25кадр

Ранним утром небо было чистое, ярко-синее. Глядя в него, легко было представить, что уже весна, но вполне себе зимний холод не давал забыться. В перерывах между сценами, чтобы не торчать в машине с приставучими девицами, ЦзинЮ шарился по окрестностям. Здешний район ничем не напоминал столицу. Какие-то развалюхи, деревянные заборы, бурьян на обочинах - деревня да и только. ЦзинЮ вдоволь нафоткал живописных местечек, наделал селфи на фоне заборов и облезлых стен. Из-за холода, Нинг и ЧунШень не особо рвались снимать их, и без постоянного давления камеры ЦзинЮ даже дышалось свободнее. Эпизоды с ягодами боярышника были не особо сложными. ЧжоЧжо вроде бы веселился, но еще со вчерашнего вечера в нем чувствовалось какое-то напряжение, будто его гложут неприятные мысли. ЦзинЮ пробовал выяснить, выспросить у него, но он не кололся. Отшучивался и улыбался своей якобы открытой улыбкой, которой на самом деле защищался от всех как броней. То, что на этот раз он закрывался и от ЦзинЮ, сильно ранило. Ведь казалось, что между ним и ЧжоЧжо возникло что-то, пусть не любовь, но что-то, более доверительное и тесное, чем просто дружба. А выходило, ЦзинЮ обманывал себя и в этом тоже. Шпажка с нанизанными ягодами вылетела из пальцев ЧжоЧжо и упала на обочину. - Блин! - произнесли они оба почти хором, посмотрели друг на друга и улыбнулись. - Прости! - вдруг выдал ЧжоЧжо. - За что? - не понял ЦзинЮ. - Помнишь первую фотосессию? Я тогда тоже уронил боярышник, но ничего тебе не сказал. Ты ж заявил, что есть его не будешь, я и решил, что раз так, то ничего страшного. Но все равно надо было предупредить, прости! Он все это серьёзно говорил! Выходит, помнил об этом и чувствовал вину все это время. Блин! ЧжоЧжо, ну почему ты такой хороший? ЦзинЮ сглотнул комок и рассмеялся: - Нууу... Ведь ты бы не позволил мне его съесть, если что? - Нууу не знаааю... - в тон ему протянул ЧжоЧжо. - Вот же мелкий гаденыш! - ЦзинЮ успел отвесить ему парочку шуточных затрещин, прежде чем он с хохотом отскочил. Им принесли новые ягоды, и съемка продолжилась, но теплое чувство в груди никуда не делось. - Молодец, Хуан ЦзинЮ! - похвалил его режиссер. - По эмоциям отличная сцена получилась. Сначала ты был очень отстраненный, но потом, молодец, включился! Когда они ехали на другую локацию, ЧжоЧжо, не отрываясь от своей игры, пихнул ЦзинЮ локтем и спросил: - А тебе этот момент с боярышником больше нравится в сценарии или в новелле? - Я не помню как в новелле, - пожал плечами ЦзинЮ. Он подредактировал свежее селфи и выложил в инстаграм. Бо лайкнул через десять секунд. ЦзинЮ усмехнулся, перешёл на его страницу. Там были фотки с какой-то очередной вечеринки, он лайкнул пару штук, где Бо и Ван корчили рожи. - В новелле Бай ЛоИнь накормил Гу Хая ягодами с руки. ЧжоЧжо повернулся к нему и подставил сложенную лодочкой ладонь к его рту. ЦзинЮ поднял на него глаза и тронул губами край ладони. ЧжоЧжо моргнул. ЦзинЮ прихватил его руку своей, чтобы не смог вырваться, и поцеловал в середину ладони. Он ощутил как рука ЧжоЧжо дрогнула, напряглась, но прошло несколько секунд, прежде чем он выдернул ее и потер ладонь о бедро. - Как в новелле мне больше нравится, - довольно заявил ЦзинЮ, глядя как щеки Чжоу наливаются румянцем. * Ему казалось, что это он поддразнивает ЦзинЮ, а на деле получалось, что это сам ЧжоЧжо велся на провокации. Он не мог понять, где все еще игра, а где серьезно, не то, что в словах и действиях ЦзинЮ, даже в своих собственных. Они постоянно затевали возню и потасовки, но ЧжоЧжо не особо старался