25кадр

2015.12.23 Эти поцелуи совсем не походили на те, что перед камерами. Сейчас ЦзинЮ совершенно не ощущал себя Гу Хаем, и, он был уверен, ЧжоЧжо тоже не думал о роли. Чжоу был смелее и требовательнее, и это ужасно нравилось ЦзинЮ. Он не сказал ничего в ответ на признание, но Джонни не стал настаивать. Если он тоже это чувствует, он сам объяснится, когда захочет. А если нет... ЦзинЮ не собирался думать о таком, пока ему вполне было достаточно того, как ЧжоЧжо откликался на его ласки. - Ты скоро уедешь домой? - Чжоу выдохнул и немного отстранился, чтобы заглянуть ему в лицо. - Да, - кивнул Джонни. - Послезавтра. - Не уезжай! Эти слова, просительный тон, отчаянный взгляд - как нежное прикосновение к оголенным нервам. Удовольствие на грани боли. - Не могу, я обещал маме... - Ну, хоть задержись на пару дней! Проведем их вместе. - Хорошо. Если бы ЧжоЧжо попросил его еще раз, Джонни позвонил бы родителям и сказал, что не приедет. И не пожалел бы ни о чем. Но и пара дней было лучше, чем ничего. - Курить хочется, - задумчиво произнес Чжоу. - Я вообще курил? - Не надо, - покачал головой Джонни. - Никотин не вкусный. - Ладно, - на удивление сразу согласился ЧжоЧжо и облизал губы. А заметив остановившийся взгляд Джонни, улыбнулся с вызовом и смущением и облизнулся еще раз. * Сегодняшняя репетиция должна быть сложнее, чем предыдущие. Разговоры давались Чжоу легче, чем эмоциональные сцены. А тут надо будет говорить не только словами, а глазами и телом. Да еще и… - Вы, ребятки, уже привыкли друг к другу, так что давайте сегодня сосредоточимся на «горячих» моментах, - заявил режиссер. – Пройдем сцены с поцелуями. ЧжоЧжо, у Бай ЛоИня будет только один инициативный поцелуй, но тебе будет даже сложнее. В каждом поцелуе у тебя идут разные эмоции, нам с тобой надо разобраться в нюансах, и тебе надо будет показать все, на что способен. Вот на этом месте Чжоу испугался. Не столько поцелуев, ему почему-то до сих пор не верилось, что придется реально целоваться, вот по серьезному - прижиматься губами, засасывать и всякое такое. Фуу... ЧжоЧжо даже не со всякой девушкой готов был поцеловаться, а тут с ЦзинЮ, с парнем? Нет-нет-нет! Он украдкой посмотрел в его сторону. Тот внимательно слушал режиссера, чуть приоткрыв рот, как птенец, и кивал головой. Нет, Чжоу переживал, что не сможет сыграть любовь. Вчера он играл гнев, смущение, раздражение – яркие, но открытые, понятные чувства. Их каждый испытывал, знает, что это такое. А вот любовь… Конечно, Чжоу влюблялся, и не раз, а с завидной регулярностью. Но это все были девушки – нежные, милые, слабые. Рядом с ними Чжоу чувствовал себя мужиком – сильным плечом, крепкой рукой. А в роли Бай ЛоИня «девушкой» предстояло быть ему. Вот как это? Как? Он снова посмотрел на ЦзинЮ. И в этот момент тот тоже обернулся к нему. Они встретились взглядами, и сразу оба отвели глаза. Чжоу почему-то смутился и тут же разозлился на себя – с чего бы это?! И снова в упор уставился на партнера. Он пытался представить себя Бай ЛоИнем, а ЦзинЮ Гу Хаем, попытался найти нужные чувства и ощущения в своем сердце. Нифига не получалось. - Для разогрева начнем с самой «горячей» сцены, - обратился к ним режиссер Дин. – Открывайте сценарий. Смотрите. Тут у нас инициатором выступает Бай ЛоИнь. После разговора с бывшей девушкой, он окончательно осознал свои чувства и уже решился на близость с Гу Хаем. Но ему еще сложно принять роль уке, он хочет