***
В очередной холодный вечер наконец-то выпал первый снег наступившей зимы, укрыв белоснежным покрывалом Облачные Глубины. Полная луна, взойдя с приходом ночи, озарила мир своим призрачным светом, и заискрило, засеребрилось всё вокруг. Красиво… Бесконечно красиво. Неожиданно для себя Лань Ванцзи решил отправиться на прогулку. Время отбоя давно минуло, но в этот раз он не смог уснуть. Как ни старался юноша успокоить странные волнующие чувства в груди, это ему никак не удавалось, и он, понадеявшись на то, что прогулка на свежем морозном воздухе поможет справиться с волнением, направился в самые отдаленные части Облачных Глубин, чтобы избежать ненужных встреч с патрулем или другими людьми, не спящими этой ночью. Полная луна в эту ночь светила необычайно ярко, создавая возвышенный и несколько потусторонний пейзаж. Свежий снег тихонько хрустел под неспешными шагами мягко ступающего человека. Юноша желал уйти как можно дальше, туда, где никто не побеспокоит, никто не потревожит. Вот только с каждым шагом, удаляющим его от цзинши, на душе спокойней не становилось. Стоило только подумать об сероглазом негоднике, как сердце сжималось, а во всем теле разливалось неведомое ранее томление. Ванцзи остановился в нескольких шагах от притаившейся под раскидистой магнолией уединенной беседки, припорошенной сейчас пушистым белым снегом. Сжав на груди ткань теплой накидки, он устремил свой взор на бледный диск луны и тяжело вздохнул. «Когда же это прекратится?» — с тоской подумал юноша. Он с каждым днем всё больше желал общества Вэй Ина. Всё дольше на нём задерживал свой взгляд, всё чаще ловил на себе ответный заинтересованный взор. И от этого становилось только хуже. Эти касания невзначай, едва уловимые обжигающие взгляды из-под длинных черных ресниц. «Вэй Ин, видимо, так издевается надо мной? Играет со мной?.. Догадывается ли он о моих чувствах? Чувствах, что даже не имеют права существовать под этим небом, в этом чистом благословенном месте», — с печалью в глазах мысленно проговорил Лань Чжань. — «О таком даже и рассказать никому нельзя, но брат, скорее всего, догадывается. Сичэнь видит и чувствует очень многое. Но почему же молчит и ничего не говорит по этому поводу, не ругает, а даже смотрит с неким одобрением?» Вторгшись в его душевные терзания, легкий, едва слышимый шорох со стороны беседки заставил Лань Ванцзи насторожиться. Он так стремился быстрее уйти из цзинши, что даже свой меч Бичэнь забыл взять. Впервые за всё время владения оружием. Вот только опасности юноша совсем не ощущал, кто бы там ни притаился — угрозы он не представлял. Всего одно мгновение спустя, его крепко схватили за руку и неуловимым движением втянули в тень беседки. — Тсс… ни звука, ни движения, — раздался над ухом знакомый голос. — Давай не будем привлекать внимания патруля, они совсем недавно здесь прошли, — обдав легким ароматом вина, продолжал нашептывать этот голос. — Ты!.. — воскликнул Ванцзи. — Я. Я. Кто же еще будет слоняться по Облачным Глубинам после отбоя и распивать вино в тайных местах? Прекрасное место, кстати, для этих целей, — тихо, но весело ответил Вэй Ин. — Как тебе не стыдно творить столь непотребные вещи! — громким шепотом возмутился Ванцзи, отмечая про себя, что его руку Вэй Ин всё так же держит крепко, не отпуская. Тело сразу обдало жаром. — Отпусти! — и юноша вырвался из цепкой ладони. — Ой! — ехидным тоном проговорил Усянь. — Зачем столь сильно возмущаться, я же ничего тебе не сделал? Ты так дергаешься, словно я до твоей обнаженной кожи дотронулся. Не бойся, я