Последняя надежда человечества

Сентябрь в тот год выдался дождливым и прохладным. Жители Лондона, устав от нетипично жаркого для этих широт лета, наконец-то спокойно выходили из дома, не рискуя свалиться где-нибудь от теплового удара. Несмотря на приближение комендантского часа, в небольшом сквере рядом с площадью Гриммо, где прогуливались Гарри и Северус, было еще довольно многолюдно. Попадавшиеся им навстречу прохожие неодобрительно косились на шедших рука об руку мужчин — с приходом к власти военного правительства к однополым связям вновь начали относиться гораздо менее лояльно, чем прежде. — Гарри, мне категорически не нравится твое подавленное состояние, — негромко сказал Снейп. — Я понимаю, в последние годы мы достаточно тесно общались с Драко и Асторией, и я тоже сильно переживаю за него, но... — Вот только не надо говорить, что моя хандра способна навредить ребенку, — раздраженно произнес Поттер. — Я и без твоих нотаций прекрасно это знаю. Вот если бы ты еще посоветовал, как мне выкинуть Драко из головы и продолжать жить так, словно все в полном порядке и мир не катится в пропасть? — До пропасти нам — хвала Мерлину! — еще ой как далеко, — невозмутимо ответил Северус, привыкший к резким перепадам в настроении беременного супруга. — Но в одном ты, несомненно, прав: ситуация стала очень неспокойной, и именно поэтому я прошу тебя согласиться переехать в безопасную Зону. — Нет, — заупрямился Поттер, — мы не сделаем этого! — Но почему? — стараясь не повышать голоса, осведомился Снейп. — Я ведь рассказывал тебе об этом проекте. Мы получим отдельный дом. Алекс пойдет в школу. Я смогу открыть собственную лабораторию, а ты после рождения второго ребенка решишь, чем заняться. — И все равно это будет жизнь в неволе, — скривился Гарри, — в клетке, пусть и золотой. И не пытайся доказать мне обратное. Безопасная Зона — это тюрьма. Роскошная, комфортная, но тем не менее тюрьма. С высокими стенами и охранниками, которые не позволят нам выйти за ее пределы. Я не хочу, чтобы наши дети росли в таком месте. — Но подумай сам, разве это не прекрасная возможность для тебя и Алекса завести новых друзей? — словно утопающий за соломинку, ухватился за неожиданно возникший в мозгу последний аргумент Снейп. — Ведь после развода Рона, спешного отъезда Гермионы в Австралию и... исчезновения Драко ты практически ни с кем, кроме моих коллег, не общаешься, да и Алекс лишен компании сверстников. А в Зоне... — Насчет Алекса ты, как всегда, прав, — сразу сник Гарри. — Кричер не может заменить ему других детей, но мне невыносима мысль, что мы всю оставшуюся жизнь будем пленниками. Прости... — он вдруг резко остановился и крепко вцепился в руку Северуса. — Голова закружилась? — с тревогой спросил тот, моментально позабыв о неприятном разговоре. — Немного. Ничего, пройдет. Северус знал, как Гарри ненавидел эти внезапно налетавшие приступы слабости, сопровождавшиеся головокружением и тошнотой — неизменными спутниками первых месяцев беременности. В подобном состоянии спорить с ним было попросту бесполезно, поэтому Снейп лишь тяжело вздохнул, пообещав себе через пару дней попробовать переубедить супруга. — Пойдем домой! — Северус нежно провел кончиками пальцев по щеке Гарри. — Я не хотел тебя расстраивать. Они неторопливо зашагали по направлению к площади Гриммо. «Любимый мой мальчишка, — думал Снейп, подстраиваясь под все еще нетвердую походку Поттера, — как же мне уберечь тебя от всех опасностей нашего окончательно сошедшего с ума мира? Как защитить от неизвестных преступников, не сломав при этом морально и физически?» — Я клянусь, что не покину