Обратись ко мне снова ударом.

Весь первый урок Сасори буквально не сводил пристальный взгляд с забинтованного запястья блондина. Еле дождавшись перемены и подкараулив у окна в коридоре Дея, парень схватил его за запястья обеих рук и потянул на себя, тем самым оголяя от рукавов белой рубашки. Бинт был лишь на одной руке. — Решил повесить на нас доведение до самоубийства? — сквозь зубы процедил Акасуно и перевёл свой взгляд с запятнанной перевязки на бледное лицо Дейдары, не выражавшее ничего, кроме усталости. Тот от неожиданности прикосновений, пусть и грубых, отступил на шаг назад, но Сасори лишь крепче сжал его запястья. Он был возмущён увиденным и еле сдерживал собственные эмоции. Казалось, что с каждым разом ему становилось всё сложнее и сложнее держать оборону своего эмоционального равновесия. — Это просто ссадина, — срывая бинт с запястья, возразил парень, — вот, смотри! — Необязательно показывать мне свои царапины, — буквально откинув от себя руки блондина, проговорил хулиган, — мог бы просто сказать. Обычно ровный голос сейчас вовсю играл нотками раздражения. Ещё раз оглядев сверху вниз парня, Акасуно развернулся и последовал в класс. Но в голове его застряла леденящая душу мысль: а с чего он, собственно, взял, что Дей может попытаться причинить себе вред? Чем дольше это всё продолжалось, чем дольше образ Дейдары жил в голове юноши — тем сильнее он привязывался к нему. Подойти, задеть плечом, схватить, развернуть к себе лицом, бросить едкий взгляд, проходя мимо его парты провести по ней рукой. Сделать всё, чтобы сердце блондина лишний раз съежилось, заплыло сомнениями. И в душе он даже ждал ответа — от кулака, до истеричного выкрика — что-то нетипичное, неадекватное… Совершенно сводящее с ума своей непонятностью. Он жаждал это реакции. Наивный, неотёсанный, глупый, слабый, внушаемый, нестабильный… Почему он так сильно раздражает? Раздражает и одновременно с этим притягивает к себе внимание. Своей маневренностью, дотошностью, чувствительностью, беспокойностью, возбудимостью, эксцентричностью, неуравновешенностью, непостоянством, импульсивностью, добродушностью, доверчивостью и… открытостью? Все эти дни в новой школе для Дейдары — как кромешный ад. От нескончаемых усмешек одноклассников до избиений местными хулиганами, среди которых был тот, что буквально въелся в сердце Дея. В каждую чертову клеточку его тела. Дейдара ещё пару минут стоял у окна в раздумьях. Поправив рукава и немного отойдя от контакта с одноклассником, он до сих пор чувствовал крепкую хватку того на своих запястьях. Каждая фраза, каждый взгляд Сасори в его сторону был тяжёлым — практически невыносимым. От незнания того, что его ждёт, что последует после. Акасуно был непредсказуем для других, пусть в своей голове он и старался уложить это всё в собственную особенную логику. Ни Хидан, ни Какузо — никто не был даже отдаленно похож на него. И порой казалось, что у них даже и интереса зажимать Дея не было. Даже узнав о драке — кроме оскалов и грубых слов от них ничего не последовало. Сасори же всегда был на своей волне — то предостерегал, то избивал что есть силы посреди учебного дня, то отводил в лес и помогал залатать раны, то выходил из себя от одного только вида блондина. Вот что? Что у него может быть на уме? Знакомы меньше месяца — а проблем столько, что можно было бы и на год вперёд растянуть. «Чертов Дейдара», — в свою очередь подумал Акасуно, крепко сжав ладони в кулаки. Вернулся в класс Дейдара ровно под звонок. Стиснув зубы, Сасори старался не смотреть в сторону новичка, постоянно одёргивая собственный взгляд то на окно, то на потолок, то ещё куда. Тот прошёл к своей парте и постарался поскорее вытащить необходимые принадлежности. Дею было немного, но легче — ведь Сасори сидел не перед ним, а за ним — и его взгляд волей не волей не цеплялся за красную макушку одноклассника. Разве что в мыслях вертятся на повторе события из их недо-встреч под шум очаровательной преподавательницы в возрасте лет тридцати пяти, она, кстати, преподавала здесь только с начала этого учебного года. А потому пока плохо разбиралась во внутренних взаимоотношениях, однако вкратце её, конечно, ввели в курс дела. Заметив бестактное поведение красноволосого ученика, она окликнула его в надеже хоть на какую-то реакцию. Но парень был слишком занят какой-то посторонней книжкой и совершенно не обращал внимания на что-то требующую учительницу. — Акасуно, встань немедленно, — наконец-то перейдя на повышенный