Лучшее лекарство.

Благородный Рио не может остаться в стороне, даже если очень хочет и в его поясницу упирается острие гуандао. Впрочем, сейчас не было ни того, ни другого, поэтому наш рыцарь на железном коне решил провести время с пользой и не забивать свою уложенную голову всякими глупостями. А именно, помочь господину Йо и его брату как можно скорее поправиться. А что в этом может помочь? Конечно же, старые добрые бабушкины рецепты и верный Бибой, который так отважно вызвался помочь в этом нелегком деле. Все складывалось как нельзя лучше. Братья-близнецы мирно спят, обнявшись (о, как это мило, жаль фотоаппарата нет. Хотя если Анна найдет это фото… Лучше запечатлеем эту картину в памяти), Рен уехал на встречу с сестрой, Хоро отправился кататься на сноуборде куда-то, Тами ушла в магазин, Морти еще не пришел, Джоко… А Джоко слишком занят. Его посетила муза с клоунским носом и очень громко над ним смеется. Макдениэл обижается и краснеет, но эпитеты запоминает. - Бибой, моя бабушка лечила грипп очень просто. Берем в равных частях жир и молоко. Что там с жиром? Толстяк, закрывая широкой спиной холодильник, уже с минуту уминал приготовленный Тамао на ужин пирог. Быстро все проглотив, он ответил: - Тут только надпись «китовый». - А, это Хоро. Давай, сойдет! Бибой послушно передал коробочку с жиром и вернулся к пирогу. Рио же, вдохновившись окончательно, принялся вскрывать бутылочки молока и смешивать их с жиром. Спустя пару минут, на плите кипело новое варево, которое пахло, кстати говоря, чуть лучше, чем прошлое. Рио туда даже лимон выжал, говоря себе, что запах станет лучше и витамин С еще никому никогда не вредил. - Бибой! Толстяк выпрямился, задев макушкой полку морозильной камеры, и быстро стряхнул с губ крошки. - Я наверх, а ты можешь быть свободен. Напевая, наш благородный рыцарь поспешил наверх, держа кастрюльку на полотенце. Каждая ступенечка скрипела словно недовольный Рен, но сейчас Рио не боялся разбудить близнецов, поэтому всей своей слоновьей массой, напевая какую-то незатейливую песенку, приложился плечом к двери, врываясь в комнату. Хао, который спит крайне чутко и, почему-то, обычно без юкаты, подскочил первым и с удивлением, свойственным только что проснувшемуся человеку, воззрел на потревожившего его покой. Йо перевернулся на другой бок, свалился на пол, стянув с брата одеяло, и пробормотал что-то про то, что в аду он видел тренировки. - Доброе утро! – бодро поздоровался Рио, вальсируя к футону. – Время принимать лекарство! Старший Асакура очень медленно провел по своему лицу ладонью, словно паутину снимает, и недовольно посмотрел на благородного героя. Йо задергал ножкой во сне, подсознательно пытаясь убежать. - И что это за отрава? – Величайший шаман попытался засунуть любопытный носик под крышечку кастрюли. - Это не отрава, господин Хао, - с гордостью проговорил Рио, вооружаясь ложкой. – Конечно, не очень вкусно, но поможет сразу! Открывайте свой прелестный ротик! Повелитель огня нервно дернул глазом и от удивления открыл рот, а Рио мешкать не стал. Ложка с горячим лекарством обожгла язык, а от ее вкуса заслезились глаза, но Хао все же проглотил варево и высунул язык, показывая, как противно. - Я не дам этим травить моего брата, он еще не освоил реинкарнацию, - уверенно заявил он, шепелявя. - ГДЕ МОЕ ЧЕРТОВО МОЛОКО?! – раздался громоподобный голос с первого этажа. - Прокисло… - под нос себе буркнул Хао, отобрав у Рио ложку и почесывая ею язык. Йо, услышав крик, подскочил и сонно захлопал глазами. Впрочем, так как боевые