Последняя надежда человечества

Рон никогда не замечал у своей подруги детства и бывшей жены склонности к садизму, но то была совсем другая жизнь и другая Гермиона. Сидевшая напротив него женщина определенно наслаждалась его зависимым положением, наготой, беспомощностью и неспособностью самостоятельно освободиться от наручников. Ее голос набатом отдавался в мозгу Рона, и тем не менее он ловил каждое слово, надеясь в точности запомнить откровения Гермионы. – Вот именно тогда это и началось, – как ни в чем не бывало продолжила она. – Сперва я сумела подделать бланк заказа на Зелье мужской беременности. Это оказалось легче легкого. Ты же знаешь, какой бардак царит у нас в Министерстве! Никому даже в голову не пришло проверить, действительно ли пражская клиника имени Яна Гуса нуждается в таком громадном количестве Зелья! Потом я воспользовалась сведениями из хранившихся в архиве документов и составила список из пятисот сквибов, проживающих на территории Соединенного королевства. Разумеется, проще всего было похищать тех, кто покинул магический мир. Чарльз выделил мне небольшой отряд солдат, с которых взяли подписку о неразглашении под угрозой расстрела – на магглов эта угроза действует прямо-таки замечательно! – и в течение целого года мы только тем и занимались, что отлавливали сквибов и свозили их в два экспериментальных лагеря. Естественно, я солгу тебе, если скажу, что не подстраховалась, воздействовав на всех окружавших меня солдат Империо. Ведь у кого-то из них могла внезапно и некстати проснуться совесть. Сделав это, я почувствовала себя гораздо увереннее и больше не опасалась провала всей операции. Поначалу Грегстону не очень нравилась идея, что зачатие будет происходить с помощью насилия. Он боялся, что некоторых чересчур щепетильных отпугнет этическая сторона вопроса. Тогда я предложила ему назвать оплодотворение – «Церемонией», на которой дозволялось и даже приветствовалось присутствие жен наших клиентов, а процесс вынашивания детей – «Исполнением биологического долга перед нацией». Как ни странно, эта простая казуистика сработала самым великолепным образом и работает по сей день. После укомплектования лагерей вся военная элита и особо отличившийся старший офицерский состав получили право обзавестись потомством, заплатив при этом месячное жалование, для прочих, как я уже упоминала, цена за ребенка составляет от полумиллиона до миллиона фунтов. Несмотря на это, список желающих заиметь собственного малыша постоянно пополняется. Некоторые согласны даже заплатить сверх обычной цены, чтобы месяцами не ждать своей очереди. Будучи твоей женой, я и мечтать не смела о таком доходе! Разумеется, часть денег идет на содержание лагерей, покупку дорогостоящего оборудования и жалование персоналу. Но и после всех вычетов на моем счету остается кругленькая сумма. Гермиона замолчала, чтобы перевести дух. Рон уже надеялся, что ее убийственная исповедь закончилась. Он чувствовал себя выпотрошенным морально и физически, от неудобной позы затекло все тело, а прикованные к спинке кровати руки нещадно ломило. – Устал? – неожиданно участливо поинтересовалась Гермиона. Она подошла к нему вплотную, наклонилась и слизнула катившуюся по виску капельку пота, не обращая ни малейшего внимания на дрожь отвращения, пробившую Рона. – Потерпи немного. Я столько ждала этого разговора, что теперь мне трудно остановиться. – Мне вот любопытно, – от долгого молчания голос Уизли звучал хрипло и надтреснуто, – что ты сделаешь со мной потом? Убьешь? – презрительно усмехнулся он, глядя снизу вверх на побледневшее лицо Гермионы. – Не вариант. Я ношу нашего, точнее, твоего ребенка. Сотрешь память? А для чего же вообще рассказывала? Так что же тогда? Клятву о Неразглашении ты с меня не взяла – здесь магия не работает, а это значит, что я смогу поделиться всей этой информацией с кем угодно... – Нет, – покачала головой Гермиона, – не сможешь. С сегодняшнего дня и до самых родов ты будешь находиться в изоляторе и общаться лишь с целителем Блейном и несколькими солдатами из охраны. Бассейн, прогулки и тренировки тебе, разумеется, не отменят – это может повредить моему ребенку. Я даже распоряжусь, чтобы тебе в палату поставили телевизор и видеомагнитофон, а то ты, чего доброго, свихнешься от скуки, но все контакты с другими «красными комбинезонами» станут для тебя недоступными. Особенно с Малфоем. Кстати, его, пожалуй, тоже стоит перевести в изолятор. Так, на всякий случай. Чтобы не натворил глупостей, когда ты исчезнешь, а то я слышала – вы тут сдружились, как бы роман не закрутили. Здесь это не слишком приветствуется. Кроме того, у меня огромные планы на вас обоих. Я теперь