*Шум посуды*
В неожиданном грохоте, донесшимся снизу, я почувствовал опасность, вскочил и замер в следующую же секунду. Сквозь сонную пелену на глазах я видел знакомые очертания своей комнаты с её темно-синими обоями, огромным комодом и шкафом для одежды подле него. «Какого?... Это что, мой дом? — я опустил взгляд на свои руки. — Я снова ребёнок?! — я словно вернулся в свои тринадцать. Возвратился к своему слабому детскому телу, всему пропитанным потом после пробуждения от кошмара. — Это точно не было кошмаром. Я помню всё в мельчайших деталях, а покалывание в груди даёт мне знак, что всё это было взаправду. Все мои знания, абсолютно всё, что я видел, я всё это помню. Неужели это второй шанс, возвращение назад?» Я ещё раз окинул взглядом комнату: Снова же синие стены, зелёный потолок с его большим лампой-диском, стол под которым спрятался портфель. Обыкновенное окно, через которое пробивался яркий жёлтый свет.*Звон будильника*
Я вздрогнул, снова, растерялся в резком шуме, что извивался змеей, эхом, по комнате. Я поспешил выключить его, судорожно прожав все кнопки на нем, что только попадали под руку. Я будто не веря во всё это, будто играя в видеоигру, в которую долгие годы хотел сыграть, несколько секунд не мог убрать руки от будильника, но вспомнив про шум внизу, вернулся в реальность. Найдя под кроватью штаны и футболку, я в спешке натянул их на себя и покинул комнату. Туалет напротив моей комнаты был в порядке, комната матери по соседству была пуста. Оставалось лишь спустится на первый этаж. Остановившись на середине скрипучей лестницы, я окаменел увидев знакомую спину мамы. Любимые тёмные волосы, находящиеся в состоянии покоя на её плечах. Сердце ласково застучало. Да так, что в основании уха ощущалась неприятная пульсация. Душу разрывало от радости, но я был не в состоянии даже всхлипнуть, не то чтобы броситься ей на плечи и крепко обнять. — Чего застыл? Еда на столе. — мягко, словно ангел обратилась она ко мне, перемывая посуду. У её правой ноги я заметил белый фарфоровый кусочек тарелки. Похоже, что из-за шума разбившейся тарелки я и проснулся. — Уснул? — тёплой насмешкой спросила она и тем самым вывела из транса. Я медленно спустился вниз и направился прямо на неё. Она поняв по звуку шагов, что я не иду к столу, обернулась и в этот момент я бросился на неё, крепко-крепко обняв. — Чего это с тобой? Ещё вчера вроде виделись. — снова улыбалась она. Я отлип спустя две секунды объятий. — Да просто так. — пожав плечами улыбнулся я и направился к столу. «Не буду рассказывать ей, что за "сон" я видел последние несколько месяцев. Хах. Пусть всё так и будет.» — сказал я себе, присаживаясь за стол. — Тебе что-то страшное приснилось, трусишка? — Нет, с чего ты взяла? — я поднял на неё взгляд. Мягкое лицо с такими же, как у меня, голубыми глазами. «Как же ты на неё похож», говорили мне сестры моей матери. Сегодня она была одета в ее любимую белую футболку с принтом на животе одной из наших фотографий. Я всегда ненавидел эту майку – считал глупостью и всякий раз, пусть и скрывая это, стыдился когда она выходила в ней на улицу. Но почему-то теперь, я многое бы отдал, чтобы сохранить её себе там, в другом мире, как напоминание о ней. — У тебя испарина. — я удивился сказанному. Думал, что вытер её сразу же как поднялся с кровати, но похоже, что я снял её не всю и поспешил это исправить. После того, как я стёр со лба тонкий слой влаги, ее взгляд был сильно удивлённым. — Что-то не так? — Откуда ты знаешь про это слово? Ты ведь совсем не стараешься учить что-то