Хроники небесных путей: Ночной Ястреб

      

ЭПИЗОД 10

      Под сводами широченного склада сияли лампы. Их тусклый свет терялся среди гор контейнеров. Безликий неслышно плыл сквозь лабиринт, и Саске ступал за ним, прислушиваясь к полю Силы. Оно оставалось стабильно. Незнакомец идеально себя контролировал.       В рядах контейнеров и прикрытых брезентом свалок показалось пустое пространство, подготовленное для груза с планетолета червя. Зона досмотра.       — Ожидайте здесь, — бесцветным голосом объявил проводник и скрылся в тенях.       Безликие…        Мощнейшее общество, действующее из тени. Они были способны наложить проклятую печать такой сложности.       Хм. Сам факт, что Ма’Дарт спутался с этими…        Древний еретик из клана Учиха, восставший из могилы. Орден, о котором неизвестно практически ничего. Связь между ними имела смысл, но и прибавляла вопросов.       Вспыхнули прожектора. Загромыхал металл, заскрипел. Склад оживал.       В лучах света мелькнули фигуры.       Саске коснулся меча под плащом. Один, второй… Безликие окружили его, притаились в тенях контейнерных гор. И Саске с тревогой сознавал, что заметил далеко не всех.       На площадку спрыгнул один из безликих. В таком же черном плаще, как и первый. Он двигался тихой пружинистой поступью и, видимо, стоял по иерархии выше, раз говорить выдвинули его.       — Груз доставлен. Сними печать, — потребовал Саске.       Голова чуть приподнялась, и под капюшоном обнажилась белая маска с красными полосами узора. В прорезях лисьих миндалевидных глаз засел мрак.       — Для начала проверим, цел ли он, — заявил мертвый голос. — Посадка была жесткой.       Саске сохранил невозмутимое лицо.       Громыхая разбитыми транспортировщиками, аборигены перетаскивали из планетолета ящики с «ульмотронами», а он все присматривался к вождю безликих. Определить бы хоть расу… Но очертания фигуры скрадывал плащ, голову укрывал капюшон, а лицо — маска. Маска меняла и голос, Саске был уверен. Иначе не звучали бы они все так безлико, единым неживым тембром.       — А ты не пытайся, — хрипло посоветовал присоседившийся сбоку мужик и леновато выдохнул клуб вонючего дыма. — Дохлое дело, определять их.        Посреди безликих этот кадр ощущался неуместно живым. Воняющий куревом, в комбинезоне и очках с рыжими стеклами, он фонил по полю Силы специфической сухой атмосферой. Неяркой. Не джедай.       Скорее всего, механик.        Он подошел к первому ящику и, не вынимая левой руки из кармана, принялся набирать код. Ящик пиликнул, выпустил газ. Крышка с щелчком отскочила. Мужик вытягивал и вертел в руках какие-то детали в прозрачных упаковках. Просвечивал фонариком и клал обратно.        — Тут все в порядке, — сообщил он наконец и, перехватив сигарету двумя пальцами, перешел к следующему контейнеру, раскрыл его полностью и согнулся над литым корпусом непонятного устройства.       — Мы не потерпим минимальной царапины, — изрек вождь безликих. — Ты слышишь, Амадо?       Механик безразлично кивнул и продолжил, покуривая, проверять запчасти в прозрачных упаковках. Саске следил за ним как будто безразлично, на деле сжимая челюсть. Шея чесалась. Ровно в том месте, где загнездилась проклятая печать.        — Ай-яй, — Амадо покачал головой. — Эмиттеру крышка.       Он оперся на борта контейнера и поворошил его внутренности. Донесся стеклянный хруст.       — И электродам секции А3. М-м. Почти всем. Хватит дня на два.       Лисья маска повернулась к Саске.        — Мы требуем вернуть стоимость поврежденных частей. Согласно контракту.       — Обращайтесь в компанию «Fasto!», — огрызнулся Саске. — Ваш контракт — не моя проблема.       — Пока ущерб не будет возмещен, я не сниму печать.       Дерьмо. «Fasto!» не оплатят ущерб за меня.       Саске глубоко втянул воздух. Конечно, не оплатят, с какой чертовой стати. Он убил их курьера.       — Сколько? — с ненавистью процедил он.       — Хм-м, — Амадо потер подбородок, заросший седой аккуратной шерстью, и стал загибать пальцы. — Эмиттер — три миллиона кредитов. Электроды… на миллион наскочет. Счет надо сварганить?       — Обойдусь.       