Лучшее лекарство.

Хоро, Джоко, и даже Рен скривились и отодвинулись от постели друга, когда Рю внес в комнату алюминиевую кастрюльку, открыл крышку и зачерпнул ужасное варево деревянной ложкой. Хао, задержав дыхание, только закрыл глаза и повернул голову в сторону. Он сидел дальше всех, так как к брату его отказались пускать, сославшись на то, что еще ему не доверяют и вообще повелитель огня может не сбить жар, а только добавить. Так что, мирно сложив руки на груди, старший Асакура делал вид, что он не море, и происходящее его не волнует. - Я надеюсь, это не пить надо, - пропищал Хорокей, закрывая нос пальцами. - А как же еще? - встрепенулся Рю. - Три ложки после каждого приема пищи! Выдержка Ренни ушла в отставку. Китаец закрыл рот рукой и быстро вышел из комнаты, желая поскорее добраться до белого друга и спасительной холодной водички. Шутить не хотелось даже Джоко. - Ужасно воняет, - проговорил он, выудив откуда-то прищепку и нацепив ее на нос. - Господин Рио, - неуверенно подала голос Тамао. - Может, не стоит? - Стоит, милая Тамао, - поправляя фартук, произнес глава Загнанных в Угол. – Моя матушка воспитала на этом вареве все мое здоровое семейство! - Я не позволю это вливать в моего брата, - подал голос повелитель огня, все еще не открывая глаз и не поворачивая головы к собеседникам. – Я, может, только обрел родственника, а ты его отравить хочешь. - Я хочу помочь!.. – успел воскликнуть Рю, но не успел договорить. Рен, подошедший сзади, хорошенько огрел эмоционального байкера по голове добытой в ванне шваброй. Золотистые глаза невозможно было разглядеть за длинной челкой, но по голосу можно было понять, что от зловония, распространившегося по комнате от лекарства, хочется плакать даже наследнику дома Тао, не говоря уже о рыдающем в уголке Джоко, который забился туда от безысходности. Тамао с Хоро свисали из наспех открытого окна. Морти, как самый умный, встал рядом с Хао, который окружил себя невидимым коконом чистого воздуха. - Ледоголовый, вынеси эту муть отсюда, - приказал Ренни, закрывая нос ладонью. - Сам выноси, - раздалось из окна прежде крика. Нетерпеливый Тао пинком отправил друга прямо головой вниз. Благо, первый этаж. Тамао засуетилась, боясь на всякий случай той же участи и, набрав в грудь побольше воздуха, поспешила унести кастрюльку из дома. В окне показался праведно поднятый в небо палец айну. - Тебе крышка! – донеслось с улицы, но больше ничего не последовало. Хорокей решил наслаждаться свежим сугробом, пока воздух в комнате не станет снова чистым. Хао, не выдержав, закрыл окно, задернул шторы и резко развернулся к ребятам. Длинные волосы рассекли воздух словно хлысты. - Какого черта вы творите? – зашипел он. - Давайте дождемся Фауста, - жалостливо попросил Манта, замечая, что словно по взмаху руки повелителя огня, стало легче дышать. Это что, альпийские травы? Йо завозился на постели, стягивая с горящего в жаре тела одеяло. С губ срывался тихий и почти болезненный стон, влажные волосы прилипли к щекам и лбу, жаром горела даже часто вздымающаяся от тяжелого дыхания грудь. Рен приложил руку ко лбу друга. - Кажется, ему еще хуже, - задумчиво сказал он и отошел, чтобы не заразиться. - Да с чего бы это?! – с сарказмом спросил огненный шаман. – Наверное, из-за того, что тут все окна нараспашку открыты, и никто до сих пор не принялся его лечить! - Амидамару… - тихо простонал Йо. – Ами… - Наверное, борется с микробами с помощью духа, - усмехнулся Ренни. - Они куда опасней несостоявшегося короля, - заржал Джоко, но, встретив