тебя не оскверню, — с явной издевкой добавил Вэй Усянь. — Вэй Ин! — Что? Что такое, Лань Чжань? — Тебя надо наказать. Ты нарушил комендантский час, распиваешь вино на территории Облачных Глубин. Ты же знаешь, что это запрещено правилами, — строго произнес Ванцзи, еле успокоив участившееся дыхание после слов Вэй Ина о прикосновении к его обнаженной коже. Всего пара слов, а его тело мгновенно отреагировало. — Тогда тебе, как и в прошлый раз, придется принять наказание вместе со мной. Ведь ты тоже бродишь здесь после отбоя. И явно не в патруле, даже Бичэнь с собой не захватил и заметь, я здесь никоим образом не причастен, — злорадно проговорил Вэй Ин. — Я… — растерянно произнес Ванцзи. — Именно. А что еще хуже, ты пьешь со мной вино, — неожиданно хитро заявил Вэй Ин. — Но я не пью с тобой вино, — удивленно и растерянно ответил Лань Чжань. — Пьешь, — твердо ответил Вэй Усянь и одним слитным движением опрокинул в себя изрядное количества хмельного напитка из небольшого белого кувшина тонкой работы и, притянув к себе Ванцзи, прильнул к его губам, заставляя их открыться и впустить в рот не только хороший глоток вина, но и принять обжигающий поцелуй. Лань Ванцзи вначале ошарашенно замер, а после, закашляв от хлынувшей в рот и глотку жидкости, отпихнул от себя Вэй Ина. — Ты что творишь?! — гневно воскликнул он. — Я? Я всего лишь захотел выпить с тобой, но ведь тебя так просто не уговоришь. Не так ли? — угрюмо ответил Усянь. — Не так. Тебе следовало просто спросить. — А ты бы взял и согласился? Не верю, — мрачно проговорил Вэй Ин. — Может быть и согласился бы, — неожиданно для него ответил Лань Чжань и странно покачнулся, едва не упав. — О! Даже так! — удивленно воскликнул Усянь и тут же ринулся к Ванцзи, не позволяя тому упасть. — Ты чего, опьянел с одного малюсенького глотка? Быть такого не может! — Мгм… — было ему ответом. Глаза Ванцзи закрылись, и он обмяк в руках Вэй Ина, погрузившись в сон. Тот от удивления едва его не уронил, но, справившись с неожиданной ношей, утащил в глубь беседки и уложил на скамью. Присев и сам, он разместил голову Лань Чжаня у себя на коленях, попутно подумав, что вряд ли еще выдастся такая возможность побыть столь близко, и надо ей насладиться в полной мере в эти мгновения. — Лань Чжань, ты меня сегодня удивил дважды. Ты, возможно, был не против выпить со мной вина, и ты пьянеешь с пары капель, причем сразу засыпаешь. Неужели вы здесь, в Гусу Лань, все такие неустойчивые к алкоголю? Видимо, не зря запрет установили, но зачем же его и на других распространять? — Вэй Усянь начал разглагольствовать сам с собой. Темнота в беседке только поначалу казалась густой и непроглядной. Когда глаза привыкали, то можно было рассмотреть множество мельчайших деталей, чем и занялся Вэй Ин. Лань Чжань сейчас был ближе к нему, чем когда-либо, и весь в его власти — делай, что душе угодно. Но каким бы бесстыдником Вэй Усянь ни был, он никогда бы не сделал с другим человеком что-либо без его на то согласия. Да и бесстыдство его — всё лишь на словах. На деле же — сегодня Усянь впервые поцеловался, хотя и поцелуем это назвать нельзя, но всё же он никогда прежде не касался чьих-то губ своими. — Засчитаю это за поцелуй. Ты же не против? А, Лань Чжань? — со странным удовольствием в голосе спросил он у спящего на его коленях юноши. Ответом была тишина. — Крепко же ты уснул. Честно, ты меня невероятно поразил, — тихо произнес Вэй Ин. Немного подумав, пару раз скосив взгляд на белеющее в темноте прекрасное лицо Лань Ванцзи, он, всё же не удержавшись, еле