Блэк-хаус, пока мне нельзя колдовать, — тихо сказал Гарри, точно прочитав его мысли. — Кто-то только что говорил о тюрьме, — не удержавшись, буркнул Северус. — В безопасной Зоне тебе не придется запираться в четырех стенах... — Сев... если ты меня любишь, пожалуйста, давай больше не будем об этом. — Разумеется, я люблю тебя, — снова вздохнул Снейп, — и ты беззастенчиво этим пользуешься. * * * За годы брака со Снейпом Поттер и в самом деле отлично овладел искусством манипуляций. Северус порой сомневался, что тот не являлся выпускником его собственного факультета. За ужином Гарри уже не выглядел таким смертельно бледным. Присутствие Алекса словно воодушевляло его и улучшало заметно испортившееся от неприятной беседы настроение. Часа через два, когда, наигравшись с папами в волшебный конструктор и прослушав три сказки подряд, Алекс улегся спать, Гарри увлек Северуса в их комнату и с лукавой улыбкой предложил поставить на дверь Заглушающие и Запирающие чары. С рождением Алекса это стало своеобразной частью любовной игры. Запертая с помощью магии дверь сигнализировала о желании одного из супругов заняться сексом. К сожалению, из-за беременности подобные желания посещали Поттера не так часто, как хотелось бы им обоим, зато уж если посещали... Отдав инициативу в руки Гарри, Северус сейчас мечтал лишь о том, чтобы это никогда не заканчивалось. Он лежал на кровати, широко расставив ноги, его член был полностью во власти жадного рта Гарри, точно дорвавшегося до сладкого, а в анусе орудовали чуткие пальцы, дарившие Северусу совершенно невероятное удовольствие. В последние годы в постели между ними царило такое неимоверное доверие, что Северус без раздумий согласился бы отдаться Гарри, попроси тот об этом. Впрочем, у Поттера были на него совсем иные планы. Возбудив Северуса дальше некуда, но так и не позволив кончить, Гарри опустился на его эрегированный член и принялся двигаться, насаживаясь все глубже и глубже. Затем потянул его на себя так, что они оказались лицом к лицу, и вовлек в умопомрачительный и страстный поцелуй. В этой запредельной близости они двигались еще какое-то время, целуясь и лаская друг друга, пока Гарри не замер с коротким вскриком, сжав член Северуса внутри себя и изливаясь ему на живот. — Чем дольше живу с тобой, тем больше тебя хочу, — прошептал он на ухо Снейпу, с трудом выравнивая сбившееся дыхание. — Пожалуйста, не волнуйся за меня. Я обещаю, что буду осторожен. — Ты вьешь из меня веревки, — Северус коснулся его губ своими. — Мой имидж холодной неприступной сволочи рассыпается на глазах! Какое счастье, что о моем позоре никто не узнает! — Это не позор, Сев, — мягко заметил Гарри, все еще сидевший на бедрах Северуса, — это любовь. И потом, в глазах остальных твой имидж ничуть не пострадал. Я же порой присутствую на ваших диспутах и в курсе, как считаются с твоим мнением. — Интересно, где ты научился так льстить, Поттер? — усмехнулся Северус. Сложно было возражать, когда его собственный член все еще находился внутри Гарри и, кажется, снова начинал понемногу подавать признаки жизни. Поттер совершенно очевидно тоже это почувствовал. Его дыхание участилось, а из горла вырвался тихий стон. — Тебе не больно? — Северус положил ладонь на чуть выступавший вперед живот, а затем провел ею до моментально затвердевшего под его пальцами соска. — Мне охренительно хорошо! — Гарри принялся неспешно двигаться вверх и вниз, но вскоре абсолютно потерял контроль над собой, сорвавшись в бешеный темп и прижавшись к плечу Северуса мокрым от пота лбом. Кончив, они еще долго не могли отдышаться. — У тебя сердце стучит как сумасшедшее, — сообщил