пылающий взгляд повелителя огня, замолк, поняв, что шутка неудачная. - Хао… - снова сорвалось с губ больного. Все удивленно оглянулись на огненного шамана, но тот только всматривался в лицо брата, никак не выдавая свои эмоции мимикой, только руки немного напряглись. - Или он там с тобой борется до сих пор, - пожал плечами Морти. - Хао… Брат… Старший Асакура сделал осторожный шаг к кровати брата, и Рен на сей раз даже не достал гуандао, чтобы отогнать его от отото подальше. Когда Хао сел на край футона, Йо издал слишком откровенный стон. От этого стона даже шарахнулся сам повелитель, как и все остальные в комнате. Была бы здесь скромная Тамао, давно лежала бы в обмороке. - Не смей ничего говорить, - процедил сквозь зубы Ренни, угрожающе глядя на Джоко. Тот сделал вид, что застегнул губы на замок и ключик выбросил себе за спину. - Хао… Повелитель огня коснулся руки брата, придвигаясь ближе. Мысли Йо невозможно было прочитать, казалось, что его голова пуста, но ведь что-то же ему виделось. За эти видения Хао и пытался ухватиться, но у него ничего не получалось, потому что он видел их будто сидит в темной комнате с закрытыми глазами, а кто-то резко включает и выключает постоянно свет. Образы не успевали проявиться. - Быстрее… - простонал Йо. Хао в голос засмеялся, но тут же перестал, потому что в затылок ему прилетел шарик снега. Хоро, стоящий в дверях, молча показал на выход. Довольный огненный шаман помахал руками, мол, ладно, согласен, и вышел. - Амидамару… - снова раздалось в тишине. - Фух, - выдохнул напряженный Манта. – Бой ему видится… Йо, пару раз метнувшись по кровати, вдруг успокоился и, засунув подушку между ног, повернулся на бок. - Мам, я сегодня не пойду на Турнир… Я останусь дома, и буду лепить с тобой пирожки… - сладко промямлил юный шаман. - Это не лечится, - решил Рен и вышел следом за Хао. Спустя пару минут в комнату вошел Фауст, поздоровался с собравшимися и попросил всех удалиться. Ребята спустились в гостиную, где на диване все еще лежал оглушенный шваброй Рю. Кажется, ему тоже что-то снилось, он постоянно причмокивал губами и бормотал чье-то имя. - Кажется, он уже заразился, - недовольно проговорил Ренни и заорал, вскакивая. Хорокей, который подошел к китайцу со спины и, отогнув ворот безрукавки, положил на кожу снежок, быстро вылетел из комнаты под улюлюканье Джоко. На пороге Тао сшиб вернувшуюся Тамао, но только после этого вытащил свое верное оружие и побежал догонять айну. Девушка, проводив эту парочку испуганными глазами, поправила майку. - Я отнесла кастрюльку за тренировочную поляну и закопала ее в снег, - проговорила она. Она ойкнула и отодвинулась, когда в комнату вошел Фауст и поставил саквояж на стол. - Тяжелая форма простуды, - вынес он вердикт. – Если лечить, пройдет через семь дней, если не лечить, через неделю встанет сам. - Как это? – не понял Морти. - Ему нужен покой и забота, вот и все, - ответил некромант. – Организм борется, надо давать жаропонижающее. Я все написал на этой бумажке. Фауст протянул Манте список лекарств и надел на голову шляпу. Попрощавшись, он покинул дом, пообещав заходить каждый день и проверять состояние больного, да и к тому же принести нужные лекарства. Тамао закрыла за ним дверь и отправилась на кухню готовить ужин, вскоре, проснувшись после здорового и крепко сна, к ней присоединился Рю. - Иглоукалывание, - настаивал Ренни, попивая из трубочки молоко. Он сидел, сложа руки на груди и закрыв глаза. Хоро, сидящий напротив, изрядно побитый и без повязки на волосах, потому что