касаясь провел по нежной коже щеки пальцами. И шумно втянул воздух. Одно прикосновение, а по всему телу прошлось волной непознанное ранее желание. Как и большинство юношей его возраста, он любил читать книги и сборники эротического содержания. Любил иногда и забавляться сам с собой. Не познавший еще плотских утех с девушками, он лишь засматривался на красавиц со стороны, и никогда ранее не испытывал ничего подобного по отношению к другим юношам. Только Лань Чжань вызывал в его теле странную реакцию. Лишь стоило на него взглянуть со стороны, как сердце Вэй Ина начинало биться быстрее, ему хотелось подойти и прижаться, поцеловать. До дрожи в руках и ногах, до сведенных скул от невозможности воплотить желаемое. Но ему нельзя сделать ничего из этого. Усянь понимал, что он осквернит чистого Лань Чжаня столь непотребными действиями, и поэтому научился прятать чувства и эмоции за пошлыми шутками, за проказами. Вэй Ин думал о том, что нельзя нарушать правильную и праведную жизнь Лань Ванцзи. Ему надо сделать что угодно, но только не дать Ванцзи к себе приблизиться. Не дать привыкнуть. Ведь Вэй Ин видел, как Лань Чжань неосознанно тянется к нему. Прячась за холодным лицом и колкими словами, он искренне желал быть ближе к такому неугомонному Вэй Усяню. И Усянь не знал, чем это было вызвано. Не знал, но предполагал, что воспитанный в строгости и праведности Ванцзи, с присущим всем подросткам любопытством, испытывает тягу ко всему новому и необычному, пусть и нарушающему весь привычный уклад его жизни. Отвлекая Вэй Ина от размышлений, снизу раздался тяжелый вздох и Лань Чжань, лежащий головой на его коленях, пошевелился. — Лань Чжань, ты как? — участливо спросил Вэй Ин. Молчание в ответ. Неожиданно Ванцзи поднялся с колен Вэй Ина и сел рядом, внимательно смотря на него. — Вэй Ин? — странным голосом спросил он. — Да, я. Ты как себя чувствуешь? — Хорошо, — ответил Ванцзи. И немного погодя, произнес снова его имя бархатным низким тембром голоса: — Вэй Ин. — Что такое? — дрогнувшим голосом ответил Вэй Усянь, очарованный тем, как Лань Чжань произнес его имя. — Вэй Ин, поцелуй меня, — тем же, пробирающим до приятной дрожи в теле голосом, проговорил Ванцзи. Вэй Усянь опешил. Он ожидал, что тот будет ругаться, грозить наказанием, называть его бесстыдником и убожеством. И никак не ожидал, что Лань Ванцзи попросит его поцеловать. «Видимо, вино так подействовало на никогда не пробовавшего его Лань Чжаня», — решил Усянь. Шальное веселье вдруг захватило Вэй Ина. — «А мечты всё же сбываются, пусть и таким странным образом». — Вэй Ин… — вновь произнес Ванцзи. — Я поцелую тебя, Лань Чжань, но не обвиняй меня после в распущенности, ведь ты сам попросил об этом, — весело проговорил Усянь. — Сиди смирно. Я тоже впервые целуюсь. Ты ведь раньше ни с кем не целовался? Я прав? А то мне будет даже немного обидно, что я буду у тебя не первым. Правда, ни с кем не целовался? Ванцзи усиленно замотал головой, подтверждая слова Вэй Ина о том, что он ни с кем прежде не целовался. — Вот и хорошо, — счастливо выдохнув, Усянь приблизился к лицу Ванцзи. Тот внимательно следил за его движениями, оставаясь неподвижным, будто боясь спугнуть Вэй Ина. Только сейчас Вэй Усянь обратил внимание, что Лань Чжаня неуловимо окутывает аромат сандалового дерева. Терпкий и освежающий, смешиваясь с морозным воздухом и ароматом сладкого вина, он кружил голову и уносил все здравые мысли далеко-далеко. Ванцзи смотрел напряженно и ждал, когда же Вэй Ин совершит обещанное. Когда же он наконец-то поцелует его, так этого