Незаметно наступило лето.
Пристань Лотоса жила своей кипучей, ни на минуту не останавливающейся жизнью. Лодки сновали по широкой спокойной реке и бесчисленному множеству озер, перевозя товары и людей. Местные жители ловили рыбу, продавали и покупали еду и всевозможные изделия местных умельцев на маленьких рыночках на пристанях, занимались своими делами и не обращали внимания на проплывающих в узкой лодке подростков, учеников ордена Юньмэн Цзян, одетых в фиолетовые одежды.
Вэй Усянь вновь подбил своих друзей сбежать с тренировки и отправиться на одно из удаленных озер поудить рыбу.
— Вэй Усянь, я больше не буду тебя выгораживать перед матерью, — строго произнес Цзян Чэн, глядя на развалившегося у края лодки Вэй Ина.
Тот практически лежал, опустив одну руку в воду и, прикрыв глаза, о чем-то увлеченно думал. Голос друга вывел его из состояния задумчивости и вернул в реальный мир.
— Пф. И не надо. Я никогда тебя не просил заступаться за меня. Можно подумать, что это как-то смягчит мое наказание, — спокойно ответил он.
— О чем ты постоянно думаешь? Когда не пакостишь, конечно, — заинтересованно спросил Цзян Чэн.
— О! Я думаю о том, почему ты так быстро вернулся из Гусу. Тебя тоже выгнали?
— Тоже мне, придумал! Я прекрасно сдал все полагающиеся экзамены. Когда ты перестал отвлекать меня и других от учебы, дела пошли быстрее и мы, наконец-то, смогли сосредоточиться на занятиях, а не на твоей болтовне, и в итоге с успехом прошли обучение, — гордо ответил А-Чэн, искоса поглядывая на Вэй Ина.
Тот перевернулся на спину и, подложив руки под голову, вновь закрыл глаза.
— Ха. Я никого не отвлекал насильно. Все были рады веселиться вместе со мной.
— Потому что тебя везде слишком много. Они просто не знали, что на тебя не нужно обращать внимания и, тем более, нельзя потакать твоим капризам и, что еще хуже, принимать участие в учиненных тобой проделках.
— Цзян Чэн, ты преувеличиваешь. В Пристани Лотоса меня все любят. Ну, кроме госпожи Юй, конечно…
— Вэй Ин, ты забылся. Облачные Глубины — это не Пристань Лотоса. Ты нарушил, наверное, почти все правила со стены послушания. То место не знало ученика хуже тебя.
— Звучит как комплимент!
— Аргх! Да на тебя вообще управы нет! Я тебя ругаю, а ты воспринимаешь это как похвалу! Не хочу с тобой больше разговаривать! — и Цзян Чэн отвернулся, уставившись на приближающийся берег.
Вэй Ин лишь хмыкнул и не стал никак комментировать слова друга, вернувшись к своим мыслям.
Другой их товарищ, умело управляя шестом, уверенно вел лодку сквозь море зеленых листьев лотоса к берегу.
По берегам озера растет множество ив, спускающих свои ветви прямо к воде и создавая уединенные, укрытые тенью прохладные места. Это место отличается тем, что в водоеме много глубоких заводей, в которых водится крупная рыба. А тот факт, что располагается оно на достаточном удалении от оживленных мест, делает само озеро и берега вокруг не популярными для других людей. Мальчишки однажды в своих вылазках за пределы Пристани Лотоса нашли его и стали посещать при первой же возможности: поудить рыбу, пособирать лотосы или просто подурачиться вдали от бдительного ока госпожи Юй и других старших.
— Всё-таки у нас замечательное место! — воодушевленно произнес Цзян Чэн, сходя на берег с причалившей лодки. — Не то, что Облачные Глубины.
— А я думал тебе там понравилось, ведь ты совсем не торопился вернуться домой, — весело отметил Вэй Ин, ступая на берег вслед за ним.
— В отличие от тебя, я туда учиться ездил, а не дурака валять, — почти зло ответил Цзян Чэн.
— И сколько бы я ни дурачился — всё равно остаюсь первый во всем! — весело и гордо проговорил Усянь, слегка толкая друга в плечо.
