Последняя надежда человечества

К пяти утра, когда антидот к Веритасеруму был почти готов, Северус буквально валился с ног от усталости. Он не спал уже третьи сутки, держась, видимо, на чистом адреналине. Но теперь ощущал, что запас его сил утекает, как вода сквозь пальцы. – Еще два часа, – клятвенно пообещал он себе, откупоривая очередной фиал Бодрящего зелья. – Вот приведу в чувство Грегстона, добуду у него сведения о всех остальных лагерях, а потом – сразу к Гарри. Мы ведь с ним так и не поговорили по-человечески с момента его освобождения. Впрочем, уверен, он поймет: как бы мне сейчас ни хотелось быть исключительно с ним, обстоятельства пока не позволяют этого. Северус мог обманывать кого угодно, но только не себя самого. Остаться с Гарри чуть подольше ему мешала не тотальная занятость (хотя он уже много лет не испытывал подобного цейтнота), а обычный страх. Даже поверхностная диагностика показала, что, невзирая на беременность, Гарри пришлось пройти через стандартные унижения, которым, повинуясь извращенной фантазии Грейнджер и Грегстона, подвергали всех узников лагеря. На его лбу – прямо поверх побледневшего за прошедшие со смерти Волдеморта годы шрама – был вытатуирован пятьдесят первый порядковый номер, а в хрящ уха вмонтирован хитроумный чип, снять который, не повредив при этом ухо, не представлялось возможным. Но самой худшей частью жестокого ритуала являлась так называемая проверка на анальную девственность. Из воспоминаний Грегстона следовало, что зачастую во время осмотра беспомощных, прикованных наручниками к койке пленников банально насиловали. Это было именно то, чего так боялся Снейп. И вовсе не из чувства брезгливости, ревности или ущемленного права супруга, как ошибочно предполагал Гарри. Нет и нет! Северуса разрывало на куски ощущение вины. Он корил себя за то, что обрек Гарри на подобные мучения. При одной мысли о том, что с его любимым поступали так же, как со всеми прочими узниками, Северусу хотелось выть от горя и отчаяния. Он боялся взглянуть Гарри в глаза и увидеть там немой упрек за неспособность защитить его. Разумеется, им нужно было просто поговорить и тем самым избавиться от гложущих душу страхов, но пока ни Гарри, ни Северус не решались поднять столь болезненную для обоих тему. *** Антидот подействовал только около шести утра. Северус следил за связанным по рукам и ногам Грегстоном, изо всех сил борясь с дремотой и отчаянно завидуя храпевшему в кресле Шеклболту. Роббинса, как самого старшего из них троих, было решено на ночь отпустить домой отдохнуть. Наконец лицо Грегстона приняло осмысленное выражение, он судорожно вздохнул, закрыл рот, из которого на подбородок стекала струйка слюны, и хрипло пробормотал, озираясь по сторонам: – Где я? Что со мной? – Кингсли, просыпайтесь! – Северус толкнул спящего Шеклболта в плечо. Плавно перетекавшая в раздражение и злость усталость взяла свое, и тычок получился гораздо более резкий, чем следовало. – Ох! Что за... – Кингсли открыл глаза, пару секунд осоловело смотрел на Снейпа, а потом, проморгавшись, выпрямился в кресле. – Здравствуйте, Чарльз! – вежливо, как на светском рауте, поприветствовал он Грегстона. – Кажется, мы уже здоровались. Вчера. Непосредственно перед тем, как вы с вашими бандитами похитили меня из моего кабинета, – огрызнулся тот. – Я требую немедленно вернуть меня обратно, и тогда, может быть, я не стану раздувать из этого скандал. – Простите, генерал, но это совершенно невозможно, – холодно произнес Шеклболт, – вы обвиняетесь в тягчайших преступлениях против магического сообщества. Сейчас я приглашу сюда главу Аврората Роббинса и секретаря, чтобы вести протокол допроса по всем правилам, а затем мы продолжим нашу беседу. Он взмахнул палочкой, и из нее вылетела серебристая рысь. – Вызови сюда Роббинса и секретаря, – приказал Шеклболт. – Вы с ума сошли! – Грегстон с опаской наблюдал, как призрачная рысь растаяла в воздухе. – Я не совершал никаких преступлений! Единственный преступник в этой комнате – вы сами! И вы за это ответите! – Северус, – не обращая внимания на его вопли, сказал Кингсли, – давайте снимем с мистера Грегстона Империо. Боюсь, он откажется сотрудничать с нами добровольно, так что Веритасерум применить к нему все-таки придется. – Я