Не жив, но и не мертв

      — Кретино облико морале. — единственное на что меня хватило сказать на вот это непотребство.       Спасибо нежитскому бытию, мои эмоции притупились и ментально стал более… Мертвым? В любом случае безумие мне не грозит пока.       Прошел не один век, а я все еще существую бок о бок с сорокой, отликающейся на «Седрик». Он оказался тем еще клептоманом. В наши нередкие вылазки под маскировкой в различных селах могли не досчитаться посуды из серебра, заначек и даже ведер с медяками. Вот и сейчас полез за блестяшкой. Ну да, за огородкой видно блеск золотого колечка.       — Ты бы еще везде подсвечники начал бы скручивать. — бурчу я, разжимая прутья. — Осторожней там! В Данстаре народу много да магов всяких, а в Морфале брать уже нечего. — важно, как он думал, заметил Седрик. — Не понял… В смысле в Морфале? Да это же просто перевалочный пункт. Что же ты там хотел найти? — Отстал ты, брателко! Морфал разросся до городка небольшого. — Болота одни там ведь… Подожди, ты те вилки серебряные оттуда своровал? — Агась, из дома ярла. — довольно клацнул засранец, вынимая голову, и не забыл прихватить кольцо.       Ни в чем кардинально глобальном мы особо не участвовали. Разве что в одно время прижали приспешников Джагара Тарна, вырезая тех.       Мы после моего возвращения думали обосноваться в Лабиринтиане, но это было ужасной идеей, как показало время. Почему я сказал Лабиринтиан, а не Бромьунар? Благодарим Шалидора с его лабиринтом! Сидим себе с Седриком, манускрипты драконьего Культа читаем да улов клептомана неживого перебираем, и никого не трогаем. Но тут на пороге у нашего логова появляется маг, начавший настоящий погром. Мы тогда просто спрятались за гробом Морокеи и молились, чтоб у психа до нас руки не дошли. Когда вакханалия снаружи закончилась, мы вышли и обнаружили глобальную перестройку: часть города снесли, воздвигли лабиринт с кучей коридоров. Думаете на этом все закончилось? О нет, к нам в течении пары веков всякие претенденты на мастеров и архимагов приходили! Были, конечно, и толпы любопытных адептов и учеников, которые особо то нас не напрягали. Но наше логово стало проходным двором. Драугры тогда тоже подивились и от греха подальше ушли вглубь курганов. Потом был Джагар со своим посохом Хаоса, часть которого он спрятал в нашем месте жительства. Он, конечно, оставил охрану, но обиженной нежити в лице нас с драуграми это никак не остановило. Потом пришел бретонец, раса полукровок, за этим самым посохом. Как оказалась, этот индивид хочет освободить императора из обливиона, которого Тарн обманул и впоследствии занял его трон. Но интересное в истории другое. Поняв что перед ним разумная нежить, бретонец начал торги за посох. «Зачем таки вам этот хлам, любезные?» — заговорил он голосом матерого торгаша. Я был ошарашен, и, не успел я дать какой-либо ответ, Седрик начал вести торги. Кроме памятного тесака из мифрила, мы получили различную литературу, за которой индивид побежал, сверкая пятками. В итоге Седрик обзавелся интересными книжками по магии, а я серьезным подспорьем в бою. Так то я не был против этой сделки, ибо от артефактного магнита неприятностей избавились, да еще выгоду извлекли. Можно было попробовать и самим пустить в дело сей чудный посох, но риск велик, а вот возможные перспективы непонятны и крайне туманны. "Овчина выделки не стоит." - вот мой вывод, а Седрик не особо цеплялся за, как он выразился, "ломанную метлу".       Только после этого случая мы перебрались в Волкигг, чтоб не испытывать судьбу. Там начали активно проводить эксперименты. Как оказалось книга, взятая из Каирна, не уцелела к моему возвращению, но не велика потеря. Легко пришло, легко ушло.       Как показали опыты, камни душ является неплохим инструментом мага. Кристалл, в чьей структуре заключён демиплан Обливиона, способный удерживать в себе захваченную душу. Но, как позже выяснили, не только душу. Ничего не мешало его наполнить маной, которую Седрик быстро переводил в нужные чары. Проблема больше стояла в том, чтобы понять принцип работы этой забавной вещицы. Жаль, что они не особо долговечны, но это явно лучше классического подхода с его геноцидом живности. Мы, поразмыслив, решили продолжить развивать идею улучшений тел и попробрвали встроить камни душ в тела. В целом это сильно сказалось на магических способностях Седрика. Максимальный резерв увеличился в два раза, а эффективность в полтора. В первое время были проблемы с