победить, а ЦзинЮ применял приемы, которые, по идее, должны были быть весьма болезненными, но на деле оказывались просто крепкими объятиями. Чтобы поддержать игру и лишний раз подразнить ЦзинЮ, ЧжоЧжо стонал и морщился, но продолжал нарываться снова и снова. Одно было ясно, точнее вообще непонятно - как они смогут снять ту самую постельную сцену, если их обоих уносит от поцелуев? То, что они оба возбуждаются, явно показала их "репетиция" наедине, которая чуть не сделала их настоящими любовниками. Даже от одних мыслей ЧжоЧжо весь покрывался мурашками. Ему хотелось снова поцеловать ЦзинЮ, снова ощутить его губы на своих губах, и в то же время он ужасно боялся этого. В груди тянуло от томления и нехороших предчувствий. Он не мог найти себе места, слонялся из комнаты в комнату, мешаясь под ногами у техников, устанавливающих аппаратуру в гостиной. ЦзинЮ устроился в спальне, которая была пока свободна, но подремать ему не дали. Вся компания девиц с группой поддержки в виде ассистента Пака, вооруженная включенными камерами, окружила беднягу и принялась снимать. Они любили поприставать с глупыми вопросами и просьбами сделать на камеру то или это. Порой это прикалывало, порой раздражало, а вот посмотреть, как они донимают ЦзинЮ, было приятно. - О, ЧжоЧжо! - засекла его Нинг. - Иди сюда. Пришлось тоже принять участие в этом представлении, подыграть им. - И о чем вы тут болтаете? - поинтересовался он, заходя в комнату. - Меня спрашивают, почему я устаю. - Все упорно работают! - кивнул ЧжоЧжо. - Ты работаешь? Это мне приходится тебя на спине таскать! - заявил этот наглец. Чтобы порадовать девиц, они немного поприкалывались - ЧжоЧжо изображал, что лапает его за ногу, а ЦзинЮ отпихивал его руки. - Они так нежны друг с другом! - умилилась ЧунШень. - Джонни обещал не мучать ЧжоЧжо у всех на глазах, - засмеялась Нинг. ЧжоЧжо вопросительно поднял бровь - когда это? ЦзинЮ ухмыльнулся и запел песенку, которой доставал ЧжоЧжо с утра. Обещал не мучать, ага! Первая мысль, которая пришла в голову ЧжоЧжо после того, как он выключил будильник, была про предстоящие съемки горячей сцены. И, похоже, ЦзинЮ она тоже посетила. ЧжоЧжо хотел первым занять ванную и немного спустить пар, но ЦзинЮ вскочил на удивление бодро, и умываться они пошли вместе. - Сегодня будем целоваться, - подмигнул ЦзинЮ через отражение в зеркале, поймав его взгляд. - Помогла тебе репетиция? Готов?.. Он сложил губы уточкой и чмокнул, изображая поцелуй. ЧжоЧжо еще подтормаживал спросонья, он не смог сразу придумать достойного ответа, поэтому просто брызнул на отражение ЦзинЮ и двинул кулаком в бок этому гаду. ЦзинЮ увернулся и запел в зубную щетку, как в микрофон припев какой-то попсовой песенки: - О эти влажные губы, темной ночью я смотрю на них и не могу устоять ... Тогда утром ЧжоЧжо был не готов к его провокациям и, конечно, смутился. Но сейчас он даже глаз не отвел, когда ЦзинЮ запел ее снова. Все пялились на них, и, чтобы не разочаровывать зрителей (да и самому ЧжоЧжо это тоже немного нравилось), они слегка поиграли на публику, поприкалывались. И до прикалывались до того, что ЧунШень с горящими глазами полюбопытствовала: - Чем вы там занимаетесь наедине в своей комнате? - Спим! - не сговариваясь, ответили они с ЦзинЮ. Все скептически заулыбались. ЦзинЮ молчал, будто соглашался с их подозрениями. Вот же гад! ЧжоЧжо вспомнил их пикировку про спать и "спать", произошедшую несколько дней назад. - Скажу так, "спать" - это глагол от существительного "сон"! - он с нажимом выделил последнее слово. Недоверие на