воспользоваться тем, что Гу Хай пьян, и самому стать семе. Тут вроде бы все понятно? Бай ЛоИнь переносит спящего Гу Хая в спальню, укладывает на кровать, разувает, раздевает… Этого бугая еще на руках таскать и раздевать? Они с ума сошли? - Нет, он только обувь с него снимает, - подала голос Чай ДжиДан. – Только обувь, а после наклоняется над ним, какое-то мгновение он смотрит в лицо Гу Хая, любуется, потом проводит по волосам и, решившись, целует. Вот так. - Да, да… - согласно кивнул режиссер. – Их охватывает страсть, и они начинают раздевать друг друга. Чжоу посмотрел на ЦзинЮ. Словно специально подготовился, гад! С утра он почему-то натянул две футболки. Вниз белую, сверху черную. Сам ЧжоЧжо был в легком хлопковом пуловере на голое тело. - А давайте начнем с чего-нибудь без раздевания? – вдруг выступил Хуан ЦзинЮ. Все удивленно обернулись к нему. – Ну… я еще не готов, - он обезоруживающе-стеснительно улыбнулся и пожал своими широченными плечами. - Вот бы и … - начал режиссер, но глянул на сценаристку, она кивнула, и он согласился. – Ладно, давай с другой сцены. Ты с какой хотел бы начать? Здрассте! Почему это Хуан ЦзинЮ имеет право голоса, а Сюй ВейЧжоу никто не спросил? ЧжоЧжо хотел возмутиться, но потом подумал, может и к лучшему. Он, наверное, тоже еще не был готов запрыгивать на парня и проявлять какую-то там инициативу. Да, определенно, эпизод с гепатитом, который выбрал ЦзинЮ будет попроще. В этой сцене надо возмущаться и сопротивляться, это Чжоу сможет без труда. Поначалу так оно и было. ЧжоЧжо подавал свою реплику, ЦзинЮ - свою, потом опрокидывал его на кровать. Это у него выходило лихо, Чжоу только ногами вздрыгивал в воздухе. - Гу Хай, ты неправильно делаешь, - пытался внушить режиссер. – Тебе надо не дух из него вышибить, а… силу страсти показать. А у тебя выходит джиу-джитсу. ЦзинЮ виновато моргал, внимательно слушал, но снова резким движением заваливал Чжоу на спину. - У меня синяки будут, - поныл ЧжоЧжо, поглаживая грудь, и состроил жалобную мордочку в камеру ЧунШень. - На пару слов, - позвала режиссера ДжиДан. Они вышли из комнаты, оставив своих актеров дожидаться указаний. Чжоу был рад маленькой передышке. Несмотря ни на что, настроение у него было отличное * - Оу! – снова простонал Чжоу. Он, конечно, больше выделывался, чем ему действительно было больно. Хотя, черт его знает, иногда ЦзинЮ не мог рассчитать свою силу. Наверное, и правда надо быть с ним помягче, он же борьбой не занимался, только музыкой и танцами. Так, всё, надо сосредоточиться и не думать о нем, как о Сюй ВейЧжоу. Это Бай ЛоИнь. И его хочется трахнуть до звона в яйцах. Он самый красивый, самый желанный, самый неприступный… ЦзинЮ выдохнул. Поехали!... - Ай, блин, кончай! Хватит! Хватит! – захихикал ему в ухо Чжоу, отчаянно барахтаясь под ним. – Все уже, я сдаюсь! Отвали! Кажется, у ЦзинЮ получилось. Чувство единения с персонажем было таким прикольным. Вот только что он играл в Гу Хая, как в своеобразную игру, со всем старанием, но не по-настоящему. Теперь же в его голове будто одновременно находились две личности – он сам, Хуан ЦзинЮ и Гу Хай. И один временно отошел в сторону, уступил тело и разум второму. И Гу Хай обнимал не Сюй ВейЧжоу, а Бай ЛоИня, которого любил и хотел всем сердцем. Сейчас снова главным в его голове стал ЦзинЮ. Он нехотя выпустил из объятий брыкающегося Чжоу и сел. - Молодцы, отлично, - похвалил режиссер Дин. – В этот раз ровно столько