новое. — Эм... Я... Прочел в инте... — Я замнулся. Я в панике вспомнил, что мне было запрещено пользоваться интернетом пока мне не исполнится четырнадцать. — В книге. — выворачивая от такого язык исправился я. Чтобы избежать подозрений я поспешил взяться за ложку и съесть свою овсянку, но её, как и всегда, нельзя было обвести вокруг пальца. Она слегка нахмурилась, поставила руки в бедра и строго спросила: — Итан Браун, ты снова тайно вышел в интернет? «Черт возьми! Придётся созноваться в том, чего я даже не совершал. Ну, ничего не поделать. Проболтался – получи по горбу.» — Да, вышел. — виновато выдохнул я. — Ты знаешь что за это будет. — утвердительно кивнула она, успокоившись. — "Про консоль забудь". "А чем заняться? – почитай или сходи на улицу.» — С прошлой недели уже выучил. Неплохо. Ладно, давай ешь свою еду и собирайся в школу. Не успела она и моргнуть, как моя тарелка была пуста. А сам я спешно поднимался по лестнице, стараясь издать, по старой привычке, как можно меньше шума. Но скрипучая лестница, она и в Африке скрипучая лестница. Громкий до неприличия рокот дерева выдавал меня, как и всегда. — Даже не вздумай улизнуть от меня, не отправившись в школу. Я остановился на середине подъёма, набрав в рот воды. Я был рад забыть школу несмотря на то, сколько хорошего там было. Я выдохнул, понимая что мне не отвертеться и придётся снова вернуться туда. По крайней мере сейчас я знаю достаточно много, чтобы стать лучшим в классе. Хах, вдруг, и уже лучший. Поднявшись наверх, я проверил рюкзак. В память закралось расписание, а внутри сумки было всё необходимое. Забросив на плечи рюкзак, нацепив кеды, я неохотно спустился вниз и тут же послышался тяжёлый гудок автобуса снаружи. Зная, какой водитель нетерпеливый, я побежал наружу, бросив звонкое: «Пока!» — маме. Жёлтый банан уже ждал меня у тротуара напротив дома. Хмурый водитель, ещё раз, дважды нажал на гудок и я поспешил прыгнуть в открытые двери. Шипя, дверь закрылась прямо за мной и автобус тут же тронулся с места, заставив меня потерять равновесие. Так бы я и встретился лицом с грязным полом, но успев ухватиться за спинку чьего-то кресла я избежал этого. Подняв голову, я видел своих одноклассников, чьи имена потихоньку всплывали в голове. Я был рад видеть знакомые лица. Человеческие лица! Хотя, наверное, только половины. Большинство были теми ещё кидалами. Сев на свободное место рядом Герри, я пожал ему руку. Он был одним из моих самых лучших друзей средней и старшей школы, товарищем по увлечению видеоиграми, комиксами и кино. Обменявшись приветствиями, Герри уставился в свой плеер, чтобы как обычно пролистать весь список песен, но в итоге найти то, что ему захочется послушать конкретно сегодня. Я же уставился в окно автобуса, за которым проплывали дома, машины, деревья. Всё было объято лучами жёлтого ослепляющего солнца. Блики на машинах плавно ползли по контурам яркими серебряными и яркими жёлтыми волнами, вместе со мной, будто бы провожая. Альбукерке невероятно яркий город, ослепительно яркий, и жаркий. Наблюдая за городом, заново изучая его, словно турист, я и не заметил, как автобус уже затормозил. — Вставай, Итан, приехали. — выдохнул Герри. Похоже он заметил, что я неестественно засмотрелся за стекло и вернул меня в реальность. — Да-да, иду. — закивал я, вставая со своего места. Покинуть автобус вышло не сразу: длинная очередь и постоянные заминки стопорили движение, но все-таки выйдя из жёлтой человековозки, можно было размять ноги по пути до школы. В тесном потоке из других детей, в шуме