***
Энакин… Оби-Ван парил в потоках Силы, давая ей окутать себя тихой силой, позволяя пронзить его душу и потушить огонь, что поглощал его тело. Он чувствовал, словно истекал кровью, скорбь въедалась в самую его сущность, терзая плоть до костей и пуская когти в его сердце. Энакин… Он плыл в пустоте, но это ведь уже не имело значения, правда? Он хотел забыть все, что случилось, он хотел стереть это из своей памяти, чтобы наконец найти покой. Но его предательское сознание имело другие планы. «Энакин!» Он стиснул зубы, когда воспоминания затопили его, отказываясь спокойно исчезнуть. Они продолжали хаотично метаться в его голове, разрушая тот шаткий покой, что он успел достичь, и возвращая болью невыплаканные слезы. — Энакин! Осторожнее! Не летай… Слишком поздно. Они пронеслись через силовые линии, и Оби-Ван с усилием зажмурил глаза от боли. Почему он не может забыть? Почему он не может отпустить? Он потерпел неудачу: он был сброшен с моста навстречу своей смерти. Почему Сила не может помочь ему избавиться от этих выжигающих до тла воспоминаний? — Сколько раз я говорил тебе, Энакин? Дроиды в Храме не для того, чтобы ты с ними веселился. Ты до смерти напугал служащих кухни, когда один из обслуживающих дроидов начал атаковать невинных юнлингов, которые просто пытались взять немного еды! — Но учитель, откуда вы знаете, что это был я? У вас нет доказательств! — Энакин, какой другой джедай решит ради такой забавы повозиться с дроидами? В ответ раздалось лишь насупленное ворчание. — Так я и думал. — Уйдите! — пробормотал он, обхватывая себя руками и сворачиваясь в клубок. Это несправедливо! Разве он недостаточно настрадался? Неужели он застрял здесь навеки, обреченный вновь и вновь переживать каждое воспоминание, пока окончательно не потеряет рассудок? — Если ты собираешься убить меня, Энакин, то просто сделай это. Скептический, кичливый взгляд. — И это все? Уже выдохся? А я то думал великого Оби-Вана Кеноби будет сложнее убить! Мужчина закрыл глаза и склонил голову. — Даже если я смогу победить тебя, Энакин, я не смогу убить тебя. — Нет, — прошептал он, зажимая уши. — Не заставляйте меня! Прошу, не заставляйте смотреть: я не могу. Только не это. Хватит! — Энакин, ты был мне братом! Ты был мне сыном! И я любил тебя, больше, чем ты можешь представить! — Лжец! — послышался испуганный ответ. — Тебе никогда не было дела! Ты — джедай! Джедаи не любят! — Но я любил, — ответил он шепотом. — Я люблю. И я бы помог тебе во всем, что бы это ни было. Тебе всего лишь нужно было попросить. — Лжец! Все, что я от тебя получал, это ложь! Ты настроил всех против меня! Я убил их всех из-за тебя! Это твоя ошибка, Оби-Ван! Все его ошибки… — Нет, — закричал он, — прошу, хватит! Сила закружилась вокруг него, наконец позволяя ему отмахнуться от воспоминаний, запереть их внутри, избавиться от боли, что сковала его сердце. Он резко дернулся, когда вокруг посветлело, а через тьму, окружавшую его ранее, стал пробиваться шепот голосов. «Где я?» Оби-Ван распознал тихий мелодичный разговор, но пока не мог разобрать слова: было такое ощущение, что его уши залили водой. Джедай открыл глаза, с трудом разлепив веки, и увидел над собой белый потолок: он нахмурился, проморгавшись, чтобы сфокусироваться на окружающих предметах. Но это не спасло его от внезапно появившейся тошноты, и Оби-Ван застонал, вновь закрывая глаза. Неприятное ощущение чуть спало, но он все равно чувствовал словно земля вокруг постоянно крутится. Где он? Что происходит? Почему он не умер? — Я думаю, что он пришел в себя! — воскликнул смутно знакомый голос, выдавая явное возбуждение говорящего. Предательство… «Нет», — грубо оборвал он мысль, отталкивая от себя эти воспоминания, пока они его полностью не поглотили. Ему нужно сфокусироваться на