тон, буквально вскрикнула женщина, — мне кажется, или ты перепутал вид деятельности? — Что вы, — всё же подняв взгляд со строчек книжки, пробубнил себе под нос Сасори, даже и не думая подниматься с места, — я в школе, занимаюсь образованием. Всё донельзя правильно. — И что же ты читаешь? — в удивлении то ли от наглости, то ли от того, что местный хулиган действительно держит в руках книжку, спросила преподавательница и изогнула бровь буквально в прямой угол. — Бульварный роман, — врать он умел так, что незнающий его человек мог бы поверить в самое абсурдное его высказывание. За ответом проследовала ехидная ухмылка, что облачила его слова в ложь для всех. Приподняв книгу, он развернул её обложкой к женщине. — Чарльз Диккенс? — она была явно удивлена литературным вкусом своего ученика. По её выражению было видно, как рушатся представления о мальчике с красными волосами из одиннадцатого класса, составленные на основе слухов. — Всё же это самообразование, и мне, как педагогу, приятно видеть твою заинтересованность в литературе, однако сейчас у нас не внеклассное чтение. Поэтому, будь добр, соблюдай местную дисциплину. — Пожалуй, в таком случае я вынужден покинуть урок, — пожав плечам, вынес для себя Сасори, — приоритеты. Еле сдерживая удивление от услышанного, женщина в какое-то мгновение ещё хотела что-то ему возразить, но затем лишь указала парню на выход. И всё-таки отчасти картинка со слухами сложилась, пусть и не полностью. Возражать или спорить с этим человеком было бесполезно, как ей и сообщили сразу. А потому тратить время урока на любителя литературы она не стала. Однако пока Сасори собирал вещи в рюкзак, преподавательница оповестила его о необходимости зайти по пути к заучу и объяснить за свои «приоритеты». Держа открытую книжку в руке, он шёл в сторону двери класса, но на долю секунды остановился около парты Дейдары. Блондин перевёл взгляд сначала на книжку в его руках, а затем и на самого Акасуно. Столкнувшись взглядами, Тсукури мгновенно перевёл взгляд на доску, а хулиган захлопнул книгу и пошёл прочь. Ему словно было достаточно просто эмоционально пошатнуть юношу, сделать то, что хоть как-то заденет его. Заставит думать о случившемся. И он не прогадал — Дея действительно ещё несколько минут не отпускала мысль о том, зачем же всё-таки Сасори остановился именно напротив него. У него даже возникло желание встать и пойти за ним — выяснить что же всё-таки тот хотел. И к середине урока желание встать и проследовать за Акасуно победило. Блондин отпросился с занятия и решил поискать по коридорам одноклассника. Его не покидало чувство, что Сасори не просто так остановился рядом с ним. Ему казалось, что тот что-то хотел сказать. В глубине души он уже знал, почему ему было так важно выяснить что же всё-таки было нужно однокласснику. Он просто хотел побыть с ним наедине, выкрасть пару колких фраз в свою сторону и даже ответить. «Заинтересовать?» «Не быть слабым?» Спустившись на первый этаж, Тсукури неподалеку заметил сидящего на скамейке Акасуно. Тот увлеченно читал свою книгу, закинув ногу на ногу и откинувшись спиной к стене. Его явно не волновало случившееся в классе. Дейдара с каждым шагом чувствовал, как его сердце колотиться всё сильнее и сильнее. И уже на подходе к однокласснику ужасный ком завис у него в горле. Слова, которые он хотел сказать — просто исчезли из его словарного запаса на тот момент. Сасори поднял свой недовольный взгляд на парня и вопросительно посмотрел на того, ожидая хоть какой-то реакции. — Ты хотел что-то сказать, — наконец выдал Дей и сел сбоку от Акасуно. — С чего ты взял? — прикрыв книгу и положив её рядом с собой, поинтересовался юноша. В ответ молчание. Дей сидел очень близко — так, что Сасори видел собственное отражение в его глазах. А от того красноволосому становилось немного не по себе, Тсукури же в кой-то веке даже почувствовал себя уверено и даже поборол учащённый пульс. Признаваться в недавно возникших чувствах, да ещё и хулигану — было бессмысленно и, наверное, даже опасно. Но как же Дейдаре сейчас хотелось просто взять и засосать этого надменного, плавящегося в собственном эгоцентризме парня. Казалось, это желание запросто было можно прочесть по его лицу. И Акасуно однозначно заметил это особенное внимание. То ли излишне раздражающее, то ли, наоборот, притягивающее. — Я занят, так что оставь меня в покое, — не услышав вразумительного ответа, произнёс парень, — если хочешь поговорить — можно встретиться после уроков.

