любит Тэ, кем бы он ни был. Но он люто ненавидит ложь.       — Привет, — как ни в чем не бывало здоровается с омегой Чон, заходя в комнату.       Мобильник летит на кровать, а альфа становится напротив парня. Тот всё такой же милый, любимый и притягательный и Чон всей своей силой воли сдерживает внутреннего скулящего зверя и руки, чтобы не накинутся на парня с объятиями.       — Привет, — учёный не смотрит в глаза, стыдно. Теребит в руках нервно ткань рубашки и не знает, что сказать больше.       — Почему тайно пришёл, мог же позвонить. Или ты боишься меня? — Чонгук садится на край кровати и смотрит на сжавшегося парня, отчего сразу же возникает ещё большее желание прижать к себе и не отпускать. Утешить, поддержать.       — Я… я не знаю, почему не позвонил. Возможно, думал, что ты не хочешь меня видеть, — тихонько говорит Тэхён.       — Ты прав, — тяжело вздыхая говорит альфа, — я также сильно не хотел тебя видеть, как и желал сорваться и поехать к тебе. Я скучал, безумно скучал, но останавливал себя. А знаешь почему?       — Почему? — затаив дыхание, спрашивает омега. Последние слова отзываются и радостью, и болью одновременно.       — Я ненавижу ложь, Тэ. Я многое готов терпеть, но не предательство и обман.       Предательство и обман? И это ему сейчас говорит тот, кто нарушил свои же принципы? Учёный даже не думал, что будет злиться. Хотел мирно поговорить и достигнуть хоть какого-то понимания между ними, если получится. По крайней мере готов был минутой ранее для этого сделать всё возможное и не.       — Ты не знаешь всей правды, не нужно судить по тому, что услышал тогда вскользь. Да, я был не прав в своём молчании и это привело к печальным последствиям, признаю. Но сейчас я готов и могу рассказать тебе всё от начала и до конца…       — Думаю, что не нужно. Я уже знаю достаточно, — перебивает Чон омегу.       — Нет! Ты всё не так понял, Чонгук, — выкрикивает Тэхён, откидывая рубашку на ту же кровать. — Я не знаю, что ты там надумал, но дай мне объяснить. Даже если между нами всё кончено, не лишай меня возможности оправдаться. Хотя бы ради того, что между нами было, — уже более тише, а альфе эти слова как серпом по сердцу. Он не собирался всё заканчивать, что за параноидальные мысли?       Чонгук не торопится развеивать чужие мысли о разрыве, он всё ещё крепко обижен, даже, наверно, больше. И уж тем более затыкать парня. Это не значит, что он усомнился в словах хёнов, нет конечно, но он хочет дать своему альфе больше надышаться любимым ароматом, насладится прекрасным внешним видом и глубоким бархатным голосом.       — Тогда, может, присядешь? — указывает боксёр на стоящее неподалёку кресло.       Ким охотно принимает предложение, даже не думает выпендриваться. Усаживается, складывает руки на коленях, и глубоко вздохнув, поднимает на альфу серьёзный взгляд.       — Первое, о чём я хочу сказать, это о своей верности. У меня никого кроме тебя нет, если ты чего надумал лишнего. — Наблюдая, как Чон слегка кивнул в знак согласия, принимая это, Ким с облегчением продолжает дальше. — Второе — мои родители. Они, слава Всевышнему, живы. Вырастили, воспитали меня и окружили любовью и заботой. Но познакомить вас у меня всё равно нет возможности по одной очень весомой причине.       — Они не примут наши отношения? Не примут меня? — неожиданно перебивает омегу Чонгук, на что Ким лишь горько хмыкает, теребя свои пальцы.       — Если бы проблема была только в этом Гук, то она таковой бы не являлась. Всё гораздо сложнее. И именно этого я не мог тебе рассказать, — качает головой парень в подтверждение своих слов. Даёт себе ещё несколько секунд перед разоблачением и смело пересекает грань своего страха. — Они живут слишком далеко, Гуки, так далеко, что никому до них не добраться в этом мире. В обычном корейском городке Тэгу, где я и родился, собственно, но не в том, который тебе привычно известен, а в другой вселенной.       Тэхён смотрит на брюнета и, затаив дыхание, ждёт его реакции. Ждёт, как альфа сейчас посмотрит на него как на душевнобольного и рассмеётся. Или обзовёт всеми достойными этой ситуации словами, выставив после за дверь. Он готов к этому. Но этого не происходит. Совсем. Даже мускул не дрогнул и глаз не дёрнулся. В шоке? Ну очевидно же, значит, сейчас накроет, вот ещё пару секундочек.       Ожидание убивает, хочется уже поскорее покончить с этим и жить дальше, не боясь и не оглядываясь от страха быть раскрытым. Всё кончилось, осталось совсем немного и можно будет свободно дышать, правда уже совсем одному. Но лучше уж так, чем всю жизнь обманывать любимого человека, глядя каждый раз в его глаза. Невыносимо.       Тэхён продолжает успокаивать себя и ждать, но ничего так и не меняется. Чонгук только вздыхает как-то смиренно и спокойно говорит:       — Я уже знаю, что ты не из нашего мира, — и поднимается с кровати.       Альфа оказывается рядом с Кимом, смотря в его широко распахнутые глаза. Это он сейчас должен так удивляться, но жизнь полна сюрпризов. Омега так замер, что Гук немного заволновался.       — Я знаю всё, Тэ. Хосок несколько дней назад мне уже всё рассказал и даже возил меня к Намджуну для полного подтверждения и объяснений. Показали много забавных фото, которые, не буду скрывать, меня поразили. И знаешь, для меня не стало проблемой им поверить.       — И ты... Ты меня не возненавидел? Не стало от меня противно?       — Что? Нет, конечно, — быстро уверяет альфа. — Что за глупости, боже. Да, поначалу это казалось сумасшествием: как так — мой парень из другой вселенной? Это ведь не из другого города прилететь, чёрт возьми, это другой мир. Но я решил не паниковать и попытаться мыслить рационально, принять этот факт. Варился пару суток, но сделал это. Ради тебя, Тэхён, — указывает он пальцем на омегу. А тот лишь опустил виновато глаза, пережив шокирующую эмоциональную волну. — Так почему же ты сам мне всё не рассказал? Или я дал повод тебе усомниться в себе и моих чувствах? Я когда-то подводил тебя? Обижал?       — Нет…— омега смотрит куда угодно, только не в чёрные омуты, засасывающие всю его храбрость. Ему стыдно, так стыдно сейчас.       — Так почему же ты молчал? Нет, я могу понять: сначала тебе было страшно, ты не знал, как я отреагирую, но а потом, Тэ? Ты ведь знал, что можешь мне доверять. Я прямо спрашивал у тебя, а ты говорил — нет.       — Я боялся.       — Чего?       — Когда Хосок узнал от Юнги правду, он ему не поверил и к чему это привело? Я боялся потерять тебя!       У Кима по щекам скатываются несдержанные слезы. Он больше не может сдерживать себя и даёт волю чувствам. Чонгуку на это больно смотреть, но для него важнее сейчас докопаться до истины. Он обязательно после попросит прощение за каждую слезинку омеги, как только убедится в его чувствах. Не то чтобы альфа ему не верил, нет. Он знает, что Тэхён его любит. Но он хочет также быть уверенным, что этот парень готов ради него на всё, как и сам Чонгук. Что тот никогда не бросит и не предаст, испугавшись чего-то или кого-то и доверится целиком. Всегда будет оставаться рядом. Любить в полном понимании этого слова.       — И сколько бы ты ещё молчал? Я вообще хоть что-то значу для тебя? Все наши отношения изначально построены на твоей лжи и я не могу это принять, утратил к тебе доверие.       — Это неправда! Я никогда не лгал тебе о своих чувствах. Да как ты вообще можешь так говорить? Ты хоть знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы принять свою любовь к тебе? — выкрикивает Тэ, вскакивая с места. — Если ты говоришь, что тебе всё известно, тогда должен знать, что в моём мире мужчина не любит мужчину, такая любовь под запретом и местами на законадательном уровне. Но даже у нас есть исключения в виде однополых пар. На них сразу вешают клеймо позора, считают больными и эти люди обречены быть изгоями до конца дней своих, скрывая свою любовь. Меня именно так воспитывали родители и общество, я рос с этим всю сознательную жизнь и никогда не чувствовал влечение к своему полу. Да, чёрт возьми, я был популярен дома у слабого пола, тонул во внимании прекрасных женщин и не собирался менять своих взглядов. Представь, какого было мне влюбиться в тебя — мужика. Как страшно было принять себя таким — неправильным по тем меркам, что годами были заложены в моём сознании. И в конце концов, сделать самый серьёзный и смелый шаг — принять твои чувства и отдаться тебе даже в постели. Я ведь всю жизнь был сверху как и ты. Ты хоть представляешь, через что я проходил, принимая нового себя? — у парня текут слёзы по щекам, он не стесняется их, просто смахивает их тыльной стороной ладони.       Чонгук теряется от этих слов. Вся уверенность в его правде шатко рушится как карточный домик. Нет. Он не знал, через что пришлось пройти этому загадочному человеку. Метка, горит от избытка боли любимого, что хочется разодрать зудящую кожу до крови. Истинность — это не только приятные моменты, когда люди с ума сходят от влечения друг к другу, это ещё и одна боль на двоих. Так работает природа, соединяя две родные половинки, приказывая жить долго и счастливо. Но альфе эта истинность нужна в последнюю очередь, он просто любит этого парня, вот просто таким какой он есть. Он больше не сопротивляется своему внутреннему зверю, который все эти дни громко выл там внутри, обвивает руками талию старшего и притягивает к себе вплотную, чтобы обнять и успокоить.       Чон покрывает невесомыми поцелуями красные, мокрые от слез щеки парня, гладит ладонями по спине. И вдыхает природный запах Тэхёна так сильно, чтобы заполнить лёгкие, насытиться, но никак не получается.       — Я никогда не врал тебе, Чонгук, — почти шепчет учёный. — За эти несколько месяцев, ты сделал меня самым счастливым человеком. Я за всю жизнь не испытывал столько эмоций, нежности и любви, как рядом с тобой, — хрипит от слёз Тэхён. — ты всё что у меня есть — моя любовь, моя жизнь, моё счастье.       Гук молчит, слова не вымолвил, прикрывает глаза, находит своими губами чужие, касается нежно, без напора. Успокаивает. Тэхён привычно зарывается пальцами в его чёрные отросшие кудри и отвечает не менее нежно. Его язык встречается с чужим, но он не старается выхватить главенство в поцелуе, как это было всегда, он вкладывает все чувства, о которых не может рассказать. Они нежатся в объятиях друг друга, тают в поцелуе и плачут оба. Тэхён всё понимает.       Чон нехотя останавливает эту минуту слабости, гладит по щекам парня и серьёзно смотрит в глаза.       — Я прошу прощение за то, что сделал поспешные выводы, не дослушав до конца вашу болтовню с Чимином. Я прошу прощение за то, что сделал тебе больно, умышленно подкормив твои мысли об измене с другим омегой — это не так. С этим человеком я был в компании несколько часов и всё это время он стойко слушал моё нытьё и утешал своей поддержкой. Дружеской поддержкой, а не перепихоном по-быстрому, но ты допустил именно последнее в свою голову. Даже после всех данных клятв друг другу в ту ночь на горе, ты решил, что я так легко предам самого дорого мне человека — тебя. Но у меня даже в голове не возникало ничего подобного. И даже сейчас не уверен, были ли твои клятвы настоящими, — хмурится от последних слов альфа. — Твои сомнения во мне и моих чувствах очень ранили меня, знаешь, и мне нужно побороть этот психологический барьер. Поэтому, будет честно, если я попрошу взять небольшой перерыв между нами, чтобы привести свои мысли в порядок, мне это очень нужно сейчас. Надеюсь, ты это понимаешь.       Тэхён правда его понимает и не обижается. Наверное, им действительно нужен перерыв. Ему бы тоже не помешало успокоится и подготовить себя к отлёту домой. И сказать бы об этом Чонгуку, только язык опять не поворачивается это озвучить. Как он ему объяснит, что обратно может больше никогда не вернуться?