настоящем, разобраться, что произошло, почему он выжил… — Оби-Ван? — спросил другой, еще более знакомый и осторожный голос. — Оби-Ван, ты слышишь меня? Он устремил взгляд наверх сквозь слегка приоткрытые веки, сглатывая и морщась от сухости в горле. Он слабо попытался коснуться Силы, кутаясь в нее, словно в невидимый щит, и пытаясь прощупать окружающее в поисках темного присутствия Эна-Вейдера. И ничего не нашел. Обескураженный, Оби-Ван прекратил поиск. Неужели Вейдер выдернул его из лавы и привез к каким-то целителям? Или рабочие дроиды спасли его и вызвали какую-то помощь? Он не почувствовал какой-либо злой умысел, лишь чье-то сильное желание, чтобы с ним было все хорошо. В таком случае это точно были не люди Вейдера. Он слегка повернул гудящую голову, пытаясь туманным взглядом осмотреть окружающее. Оби-Ван постарался высвободить тошнотворные ощущения в Силу, пытаясь проглотить подступившую к горлу желчь и сфокусироваться. Он мог распознать одну расплывчатую высокую фигуру, сидящую рядом с ним — смазанная коричневая дымка — и еще одну фигуру, сидящую напротив. Он моргнул, когда его взгляд остановился на второй фигуре, медленно фокусируясь на маленьком мальчике с выцветшими на солнце волосами, загоревшей кожей и чистыми, такими знакомыми глазами. Энакин. Он подскочил без всякой задней мысли и ударился лбом о шкаф над койкой. — Ситское отродье! — выкрикнул он, хватаясь рукой за пострадавшую голову и добавляя еще несколько хаттских фраз, которых понахватался во время стольких лет падаванства Энакина. Его молодой ученик пользовался ими частенько, так как большую часть своего обучения был недоволен всем и вся. — Оби-Ван! — воскликнула другая фигура оскорбленным тоном, и молодой человек мысленно закатил глаза. Он не ребенок в конце концов, в течение стольких лет он ругался и сильнее. Мальчик же рассмеялся. — Что здесь смешного, Энакин? Тебе нравится, когда людям больно? — не подумав толком бросил Оби-Ван. — Сколько раз я тебе повторял — нужно быть уважительнее! Его слова были встречены гробовой тишиной, и он осторожно открыл глаза, нахмурившись и посмотрев на мальчика. — Как… — начал было тот, уставившись на Оби-Вана широко распахнутыми глазами. — Как ты узнал, что меня зовут Энакин? — Что ты имеешь ввиду: как ты узнал? — озлобленно спросил Оби-Ван, но быстро все его чувства сменились замешательством, когда до него дошел смысл ситуации. — Что с тобой случилось? — требовательно спросил парень, потянувшись к нему Силой, чтобы удостовериться, что человек, сидящий напротив, был действительно тем, о ком он подумал. — Почему ты выглядишь как ребенок? — Что? — спросил Энакин, и если бы его глаза могли стать больше, они бы стали. — А почему я должен быть не ребенком? Мне всего лишь девять стандартных лет. — Что за абсурд, — парировал Оби-Ван, хмурясь сильнее, когда в Силе он встретил такую знакомую ауру мальчика. — Последний раз, насколько я помню, тебе было двадцать два стандартных года. Это шутка, да? Ты меня разыгрываешь? — Боюсь, что нет, падаван, — ответил второй человек, и Оби-Ван застыл. «Нет». — Энакину девять, не двадцать два, и если бы у нас было необходимое медицинское оборудование, я бы доказал тебе это, — прозвучал такой знакомый голос, и Оби-Вана затрясло. — А теперь постарайся объяснить, откуда ты его знаешь, когда я тебе его еще не представил? И почему ты думаешь, что он взрослый человек? Оби-Ван с отчаянно стучащим сердцем медленно повернул голову в сторону второй фигуры. Он знал этот голос, каждую его особенность, но то, что его присутствие предполагало, было невозможным. Он видел, как мужчина умер, он держал его у себя на руках в последние мгновения. Нет никакой вероятности, что он может сидеть рядом с ним, если только он не смог выяснить, как воскреснуть из