Волосы цвета изумруда

— Мама! Мама! А я стану героем? Как Всемогущий? — мальчик лет одиннадцати шел по Косому переулку, держа за сухую ладонь свою мать. — Сейчас узнаем! — улыбнулась на извечный, уже ставший риторическим, вопрос Инко Мидория. — Может, гоблины что-то да смогут понять по твоей крови. Счастливая семья только что приобрела для своего младшего члена волшебную палочку. Внутри нежного дерева сакуры прятались кости дракона, измельченные до состояния порошка. Данная сердцевина не пользовалась у волшебников популярностью, да и сама палочка отличалась вредностью, но, как сказал Олливандер, она полностью оправдает себя в будущем, не зря ведь шестьдесят лет пылилась на полке. — У Каччана из эбена! Он сказал, что это жуть какое редкое дерево! А сердцевина из шерсти кицунэ! — радости юного Мидории можно было даже позавидовать. — Мам! Мам! Смотри! Миссис Бакуго! Действительно, у входа в аптеку стояла, очищая одежду магией, молодая женщина с волосами цвета сена и пронзительными красными глазами. Ее сын унаследовал ее внешностью практически полностью. — Мицуки! — улыбка Инко стала еще шире при виде коллеги. — Как жизнь? Как муж? — Привет, Инко, да все как прежде. Кацуки только шаловливее стал, на днях чуть палочку не сломал. Благо, что эбеновая, все-таки, одна из самых прочных. Нервы у матери Каччана хоть и были железные, но с ее непослушным сыном этого не хватало. Нужны были крики, наказания, иной раз и рукоприкладство. Как его вообще с таким характером в Хогвартс отправлять? — Я слышала… Затем женщины перешли на русалочий язык, чтобы окружающим неповадно было подслушивать. Их магические языки, коими Инко и Мицуки владели в совершенстве, были частью работы. Научно-исследовательские работы они писали вместе, а вот на счет чего — уже был вопрос, причем острый. Изуку было скучно стоять просто так, поэтому с любопытством разглядывал улицу. Все это он уже видел, и не раз, но все равно на что поглазеть было. Совы, метлы, кричащие дети, черные котлы, остроконечные шляпы перемешались в одном движении, поэтому, не взирая на природное стеснение, мальчик разглядывал людей и их лица. Особенно привлекали однополые пары волшебников. О подобной любви Мидория слышал только по телевизору, и то в сериалах матери. «Такие союзы», как все считали, были самыми крепкими и желанными в обществе, но альф (или как их там) и омег в Британии рождалось слишком мало, чтобы начать их элементарно считать за своих. Даже закон не прописывал их существование. Вот и сейчас Изуку с удивлением смотрел, как высокий блондин что-то со страстью шептал на ухо рыжему другу. А потом они поцеловались… Но тут его одернула мама и ему пришлось отвести взгляд от возбужденной пары геев. — Надеемся, что Причуда у тебя будет! Гоблины могут сказать, будет или нет, а какая — не их профиль. Пойдем, мальчик мой! Огромное белоснежное здание банка поразило школьника своим внутренним убранством. За тем, чтобы узнать существование причуды, был приставлен специальный отдел в Гринготтсе, поэтому мама и сын без проблем прошли процедуру сдачи крови прямо в одном из кабинетов. Результат проявился сразу. Магия говорила с людьми через бумагу, на латыни, поэтому результат прочитал гоблин. — У него нет и не будет причуды, — мир померк в малахитовых глазах мальчика лет одиннадцати… но это не сильно его расстраивало. Волшебство то есть!