🪐🪐🪐

      В клубе как всегда шумно и громко, на танцполе разгоряченные тела трутся друг о друга, стараясь разогреть партнёра рядом. Омеги искусно заводят альф своими касаниями рук, а иногда и других мягких и упругих частей тела о пах. Никто из окружающих не обратит внимание на открытый флирт, ведь чаще всего сюда приходят найти себе богатого и красивого партнёра, прям как в сказке. Но, увы, девяносто девять процентов людей находят пару только на ночь. И на том спасибо. Главное — хорошо отдохнуть и забыться.       Тэхён пришёл сюда не для этого. Ему плевать на тех кто там сейчас крутит задницами на танцполе или же на того альфу с соседнего столика, который готов был не просто его угостить, а увезти и трахнуть на самых дорогих шелках в любой точке планеты. Именно так завуалированно и звучало в записке: «прими моё предложение и я покажу тебе весь мир... », прилагавшейся к бутылке красного вина. И откуда только такой взялся: маленький, лысенький и с брюшком, но солидный, богатый и предприимчивый. Ким не заинтересован, его сердце занято, как и тело только одним мужчиной. Единственным!       Парень, расположившись на втором этаже отгороженным балконом в VIP-ложе, сидел на кожаном, чёрном диванчике, закинув ногу на ногу, шикарно гармонируя с мебелью в приталенном костюме-двойке винного цвета. Омега, потягивая из трубочки свой «Лонг-Айленд», не отрываясь рассматривает своих друзей.       Джин и Чимин, всё ещё желающие выщипать на голове соседа последние, бережно приглаженные три волоска, занимают диван напротив. Рядом с ними сидит Юнги и ворчит, что плохая это была идея брать с собой личного доктора, тоскливо смотря на стакан безалкогольного напитка. Наблюдающий за ними Тэхён, счастливо улыбается и бросает взгляд на красивого альфу.       Намджун сидит рядом с Тэхёном и весь занят какой-то важной перепиской в телефоне, пока омеги в своём омежьем царстве болтовни и сплетен, но учёный даже не собирается подглядывать, что пишет астрофизик. Наслаждается моментом и незаметно фоткает всех на память.       — Ребята, давайте за нас выпьем? — предлагает Чимин — главный алкоголик — после Юнги, конечно же. Последнему только сок прописан, заботливо заказанный Паком, отчего милая моська хёна морщится в недовольстве и обиде. Беременность — дело такое.       — Давайте!!! — поднимает свой бокал Тэхён, и весело крича стукается со всеми под закатывающиеся глаза Мина.       — А может, ты расскажешь, по какому случаю сегодня нас позвал сюда, ещё и расходы все оплатил? У тебя что безлимитная банковская карта другого мира? — задаёт вопрос Сокджин.       — Нет, хён, — усмехается учёный, — но деньги есть, не переживай.       — Я и не переживаю, просто странно. Если мы собираемся все вместе отдохнуть, то и расходы должны быть поровну.       — Хён, выключи мамочку, я тебя умоляю, — цокает учёный. Теперь привычные слова, что так долго сдерживались, легко слетают с губ.       — Ты мне ещё подерзи, мелочь, — наигранно строго возмущается доктор. — У тебя есть какой-то повод что-то отмечать? — не унимается старший.       — Да, — кивает омега, — я просто хочу со всеми попрощаться… — и две пары омежих глаз устремляются на него в нескрываемом любопытстве. Юнги же продолжал посасывать свой сок, а Намджун только тяжело вздохнул, зная, что будет дальше.       — В смысле попрощаться? — почти в один голос спрашивают Чимин и Сокджин.       — Вчера мы полностью закончили ремонт нашей «детки». Кстати, тоже повод отметить, и я не мог улететь не попрощавшись с вами.       — Тэхён, — вмешивается единственный альфа их компании. — Скажи честно, ты больше не хочешь здесь находится или что-то другое тобой движет? Я помог вам восстановить машину, зная, что такое неизбежно, но не делаешь ли ты поспешных решений? Если это из-за Чонгука, то поверь, он остынет, просто дай ему немного время.       — Нет, я собирался это сделать даже когда мы ещё не поругались. Я хочу чтобы вы все меня поняли: там мои родители, они же с ума сходят и переживают, что я исчез. Я должен вернуться и с ними поговорить, объясниться и попрощаться как положено.       — Так ты планируешь вернуться? — отмирает Джин. Зря валерьяночки не прихватил, придётся накидаться, чтобы успокоиться.       — Я не знаю…       — Вот так и знал, — бурчит опять Джин, откупоривая подаренную бутылку красного. Передумал он поливать им всякие плешивые бошки.       — В смысле не знаю? — Чимин прожигает Кима сердито-серьезным взглядом. Тэхён его таким ещё никогда не видел, даже непривычно. — Тэ, обещай мне сейчас, что ты вернёшься. Вот прям поклянись! Или, чёрт возьми, я сам прилечу за тобой, сучонок. Вот Намджун смастерит мне ещё одну такую же консервную банку и я найду тебя, уж поверь.       — Эй, — чуть ли не давится соком самый беременный. — Ты сейчас оскорбил меня, мою «детку» и всю межвселенную инженерию.       — Хён, тебе вообще нельзя волноваться, так что сиди и соси свой «Мохито» молча, — расходится не на шутку Пак. А хён только рот раскрыл от такого хамства, но хмурящий брови Чимин выглядит не дружелюбно, и как-то угрожающе.       — Малыш, ты чего разошёлся. — Намджун откладывает гаджет и вскидывает удивлённо брови, когда отчётливо услышал, что ему тут пытаются навязать долгосрочный и далеко немалобюджетный проект. Про мозговой ресурс альфа вообще молчит.       — ПМС на носу,— летит ответочка от Юнги. И кто ему что сделает? Он беременный, ему всё можно. Чимин лишь скрипит зубами.       — Чимин успокойся. Я постараюсь вернуться, приложу к этому все силы, поверь. Но не могу ничего обещать, я же не в другой город лечу, — пытается утихомирить Тэ своих гостей.       — Но мне все равно нужно, чтобы ты, — указывает рыжик пальцем на альфу, — поклялся, что построишь мне такую же, — не сдаётся парень.       — Малыш, — потирает переносицу Ким, думая, как бы отказать так, чтобы потом ему до конца жизни не припоминали. Кажется, Нам будет больше всех ждать и молиться, чтобы Тэхён вернулся обратно. Но его спасает любимый муж.       — Я, блять, вам щас дам ещё одну построить. Если узнаю, что ты, — опять палец в несчастного альфу, — хотя бы подумаешь об этом, то клянусь своей докторской, выйдешь на пенсию раньше времени. А ты, — обращается он к младшему члену их семьи, — заканчивай истерику и пей, раз предложил.       Чимин дует обиженно губы и умолкает. Потом поднимает взгляд на Мина.       — Хён, — зовет Пак омегу. — Я надеюсь ты хоть остаёшься?       — Эм… — Не готов он был к такому вопросу.       — В твоём положении я никуда тебя не отпущу, только через мой труп! — сразу же вмешивается доктор Ким. Зря они раззадорили мамочку.       — В каком положении? — тут же удивлённо спрашивает ничего не знающий Намджун.       — В беременном, — содержательно. Альфа только рот открывает. — Я жду ребёнка от Хосока, — тихонько бубнит Мин, как будто боится что кто-то услышит.       — Нихрена себе!!! Вау, это так неожиданно, и такое счастье! — восклицает астрофизик и лыбится так, что чуть лицо не трещит.       Юнги больше ничего ему не говорит, лишь скромно улыбается. Омегу снова одолевают привычными вопросами о беременности, от которых он отчаянно пытается отбиться, а Намджун, достав свой телефон, печатает сообщение в какао толк. Он вообще-то ещё полчаса назад написал страдающему от любви Чону старшему о том, где они находятся и тот с минуты на минуту должен уже засиять здесь своей улыбкой, но пусть узнает ещё одну радостную новость. Хоть и нельзя так делать, но Намджун считает что это только во благо, чтобы спасти маленькую жизнь.       Если спросить сейчас Хосока, какой самый счастливый день в его жизни, то он ответит, что сегодня. А точнее, именно сейчас, когда он дрожащими руками держит телефон и перечитывает уже десятый раз пришедшее сообщение. Он очень надеется, что это не шутка, потому что так нельзя шутить, поэтому альфа хватает ключи от машины и спешно покидает квартиру.       Вечерний город встречает яркими огнями и свежим запахом дождя. Летнее тепло ласкает кожу и путается ветерком в каштановых волосах мужчины, врываясь через открытое окно автомобиля и весь мир кажется таким красивым, добрым и счастливым. Ещё два месяца назад альфа ехал по этому же маршруту, загруженный мыслями о странном омеге, так неожиданно свалившемуся на его голову и нагло выкинувшего его за дверь собственной квартиры. Тогда он даже и предположить не мог, чем всё это для него обернётся и как изменится его жизнь. Сейчас альфа также думает об этом парне, но уже переживает, что он отвергнет его предложение разделить с ним оставшуюся жизнь.       Машина останавливается возле клуба и Хосок торопится оставить её, чтобы быстрее увидеть своего котёнка и прижать его к груди. Чон сейчас живёт только этим моментом, спешно минуя охрану, центральный зал и лестницу на второй этаж. Глазами брюнет скользит по столикам и людям за ними, выискивая светлую макушку и находит. Замирает на секунду, любуясь издалека, но больше терпеть не может. Шагает резво к шумной пятёрке, которая ещё его не замечает.       Чем ближе Хосок приближается, тем ощутимей различает среди всей какафонии запахов любимые нотки кисло-сладкого лайма. Юнги сидит к нему в полоборота и смешно морщит маленький носик, что-то отвечая Сокджину. Тот в ответ только весело фыркает и смеётся.       Сегодня Юнги с Тэхёном закончили ремонт машины времени и это означало, что Ким уже скоро засобирается в дорогу. Страшно ли ему? Очень. Мин же до сих пор сомневается, что ему делать. Хосок ему не изменял, умолял простить за свои сомнения и отчаянно признавался в любви. Ребёнка Сонхён не ждёт и вроде всё прекрасно, но как только Мин увидел, как друг собирает вещи — запаниковал. Он боится оставаться здесь один. Да, есть друзья, но Тэхён для него больше, чем просто друг. Младший для него стал семьёй за последние несколько лет, а здесь ближе его никого и не найти. Как омега будет жить без Тэхёна, если тот не вернётся обратно? Кому он может показывать свою слабость кроме лучшего друга? Кто его примет всего такого, какой он есть со всеми тараканами и будет любить также искренне? Разве есть ещё такой человек? Сердце подсказывает — да, страх говорит, что нет. И чему верить?       Весь день до вечера блондин грыз себя этими терзаниями, порываясь собрать свои вещички из шкафа, но каждый раз тормозил себя, укладывая руки на ещё плоский живот. Нет, он не может так рисковать. Не имеет права лишить своего малыша право на жизнь, потому что не уверен в её сохранении по прибытию обратно домой, а он уже очень любит того, кто облюбовал на ближайшие сорок недель его нутро.       Сидя в шумном клубе учёного немного отпустило. Хотелось напиться, но и здесь не повезло. Строгая наседка — доктор Ким — блюдит за ним каждую секунду, даже напитки лично дегустирует и не дай Боже, если там окажется хоть капля алкоголя.       Свежий «Мохито» пьянит своим запахом мяты всё сильнее и сильнее, будто в нём живой источник этой свежести. Парень втягивает носом любимый аромат и почти улетает в нирвану. Тёплые руки осторожно прижимаются к глазам, а горячее дыхание у шеи окончательно растворяют блондина в пространстве. Омега сам не понимает, как тянется к источнику своего плена и оборачивается, встречаясь с самыми красивыми глазами во всех вселенных. Смотрит в их блеск и тонет всё глубже и глубже, будто магнитом тянут на дно. Сопротивляться сил нет, да и нет никакого желания. Внутренний зверёк с ума сходит, исходясь урчанием и тянется, тянется к своему альфе.       — Привет, малыш, — шёпотом. Лишь только для него одного. И нежная улыбка озаряет это родное лицо, даруя солнечных зайчиков прямо в скачущее от любви сердечко.       — Привет, — также тихо и интимно, потому что хочется, чтобы всё вокруг исчезло и остались лишь только они вдвоём.       — Ты же не против, если я тебя сейчас отсюда украду? — ласково скользя рукой по нежной коже щеки.       — Нет.       — Тогда сбежим?       — Да.       Омега поднимается с дивана, не обращая внимание на чужие возгласы, кладёт свою ладонь в протянутую руку и счастливо улыбается в ответ любимому мужчине. Пара покидает клуб и садится в чёрный BMW альфы, уезжая под покров ночного неба.       — Это созвездие лебедя, а вон то — большой медведицы, — показывает Юнги, тыча пальцем на звезды. — Видишь ту яркую на конце малой медведицы? Это полярная звезда. По ней путник ориентируется на земле или воде, и легко находит дорогу, если сбился с пути.       Лежащий рядом альфа на теплом пледе, устеленным на капот машины, чтобы беременный омега не простудился, тоже смотрит на звезду, но только одну единственную, которая сияет лишь только для него одного и никого больше. Она действительно стала для него путеводной, так вовремя озарившей своим светом и выводя на истинный путь. Хосок так благодарен судьбе, что она подарила ему именно этого человека. Он так безнадёжно в него влюблён, что готов те самые созвездия рукой достать и подарить своему котёнку. А ещё альфе не терпится коснуться рукой живота парня, там, где хранится ещё совсем маленький плод их любви. Прижаться к нему губами и шепнуть, как он его сильно любит и ждёт.       — Хён?       — М?       — Можно, я тебя поцелую?       Юнги только хлопает глазами и молчит. Не сказать, что он растерялся, скорее не ожидал, что его будут об этом спрашивать. Конечно он хочет, что за вопросы. Сексом он тоже будет спрашивать с ним заняться? К чёрту. Омега сам всё сделает, что ловить с этих глупых альф. И припадает к желанным губам в долгожданном поцелуе. Хосок даже немного опешил, но быстро перехватил инициативу в свои руки, скользя своими губами, захватывая в плен чужие: такие манящие и сладкие, как нектар. Господи, как же он скучал.       Альфа не торопится, нежничает, посасывая каждую губу отдельно, просясь языком глубже. Омега охотно отвечает и жадничает, слизывая любимую мяту с мягких губ. Он обвивает руками сильную шею, когда его перекатывают на спину и притягивает Хосока к себе ближе, позволяя углубить поцелуй. Чувствует, как горячая рука гуляет под его футболкой по животу и млеет ещё больше. Это первое касание Чона после стольких дней разлуки и они сейчас такие нужные. Долгожданное соединение всей семьи: папы, отца и будущего малыша под опаляющей ладонью альфы.       Жарко. Кровь закипает в венах сильнее, заставляя дышать чаще; голову кружит от накатившей нежности и ласки, что даже самопроизвольно стон слетает в чужие губы. Хосок улыбается в поцелуй и отстраняется немного, чтобы взглянуть своей звёздочке в глаза. Любуется красотой своего омеги и не может наглядеться. Чмокает щёки, нос, и снова налившиеся вишнёвым губы. Так сильно соскучился, что готов целовать сутками напролет. А позволят ли?       — Малыш, — шепчет между ласками альфа, — прости меня. Мне очень жаль, что всё так вышло, потому что жить без тебя — это как потерять свою душу. Без тебя она пуста и не хочет жить дальше, я не могу больше просыпаться каждое утро и не видеть тебя рядом; существовать весь день и потом в одиночестве ложиться в холодную постель. Без тебя у еды нет вкуса, а все запахи кажутся удушающими; без тебя не светит моё солнце, а лишь только идут тоскливые дожди. Без тебя мой альфа грустит и скулит, царапая грудную клетку, просясь к тебе ближе и без тебя всё вокруг кажется тусклым и серым. Но стоит тебе появится и всё это вмиг исчезает, расцветая весенними цветами. Я так люблю тебя, так скучаю, что готов на всё, лишь бы ты был со мной и сделать нашу жизнь счастливой. Возвращайся домой, ко мне. Ты согласен?       Юнги опять смотрит, хлопая глазами, и не знает, чего хочет больше: стукнуть этого парня или поцеловать. Ему ещё никогда не говорили столько прекрасных слов и, кажется давление подскочило.       — Это издевательство какое-то, Хосок. Покороче нельзя было? У меня чуть сердце не выпрыгнуло, а мне нельзя волноваться, — хлюпает носом омега. — Ну кто так поступает с беременным? Между прочим, я твоего ребёнка ношу под сердцем. Так что слезь с меня, медведь недоделанный.       Хосок сию секунду же вскакивает с парня и не знает, что ему делать дальше. Вроде и счастлив от признания, что скоро станет отцом и страшно — не сделал ли чего плохого для ребёнка и Юнги. Альфа не хотел расстраивать своего парня, даже не думал о подобном. И что его слова могут расстроить — тоже не ожидал. Вроде тщательно подбирал слова, чтобы было романтично, но, видимо, романтик из него такой себе.       — Котёнок, родной, только не плачь, я больше так не буду, обещаю, вот честное слово, — делает крестик на груди возле сердца альфа и тянет руки, чтобы обнять любимого. Но его неожиданно отталкивают.       — В смысле не будешь? Я теперь и ласкового слова от тебя не услышу? Господи, за что ты мне послал такого грубияна, — вновь начинает ещё больше хлюпать носом Юнги.       Чон же совсем теряет нить происходящего. И что прикажете ему с этим делать? У него не было опыта в общении с беременными, а тут целый Мин Юнги.       — Хён, ты самый красивый парень на планете, — пробует по новой брюнет.       — На планете? — меньше шмыгает парень.       — Да, в целой вселенной, — выдыхает с облегчением Хосок, кажется работает.       — И всё?       —... Эммм... — а что ещё есть больше вселенной? Две вселенные?       — Может уже поцелуешь меня, — хмурится недовольно учёный.       — Да, точно, — кивает согласно мужчина, но не успевает ничего сделать, как его валят обратно на плед. Кажется, жизнь Чон Хосока вновь изменилась с сегодняшнего дня, но он не жалуется, лишь бы вот эти губы всегда были на его, а это хрупкое тело в его руках. С остальным они справятся вместе.