действия в комнате еще не разворачивались, юный шаман просто переполз обратно на футон, апатично обнял брата за пояс и продолжил спать дальше. Хао быстренько укрыл братишку одеялом, чтобы у Рио не возникло вопросов. - ТЫ! – в комнате, под музыку ангелов правосудия, возник Рен. Пальцем он обвинительно указывал на повелителя огня. – Это ты выпил все мое молоко! - Только ложку и жалею об этом, - проговорил Хао, продолжая сохранять спокойное выражение лица, когда Йо под одеялом завозился, шаря руками по бедрам близнеца и по простыне. - Рен, это я взял молоко, - попытался уладить конфликт самый святой герой. - Чего? – прошипел Тао, доставая гуандао. Возникший на пороге Хоро обреченно вздохнул, сложил руки на груди в лучших традициях Железной Девы и констатировал: - Я был рад с тобой дружить, Рио. От поднявшегося шума проснулся даже Йо. Он вынырнул из-под одеяла, отдернув руки от брата, и воззрел на развернувшуюся комнате картину. Рио, осторожно поставив кастрюльку на пол, подскочил на метр и вцепился в балку потолка, махая ногами, чтобы забраться от Ренни подальше. Тот, в свою очередь, размахивал гуандао, пытаясь достать до байкера. Хоро молился, хотя Хао, присевший, чтобы его не задели фамильным оружием, был уверен, что айну просто напевает что-то из репертуара братьев Дзен. - Я тебя достану! – обещал Рен, подскакивая. – Ты мне за все ответишь! - Ну, это же не последнее молоко во вселенной! – попытался оправдаться Умемия, дергая конечностями. - И на его могиле напишут: «Я был слишком глуп, чтобы…» - Достали! – взвыл Хао. Великий Дух Огня, появившийся в комнате, взял Рена за шкирку и осторожно поднял в воздух, отбирая гуандао. Рен продолжал размахивать руками и ногами, пытаясь добраться до Рио. Хоро просто ржал. - Значит так! – решил Хао, когда все притихли. Дух Огня, издав гортанный звук, четко дал понять, что пора бы. – Ты, Рио, выносишь эту гадость отсюда, выливаешь подальше от дома и бежишь за новым молоком в магазин! А вы двое, - огненный шаман перевел взгляд на раскрасневшегося от ярости Рена и тихого Хорокея. – Идете в подвал и достаете нам банку малинового варенья. От нее и то больше пользы, чем от вас! Ренни, попытавшийся было возразить, вовремя увидел опасный огонек к глазах старшего Асакуры (младший в это время прятался под одеялом, делая вид, что спит), и, насупившись, кивнул. Дух Огня опустил его на пол. - Что встал, ледоголовый? – Тао переключил свою ярость на друга. – Пошли за чертовым вареньем, посветишь фонариком! Рен, с решимостью айсберга, вышел из комнаты, схватив Юсуи за шкирку, а Рио, спрыгнув на пол, получил от Духа Огня щелбан и побежал выполнять свое задание. Хао, отпустив своего хранителя, закрыл за ними дверь и вернулся на футон. Рухнув на брата, огненный шаман проигнорировал возмущенный писк и прижал родственника к себе. - Хао, воздух! - Хао – огонь, - невозмутимо поправил старший. - Нет, мне нужен воздух! – пропищал Йо, стараясь выбраться из мертвой хватки. Хао нехотя разжал руки, давая братишке набрать в легкие воздух, а сам в это время забрался под одеяло. - Что с тобой? – отдышавшись, спросил младший, заметив, что брат недовольно морщится. - Язык обжег лекарством Рио. - Покажи, - потребовал Йо, склоняясь к аники. Хао удивленно посмотрел на отото и хитро улыбнулся. Он открыл рот, а Йо склонился ближе. - Не видно… - Еще бы, - фыркнул повелитель огня. – Это же не кожа, чтобы ожог остался. Но показать могу. Огненный шаман, пользуясь замешательством брата, подался вперед, привстав на локтях, и как будто робко коснулся