Синяя птица

К теме расставания больше не возвращались. Северус не спешил прощаться, давая Гарри время на размышления и с удовольствием пополняя багаж своих знаний, практически не вылезая из библиотеки. Поттер уделил максимум внимания контролированию работы специалистов в тех помещениях, по которым уже был составлен договор, но расширять границы ремонта не торопился. Он все сильнее склонялся к тому, что ему придется покинуть страну вместе с тем, кто завладел его сердцем – уж в своих чувствах и в том, что они взаимны, он был абсолютно уверен. Долго вариться в собственных сомнениях Гарри не смог, поэтому спустя несколько дней предпринял попытку выведать, насколько обоснованны опасения Снейпа. Для этого он на правах бывшего соратника наведался в Министерство к Кингсли Шеклболту, временно занявшему пост министра магии. Свой визит Поттер обставил так, словно хотел узнать, не позволит ли ему статус героя и победителя Волдеморта попасть на курсы авроров уже в этом году, если он обязуется позже сдать школьные выпускные экзамены. Разговор вышел весьма полезным для Гарри, наивно верившего во всеобщее благо, за которое ратовал Дамблдор, в неподкупную справедливость и в то, что именно таким станет мир после войны и его личного вклада в победу светлой стороны противостояния. Как же он ошибался! – Представляешь, Шеклболт лишь кисло улыбнулся и сказал, что я святая простота, раз решил, будто у меня появились какие-то привилегии после того, как я на глазах сотен свидетелей убил человека. Так и сказал – «человека»! – буйствовал Гарри, бегая по библиотеке, где отыскал Снейпа, возвратившись из Министерства. – Оказывается, я – убийца! Преступник! Ведь все защищали Хогвартс от нападения, а мой поединок произошел, когда обе стороны приостановили бой! Мол, меня в рамках закона оправдывает только то, что Волдеморт тогда первым кинул в меня проклятие, поэтому, как заявил этот черножопый недоминистр, мне надо сидеть и помалкивать о своем героизме. А когда я сослался на статьи в «Ежедневном пророке», где четко написано, что я освободил магическую Британию от ига Темного Лорда, он пожал плечами и напомнил, как часто в прессе меня беспричинно обливали грязью, и предупредил о возможности повторения подобного поворота общественного мнения. В общем, он сказал мне, чтобы я не маялся дурью и вернулся в школу, потому что в ином случае мне вряд ли удастся сдать экзамены, ведь очень скоро никто и не вспомнит о моем героизме, и все будут смотреть на меня как на недалекого мальчика, возомнившего себя вторым Мерлином. Так и бросил мне прямо в лицо! После всего, через что мне пришлось пройти… – Поттер остановился отдышаться – от беготни ему не хватало воздуха для возмущений. – Он достаточно успел сообщить мне до того, как принялся ставить на место, а я, узколобый идиот, еще думал, что все можно исправить, добиться справедливого решения… – он с досадой покачал головой. – Северус, ты был прав – они даже не собираются рассматривать твое дело, раз ты официально признан мертвым, а о посмертном оправдании вообще не идет речь, и мои показания абсолютно ничем не помогут. Многим известно, что ты специалист в окклюменции и легилименции, поэтому твои воспоминания считают поддельными, а следовательно, убийства Дамблдора тебе ни при каких обстоятельствах не спустят с рук. Да и работы на Пожирателей тоже прощать не намерены, потому что ты шпионил не в пользу законного правительства – Министерства магии, а для частного лица – Дамблдора. Вот так! – Ты спрашивал обо мне? Зачем? Не нужно было привлекать внимание! – Снейп не стал скрывать, что недоволен самодеятельностью Поттера. – Ни о чем я не спрашивал! – огрызнулся Гарри, пребывавший в состоянии крайнего раздражения. – Хотя и не скрою – планировал. Но Шеклболт избавил меня от этого и по собственной инициативе привел мне в пример твой случай. Мол, сколько бы ты ни рисковал, шпионя для Ордена Феникса, но награды не дождался бы, если бы не погиб, а попал под суд. Он заявил, что рад твоей смерти, иначе ему пришлось бы принимать трудное решение, отправляя