Гарри, устроив голову на груди у Северуса. — Странно, что оно еще не проломило мне ребра и не выскочило наружу! — загнанно прошептал тот. — Никогда не думал раньше, что секс может доставлять такое громадное удовольствие. — Это потому, что раньше у тебя не было меня! — самодовольно заметил Гарри. — Отчего же, ты очень даже у меня был! Только помещался совсем в другом месте — в печенках и в заднице. Одной большой занозой, — язвительно отозвался Снейп. — А сейчас? — Гарри повернулся на бок и теперь смотрел на него серьезно и, как в темноте показалось Снейпу, немного испуганно. — В сердце, конечно! — без тени иронии ответил Северус. — Где же еще? * * * Автобус, урча, быстро катил по безлюдному шоссе. Рон Уизли расположился на первом от водителя сиденье и смотрел, как за окном проносились темные силуэты деревьев. Это был уже десятый по счету рейс в безопасную Зону, который ему довелось сопровождать. Теперь, когда они с Гермионой расстались, он все чаще вызывался в такие вот дальние командировки. Это помогало ему хоть как-то отвлечься от снедавшего его одиночества. А ведь он уже подумывал согласиться на ее отдававшее безумием предложение! Мерлин свидетель, ему так хотелось ее вернуть, что, проспавшись после разговора с Гарри, он со всех ног бросился в архив, где работала Гермиона, чтобы умолять ее отменить развод. — Гермиона Грейнджер-Уизли? — переспросила его пожилая волшебница на входе в архив. — А она уволилась вчера вечером. Тепло попрощалась со всеми, даже торт принесла, правда, покупной. Готовить бедняжка никогда не умела. Сказала, что рассталась с мужем и переезжает к родителям в Австралию. Постойте, молодой человек, а вы, собственно, кем ей приходитесь? — она внезапно прервала свою болтовню и с подозрением уставилась на Рона. — Никем, — с болью в голосе произнес тот, не собираясь вдаваться в объяснения, как случилось, что сотрудники его жены ни разу не встречались с ним лично. — Теперь уже никем. — Портал до Австралии. Одноразовый. Выдан сегодня утром Гермионе Грейнджер-Уизли, — подтвердили ему в Отделе магического транспорта. — Задействован полтора часа назад. С вами все в порядке, аврор Уизли? — Да, — кивнул Рон, натянув на лицо маску холодного безразличия. — Спасибо за беспокойство. Промаявшись всю ночь без сна, он отправил Гермионе сову с короткой запиской: «Я — бесчувственный идиот! Прости меня! Давай встретимся и поговорим!» Сова вполне предсказуемо вернулась ни с чем, но через три недели он все же удостоился ответа: «Я сделала чудовищную ошибку, согласившись выйти за тебя замуж, но теперь она исправлена. Никогда больше не пиши мне!» Рон вздохнул и постарался отогнать непрошеные воспоминания о Гермионе. За прошедшие со дня развода несколько месяцев тоска по ней превратилась в непреходящую душевную боль. Настолько сильную, что от нее не спасали ни спиртное, ни редкие дружеские беседы с Гарри. Порой Рону было так плохо, что он всерьез подумывал попроситься на постоянную работу в Зоне. А вдруг перемена места изменит хоть что-нибудь и в его судьбе? — Все-таки комендантский час — замечательная штука, — прервал его невеселые размышления сидевший рядом Кормак Маклагген, — никаких пробок, дорога — исключительно для тебя одного. — Ага, — поддакнул Рон, — правда, если у тебя нет специального разрешения от военного правительства, как у нас, в конце этой дороги будет стоять взвод автоматчиков. А вот, кстати, и они, — он кивком указал на темные фигуры за окном. Автобус замедлил ход, а затем остановился. Пассажиры — двадцать однополых пар, среди которых было семь беременных молодых мужчин — тревожно заерзали на своих