мертвых… — И где ты понабрался этих хаттских фраз? Я их лишь однажды слышал от гонщиков на подах! — добавил Энакин, пока Оби-Ван продолжал в изумлении смотреть на сидящего рядом мужчину. Он был старше его, возможно чуть больше сорока, но не пятьдесят лет, с длинными, каштановыми волосами, в которых на висках начала пробиваться седина. Часть волос была собрана сзади, чтобы они не падали на лицо, которое сейчас выражало неподдельный интерес. Брови были нахмурены, голубые глаза были наполнены беспокойством, а губы — сомкнуты в тонкую линию, теряющуюся за аккуратно постриженной бородой. «Квай-Гон». Он выглядел точно таким, каким его запомнил Оби-Ван, вплоть до маленького шрама на подбородке, затерявшегося в бороде, и Оби-Ван понял, что его трясет, и джедай попытался машинально отодвинуться как можно дальше. Это не может быть правдой! — Оби-Ван, в чем дело? — спросил мужчина, хмурясь еще больше и попытавшись потянуться к нему. — Кто вы? — прошипел молодой человек, скатываясь с койки и резко отходя от нее. — Квай-Гон мертв! Я видел, как он умер! В спешке он запутался в собственной робе и, в итоге потеряв равновесие, упал на пол. — Оби-Ван, да что в тебя вселилось? Неужели ты ничего не чувствуешь? — спросил мужчина, и Оби-Ван прислонился спиной к стене. — Я не умер, неужели ты меня не ощущаешь? «Ощущаю?». Он слегка дернулся и потрясенно выдохнул, когда почувствовал, что кто-то прощупывает его ментальные щиты. Мужчина опустился перед ним на колени, потянувшись к нему, пока он не успел отреагировать, и Оби-Ван почувствовал как вдруг дернулась прядь волос, которую он готов был поклясться срезал годы назад. «Моя падаванская косичка». — Думаю, что каким-то образом эти видения, исказили твое ощущение реальности, падаван, — сказал мужчина, мягко улыбаясь и садясь на пол, а Оби-Ван машинально потянулся к локону волос, чувствуя на себе буравящий взгляд. «Мне все это привиделось, — тихо подумал он. — Другого объяснения просто нет». Возможно, он действительно умер, и все это — Сила, и где-то глубоко внутри, он мечтал, что Квай-Гон будет ждать его, чтобы сказать, что он оправдал ожидания в воспитании Энакина, чтобы сказать Оби-Вану то, что должен был сказать на пороге смерти — как он гордится им, несмотря на все произошедшее. И что бы это ни было — это было игрой разума. — Невозможно, — прошептал он, уставившись на падаванскую косичку, повязанную яркой бечёвкой, которую он потерял много лет назад. «Этого не может быть, — думал он, перебирая пальцами плетение и касаясь с таким трудом заработанных бусин. — Этого просто не может быть. Я падал вниз, навстречу смерти, не просто спал в каком-то грузовом отсеке». Должно быть он потерял свои остатки разума, когда Эна-Вейдер столкнул его. Это извращенная фантазия, к которой прибегло его сознание, чтобы оградить его от боли смерти. Это все иллюзия: это просто не может быть реальностью. И он не мог понять происходящее: ему нужно найти зеркало. Джедай резко встал, оглядываясь вокруг и осматриваясь в окружающей обстановке. Справа была дверь, и где-то глубоко внутри Оби-Ван помнил, что та вела в освежитель, но он не хотел задумываться, откуда это знает. Он кинулся туда, открывая створку и вваливаясь внутрь. Там, расположенное над раковиной, висело маленькое зеркало, и Оби-Ван шокировано уставился в него. — Этого не может быть, — пробормотал он, недоверчиво касаясь гладкой поверхности. На него с сомнением смотрел двадцатипятилетний парень, со слегка открытым ртом и гладко выбритым лицом. Все морщины, которые появились у него за многие годы (в основном даже большей частью за время падаванства Энакина) исчезли, и его волосы… У него вновь была эта ужасная падаванская стрижка, с глупым маленьким хвостиком и коротко стриженной макушкой. Косичка его особо