лицах не уменьшилось. Похоже, он, наоборот, подлил масла в огонь своими уточнениями. Вот блин! - Любите спать? - ехидно улыбнулась Нинг. - Конечно, - кивнул ЦзинЮ. - Только уже забыли когда в последний раз это было, - усугубил ЧжоЧжо, и пусть себе думают, что хотят. Наконец-то аппаратуру установили, и их позвали на площадку. Вчера ЦзинЮ тягал его на спине, а сейчас предстояло попотеть ЧжоЧжо. - Тебе проще было, - он сделал жалобное лицо. - Я легче килограмм на десять как минимум! Поднять твою тушу вообще реально? Может я его на спине? - повернулся ЧжоЧжо ко второму режиссеру. - Нет, не пойдет, - расстроил его тот. - В кадре не будет смотреться. Придется тебе поднапрячься. Давайте для начала снимем, как вы спите... ЧжоЧжо думал они лягут на диван и закроют глаза, но это оказалось не таким уж простым делом. Нужно было выстроить картинку в кадре, чтобы создавала настроение, чтобы камера могла пройти по деталям, а в голове зрителя сама вырисовывалась история. Их позы тоже были "говорящими". Вот, например, Гу Хай, заснувший в обнимку с подушкой. Это показывало его потребность в близости, в телесном контакте. А Бай ЛоИнь лег с ним ногами в разные стороны, но голова к голове - он все еще сдерживает физическое влечение, однако хочет быть рядом. Когда перешли к следующему действию, режиссер вдруг решил, что нужно вложить в руки Гу Хая пустую бутылку. - Слишком быстро, - туманно пояснил он. – Нужно, чтобы Инь больше движений совершил. Инцзы, не спеши! Аккуратно, неторопливо, сначала бутылку вынул из рук, поставил на стол, потом взял подушку, положил на диван. Посмотрел на Гу Хая, наклонился, поднял на руки, понес. - Может всё-таки на спине? - безнадежно поинтересовался ЧжоЧжо. - Не переживай, далеко нести не надо, - засмеялся режиссер Дин. - Главное из кадра вынеси и можешь ронять. - Э! Не надо меня ронять! - ЦзинЮ приподнялся, смешно брыкнув ногой, лежащей на подлокотнике. - ЧжоЧжо, я тебя предупреждаю, только попробуй меня кинуть на пол, я тебя самого, блин, уроню! - Лежи спокойно, а то сам сейчас с дивана упадешь, без посторонней помощи! - засмеялся ЧжоЧжо. Он его, конечно, уронил. Правда, не специально, просто не удержал на руках такой вес. Хотя ЦзинЮ и цеплялся за его шею, но гравитация оказалась сильнее. * Если ЧжоЧжо думал, что он один нервничает, то он круто ошибался. ЦзинЮ тоже мандражировал по полной. Правда, он старался, чтобы по нему никто не догадался, что он себе места не находит. Всё-таки, предстояло нешуточное испытание для его выдержки и самообладания. Целоваться с ЧжоЧжо, трогать его, снимать с него одежду... Да они издеваются, что ли? ЦзинЮ что, железный? У него кровь закипала, когда он вспоминал мягкие губы ЧжоЧжо на своих губах, и шелковистые прикосновения языка к языку, и влажные звуки поцелуя. ЦзинЮ даже поискал в сети, вдруг есть какие-то травы или таблетки, снижающие влечение или чувствительность. Как назло, в результатах поиска оказались таблетки для котов и всевозможные средства для повышения потенции. Оставалось надеяться на народный способ - думать о чем-то противном или страшном. Главное, чтобы вовремя об этом способе вспомнить. Очень хотелось уединиться и передернуть, чтобы стало хоть немного спокойнее, но в этом столпотворении уже через минуту дверь туалета начинали дергать, так что об уединении можно было только мечтать. ЧжоЧжо тынялся поблизости, но не подходил и посматривал настороженно. Это бросалось в глаза не одному ЦзинЮ. - Ребята, вы чего как неродные? - удивленно спросил ассистент Пак. - Поссорились? - Нет! - синхронно