***

Дейдара обессилено лежал на улице перед школьной стеной прямо под Сасори, который обеими руками держал юношу за ворот рубашки. Казалось, эти трое знали местоположение каждой камеры, иначе как объяснить, что их ещё никто не остановил? Кровь, воющая боль, доносящаяся из каждой клеточки тела и уже утомленные взгляды товарищей красноволосого. — Оставь его уже, — глядя на неподвижное тело блондина, проговорил Какузу, — он просто отключится сейчас. Хватит с него, пошли. Когда подошли эти двое друзей — Тсукури уже не помнил. Помнил лишь то, что на углу умудрился застопорить одно из грубых высказываний Сасори и тут же ввязаться с ним в очередную драку. А там на фоне уже и появилась эта парочка. Дейдара чувствовал прилив сил — и пока мог — отвечал на каждый удар и спеши дать сполна, во всё силу. Давал сдачу на каждый замах. Но последние минуты три он даже не поднимал рук. Не пытался закрыть собственное тело от летящего удара. Пропускал мимо ушей редкие, но колкие слова обидчика. Ещё немного — и он точно потеряет сознание. В конце концов удары смешивались с уже еле доносящимися приглушенными ругательствами. Страха не было, шёпот фоном вторгался в мозг юноши и воротил в нём остатки бодрствующего сознания. Хидан в этот раз стоял отдалённо, в начале ещё подкидывая обидные словечки. Но сейчас он практически с полным равнодушием наблюдал за происходящим. Драки никогда не были для него чем-то выдающимся, но Сасори перегибал палку. И это видел не только он, но и Какузу. Парни — отчасти отшибленные и уж точно заядлые хулиганы, но порой действия Акасуно просто не укладывались в их головах. Кулаки сияли красно-малиновым цветом — таким же, как и волосы Сасори. Всё-таки прислушавшись к своему товарищу, парень остановился и отпустил измученного Дея. Встав с окровавленного асфальта, он сделал пару шагов назад, не поворачиваясь лицом к Хидану и Какузу. Ощутив странное чувство в районе левой брови, Акасуно провёл по ней пальцами — бровь была нещадно разбита. В какой-то момент он увидел проскользнувшую улыбку на лице избитого. И взгляд, устремлённый в небо. В такое безоблачное, такое спокойное. Прямо как его голубые глаза. На мгновение Акасуно замер. Застыл, не решаясь просто взять уйти. Этакий холодок пробежался по его спине. И эти окровавленные золотистые волосы, и эта сочащаяся кровью губа — он словно чувствовал, как Тсукури больно и оттого ещё сильнее хотел избавиться от этого чувства. Просто на просто скрыться. И в какой-то момент ледяная как вода мысль вдарила прямо в мозг. Без шанса на раздумья. И Сасори поддался ей. Он уверенными шагами вернулся к телу Дея и, подняв его за под мышки, прижал к стене и поцеловал. Прямо в губы. На глазах у Хидана и Какузу. Кровь отпечатывалась его на подбородке, и во рту Сасори быстро воцарился вкус крови — тот самый приторный железный вкус. Блондин от удивления смотрел на лицо своего одноклассника, но тот уже был поглощён процессом с закрытыми веками. И Дей последовал его примеру — отдался растворяющему боль страстному поцелую. Уверенно завладевая языком Дея, Акасуно властно ухватился одной рукой за поясницу блондина и прижал его к себе. Сердцебиение блондина было оглушающим — пульсирующим так громко, что казалось, его уши подобного вынести просто не смогут. Всё тело содрогалось от сжатий — как от ударов отбойного молотка. От пальцев ног — до самой макушки толчкообразные колебания болью разносили по телу мысль о том, что всё происходящее реально. Хидан и Какузу были где-то там, за пределами этого поцелуя, и потому их слова просто не доносились до красноволосого юноши. В один момент Сасори отпустил Дея и тыльной стороной руки