не смущала, единственное, что нужно — вновь привыкать к тому, что она то и дело бьется о плечо. Если, конечно, у него не глюки. — Оби-Ван? «Я сошел с ума, — вновь подумал он с бешено бьющимся сердцем. — Стрессовость ситуации вконец доконала меня, и я потерял рассудок». Он плавно осел на плиточный пол освежителя, руками все еще держась за край раковины, а из горла у него вырвался истерический смешок. Он сошел с ума: другого объяснения не было. Они все знали, что рано или поздно это случится: с Энакином играющим на его последних нервах и тяжелым грузом войны на плечах. Он всегда отшучивался, что если Энакин не убьет его всеми своими отчебучиваниями, то он сойдет с ума, и у него появятся нервный тик и невнятные речи. «А если подумать, он действительно убил меня, — вспомнил джедай, и его смешок перерос в полноценный нервный смех, который заставил его хватать ртом воздух. — Какая ирония!». Его зрение вновь начало расплываться, только вот он не мог сказать, то ли это от слез, или оттого, что комната вокруг закружилась. Он понял, что его начало укачивать, и постарался поймать хоть какое-то равновесие, когда стены вокруг него вдруг выросли, а цвета стали смешиваться друг с другом. Все потеряло смысл. Это не может быть Квай-Гон, постарался он убедить себя, это не он сейчас смотрел на него с наполненными тревогой большими глазами. — Оби-Ван? Теперь его разум еще и голос бывшего мастера добавил, такой же, каким он его помнил. Неужели это никогда не кончится? Его смех усилился, и он упал на спину, обхватив себя руками. Что это за видение? Неужели Сила показывает ему все это ради забавы, так же, как и когда Эна-Вейдер скинул его с моста. Что ж, вот он и смеется, до боли. — Оби-Ван, в чем дело? Это вновь был этот призрак Квай-Гона, смотрящий на него сквозь тонкую темную дымку, которая поглощала все. Он попробовал дотянуться до этого видения, но тьма поглотила его раньше, и Оби-Ван услышал, как его смех прервался, и он начал падать… Правда, он совершенно не знал, куда именно…Глава 2
29 февраля 2020 г. в 18:36
Квай-Гон сидел на конфискованном откуда-то из другой каюты стуле рядом с узким спальным местом своего ученика в их общей маленькой каюте, облокотившись руками на колени и скрестив их, не опуская взгляд со спящего лица Оби-Вана. Молодой человек выглядел полностью умиротворенным, его дыхание было размеренным, его губы вытянулись в легкую, искреннюю улыбку. Ничего не вызывало подозрений: судя по всему он спокойно и глубоко спал.
Но Квай-Гон понимал, что что-то было не так, и не только потому, что это чувствовалось в Силе. Оби-Ван никогда не спал так.
Как бы сильно он ни контролировал свое присутствие, когда бодрствовал, каждого поражало то, как Оби-Ван спал. Он в прямом смысле разваливался на ночь в любом месте, где бы не удалось ему упасть спать, раскидывая руки и ноги в полном беспорядке, полностью сминая постель под собой. И подушка при этом обычно оказывалась в самых необычных местах, заставляя гадать, как она вообще могла туда попасть.
И он храпел.
О Сила, как он храпел. В большинстве случаев ситуация была не совсем катастрофичной, но однажды была ночь в самом начале его обучения, когда Квай-Гон всерьез рассматривал возможность покончить с мастерством, только бы оказаться как можно дальше от этого рокота. Миссии осложнялись, когда ночная звукоизоляция, которую накладывал Квай-Гон вокруг своего забывчивого падавана, спадала (что слава Силе происходило очень редко, и он с того момента научил Оби-Вана их укреплять). Звук был настолько ужасен, что Квай-Гон порой немного виновато и с нетерпением ждал очередную дипломатическую миссию, которая обещала раздельные комнаты. Но если это было по тем или иным причинам невозможно, у мужчины всегда была под рукой парочка затычек для ушей.
