Стрельба, взрывы, не поймешь, где наши, где враги, а мы такие подползаем к раненому в кровище и достаем не бинты, а бумажку на обработку персональных данных, согласие на медицинское вмешательство, данные начинаем собирать, подпись, дату. Паспорт, полис, военный билет! Но тут... он оказывается из другого района, поэтому ползем дальше. © Злая реальность
Если. Я. Сегодня. Заполню. Еще. Хоть одну. Блядскую. Бумажку. Я. Всех. Здесь. Выебу. Нахуй. Подпись-дата-ебаный-рот. Вы. Е. Бу. Блядская, блядская бюрократия. Во-от кого нужно уничтожать. Всех этих пидоров, которые придумали эту их уебищную систему, в которой никто нихуя ничего не делает и не понимает. Если я все-таки решу однажды захватить Мидгард, первые, кого я изничтожу, будут сраные бюрократы. Или Мстители. Но сразу после них — бюрократы. Я громко захлопнул последнюю папку с документами, убрал все в сторону, посмотрел на часы, время приближалось уже к девяти, но меня это не касалось, я был на дежурстве, остальные почему-то до сих пор были здесь, ну ладно Тодор, он после развода постоянно засиживался на работе, еще здесь был Борислав, сидел, рассказывал мне, как он уехал из России после распада СССР и переехал сюда, а заодно и Акима с собой перетащил, я слушал его в пол-уха, пытаясь понять, какой еще блядь нахуй Аким, потом вспомнил, что это Аск, потом подумал, что когда этот древнегреческий пиздабол убеждал меня принять дар и пойти работать врачом, он, видимо, случайно забыл упомянуть о всей той писанине, которая меня ждет, потом решил, что нужно отдохнуть. Решил и открыл сайт, на котором уже неделю присматривал себе съемное жилье, ну, как присматривал — медитировал, прощелкивая фотки с апартаментами. Я наивно полагал, что после жизни в общаге мне любая хата зайдет за хоромы, но выяснилось, нихуя подобного, запросы у меня остались поистине царскими. В июне интернатура закончилась, я перешел на полную рабочую ставку в хирургическое отделение этой же больницы, и у меня началась самостоятельная жизнь, как называли этот пиздец все вокруг. В августе с общаги пришлось съезжать, и с тех пор я уже четыре месяца снова жил у Аска, потому что все тупо не было времени заняться этим вопросом. Но когда на горизонте замаячила Коледа, я понял, что так дальше нельзя и с жильем пора что-то решать. Весь коллектив дружно закидывал меня советами, в каком районе не брать, а в каком брать, на что обратить внимание, а сколько квадратов, а сколько комнат, а здесь «бабушкин» ремонт, а там переплата риелтору, и прежде чем что-то подписать, обязательно потребуй документы. И у них у каждого есть куча знакомых, которые влипли в неприятные истории с этим съемным жильем, и все эти истории мне, конечно же, необходимо знать. Я как раз изучал на карте район, в котором находилась очередная квартира, когда Дана вбежала в кабинет со словами «вы посмотрите, что в мире делается» и включила телевизор. Мы все повернулись к экрану. Сначала был виден только шар огня и дыма, потом камера немного съехала вбок и показала, как остатки какой-то взрывающейся загородной виллы падают в море вместе с обломками скалы, на которой она стояла. Кому-то неибически повезло с подарком на Рождество. На экране появился журналист, который объяснил, что практически час назад, в 9.47 по Лос-Анджелесу, была совершена террористическая атака на дом Энтони Старка в Малибу. Сейчас на месте ведутся спасательные работы. Тело миллиардера пока не найдено. Еще в здании находились две женщины, которые успели выбраться оттуда до разрушения. Пока ни одна группировка не заявила о своей причастности к нападению, но, предположительно, за этим стоит некто Мандарин, которому Старк накануне бросил вызов. — Старк — это ведь тот, который у нас Железный человек? — уточнил Тодор. — Ну, не король севера, — мрачно пошутил Борислав. К утру его объявили мертвым, и вся моя лента в фэйсбуке была завалена постами с выражением скорби по Старку, его фотками и кратким перечнем всех его заслуг перед человечеством. Особое внимание уделялось тому его подвигу, когда он, подхватив ракету, влетел с ней портал. Пока я ехал на работу, я успел посмотреть штук пятнадцать вырезок из видео с этим моментом, сделанных под разными ракурсами. Неужели действительно погиб? Это даже как-то... позорно. То есть читаури, иносистемные ублюдки, его не достали, а собственные сограждане в итоге до него добрались? Ну, и стоило ли ради этих пидорасов лететь с ракетой в портал? Аск, с которым мы пересеклись за завтраком впервые за неделю, только философски пожал плечами и сказал, что кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Ну, наверное, но... Хотя похуй. Дальше события разворачивались еще интереснее. Террористическая группировка умудрилась захватить президента и взорвать его самолет, но тут — внезапно! — появился Железный человек, переловил всех выпавших из самолета чиновников в воздухе и мягко покидал их в воду залива. Финишировали они взрывом какого-то нефтяного танкера в порту, арестом нескольких высокопоставленных лиц Америки, сотрудничавших с Мандарином и закрытием некой компании AIM. А вот с этого момента мне стало интересно. Про AIM я уже слышал, причем не от кого-нибудь, а от Эрми. Он как-то упоминал, что сотрудничает с одной небольшой компашкой жутко идейных ребят, что-то было связано с генетикой. Не то, чтобы Эрми предлагал мне с ними поработать, но, если я ничего не путаю, его резкий интерес к темномагическому рынку Муспельхейма был связан именно с этой организацией. То ли у них ресурсов каких-то не хватало, то ли идей, то ли и того, и другого. В подробности я тогда не вдавался, у меня в полном разгаре шла четвертая стадия принятия, так что к окружающему миру я относился слегка безразлично. Но если бы он только сказал, с кем именно он работал... А то «идейные ребята». Идейные, блядь. Альтруисты