издаваемом ими же, я чувствовал себя спокойно и раскрепощенно. В зверином мире я бы в подобной ситуации чувствовал бы себя... в меньшинстве, что-ли, а здесь, среди людей я был как рыба в воде. Войдя в школу, по коже пробежал прохладный воздух кондиционера. По спине пробежали мурашки. В плечи то и дело врезались идущие напролом и нетерпеливые. Было неприятно сталкиваться с ними ежесекундно, и казалось, словно они любят подобную давку и толкучку. Вспоминая путь до класса, я потерял Герри в толпе. Я осматривался по сторонам, цеплялся взглядом за шкафчики, пытаясь найти свой, но всё начинало смешиваться в голове. Будто бы в подсознании закончился заряд или произошёл какой-то глюк. Трудно было объяснить самому себе, найти причину такого резкого прекращения режима "вспоминания". — Потерялся что-ль?! — крикнул кто-то в стороне. Это был Туко, ещё один из моих лучших друзей средней и старшей школы. Он был латиноамериканцем, коих было много в Нью-Мексико, но что самое главное – он был одним тех, кто был на вечеринке той ночью, за городом, с которой я и исчез, попав в другой мир. Я осмотрелся по сторонам, рядом со мной не было никого и видимо поэтому он меня заметил, тупящего на месте, и окликнул. — Да. — ответил я, пожав плечами и улыбнулся ему, пока он шёл мне навстречу. Пожимая руки я спросил: — Как сам? — Будь у меня проблемы с памятью, как у тебя сейчас, то я бы ответил "не знаю, не помню, что бы у меня были проблемы". — ухмыльнулся он. — Да иди ты... — шикнул я с раздражением. — Давай, альцгеймерный, погнали в класс. — развернулся он. Я промолчал, поняв, что он, как обычно, в своей раздражающей всех привычке пытается просто побесить. По ходу пути к классу шум в коридоре стал постепенно угасать, постепенно перейдя на глухое биение звука из кабинетов. Туко провел меня почти до конца, он был в самом конце, но воспоминания всё ещё не возвращались. Отперев дверь первым, по лёгким, после смачного вдоха, пробежало тяжелое тепло из-за воздуха, который сделали душным крикливые одноклассники. Шум снова стал бить по ушам. Визг, грохот, стуки. Внутрь меня будто бы вернулась жизнь, энергия, безмятежность, но я по прежнему не мог вспомнить, чувствовал ли я ровно то же, что и сейчас? Туко слегка толкнул меня в спину, заставив пройти глубже в класс. Все стали замечать меня, пока я двигался по классу. Послышались первые приветственные выкрики, на которые я с лёгким весельем давал приветственную отмашку рукой. Вдруг, в голове стали всплывать имена, одно за другим, много. Большое количество имён, в них я чувствовал одноклассников, а ещё из подсознания всплыли прочие мелочи, среди которых я вспомнил и о своём месте за партой. Из пяти рядов, моё было в пятом, четвёртое от первой по счету, у самого окна. Обычный белый столик, небольшой и чертовски неудобное кресло. Спина сразу вспомнила тот дискомфорт, от которого ты чувствовал неприятное чувство в пояснице. В старшей школе всё было по другому. Там было куда одобнее, но, тут и жалобы не помогут. Вспомнил и это, будто это было вчера, но тогда и они не помогли. Хоть не заработал себе сколиоз...*Звонок*