тебя в Азкабан. «Очень хорошо, что он не выжил», – это слова того самого Шеклболта, который прислушивался к тебе на собраниях Ордена и благодарил за сведения, добытые в лагере врага. Северус, я не хочу жить в таком мире! Здесь ничего не изменилось! – на глаза Поттеру навернулись злые слезы. – Надеюсь, ты не намекаешь на самоубийство? – язвительно поинтересовался Снейп, в несколько шагов подскочив к Гарри и крепко его обняв, даря поддержку и веру в лучшее будущее. – Конечно, нет! Кто же тогда проследит, чтобы ты научился пользоваться своим даром анимагии? – попытался пошутить Гарри, отвлекаясь от мыслей, вызванных визитом в Министерство. – Из тебя выходит такой изумительный дрозд! Никогда бы не подумал, что ты способен на банальное хулиганство. Твои нападения на Джинни и Рона выглядели забавно. – А что мне оставалось делать, если я не в состоянии был урезонить твоих друзей, основательно отчитав их? – Снейп понимал, что идеальная картина мира, выстроенная Поттером, пошла грубыми трещинами и показала свое гнилое нутро, и от этого его любимому сейчас было плохо. Северус уже признался себе, что Гарри основательно оккупировал его сердце и уходить оттуда не собирался, поэтому и не спешил его покидать, хотя каждый прожитый в Британии день мог оказаться для него ошибкой с весьма печальными последствиями. – Не переживай, родной. Я помогу тебе. Мы обязательно найдем место, где нам понравится жить. – Послезавтра закончат отделочные работы, я расплачусь с мастерами, и ты увезешь меня отсюда. Хорошо? – Гарри поднял лицо и с мольбой всмотрелся в глаза Снейпа, словно боялся, что ему откажут. – Договорились, – Северус ободряюще улыбнулся и поцеловал Гарри: страстно, жарко, требовательно, заставляя забыть и о не оправдавшем его надежд министре магии, и о непостоянстве и неблагодарности людей.

***

Через три дня, в субботу утром, когда в Гринготтсе управляющему делами Блэков и Поттеров уже оставили необходимые распоряжения, купили билеты на самолет, почти собрали чемоданы, а Кричера тщательно проинструктировали, чтобы – не дай Мерлин! – никому не брякнул о планах хозяина и тайне синей птицы, Гарри и Северус оценивали новый вид кухни. – Наконец-то отсюда убрали тот ужасный стол, даже удивляюсь, как не стыдно было собирать за ним Орден. Грязный, засаленный, словно ни разу в жизни не видел мокрой тряпки. – Так вот почему ты всегда кривился, когда сюда попадал. А я думал, тебе компания не по вкусу, – подколол его Гарри, любуясь красивой мебелью, кухонной утварью и небольшим чистеньким и симпатичным столиком, за которым можно было выпить чашку теплого молока, если ночью одолеет бессонница. – Компания тоже мне не очень нравилась, – хмыкнув, признался Северус. Он обнимал Поттера со спины и получал массу удовольствия от его близости. Казалось, им не хватало жарких ночей, проводимых в одной постели, потому что они и днем не упускали ни единого удобного случая хотя бы прикоснуться друг к другу, особенно после того, как решение о совместном бегстве из страны было принято окончательно. – Выпьем чаю? – Гарри кивнул в направлении стола, накрытого Кричером на двоих. – Не откажусь, – сказал Северус, однако перед тем, как выпустить Гарри из своих объятий, он развернул его к себе лицом и поцеловал – легонько, но от того не менее сладко. И тут из прихожей, расположенной рядом с кухней, донесся шум транспортного камина, возвещая о чьем-то неожиданном приходе. – Северус! – Гарри испуганно заозирался по сторонам, тщетно выискивая возможность спрятать своего партнера – в обновленной кухне не имелось даже шкафов, за которыми можно было бы укрыться. – Я уведу… – практически одними губами предупредил он Снейпа, ступив к выходу, но не успел дойти до двери, как буквально за ней раздался крик Гермионы: – Гарри, ты здесь? Я слышала твой голос! Поттер глянул через плечо на Снейпа, желая получить подсказку, как себя вести, и увидел, как тот указал на стол, а потом немедленно перекинулся в дрозда. Сообразив, что от него требовалось, Гарри взмахом волшебной палочки убрал лишнюю чашку, а