какие-нибудь, которые ищут лекарство от рака, вот как я тогда подумал. А он, оказывается, с террористами тусил и даже не заикнулся. Засранец. _\ | /__\ | /__\ | /_ — Вы хоть понимаете, что ему теперь конец? — Полный конец? — Полный конец, Локи! И это вовсе не так смешно, как ты думаешь! — Смертные же ничего не поняли. — Да какое мне дело до смертных? Они все списали на неизвестное взрывчатое вещество и успокоились. Но Старк... он мог узнать! — И что же он мог бы узнать, Ярик? — Да все! — Все — это что? — Про тропы. Про Муспельхейм. Ты что, не понимаешь, как это все серьезно? Он чертов изобретатель чертового оружия, он может собрать ядерный реактор на коленке, сидя в яме, ты хоть представляешь, что он может сделать с такими знаниями?! — Так давай просто убьем его. — А если Старк уже успел кому-то что-то рассказать?! — Давай и их тоже убьем. — У тебя все так просто, Локи! Сейчас уже давно не времена Инквизиции, ты не можешь просто приходить в Мидгард и убивать всех подряд! — Ну, полтора года назад я это сделал. — И смотри, чем закончилось! Ты лишен магии и заперт здесь. — Отвергая, предлагай, Ярик. — Ты можешь начать относиться к этому хоть немного серьезно? — Твоей серьезности хватит на нас двоих. Ярик, чуть ли ни рыча, исчез. Аск вылил в раковину недопитое вино из его бокала, достал бутылку, разлил нам остатки и, когда я слепо потянулся за своим бокалом, он спросил, что я так сосредоточенно изучаю уже пару часов. Я повернул к нему ноутбук. — А, контрактура Дюпюитрена, — тут же узнал он, кинув беглый взгляд на фотографии, приведенные в статье. — Знаю отличное заклинание, которое может помочь, — улыбнулся он. — Диктуй, я записываю. — Извини, не раскрываю свои секреты. — Другого я от Бога Медицины и не ожидал, — вздохнул я, — Лучше скажи мне, что может выглядеть, как контрактура, звучать, как контрактура, но не быть контрактурой. Аск задумчиво отпил из бокала и попросил описать. Я описал: пожилой мужчина, на левой руке два пальца не разгибаются до конца. Аск спросил, была ли у него в семье у кого-нибудь эта болезнь, без понятия, у матери не было, насчет остальной родни он не знал. — Но чем больше я читаю об этой болезни, тем больше я, во-первых, в ахуе, что такие проблемы вообще возникают, во-вторых, думаю, что здесь что-то другое. — Смотри, какая у тебя есть потрясающая возможность поиграть в Доктора Хауса. — Доктора Хауса? Намекаешь, что это волчанка. — По описанию один в один. Знаешь, что меня больше всего в этом напрягает? — То, что болезнь развилась за пару недель вместо пары лет? — Отсутствие реакции нашего начальства. О боги! — чуть не взвыл я, открывая вкладку с изображением схемы расположения нервов в кисти. — А как они должны реагировать? Покарают Эрми молниями или превратят его в соляной столп? Нет, конечно, совсем наплевательски относиться к произошедшему не стоило. Эрми продолжал строить хорошую мину при плохой игре, но ему ничего больше и не оставалось. Мы бы могли понервничать за него, но мне было некогда, у меня тут пациент был с хрен пойми чем, а у Аска в универе уже второй месяц шел лютый заеб, когда он целыми днями принимал у студентов то какие-то зачеты, то какие-то экзамены, то какие-то долги, параллельно консультировал несколько человек со статьями в журналы и с материалом на конференции. Какой тут вообще Экстремис? О чем вы? Зато Ярик паниковал сразу за весь наш коллектив. — А сам Эрми тебе ничего не говорил? О, сам Эрми мне чего только не говорил. Например: — А какой смысл так нервничать из-за Старка? Мне кажется, Ярику, солнышку нашему, уже совсем нехорошо. Начал беспокоиться о смертных, а такие вещи еще никого не доводили до добра. Вспомни хоть Персея... Ой, нет, погоди... Как же его звали?.. Прометея! Тоже ведь отличный был парень, кстати, подарил смертным огонь. Прямо как и я, в некотором смысле. В общем, я уже не помню, чем все закончилось, но довольно плохо. Или: — Но ты только посмотри, чего они добились! Они взяли небольшой кусочек магии, перевели его в количественную характеристику, подогнали под свои формулы и даже умудрились приспособить одну из самых разрушительных стихий во Вселенной к воссозданию человеческого тела. И это даже с учетом их некорректного понимания квантовой механики и биоинженерии! Я чуть не заржал. В восстановлении человеческого тела эти ребята были чуть менее успешны, чем Ганнибал Лектор — в психологии, но все равно показали отличные результаты. — Они самовоспламенялись. И взрывались. — Ну, смертные и без магии периодически себя взрывают. И даже без биоинженерии. Ничего нового. А еще мне понравилось: — На самом деле вначале они пытались создать лекарство от рака, просто в какой-то момент их понесло немного не туда. Мне даже смешно было, честно слово. Он их так защищал, как будто я его в чем-то обвинял. Мне только немного обидно было, что я такое веселье пропустил. Взрывающиеся смертные. Охренеть можно. В итоге я сказал Аску так: — Он пытался помочь смертным найти лекарство от рака. Аск покачал головой. — Я чего-то такого и ожидал. Ты тоже будь осторожен. — С чем? — я невинно вытаращился на него. — Просто так. По жизни. _\ | /__\ | /__\ | /_Медведь с поросенком за медом идут, О жизни и смерти беседу ведут. Ария-КВН — Винни-Пух