страстно ждущего. Но Усянь не торопился приникать к желанным губам. Медленно, сантиметр за сантиметром, он приближался всё ближе и ближе, пока, наконец-то не выдержав, прикоснулся к губам Ванцзи в невинном поцелуе. В невинном лишь только в первые его секунды. Мягкие податливые губы Лань Чжаня распахнулись и Вэй Ин попробовал воплотить в реальности игры с языком, описанные во множестве прочитанных им эротических сборников. Неумело, неопытно, но стараясь быть как можно нежнее. Ванцзи застонал еле слышно и, не разрывая поцелуя, не сдержавшись, притянул Вэй Усяня за талию ближе к себе. Тот и не сопротивлялся вовсе, лишь сам плотнее прижался к Лань Чжаню и в ответ начал целовать ещё жарче. Оба неискушенные в таких делах, они учились друг на друге. Каждое прикосновение отзывалось дрожью в теле. Вэй Ин чувствовал, как трясется Лань Чжань, как сдерживается и лишь более страстно продолжает целовать его, перейдя с губ на шею. Прикасаясь к ней губами, проводя кончиком языка, покусывая, он будто выводил некую мелодию. Мелодию невыраженной страсти, что бушевала в юном теле и стремилась найти выход, но сейчас могла лишь гореть, опаляя собой их сердца. Забывшись в обжигающем поцелуе, Вэй Усянь не заметил, как забрался на колени к Ванцзи, словно оседлав его, как прижался столь сильно, что ощутил бешеное биение его сердца. Опомнился лишь, когда своим телом почувствовал немаленькое желание естества Лань Чжаня и осознал, что сам того же желает. Отбросив все сомнения, он был готов продолжать, но в это мгновение краем слуха уловил тихие шаги и догадался, что патруль вновь делал обход территории. Лань Ванцзи тоже услышал эти шаги. И оба парня замерли в смущающей взоры позе. — Тсс… — прошептал Ванцзи, прикасаясь указательным пальцем к губам Усяня и слегка проводя по ним. Вэй Ин, недолго думая, обхватил его палец губами и принялся играть с ним языком, на что Лань Чжань еще более напрягся и замер. Патруль неспешно прошествовал мимо скрытой в тени беседки, даже не взглянув в ее сторону, но юноши продолжали соблюдать тишину еще несколько минут. После того, как охрана отошла достаточно далеко, Лань Чжань вновь приник к шее Вэй Ина, попутно одной рукой придерживая его за поясницу, а второй распахивая теплую накидку на груди и одежду под ней, чтобы продолжить покрывать поцелуями столь желанное им тело. Вэй Ин был не в силах сдерживать стоны удовольствия, что разливалось по его телу под страстными поцелуями, и томные вздохи срывались с его губ. Казалось, что они не остановятся на этом и пойдут дальше, превращая эту лунную зимнюю ночь в неповторимый сон, как вдруг Лань Чжань напрягся и отстранился от Вэй Ина. — Что такое? Почему ты вдруг остановился? — возбужденным голосом произнес Усянь. — Вэй Ин, ты что творишь? — с ужасом в голосе произнес Ванцзи, спихивая Вэй Усяня со своих колен. — Я творю? Но ведь ты первый начал. — Я?! — Именно. Не я просил тебя поцеловать меня, а ты попросил, чтобы я поцеловал тебя. Ты что, так опьянел, что не осознавал, что творишь? — уже удивленно спросил Вэй Ин. — Я… я, — испуганно начал Ванцзи. — Я не знаю… я не понимаю… Как так? Окинув испуганным взглядом расхристанный вид Вэй Усяня, а после, увидев, что и сам выглядит не лучше, Лань Чжань, запахнул свою теплую мантию и пустился бежать обратно к себе в цзинши, пребывая одновременно в растерянности и ужасе. Заперев за собой входную дверь, Ванцзи еле успокоил дыхание, никогда доселе не сбивавшееся от столь непродолжительного бега. И вдруг осознал, что до сих пор его тело пребывает в возбужденном состоянии. В