— Тоже мне, нашел чем гордиться! Лучше бы больше времени на тренировки тратил! А то всё дурью маешься, да с девушками заигрываешь! — так же шутя толкая его в плечо, ответил А-Чэн.
— О! Точно! Цзян Чэн, когда ты так долго не возвращался, я было подумал, что тебе понравилась какая-нибудь очаровательная и добродетельная ученица из Гусу, и ты решил вовсе не приезжать обратно, а жениться и остаться там навсегда, — проговорив это, Вэй Усянь предупредительно отскочил от Цзян Чэна на пару метров. — Ахахаха! Носил бы лобную ленту и белоснежные траурные одежды! Вот весело было бы на это посмотреть, я бы, наверное, умер со смеху. Я уже себе это представил: Цзян Чэн, весь такой в белом облачении, возвышенный и … Ааай, ты что творишь! — запричитал Вэй Ин, когда Цзян Чэн, разозлившись, кинулся к нему драться.
— Ты хоть иногда следи за языком! А то договоришься мне тут, и точно сам женишься на какой-нибудь девице из Гусу! Я наследник клана, я возглавлю орден Юньмэн Цзян и сам выберу себе девушку в жены, и не важно, из какого клана она будет! Оооо… а тебя, точно, надо женить на ком-нибудь из Гусу и отправить туда насовсем, посмотрим, как ты запоешь, живя в ордене с тремя тысячами домашних правил! Ахаха! Прямо до слез!
Смеялся над этим не только сам Цзян Чэн, но и их приятели, вместе с ними сбежавшие с тренировки.
— Я вообще жениться не собираюсь! — обиженно воскликнул Вэй Ин. Ему совсем не нравилось, когда не он, а над ним шутят. — Стану свободным заклинателем и буду странствовать по миру, борясь со злом и несправедливостью. А ты будешь один сидеть в Пристани Лотоса и скучать по мне. Кто вообще за тебя замуж пойдет?! Айяяй! Не трогай! Не трогай меня! Я больше не буду!
Цзян Чэн не выдержал и, скрутив Вэй Ина за руки, потащил его к воде.
— Неет! Дай я хоть разденусь! Вещи же потом сушить! — верещал юноша, но друг его не слушал, а, макнув в воду брыкающегося Вэй Ина почти целиком, немного притопил.
Вырвавшись из захвата, Вэй Усянь в ответ утащил в воду и Цзян Чэна, где они некоторое время боролись. Обида быстро забылась и драка перешла в веселье и купание.
Мокрые одежды развесили на ветках, где они остались сохнуть под лучами солнца, а сами мальчишки, разместившись на прочных ветках деревьев, склоненных над водой, начали удить рыбу, попутно тихонько переговариваясь.
Пристроившись рядом с А-Чэном, Усянь молчал недолго и вскоре вновь принялся донимать его вопросами.
— Цзян Чэн, скажи мне, а Лань Чжань спрашивал про меня что-нибудь? — еле слышно спросил он.
— Больно надо ему о тебе расспрашивать. Он, наверное, вздохнул с облегчением, когда тебя выгнали, — так же тихо ответил А-Чэн.
— Эх, а я пригласил его в гости в Пристань Лотоса. Видимо, не приедет, но я всё равно жду.
— Жди. Не дождешься. Будто он друг тебе близкий. Он ни за что не захочет вновь видеть такого отвратительного типа, как ты, — злорадно произнес Цзян Чэн.
— Нет. Я считаю, что он был счастлив в обществе со мной!
— Эээ… Вэй Усянь, похоже, что твое гипертрофированное самолюбие окончательно поехало крышей. Вы же как небо и земля. Даже нет, не так. Ты, будто подземный демон, а он божество. У вас нет ничего общего и быть не может. Если он всё же приедет к тебе, то я весь год буду отдавать тебе свою порцию супа из корней лотоса, который будет готовить для нас сестра. А если нет, то ты мне будешь свою отдавать.
Пропустив все обидные речи мимо ушей, Вэй Ин зацепился лишь за последнее предложение.
— Ловлю тебя на слове! — громко воскликнул он.