Если у кого-нибудь когда-нибудь возникали сомнения, то вот вам, пожалуйста, еще одно доказательство в пользу того, что Мидгард — это одна огромная деревня. Здесь все знают друг друга и все друг про друга. Даже не представляю, как Эрми так долго скрывал свою связь с AIM, может, он заплатил кому-то или что-то еще. Да я и не собирался ни с чем подобным связываться. Тем более, с этой организацией. Я про них не знал практически ничего. Магии у меня не было, а реакция и навыки казались мне недостаточным обоснованием считать себя небеззащитным. К нам на скорой доставили парня с тяжелой травмой кисти. Частичный отрыв. Просто пиздец. Мы почти шесть часов пришивали ее обратно. Нервы, сосуды, связки. Кости на место вправляли. На следующий день, пока я перевязывал ему кисть и проверял правильность швов, в палате сидел его знакомый, и они активно обсуждали произошедшее. Говорили при этом по-заковиански, может, не хотели, чтобы я что-то понял. Речь шла о какой-то психованой девке, которая почти оторвала парню руку, потому что он в ее присутствии что-то не то сказал. И она его как-то толкнула. Не очень удачно для парня. Но куда любопытнее было то, что на пострадавшем были следы остаточной магии. Необычной магии. Вроде бы мидгардской, но не чистой, как будто с примесями. Я еще во время операции все пытался понять, что же мне это все напоминает. Пока не понял. Был и еще один вопрос, но уже чисто академический: зачем шлейф? Шлейфы остаются после заклинаний, выполнивших свои функции. Ничего особенного они из себя не представляют, просто след от магии, который потихоньку растворяется. Он даже не обеспечивает связь жертвы с магом, не облегчает повторное наложение заклинания. В каком-то смысле, это просто излишек магии, который изначально вложил маг в свое заклинание. А нахрена накладывать заклинание, когда ты просто отшвыриваешь человека в сторону? Может, маг, ну, или ведьма, очень неопытная? Не рассчитала силу и въебала парню на эмоциях. Просто я настолько неопытных колдунов в Мидгарде уже лет семьсот не видал, даже во времена Инквизиции их не так много было. Все, кто появлялся, обычно быстро попадали на глаза более опытным магам, и те брались за обучение. Даже умудрились в собственный орден самоорганизоваться и парочку центров по всему миру себе понастроить. А эта девчонка, похоже, хоть и была сильной, но совсем необученной. Впрочем, позаботиться о себе она, видимо, могла. Да и какое мне было дело, откровенно говоря. Так что я забил. Что касалось пациента, то срасталась его рука быстро и неплохо, хотя на всякий случай мы его предупредили, что даже после окончательного восстановления, рука будет слабее. Отреагировал на наши слова он несколько странно: сначала пытался нам угрожать, потом заливал мне какой-то бред, что Гидра меня вознаградит, если я его спасу, что Гидра всегда награждает своих ярых сторонников и вообще мечта. Ну, приехали. Я толком не знал тогда еще кто такая Гидра, но вряд ли этот придурок хотел обсудить со мной фильмы про Бонда. Медсестры решили, что это горячечный бред, температура у него действительно была серьезно повышена, ну, а хрен ли нет, если у него с самого начала было подозрение на инфекцию и почки перегружены. Обкололи его лекарствами, он и заткнулся, а когда ему стало немного получше, провели ему повторную операцию. И, видимо, каким-то образом я себя все-таки выдал, а может, дело было в другом. Сложно сказать точно. Но однажды вечером меня навестил довольно странный человек. Ну, как навестил — сидел в недавно арендованной мною квартире, когда я пришел с работы. Ну, что за идиотская привычка — приходить в чужой дом без приглашения? Ярик тоже так постоянно делал. Прямо хоть ругаться начинай. Задолбали уже! Вот и этот сидел. В черном зимнем пальто и костюме-тройке без пиджака, зато с галстуком. А в одном глазу — монокль. Господи боже, их что, до сих пор изготавливают? А еще на нем были следы магии. Не той, грязной, мидгардской магии. А другой, хорошо мне знакомой. Это уже было интересно. Представился бароном Вольфгангом фон Штрукером, хорошо говорил по-английски, но с таким сильным южно-германским акцентом, что я поспешил сразу перейти на немецкий. Вообще я давно заметил, что если хочешь правильно понять мидгардца, с ним нужно разговаривать на его родном языке. Хотя здесь есть парочка универсальных, широко распространенных языков, но только на родном человек может выразить свою мысль наиболее точно. Забавно. Я вот никогда таких неудобств не испытывал. Да и Тор, я думаю, тоже, если ему вообще хоть раз в жизни приходилось выражать хоть какие-то свои мысли. Впрочем, это я так, к слову сказал. Небольшое лирическое отступление. В общем, меня навестил барон Штрукер и пришел он ко мне по вполне конкретному делу. Правда, говорил он настолько рвано и бестолково, что я не очень понял, по какому, и знает ли он, кто я, или только догадывался, но обращался он ко мне «герр Боев», и звучало это довольно забавно. — Мы можем предложить вам самые лучшие условия... Новейшее оборудование... Удобный график... В команде с нашими лучшими учеными... Еще соцпакет мне предложите. Значит, врач, да? — Ваши знания могли бы помочь нам продвинуться в наших исследованиях... У нас уже есть результаты... Или не врач? Я сидел себе за барным столом, отделявшем кухню от гостиной, и спокойно курил, разглядывая пуговицы на пальто Штрукера. Пуговицы были забавные. С изображением осьминога или вроде того. Видя, что навстречу ему я не спешу, Штрукер, попытался на меня надавить. Тут мне стало совсем тоскливо. Так ведь чего доброго и до угроз докатимся. Терпеть не могу, когда мне угрожают. Так что я поспешил его прервать: — Послушайте, герр Штрукер, во-первых, не стойте у меня над душой, присядьте уже, а то мы как будто на допросе с вами находимся. Хотя постойте, пока вы не присели, откройте, пожалуйста, окно. В кухне уже действительно запах дыма стоял. Сам Штрукер, похоже, не курил, но я не спрашивал его, не против ли он, это все-таки мой дом. Штрукер открыл окно на микропроветривание и сел за стол передо мной. — Во-вторых, — продолжил я, стряхивая пепел в пепельницу, — вы мне так и не сказали, что вам нужно. — Я предлагаю вам сотрудничать с нами. Как я уже объяснил, мы... — Да-да, я слышал, вы проводите какие-то исследования. Так что вам нужно? На этом месте он слегка подвис. — Нам... нам необходим ваш опыт... в магии... Ну, и в медицине, было