Стокгольмский синдром. Лимский синдром.

      — Как она? — спросил Каору, посмотрев на вернувшегося брата.       — Кёя сказал, что всё будет хорошо. Но честно... я боюсь за неё.       — Всё будет хорошо, слышишь? Она просто человек, мы не должны так к ней привязываться. Как бы тепло нам не было. — Каору подошёл к брату и не отводил от него своего взгляда. — Она просто наша очередная заложница. Понял?       — Да, только ты сам себя слышишь?       Каору задумался. Затем сделал шаг назад, а потом и вовсе пошёл к противоположной стене. Раньше бы Хикару это задело бы, но не сейчас. Им нужно было подумать. Но по отдельности.       — Каору, она очнулась. Всё хорошо. Её отпустить? — в рации одного из близнеца раздался голос.       — Нет, Хикару сейчас придёт и заберёт её.       — Понял.

***

      — Зачем я вам? Можно было просто отпустить под предлогом, что я ранена.       — Не важно. Просто побудешь ещё с нами. Или мы так противны, что ты хочешь побыстрее свалить? — Хикару остановился и начал сверлить девушку взглядом.       — Нет, просто интересно, — пожала плечами она и посмотрела в глаза Хикару.       — Хикару, вы долго. Всё хорошо? — через небольшой промежуток времени тишину нарушил голос в рации Каору.       — Да,мы уже подходим.       Через полчаса парни и девушка уже пили газировку из ближайшего магазина.       — Как долго мы будем тут находиться? — Харухи посмотрела в окно. Лучи заходящего солнца осветили её лицо. Только сейчас она поняла, как скучает по отцу. Слеза скользнула за светом, но её никто не заметил.       — Точно сказать не могу. Мамочка и милорд что-то обговаривают, — пожал плечами Хикару.       — Из-за меня?       Ни Каору, ни Хикару, не сказали ни слова, боясь обидеть шатенку. Медленно идущее время и однообразное пространство, которое не менялось уже дней пять, начинало раздражать. Лишь солнце радовало Харухи. Она вставала раньше, чтобы встретить его и не ложилась пока не проводит. Некоторые из заложников смирились, некоторые были ранены, пытаясь освободиться. На это Хитайчин лишь усмехались.       Прошло две недели. Кея и Тамаки порешали, что захват будет длиться ровно месяц. Харухи лишь многозначительно отвела взгляд в окно, смотря, как лепестки сакуры парят в танце с ветром.       — Ты точно хочешь остаться? — взглянул на девушку Каору.       — Да, — кивнула Харухи, но причины своего решения не сказала.       Братья пытались понять, что происходит у этой девушки в голове, но всё оказалось тщетно. Они лишь больше влюблялись.       — Тебе так нравится сакура? — Хикару взглянул на Харухи, смотревшую в окно.       — Да, — кивнула та. — Как ты себя чувствуешь? Ты плохо спал сегодня, я начала беспокоиться.       — Всё хорошо, — кивнул тот. — Пойду пройдусь.       Вскоре Хикару вернётся раненным, но с веткой сакуры и нелепой улыбкой на лице. Получит знатного подзатыльника от брата, отчёта от Кеё и остальных и недовольный взгляд Харухи, которой смягчится.       — Спасибо, но не рискуй так больше, пожалуйста, — обняла Хикару Харухи и начала обрабатывать раны.       Прошёл месяц. Девушке и парням придётся расстаться, как бы того они не хотели. Они понимали, что потом встретятся, но так не хочется разлуки. Шестёрка скрылась по подземным путям, а заложники были удачно спасены. Харухи не подозревали в участии, списав на то, что она была наказана изоляцией от всех, за то, что больше всех навредила одному из участников банды.       Прошёл месяц, два, три... шесть. А забыть время, проведённое вместе никак не получалось. Харухи лежала на кровати и гладила Нани, вспоминая, как когда-то так же проводила время с каждым из братьев и ворошила им волосы. Слеза не прошла много пути, девушка вытерла её ещё тогда, когда капля дошла до щеки.       Братьям было так же непросто. Но им нельзя было выезжать из города, пока всё не уляжется. Каждый из них сидел в своей комнате на подоконниках, встречали и провожали солнце, зная, что Харухи делает это до сих пор. И они правы. Лучи этой звезды так же грели, как прикосновения Фудзиоки. Они прекрасно помнят, как Хару обрабатывала раны, нежно и трепетно так, будто боясь, что если совершит ошибку, то Хитайчин в муках умрут. Иногда девушка так смешно извинялась, когда всё-таки братья шипели от боли. Вспоминая это, парни улыбались и грустно смотрели в окно.       — Как там ты, Хару? — часто интересовались братья, смотря в небо.       — Надеюсь у вас всё хорошо, — выдыхала Хару, смотря в небо.