потерял ее где-то в снегу, когда бежал от разъяренного наследника дома Тао, сдул с лица непослушные волосы. - Ты сделаешь из Йо дикобраза, - сказал он. - А ты своими методами вызовешь только больший жар, - начиная выходить из себя, ответил Ренни. – Кстати, куда Хао слился? - Ушел подальше от твоих варварских методов! - Что?! Да весь Китай здоров благодаря этому древнему методу, - взвился Рен, упираясь руками в стол и надвигаясь на айну. – Меня самого так лечили! Хорокей, не оставшись в долгу, так же придвинулся, почти встречаясь с заклятым другом лбами. - Оно и видно! Весь колючий и контуженный! Рен некоторое время пытался совладать со своими эмоциями, а потом опасно прищурил глаза и тихо поинтересовался: - В каком месте?.. Хоро, не дрогнув, провел пальцами по обветренным и покусанным губам китайца. Рен от удивления даже не дернулся, но айну сразу встал и вышел из комнаты. Тао проводил друга ошалелым взглядом, и коснулся языком губ. Действительно, колючий. - А в каком месте контуженный-то, ледяная башка? – заорал он, придя в себя. - Во всех, а ну заткнулся! – просунул голову в гостиную Хао. На его шапке еще был снег, видимо, только пришел. – Какого черта ты орешь, Йо спит. - Да его здоровым не поднять, а тут тем более, - окрысился китаец. Повелитель огня смерил Тао взглядом человека, купившего нерадивую собаку, и погрозил ему пальцем. Рен, сложив руки на груди, надул губы и отвернулся. Вокруг одни идиоты. - Вы уверены? – еще раз спросила Тамао. Манта, разводящий принесенный Фаустом утром порошок в стакане, посмотрел на мутную жидкость и вытащил ложечку. - Фауст сказал, что этот препарат собьет температуру, - проговорил он. - Если Анна узнает, что мы напичкивали Йо антибиотиками, она нас убьет, - сглотнул Джоко. - Анна… - словно услышав, простонал Йо. Рен мельком взглянул на друга, а Хао закатил глаза. – Иди к черту, Анна… - Принесите диктофон, я хочу это записать! – закричал Хорокей. - Заткнись, - дал ему подзатыльник Рю. – Он просто бредит. - Как хорошо, что ее здесь нет, - выдохнула Тами. Когда ребята очнулись от обсуждения, напиток, принесенный некромантом, уже остыл, и давать его больному нельзя было ни в коем случае. Хоро настаивал на методе лечения его народа: холодом и льдом, мол, вытащить Йо на улицу, дать полежать в снежке и все как рукой снимет. Тао еле удержался от желания поскорее приступить к этому лечению самого айну, и говорил о пользе древнего иглоукалывания. Морти снова набирал Фаусту. Джоко, который в жизни не болел, но был уверен, что шутки вылечат все и вся, быстро был выдворен из комнаты с кляпом во рту из новой повязки Хорокея. Последний, кстати, чуть ли не плакал, когда Ренни сорвал с его головы заветный убор и систематично, словно каждый день это делает, запихнул ее в рот Макдениалу. - Анна, - продолжал Йо, уткнувшись лбом в подушку. – Отстань, тебе не разрушить нашу любовь… Все обернулись к другу. - Кажется, он проголодался. - Рен, ты будешь свидетелем?.. – пробормотал Асакура и устало выдохнул. - Я каждый день свидетель того, что ты съедаешь по три гамбургера за раз, - процедил Тао, глядя на друга. Йо, однако, счастливо улыбнулся, но сразу нахмурился и провалился в сон глубже. Хриплое дыхание, вырывающееся из его груди, замедлилось. - Уже поздно, - сказал Манта. – Я домой, завтра приду вместе с Фаустом. Не надо засовывать в Йо иголки и вытаскивать на улицу. Дайте лучше выспаться. Коротышка помахал всем рукой и скоро ушел. Все стали разбредаться по своим комнатам, решив просто подсунуть младшему Асакуре грелку