Но сейчас Оби-Ван не храпел. И если бы Квай-Гон не знал своего ученика, то предположил бы, что тот находится в глубоком лечебном трансе, но это было невозможно. Единственные, кто были способны ввести Оби-Вана в транс, это он или целитель из Храма. Но так как ни он, ни кто-то другой не мог этого сделать, то вывод напрашивался только один...
«Но Оби-Ван не мог сам достичь такого глубокого транса. Он всего лишь падаван. У него нет еще таких сил», — нахмурившись размышлял он, параллельно потянувшись и коснувшись пальцами холодного лба ученика, пытаясь в очередной раз восстановить их изодранную в клочья связь. Ему не удалось получить какую-либо информацию, пока ученик был без сознания, и он подавил вспышку беспокойства, что загорелась в его сердце.
«Что же случилось с тобой, мой непослушный падаван?».
Ранее, до того, как Оби-Ван полностью отключился, их связь была сильна как никогда. Квай-Гон собирался представить Энакина, когда через узы раздался приглушенный, вымученный вскрик, отрезая мужчину от сознания товарища и привлекая этим все его внимание. Он наблюдал за тем, как Оби-Ван схватился за голову, смотря вокруг глазами полными боли, и как только Квай-Гон попытался потянуться к нему через связь, вокруг сознания Оби-Вана сомкнулись одни из самых сильных щитов, которые он когда-либо встречал.
«На какое-то мгновение я подумал, что он умер».
Затем Оби-Ван содрогнулся, несколько раз моргнул, пытаясь сфокусироваться на голосах, пытающихся вернуть его в реальность. Квай-Гон буквально кричал через связь, пытаясь всеми силами обрушить щиты, молясь, чтобы с его учеником было все в порядке.
И ему это удалось, пусть и на короткое мгновение.
Боль, что затопила его в тот момент, была способна сбить наземь, и Квай-Гон бы просто упал, если бы и так уже не был на полу. Мужчина почувствовал, как Оби-Ван отчаянно цепляется за связь, всеми силами пытаясь укрепить все ослабевающую ниточку.
«Я горел», — подумал мастер-джедай, вспоминая, как пытался справиться с болью, при этом успокаивая Оби-Вана, пытаясь окутать его сотрясающееся тело подобием комфорта. Он услышал громкий внутренний всхлип радости, после чего его ученик расслабился и потерял сознание, вновь возводя щиты и выталкивая Квай-Гона назад в его сознание.
Он все еще понятия не имел, что произошло. Частично мужчина был уверен, что это какое-то видение, но внутренний голос подсказывал, что не все так однозначно. Оби-Ван никогда ранее не терял сознание из-за видения, вне зависимости от того, насколько ужасными они были, и он никогда не испытывал такую мучительную боль. Сердце подсказывало Квай-Гону, что это было что-то из ряда вон выходящее, но нужно было дождаться, когда Оби-Ван придет в себя, чтобы убедиться во всем.
— Мистер Квай-Гон, сэр?
Робкий голос вырвал его из размышлений, и, подняв голову, он увидел стоящего в дверях Энакина, нетерпеливо смотрящего на него. Рядом с ним стояла одна из многочисленных служанок королевы, и Квай-Гон подавил улыбку, когда узнал Падме. Он гадал: неужели королева действительно верит в то, что может обмануть его своими переодеваниями, но мужчина никак не показал своей осведомленности, да и не собирался этого делать. Он понимал все плюсы подобного отвлекающего маневра.
— Да, Эни? — спросил он, и двое зашли в комнату, мельком скользнув взглядом по Оби-Вану. — Я так понимаю, что королева решила прислать одну из своих служанок, — продолжил он, на мгновение встречаясь с Падме взглядом, но она быстро отвернулась.
— Да. Поэтому Падме здесь, — ответил Энакин и плюхнулся на свободную кровать Квай-Гона, болтая ногами в воздухе. — Она действительно беспокоится по поводу атаки и о том, как Оби-Ван потерял сознание.
— И что же ты ей сказал?
Энакин кивнул.