братских губ своими. Йо дернулся, но Хао резко завалил его на постель, нагло делая поцелуй глубже. Йо перестал вырываться и вцепился пальцами в плечи брата. - Шершавый, - удивленно выдал он, когда огненный шаман отстранился. - Так и должно быть, солнышко, - мягко проговорил аники, снова склоняясь. - Хао, - заикнулся шаман, пытаясь вжаться в постель. – Не надо. - Почему? – повелитель огня быстро и мягко коснулся губ отото. – Тебе же нравится. - Ну… - раскраснелся младшенький. – А сейчас Рен с Хоро вернутся… - Не сейчас, - немного поморщил нос старший Асакура. – Там дверь сломана. Если они ее не придержат, она захлопнется. - Хао, - попытался навести порядок Йо, но был ласково остановлен новым поцелуем. Взвесив все за и против, юный шаман расслабился и приоткрыл ротик, закрывая глазки. Было что-то в этом шершавом языке сладкое. Рен, отворив дверь подвала, бесстрашно нырнул во тьму, пока айну пытался растрясти батарейки в фонарике. Тяжелая дверь захлопнулась, погружая комнату во мрак. - Ты дебил? – раздался раздражённый голос Тао. – Где свет? - Где-то в середине лета… - продолжая растрясать фонарик, пропел Хорокей. Свет то гас, то разгорался. – Кажется, батарейка села. - Так сходи за новыми, болван! Хоро, само терпение, вздохнул и наощупь отправился к двери. Дернул ручку раз и второй, она не поддается. Третий и четвертый тоже результата не дали. - Она захлопнулась, - констатировал Хоро. - Она чего? – взвился Рен. – Ты издеваешься? Тут холодно и темно! - Не паникуй, красавица, выберемся, - решительно проговорил айну и забарабанил в дверь руками. – Эй, на помощь, меня заперли в клетке с бешеным тигром! - ЧЕГО?! - Помогите! После короткой потасовки, в которой Рен точно получил синяк на коленку, а северянин огреб по своей синеволосой голове, оба сидели на каких-то ящиках. Ренни потирал озябшие плечи, а Хоро методично лазал по полкам, пытаясь определить, что есть в банках и мешках. - От голода не умрем, - весело сказал Юсуи. - Зато от холода точно, - клацнул зубами Ренни. – Тебе хорошо, ледоголовый, это твоя стихия, а я после такой посиделки точно буду с Асакурами лежать потом. Еще черт знает, когда нас выпустят! Если Рио ушел в магазин, значит дома только Асакуры, и зуб даю, Хао знал, что дверь сломана! - Не кипятись, - раздался спокойный голос, а следом за ним звук расстегивающейся молнии. – Выживем. Рен удивленно распахнул глаза, хотя видно вообще ничего не было, когда на его плечи легла куртка. Он быстро в нее запахнулся, поражаясь, насколько хорошо ткань айну держит тепло. - А ты? - А мне не холодно, - уверенно произнес Хоро. – Тебе повезло еще, что я в куртке был. - Да ты всегда в ней ходишь! - А ты всегда чем-то недоволен! – раздался чпокающий звук открывающейся банки и хруст. – Огурчик хочешь? - Хорокей! - Ну и не надо, мне больше достанется… Тишину прерывал только звук капающей воды где-то в глубине подвала, где, наверное, проходили трубы с горячей водой, и хрустящий звук. Хорокей, облизав пальцы, пошарил в рассоле, пытаясь еще хоть один огурчик найти, и грустно вздохнул, когда его не оказалось. Зазвенели банки. - Да прекрати возиться, - застучал зубами Рен. - А что еще делать? Давай в прятки поиграем? - Ты идиот? - А что?! - Идиот, - обреченно выдохнул Рен. – Ты еще не замерз? - Неа. Хоро протянул руку и осторожно коснулся Тао, попал на щеку. Ренни дернулся, а потом сразу прижался к горячим пальцам. - Ничего себе, - удивленно выдал он. - Такой у меня организм. Я могу замёрзнуть, когда на улице +28, или разогреться, когда -16. Комфортно