***
– Так, значит, Инквизиция? – спросил Варрик, продолжая растирать ладони над огнём. – Или что-то очень на неё похожее, – усмехнулся Макс. – А ты не в восторге от всего этого, – ехидно сощурился тот. – Это так заметно? Несколько вернувшихся с дозора солдат прошли мимо и все, как один, почтительно склонили головы перед новоиспечённым Вестником. Макс в ответ только фыркнул. Его раздражало это всеобщее внимание и то, как быстро люди сняли с его шеи петлю, поставив в один ряд если не с самой Андрасте, то где-то очень близко к ней. – Значит, – снова заговорил Варрик, – Кудряшек у нас за военного, Лелиана управляет шпионами, а та прелестная девушка из Антивы леди-посол. – Да, вот только эта прелестная девушка едва ли справится со своей задачей. Варрик скептически вскинул бровь: – И что же подтолкнуло тебя к такому выводу? Она мила, учтива, образованна. Что, по-твоему, ещё необходимо послу? – Мне кажется, для этой должности нужно нечто большее, чем просто учтивость и вежливость. – Например, меч? – рассмеялся Варрик. – Или щит за спиной? Только Макс хотел что-то ответить, как тот его перебил: – Снежок, ты хотя бы разговаривал с ней? – Нет, не разговаривал, – всё больше раздражался Макс, и только потом опомнился: – Погоди, как ты меня назвал? – Так вот, дай ей всего минуту, и она докажет, что лучшего посла Инквизиции не сыскать. А внешний вид людей бывает очень обманчив. Особенно внешний вид хорошеньких девушек, – хохотнул Варрик, и, подумав, добавил: – Хотя храмовникам этого не понять. – Я не храмовник, – крикнул удаляющемуся в сторону таверны гному Макс. – Бывших храмовников не бывает. – Пустословный гном, – прошипел он себе под нос. – Занудный лорд! – послышался голос совсем не глухого Варрика в дверях таверны. Гном раздражал своими глупыми шутками и пустыми разговорами. Хотя связано это было скорее не с самим Варриком, а с его отношением к Инквизиции в целом. Но Вестник не знал, что именно так начнётся их прекрасная дружба.***
Церковь, в которой расположился штаб Инквизиции, всё ещё оставалась мрачной и неприветливой. Когда-то здесь процветал культ Андрасте, но с тех пор мало что изменилось. Для Макса Инквизиция была всё тем же культом, разве что с более благородными целями. Завтра ему предстоит большой поход во Внутренние земли, прямо в сердце разразившейся бури. Говорят, одна из преподобных матерей сейчас именно там, и она может помочь Инквизиции. Почему во всём всегда замешана Церковь? Поток мыслей оборвался, когда за одной из дверей послышались раздражённые голоса. Макс помнил, что именно эту комнату выделили под кабинет леди-посла и от того усмехнулся, вспоминая разговор с Варриком. «Ну, вот и первые проблемы» – подумал он, открывая дверь. – Инквизиция не может остаться. Я не знаю наверняка, была ли ваша организация создана по приказу Джустинии. В кабинете, размахивая руками, увлечённо что-то доказывал разодетый немолодой человек. Макс сразу узнал в нём орлесианца, чему поспособствовал не столько акцент и дурацкая маска, сколько само поведение. Жозефина стояла у своего стола и снисходительно, с деловой полуулыбкой наблюдала за расхаживающим из стороны в сторону гостем, ожидая, когда же тот наконец выговорится. – Маркиз, – начала она, едва тот замолчал, – момент не совсем подходящий. Людей с каждым днём всё больше. Она взглянула на вошедшего Вестника, и продолжила уже более мягким, заискивающим тоном: – Позвольте представить вам отважного героя, который рисковал своей жизнью, чтобы ослабить магию Бреши. Если бы Макс не слышал, как захлопнулась за ним дверь и не стоял от неё на расстоянии шага, то точно бы обернулся, желая рассмотреть этого отважного героя, о котором говорила Жозефина. Но он знал, что их в кабинете только трое и едва сдержался, чтобы не рассмеяться вслух. Сначала они делают из него Вестника Андрасте, затем героя, что дальше? За пеленой своих рассуждений он совсем пропустил мимо все слова Жозефины и теперь