— Тсс… — зашикали на него со всех сторон. — Рыбу распугаешь, мы и так из-за вашей драки и болтовни ничего еще не поймали.
— Да пожалуйста, я всё равно выиграю этот спор. Лань Ванцзи никогда к тебе не приедет. Можешь не ждать. Это ниже его достоинства — дружить с таким человеком, как ты, — ответил А-Чэн Усяню.
— Цзян Чэн, а вот сейчас я и обидеться могу. Ты ведь со мной дружишь, — пробурчал обиженно Вэй Ин.
— А у меня выбора нет. Я с тобой вырос. Привык. — пробормотал А-Чэн. — Эй, не обижайся! — опомнился он, когда увидел, что Вэй Усянь действительно расстроился из-за его слов. — Я больше так не буду говорить, — и он, пересев поближе к Усяню, положил ему руку на плечо.
— Ага. «Пообещал он в тысячный раз», — обиженно произнес Вэй Ин, но руки не сбросил, ведь они действительно выросли вместе и у Цзян Чэна не было выбора, кроме как смириться и подружиться с Вэй Усянем.
— А вообще, я сейчас вспомнил, Лань Ванцзи всегда ненавязчиво прислушивался к разговору, когда мы с ребятами начинали обсуждать тебя, — задумчиво произнес А-Чэн.
— Вот! А ты говоришь, совсем любопытства не проявлял.
— Но, может быть, мне это просто показалось. Он немного напрягался и переставал заниматься тем, что делал в тот момент. И внимательно слушал наш разговор, пока мы обсуждали тебя.
— Надеюсь, вы говорили обо мне только хорошее? — слегка восторженно спросил Вэй Ин. Он попытался скрыть свою радость, но у него это получилось крайне плохо.
— А чего ты так радуешься? Ха, ничего мы хорошего о тебе не говорили, так что оставь свои странные надежды дождаться его в гости в Пристань Лотоса. Он не такой человек.
— Какой это «не такой человек»? — удивленно спросил Вэй Ин.
— Не такой, как ты. Ты его только испортишь. Да и вообще, его просто не отпустят сюда, — строго ответил Цзян Чэн.
— Вот, опять ты про меня гадости говоришь, тоже друг называется. Уйди, — и Усянь, всё же обидевшись, скинул руку А-Чэна со своего плеча.
Но спустя совсем немного времени обида забылась и всё вернулось на круги своя.
***
Время футянь* настало очень быстро. Дни становились всё жарче и жарче.
Совсем недавно озера и пруды были покрыты сплошным ковром зеленых листьев лотоса, а сейчас среди всего этого моря зелени начали расцветать розовые пышные цветы, радуя людей сочными красками своих нежных лепестков.
Вот только Вэй Ин с каждым днем выглядел всё более грустным. Он еще надеялся, что Лань Чжань не забыл о нем и всё же приедет в Пристань Лотоса. Усянь мечтал о том, чтобы Ванцзи увидел, как красиво здесь цветут лотосы. Хотел показать множество прекрасных мест, может быть, даже украсть еще один поцелуй. Или даже не один.
Та зимняя ночь вспоминалась словно прекрасный сон, нашептанный луной в морозную полночь.
Ему же не привиделось то, что было? Нет? Ведь тело до сих пор помнит те страстные и нежные прикосновения, поцелуи, что слаще меда, пьянящие лучше вина.
— Ты ведь не забыл про меня? Нет? Ах, Лань Чжань… Лань Чжань… — бормотал себе под нос Вэй Ин, валяясь рано поутру в постели и совсем не желая вставать.
В этот день он проснулся как никогда рано. Еще и семи не было. Очень странно для него, но щемящая тоска, засевшая глубоко в сердце, сегодня достигла апогея и ему даже спалось крайне плохо.
Что же с ним творится?
Вдруг, входная дверь в комнату распахнулась от сильного удара.
— Хватит валяться, — зло произнес Цзян Чэн, грубо ввалившись в комнату к Усяню, — к тебе приехали.
Даже не спросив, кто приехал, Вэй Ин вскочил с кровати и кинулся к выходу, по поведению Цзян Чэна сразу догадавшись о том, кто именно это был. А-Чэн слишком не любит проигрывать.