бы неплохо. Ага, в магии. Мой опыт в магии. Интересно, откуда они вообще хоть что-то знают о моем опыте в магии? Только не говорите, что из тех видео, сделанных во время нападения на Нью-Йорк, а то мне плохо станет. — В магии, — уточнил я, не особо стараясь скрыть свой скепсис. — То есть вы. Занимаетесь. Магией. — Ну, не совсем, — он немного нервно поправил свой монокль. — Это что-то вроде... Как бы на стыке науки и магии, понимаете? — Науки и магии, — эхом повторил я. Это бред. Просто бред. Не то чтобы такое невозможно. Возможно. Но не в Мидгарде. Не в этом веке. Не на данном уровне развития технологий. Господи, они же до сих пор считают, что у света двойственная природа! Даже передать сложно, насколько далека от магии цивилизация, которая мыслит подобным образом. У меня ни одной не пошлой аналогии на уме нет. — Поверьте, мы очень заинтересованы в вашем добровольном сотрудничестве и готовы предложить вам сделку. Давайте так, вы озвучите ваши условия, может, есть какие-то желания, которые... Я нервно замахал рукой. Сделка. За кого они меня принимают? Как же я устал от этого разговора. Полчаса на кухне сидим, и пока я понял только столько, аж целых нисколько. — Просто удивительно, как христианская религия с ее заповедями и принципами умудрилась взрастить цивилизацию террористов и торгашей, — покачал я головой, очень стараясь не смотреть на Штрукера разочарованно. — Вы уже попытались мне угрожать, теперь пытаетесь подкупить. В любом случае, такие вещи делаются в обратном порядке, но в нашем с вами разговоре оба этих пункта лишние, так что давайте забудем о них. Сейчас от начала и до конца расскажите, чего вы пытаетесь добиться и чего уже добились, и, если это покажется мне любопытным, то я познакомлюсь с вашим проектом поближе. — Что ж, — Штрукер вздохнул, на пару секунд замер, упершись взглядом в точку на столешнице, а потом начал очень осторожно: — Наша организация была создана вначале сороковых, в самом разгаре Второй мировой войны, и с определенной точки зрения ее цели можно считать более чем благими. — Изобретали лекарство от рака? — не удержался я. — В аллегорическом смысле можно сказать и так... _\ | /__\ | /__\ | /_ И опять же — работать с ними я не собирался. Просто у Штрукера было чем меня заинтересовать — следами магии скипетра. Ну, того самого скипетра. За который Танос меня убить обещал. Источником силы скипетра был Камень Разума, один из шести Камней Бесконечности. Ну, тех самых Камней Бесконечности, которые вроде как обладают какой-то силой, но вроде как и хуй знает, и возможно некоторые из них уничтожены, или не в нашем измерении, и если их собрать вместе и даже не сдохнуть при этом, то че-то можно будет получить, а может, и нет, потому что сведений о них так много, что аж нихуя. Есть довольно спорная, очень общая информация, что Камни появились вскоре после Большого Взрыва, ну, того самого Взрыва, в результате которого появилась наша Вселенная, если, конечно, наша Вселенная появилась в результате Взрыва, впрочем, некоторые считают, что существование Камней — уже само по себе доказательство когда-то случившегося Взрыва, другие отвечают, что наличие в нашей Вселенной Камней не доказывает ничего, кроме наличия Камней, а это ничего не доказывает. Все сходятся только на том, что в них заключена настолько огромная мощь, что вместе они способны перестроить всю нашу Вселенную по желанию владельца этих Камней и что нужно быть как минимум богом, чтобы использовать Камни, и то не любым. Ну, или титаном. Безумным титаном. Сбор всех Камней воедино был сумасшедшей идеей фикс Таноса. Что он собирался делать с ними потом — я не особо догнал. То ли уничтожить все разумное население Вселенной, то ли остановить истребление китов. Была у него детская травма, связанная с космическими китами. Хотя, если вспомнить, что с этими прекрасными животными сделали читаури, начинаешь осознавать масштаб неадекватности Таноса. У него куча таких вот необхватно благих планов, только воплощает он их так, что лучше бы никак. Да и вообще Танос, ну, понимаете, ему торопиться некуда, он поиском Камней уже лет сто занимается, не вставая при этом со своего трона, и может еще столько же спокойно ждать, пока остальные Камни себя проявят. Время для него не существует. А что, Тессеракт многие века был затерян в Мидгарде, а когда смертные основательно взялись за его изучение, Таносу понадобилось еще около двадцати лет, чтобы предпринять попытку к его заполучению. Так что если такими темпами и дальше пойдет, то к тому моменту, как он возьмется за реализацию своих планов, меня уже давно в живых не будет. По крайней мере, я на это надеюсь. А мне вот эти Камни были нахрен не нужны. Я с одним скипетром еле справлялся, а уж от всех шести моя многострадальная крыша совсем поедет, а оно мне надо? Не надо. Мне бы свою магию вернуть. Стереть руны с ребер, да и достаточно. А что может быть сильнее «рун Норн», чем магия Камня Бесконечности? Так что я решил попробовать. Через несколько дней после первого визита Штрукера поздней ночью я перся по какой-то лесной тропе вместе с двумя непредставившимися мне молодыми людьми. Перед тем, как мы вообще вошли в лес, они долго объясняли мне, как себя вести и в случае чего, что делать, куда бежать, и ни в коем случае не кричать. Смешные. Что я, границу никогда не пересекал? Вообще-то с Заковией у нас открытые границы, как мне объяснили, а паспортный режим облегчен настолько, что в случае чрезвычайной ситуации их людей вполне могут привести в наши больницы. Потому что от столицы, в которой я живу, до границы около часа езды. А если по воздуху — то еще быстрее. Да и вообще я точно знаю, что часть секретной базы этой организации находится на территории нашей страны, они специально меня такими сложными путями сейчас водят, хотят запутать. Ну, пусть