тот же миг перед его внутренним взором стали всплывать все постыдные вещи, что он буквально несколько минут назад творил с Вэй Ином. Вино подействовало на него таким образом, что он на некоторое время будто потерял рассудок и выпустил наружу все свои потаенные желания. Закрыв лицо руками, Ванцзи здесь же, на входе, опустился на пол и принялся ругать себя на чём свет стоит: — «Как я мог такое сделать? Как я мог так нагло приставать к Вэй Ину? Но ведь он был вовсе не против. Как это понимать? Вэй Ин был настолько пьян, что не осознавал, что и с кем творит? Возможно. А если нет? То это… это означает, что Вэй Ин испытывает по отношению ко мне, как минимум, вожделение? Но всё равно, это не оправдывает мои собственные действия. Я не должен был так поступать. Ведь, по сути, я сам спровоцировал Вэй Ина». Продолжив заниматься самобичеванием до самого утра, Лань Чжань с первыми лучами солнца отправился к дяде и потребовал, чтобы его наказали. На все вопросы: — За что? — Ванцзи отвечал, что провинился, осознал степень своей вины, но говорить об этом не будет как бы ни требовали. В итоге, получив сто пятьдесят ударов ферулой, он сам себя заточил в уединении для медитации и усмирения духа. Пока Лань Ванцзи отсутствовал, Вэй Ин успел подраться с Цзинь Цзысюанем, защищая честь своей шицзе и, изгнанный за это, собрался возвращаться обратно в Пристань Лотоса, как только за ним прибудет отец Цзян Чэна Цзян Фэнмянь, человек, воспитавший Усяня как собственного сына. Сам Цзян Чэн останется в Облачных Глубинах до завершения обучения. В день отъезда Вэй Усяня к Ванцзи пришел его брат, Лань Сичэнь. — Ванцзи, Вэй Усянь возвращается в Пристань Лотоса. Если ты хочешь с ним попрощаться, то тебе стоит поторопиться. Я не знаю, что между вами двумя произошло, но он все эти дни постоянно спрашивал о тебе, — проговорил Сичэнь, войдя в комнату к медитирующему Лань Чжаню. — Уезжает? Почему? — тут же встрепенулся Ванцзи. — Он подрался с Цзинь Цзысюанем, когда тот высказался о его сестре нелестным образом. Ты ведь знаешь, что их ждет договорной брак, и Цзысюань его не желает. — ответил Сичэнь. — Вот как. Где Вэй Ин сейчас? — Направляется к выходу и совсем скоро покинет Облачные Глубины. Лань Ванцзи встрепенулся и, резко встав, направился прочь из цзинши, надеясь успеть увидеться с Вэй Ином еще раз. Лань Чжань нагнал покидающих Облачные Глубины Вэй Усяня и Цзян Фэнмяня уже на выходе, когда те готовились встать на мечи и улететь. — О! Ты всё же решил ради прощания со мной прервать свою медитацию! — радостно воскликнул Вэй Ин, увидев спешно подошедшего к ним Ванцзи. — Мгм, — было ему ответом. — Можешь ничего не говорить, я скажу тебе всё сам, — и Вэй Ин, подойдя вплотную к Лань Чжаню, прошептал ему на ухо несколько фраз: — Не знаю, что ты чувствовал тогда, но я в своих действиях и желаниях был предельно честен, вино абсолютно не причастно. Это всё было именно тем, чего я желал сам, — жарким шепотом прошептал он ему на ухо, едва ли не прижимаясь всем телом. А после, быстро отойдя в сторону, резко вскочил на меч и, уже взлетая, прокричал: — Лань Чжань, приезжай ко мне летом в Пристань Лотоса! Я буду ждать! От всех этих слов и действий сердце Ванцзи забилось часто-часто, и будто дыхание перехватило. Осмелится ли он приехать в гости к Вэй Ину? Неизвестно. Сейчас Лань Чжань мог лишь смотреть вслед удаляющимся фигурам, пока они не исчезли за горизонтом. — Ванцзи, ты всё-таки подружился с молодым господином Вэем, — констатируя факт, произнес подошедший Сичэнь. Молчание было ему ответом.1.