агрессии, сколько нужно. Только, ЦзинЮ, опять тебе говорю - обращай внимание на произношение согласных. Вот черт, уже сколько лет прошло, как он уехал из Ляолина, а северный акцент нет-нет, да прорезался в его речи. Особенно после пары банок пива или, когда волнуется. А сейчас ЦзинЮ разволновался. Всерьез, даже сердце колотилось и жарко стало, хотя в комнате было прохладно. - На самом деле мне не хочется ничего говорить, мне хочется наброситься на Бай ЛоИня и поцеловать, - ляпнул он и вдруг сообразил, что, наверное, это было слишком откровенно. Он засмеялся, переводя свое признание в шутку, все подхватили. Чжоу тоже улыбался, но ЦзинЮ заметил, что он все же смущен. Он задрал свой полосатый свитер, обнажая покрытый испариной плоский живот, помахал на себя. - Дышать нечем, - пожаловался ЧжоЧжо, его щеки пылали румянцем как у девушки. Пожалуй, и правда было жарковато. ЦзинЮ стащил верхнюю майку. Он немного неловко чувствовал себя в обтягивающей одежде, ему постоянно казалось, что у него пузо выпирает. А под двумя футболками не читается рельеф. Чтобы иметь такие кубики, как у ЧжоЧжо, ему надо было основательно подсушиться, а это всегда давалось тяжело – поесть ЦзинЮ любил. А Чжоу, словно нарочно, вообще стянул свой чертов свитер, подразнил накачанным прессом. ЦзинЮ сглотнул слюну и отвернулся, засмеялся чьей-то шутке. Почему-то остро захотелось провести ладонью по влажной от пота коже. Наверное, это Гу Хай слишком глубоко засел в подсознании. Ладно, пусть. Ничего такого ЦзинЮ делать, конечно, не собирался, а для работы полезно. Чжоу опять надел свитер. - Поговорим об этой сцене, - ДжиДан поправила очки и удобнее устроилась на второй кровати, откуда они с режиссером наблюдали за репетицией. – Что вы чувствовали в этот момент? - Ох, я должен сначала успокоиться, - ЦзинЮ прижал руку к груди, изображая душевный трепет. - Дайте мне время, мне надо подумать, вспомнить, - ЧжоЧжо собирался ответить серьезно и, действительно, был смущен. ЦзинЮ не мог ему это спустить. - Зачем думать, ты, очевидно, и так отлично знаешь! – подковырнул он. – Ого! Ты покраснел! - Разве это нехорошо? – еще больше разрумянился Чжоу. - Ты все помнишь, признавайся! - не отставал от него ЦзинЮ. Пока внимание было на Чжоу, никто не лез с вопросами к нему самому. – Эй, не смей так со мной шутить! ЧжоЧжо перешел в нападение и с наглой улыбкой уставился на него, моргая глазищами, ухватил за руку. - Прекращай на меня так смотреть! – ЦзинЮ смеялся, но ему реально стало не по себе. - Как я на тебя смотрю? - Что такого плохого в его взгляде? – встряла ДжиДан. - Это у тебя самого ДРУГИЕ мысли, - из-за плеча режиссера высунулась мышиная мордочка ФенСона. - Черт, я действительно сейчас не о том думаю, - со смехом признал ЦзинЮ. Он еще сто лет назад читал про этот прием - если отрицать, то все поймут, что совесть у него нечиста. А если согласиться - посмеются и забудут. Во взгляде ЧжоЧжо мелькнуло удивление, но он быстро с собой справился, засмеялся, как и все. Прием сработал, Чай ДжиДан больше ни о чем не спрашивала. Они вообще сегодня постоянно смеялись. Тискали друг друга и смеялись, скрывая смущение от того, что приходится это делать, изображать страсть и возбуждение, которого не чувствовали… А может и было что-то. По крайней мере, ЦзинЮ, становясь Гу Хаем, ощущал внутри что-то жаркое, душное, тревожное… ЦзинЮ не понял, в какой момент это перестало быть неловким. Он уже довольно давно