в следующее мгновение в комнату почти вбежала Гермиона Грейнджер. – Так и знала, что найду тебя там, где мы всегда собирались… Ой! – она крутнулась на каблуке и придирчиво осмотрела посвежевшую после ремонта кухню. – А ты все поменял… Но мне, пожалуй, нравится. Так гораздо современнее. А откуда тут дрозд? – Гермиона подозрительно уставилась на птицу, пристроившуюся на спинке стула. – Полагаю, сначала тебе стоило бы поздороваться, – усмехнулся Поттер, все еще находившийся под впечатлением от превращения Снейпа. – Ну да. Привет, Гарри! – замечание не смутило Гермиону, у которой появились более важные вопросы: – А с кем ты разговаривал? Я слышала, как ты назвал имя… – Моего дрозда зовут Северус, и я разговаривал с ним. Спасибо, что похвалила мои труды по приведению дома в порядок. А теперь, надеюсь, ты объяснишь, что тебя вынудило искать срочной встречи со мной, – Поттер указал рукой в сторону стола, приглашая присесть, а сам достал с навесной полки чашку и налил в нее чай. – Я разве не могу навестить тебя просто так? – Гермиона продолжала нарочито рассматривать новый интерьер, лишь бы не глядеть на друга. – Мой камин на всякий случай подключен для входа посторонних только из кабинета директора Хогвартса, – отметил Поттер. – Значит, Макгонагалл знает о твоем визите и одобрила его. – Так я уже посторонняя? – Не передергивай, ты поняла, что я имел в виду. Для меня нет запрета на перемещение сюда из любого подключенного к транспортной сети камина, – Гарри глотнул чая и пристально посмотрел на Грейнджер поверх чашки, краем глаза не прекращая следить за дроздом. – Ты прав, я пришла по ее просьбе, но это не отменяет того, что я и сама хотела с тобой встретиться. Не пойму, почему ты заставляешь меня оправдываться? – Гермиона нервно передернула плечами. – Я не заставляю, это ты по какой-то причине так себя чувствуешь. Расскажешь? – Гарри улыбнулся. – Ты не ответил, откуда здесь эта птица? – Предпочитаешь устроить мне допрос? – создавалось впечатление, что Поттер подшучивает, хотя на самом деле его раздражали и вопросы Гермионы, и ее внезапный приход. Не то чтобы он перестал считать ее подругой, она, как и раньше, была ему дорога, но момент для визита выбрала неподходящий. – Я был в Хогсмиде и принес дрозда сюда. Он согласился посидеть в клетке, пока мы аппарировали. – Опять на пепелище ходил? Часто ты там бываешь? И что за блажь – звать птицу именем погибшего профессора? Тебе пора уже успокоиться и не винить себя за то, что с ним случилось, – Поттеру казалось, что Гермиона готова обсуждать любую тему, кроме той, которая привела ее сюда, поэтому он не стал отвечать на ее вопросы, а спросил напрямик: – О чем тебя попросили со мной поговорить? – Возвращайся в школу. Занятия начались совсем недавно. Макгонагалл с радостью зачислит тебя на седьмой курс, невзирая на то, что учебный год уже идет, – на одном духу выпалила Гермиона и облегченно вздохнула, когда не увидела недовольства на лице друга. – Мой ответ прежний – я не вернусь в школу. Интересно, а если бы на моем месте был кто-то другой, например, Финниган или Смит, их тоже так же уговаривали бы? – Гарри уже понял, откуда ветер подул с новой силой – это Шеклболт принялся давить на Макгонагалл, а та перепоручила провести воспитательную беседу старосте школы и по совместительству подруге вышедшего из повиновения героя. – Гарри, я слышала, что домашнее обучение больше не будет считаться законным. Все волшебники обязаны ходить в школу. Ты не сможешь получить диплом об образовании. Я переживаю за тебя, – назвать заявление Гермионы неискренним – погрешить против истины. Она и впрямь беспокоилась о Поттере. Но в ее поведении чувствовалась какая-то недоговоренность. – И кто тебе сообщил такие новости? Макгонагалл? Или Шеклболт? – вспыхнувшие щеки выдали Грейнджер, и Гарри хмыкнул. Он погладил по спине дрозда, перелетевшего на стол и увлеченно ковырявшего печенье. – Значит, министр боится, что я останусь неучем? Или его тревожит что-то иное? Признайся честно. – Они волнуются… Гарри, ты же догадываешься, что