ответили они. Сегодня они то и дело говорили хором. Может, были на одной волне? - Вы уже прошли эту сцену? Готовы? На этот раз ЦзинЮ отрицательно помотал головой, а ЧжоЧжо бодро кивнул: - Да! Интересно, он и правда был готов? Ведь врал же! Вон как уши у него зарделись! ЦзинЮ стало любопытно проверить - они на ощупь такие же горячие, как на вид? Он протянул руку и потрогал край уха. ЧжоЧжо вздрогнул, на секунду застыл и дернулся, уходя от прикосновения. Ухо было огненно-горячим. Смелым он был только когда играл на камеру перед бандой девиц. Вот тогда эти его взгляды и улыбки заставляли сердце ЦзинЮ биться с удвоенной скоростью. И ведь он понимал, что всё игра, и сам подыгрывал, и все равно велся. Перед ЧжоЧжо он был безоружен. Подошел режиссер Дин, чтобы обсудить сцену, обговорить порядок действий. В его изложении то, что предстояло сыграть им с ЧжоЧжо, выглядело простой механикой. - Бай ЛоИнь на руках вносит Гу Хая в спальню, укладывает на кровать. ЧжоЧжо в этот раз не роняй, бережно положи! - они оба прыснули и переглянулись. - Потом снимает с Гу Хая обувь. Дальше Бай ЛоИнь забирается на кровать, наклоняется над Гу Хаем, смотрит в его лицо. Гу Хай спит. Бай ЛоИнь целует Гу Хая... Постепенно Гу Хай просыпается и начинает отвечать на поцелуй... - А как именно? - спросил ЦзинЮ. - Что как? - не понял режиссер. - Как отвечать? - невинно уточнил ЦзинЮ, отмечая загоревшиеся румянцем щеки ЧжоЧжо. - Эээ... - замялся режиссер. - Думаю, надо разобрать на практике, там будет видно. И они начали разбирать, поначалу лишь следуя указаниям, куда идти, как лечь, куда поставить руку или положить ногу, повторяя порядок действий, пока не запомнили его наизусть. Самые большие усилия ЦзинЮ прилагал, чтобы не заржать, когда второй режиссер Ли изображал звонок телефона. В какой-то момент ЦзинЮ заметил, что сейчас он даже не пытается войти в образ. Он и без того настолько хотел ЧжоЧжо, что ему не нужно для этого становиться Гу Хаем. Тут себя бы контролировать, не то, что образ. Как назло, светлая одежда очень шла ЧжоЧжо, делая его лицо нежнее и тоньше. Или сама ситуация заставляла смотреть на него другими глазами. От его красоты у ЦзинЮ захватывало дух. Еще чуть-чуть, и эти мягкие губы поцелуют его. И можно будет поцеловать его в ответ. И он ничего не сделает: не сбежит, не оттолкнет... Жаль только, все равно надо будет остановиться. А если бы не надо было? Как далеко ЧжоЧжо позволил бы ему зайти? Согласился бы подрочить вместе? Друг другу? Разрешил бы себе отсосать? Рот ЦзинЮ наполнился слюной. Как странно, он вполне мог представить, что берет член ЧжоЧжо в рот, и эта мысль вызывала не тошноту, а приятное томление. Хуан ЦзинЮ, парень, да ты уже совсем оголубился... Да и похуй... - Нет, не наваливайся, - распорядился по рации режиссер. - Сейчас Гу Хай должен стянуть с Иньцзы брюки. Если навалишься, будет плохо видно, что ты делаешь. Эх, жаль, прижиматься к ЧжоЧжо было приятнее, чем держать на весу тело. Режиссер сказал упереться в спину рукой, но ЧжоЧжо болезненно охнул, и ЦзинЮ не стал переносить на руку свой вес, просто касался его спины ладонью. - Хорошо. Теперь Бай ЛоИнь повернул голову, сказал: Гу Хай, сволочь. ЧжоЧжо взглянул из-под ресниц, выдал жалобным задыхающимся голосом: - Гу Хай, сволочь! - Куда ты руку убрал? Рука Гу Хая лежит на попе Бай ЛоИня! - рыкнул режиссер Дин, и ЦзинЮ испуганно вернул руку на место. Но что он мог поделать, если ладонь зудела, так хотелось сжать круглую упругую ягодицу. Он просто боялся, что не удержится и начнет лапать ЧжоЧжо за