please enough.

— Привет, давно не виделись. Внутри всё будто обрушивается, когда я чувствую в его голосе нотки нескрываемых эмоций — может быть, обиды и разочарования. Как будто он готовился к нашей встрече и репетировал перед зеркалом слова, которые должен сказать, когда мы всё же столкнемся. Как будто он ждал этого дня с того самого момента, когда я упёрлась ладонями в его грудь и оттолкнула от нас с Ноеном. Когда я тихо прошептала ему, что мы не можем быть друзьями больше, после того, что он сделал с Ноеном. Не Ноен разрушил всю их дружбу. Постаралась для этого я. — Чейз, остановись! — я вскочила и подбежала к Хадсону. В голове было много непонятных мыслей, много вопросов и к Ноену — да, может быть он и виноват, но мне было очень плохо, когда я видела то, как Чейз совершенно беспощадно избивает Юбэнкса. Не думая о том, что может причинить огромный вред его здоровью. Не думая и обо мне, наблюдающей за перепалкой со стороны. — Авери, отойди и не лезь, — Чейз отодвинул меня в сторону и собирался ещё раз подойти к Ноену. — Нет, не смей этого делать, — я встала перед ним немного раньше, чем он приблизился к блондину. — Мы не можем больше дружить, Чейз. Я правда надеюсь, что ты понимаешь это. Посмотри, что ты с ним сделал, — я указала на Ноена, чьё лицо было искажено смесью эмоций — злости и негодования, он явно не понимал, за что получил. Ноен улыбался только уголками губ — его выражение лица совершенно не свидетельствовало о том, что он хоть немного раскаивается. Он и не раскаивался. Тогда. — Чейз. Я не знаю, что происходит, но не хочу, чтобы ты смог впредь навредить Ноену. Я не могу позволить себе прямо сейчас запретить тебе с нами общаться — решай сам. Но не подходи к нам. Ты можешь сделать ещё хуже. Если честно, я даже не хочу видеть тебя рядом с ним. Рядом с нами. Исчезни или постарайся это сделать. Просто… То, что ты сделал ужасно. Спал Ноен или не спал с этой Синтией… Неважно. Я больше не могу тебя видеть. Пожалуйста. Глаза Чейза округлились, брови поползли наверх. Его губы приоткрылись, будто он хотел сказать что-то ещё, но я уже не хотела слушать. — Лучше иди домой. Так будет лучше для всех. С секунду глядя на меня и понимая, что мне совсем не смешно, Чейз, не говоря ни слова, разворачивается и уходит. — Твоя девушка просто шлюха, я бы на твоём месте еще тысячу раз подумал, прежде чем доверить ей этот месяц, на который она станет девочкой, с которой ты трахаешься, — Ноен прокричал это уже вслед Хадсону. Сейчас я словно снова вернулась в тот день — но только рядом не было Юбэнкса, которого я так отчаянно жалела и выгораживала все те разы, когда опять прокручивала в голове этот день. Я никогда не могла — не хотела — считать виноватым Ноена. Конечно спустя время я пожалела о том, что сказала Хадсону то, что сказала. Я отличаюсь врождённой недальновидностью и идиотизмом — если я что-то говорю, то совершенно не думаю о последствиях. И каждый раз из-за этого появляется очень много необязательных проблем, которые я могла избежать, если бы только вовремя включила мозг. Передо мной стоит мальчик из моего детства — теперь он выше на две с лишним головы, но лицо практически не поменялось с того дня. Я прошла вместе с ним начальную и среднюю школу, ни на секунду, ни на день не отойдя от него ни на метр. И что я выдала? Просто начала думать только о Юбэнксе. Всего навсего беспокоилась и переживала только из-за Ноена. Самая большая моя ошибка была в том, что я приняла позицию только одного человека — за дело избитый Ноен выглядел очень печально, и мне так хотелось стать к нему ближе, что я приравняла все аргументы Хадсона к нулю и отодвинула их друг от друга. Посчитаете меня эгоисткой и будете совершенно правы — я только лишь хотела, чтобы Ноен был рядом. Рядом со мной. А Чейз всё ещё был с Синтией — и ненароком, если бы Юбэнкс и Хадсон вдруг помирились, — Ноен бы смог снова быть в кругу общения Синтии. И тогда бы я не выдержала постоянного чувства ревности к этой девчонке. Ноен должен был быть рядом только со мной — звучит, возможно, самонадеянно, но это то, о чём я думала тогда — в первые месяцы прекращения общения с Чейзом. Я просто не осознавала, что делаю ещё хуже — и себе, и ему, и Хадсону тоже. После такой масштабной ссоры Ноен испытывал по отношению к Чейзу только показное отвращение и постоянно пытался его задеть или как-то посмеяться