занимался борьбой. В джиу-джитсу все построено на телесном контакте, но там он не обращал внимания на тактильные ощущения, на запах. Он дотрагивался, выбирая уязвимые места, он слушал дыхание, определяя степень усталости, напряжения, концентрации противника. А от ЧжоЧжо пахло чем-то щекотно-сладким, у него были пушистые волосы и упругое тело. Ладони как-то удобно-правильно обхватывали его крепкие тонкие запястья или ложились на тазовые косточки, и к его щеке было приятно прижиматься щекой. С девушкой, наверное, ЦзинЮ так бы не смог. Девушки все были какие-то хрупкие, а Чжоу - как плюшевая игрушка. Не в том смысле, что пушистый и мягкий, а в том, что его все время хотелось прижать и потискать. Но ЦзинЮ старался себя контролировать, хотя было очень сложно – ЧжоЧжо постоянно провоцировал. Приставал, пихал, дотрагивался. Может быть, ему самому это нравилось? * Почему-то считается, что мужчины вполне могут обходиться без прикосновений. Обнимать позволено только свою женщину, родителей и детей, но только своих и не слишком часто. Мальчикам лет до семи-восьми проще – можно обнять друга, взять его за руку, даже поцеловать в щеку. Но если ты старше, то все, забудь. Максимум, ты можешь положить приятелю руку на плечи, и то не всякий приятель тебя поймет. Все остальные прикосновения приравниваются к извращению. Странно, правда? Девушкам можно тискаться, обниматься, даже целоваться. Попробовал бы кто из парней так себя вести, мигом прослыл бы гомиком. Но ведь обниматься это приятно. Вот просто приятно, без всякого сексуального подтекста. Хоть они с Хуан ЦзинЮ изображали любовь и страсть, Чжоу ничего такого, конечно, на самом деле не чувствовал. И в то же время, валять дурака, пихаться, просто ощущать рядом теплое крепкое тело ЦзинЮ ему нравилось. И было весело дразнить этого забавного парня. Иногда ЧжоЧжо казалось, что ЦзинЮ все его подколы воспринимает слишком всерьез, а иногда – что видит его насквозь. Каков Босс Хуан на самом деле Чжоу так еще не разобрался, но очень хотелось. За эти пару недель, что они провели практически не разлучаясь, Чжоу привык к его постоянному присутствию рядом. И, что странно, ЦзинЮ его совсем не раздражал, как это случалось с соседями по общежитию, хотя с теми парнями ЧжоЧжо проводил гораздо меньше времени. За этот длинный день, что они провели в постели (хоть и на глазах у всех, но все же) ЧжоЧжо окончательно перестало напрягать соприкосновение их тел. Это стало восприниматься чем-то естественным. Просто валяться рядом, сидеть впритык друг к другу, положить ладонь на колено, на грудь – Чжоу нравилось, когда ЦзинЮ делал это, даже не задумываясь. Для самого ЧжоЧжо это все же было чуточку неловким, и он пытался спрятать смущение за дерзостью и баловством. Когда режиссер решил перейти к сцене инициативы Бай ЛоИня, той, что испугала его сначала, он даже обрадовался. Теперь он мог не просто лежать бревном и только отпихивать Гу Хая. - Как думаешь, почему Бай ЛоИнь именно в тот момент решился? – спросила его Чай ДжиДан. Чжоу задумался. Все остальные с интересом смотрели на него. Блин, будто экзамен. - Потому что Гу Хай был пьян. Спал. Молчал, - сказал ЦзинЮ. ЧжоЧжо понял, что он имел в виду. Пожалуй, он и сам так думал, только не сразу сообразил, как сформулировать. - Да, - кивнул он. – В трезвом состоянии Гу Хай все время давил на него, а Бай ЛоИнь как пружина, чем сильнее давишь, тем больше он сопротивляется. В душе он давно