задницу. - Так, подъем! Давайте пройдем всю сцену целиком. * Лучше бы он таскал ЦзинЮ от дивана до спальни и обратно, чем без конца повторять эту сцену. Там ЧжоЧжо было тяжело только физически, а тут приходилось напрягать всю свою выдержку, чтобы не поддаться возбуждению. Не спасало даже то, что вокруг было дофига людей. Они вдруг оказывались далекими и неважными, когда губы прижимались к губам ЦзинЮ. И он так отвечал, будто тоже на мгновения забывал про всех. Потом шел момент с телефонным звонком, и они оба вспоминали, где они, их движения становились скованными и неловкими. А все думали, что им нужно время, чтобы "разогреться", и режиссер снова командовал: - Еще раз! ЧжоЧжо от постоянного напряжения бросало в жар, спина под свитером была уже совершенно мокрой. Он бессильно распластался на кровати, пока ЦзинЮ, сидя на его бедрах, выслушивал указания. Вдруг на разгоряченную кожу повеяло прохладой - ЦзинЮ, взяв за край рубашки, приподнял и помахал им, создавая ветерок. Черт, от его заботы в носу защипало, и ЧжоЧжо уткнулся лицом в матрас. - Бай ЛоИнь, не вытирай грим о постельное бельё! - Еще раз! Руки уже плохо слушались, сами разжимались, удержать на весу тяжеленную тушу ЦзинЮ, восемьдесят с лишним килограмм крепких костей и плотных мышц, получалось с трудом. ЧжоЧжо кое-как уложил его на кровать, снял с ног кроссовки, мимолетно отметив, что у него не только на руках, но и на ногах длинные пальцы. Музыкальные, ха! Стащил с себя свитер, разулся, не отрывая взгляд от лица ЦзинЮ. С закрытыми глазами и чуть приоткрытыми губами оно выглядело так сексуально. В этот момент ЧжоЧжо вполне понимал Бай ЛоИня - такого Гу Хая нельзя было не хотеть. ЧжоЧжо склонился над ним, запустил пальцы в волосы. Он представил, как сегодня ночью, дождавшись, когда ЦзинЮ крепко заснет, он сделает то же самое. Вот так же зароется в мягкие после душа пряди, и волоски заскользят между пальцев. А потом он решится и поцелует - так же как сейчас - поймает губами изгиб его верхней губы и почувствует своей нижней губой гладкость зубов и короткий выдох. ЧжоЧжо был уверен, что ЦзинЮ не оттолкнет его, даже если проснется. Он знал, что ЦзинЮ тоже его хочет. Пусть не любит, пусть он просто проникся своей ролью, заразился атмосферой, фиг его знает, что еще это может быть, но хочет. Такое нельзя не почувствовать. Руки ЦзинЮ взметнулись к его лицу, взъерошили волосы, помяли уши, пальцы погладили скулы и подбородок. Так нежно. Так страстно. В груди ЧжоЧжо все горело. Этот поцелуй нужно было срочно прерывать, иначе он не выдержит, разожмет зубы, и тогда... Такие кадры никто не рискнет вставить в сериал про подростков. Не в этой стране. А ЦзинЮ бесстрашно засосал его губы, лизнул языком. Пока голова еще не отключилась полностью, ЧжоЧжо отстранился, подставил под поцелуи шею. Это тоже сводило его с ума, но хоть выглядело не так палевно. Раздался какой-то посторонний звук, возвращая ЧжоЧжо к реальности. Второй режиссер затирлимкал, а ЧжоЧжо не сразу сообразил, что тот изображает телефонный звонок. Всё-таки эти поцелуи плохо сказывались на его мозгах. С усилием он вспомнил что должен сделать по сценарию. Десять секунд, но эта передышка позволила им обоим прийти в себя. ЧжоЧжо явно ощутил, как принужденно начал двигаться ЦзинЮ. Их руки шарили по телам друг друга, но так, словно были в толстых перчатках, ничего не ощущая, не смея согнуть пальцы, сжать. ЦзинЮ перевернул его как куклу, дернул за пояс брюк. В предыдущих дублях пришлось расстегнуть ремень и ширинку, поэтому сейчас штаны легко сползли. Это было такое