себя чувствую только по крайностям: +- 40 градусов, как-то так. - Я всегда говорил, что ты психопат. - Как это связано? - Пока не придумал. - Иди сюда. Рен удивленно взвизгнул, когда сильная рука северянина дернула его на себя. Через секунду он уже был прижат к горячей груди и обнят за плечи руками. Ренни для порядка пихнул друга в живот локтем, но сидеть остался. Горячее тепло разлилось от щек по всему телу. - Идиот, - буркнул Тао. - И я тебя люблю, - невозмутимо проговорил Хоро. - Я это не говорил! - Не страшно, я и не ожидал. Рен затих, наслаждаясь теплом. Хорокей, сев удобнее и запустив в густые черные волосы руку, уткнулся в них носом, согревая кожу у уха на шее дыханием. - Рен.. - М? – немного вздрогнул Тао, очнувшись от полудремы. - Дай руки. Хорокей, не дождавшись ответа, взял руки китайца в свои, поднес к губам, согревая дыханием и слабо коснулся тонких пальцев поцелуем. - Страх потерял? – дрогнувшим голосом спросил Рен. - Гуандао твое наверху, в темноте ты не ориентируешься, я уже нашел, куда прятаться в случае чего, так что, нет. Хоро заставил Ренни обнять себя за пояс и поднял майку, чтобы руки попали на горячую кожу. Ренни слабо оцарапал позвоночник айну, дрожа уже не от холода, и зажмурился. Юсуи осторожно гладил его по волосам, шумно дыша в ухо, а Рен завозился – от каменного пола по ногам шел холод. - В чем дело? - Пол. - Господи, тебе не угодишь. Хорокей подхватил легкое тело, верещащее, кстати, на руки, и усадил себе на колени. Рен в шоке вцепился в пояс северянина, распахнул глаза и попытался в темноте увидеть наглую рожу. - Ты больн… Хоро! - Что?! - Что это было?! - Где?! - Ты издеваешься?! - Нет! - Тогда что? - А что не так? - Ты меня поцеловал! - Тебе показалось! - Убейте меня… Нет-нет-нет не надо на пол! - Тогда не ворчи, как старуха. Опять тишина. Рен спрятал лицо на шее Юсуи, пыхтя от негодования. Когда он успокоился, мир, лишенный света, начал обретать другие краски. Звуки начали казаться слишком громкими – даже то, как Хоро водит пальцами по волосам, запахи слишком четкими, да и глаза вроде начинали видеть слабые очертания всего, что было в подвале. Прямо на губах Тао почувствовал мерный пульс северянина. Прижавшись к другу покрепче, китаец начал считать удары, закрыв глаза. - Мы уже час, наверное, тут сидим, - наконец, выдал он, сбившись со счета. - Меньше. Никогда нельзя определить расстояние в степи и время в темноте. - Да ладно? – иронично спросил Тао. - Прохладно, – Хоро завозился, стараясь укрыть Рена посильнее. - Прекрати обо мне заботиться. - А кто о тебе еще позаботится? - У меня есть я, а еще я, а еще я и… - И у тебя есть я, - отрезал Юсуи. Ренни промолчал, а потом благодарно ткнулся губами в шею северянина. В темноте не видно, поэтому, можно сказать, ничего не было. Хоро, вздохнув, пробормотал что-то про маленького ребенка и, покрепче обняв друга, быстро поцеловал его в холодный нос. - Возьмем две банки варенья, если что, - примирительно сказал он. - Я надеюсь, что не успею заболеть. Хоро улыбнулся, представив Рена с градусником во рту и красным носом. Он заботливо провел рукой по черным волосам и, склонившись, коснулся вновь обветренных губ. - Опять колючий. Ренни некоторое время возмущенно дышал, пытаясь в темноте просверлить взглядом ненависти на айну дырки, но медленно закрыл глаза, когда его губы снова накрыло тепло. Вцепившись в Хоро покрепче, китаец просто еще раз привел довод, что темнота друг молодежи, и слабо ответил. В конце концов, потом можно все отрицать. Няшам и нечаянно все можно.