От его неожиданного стрекотания, громкого, разразившегося как нежданный гром, я вжался в плечи, зажмурив глаза, попытался привыкнуть к звуку, но тот затих слишком быстро и его заменил мягкий единичный голос. Распахнув в удивлении глаза, я уже был за своей партой, а напротив доски стоял учитель. Приглядевшись я узнал в ней своего классного руководителя, Миссис Колинс. Блондинка в белом костюме, с ярко-красной чережкой на левом... Стоп! Почему уже без двадцати девять?! Только ведь было восемь! «Како... Да ну?! Неужели в школе настолько скучно, что после старшей и незаконченного колледжа по лёгкой промышленности, кажется настолько скучной, что теряется концентрация? Хм... Вполне. Учитывая, что Миссис Колинс ведёт математику, то неудивительно, что я совсем затерялся в окружающей среде, утеряв всё внимание.» — Ты снова опоздал, Сэм! — повысила голос учитель. В этом имени резко я почувствовал негатив и отторжение, но понять причину не получилось во мгновение. Лишь после того, как я поднял голову на дверь, где безразлично выслушивал замечание, которое наша классная уже устала повторять, стоял Сэм. «Хах, удивительно, что этого уебка я сразу не вспомнил. Его-то я точно должен был помнить, ведь он та причина, по которой я был рад забыть среднюю школу.» — глядел я на нашего главного задиру и отбитого наглухо похуиста Сэма. Лысина стекала на гладкий покатый лоб, затем на глаза с вечным надменным взглядом, помятый нос с горбинкой, кругловатое лицо в веснушках, мелкие губы и узкий подбородок. Всё это держалось на полноватом крупном теле. Выслушав всё, что нужно в привычной ему манере, он прошёл дальше по классу, уселся за свой стол на другом конце класса, в самом дальнем углу. Стол его был исцарапан, за что он не единожды вынуждал свою мать платить возмещение. Трижды, если быть точным. Развалившись на нем, бросив у ног свой измазанный в грязи и песке, а может быть и в говне, портфель, поправляя в плечах свой ублюдский бардовый бейсбольный джемпер. Он считал себя за лучшего, за легенду, хотя, и это я точно помню, биту он в руки взял всего один раз под конец средней школы, когда его всё-таки решили испытать и он, конечно же, провалился. Он ухмылялся учителю, надменно, с издёвкой и когда та решила забыть о его существовании, он будто бы почувствовал на себе мой презрительный взгляд и уставился на меня. Мы смотрели друг на друга примерно шесть секунд и за это время, улыбка исчезла с его лица. Я похоже задел его этим. Наглядевшись, я отвернулся от него, вернувшись к уроку. По сидящим спереди и по бокам, я понял, что никто даже не обратил внимания на Сэма, будто бы его и нет. В голову пришло ещё одно воспоминание... «Никто не смотрит на Сэма...» — как бы выдохнул я у себя в голове. Учитель продолжила урок, а я, задумываясь о последствиях, одним ухом слушал его. Глаз зацепился за календарик слева от доски, на нем была дата – двенадцатое апреля. Я вспомнил эту дату. Тогда-то мне сильно досталось, как от Сэма, так и от директора, так как зачинщиком драки за школой выставили меня. От воспоминаний голова налилась свинцом, потяжелела, в груди заиграл гнев. Ровно тот, каким он был пять лет назад. Жаркий колючий гнев змеился по венам, будто бы подпитывая меня к грядущей драке, которая, обязательно, будет весёлой. Двенадцатого апреля этот мудак стал мне злейшим неприятелем, я старался лишний раз не контачить с ним, но... «Но раз мне придётся пережить жизнь заново, то проблему лучше решить в её зачатке. — Я отпустил кулаки, выдохнул и, непонятно почему, радовался тому, что произойдёт. — Я раскрошу твою черепушку... Стоп, нет! — замотал я головой. — Это уже перебор, но он точно получит.» Звонок заглушил учителя, а уже звон заменил поднявшийся шум одноклассников. Миссис Колинс что-то произнёсла, но ее слышно не было. Собрав вещи в портфель, она вышла, а к моей позиции быстро приближались тяжелые шаги. Громкий хлопок ладони упавший на мою парту заставил царящий вокруг шум угаснуть во мгновение. — Ты чё это