и положить на язык таблетку аспирина. Когда в доме все стихло, дверь в спальню юного шамана отодвинулась. Хао подошел к брату, тихо присел рядом и положил ладонь на лоб больного. Посидев немного, огненный шаман снова вышел и вернулся уже с маленьким деревянным столиком, который обычно используют для завтраков. - Анна… - забормотал Йо, когда аники начал поднимать его с постели. Хао замер, вслушиваясь. Он уже вторую ночь приходит к брату. Йо что-то бормочет постоянно, и чаще всего его слова просто болезненный бред. Он вполголоса рассуждает о том, что легче пронести домой – два литра сладкой газировки или зебру, красит ли Хоро волосы, сколько Ренов нужно, чтобы вкрутить лампочку, и даже у кого-то интересовался, сможет ли он отсудить хотя бы свою душу после развода с Анной, если вдруг что. - Анна… - снова позвал Йо. – Рен, Хоро… - хриплый кашель прервал юного шамана, но ненадолго. – Манта… Хао нахмурился, разглядывая в сумраке лицо своего близнеца. - Хао… - Йо сжался. – Аники… Повелитель огня прижал к себе легкое тело брата, словно успокаивая, и посмотрел в окно. В свете фонаря на землю падал крупный снег. - Я не смогу… - шептал Йо, все его тело дрожало. – Не смогу без тебя… Хао замер и перевел удивленный взгляд на Йо. Они, конечно, сошлись на том, что они все же братья, огненный шаман отказался от короны, но Йо всегда вел себя непринужденно и дружелюбно, но не более того. У них не было разговоров наедине и так далее. - Анна… - Нет, - быстро шепнул Хао, убирая волосы с лица отото. – Йо, не уходи от меня. - Амидамару… - Стой, - повелитель огня прижался лбом ко лбу своего близнеца. – Не иди дальше… Йо судорожно выдохнул, напряжение немного ушло. Хао быстро подхватил его на руки, отнес в ванну, осторожно опустив прямо в одежде в теплую воду, и принялся омывать волосы, лицо и шею. Когда весь пот и грязь были смыты, аники избавил своего брата от одежды, вытащил его из воды, завернул в полотенце и вернулся обратно в спальню. Пока Йо высыхал, повелитель огня вернулся в купальню и замел все следы пребывания здесь – спустил воду, убрал старую одежду, выкинул тряпки, пропитанные маслом шалфея, которыми обмывал Йо. Порывшись в шкафу брата, Хао достал чистую одежду, осторожно одел брата и уложил его обратно в постель. Йо продолжал что-то болтать, но очень тихо и, кажется, выигрывал какое-то дело в суде, являясь адвокатом рок музыки. Он болтал все время, пока Хао сыпал в теплые носки странный желтый порошок и надевал их на ноги брата, растирал горячую грудь какой-то мазью, расчесывал непослушные и еще влажные волосы. Замолчал он только тогда, когда огненный шаман приподнял его и приоткрыл губы большим пальцем. Осторожно вливая в рот отото теплый бульон, Хао вытирал не попавшие капли с подбородка и очень тихо напевал какую-то древнюю мелодию. Йо совсем успокоился. Обмяк в сильных руках, и был уложен на подушку. Повелитель огня укрыл его двумя одеялами, зажег свечу на столике пальцами и пошел к выходу из комнаты. - Стой, - пробормотал Йо. Хао обернулся, подумав, что брат проснулся, но он все еще спал. Пройдя обратно, огненный шаман склонился и начал вслушиваться. - Пожалуйста… Хао опустился на футон, поставил одну руку за подушку и навис над своим близнецом. Подумав несколько секунд, он приблизился к лицу отото и ласково коснулся горячей кожи щеки губами. - Я люблю тебя… - тихо проговорил Йо, а Хао резко отстранился. – Боб.. Сухо сплюнув в сторону, повелитель огня чертыхнулся и покинул комнату, забрав с собой столик. Любит он там кого-то, черт его побери.