тебя не просто так держали в больнице два месяца? Не нужно давать им повод для того, чтобы снова отправить тебя туда, – руки Гермионы задрожали, и она поспешила поставить чашку на стол, чтобы ненароком не уронить ее. – Я знаю, что тебе неприятно говорить о подобном, но ты должен понимать, что Кингсли не сумеет защитить тебя, если ты примешься делать все, что захочешь? Он сам так сказал. – И от чего он меня собрался защищать? Мне угрожает опасность, меня преследуют или в чем-то обвиняют? Почему министр ничего не сказал мне, когда я несколько дней назад был у него на приеме, а что-то обсуждает с тобой за моей спиной? – Поттер сыпал вопросами, не позволяя Гермионе сосредоточиться. – Кингсли еще не министр и никогда им не станет, если не найдет общий язык с другими членами администрации Министерства магии. А те требуют гарантий, что ты не начнешь подстрекать людей на беспорядки, когда тебе что-нибудь не понравится в их управлении страной. Ты – сильный маг, и они тебя боятся. Неужели ты этого не понимаешь? – на глаза Гермионы навернулись слезы, ее всю трясло из-за необходимости обсуждать такую жутко неудобную тему. – Зачем ты заставляешь меня все это озвучивать, словно это я недовольна тобой? – Успокойся. Я ни в чем тебя не обвиняю. Просто я до недавнего времени действительно не предполагал, что все настолько серьезно. Пей чай, Кричер научился очень вкусно его заваривать, – Поттер помолчал пару минут, давая подруге возможность взять себя в руки. – Не расстраивайся. Все будет хорошо. Я скоро намерен обновить защиту своего дома, уже договорился с гоблинами – они помогут, поэтому мне придется на какой-то срок перекрыть каминный доступ из директорского кабинета. Так что не пугайся, вдруг обнаружив в следующий раз, что не можешь сюда попасть. Я собираюсь навестить Дурслей. Как бы там ни было, они меня вырастили. Нужно побывать в Годриковой Лощине – хочу определиться с ремонтом дома Поттеров, – Гарри врал и не краснел – все распоряжения на этот счет он уже отдал, и его личное вмешательство специалистам больше не потребуется, чтобы справиться с восстановлением дома. Но он демонстрировал открытость, когда делился планами на будущее, рассчитывая, что это отсрочит начало его поисков после побега. – Но как же учеба? Макгонагалл упоминала, что преподавателям Хогвартса запретили консультировать тех, кто не учится в школе. – Найду репетиторов. И, предупреждая твой вопрос, если мне откажут в возможности сдать экзамены в частном порядке, я напишу жалобу в Международную конфедерацию магов об ущемлении моих прав. Они, кроме всего, занимаются защитой всяких магических существ, так пусть озаботятся и судьбой героя магической Британии, – Гарри откровенно посмеивался, когда описывал выход из своего положения, подчеркивая, что это шутка. На самом деле он уже настроился сдавать экзамены в другой стране. – Значит, передать Макгонагалл, что ты не вернешься? – Не вернусь, – Поттер покачал головой. – Надеюсь, Шеклболт все же поможет мне, и меня допустят к экзаменам вместе с вашим выпуском. – А как ты себя чувствуешь? Шрам не болит? – Гермиона поднялась со стула, давая понять, что собирается уходить. – Это тоже интересует Министерство? – Нет! Это интересует меня! Почему ты любой мой вопрос принимаешь в штыки? – взвилась Гермиона, которая действительно желала поддержать Поттера в это сложное время. – Да потому, что все они звучат так, словно я на допросе. Я отлично себя чувствую! Заверяю – лучше не бывает! Вон и Северус подтвердит, – Гарри кивнул на дрозда, а тот, будто только и ждал, когда на него обратят внимание, принялся мелодично насвистывать незатейливую птичью песню. – Передавай привет Рону. И Джинни, – провожая Гермиону к камину, попросил Гарри, а затем обнял ее, еле сдержавшись, чтобы не выдать себя. Ему хотелось нормально попрощаться с друзьями, объяснить, почему решил уехать в чужие края, но этого нельзя было делать. Он планировал позже прислать им письма, чтобы они не волновались, а сейчас приходилось притворяться, что он ничего не намерен менять в своей жизни.