водят, может, они любят ночью по лесу гулять. Бешеной собаке семь верст — не крюк, как известно. Наконец-то справа от нас стало немного посветлее, видимо, там была дорога. Минут пятнадцать мы шли вдоль нее, пока не добрались до ждавшей нас машины. Еще сорок минут — и мы на месте. В общем, к тому моменту, как мы подъехали, я уже ничего хорошего не ждал, да и в настроении был препоганейшем. Я устал. Четыре часа добирались. Почему я должен тратить свое время на прогулки по лесу? Совсем уже смертные поохреневали. Хочу бокал хорошего вина и скипетр. Стоило мне войти в здание, мне стало еще тоскливее. Я сразу понял, что скипетра здесь нет. Он здесь когда-то был. Но прямо сейчас его здесь нет. Хреново. Штрукер устроил мне экскурсию по менее секретным лабораториям, что-то рассказал, с кем-то познакомил, потом провел в свой кабинет, достал бутылку виски и стаканы. Спросил, нужен ли мне лед. Нет, я пью чистый. Я спросил, можно ли курить. Он, конечно, разрешил. Потом Штрукер начал рассказывать детали. Достал папки с делами каких-то смертных. Фотографии. Загрузил на компьютере видео. — ... Результаты превзошли все наши ожидания, — вдохновенно вещал он. — У некоторых подопытных проявились совершенно необычные способности. На такое мы и не рассчитывали... — Они хоть неделю-то прожили, ваши чудо-подопытные? — устало спросил я, стараясь держать руку с сигаретой так, чтобы не ронять пепел на его бумаги. Вискарь был полной дрянью. Надо было согласиться на лед. Он немного смутился. — Семеро продержались больше месяца, но сейчас из них осталось только двое. Брат и сестра, но их силы еще нестабильны, да и у самих у них начали наблюдаться некоторые психические отклонения, галлюцинации и неконтролируемые вспышки ярости. Мы пытаемся выявить ген, благодаря которому они смогли так хорошо усвоить энергию скипетра, возможно, тогда мы смогли бы найти и других людей с похожей мутацией. — И для чего вы стали бы их использовать? — О, на поле боя они бы могли стать незаменимыми солдатами... И Штрукер начал с энтузиазмом описывать мне свои мечты о дивном новом мире. Похоже, это была его любимая часть. Новый мировой порядок. Естественно. — Глобальненько вы мыслите, — прокомментировал я, чтобы что-то сказать, и закрыл папку с делом какой-то темноволосой девушки. Мне уже скучно. Вот почему Эрми попадаются самовоспламеняющиеся террористы, а мне — какие-то фанатичные идиоты? Если подобное тянется к подобному, то это какой-то тревожный звоночек, на мой взгляд. Очень разочаровывающе. Про скипетр я даже спрашивать не стал, раз его здесь нет, то и мне здесь тоже делать нечего. Разбираться с их мутантами мне было неинтересно. Мировой порядок? Вы там анаши покурили? У меня совсем другая специализация. Но расстраивать Штрукера мне не хотелось, вон он как восторжен их идеей, как будто она пиздец какая оригинальная. Так что я докурил, выпил из вежливости свой виски и насколько мог доброжелательно поулыбался. — Очень все это интересно, герр Штрукер, слушать вас — прямо одно удовольствие. Занимательно рассказываете, очень занимательно. Идеи у вас, конечно, не новые, но, как известно, главное не идея, а воплощение. Я буду с огромным интересом наблюдать за вашей деятельностью. Если вам понадобится от меня совет, то вы всегда знаете, где меня найти. Он с трудом скрыл свое разочарование. — Я надеялся, что вы к нам присоединитесь, герр Боев. — К сожалению, в этом случае ваши стремления будут обречены на провал, — ответил я. — Почему же? — Вы же знаете, кто я, герр Штрукер, — улыбнулся я. На его лице мелькнуло сомнение. — Представьте, что бы было с миром, если бы такие, как я, побеждали. — А такие, как мы? — А что с вами не так? Это же ваш мир. Развлекайтесь. Тут глаза у него хищно блеснули. — Так вы действительно не из нашего мира? — Я думал, вы это знали, когда ко мне пришли. — Откуда вы? Из Асгарда? — О, в определенный период своей жизни я провел там довольно много времени, — согласился я. Он как-то озадаченно моргнул и тут же усмехнулся, пытаясь скрыть свое легкое замешательство. Кажется, кто-то сегодня перед сном пойдет читать скандинавскую мифологию, хах. Удачи. Мы вышли из здания и пошли к машине, у которой курили двое тех же людей, с которыми я сюда прибыл. Боги, если выбираться отсюда мы будем так же, как и пришли... Увольте. На улице уже было светло, раннее утро, немного морозно и кругом лежал снег. Я задумчиво посмотрел на солнце. На зимнее солнце. Мысленно начал обращаться к Хорсу, хотя не сказал бы, что мы с ним хорошо ладили. Пусть просто позовет Ярика. Штрукер сказал, что он не прощается, улыбаясь мне так, словно говорил, что в следующий раз нам лучше с ним договориться по-хорошему и окончательно. — Ну, что случилось? — недовольно спросил Ярик. — Можешь забрать меня отсюда? — Ну, и где ты? — и тут же начал ворчать. — Сейчас время Хорса вообще-то, я тебя не вижу. Ты что, в лесу? Как ты там оказался? — Со смертными приехал. — Попроси их подкинуть тебя до дома. — Ярик, в вечном долгу перед тобой буду. Только не оставляй меня опять шагать четыре часа по лесу! — Ладно, ладно, выйди на дорогу, подальше от смертных. Я обошел машину, не обращая внимания на удивленные взгляды Штрукера и его людей, и направился к проезжей части. Вышел. Тут же увидел, как по асфальту вокруг меня поползли языки пламени, попадавшие на одежду, потом яркая вспышка — и вот я стою прямо напротив своей больницы. Точно, Ярик ведь не знал моего нового адреса. Ладно, съемная квартира отсюда была недалеко. Хорошо обладать магией. Где захотел — там и оказался. Ни от кого не зависишь. Ничего никому не должен. Смогу ли я так еще хоть когда-нибудь? _\ | /__\ | /__\ | /_ — Мы так точно не успеем... — Все мы успеем, Яр, прекрати нервничать. Царица задерживается, так на то она и царица. — Все места займут... — Не займут. Ярик