вытер оказавшуюся на своем лице кровь. Ошарашенный юноша буквально вжался в стену, как только Акасуно убрал руку с его пояса. То ли от неожиданности, то ли от испуга, Дейдара просто до сих пор не мог поверить в случившееся. Сасори молча обернулся на своих школьных друзей и склонил голову на бок, сопровождая это действие своим особенно надменным взглядом в их сторону. Он выглядел так, словно победил в каком-то споре, будто бы сделал то, что другим слабо. И это лицо бы однозначно не на шутку напугало бы Тсукури, если бы он увидел его. Благо в данный момент он лишь наблюдал спину поцеловавшего его хулигана и… Чего стоили выражения лиц этих ошарашенных ребят! Сасори подхватил блондина под руку и повел его подальше от школы. Обходя своих товарищей, он специально прошёл как можно ближе к Хидану — перепачканный в крови, с сияющими глазами и растрепанными после драки волосами. Дей решил молчать и не задавать лишних вопросов. Потому что все что могло быть лишним — уже произошло. — Мать уехала до выходных, поэтому если я появлюсь в таком виде — никто даже не заметит, — оповестил Тсукури своего одноклассника и остановился на перекрёстке. — Веди, — согласившись проводить пострадавшего до дома, сказал Сасори, хотя изначально его маршрут пролегал в лес, на ту самую скамейку. Пока они шли, Акасуно в своих мыслях пытался уложить произошедшее в собственную логическую сеть, однако сделать этого у него категорически не получалось. Это была просто мысль. Возникшая не без основания, но совершенно случайно. Необдуманно, нелепо… Эта мысль была такая же, как и Дейдара… Зачаровывающая.

***

На следующий день Тсукури шёл в школу и совершенно не представлял, что ему ждать. Вчера Сасори ничего не объяснил — словно этот поцелуй — был очередным ударом, издёвкой. И затем — проводы до дома — это какой-то изощренный способ удовлетворения своей самооценки? Эйфория от прикосновений губ своего хулигана прошла как только захлопнулась дверь между одноклассниками. Несмотря на то, что утро началось с адской боли по всему телу, уже сейчас — на подходе к учебному заведению — тело напоминало о вчерашней драке лишь небольшим фоновым саднящим чувством. Завидев у раздевалки Дейдару, Акасуно выждал пока тот разденется и, схватив того за запястье, потащил за собой. Поднявшись на второй этаж, Сасори зарулил в дальний школьный туалет, который не пользовался популярностью, а потому встретить там кого-то было достаточно сложно. Захлопнув за собой дверь, он потащил парня в просторную кабинку для инвалидов. Череда поцелуев началась ещё до того, как щеколда на двери была задвинута. Акасуно распахнул форточку окна и подсадил на подоконник Дея. Он гладит его вдоль по длинным мягким волосам, проводя ладонью вдоль шеи и по спине, погружая свои пальцы в охапку золотистой шевелюры и нежно касаясь кончиков ушей. Затем рука бежит к противным белым пуговицам и расстегивает того же цвета рубашку, в одну минуту оголяя торс блондина и все идущее к нему синяки. И взгляд Сасори сбегая от многочисленных ссадин на животе и груди Дейдары, вновь падает на перебинтованное запястье, кое-как прикрытое рукавом расстегнутой рубашки. Дей замечает недовольный взгляд и прячет руку за спину Сасори, одновременно с этим приобнимая его и прижимая к себе. Обхватив ногами стоящего парня, Тсукури прижимается спиной к окну, заклеенному каким-то непонятным материалом. Он медлить не стал и спрыгнув с подоконника, приспустил с себя штаны и повернулся спиной к хулигану. Акасуно такая инициативность по нраву, продолжая эту бессловесную игру, он лишь пошло ухмыльнулся и схватил за ягодицы несчастного блондина обеими руками. Боготворив