6 февраля 2020 г. в 23:42
Еще осенью в Облачные Глубины для прохождения обучения приехало множество юных наследников разных кланов, как из хорошо известных, таких как Ланьлин Цзинь, Юньмэн Цзян или Цинхэ Не, так и из только набирающих свою мощь.
Толпа юношей и девушек в возрасте от пятнадцати до семнадцати лет создавала массу шума, и многие постоянно норовили сбежать из-под бдительного ока Лань Цижэня, лучшего учителя ордена Гусу Лань, брата нынешнего главы. Особенно выделялся своим неуправляемым нравом лучший ученик ордена Юньмэн Цзян Вэй Усянь, прибывший на учебу с сыном главы клана Цзян Чэном. Никогда прежде в Облачных Глубинах не было приглашенного ученика столь умного и талантливого, но и в равной степени отличавшегося отвратительным поведением. Ничего его не брало: ни угрозы, ни наказания, ни долгие нудные нравоучения. Даже месяц, проведенный в библиотеке за переписыванием книг, под непрестанным наблюдением Лань Ванцзи, одного из двух нефритов клана Лань, сдержанного и благовоспитанного юноши, ничему не научил Вэй Ина. Время, проведенное ими наедине, в некотором роде, лишь усугубило положение — Вэй Усянь намертво прицепился к Лань Ванцзи и рьяно, при каждой возможности, задирал его, доставая глупыми вопросами и предложениями сделать какую-нибудь пакость.
Ванцзи старательно игнорировал все попытки Вэй Ина растормошить его и совершить что-либо противоречащее правилам Гусу Лань. Ему хватило одного падения за стену после наступления комендантского часа и последующего добровольно принятого наказания. После этого Лань Ванцзи обещал сам себе, что более никогда не попадется на уловки Вэй Ина.
Но Вэй Усянь отказывался сдаваться, продолжая вновь и вновь выводить Лань Чжаня из равновесия, постоянно нарушая его душевный покой.
Вот только с какого момента Ванцзи стал ждать, когда же Вэй Ин в очередной раз подойдёт к нему со своими непристойностями? Когда вновь приобнимет по-дружески за плечи и начнет нашептывать на ухо неприличные вещи? Когда же он стал этого страстно желать?
После месяца, проведенного вдвоем в библиотеке за переписыванием книг?
Или раньше?
Может быть, после совместного купания в холодном источнике, следующего за принятым наказанием?
Или еще раньше?
После событий на озере Билин, когда Вэй Усянь показал свое мастерство заклинателя во всей красе?
А может быть, с того самого первого момента, когда Лань Чжань поймал Вэй Ина на стене за попыткой пронести вино в Облачные Глубины?
Когда же Лань Ванцзи начал смотреть на этого нарушителя спокойствия иначе, чем на других? Ощущать эти странные чувства в сердце?
Сжиматься внутренне от злости, когда Вэй Ин панибратски обнимается с другими юношами или строит глазки смущающимся девушкам.
И как же так получилось, что эти чувства в нём вызывает не юная, прелестная и благовоспитанная ученица ордена Гусу Лань, а беспардонный пошлый парень, умеющий за несколько минут вывести из себя кого угодно.
Очень красивый, безмерно талантливый и абсолютно не поддающийся контролю и управлению.
Как же так?