взял сигареты и, вытаскивая на ходу телефон, ушел на балкон. Что-то он совсем нервный стал в последнее время. Неужели это жизнь в Мидгарде так ему здоровье подпортила? Просто ужас. Себя надо беречь, да и вообще не так много существует вещей, к которым стоило бы относиться серьезно. Мы с Аском укладывали в коробки вино, бокалы и фрукты. Эрми, которого Ярик за рекордные пятнадцать минут довел до белого каления, уже давно отправился на место, чтобы все подготовить там. Докидав в последнюю коробку салфеток, Аск сказал, что встретимся на месте, попросил нас не опаздывать и исчез. Буквально через пару минут я увидел короткие разноцветные вспышки за окном. Ну, наконец-то. Я поспешил вниз. Вообще-то я здорово волновался и сам. Во-первых, сегодня особенный день, точнее ночь — канун Схождения. Во-вторых, мама никогда не опаздывала. Никогда. Ну, или не больше, чем на пять минут, пунктуальность — вежливость королей и все такое. Но мы ведь договорились с ней заранее, так что все будет в порядке. Мне не хотелось об этом думать, но в Асгарде должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы заставить ее отступить от своих правил. Я уже действительно начинал подозревать, что она не придет, но она все-таки сдержала обещание. — Добрый вечер, — поприветствовал ее я, сразу накидывая ей на плечи свое пальто. А то стоит в своем легком платье, а на улице вообще-то март, да еще и ночь. Я, конечно, понимаю, что асгардцы не мерзнут, но все равно. — Прости, что опоздала, Локи, — она выглядела взволнованной и виноватой. Мне это сразу не понравилось. Ничего хорошего она мне сейчас не скажет. — И прости меня еще раз, я знаю, что обещала встретить с тобой канун Схождения, но мне придется сейчас оставить тебя. Так. Ну, началось. — Что случилось? В Асгарде конец света? — пошутил я. — Пока нет, но легко может этим закончиться... Да что там такое-то? — Боюсь, именно сейчас там просто необходимо мое присутствие. Но я же не могла взять и не появиться без каких-либо объяснений, Локи, мне действительно жаль, но мне нужно вернуться... Я приобнял ее за плечи и повел в сторону дома, пока она трагическим голосом рассказывала мне, что произошло. А произошло там ни много ни мало, а то самое что снилось маме в страшных снах уже почти год — Тор привел Джейн в Асгард. Привел, и даже не предупредил заранее родителей. Боги... Ну, что тут скажешь — идиот. Одина, естественно, почти хватил кандратий, когда он от слуг узнал, что во дворце смертная. Нет, смертные, конечно, ничем не хуже нас, и вообще такие себе растакие. Но не в нашем дворце, Тор, не в нашем. Ты можешь их сколько угодно возлюблять, но в Мидгарде, Тор. Заодно Локи, может, чему-нибудь научишь. Просто смешно. Когда мама уходила, Один уже почти успокоился, а еще выяснилось, что на Джейн были следы магии одного из Камней Бесконечности, от которого еще Бёр когда-то пытался избавиться. Они пока еще не знают, с чем это может быть связано, но все очень серьезно, и будет лучше, если мама как можно скорее вернется в Асгард. Схождение на носу, все миры сейчас очень уязвимы. Да и с девушкой Тора надо познакомиться получше, а то невежливо получается, ты же понимаешь. Я, конечно, понимал. Только меня это нихрена не устраивало. Господи. Схождение бывает раз в десять тысяч лет, а Мидгард — единственный мир в Иггдрасиле, где можно наблюдать Пляску Аладов и Переход Этимму. Уверен, что никто в Асгарде этого еще не видел, даже с нашей продолжительностью жизни двух Схождений не видать. И это буквально, возможно, последнее магическое таинство, в котором мне удастся поучаствовать в своей жизни, потому что здесь не требуется от меня использование магии. Так что мне ну очень хотелось, чтобы мама составила мне компанию. Тем более, что она уже заранее дала мне обещание. Да и вообще, она что, серьезно, собирается пропустить канун, чтобы познакомиться с девушкой Тора? С той самой, из-за которой они тут уже полтора года ругаются, а я слушаю пересказы всех их склок? Ну, нет. Так что я, естественно, начинаю ее уговаривать. — Поверь, тебе туда лучше сейчас не вмешиваться. Тору с Од... отцом лучше самим разобраться, и если у Джейн мозги есть, она тоже не станет встревать. — Ты это специально говоришь, чтобы я осталась? — улыбается она. Сама ведь тоже не хочет туда идти, я же вижу. — Нет, мам, я просто прекрасно понимаю, о чем говорю. — Не знаю... Может, если бы я вмешалась, когда вы с отцом ругались... — Ну, если бы да кабы во рту росли бобы, — нетерпеливо перебил я ее, не желая развивать эту тему. — Здесь есть такая пословица. Означает, что у истории нет сослагательного наклонения. — Они могут там наговорить друг другу норны знают что. Потом будут долго жалеть, но ведь ни за что не помирятся. — Вот тогда-то на сцену и выйдешь ты. — А что Джейн подумает, глядя на все это? Да не насрать ли нам всем, что подумает Джейн? — И Тор может понять все очень неправильно. Он же привел ее с нами познакомиться, а я вот так вот взяла и сбежала. Даже описать не могу, как мне все это неприятно было слушать. Конечно, конечно, Тор обидится. Тору ведь так тяжело живется, тяжелее некуда просто. Бедный мальчик. Как же так, лишний час мама не уделит ему внимания. Нет-нет, так ни в коем случае нельзя поступать. Ну, а то, что она уже обещала там что-то кому-то, так подумаешь, ради Тора можно и нужно пересмотреть все свои планы на вечер. Ну, естественно, он же... ну, он ведь... ее сын. Раньше я еще всегда добавлял «старший сын», но теперь уточнять было необязательно. Теперь все казалось намного проще. И от этих мыслей мне совсем плохо стало. Настроение исчезло мгновенно. Идти куда-то расхотелось. Ну, и нахер этот канун. Что там такого особенного. Пляска Аладов. Полу-божеств, полу-демонов. Народ наверняка снимать будет, они теперь здесь все подряд снимают. Посмотрю потом. Мама, видимо, заметила