— Я рассказал ей все, что случилось, и, как вы и сказали, что пока не о чем беспокоиться, что мы в безопасности. Я еще добавил немного о том, что надо быть осторожными по прибытии на Корусант, ну, чтобы показать, что вы думаете наперед и все такое.
Квай-Гон тепло улыбнулся мальчику и мягко положил руку ему на плечо.
— Ты все сделал правильно, Энакин, — мальчик счастливо улыбнулся. — Что еще королева хотела бы обсудить? — продолжил он, переводя взгляд на служанку.
— Она хотела спросить, действует ли еще запрет на отправку сообщений, — спросила Падме немного раздраженным голосом. — Также она хотела бы знать: имеет ли обморок вашего ученика какое-либо отношение к врагу, которого вы встретили?
Квай-Гон окинул девушку холодным взглядом, прекрасно чувствуя ее растерянность и нетерпение.
— Успокойтесь, юная леди. Скажите Ее Величеству, что она может отправить столько сообщений, сколько пожелает, если только они не отложат наше прибытие на Корусант.
Падме слегка поклонилась, опуская взгляд в пол, немного успокаиваясь.
— Я попрошу ее тогда подождать, пока мы не прибудем в пункт назначения.
— Мудрое решение, — ответил Квай-Гон. — Что же касается вашего второго вопроса, я не думаю, что два события как-то связаны. Я не чувствую, что мы находимся в какой-либо опасности.
Падме слегка нахмурилась, вновь кидая взгляд на Оби-Вана.
— Что же тогда произошло? Что заставило его потерять сознание?
— Скорее всего это было особенно глубокое видение, — сказал ей Квай-Гон, пытаясь не выдать своих истинных переживаний. — Я не нашел доказательств того, чтобы предположить, что он был отравлен, а учитывая условия, при которых он потерял сознание, я уверен, что это что-то, связанное с Силой.
Падме слегка кивнула, и Квай-Гон улыбнулся ей, надеясь подбодрить девушку.
— Передайте Ее Величеству, что здесь не о чем беспокоиться. Он мой ученик, и это моя проблема.
— Я сделаю, как вы сказали, — ответила служанка, еще раз кланяясь, перед тем, как выскользнуть за дверь и исчезнуть из вида.
Как только она ушла, Квай-Гон повернулся к Энакину, который изучал полки вокруг кровати. Каюта, которую они делили с Оби-Ваном, была на удивление большой, учитывая размер самого корабля, но по сравнению с обычной стандартной комнатой, была маленькой. В длину она была больше, чем в ширину, две стены плотно прилегали к двери и были увешаны разными полками и шкафами, где можно было хранить личные вещи. Учитывая то, что джедаи обычно ничего не имели, в большинстве из них хранилась часть объемного гардероба королевы.
Не более чем в метре от пола были спальные места, выдающиеся из стен, обвешанные полками, и всю картину завершали личные шторки, которые в данный момент не были нужны. Ночью чувство, будто спишь в маленькой пещере, окруженный с трех сторон стенами, с возможностью занавесить четвертую, но при всем этом койки были довольно просторными, и Квай-Гон будучи под два метра ростом спокойно мог вытянуться во весь рост без необходимости как-то неудобно сворачиваться.
И все же он умудрился несколько раз удариться головой о шкафчики сверху, когда вставал, пока не понял, что сначала лучше сесть, а потом уже подниматься.
— Ты не голоден, Эни? — спросил он, и лицо мальчика просветлело. — Тебя не затруднит сбегать на кухню и попросить для нас немного еды?
— Конечно! — ответил Энакин, вскакивая с кровати. — Падме показала мне, где она находится. Вы хотели бы что-то определенное?
— Просто принеси то, что есть. Я сомневаюсь, что будет какой-либо выбор, — проговорил он, и Энакин, кивнув, покинул каюту. Квай-Гон улыбнулся в спину удаляющемуся мальчику: в этом вопросе Энакин очень походил на Оби-Вана. Им только дай возможность поесть.
И как можно больше.
«Ох, падаван, — вздохнув подумал Квай-Гон, и улыбка исчезла с его лица. — Что же мне сделать для тебя, чтобы ты быстрее пришел в себя?»