дозировкой силы, но это решилось со временем. На мне, к сожалению, так радужно не повлияло сие подобие сердца. Выработка эфира, маны или какой-нибудь другой энергии не начались, сам толком не способен образовывать заклятья. Пока не верну целостность души, мне не стоит заикаться об магии, но результаты все же были. У меня повысилась прочность костей, восприятие и некое подобие регенерации. Под простым облучением маны кости срастались в считанные секунды, а я сам получал прирост силы. Правда любой камушек нам не подходит. Большой камень душ работает идеально без нареканий, но камни "номиналом" меньше служили в лучшем случае год. При условии, что не лезешь в бои и в дальние экспедиции. Поэтому проще из мелких камушков делать магические расходники, а не в скелет пихать. А вот великий камень душ наши ручки не смогли загрести пока.       Сейчас упыри, зомби с вурдалаками, которые наводнили Лабиринтиан после прихода Тарна, мало представляли угрозы для меня и Седрика. Но вспоминая пословицу о льве, забитом толпой, мы не рискуем.       Следующий зал, который мы посетили в дальнейшем, залит был водой. Так мы мокрыми вышли на коридор с закрытой решёткой, которую открыли при помощи рычага.       — Хм, паутина, яйца… Даже в других мира есть чертовые гигантские пауки. — обшаривал своими бурлаками помещение. Вот чую же, что здесь он где-то. Та-Ак, а потоло…       — Свали уродина! На мне мяса нет! — закричал Седрик, увернувшись от морозного паука, свившего здесь кладку.        Инсектоид, наступая, размахивал своими лапами на манер лезвий. Ответом стал же поток пламени. Отшатнувшись в страхе, паук растерял весь напор. Не медля, я подбежал к противнику. Смотря в свирепые глаза, и речи не шло об отступление. Резкий рывок и рука опускается на одну из лап. С диким визгом семилапый ударил наотмашь. Но меня на месте уже не было. Нежданно взявшийся огонь между нами лишил обзора, а Седрик закричал:       — А-а-А! Гори ясно! — не затихая даже на секунду, лич принялся поливать паука каскадом заклятий.        Волшебные стрелы и стрелы праха летели без остановки. Тварь ловко уходила из-под ударов, следя за каждым из нас. Каждый ждал шанса для решительного удара. Но образовавшийся паритет резко разрушился. Лич, взмахнув руками, призвал с десяток разноцветных светочей. С громким хлопком они разрождались нестерпимым светом, слепя тварь. И теперь каждое из чар находила свою цель. Паук пусть и был матерым, но издох, не выдержав и одного прямого попадания заклятия. Надеюсь драугры не обидятся за беспорядки.        А Седрик хитро поступил. Сначала сплел чары «Фейерверка», дабы ослепить, а потом убил беспомощного врага. Собственно «Фейерверк» ни на что иное и не годен, когда речь идет о битве, но и создали изначально для мирных целей. Как обычно и бывает у разумных... Что же до иных чар, то «Волшебные стрелы» были самым банальным боевым заклинанием, которое знали даже самые криворукие маги. Сгусток магической энергии разрушал материю на своем пути. Особой пробивной силы в стандартной конфигурации нет, но стрел образовывалось сразу три. При определенной сноровке маг спокойно управлял каждой из трех, что осложняла противнику возможность увернуться. Есть также видоизмененное заклинание «Волшебный болт». Снаряд один, но пробивная мощь выше раза в два.       После, посмотрев по углам да урнам, мы нашли парочку маленьких камней душ и пошли дальше в сторону массивной двери.       — Не поддается! — лич пнул дверь пару раз.       — А ты на себя потяни дверь.       — Мда, неловко вышло.        Оказались мы в огромной зале с водой. Впереди каменная площадка в форме круга с множеством арок, возносящихся вверх. Тут архитектура приковала взгляд своим контрастом с нордским зодчеством. Украшена зала была не привычными множеством руническими узорами и барельефами, а каменными горгульями и прочей лепнины в образах отродий ада.       — Неужели здесь сокровищница! Тырим артефакты! — бился в экстазе лич, чуя выгоду.       — Не нравится мне все это. — клацнул я. — Слишком помпезно. И статуи напрягают. Не спешим.       Чуйка неистово вопило о подвохе. Но где же он? Хм, горгульи. И магические ловушки для комплекта должны быть расставлены, как пить дать. Но к чему морочить голову подобными ухищрениями, если ты не прячешь нечто важное? Вряд ли, конечно, мы отыщем здесь древний свиток, но переезд начинает пестреть новыми красками. И возникает логичный вопрос: "А не свалить ли отсюда, покуда ноги держат?".