резкую перемену в моем настроении. Положила мне ладонь на плечо и мягко сказала: — Локи, мне действительно очень жаль, что все так не вовремя получилось... Ага, у нас вечно все не вовремя. Я узнаю о себе правду не во время. Один впадает в сон, тоже не вовремя. Теперь вот Тор не вовремя решил заняться личной жизнью. А тут еще я со своим Схождением, опять не вовремя. Все не вовремя. Всегда. Я из последних сил сдерживался, чтобы не высказать ей это все. Знал, что ничем хорошим такой разговор не закончится, она только жутко расстроится и вернется в Асгард. И кто от этого выиграет? Ну, разве что Тор. Ну, нет, у меня был небольшой шанс уговорить ее остаться. Даже хер с ними с этими плясками, действительно, потом посмотрю, если что. Я просто не хотел, чтобы она сейчас в Асгард возвращалась. Вот не хотел. Называйте это ревностью, не знаю, у меня было какое-то плохое чувство. У нее, мне кажется, тоже, только она не знала, почему, потому что она покинула Асгард или потому что собирается туда вернуться. Блядь, не будь я Богом Хитрости, если я не уговорю ее сейчас остаться. Так что я затолкал свою досаду подальше и улыбнулся немного печально. Я сказал, что я все понимаю, конечно, нужно познакомиться с Джейн, в конце концов, это первый серьезный интерес Тора, это даже любопытно. Да и не хотелось бы, чтобы Тор с отцом разнесли дворец, а то они как начнут махаться, один — копьем, другой — молотом, ну, куда это годится. Они там, конечно, все из себя правители, но мы-то с ней знаем, чего стоит их дипломатия. Потом я сказал, что нужно, чтобы кто-нибудь обязательно присмотрел за Джейн, все-таки она — смертная, никогда не покидала родного мира, ничего не знает о порядках Асгарда. Тор, конечно, постарается ей помочь акклиматизироваться, но будет лучше, если рядом с ней будешь ты, мам, так что, конечно, твое присутствие там крайне необходимо. Я уже взрослый человек, и я все это прекрасно понимаю, поверь. Да и вообще, поглядел я на этих смертных... Нет-нет, ее там точно нельзя одну бросать. Просто я думаю, что прямо сейчас тебе стоит дать им возможность самим все прояснить. В конце концов, отец всегда, ну, по большей части, благоволил Тору, и я уверен, что и в этот раз они разберутся, особенно, когда отец уже поставлен перед фактом присутствия Джейн в Асгарде. Все, ему уже некуда деваться. Это он, наверное, раньше слушал Тора и думал, что парень просто еще не перебесился, а теперь-то поймет, что у него очень серьезные намерения. Так что не беспокойся, не разнесут они там дворец. И не поубивают друг друга. Если тебя часик не будет в Асгарде, конца света не произойдет, даже больше тебе скажу, никто и не заметит твоего отсутствия, так они там сейчас, наверное, поглощены своими разборками. Да и Джейн никуда не исчезнет из Асгарда за этот час. Кроме того, она умная образованная женщина, и я уверен, она с пониманием отнесется к твоему отсутствию. Все-таки ты царица, и дала обещание. Ну, какие тут могут быть претензии. А если ты хочешь, мы можем вообще никуда не идти, останемся у меня дома, попьем чаю, расскажешь мне последние сплетни из Асгарда. Ну, помимо Джейн и Тора. Схождение вообще-то из любой точки Мидгарда можно наблюдать, необязательно тащиться для этого к Стоунхенджу. Кстати, ты когда-нибудь была у Стоунхенджа? Преинтересное местечко. Про него ходит множество забавных легенд... Вот так, не прекращая ее убалтывать, я довел ее до своей квартиры. Открыл дверь и пропустил ее вперед. Мы не виделись с мамой с декабря, так что на моей съемной квартире она еще не была. Она с любопытством прошла за мной в кухню-гостиную, попутно заглядывая в спальню. На диване перед телевизором сидел Ярик, но как только мы вошли, он тут же вскочил, полуцеремонно поприветствовал маму и, обворожительно улыбаясь, галантно поцеловал ее руку. Мама невольно улыбнулась ему в ответ. При желании Ярик мог быть невероятно обаятельным. Все-таки среди своих он считается Богом Весеннего Солнца. — Какой же ты все-таки хитрец, — сказала мама, глядя на меня. — Ты ведь сейчас все это мне наговорил только для того, чтобы я осталась. — Конечно, я хочу, чтобы ты осталась и сдержала обещание, — улыбнулся я. — Но подумай сама, ты ведь сможешь вернуться в Асгард в любой момент, как только решишь, что находишься здесь уже слишком долго. Мама вздохнула, все еще не сводя с меня укоризненного взгляда, а я понял, что все, сегодняшний вечер за мной. — Но мне бы не хотелось смущать своим присутствием вашу компанию, — сделала она последнюю попытку, и тут в бой вступил Ярик: — Ну, что вы такое говорите, Ваше Величество, Ваше присутствие лишь добавит в этот вечер еще немного волшебства. Интересно, что он успел услышать, пока курил на балконе? Мама засмеялась, быстро прочла какое-то заклинание, и ее расшитое драгоценными нитками платье мгновенно поменяло цвет на черный, но все еще оставалось сверкающим. Покрой стал чуть попроще. И она выглядела совершенно потрясающе. Не думаю, что глядя на нее, у кого-нибудь возникло бы сомнение, что она царица, пусть хоть вообще все золото с себя снимет. Ярик тут же наколдовал для нее женское пальто в пол, свое пальто я уже давно держал в руках, с тех пор, как она зашла в квартиру. Накинул его на себя, пока Ярик колдовал портал. Ну, вот и сразу бы так, а то «не могу» да «долг зовет». Ничего в Асгарде за час не случится. _\ | /__\ | /__\ | /_ — Господь, естественно, жутко разозлился, что люди его ослушались. Все-таки не так уж много он и просил: не есть один несчастный фрукт. И тогда он сделал что? — Что? — спросила мама. — То же, что и любой другой бог на его месте — сделал людей смертными и сослал их в Мидгард. — С ума сойти, — засмеялась мама. — То есть по их религии, жизнь здесь для них тоже наказание? — Если рассказывать все так, как рассказывает Эрми, то может сложиться