зыркал на меня, уродец?! — шипел над правым ухом Сэм. Я повернул на него голову, он был зол. Я молчал, просто смотрел, что ещё сильнее злило его. Резко, дерзким хватом он схватил меня за перед футболки и потянул на себя. — Чё притих!? Не хочешь говорить со мной, ссыкло?! — выдержав паузу, я негромко ответил. — Разумеется... Руку убрал. — в приказном тоне произнёс я. — Смелый чтоль?! Мудила! — он попытался потянуть за ткань ещё сильнее, наверное намереваясь порвать её, но я схватил его за запястье, и так как силой в этом теле я не обладаю, то я надавил всеми силами меж его костяшек указательного и среднего пальца, потянув саму руку вправо. Сэм отпустил мою одежду, всхлипнув от нарастающей в каждое мгновение боли в его собственной руке. Оттянув его, я отпустил и пока он осматривал свою руку, я поднялся и просто встал между рядов школьных парт. — Да ты оху!!?... Лишние жизни появились, Браун?! — повернулся он ко мне. — На хуй иди. — преспокойно ответил я. Одноклассники почему-то рассмеялись, а стоящий неподалёку от доски Герри, закрыл лицо, скорее всего, чувствуя испанский стыд и наверное понимая, что последует за этим. — Смелый... — заулыбался Сэм, отпустив руку, что видимо перестала болеть. — Сегодня за школой после уроков. Приходи, если не ссыкло, как твой папаша, который сбежал! — продолжал ухмыляться он, провоцируя меня. Я вздохнул поглубже, стерпливая это. Одноклассники вновь затихли, ожидая моей реакции: — И что с того? — пожал я плечами. — С того, что ты неудачник! Уебищный задрот! — класс снова рассмеялся, услышав мат. — Хах, — усмехнулся я. — Уж лучше так, чем... Нет, лучше сразу спрошу: Ну, приняли тебя в команду? Не зря же ты носишь этот джемпер? — Заткнись! — Или? Ты меня ударишь? Можешь взять биту, покажешь пару бейсбольных приёмов и заодно заколотишь меня до полусмерти. — улыбнулся я. — Всё, ты допизделся, Итан! Я раскрошу тебе зубы! А затем... — Да срал я с башни на твои угрозы. Сиди, настраивайся, продумай тактику, или дрочи в свой геймбой. Делай что хочешь до конца уроков, а затем жди меня. — перебил его я и сел обратно на своё место, преспокойно начав менять учебники к следующему занятию. Звонок к началу которого прозвенел через мгновение после того, как я присел. Сэм что-то прошипел и направился к своему углу в классе. Всякий раз, когда я посматривал на него, он сверлил меня ненавистным взглядом. В кабинет вошёл очередной учитель и я сразу отвернулся от Сэма...***
Глядя на свои кроссовки, я дожидался Сэма. Впереди, за сетчатым забором школы, проезжали авто, одни из них заворачивали за угол, к парадному входу, а затем шли гудки. Похоже, что это чьи-то родители забирали своих детей. Прошло уже достаточно много времени после последнего звонка, но Сэм так и не появлялся. Я уже было собрался уйти, как за угол, где стоял я, стали подходить дети, одноклассники, среди которых были Гарри и Туко. Последним зашёл Сэм, что увидев меня, слегка удивился. Похоже, что он не ожидал, что я всё-таки приду. Он бросил свою сумку под угол здания и вышел ко мне. — Ты поздновато. — надменно пробубнил я. — Чё ты там мямлишь? — покосился он, сунув руки в карманы джинс. — Не важно... — я отлип от стены, на которую опирался в ожидании его появления. Плотный строй половины класса взял нас в полу-кольцо. — И чего же ты ждёшь? Вот же я, подходи. — дразнил меня Сэм. Я терпеливо вздохнул и приготовившись, держа руки опущенными, стал приближаться к нему. Нас разделяли всего лишь пять метров из которых пройдя три, я сделал ложный выпад, так же ложно замахиваясь на