очень состоятельная женщина и рассчитываю, что вы обеспечите меня здоровым, магически одаренным потомством. Думаю, это приемлемая плата за годы унижений в Хогвартсе и испорченную тобой молодость. – И до каких же пор мы с Драко будем у тебя в сексуальном рабстве? – процедил Рон, жалея, что антимагические наручники препятствуют ему преобразовать накопившийся гнев на Гермиону в сырую магию и попросту разнести здесь все в клочья. – Пока я не сочту нужным вас освободить... отправив в лучший из миров, – улыбнулась она. – Неужели ты полагаешь, что я позволю вам уйти отсюда живыми? – Так ты... – Рон осекся. Мысль, посетившая его сейчас, была слишком ужасной. – Ты собираешься держать нас в одиночках до самой смерти? – Заманчиво... – на минуту задумалась Гермиона, – но нет! Если вы с Драко сойдете с ума, общаться с вами в постели станет... неприятно. Так что после твоих родов я сотру тебе память об этом разговоре, а потом ты и твой чистокровный дружок получите относительную свободу в пределах лагеря. Гермиона с наслаждением потянулась, сверкнув обнаженными ягодицами, а затем снова пересела в изножье кровати. – Тебе не больно? – ехидно осведомилась она. Рон, закусив губу, отрицательно помотал головой. Плечи и руки ныли просто невыносимо. – Не знала, что ты настолько терпелив. Я даже зауважала тебя, Ронни. Как бы там ни было, мы подходим к самой увлекательной части рассказа. Пока мы с Чарльзом укомплектовывали первые лагеря и разрабатывали устав и свод наказаний, использование зелья Мужской беременности в волшебном мире набирало обороты. В каждом крупном городе возникали Центры репродукции, в которых предоставлялась возможность зачать ребенка. Вот тогда я и обратилась к тебе с просьбой... Я поклялась себе, что если ты согласишься, то я навсегда порву с Грегстоном, уничтожу волосы, чтобы никогда больше не превращаться в Хелен, и стану примерной женой и матерью. Я хотела только одного – услышать от тебя «да»! Надеюсь, не нужно напоминать, ЧТО именно ты мне ответил? В тот миг, когда ты заявил, что не собираешься терпеть дискомфорт из-за ребенка, без которого вполне сможешь обойтись, я не просто разлюбила тебя окончательно и бесповоротно. Я тебя возненавидела! Я заставила себя забыть все хорошее, что было когда-либо между нами. После бессонной ночи в маггловском отеле у меня созрел план, как поквитаться с тобой за все обиды и разочарования. Я немедля связалась с адвокатом и начала бракоразводный процесс. Следующую ночь я провела с Кингсли. Наутро меня ждал сюрприз – обручальное кольцо и предложение руки и сердца. Я отказалась и от одного, и от другого – к тому времени все мои интересы переместились из магического мира в маггловский – и заказала официальный портал в Австралию. Сломленная разводом миссис Грейнджер-Уизли отбыла за границу, и больше о ней никто и не вспоминал. Зато для Хелен Томпсон, вернувшейся той же ночью нелегальным порталом в Лондон, настала совершенно иная, свободная жизнь. Переехав к Грегстону, занявшему почетное место моего единственного любовника, я заменила заклинание Конфундус на Империо. Отныне глава военного правительства магглов превратился в мою послушную марионетку, и я наконец обрела возможность развернуться в полную силу. Я рассказала ему о том, что волшебники беременеют гораздо быстрее, чем сквибы, и без особого труда уговорила его похитить для эксперимента несколько человек и разместить их в специально оборудованном для этого лагере. – Как хочешь, но на вашу территорию мои люди вторгаться не станут, – тем не менее предупредил Чарльз. Он всегда был весьма осторожен, да и рвать взаимоотношения с Кингсли не планировал. – Разве я сказала, что мне необходима помощь? – поинтересовалась я. – Мы же не собираемся похищать десяток волшебников! Речь идет пока только об одном. О сыне довольно известного своим темным прошлым мага. По моим сведениям, они с женой неделю назад посетили Центр репродукции, а значит, мы, скорее всего, сумеем моментально пополнить ряды «красных комбинезонов». К тому же он – мой личный враг, так что начать я хочу именно с него. Получив от Чарльза «зеленый свет», я связалась со своим доверенным лицом: одной из целительниц Центра репродукции, на которую когда-то мне удалось наложить Империус. Она сообщила дату и время повторного осмотра Драко. А дальше... Остались сущие пустяки. Я подкараулила эту сладкую парочку, когда они выходили из Центра. Счастливые люди такие беззаботные! В принципе, я могла бы и не убивать Асторию. Просто обездвижить и аппарировать с Драко – насколько я выяснила, магия на столь раннем сроке беременности не опасна ни для плода, ни для будущего отца. Но мне хотелось, чтобы Малфой