местах. — Что происходит? — Нам сказали — проезд абсолютно безопасен! — Смотрите, эти магглы вооружены! — Пожалуйста, успокойтесь! — Маклагген достал из кармана форменной рубашки сложенный вчетверо пропуск на проезд по маггловской территории. — Сейчас я спущусь к этим господам и все улажу. Он вышел из автобуса и, не вынимая из чехла волшебной палочки, приблизился к группе военных. Миг спустя темноту прорезала автоматная очередь, и Кормак кулем повалился на землю. В салоне началась паника. Несколько волшебников, забыв о своих спутниках, попытались аппарировать и с ужасом обнаружили, что сделать это невозможно. — Они поставили антиаппарационный купол! — завопил кто-то. — И, кажется, применили какой-то блокиратор чар! — прозвучал еще один испуганный голос. Стараясь не поддаваться всеобщей панике, Рон выхватил палочку и произнес: «Люмос!» Ничего не случилось, словно вместо знакомого до последней царапинки артефакта у него в руках внезапно очутился абсолютно бесполезный кусок деревяшки. — Всем выйти из автобуса! — раздалось тем временем снаружи. — Да поживее! Те, у кого есть волшебные палочки, бросьте их на землю и положите руки за голову. Неподчинившиеся будут расстреляны на месте. Позади Рона послышался тихий стон. Молодой сквиб — почти совсем мальчишка, находившийся, судя по внушительному животу, на позднем сроке беременности — упал в обморок. Через пять минут около автобуса выстроилась шеренга перепуганных людей, возле ног некоторых валялись волшебные палочки. — Отлично! — солдат, с лицом практически полностью закрытым маской, собрал палочки и отшвырнул их в сторону. — Я зачитываю имена и возраст. Те, кому больше сорока, делают шаг вперед. И без глупостей, иначе стреляю без предупреждения. — Послушайте, — прервал молчание пожилой аврор Кларк — самый старший в их группе, — у вас нет никакого права задерживать этот автобус. У нас есть официальное разрешение, согласованное... Договорить он не успел. Солдат резко вскинул руку с зажатым в ней пистолетом, и Кларк с простреленным черепом сполз по стенке автобуса, забрызгав стоявших рядом ошметками мозгов и кровью. — Кто-нибудь еще намерен качать права? — поинтересовался солдат. — Нет? Замечательно! Продолжим. Он извлек из нагрудного кармана список и начал зачитывать имена. — Кларк Стэнли, девятнадцать лет, и Майкл Стэнли, двадцать пять лет. Никто не отозвался. — Кларк Стэнли и Майкл Стэнли! — Они, наверное, в салоне! — несмело сказал кто-то. — Там одному молодому человеку стало плохо. Солдат кивнул и подал знак находившимся позади него военным. От группы сейчас же отделились двое крепких парней. Вытащив из припаркованного рядом джипа носилки, они поднялись в автобус, откуда через минуту вынесли того самого юного сквиба, лишившегося сознания. Его спутника поставили возле Рона. — Все, кто вышел из строя, — за мной! — скомандовал солдат. — Займитесь остальными! — бросил он своим подчиненным. — Что вы собираетесь с нами делать? — возмутился немолодой волшебник, сопровождавший беременного партнера-сквиба. Вместо ответа прозвучал сухой пистолетный выстрел. «Можно попробовать убежать!» — мелькнула в мозгу Рона безумная мысль. В этот миг стоявший рядом с ним мужчина внезапно сорвался с места, оттолкнув одного из военных, но его моментально настигла автоматная очередь. Выхода не оставалось. Бегство было сродни самоубийству. Пригвожденный к месту ужасом, Рон даже не сопротивлялся, пока ему на голову надевали мешок, а запястья сковывали наручниками. — Молодец, — похлопали его по плечу, — из тебя получится отличная подстилка! Секунду спустя Рон ощутил сильный удар по затылку и потерял сознание.