Саске мысленно проклинал момент, когда ступил на пески Татуина. Сначала местная хтонь сожрала его корабль, потом жаббы на хвост насели, а джавы едва не переплавили дроида. Пацан прицепился. Чуть не поймали в космопорте, так, что пришлось удирать на чертовых подламывающихся лапах саматранца. А теперь он должен четыре миллиона галактической мафии, иначе сдохнет в мучениях.       Спокойно.       Он развернул O-Ni запястьем кверху. На ладонь выпала голограмма фастовского планетолета.       — Достаточно?       Маска лисицы мертво взирала на него провалами глазниц.        Амадо, едва не споткнувшись о ящик, заинтересованно подгреб ближе и присмотрелся к голограмме.       — TAHMAS… Комплектация небось базовая. Гипердрайва нет. Свежий стоил бы миллионов шесть. А этот — не больше трех. Отдашь его — считай, расплатишься за эмиттер.        — Три с половиной.       — Три, — отрезала лисья маска.       Саске ненавидяще гипнотизировал ее.       — У тебя неделя погасить долг без процентов, — добил безликий.       Воздух очистился. Саске шагал по волнистому песку, оставляя за спиной лагерь Кодзунэ, склады и отданный на откуп планетолет.       — И что, дальше пешком, Саске-сан? А как же наш корабль? — приставал Боруто, сжимая лямки рюкзака.       Еще на борту Саске приказал запастись водой, а краденая собственность интерната 3158 ЕМ в кои-то веки приносила пользу, транспортируя запасы жидкости на своем горбу.       — Уже не наш.       — Хэ-э?! Как не наш-то! Мы же его… Вы что его отдали, даттэбаса?       — И правильно отдал, — доложил R2. — На этом ведре из Системы Ветра все равно не убраться. Нужно угнать что-нибудь с гипердрайвом.       Дроид рассуждал здраво. Вот только для начала стоило раздобыть миллион кредитов и избавиться от проклятой печати. Саске еще не знал, где найдет деньги. Можно было выполнить миссию от одного из дилеров. Или что-то угнать. На худой конец продать свою заначку со специей, а потом снова вернуться на Татуин восполнить запасы. Очевидно было одно: нужно добраться до Столицы. Жадные повстанцы не захотели одалживать ему спидер. Несколько суток из назначенного срока предстояло потратить впустую на путь до города.       — Пахнет странно, — поведал Боруто.       Саске невольно глубже втянул сухой запах жаркого песка.       — В атмосфере Суны нет специи. Привыкнешь.       R2D2 ровно плыл, оставляя тонкие линии. Посреди песчаного моря отбрасывали тени причудливые скалы, обглоданные ветром. Боруто, тяжело пыхтя, ненадолго замирал в их тенях. Скалистые зубья все выше устремлялись в небо, пронизанные дырами — гнездами сунных стервятников.       Воздух дрожал. Солнце палило плечи сквозь плащ, а тени утекали, прячась от него за скалами.       — Сас… Саске-сан… — выдавил пацан, плюхнувшись на колени в песок и тяжело дыша.       Саске остановился. Под каблуками скрипнул песок.        — Думал, ты выносливее.       Боруто скривился от обиды и заорал с глупой рожей:       — Еще б вам легче, я ж все тащу, ттэбаса!       R2 повертел куполом. Очко его сенсора зажужжало — включился зум.        — Забери у него часть жидкости, Саске.       Саске фыркнул. И когда в R2 истощилась мстительность и включился режим милосердия?       — Еще чего.       По джедайской традиции самую тяжелую и тупую работу поручали младшим по званию. Примкнув к их с R2 команде, Боруто автоматически оказался младшим.        — Его мышечно-скелетный каркас формировался в условиях гравитации Татуина, — сообщил R2D2. — Гравитационный индекс Татуина на 5 единиц ниже, чем у Суны. Если он скопытится, тебе придется нести всю жидкость самому.       Саске цыкнул.        Как и ожидалось: любые проблески милосердия от R2 на поверку оказывались дальновидным цинизмом.       — Давай, — смилостивился он.       Стоило светилу скатиться ближе к горизонту, как начало стремительно холодать. Взмокшая кожа покрывалась мурашками.       Идти стало легче, но Боруто словно не заметил. Едва плелся и пыхтел, даже без лишней ноши. Часть воды они выпили, остатки снисходительно взял на плечо Саске. Все же проще было нести только воду, чем воду и выдохшееся тело.       