непременно увидел ее смерть. Я жаждала наказать его за годы унижений в Хогвартсе, за «грязнокровку», за служение Волдеморту. Он не заслуживал ни малейшей надежды на счастье! – лицо Гермионы раскраснелось от охвативших ее эмоций. Разметавшиеся по плечам волосы и сверкавшие нездоровым блеском глаза придавали ей еще более безумный вид. – Я дала ему возможность «полюбоваться» на агонию Астории, а затем доставила сюда, предварительно изменив внешность. Разумеется, я известила персонал, занимающийся приемкой и первичной обработкой заключенных, о беременности Драко. Я не сомневалась: он не станет по доброй воле делиться со своими похитителями этой информацией. Через специальное одностороннее окно, вделанное в стену смотровой, мы с Чарльзом наблюдали, как Малфою вживляли чип в ухо, ставили на лоб татуировку, брили промежность, а потом совали в него пальцы, чтобы проверить девственность ануса. Рона затошнило. От Гермионы буквально исходили волны неистового, нездорового возбуждения. Она посмотрела ему в глаза, а в следующий миг его член очутился в плену ее жадного рта. Это был самый странный и самый необузданный минет, который ему случалось получать за всю его жизнь. Удовольствие перетекало в боль. Боль сменялась сумасшедшим наслаждением. Когда Рон уже приближался к разрядке, Гермиона содрала с плеч армейскую рубашку и, оседлав его бедра, принялась двигаться вверх и вниз, теребя собственные соски и доводя себя до полного исступления. Эта вакханалия длилась, как показалось Рону, целую вечность. Наконец Гермиона застонала, прикусив ладонь, стиснула его бедра, а затем, так и не дав ему кончить, слезла со вздыбленного члена. – Это тебе за то, что отказался сделать мне ребенка добровольно. – Может, отрежешь его вовсе?! – зло выплюнул измученный Рон. – Как ты грозилась в облике Уинслоу! – Зачем? – усмехнулась Гермиона. – Так еще интереснее, хотя бедняга Чарльз явно не одобрил бы, узнай он, что я во время секса с тобой превращалась в женщину. Он жуткий ревнивец! А ведь ему пришлось много лет делить меня с Кингсли! Так что мы ничего ему не расскажем, договорились? – она заговорщицки подмигнула Рону. – Ну а в облике Уинслоу я могу трахать тебя и Малфоя сколько пожелаю. Тут у меня полный карт-бланш. Чарльз знает о вас с Драко. Разумеется, я сообщила ему не всю правду, утаив тот факт, что мы с тобой довольно долго были супругами. Ему известно лишь то, что вы оба травили меня в Хогвартсе, а теперь пришла пора расквитаться за все нанесенные мне обиды. Поэтому он и не возражает. Вы, если так можно выразиться, моя личная собственность, и я вольна поступать с вами, как мне заблагорассудится. – Значит, именно из-за тебя я удостоился «особенного обращения» у Брикса?! – Рон рванулся так, что затрещали суставы. – Из-за тебя меня били током, насиловали, изуродовали мне руку?! Он понимал, что взывать к совести Гермионы было совершенно бессмысленно. Его любимая женщина умерла несколько лет назад во время очередного выкидыша, а ее место заняла безумная, объятая местью и ненавистью ко всем окружающим фурия. Отказ зачать с ней ребенка подтолкнул ее за грань сумасшествия, и отныне от нее следовало ожидать лишь одной жестокости. – Ну вот, кажется, и все! – выдохнула с облегчением Гермиона. – Теперь ты знаешь мою тайну. У тебя будет почти девять месяцев, чтобы научиться ненавидеть меня всеми возможными способами, а затем, после появления нашего малыша на свет, я избавлю тебя от этого морального груза. Кстати, совсем скоро я планирую переселить сюда еще кое-кого, – добавила она, доставая из кармана рубашки фиал с темной жидкостью. – Наши запасы Зелья мужской беременности подходят к концу, и, если не удастся провернуть аферу с фиктивными поставками – а я почему-то даже не сомневаюсь, что сейчас каждый заказ станут проверять с особенной скрупулезностью! – нам понадобится ручной зельевар. А что может лучше стимулировать Снейпа изготавливать необходимое нам снадобье в неограниченных количествах, как похищение Гарри?! – Герми, пожалуйста, не надо этого делать! – взмолился Рон, полностью осознавая, что проще было бы, наверное, вызвать жалость и сострадание у Волдеморта. – Оставь Гарри в покое! Он ведь всегда прекрасно к тебе относился! – Именно поэтому с ним здесь будут хорошо обращаться! – усмехнулся «инспектор Уинслоу», натягивая брюки. – Впрочем, ты зря так разволновался, Ронни. Пока это всего лишь планы на будущее. Наш профессор тщательно охраняет свое сокровище. Гарри уже пару недель не выходит на улицу, а защищенный Фиделиусом Блэк-хаус превратился в настоящую крепость. Остается надеяться, что для их же блага супругов Снейп-Поттеров уговорят перебраться в безопасную Зону.