него. Он отступил назад и поставил кулаки перед лицом, будто боксер. Затем он стал быстрыми и короткими приставными шагами приближаться ко мне. Когда мы были уже совсем близко друг к другу, он сделал прямой удар, целясь мне в голову. Я, будто на автоматизме нырнул под его правую руку и ударил в солнечное сплетение. Сэм наклонился от боли, взявшись второй рукой за место удара. Я пнул его прямо под задницу и тот полетел вперёд, прямо на зрителей драки. Все, охая, стали расступаться перед упавшим и никто не собирался помочь ему встать. Я терпеливо стоял на месте. Начиная сопеть от ярости, он вскочил, явно перетерпливая боль в груди. Он скалился словно злая собака, а его кулаки так и тряслись от желания ударить в ответ. Бездумно, он снова сорвался с места, на бегу замахнувшись правой рукой, вновь попытался ударить Сэм. Я уклонился влево от удара и упёрся плечом в кирпичную стену школы. Он тут же развернулся и сделав большой шаг вперёд левой ногой, остановился и замахнулся правой ногой. Я чуть сумел закрыть лицо предплечьями рук. Удар по моим тощим рукам был крепкий. По костям прошлась тяжёлая волна боли. Краем глаза я заметил, как Сэм замахнулся левой рукой, чтобы ударить в правый висок, что не был защищён. Я пригнулся и попытался выскочить вперёд, чтобы отдалиться от него, но тут же получил ещё один удар ногой по плечу. В месте удара появилась жгучесть, словно от лёгкого ожога. «Блять! Больно-то как! Такой детский удар, а работает как нужно, даже плеча почти не чувствую... Нельзя затягивать, иначе придут взрослые, но и сдаваться нельзя! Пора кончать с этим!» Развернувшись к нему, я увидел его в момент следующей атаки. Он снова замахивался правой рукой, целясь мне в голову. Нырять под его правую руку снова будет большой ошибкой, поэтому я откинул торс назад и поднял правую ногу в тот момент, когда он был совсем близко. Сильный удар в грудь заставил Сэма отойти назад, балансируя, чтобы не упасть на спину. Пока он старался удержаться на ногах, я принял прежнюю позу и побежал прямо на него и ударил прямо по шарам Сэма. Присутствующие охнули, а он взялся за промежность и повалился на землю прямо под стену здания. Я стал избивать его ногами по корпусу, а затем приподнял, чтобы ударить по лицу изо всех сил. Я собирался ударить ногой ещё раз, но вдруг он выставил ладонь вперёд и я остановился. — Стой... Хватит-хватит! — Да, хватит, Итан, это уже перебор! — послышался голос Туко из толпы. — Я уже и не бью его. — бросил я через плечо. — Уфф! Не честно! Ты ударил меня по шарам, сука! — сипло огрызался катающийся на земле Сэм. Я склонился над ним. — Ты эту драку затеял, ты и отхватил. И кого волнует честность? Это не спорт, чтобы... Хотя, кому я объясняю, ты же тупоголовый мудозвон! По крайней мере эта потасовка будет твоим наказанием. — Что за безобразие здесь происходит?! — послышался строгий крик из-за угла. Сердце ёкнуло: это был директор...***
*Хлопок двери машины*
Пристегнув ремень, мама завела двигатель и плавно стартанула. Она крепко сжимала руль, а в отражении зеркала заднего вида я видел как она хмурится от злости. — Зачем ты избил Сэма Торсона?! — прошипела она. — Он первый начал! Схватил меня за воротник и попытался ударить! Я вообще не хотел с ним драться! — Но ты дрался с ним, Итан! И вас нашёл директор в момент, когда ты стоял над своим избитым одноклассником, тебя же чуть не отчислили, а мне чуть не дали штраф! Как же ты этого не можешь понять?! — закричала она чуть ли не переходя на вопль. — Извини... — выдохнул я. Я чувствовал себя виноватым и одновременно