Внутривенно

«Окончание прошлой вражды или что-то большее? Вчера на детском Министерском балу присутствующие были поражены совместным появлением главного секретаря бюро магического законодательства Драко Малфоя и первого заместителя министра Магии Гермионы Уизли. Они подарили залу полный страсти танец, после чего мистер Малфой вручил миссис Уизли ее мужу. Напомним, что именно Гермиона Уизли (в прошлом - Грейнджер) ходатайствовала об амнистии Драко Малфоя после завершения Второй магической войны, а затем выхлопотала ему должность в отделе, где он работает и по сей день. Так что же это? Зарождение яркого романа или мимолётное милосердие со стороны героини войны? Надеемся на скорые новости об этой паре!» – Ну и херня. – Драко недовольно фыркнул, бросил газету обратно на кофейный столик и наткнулся на смешливый взгляд Астории. Танцующие Драко и Гермиона (расстояние между ними было катастрофически мало) на первой странице «Ведьминских разговоров» направились прямо ей в руки. – Даже если мы разводимся из-за этого, мне плевать. Вы хорошо смотритесь вместе. Они посмотрели друг на друга и впервые за долгое время тепло рассмеялись. – Представь, что случится с прессой, когда они узнают о нашем разводе. – Драко поморщился и взял следующую газету. – Я отвлеку их новостями о помолвке с Блейзом. – Астория вытянула ноги на пуф. – Так быстро? Молодец парень, времени зря не теряет. – Драко, он ждал этого почти двадцать лет. Они быстро переглянулись. Ни для кого не было секретом, как сильно Блейз любил Асторию еще в школе. Но у родителей Драко капитал оказался солиднее, поэтому Гринграсс-младшая по воле Тобиаса и Пенелопы оказалась в Малфой-мэноре. С грустью в сердце Драко осознал, что только на его памяти принципы чистокровных аристократических семей разрушили, как минимум, судьбы пяти волшебников. Его мать, Дафна, Астория, Блейз. Он сам. А сколько еще жизней пошло под откос из-за глупой традиции сохранять чистокровность? Семья Уизли ведь каким-то образом смогла жить, как люди. Предатели рода Уизли. Рождественские каникулы подходили к концу, и Скорпиус уже собирал чемодан для отправления в Хогвартс. Он еще не знал, что его родители собираются разойтись: ни Драко, ни Астория не нашли смелости ему об этом рассказать. Драко набрался сил первым. Перед сном он поднялся в комнату сына. Он заметил, как многое в ней изменилось по сравнению с прошлым годом. Одна из стен была отдана под плакаты и вырезки из газет. На ней красовались постеры команды «Гордость Портри» и журнальные заметки с новостями об их победе. Над кроватью была приколота пару фотографий. Драко заметил на одной из них темно-рыжую голову Розы Уизли. На изголовье был повязан гриффиндорский шарф. – Привет, Скорпиус. Подросток оторвался от чемодана и посмотрел на Драко. – Здравствуй, отец. Малфой-старший присел на подлокотник коричневого кожаного кресла. Оно скрипнуло, Драко почувствовал себя неловко и решил, что надо сесть в него полностью. Орфей, сова Скорпиуса, сидел на подоконнике и подозрительно смотрел на гостя. – Мне нужно с тобой поговорить. Скорпиус оторвался от чемодана, выпрямился и уставился на Драко, ожидая, что он скажет. Время тянулось. – Дело в том, что мы с твоей мамой решили, что нам лучше будет развестись. Драко старался не смотреть на сына, но краем глаза заметил, как он сжался над своим чемоданом. – Это из-за этой газеты? – Спросил он. – Что?.. Нет, - Драко отрицательно мотнул головой, - Мы решили это еще давным-давно. Еще перед твоим приездом. Он не знал, зачем соврал. Ему тяжело давалось смотреть в глаза сына. Такие же серые, как и его. – Роза писала мне, что ее мама очень сильно поругалась с отцом. Из-за этого фото. И вообще из-за того, что там написали. – Скорпиус смотрел прямо в глаза Драко, как будто ждал какой-то реакции. Драко приложил все усилия, чтобы ни один мускул на его лице не дрогнул. – Мне очень нравится Роза Уизли, отец. – Снова сказал Скорпиус. – О, я заметил, да. – Драко рассеяно провел рукой по волосам. – Вы с мамой разводитесь из-за миссис Уизли? Малфой ощутил на себе проницательный взгляд сына. – Нет, Скорпиус. Я не понимаю, с чего ты взял… – Все видели, как вы танцевали вчера. Иначе бы об этом не напечатали в газете. – Скорпиус смотрела на него открытым детским взглядом. Без упрека. – Это желтая пресса. Ничего такого. – Горло Драко сдавило невидимой веревкой. Его сын понимает больше, чем он сам. – Ну да, конечно. Малфой увидел на лице сына ядовитую ухмылку. Такую, какой часто улыбался сам. Наконец, Драко поднялся из кресла. – Просто знай, что даже когда мы разведемся с твоей мамой, мы не станем любить тебя меньше. Ты всегда будешь нашим сыном, и ты всегда можешь обратиться к нам за помощью. Лицо Скорпиуса стало не по-детски серьезным. – Я знаю, пап. Драко вышел из комнаты сына и закрыл за собой дверь. Он пересказал Астории их короткий диалог, опустив подробности с Грейнджер. Оба решили, что в кои-то веки делают правильное решение, освобождая друг друга от гнетущего и несчастливого брака. Скорпиус уже был в том возрасте, чтобы все понять. Его младшие годы только закончились, а переходный возраст едва начался. Он еще не успел стать эгоистом, чтобы обвинить их в том, что его жизнь хотят разрушить. Но он уже и не был ребенком, чтобы его жизнь каким-то коренным образом изменилась. Практически все свое время он будет проводить в Хогвартсе, а на праздники, Драко был уверен, они будут собираться все вместе. Все было сделано правильно, потому что Малфой никогда не видел свою уже почти бывшую жену такой счастливой. Он и сам никогда прежде не чувствовал себя настолько свободным.