судьбу за работающие круглосуточно аптеки, Сасори достал из кармана брюк один заранее приготовленный презерватив. Зубами открыв индивидуальную упаковку, он вытащил смазанный лубрикантом контрацептив и откинул в мусорное ведро порванную обертку. Свободной рукой расстегнув ширинку брюк и вытащив из-под трусов уже разгоряченный член, парень уверенно достал его и нацепил на него презерватив. Ухватившись за бедра блондина, Сасори стал большим пальцем разминать его анал. Но на долго его не хватило, потому что желание вставить в раздражающего мальчишку член по самые яйца преобладало. Смазка на презервативе помогла практически без труда вставить головку пениса в Дея, а затем, умеренными постепенными толчками, Акасуно полностью оказался в нём. Тсукури крепко держался за подоконник и боялся пошевелиться, потому что пока что он не чувствовал ничего, окромя боли. Рука Сасори переметнулась от бедра к члену блондина и крепко обхватила его. Ему было приятно чувствовать бешенную пульсацию через половой орган своего одноклассника. А потому он начал медленно водить крайнюю плоть верх-вниз, соблюдая ритм вместе с тем, как его собственный член осторожными движениями проникал в анус Тсукури. Тот, в свою очередь, уже еле сдерживал стоны и со всей силы закусывал щёки изнутри. Он старался не издавать ни звука, держа в себе и боль, и удовольствие. Через несколько минут, движения Акасуно стали более уверенными и свободными, а потому он наконец-то ускорился. Дейдара всё ещё чувствовал неприятную тянущую боль, которая усиливалась с каждым толчком, однако редкие, но сильные теплые приятные волны заставляли его закатывать глаза от приятных ощущений и не давать себе останавливать происходящее. Сасори был по-своему груб: своими толчками — уверенными, глубокими — он буквально «выбивал» из блондина те самые стоны. Дейдара кончил первым, оставив вязкие следы от спермы прямо на руке Акасуно, которая крепко сжимала его член. Тот руку пока убирать не стал, и уже совсем не сдерживаясь, ухватившись чистой рукой за длинные волосы Дея, фактически насаживал того на член. По-своему грубо, по-своему не осторожно. Наконец закончив, парень вытащил член и, аккуратно сняв с себя презерватив, выкинул его в унитаз. Натянув на пояс одной рукой штаны, Сасори подошёл к раковине и вымыл свои руки. Застегивая ширинку брюк, Акасуно заметил на себе выжидающий взгляд блондина и понял, что тот ждёт хоть какого-то объяснения произошедшему. Вернувшись к уже одетому Дею и облокотившись спиной на стенку кабинки, он наконец-то решил что-то ответить: — Ты меня чертовски раздражаешь. И чертовски нравишься. Щеколда снова защелкнулась. Дей смутился сказанным юношей, однако старался не подавать виду — он просто смотрел на Сасори, пока тот в ответ сверлил его взглядом. Сложно стоять камнем, когда внутри тебя происходит целая буря эмоций. «Он же не будет со мной встречаться, не так ли?» — Дей бы хотел спросить об этом самого Акасуно, но вопрос лишь замер камнем в мыслях. Да и отношения это будут хоть куда. После их драк и всех тех синяков… Хотя… Продолжая стоять в просторной кабинке, Сасори достал из кармана пиджака пачку сигарет и зажигалку. Затем он предложил покурить Тсукури, но тот отрицательно покачал головой. Обхватив губами фильтр сигареты, Акасуно поджёг её и хорошенько втянулся. — Не куришь? — решив узнать причину отказа, поинтересовался юноша. — Не курю, — кротко ответил блондин, стоя спиной у противоположной стенки. Его до сих пор смущала произошедшая ситуация и он просто не знал как на всё это реагировать. Да ещё и Сасори сейчас был так близко — с наполовину расстёгнутой белой рубашкой, растрепанными