🌟🌟🌟

      — Намджун-хён, боже, как ты пьёшь эту гадость.       Чонгук выплевывает кофе в урну и морщится от отвратительного вкуса. Подхватывает с тарелки глазированный пончик и откусывает свежую выпечку, желая заглушить стоящий во рту привкус напитка.       — Нет, Хосок, всё же я настаиваю, что Чонгука в роддоме подменили. Подсунули вам этого демона, а милого, доброго ангелочка нагло стащили. Ну как могут братья быть такими разными? — цокает астрофизик, отпивая тот же самый кофе из своей кружки.       Хосок громко ржёт, закинув голову, а Чон младший лишь показал средний палец.       — Ну я же говорил, — вновь сетует альфа. — Никакого сходства.       Мужчины сидели за столом в кабинете блондина, обсуждая разные новости и просто болтая ни о чём. Сегодня суббота и братья решили проведать друга на работе, искренне не понимая, какого тот торчит там в выходной день.       — Как дела у Юнги? — интересуется Ким, глядя на Хосока. Тот выглядит немного уставшим, но счастливым. Одно упоминание его омеги и бизнесмен светится как гирлянда на новогодней ёлке.       — Прекрасно.       — Конечно прекрасно, — фыркает тут же весело Чонгук.       — Не понял, — поднимает брови Намджун, уставившись то на одного брата, то на другого.       — А тут и не стоит понимать, бесполезно, — чуть ли не хрюкает младший, ловя осуждающий взгляд брата. — Знаешь, хён. Я бы тоже чувствовал себя также, если бы мне посреди ночи приспичило понюхать грязный носок и поесть солёные кактусы. А после срочной доставки, заставить сначала всё это попробовать своего парня — попробуй откажись, — и убедившись, что это ещё то дерьмо, возмутиться, что меня не любят и вздумали отравить. Ну, и выгнав после неугодного на диван, спокойненько улечься спать обратно до утра, — чуть ли не икает от смеха Гук.       — Да ну ладно, — присоединяется к Чонгуку Ким.       Хосок только цокает на этих двух идиотов и отпивает кофе.       — Смейтесь, смейтесь. Я потом посмотрю на тебя Чонгук, когда будет пузатый твой Тэхён, а он парень темпераментный, и на тебя Намджун, когда твои омеги решат подарить тебе малышей. Желательно оба сразу.       Оба парня резко прекращают ржать и как-то осторожно переглядываются. Уже не так смешно, потому Тэхён и так-то не подарок, может заистерить на ровном месте, а Нам так вообще живёт под гнётом матриархата, как выразился как-то Юнги.       — Нет, ты глянь, какой злопамятный, — бубнит Намджун. — Знаешь, Чонгук, я передумал. Вы очень даже с одной семейки, — кивает в подтверждении своих слов блондин головой.       — Вот же говнюк, — возмущается Хосок.

💫💫💫

      Тэхён складывает последние вещи, проверяет документы, телефон и подхватывает сумку за ручки. Сегодня день X, который станет отправной точкой для одного парня, который решился положиться на свою судьбу. Ким считает, что если суждено ему вернутся, то он вернётся. Хочет ли он улетать? Нет. Очень сложно будет находится в другом месте, когда твоё сердце остаётся здесь. Омега рискует больше никогда не увидеть не только любимого человека, но и дорогого друга. Новых знакомых, ставшими настоящими друзьями за такой короткий срок. Вряд ли он когда-то ещё встретит таких людей, это будет большая потеря, но на противоположной стороне весов не менее ценные люди. Жаль, что Ким не может раздвоиться и отправить одного себя домой, а второго оставить здесь.       Тэхён мысленно даёт себе подзатыльник, чтобы не расклеился опять, останавливается в коридоре и смотрит, как там уже обувается Мин. Вчера он отпросился переночевать у Хосока с другом, чтобы обговорить ещё раз все тонкости полёта и устроить традиционный вечер, как они делали раньше: вредная еда, кола и киномарафон.       Юнги хмурый с самого утра и не разговорчивый. Он немного зол на друга, потому что тот решил никому не говорить в какой день будет стартовать. Видите ли натура тонкая и не выдержит чужих причитаний и соплей. А Юнги потом как в глаза Чонгуку смотреть будет? Почему Тэ не понимает, что так делать нельзя? Получил же урок от жизни, обливаясь после горючими слезами, так нет. Опять садистски наступает на те же грабли. Совсем бесстрашный.       — Хён, ну перестань. Не делай такое траурное лицо.       — А какое оно должно быть?       — Ну, не знаю. Только не вот таким, как у тебя. Ты же меня не хоронить собираешься, а только проводить домой.       — Совсем дурной? — ещё больше злиться блондин. — Даже не шути так. Это очень серьёзно, ты же понимаешь всю ответственность.       — Конечно. Но также я знаю, что у меня самый башковитый лучший друг, который, я уверен, довёл до ума все огрехи и перепроверил всё по сто раз.       Юнги пожимает плечами и отворачивается. Кажется, сейчас опять будет потоп. Да сколько уже можно реветь по всякому поводу и без.       — Ну что идём? — обувшись спрашивает Тэхён. И под кивок старшего, оба парня выходят из квартиры. Ким лишь только последний раз оборачивается, бросает прощальный взгляд и захлопывает за собой дверь.       Подъезжая к институту оба парня начинают немного нервничать. Переглядываются украдкой, но продолжают хранить молчание, как и всю дорогу. Сегодня суббота и в здании только пару дежурных работников и один человек из охраны, как раз в это время делающий обход соседнего крыла, так что никому на глаза они попасться не должны.       Юнги достаёт свой пропуск и прикладывает к датчику у двери. После чего прозрачные стёкла разъезжаются, пропуская омег вперёд. Минуя пустой пост охраны, как и ожидалось, учёные сразу же направились к лифту, чтобы спуститься на цокольный этаж, где в одной из лабораторий ожидала их «детка», готовая отправится в межвселенское пространство. Но не успевает Мин приложить на панель свою руку, как слышит за спиной, как его окликают.       — Господин Мин?       Оба парня резко оборачиваются на голос и замирают.       Юнги не запрещено приходить на работу в любое время дня и ночи, но есть свод небольших правил, которые обязан соблюдать каждый работник института. Например, в нерабочее время обязательно предупреждать своё начальство о визите. Этот контроль помогает обеспечивать безопасность здания, его сотрудников и всего имущества.       — Эм... Привет, Донг. — Попались. Ладно. Тайно улизнуть не получается, не страшно. Их тут каждая собака знает.       — Меня не предупреждали, что вы приедете, что-то случилось? — спрашивает молодой бета, спеша к своему рабочему месту, чтобы позвонить начальству, внимательно следя за Тэхёном.       Охранник его узнаёт, это их бывший временный сотрудник, но сейчас его пропуск аннулирован и здесь его быть не должно. Да, Намджун решил подстраховаться на тот случай, если Тэхён или, чем чёрт не шутит, оба решат сбежать тайком. Как в воду глядел. Ну не по-мужски это.       — Нет, ничего. Кое-что оставил в лаборатории и приехал забрать, не волнуйся, — выдавливает улыбку омега, спешно прикладывая руку на сенсорную панель.       — Добрый день, господин Мин, — звучит голос из электронного динамика.       — Привет, Гор, — отвечает блондин и омеги переступают порог лифта.       — Уровень безопасности «Сердолик»?       — Погодите! — вновь окликает учёных паренёк, прижимая к уху телефон. — Господину Киму здесь нельзя находиться.       — Это ещё почему, — возмущается удивлённо Тэхён. — Я работаю здесь.       — Уже нет, — поясняет очевидное охранник.       Омеги непонимающе переглядываются и не могут въехать, что за хуйня происходит.       — Господин Ким, будьте так добры покинуть здание, иначе мне придётся вызвать охрану, уж простите.       Тэхён панически смотрит на Юнги и не знает, что ему делать. Это когда его успели уволить без его ведома? Да тут статьей попахивает.       Омега начинает злиться. Кажется он догадывается, чьих рук это дело. И пока бета пытается дозвонится до главного, Тэхён шепчет Мину:       — Это Намджун. Вот же заподлянец.       — Тихо. Сейчас быстро спускаемся и делов. Наряд если и приедет, то они не смогут добраться до нас. Намджун же просто не успеет приехать, чтобы заблокировать лифт и этажи. Так что валим.       — Уровень безопасности «Сердолик»? — вновь повторяет робот и Юнги смело отвечает:       — Изида.              Створки лифта захлопываются также быстро, как расширяются глаза охранника и лифт начинает движение.

✨✨✨

      — Слушайте, ну это полная хуйня, Джин же меня подвесит, если там не будет грязевых ван, минеральных вод и всей такой зожевской лабуды. Так что предлагаю гейзеры.       Альфы уже около часа спорят, куда бы съездить отдохнуть их большой дружной компанией, но никак не могут. Спор разросся нешуточный. Посреди пылких дебатов раздаётся звонок на телефон Кима. Альфа смотрит на входящий с поста охраны и немедленно принимает вызов.       — Ким Намджун слушает, — по-директорски.       Пока астрофизику докладывали обстановку, альфа почти побледнел в лице и уставился на двух братьев. Чоны это тоже заметили и также насторожились.       — Нет, не нужно наряд, я сам разберусь, спасибо.       Альфа скидывает звонок и подскакивает с места, направляясь к двери. Чоны только непонимающе смотрят и срываются за ним.       — Хён, в чём дело? — Чонгук шагает с правой стороны, Хосок с левой. Аки такая бравая тройка из Голливуда. Один секосней другого.       — Ваши омеги сбегают.       — Чего??? — в один голос вопят двое из сексуальной тройки, почти останавливаясь.       — Погоди-ка, — уже охотней бежит Хосок рядом — это ещё почему сбегают, куда?       — Домой, Хо, домой!       — Как это домой? — ещё в большее недоумение впадает старший. — Юнги не может домой. Он уже дома! Он же... Блять...       — Вот именно.       Чонгук всё это время молчал, поджав губы. В голове просто не укладывалось, что всё опять это происходит. Неужели альфа настолько плох, что после серьёзного разговора между ним и Тэхёном; всех извинений и признаний, он всё также недостоин доверия? Что за карма такая? Что не так с этим парнем? Как ему ещё донести, чтобы он понял? Выпороть ещё раз?       — Намджун, ты можешь их остановить, — спрашивает Чонгук, пытаясь не впадать в панику. Он обязательно потом даст волю чувствам, но сейчас нужно трезво мыслить и если он может чем-то помочь, то он готов. Хоть всё здание по кирпичикам разобрать, только бы успеть остановить двух беглецов.       — Могу, если успею заблокировать все лифты и двери.       — Господи, Намджун, я тебя умоляю, сделай что-нибудь, там же мой сын.       — Я сделаю всё, что смогу, обещаю, — пытается успокоить хоть как-то истеричного отца семейства Ким.       Альфы забегают в центр управления безопасности, где стоит куча компьютеров и сидят пара программистов. Посреди кабинета находится небольшой стол с сенсорным экраном, на котором светится куча схем. Намджун прикладывает руку в центр и сразу же по поверхности ползёт биометрический сканер, распознавая руку хозяина.       — Добрый день, господин Ким.       Лифт мягко скользит вниз и то время, что он спускается, кажется бесконечным. Тэхён очень сильно переживает, что может не успеть, но Юнги очередной раз его заверяет, что всё в порядке.       — Лаборатория «Мир», — сообщает электронный голос и парни облегчённо выдыхают. Осталось только попасть в отсек.       Юнги сразу же идёт направо к светящемуся фонарю. Отодвигает его в сторону и просовывает руку в отверстие, нащупывая рычаг. Жмёт на него и вся большая комната вновь освещается световыми зелёными бегунками, стремящиеся к металлическим дверям, которые начинают раздвигаться.       — Успели, — шепчет брюнет и поправляет удобней на плече сумку.       — Угу.       — Гор, выведи систему безопасности на экран.       — Система безопасности выведена на экран. Уровень безопасности «Сердолик»?       — Варфоломей!       Гул громкой сирены вмиг разносится по всему зданию, чуть не оглушая барабанные перепонки. Двери, окна и всё, что является входом и выходом, блокируется.       — Гор, переведи меня в ручное управление, — и альфа вновь прикладывает в центр свою руку. Сканер завершает работу и выдаёт трехзначный код.       — Уровень ручного управления активирован.       — Идём! — только командует астрофизик.       Громкий звук, неожиданно разорвавший тишину, сильно пугает обоих учёных чуть ли не до усрачки. Юнги так вообще за живот хватается. Кажется, у него есть все шансы родить раньше времени. Зелёные бегунки загорелись красным и дверь, которая раскрылась менее чем на половину, вновь начала движение обратно.       — Хён!       — Вижу!       Парни в панике кидаются к ней, в желании затормозить закрытие, но всё бестолку. Створки медленно двигались друг другу на встречу.       — Юнги, это бесполезно!       Блондин замечает, как пошёл отчёт на сенсорной панели лифта, значит Намджун уже здесь. Как он так быстро добрался, неужели был здесь?       — Если не передумал — уходи, — подталкивает Мин омегу в ещё не до конца закрывшуюся щель.       — Юнги-хён....       — Возвращайся обратно. У моего сына должен быть самый лучший крестный папа, в противном случае не рожу, так и знай! Меня раздует как слона, я не смогу ходить и умру, и в этом будешь виноват ты!       Ким делает резкий шаг и обнимает своего друга. — Хён, я знал, что беременность делает людей идиотами, но не знал, что настолько.       — Ты опять?       — Не злись, всё, — смешок. — Я вернусь к вам, обещаю, хён, потому что очень люблю вас. Береги себя.       — И я тебя. Удачи, брат.       После Ким возвращается к двери и протискивается в узкую щель, также еле затаскивая сумку. Парень дышит волнительно, стоит ещё несколько секунд и оборачивается к машине. Ну вот и всё, пора вернуться туда, где всё началось, чтобы правильно закончить. Ким лишь надеется, что Чонгук его поймёт и простит. Почему не сказал, да потому что знал, что тогда точно не сможет улететь. Один только взгляд на этого альфу и брюнет готов всё забыть и бросить, а так нельзя. Слишком омега стал зависим от своей любви. Тэхён не знает, справится ли Гук со своими тараканами или нет. Сам альфа предложил отпуск, так почему учёный не может провести его так, как считает нужным?       Кнопочки переливаются разными огоньками, на экране идёт загрузка заряда — 60%...65%...70%...       Юнги сползает спиной по металлической двери на пол и прижимает к груди колени. Он тихо всхлипывает и начинает отчаянно скулить, роняя горячие слёзы. Он остался без друга. Без единственной родной души, которого, возможно, больше не увидит. Но Ким обещал вернуться. Юнги обещает себе, что не родит, пока не вернётся этот засранец обратно.       Створки лифта раскрываются и из неё вываливаются трое взъерошенных альфы.       — Юнги! — выкрикивает Хосок, бросаясь со всех ног к Мину. — Малыш, боже, что случилось, ты почему плачешь? — Сгребает в охапку парня Чон и поднимает с пола. Омега утыкается в широкую грудь и обнимает крепче за плечи, начиная от души завывать ещё больше. Хосок только покачивает его в своих руках и нежно гладит по спине, переживая, что истерика очень вредна в таком положении омеги, нужно с этим что-то делать.       Чонгук вертит головой, но нигде не видит своего омегу. — Намджун, — выдыхает тревожно парень.       — Он там, — указывает на дверь астрофизик.       Альфа подходит уже к вскрытому ключу и нажимает на рычаг азбукой Морзе код безопасности. Дверь начинает свой ход и Чонгук бросается к ней, желая просочится даже через растущую миллиметровую щель.       — Тэхёооон!!! Стоооой!!!       Хосок крепче перехватывает в своих руках Юнги и поднимается с ним на поверхность. Омегу срочно нужно к Сокджину, чтобы он помог успокоить учёного и снять напряжение. Альфа боится последствий, поэтому держит путь в клинику хёна.       Дверь, наконец, раскрывается настолько, что уже можно попробовать протиснутся между створок, что Чонгук и делает. Парень, пыхтя, проталкивает своё тело, попадая в просторную комнату.       Гук подбегает ближе и видит Тэхёна за стеклянным окошком этой штуковины, которую он лицезреет впервые. Омега увлечён панелью управления и даже его не замечает. Боксёр кричит что есть сил его имя и ударяет кулаком по металлической обивке, привлекая таким образом к себе внимание.       Тэхён, наконец, замечает альфу и его огромные, наполненные отчаянием и страхом глаза. Внутри сразу всё ухает к самым ногам и кожа покрывается холодными мурашками. Именно про это и думал Тэхён. Один лишь взгляд на этого парня и хочется остановить всё и остаться здесь. А может, нужно было взять его с собой? Предложить полететь с ним вместе? Что же такая идея не пришла в его дурную голову раньше. Почему? Но ведь ещё не поздно! Им надо поговорить, сейчас. Не нужен Тэхёну мир, где нет Чонгука и жмёт на кнопку «стоп», но она заблокирована. Учёный переводит взгляд на бортовой компьютер и ужасается надписи «загрузка 100%». Процесс полёта запущен, теперь от него уже ничего не зависит. Омега поднимает виноватый взгляд, полный сожаления и отчаяния. Прикладывает ладонь к холодному стеклу, последний раз смотрит на самого любимого человека во всех вселенных и рефлекторно закрывает глаза, из которых скатываются обжигающие слёзы. Надо бы пристегнутся, но сейчас это так неважно, когда голова идёт кругом и растворяется любимый образ навсегда.       — Нет!       Чонгук обессиленно падает на колени, завывая раненым зверем, чувствуя, как мокнут от слёз его глаза. А ведь он даже плакать не умел, Тэхён научил и улетел туда, куда не ходят поезда и не летают самолёты. Ушёл, оставив лишь самые прекрасные воспоминания. И как же теперь жить дальше без него?       — Я никогда не врал тебе, Чонгук. За эти несколько месяцев, ты сделал меня самым счастливым человеком. Я за всю жизнь не испытывал столько эмоций, нежности и любви, как рядом с тобой; ты всё что у меня есть — моя любовь, моя жизнь, моё счастье.       — Твои сомнения во мне и моих чувствах очень ранили меня, знаешь, и мне нужно побороть этот психологический барьер. Поэтому, будет честно, если я попрошу взять небольшой перерыв между нами, чтобы привести свои мысли в порядок, мне это очень нужно сейчас. Надеюсь, ты это понимаешь.       И Тэхён исчез. Не такой перерыв в отношениях хотел Чонгук…