счастливым, ведь я наконец-таки побил его, но злить мать в мои планы не входило, и поэтому радость победы перевешивал стыд. — Извини... — шикнула она, повторяя мною сказанное. — И что я должна сказать своему начальнику? Что мой сын побил другого ребёнка из-за чего пришлось оставить заполнение десятка отчётов ради вызова в школу?! — повисло молчание. Я не знал как и оправдаться перед ней, поэтому еле дыша, подавленно молчал. Остановившись напротив нашего дома, мама, отстёгивая ремень, грозно сказала: — Сиди, нужно заехать в магазин за продуктами. — и вышла из машины, направляясь в дом за, наверное, деньгами. Я положил голову на дверь машины и уставился на траву лужайки у нашего дома. Спустя какое-то время, я заметил, как трава стала как-то неестественно темнеть, будто вянуть. Подняв голову с интересом разглядывая, как из травинки одна за другой начинали чернеть. Краем глаза я заметил, как улица так-же стала неестественно чёрной. Я повернул в сторону дороги голову и увидел, как дома и всё, что находится рядом с ними быстро чернели, разрушались и складывались как карточные дома. Столбы электроподных линий ломались пополам и падали на асфальт, а дома в конце улицы, что уже давно почернели, стали проваливаться под землю, что превращалась в пустоту. Стало быстро темнеть. «Какого хуя происходит?! Нужно как можно скорее добраться до дома, до мамы! — запаниковал я. Сердце застучало словно бешеное. Я выскочил из машины и заметил чёрное небо над головой. Кратко пройдясь по нему взглядом, я ужаснулся: я снова видел ту самую красную луну, как и тогда на вечеринке. — Только не это! Этого не может быть!» — я не сразу понял, что последнее выкрикнул вслух. Я побежал со всех ног в сторону дома, крыша которого уже начала темнеть. Оборачиваясь по сторонам на бегу, я уже видел лишь соседние дома, что стремительно рушились в поглащающую всё бездну, что слово смыкалась вокруг меня. Машина мамы позади уже ушла под землю, а в лужайке стали проявляться чёрные дыры. Ворвавшись в дверь, та распахнулась, чуть ли не вылетев с петель. На полу были видны руки мамы, что виднелись за диваном в гостиной. Ноги потяжелели, голова налилась свинцом. Я побежал в гостиную, где прямо за диваном лежала мама, цела и невредма. Но она не двигалась. — Мама! Мама, очнись! — кричал я, упав на колени рядом с ней и трёс за плечи, пытаясь пробудить, но она не просыпалась. Я взглянул на комнату, что стремительно чернела. Мебель падала вниз, а когда я снова посмотрел на маму, то и она почернела и просто камнем улетела в дыру в полу. На глаза стали наворачиваться слезы, всё тело стало трясти и оно инстинктивно стало отползать от дыры в полу, что всё расширялась и расширялась. В один момент, из всего, что осталось от дома — угол, в который я словно испуганный зверь забился, но и его не стало черёз несколько секунд. Я стал падать, ветер бил в затылок. Перед глазами была та самая красная луна, за которую я пытался ухватится, нет, я пытался ухватится хотя-бы за воздух, но тщетно. Болтая ногами и руками я чувствал, как боль в груди всё усиливалась, а в висках начинало невыносимо звенеть. Я развернул своё тело в полете, чтобы рассмотреть что находится внизу: обломки домов, машины, куски асфальта будто смешались в этой каше на водной глади, в которой отражалось кроваво-красное солнце и стремительно приближающийся к воде я. Закрыв глаза, я приготовился сам не зная к чему. Ощутив ледяной холод воды, вся жизнь будто пронеслась перед глазами, а за ней я перестал чувствовать даже холод. Я будто... растворился.