в стороне, но это было слишком выставлено на публику, поэтому нетрудно догадаться — по правде, ничего из этого он не чувствовал. Он позволил мне знать про то, как по-настоящему относится к этому только спустя несколько месяцев — когда я уже старательно и аккуратно приблизилась к нему настолько, что он мог рассказать мне совершенно о каждом своём переживании, о каждом своём чувстве. Мы сидели вместе на лестнице у входа в школу и совершенно ничего не располагало к откровениям — спокойный, размеренный весенний — уже почти летний ветер щекотал лицо, вокруг цвели деревья и воздух был буквально наполнен расслабленной атмосферой предстоящих каникул. Если когда-то и было подходящее время для воспоминаний, то это явно был не этот день. Но так, видимо, думала только я. — Авери… Как ты думаешь, что я чувствую после всего произошедшего? — Юбэнкс повернулся ко мне и я слегка вздрогнула — по телу тут же прошёлся холод, и хотя я наполовину понимала, о чём сейчас пойдёт речь — в глубине души надеялась, что тема будет другая. Я прикусила щеку изнутри, стараясь не вспоминать тот день. Как назло он возвращался ко мне снова и снова. — Я не… Не знаю. — Это правда. Я не знаю и абсолютно не уверена, что хочу это знать. Мне достаточно этого гложущего чувства вины, которое поселились внутри. Я не хочу понять, что кроме меня страдает ещё и тот, кто не должен был страдать. — Я много думал. Да, наверное уже пятьдесят ночей подряд я лежу и думаю — о том, как мне херово без Хадсона, как я не чувствую себя тем, кем нужно. Я ни разу не терял лучших друзей — хотя это может быть потому, что просто их не было. Тем не менее — я просто… Так жалею. Жалею, что напился в тот день до чёртиков и что не помню и половину ночи, когда всё случилось. Я помню, что почувствовал от неё искреннее чувство, искреннюю заинтересованность, что ли… Такого никогда не было и я решил… Что стоит попробовать? — Юбэнкс глядел прямо перед собой, но, сидящая справа от него, я не могла не заметить появившиеся на его глазах слёзы. Слёзы горького разочарования и глубокого раскаяния. — Мне просто следовало перед ним извиниться, а не строить из себя черт знает что. Я вёл себя как… Как последний конченый мудак, утративший всю свою совесть и лишившийся хоть какого-то, но достоинства. Я повёл себя как идиот, я натворил делов — о Господи, мне следовало просто извиниться… — Ноен вдруг сильно ударил кулаком по холодному бетону и прикрыл глаза ладонью. Передо мной стоит мальчик из моего детства — немного подвыпивший, его глаза выглядят стеклянными, но они всё того же цвета — они напоминают прозрачную воду в океане; если постараться, в них можно увидеть сине-зелёную морскую волну и сразу представить, как она разбивается о берег, мягко расползаясь по песчаному пляжу. В его глазах на самом деле можно было утонуть, и если бы я была посмелее — утонула бы в тот же день, когда его только встретила. Я не позволяла себе влюбиться в его улыбку. Не могла допустить того, что мне хоть когда-нибудь будет нравиться собственный друг. И с Чейзом мои запреты для самой себя работали как отменные швейцарские часы. Но с Ноеном так уже не вышло. — Привет, Чейз, — я выдавливаю из себя что-то более-менее похожее на улыбку и смотрю на него в упор. — Может поговорим, А-авери? — Хадсон странно растягивает буквы и делает это немного с придыханием, но мне даже нравится, когда он так это произносит. Три года он не звал меня по имени и сейчас это было слишком непривычно. — Здесь многовато лишних глаз, как считаешь? — Хадсон кивает на ту самую компанию из девушек с юбками длины половой тряпки. Прикрываю глаза и двигаюсь по направлению к лестнице на второй этаж. Чейз следует за мной, а когда мы вместе проходим ту самую дверь в комнату, в которой должен находиться Юбэнкс, по коже пробегает мороз и я глубоко вдыхаю — лишь бы дверь прямо сейчас не раскрылась и из-за порога не выглянула голова со светлыми волосами. К счастью ничего такого не происходит и я облегчённо выдыхаю, открывая дверь в самую дальнюю комнату коридора. — Сегодня ты не дал мне напиться. У тебя что-то важное, раз я всё ещё не сделала ни единого глотка алкоголя? — Накануне вспоминал про тот самый день. Не считаешь ли ты сама себя виноватой? Мы все помним, что случилось в этот день. И иногда кажется, что именно память убивает нас изнутри. Заставляя копать с каждым днём всё глубже.