красными волосами, в окружении серого дыма, который не улавливала сломанная полгода назад сигнализация. Стараясь не смотреть и одновременно смотреть как можно больше на своего одноклассника, Дейдара ловил себя на мысли, что Акасуно ведёт себя так, словно произошедшее для него совершенно нормально. У Дея же явно не получалось вести себя как ни в чем не бывало. Проблема в разнице восприятий? Да ещё и те двое… — Ты целовал меня в засос у них на глазах, — пробормотал себе под нос Тсукури, решив всё-таки поговорить о реакции двух других хулиганов. — Есть такое, — затянувшись, бессодержательно ответил Сасори. — Мне придётся перевестись в другую школу? — спросил Дейдара, поправляя свою длинную челку за ухо. Акасуно последний раз заполнил лёгкие дымом и бросил сигарету в унитаз. Немного помахав рукой, он слегка развеял серый «туман» между ними. — Думаешь, что они реально что-то сделают тебе после того, как я у них на глазах засосал тебя? — удивлённо приподняв бровь, поинтересовался Сасори и подшагнул вплотную к блондину. Теперь между ними снова оставалось всего пара сантиметров. Надменный взгляд Акасуно буквально врезался в зажатого юношу. Он вытянул руку и прижал ладонь прямо к стенке около лица Дея, тем самым не оставив тому возможности просто вырваться из кабинки туалета. Медленно расстегивая свободной рукой верхние пуговицы белой рубашки, Сасори прижался носом к его ключицам и стал покрывать её нежными прикосновениями губ. Дейдара откинул голову, затылком прижавшись к стене. В его мыслях не было ничего, кроме Акасуно. Эти касания с удивительной проницательностью, преодолевали все слои кожи и доходили до самого сердца. По-особенному нежные, по-своему долгожданные. Дейдара краснел, Сасори уходил в свои мысли, оставляя ключицу и переходя к губам блондина. — Не думай о случившемся: что Хидан, что Какузо — им, на самом-то деле плевать, — прервавшись, сказал Акасуно, — это мне было не плевать. Если бы это было в классе седьмом — они бы от тебя не отстали до конца года, но сейчас ты для них уже мало интереса представляешь. Понимаешь, мальчик-гей? — А сам-то что тогда? Сасори отвечать на вопрос Дея не стал и просто вернулся к поцелую. Его рука в это время потянулась к ширинке, чтобы расстегнуть её и вытащить член Дейдары, который уже успел вновь затвердеть и приподняться. — Хочешь ещё? — Неужели решил поинтересоваться моим мнением? — усмешка сорвалась с губ Тсукури, а затем и вовсе превратилась в довольную улыбку. Акасуно это только пуще заводило: от этого немного прищуренного голубоглазого взгляда до мечущихся «паучих» пальцев Дея по его рубашке.

***

Дейдара по их договорённости пошёл в класс первым. Сев к себе за парту, он старался делать вид словно ничего не произошло, хотя анус после такого саднил нещадно. Сасори вошёл в класс только минут через десять. Уверенным шагом он подошёл к парте Дея и просто сел на ранее вечно свободное место рядом с ним. Без слов, без вопросов. Как будто бы так и должно быть, даже не смотря на удивленные взгляды одноклассников, интересующихся жизнью посторонних людей больше, чем своей собственной. Как оказалось, опоздали на урок не только Сасори с Дейдарой, под конец в класс открыл дверь с ноги Хидан, и буквально ввалился на занятие вместе с Какузу. Завидев сидящего Акасуно рядом с блондином — они даже не удивились. Разве что привычное выражение лица Хидана немного исказилось. Но, наверняка, после вчерашнего их мало что смогло бы по-настоящему удивить. Дейдара счёл это за публичное признание, а Сасори просто забил на все попытки объяснить самому себе что к чему. «В конце концов, почему бы и нет?». «Именно, почему бы и нет».