отчаянно силился вспомнить, кто же стоит перед ним. Какой-то маркиз, сторонник Джустинии – это всё, что удалось возродить в памяти. – И законный владелец Убежища, – слова человека в маске окончательно вывели из мыслей. Маркиз из Орлея, кем бы он ни был, казался очень уж самонадеянным и важным, и этим выводил из себя. Хотя происхождением он и был из числа лордов, но сам себя таковым уже давно не считал. – Убежище принадлежит не Церкви? И вы хотите выгнать людей в горы? – А кому нужно их присутствие здесь? Этот человек отражал во всей красе хвалёное "величие" орлесианцев. Он готов выгнать людей в снега на верную гибель, лишь бы заполучить этот кусок мёрзлой земли, который ему даже не нужен. И кто знает, что бы Макс наговорил ему, если бы не своевременное вмешательство Жозефины: – Верховной Жрице Джустинии это нужно, маркиз, – почтительно сказала она. – Инквизиция, а не Церковь предоставляет приют скорбящим. – А почему Церковь не помогает? – не унимался орлесианец. – Не отошла от потрясения, – эффектно парировала Жозефина. Маркиз хотел ещё что-то сказать, но, очевидно, не смог найти нужных слов, в бессилии размахивая руками. – Настали тёмные времена, – продолжала леди-посол, – Джустиния не хотела бы, чтобы её гибель отдалила нас друг от друга. Сейчас как никогда необходимо держаться вместе. Она бы надеялась, что мы объединимся в новые союзы, на благо всем. – Я подумаю над этим, – обронил маркиз после затянувшейся паузы. – А пока Инквизиция может остаться. Орлесианец вышел, а Макс продолжать стоять на месте, чувствуя себя полным идиотом. Проклятье, неужели гном был прав? – Он правда владелец этих земель? – только и смог сказать он. – Положение его милости не настолько определённое, как ему хочется думать. Дю Рейон – орлесианское семейство, но они имеют родственников в Ферелдене. Если маркиз хочет заполучить Убежище, то императрице Селине потребуется согласовать этот вопрос с Ферелденом, а у неё и без того полно забот. Макс припоминал, что леди Монтилье служила при дворе в Орлее. Должно быть, там имеются записи обо всех именитых домах, родственниках и связях. И, скорее всего, Жозефина привезла подобные записи и сюда, ибо запомнить всё это не смог бы ни один человек во всём Тедасе. – Ловко вы с ним, – задумчиво протянул Макс, потирая подбородок. – Хорошо, что он всё же не выставил нас на мороз. – О, это лишь один из немногих гостей, которые ещё посетят Убежище, – устало выдохнула Жозефина. – И каждый из них унесёт с собой весть об Инквизиции. А моя задача сделать так, чтобы слово это было лестным. Пустословный гном оказался не таким уж пустословом. Леди-посол и правда могла оказаться весьма ценным приобретением для их дела. – Вы верите в Инквизицию? Жозефина посмотрела на него так, словно он поинтересовался, видит ли она дневной свет или умеет ли держать в руке перо – словом, вопрос был настолько очевидный, что даже попытка ответить на него сравнивалась бы с безумной глупостью. Кажется, все вокруг и правда искренне, если не фанатично, верили в их общее дело. Все, кроме самого Вестника Андрасте. Какая ирония. Прочистив горло, Макс решил сменить тему: – Хорошо, что ты с нами, – произнёс он, не веря в то, что по собственной воли говорит ей эти слова. – Инквизиции помощь не помешает. – Полагаю, вы правы, – по-деловому улыбнулась Жозефина. – Но прошу меня извинить, у меня ещё много работы, а время идёт. Макс вышел за дверь и зашагал в сторону выхода, совершенно позабыв о своих делах в ставке командования. Признавать не хотелось, но быть может эта миловидная девушка и правда справится со своей задачей. Она по-прежнему казалась ему слегка наивной, а в её образе слишком уж много любезности, вежливости и деловой приветливости, но в целом она не так плоха, как ему казалось. Может, и Варрик был прав, но Макс никогда ему в этом не признается. Похоже, ему и правда следует пересмотреть свои взгляды не только на прелестных девушек, но и на Инквизицию.