понял, что любит Гу Хая, и он уже знал, что хочет его, что его тело получает удовольствие от тела Гу Хая, - ДжиДан хмыкнула, и Чжоу смутился, он не знал, как это еще сказать. – В общем, он хотел, чтобы это произошло, потому что он сам захотел, а не потому что Гу Хай его принудил. От смущения ЧжоЧжо становился косноязычным. ЦзинЮ слушал его и слегка кивал головой, соглашаясь. - Джонни, а ты что скажешь об этой сцене? – ДжиДан решила и его не оставлять в покое. – Мы с тобой уже говорили на эту тему, ты сказал, что должен подумать. - Я подумал, - кивнул он. – Гу Хай настолько любит Бай ЛоИня, что готов уступить ему первый раз, лишь бы быть с ним. Он уверен, что потом он возьмет свое. И будет так хорош, что Бай ЛоИнь уже не захочет по-другому. Сама мысль быть снизу ему, конечно, претит, но это же Иньцзы, его детка, для которого он пожертвует всем, даже задницей, - смягчая свои слова, ЦзинЮ засмеялся, и остальные подхватили его смех. - Ну хорошо, давайте попробуем, - режиссер махнул рукой, чтобы все замолкли. – Не будем устраивать таскания Гу Хая на руках, начнем с момента, где Бай ЛоИнь уже положил его на кровать. Инь, делаешь вид, что снимаешь с него обувь и далее по сценарию. Подпихнув под голову ортопедическую подушку, ЦзинЮ растянулся на кровати. С такого ракурса он показался Чжоу таким длинным. ЧжоЧжо поправил его ноги, будто снял с него кроссовки, дальше надо было нависнуть над ним и поцеловать. Как нависать было непонятно. Чжоу пристроился рядом, было что-то не то. Потом перекинул колено через бедра ЦзинЮ, оперся руками возле его головы. Тот лежал с закрытыми глазами, делал вид, что спит. Едва Чжоу наклонился над ним тот приоткрыл один глаз с хитрой ухмылкой. В отместку Чжоу ухватил его за волосы несколько сильнее, чем нужно и, не отпуская, повернулся к режиссеру: - Мне его что, серьезно нужно поцеловать? - Может не нужно? – пробормотал ЦзинЮ с деланым испугом, и ЧжоЧжо легко дернул его за волосы. – Ладно, целуй, - сдался тот. - Сейчас можешь не целовать, - разрешил режиссер. – Мы пока разбираем порядок действий. Но на камеру конечно придется. Поэтому потом будем репетировать с поцелуем. Как и в предыдущих сценах, у них ничего не получалось. Вместо любовных объятий выходила смешная возня и отработка приемов джиу-джитсу. Теоретически Чжоу понимал, что надо делать. Возможно, если бы перед ним была девушка, ему было бы легче, он бы знал, куда девать руки, как лечь, и тому подобные вещи. Но с парнем он совершенно терялся. Нужно ли трогать его за грудь? Как должны располагаться ноги? Лечь на спину или на живот? Похоже, у ЦзинЮ были те же проблемы, потому что он недолго думая взял и попросил режиссера показать, как им действовать. Это было даже забавно, как режиссер Дин беспомощно оглянулся на Чай ДжиДан. Та захихикала и пихнула в бок Нинг. Бескомплексная подруга отдала ей камеру и взяла в оборот ассистента Пака. Вдвоем они под общее ржание и призывы режиссера быть серьезнее, принялись демонстрировать, что требуется от Чжоу и ЦзинЮ в этой сцене. Блин, это было так смешно и неловко, что ЧжоЧжо невольно расслабился и следующий прогон прошел почти удачно. Правда, если в прошлый раз ЦзинЮ долбанул его головой об спинку кровати, то в этот чуть не сломал руку. - Ты мне сегодня целый день делаешь больно, - пожаловался он ЦзинЮ, помахав тому перед носом покалеченной конечностью. - Прости-прости, - дурашливо извинился парень и добавил: - Хочешь поцелую?