Полоса неба у самой земли отдавала дрожащим желтоватым заревом. Между горбами песка изредка мелькали тени: на охоту выползали ящеры.       — Ч-черт!       Саске обернулся.       Боруто, пошатываясь от усталости, тер пяткой о песок. Рядом валялись ошметки лепешки и распространялся специфический запах.       — Забирай с собой, — приказал Саске.       — Э-э…        Парень заторможенно вылупился на него.       — Стоп… Чего-о?! Это ж нагадил кто-то, ттэбаса! В смысле «с собой»?       Саске решительно продолжил путь. Только плащ хлопнул по ногам от резкого поворота.       — Как его взять-то? — донеслись в спину стоны и сменившее их бурчание: — Не хочу руками…       Надо же, брезгливый.        И как только его брезгливость сочеталась с любовью к свалкам?       Саске остановился на гребне дюны. В полотно неба вдали врезалось носом мертвое судно, даже отсюда казавшееся огромным и непомерно тяжелым. Корма ветхого исполина затонула в песчаных недрах. На ветвистых антеннах зацепилась пара стервятников.       R2D2 удовлетворенно пиликнул. Саске тоже усмехнулся сам себе. Они пришли к месту стоянки. Не сбились.       — Крутя-як!       К гребню дюны подтянулся оживший Боруто. В подоле рваной рубашки болталось дерьмо.       — Это чего, Саске-сан?       — Корабль.       Саске, притормаживая пятками, стал спускаться. Боруто пробовал повторить на непослушных ногах, но то и дело завалился на бок.        — Здоровый чувак… Он был с гипердрайвом?       — Нет. Это не космическое судно. В прошлых веках на таких кораблях пересекали океаны и моря.       — Типа краулера?       — Я не о песчаных морях. Базальтовое Море, Кремниевое… Просто пародии, эксплуатирующие понятие. Жалкая особенность Системы Ветра.       Боруто глядел на него заинтересованно и чуть настороженно, как будто ему сообщали великое откровение.       — Изначально моря не были песчаными, — терпеливо пояснил Саске. — Все это, — он взмахом головы указал на пустыню, — было заполнено водой.       В глазах парня вспыхнул искренний ужас. Он моргнул и уставился под ноги, как-то по новому взглянул на корабль и сумрачные пустоши.       — Да ладно…       Эта простая истина как будто казалась ему слишком громадной, чтобы переварить ее разом. Саске оставил его в покое и прогулялся, выискивая подходящее место. Ему приглянулась подветренная сторона бархана в отдалении от корабля.       Он достал из кармана на поясе охранный маячок, вдавил центральную кнопку, и тот распался в ладони. Саске раскидал его детали по трем сторонам, а основу опустил обратно в карман. Утонувшие в песке датчики одновременно сигнализировали красным светом и впали в спячку.       — Боруто. Клади сюда.       Пацан подлетел, вывалил из подола ошметки дерьма, и принялся отряхиваться с косящей от отвращения рожей.       — Этого мало.       — Чего? Зачем я вообще…        Саске указал на корабль.       — Там нора ящеров. Этого добра вокруг много. Вперед.       — Хэ-э?! — взвыл Боруто. — Не буду я дерьмо собирать, ттэбаса!       — Тогда будешь мерзнуть, — огрызнулся R2 с запястья. — В пустынях Ветра по ночам дубарь.        — И без ужина, — припечатал Саске для верности.       Пацан обиженно выпятил нижнюю губу.       Холодало стремительно. Выветривалось тепло, накопленное за день песком. Холодели пальцы. Саске отогревал их, сжимая и разжимая кулаки, и наблюдал, как маячила у корабля светлая макушка.       Из пробоины лениво выползали крупные, в человеческий рост, ящеры. Боруто поначалу не вызывал у них интереса. Чуть позднее одна из тварей, размяв конечности и привыкнув к сумраку, заприметила неподалеку аппетитного пацана и погнала к нему.       — Уа-а-а! — Боруто рванул со всех ног.        Ящер разочарованно отстал.        Подлетев к стоянке, Боруто плюхнулся на колени и вывалил из подола припасы. Сгреб в одну кучу.       — На первое время хватит, — решил Саске.       Он сомкнул пальцы в печать тигра. Мысль в беззвучной просьбе выбросилась за грань. И пламя войны, и тепло очага — во власти Камадо. Ощутив мгновенный отклик, Саске провел рукой над топливом и щелкнул пальцами. Вырвавшаяся искра обернулась вспышкой пламени. Дерьмо ящеров затрещало, разгораясь.       — Крутя-як… — с придыханием вымолвил Боруто.       Он улыбался, все еще тяжело дыша, и в его глазах отражались огоньки костра.       — Не думал, что оно горит. И как вы… — Боруто щелкнул пальцами, ожидая, что у него тоже получится искра. — Научите меня, Саске-сан!       Саске хмыкнул и протянул окоченевшие руки. Сквозь кожу потянулось стлевающее тепло. Огонь щелкал по щекам и коленям искрами приятного жара. Отвлекшийся Боруто растирал в ладонях песок, пытаясь очиститься от дерьма.       — А ужин когда?       — Когда слетится.       В этот раз любопытный пацан не стал вдаваться в расспросы. Просто завалился на спину, раскинув руки, и уставился в небо.       — Наконец-то… Гудит все, даттэбаса!       Его грудь плавно вздымалась. Утомленный путешествием, в эту минуту он выглядел счастливым и умиротворенным. По-идиотски лыбился звездам.       Саске отвел глаза к огню, сглатывая кольнувшую в глотке боль. Он ведь ничего особенно не сделал. Просто терпел этого мелкого. А ему и было достаточно для счастья?       По воздуху с жужжанием пронеслось насекомое, покружило над костром и плюхнулось в самый жар. Идеальная ловушка. Пламя слепило мясистых ночных насекомых. Теряя ориентиры, они на инстинктах стремились к источнику света. И сгорали.       Боруто отдернул руку и вскочил. Рядом с ним из песка выкапывалась очередная мелочь. Кофукико — пустынный жук. Очутившись на поверхности, насекомое вяло потащило свое жирное бордовое тельце к костру.       — Эй-эй, ты куда, чувак, — Боруто преградил ему путь ладонью.       R2D2 саркастично пиликнул, но на переводчик свою реплику отправлять не стал.       — Не мешай ему жариться, — распорядился Саске. — Это твой ужин.       — Чего? — белесые брови жалобно съехались. — Он же живой…       — Еда часто бывает живой. Ты же не R2, чтобы питаться солнечным светом.       В костер, опалив крылья, плюхнулось еще несколько кофукико. Боруто проводил их болезненным взглядом и подгреб к себе спасенного вместе с кучей песка.       — На Татуине таких нет, — поделился он.       Саске невольно вспомнил вид ночной пустыни Татуина, залитой голубым светом Силы. Целые шевелящиеся пласты песчаной форели…         Насекомое медленно ползло по указательному пальцу Боруто, подергивало прозрачными крыльями. И вдруг рвано вспорхнуло, описало в полете пьяную восьмерку и рухнуло в огонь.       — Эй! — с чувством вскрикнул Боруто. — Чувак…        — Ты его предупреждал, — равнодушно напомнил R2D2.       Языки пламени угасали, но раскаленные лепешки сквозь вонь все еще излучали тепло. Саске извлек из сумки палочки-хаши и вытянул из костра запекшееся насекомое. Оно прожарилось в собственном соку, хитиновый панцирь треснул, и из трещин выперло белую мякоть. Саске поводил палочками в воздухе, остужая.       Боруто неотрывно следил за кончиками его хаши. Энтузиазм, любознательность и сочувствие выгорели в пацане без остатка. Сейчас он казался просто утомленным изголодавшимся шкетом. Даже каким-то посеревшим от усталости. Взмахом палочек Саске швырнул ему жука.       Боруто словил и тут же подвыл:       — Ауч…       Принялся неуклюже перекидывать из ладони в ладонь.       Саске вытянул себе нового кофукико. Мякоть была нежной, сытной. Боруто тоже распробовал. Мычал от удовольствия, причавкивал, сплевывал твердые оболочки и с нетерпением ждал, когда ему подкинут нового жука. Натрескавшись, он снова завалился на спину и зарылся руками в песок.       — Саске-сан…       Песок вытекал у него из поднятых кулаков.       — А куда ушла вода?       Саске хмыкнул. Пацан даже не представлял, насколько тяжелым и древним вопросом сейчас озаботился.       — Ее выпило Семя. Так говорят.       — Семя? Это чего еще такое?       Разумеется, он не знает. Такому не обучат мелких рабов.       — Паразит, подсаженный чуть ли не в каждую планету. Во многие из планет. Семя абсорбирует… впитывает в себя жизнь. Природную энергию. Воду.        — Что?! — Боруто резво приподнялся и с ужасом вперился в Саске. — Что-о, как это так? А планета?..         