***

Проводив подругу, Гарри на всякий случай сразу же перекрыл камин. Вернувшись в кухню, он обнаружил, что дрозд по-прежнему продолжал что-то насвистывать. – И когда ты собирался поставить меня в известность, что научился перекидываться в птицу? – Может, сейчас? – возвратив себе человеческий облик, спросил Снейп, усмехнувшись. – Да я только вчера впервые рискнул попробовать. Думал, что придется снова тебя просить расколдовать меня, но кое-как справился с обратной трансформацией. Так что не сердись, мне еще нечем было особо хвастаться, – заверил он, заметив легкую тень обиды во взгляде Поттера. – Но вот такие стрессы от внезапных визитов нежданных гостей способствуют освоению дара анимагии без дополнительных тренировок. Тут не то что в птицу – в пень превратишься, лишь бы не застукали любопытные девицы. Все! Нужно срочно тебя отсюда увозить! – А я и не против, – Гарри прильнул к Северусу, с готовностью раскрывшему ему свои объятия, и довольно улыбнулся, вспомнив, что они уже завтра покинут не только магическую Британию, но и страну вообще, отправившись за много сотен миль от нее.

***

– Я никогда не летал на самолете, – наверное, в десятый раз повторил Гарри, рассматривая мир через иллюминатор. – У меня хорошая память, так что я запомнил с первого раза, – усмехнувшись, без намека на недовольство отметил Снейп, оторвавшись от чтения обычной маггловской газеты. – А почему ты не предупредил, что мы уезжаем в Америку? Когда ты сказал о своем доме на континенте, я думал, что речь шла о Европе, – Гарри вцепился в ладонь Северуса, переплетя с ним пальцы, и не отпускал с момента взлета. – Я билеты не прятал – мог бы и поинтересоваться, куда я тебя собрался увезти, – ухмылка тронула губы Снейпа. – И я не соврал, всего лишь не уточнил, на каком континенте. Тебе не нравится, что мы будем так далеко от твоих друзей? – Нет, все в порядке. Мне без разницы, куда лететь, только бы с тобой вместе. Кричер через месяц отправит Рону и Гермионе мои письма. Возможно, когда-нибудь в будущем я с ними встречусь. А сейчас… – Гарри замолчал, собираясь с духом, его щеки зарумянились. Он наклонился к уху Северуса и, не желая, чтобы его подслушали, прошептал: – Я рад, что ты стал для меня настоящей синей птицей счастья. Не представляю, как бы жил без тебя и постоянно ожидал, что меня запрут либо в Мунго, либо в Азкабане. Спасибо тебе! Я люблю тебя, мой дрозд! – И я тебя люблю! Хотя предпочел бы, чтобы ты называл меня по имени, – Северус оглянулся и, убедившись, что на них никто не смотрит, коротко коснулся губ Гарри своими. – Значит, говоришь, птица счастья? – его взгляд горел удовольствием от услышанного. – Моя синяя птица! – Гарри тепло улыбнулся.

Конец