— А ну, стоять! — поймал его Цзян Чэн. — Ты серьезно собрался в таком виде бежать через весь двор? Постыдился бы. Хоть волосы в приличный хвост собери и умойся. Не позорь орден Юньмэн Цзян.
Действительно. Надо быть во всей красе. Вэй Ин, конечно, и так считается одним из самых красивых представителей молодежи среди главных кланов, но всё же.
Быстро приведя себя в порядок, он рванул из комнаты, но неожиданно остановился сразу за порогом.
— А где он?
— А я думал, ты его по запаху найдешь, — саркастично ответил Цзян Чэн. — В обеденном зале. Мама очень заинтересовалась таким необычным гостем и решила немного пообщаться, пригласив его выпить чая.
— Даже так, — удивленно проговорил Вэй Ин.
Хотя, чему здесь удивляться, госпожа Юй, наверное, в шоке от того факта, что Лань Ванцзи, которого ставят в пример всему молодому поколению, как образец для подражания, приехал не к кому-нибудь другому, а именно к Вэй Усяню, полнейшей его противоположности.
Резво добежав до обеденного зала, Усянь немного притормозил перед входом — поправить одежды и пригладить растрепавшиеся от быстрого бега волосы, дабы принять вид более благопристойный. И лишь после всех этих действий чинно и благородно вошел в большой зал, в котором на данный момент находились лишь два человека.
Вошел и застыл на месте. Его взгляд сразу же зацепился за возвышенный облик Ванцзи, восседающего в благопристойной позе с идеально прямой спиной и ведущего неспешный разговор с госпожой Юй.
Безупречный по своей красоте профиль с длинными ниспадающими по спине черными, как вороново крыло, волосами, резко контрастирующими с белоснежными одеждами. Изящные пальцы рук, аккуратно держащие пиалу с чаем.
Всего мгновение и Ванцзи поворачивается в сторону Вэй Ина, чтобы обжечь того пламенем, вспыхнувшим в янтарного цвета глазах.
Всего секунда, но этого достаточно, чтобы сердце Вэй Усяня пропустило удар, а ноги вдруг ослабли.
Для Лань Чжаня всего одного взгляда в сторону вошедшего юноши было достаточно, чтобы понять, что Вэй Ин торопился, бежал, для того, чтобы скорее его увидеть. И эта неприкрытая радость в его серых глазах. Радость от встречи с ним, с Лань Ванцзи.
И слегка дрогнули пальцы, держащие пиалу с ароматным чаем. Слегка сильнее сжали тонкий фарфор. Никто этого не заметил, никто не обратил внимания. Но Ванцзи казалось, что весь мир чувствует его волнение, слышит его участившееся сердцебиение.
Только ради одного этого мгновения стоило нарушить запрет.
***
Двумя днями ранее. Облачные Глубины.
— Брат, ты сегодня отправляешься на ночную охоту в сторону Юньмэна? — спросил Ванцзи, зайдя к Сичэню.
— Да.
— Могу я отправиться вместе с тобой?
Мгновение и Лань Сичэнь наложил на комнату заклинание тишины. Ванцзи удивленно приподнял бровь, не понимая, к чему это.
— Ты хочешь навестить его? — спокойно спросил Сичэнь.
От брата ничего не скрыть. Он читает Ванцзи как открытую книгу.
— Да, — честно ответил Лань Чжань.
— Хорошо. У тебя будут сутки. Я скажу дяде, что ты отправишься со мной.
— Спасибо.
Тут же заклинание тишины было снято, будто и не было его вовсе.
Лань Сичэнь всегда отлично видел и чувствовал все эмоции Лань Чжаня. И сейчас он ощутил исходящую от него небывалую радость и некое предвкушение. Это не могло не радовать старшего брата, ведь Ванцзи столь мало проявляет интереса к другим сферам жизни, кроме заклинательства и самосовершенствования. Дядя слишком строго воспитал своего младшего племянника. Строже, чем даже его, Лань Сичэня.
*Время цветения лотосов в Китае. Приходится на самый жаркий период лета.