В отсветах костра и специфической сунной ночи его широченные от шока глаза казались прозрачно-голубыми, почти как вода.        — …превращается в подобие Суны или твоего Татуина. В сухой жалкий комок, набитый песком и голодными существами. Система Ветра не всегда была краем пустынь.        — Пустыня… была не всегда, — Боруто хмурился и словно перекатывал этот факт туда-сюда в своей голове. Это было нормально. Для человека, всю жизнь прожившего в нищем куске на границе цивилизованной Галактики. Не видавшего ничего, кроме песка и душного жара. — Но как тогда… черт. Как же так? Кто эту дрянь подсадил? А как другие планеты? Это ваше Семя, оно ж почти в каждой планете, ты говорил, Саске-сан… Другие планеты не из пустынь?       Стоило ли ему все это рассказывать? Где был этот шкет и где — Семя, источник раздора между Системами. Причина десятков галактических войн.        Стоило. Пусть научится выбирать для жизни правильные места. Этот дурень… может и в Дальние Системы укатить, не подозревая.       — На некоторых планетах есть нечто, защищающее их от влияния Семени. Особый ресурс. Ты понял, Боруто? — Саске испытывающе глянул на пацана. — Долго жить можно только на некоторых планетах.        — Что это за ресурс такой, Саске-сан?       — Биджу. Одушевленные концентраты Силы. Их мощь настолько велика, что пагубное влияние Семени сходит на нет во всей звездной системе.        Боруто сжимал губы и напряженно осмысливал.       — Нам бы такого сюда, да?       Саске едва не фыркнул.       Сам же отрыл на свалке вашего Однохвостого.       — Система Ветра и так под защитой. Она истощена, но прошлым Казекаге удалось добыть биджу и остановить увядание.       Как и Системе Огня…        Сколько всего стояло за этой историей. В последние века биджу редко оставляли на свободе. Их силу запечатывали в джинчурики, чтобы получить максимальный контроль.       Во всполохах тлеющих лепешек соткался образ старого друга. Призрак Наруто широченно улыбнулся и показал ему большой палец.       «Узумаки Наруто… Свет Огня…»       Если правитель Скрытой Планеты звался Тенью, то джинчурики был Светом — залогом защиты и процветания. Но Наруто мало было оставаться Светом, он мечтал, намеревался заполучить еще и титул Тени.        Невидящий взгляд прояснился, и за дрожащим от жара воздухом показалось лицо умолкшего Боруто. Усталость и новая информация пригасили его болтливость. Он теребил обувь и хмуро глядел на оплавившийся под лепешками песок.       Саске узнавал эту тихую тоску в глазах. Так смотрели люди, оказавшиеся за много парсеков от родной планеты.        Все они были связаны со своим домом особыми узами. С самого рождения привыкали к запахам, давлению атмосферы, неуловимой вибрации тектонических плит и рисунку звезд на шатре темного неба. Эти мелочи впитывались в подсознание, и память о них могла тихо храниться до самой смерти, не откликаясь. Оживала она лишь тогда, когда беглец ступал на твердь совершенно чужой планеты и ощущал фальшь: в запахе чужого ветра, в незнакомом положении созвездий и непривычных звуках чужой ночи.        Саске тоже тянуло к дому. И ужаснее всего было то, что ему вернуться было некуда. Он не раз прибывал в Систему Листа через годы после катастрофы. Надеялся напитаться умиротворением хоть бы от близости к родному солнцу. Но желтый карлик — гамма Листа — обжигающим ультрафиолетом опалял пояса голых астероидов, кружащихся по орбитам былых планет. И ничего живого, ничего родного в этом месте больше не оставалось.       Он присмотрелся к Боруто. Этому повезло. Какой бы дырой ни был Татуин, но он все еще мог удовлетворить свою ностальгическую жажду. Прибыть ненадолго, надышаться раскаленным воздухом, пропитанным специей, и со свежей энергией отправиться в новое путешествие…        Нет.        Саске вдруг понял, что эта тоска во взгляде Боруто появилась не на Суне. Она была уже тогда, на Татуине. Потому он и скребся к нему на корабль с этим гребаным чайником. Не просто сбегал от рабства и не просто искал поддержки. Сбегать-то по сути можно было куда угодно.        Нет. Парня тянуло к небу.       Подсознание не обманешь. Так Татуин не твоя родная планета?