такое впечатление, — ответил Аски и справедливости ради заметил: — Далеко не все относятся к этому миру, как к наказанию. — Локи вот, например, относится. — Так потому что для Локи это наказание. И ржут. Идиоты. А я сижу, как на иголках, даже вино почти не пью. Лишь бы все хорошо прошло, думаю. Таинство уже давно закончилось, Пляска Аладов — это было что-то потрясающее, все эти огни в небе и искажающиеся магические вихри... Хорошо, что мы это все-таки не пропустили. Да и места у нас были отличные, все было прекрасно видно. Потом Аски предложил посидеть немного в пабе в ближайшем городе, мол, он знает отличное местечко. Мама уже собиралась возвращаться в Асгард, но согласилась остаться на пятнадцать минут, из вежливости. И с тех пор уже час Эрми с Яриком развлекали ее байками о Мидгарде, пока Аск разливал нам всем винишко — подгон от Диониса. Весело, в общем, было. Почти всем. Только я немного нервничал, сидел уже час первый бокал цедил. —... А неверующие зовутся атеистами? — А еще есть агностики — это такие ребята, которые говорят, что, возможно, Бог есть, а, возможно, его нет, точно мы этого никогда не узнаем. — В общем, без определенной позиции. — Да, бесхребетные дебилы. Ой, простите, Ваше Величество. Мама снова засмеялась, а я сделал большие глаза Аску, когда он взялся за бутылку, собираясь подлить ей еще вина. Совсем уже охренели. Сидят, асгардскую царицу спаивают. Начинался вечер очень мило. Они с Аском вспоминали дела минувших дней, настолько далекие, что ни меня, ни Тора еще, как говорится, и в проекте не было. Нет, я, конечно, и раньше подозревал, что греки меня раза в два, а то и в три старше, но как-то никогда над этим не задумывался. Внешне и Эрми, и Дио, и большая часть народа из их пантеона выглядели примерно одного возраста со мной или Тором. Да и Ярик тоже, хотя он был из другого табора, и я вообще был без понятия, как у них там обстояли дела. Но сейчас по их историям о Старых богах я понимал, насколько давно они уже находились в этом мире. Спросил маму, не хочет ли она еще что-нибудь заказать, и у проходящей мимо официантки попросил свежевыжатый сок. Эрми тем временем уже еще что-то рассказывал. — Купить-то там что-то несложно, оттуда вывести сложно. Довольно странные порядки, на самом деле. — Ну, правильно, если ты через Врата уходишь, — пожал я плечами. — Я же тебе говорил, даже не пытайся рассуждать категориями Мидгарда, в Муспельхейме к экспорту товара относятся совсем по-другому. Эрми кинул быстрый взгляд Ярика, потом на мою маму, потом опять на Ярика. Конечно, он не хотел при них обсуждать свои авантюры, зачем только заикался, но и я не собирался тут ничего такого открывать. Я взял ручку, салфетку и быстро накидал ему наиболее простую и практически законную схему. Ну, насколько велико это «практически» здесь никто кроме меня не знал. Даже Эрми пока не понимал, у него опыта было маловато. — О, нет, — выдохнул Ярик и с явным недовольством и тщательно замаскированным любопытством слушал, пока я спокойно все объяснял. Уж экономическую систему Муспельхейма и ее юридическую сторону я знал лучше, чем классификацию анальгетиков. — Локи, а откуда ты это все знаешь? — удивилась мама. Мне даже смешно стало. Работа у меня, мам, такая была, работа. Ну, я, конечно, не стал говорить ей, что однажды мы действительно планировали подорвать экономику Муспельхейма, но в итоге те сами согласились пойти на компромисс, так что не пришлось. А схема была очень хороша. Даже интересно было бы попробовать такое в действии. Но я ответил: — Мам, вообще-то последние двести лет практически все торговые соглашения с Муспельхеймом заключал я. И она прекрасно знала об этом, но все равно посмотрела на меня с легким пьяным восхищением. Наверное, просто никогда не задумывалась о том объеме информации, которым я владел. — Эх, Локи, — вздохнул Эрми, убрав салфетку в карман, — хандрил бы ты поменьше, цены бы тебе не было. _\ | /__\ | /__\ | /_Меня беспокоила всего лишь одна вещь — эфир. Ничто в мире не бывает более беспомощным, безответственным и порочным, чем человек в пропасти эфирного запоя. Хантер Томпсон «Страх и отвращение в Лас-Вегасе»
Мама уже давно ушла, дионисовское вино закончилось, а мы все продолжали сидеть, потягивать медовуху, и я был уверен, что официанты нас тихо ненавидели. Время не то, что перевалило за полночь, а уже приближалось к раннему утру, так что я немного удивился, когда услышал, как за спиной хлопнула дверь, но особо не обратил на это внимания. И чуть на месте не подпрыгнул, когда хорошо знакомый мне бас произнес у меня над ухом: — Жаль прерывать вашу беседу, господа, но я бы хотел побеседовать с вашим другом. Не до шуток мне стало практически сразу. Даже описать не могу, как меня в принципе напугал его визит. Я сразу понял, что что-то случилось. Он бы не стал приходить просто так. Да и не просто так не стал бы. Я не видел его с самого суда. Я даже не знаю, как он отнесся к моему приговору. Согласен ли был или где-то что-то оспаривал? Злорадствовал или сочувствовал? А сейчас он стоял напротив нашего столика, ничуть не изменившийся за эти полтора года — все та же прическа, все тот же красный плащ, молот все так же висел на поясе. Все та же снисходительность во взгляде и в каждом жесте, правда, очень сдержанные. Ему что-то было нужно, и в то же время он не хотел меня ни о чем просить. Боги... Как же хорошо я его на самом деле знал. Эрми, Ярик и Аски замерли, настороженно глядя на Тора. Мы все понимали, что в случае чего, они вряд ли смогли бы меня защитить, но вот мгновенно забрать отсюда — вполне. Тор окинул их немного удивленным, но скорее безразличным взглядом, наверное, приняв их за обычных забулдыг, составляющих мне компанию в баре, он знал, что я легко завожу знакомства, потом пристально посмотрел на меня и непререкаемым тоном