Обернись назад

Каждый день мир что-то приподносит нам. Это могут быть подарки судьбы, или колеса фортуны, но в итоге мы получаем то, что желаем. Добиваясь своей цели, мы терпим поражения или победы, бросаем и притягиваем людей. И наш мир устроен так, что фортуну не интересует на сколько ты хороший или плохой человек. Ей главное дарить. Сеять добро или зло. Какие-то идиотки, вроде меня, ощущают это на своей шкуре. — Вы уверены, мисс Беннет? — женщина пожилых лет поправляет старые очки и смотрит на лист в блокноте. — Да, думаю, уверена, — секунду молчу, а потом произношу обреченным голосом. — Я вам посоветую пару вещей, которые помогут вам справиться с этой проблемой, если вы не хотите прибывать в больнице, — вновь говорить психолог и понимающе улыбается. Я, потомственная ведьма, не смогла с помощью заклинаний справиться, а ваши человеческие методы мне помочь должны? — Хорошо, — все равно одобрительно киваю, хоть и знаю, что вряд ли воспользуюсь этим. Я не стараюсь скрыть горе или печаль. Их уже нет. Слезы давно закончились, мысли о том, что я умру уже стали какими-то обыденными, даже родными. Мне не жаль себя. Я устаю думать о том, что завтра могу не проснуться. — Первый совет заключается в том, чтобы вы, мисс Беннет, все-таки рассказали все своим друзьям и семье, — блондинка хмурится, в уголках глаз появляются морщинки. Как жаль, что у меня никогда не будет старости. — Нет, — непреклонно отказываюсь, закидывая ногу на ногу, – Моим друзьям не обязательно знать, что со мной. Это может слегка подпортить миссию по спасению Елены. Видимо, сама судьба выбирает Гилберт, раз она может очнуться только через мою смерть. Черт, неужели действительно совпадение и я сдохну, как бесполезная вещь? Нет, я все же спасу подругу, а значит умру, как герой. — Почему? — она действительно не понимает меня. Но, ох и ах, я не могу распространяться про вампиров и оборотней, поэтому выдумаем что-то обыденное. — Думаю, я не хочу провести остаток своей жизни в жалости, — произношу уверенно, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Сколько вам осталось? Извините, конечно, это не тактич... — Полгода. Максимум год. Врачи больше не дают, — перебиваю женщину, не желая слушать о такте и ее сострадании. Мне не нужна жалость. Лицо психолога темнеет, уголки губ опускаются. Она что-то быстро царапает в своём блокноте, поправляет берет на голове и вновь смотрит на меня сочувствующим взглядом. — Это мало, – тихо бормочет себе под нос, но от моих ушей не скроется ничего, — Очень. — Знаю, поэтому хочу уйти красиво. То есть молча. Лишний шум не к чему, — киваю, заправляя выбившуюся прядь за ушко. Слишком много думаешь о смерти, Бонни. Но ничего — скоро думать уже не придется. — Хорошо, — согласно кивает женщина и продолжает: — Второй совет вам должен помочь. Если вы, мисс Беннет, не хотите, чтобы ваши близкие знали о случившемся, то начните записывать свои мысли не листок. Заведите личный дневник, в котором запечатлите все моменты вашей жизни. Во многих практиках это помогает. Серьезно? Отсчитывать дни до смерти? Натянуто улыбаюсь и кладу ладони на ногу. Что написать первым в дневнике? Сегодня в перерывах между спасением мира и Еленой я прибежала домой, чтобы написать эту строку или скоро я умру по-настоящему, и меня не воскресят, как в прошлые разы? — Обязательно попробую, — нагло вру в глаза, понимая, что ничем подобным заниматься не буду. Забот и так хватает с одной девушкой, так еще и этот чертов придурок с социопатскими замашками куда-то подевался. — У вас есть еще вопросы? Мельком бросаю взгляд на часы, отрицательно качаю головой. Пожалуй, на сегодня уже все. Стоит еще сходить к Деймону, поинтересоваться, как обстоят дела с Малакаем. На сколько мне известно, его укусил оборотень. — До свидания, мисс Поттс, — встаю с белого кожаного кресла. — До свидания, мисс Беннет, — вежливо отвечает психолог и протягивает мне свою визитку, — Если нужна помощь, обращайтесь. Надеюсь, вы найдёте способ что-то изменить. Единственное, что я могу — это заткнуться и молча подыхать, спасая этим самым свою подругу. — В любом случае у меня не так много времени, как бы хотелось. Моё сердце колется. Я покидаю центр реабилитации, крепко сжимая в руках помятый листок. Мне стоило бы бережно относиться к этой вещи. Я не хочу умирать. Наверное, ребятам действительно лучше не знать об этом дерьме. Иначе, пока они будут искать лекарство от неизлечимого, они потеряют Елену. А умирать с грехом на душе — не моё кредо.