тревожное странное чувство, что у ЧжоЧжо даже не находилось слов его описать. Лежать вот так перед всеми со спущенными штанами, ощущать ладонь ЦзинЮ на своей заднице... Стыдно, приятно, неловко, возбуждающе... А что было бы ночью, если бы никто не смотрел, если бы ЦзинЮ не мешали его брюки? Он бы захотел дойти до конца? ЧжоЧжо позволил бы ему? Предложил бы он, как Гу Хай - если боишься, будь ты первым?.. Хорошо, что у ЧжоЧжо было мало текста, иначе вряд ли бы он его сейчас вспомнил... - Я боюсь боли, - проговорил он, глядя через плечо на ЦзинЮ. - Иньцзы, ты маленький что ли? - Тогда давай я буду сверху. - Хорошо, я не против! - ЦзинЮ так это сказал, что ЧжоЧжо и правда поверил - он согласится. Вот когда он в шутку падал кверху задницей во время репетиции, ЧжоЧжо не верил, смеялся и понимал, что ЦзинЮ просто дурачится. А сейчас, когда он всего лишь произнес слова из сценария, ЧжоЧжо вдруг ясно представил себе ситуацию, которая может произойти в действительности. Он прикрыл глаза и уронил голову на постель. ЦзинЮ навалился, жарко дохнул в ухо. Его рука еще раз дернула штаны, погладила задницу... и вдруг скользнула дальше. Пальцы проехались по ягодичной складке, вниз по промежности почти до самой поджавшейся мошонки. Какие-то мгновения. Быстрое, мимолетное движение, а ЧжоЧжо забыл, как дышать. Сердце остановилось, потом рванулось, зашлось бешеным стуком. Спазм в горле не давал нормально вдохнуть, да и ЦзинЮ, прижимавший его всем своим весом, не помогал в этом. Наконец ЧжоЧжо с трудом сделал вдох и скосил глаза на ЦзинЮ. Его лицо было очень близко, буквально в нескольких сантиметрах. Черные глаза вглядывались в лицо ЧжоЧжо взволнованно и ...испытующе? * - Сделаем перерыв, потом еще пару дублей, - сказал режиссёр Дин и отложил рацию. - Что скажешь, Чай-сенсей? - Они стесняются, - ответила она и в тот же момент поняла, что дело не в стеснении. Мальчики не спешили вставать с постели. ЧжоЧжо откатился на другую половину кровати и лежал в распахнутой рубашке, так что было хорошо видно, как тяжелое дыхание поднимает его грудную клетку. А Джонни не мог отвести от него горящих глаз. - Ты считаешь? - отвлек ее от наблюдения Дин Вей. - А если мы всех удалим с площадки? Оставим оператора и звуковика, и все. Поможет, как думаешь? - Вряд ли, - она снова повернулась к мониторам, но мальчики уже затеяли свою обычную возню - Джонни вертел и тискал ЧжоЧжо, оправдывая это тем, что отрабатывает на нем свою джиу-джитсу. А тому явно нравилось, хоть он и охал и морщился, но на его игру покупался только Джонни. Он тут же принимался ощупывать-гладить "больное" место, а ЧжоЧжо млел в его руках. ДжиДан казалось, что она могла бы смотреть на это вечно. Все испортила Нинг - подлетела с камерой и спугнула. Ну чего ей не снималось с расстояния? Мальчики сразу прекратили игры, ЧжоЧжо вскочил и шмыгнул в другую комнату, Джонни улегся на кровати, закинув под голову руки и улыбаясь своей многозначительной улыбкой. Господи, ну какие же у него мышцы! Оставив режиссера Дина обдумывать проблему зажатости парней, и понадеявшись, что Нинг разведет Джонни на какое-нибудь интересное признание, ДжиДан включила камеру на своем смартфоне и пошла разыскивать ЧжоЧжо. Мальчик обнаружился за столом, с тетрадью сценария в руках. Точнее в руке. Второй руки под сценарием не было видно. Заметив ее появление, ЧжоЧжо вскочил, принялся поправлять брюки, застегивать ширинку. Он начал что-то говорить, спрашивать по снимаемому действию, а ДжиДан смотрела на сценарий в его руке. Он был открыт на совсем другом эпизоде...