только что хотел вам это предложить, господин Министр, – хищно усмехнулся Снейп. – Думаю, стоит сделать это вдвоем. На счет «три». Они одновременно подняли палочки. – Фините Инкантатем! – Что вы собираетесь со мной сделать?! – взвизгнул Грегстон, со страхом уставившись на две нацеленные ему прямо в грудь волшебные палочки, очевидно, ожидая, что сейчас произойдет нечто ужасное. – Ничего криминального, – отозвался Кингсли. – Мы освобождаем вас от непростительного заклятия Империус, которое долгое время парализовывало вашу волю. – Но я не ощущаю никакой разницы в самочувствии, – растерянно пролепетал Грегстон. – И замечательно! – расплылся в улыбке Кингсли. – Это значит, что Империо было наложено правильно и не повредило ваш рассудок. И теперь у вас есть шанс добровольно рассказать нам о всех ваших преступлениях и указать координаты всех лагерей, где вы удерживали похищенных людей. Дверь распахнулась, и на пороге появился небритый запыхавшийся Роббинс, на ходу застегивавший аврорскую мантию. – Надеюсь, я не пропустил ничего важного? – осведомился он, занимая место рядом с секретарем – вчерашним выпускником Академии. – Мы избавили мистера Грегстона от Империо и жаждем выслушать его версию случившегося, – сообщил Снейп. Секретарь достал из ящика стола свиток пергамента, перо и чернильницу и приготовился записывать показания. Однако Грегстон молчал. – Мы ждем, Чарльз. Не испытывайте нашего терпения. Оно не безгранично, – поторопил его Кингсли. – Мне нужно в туалет! – мрачно произнес Грегстон, не глядя на восседавших за столом волшебников. – А потом я должен поесть. Если вы хотите, чтобы я сотрудничал с вами, вам придется обращаться со мной так, как требует Женевская конвенция. – Вы в курсе, о чем идет речь? – негромко осведомился Снейп, жалея, что в прошлом не слишком интересовался маггловским правом. – Наш гость имеет в виду Женевскую конвенцию о достойном обращении с военнопленными, в том числе запрещающую унижения и пытки, – пояснил Роббинс, радуясь, что хоть в чем-то превзошел эрудита Снейпа. – Вот оно что, – протянул Северус. У него прямо-таки зачесались руки приложить Грегстона парочкой Круцио, а заодно спросить у этого «поборника прав человека», какие именно пункты Женевской конвенции позволяли набранной им охране калечить и насиловать узников созданных им лагерей. В эту минуту он сокрушался, что не обладал жестокостью Темного Лорда, Беллатрисы или, на худой конец, Грейнджер. Уж они-то с удовольствием поиздевались бы над связанным по рукам и ногам пленником. – Я требую, чтобы вы немедленно отпустили меня в туалет! – зарычал тем временем Грегстон. – Может, еще и член вам подержать, многоуважаемый? – съязвил Роббинс. – Вот, – он махнул палочкой, применив к Грегстону заклинание Опорожнения мочевого пузыря и кишечника, получившее широкое распространение в Аврорате сразу после победы во Второй магической войне, когда Азкабан и следственный изолятор были переполнены пособниками Темного Лорда. – Надеюсь, вам лучше. Дик, – обратился он к секретарю, – сходи в столовую и принеси нашему гостю кофе и сэндвич. Конвенция там или нет, но кормить этого гада все равно придется! *** Когда Грегстон наконец допил свой кофе, часы показывали уже половину восьмого. Северус чувствовал, как от усталости периодически темнело в глазах, и лишь надеялся, что теперь-то уж пленник согласится сотрудничать с ними. Однако Грегстон, по-видимому, имел на этот счет совсем иную точку зрения. Удовлетворив потребности тела, он откинулся на спинку стула, к которому был привязан, закрыл глаза и, судя по всему, решил немного вздремнуть. – Полагаю, мистер Грегстон просто издевается над нами, господин Министр, – сделал единственно правильный вывод Роббинс. – Мне тоже так кажется, господин Главный аврор, – нарочито вежливо отозвался старательно пытавшийся держать себя в руках Шеклболт. Молоденький секретарь, не обладавший их выдержкой, тихонько прыснул в кулак. – Смотрите, Грегстон, устроенный вами здесь цирк забавляет подрастающее поколение, – процедил сквозь зубы Снейп. – Но, думаю, мы достаточно с вами церемонились. Я, признаться, порядком устал созерцать вашу физиономию. Предупреждаю вас в последний раз: или вы расскажете нам все добровольно, или нам придется напоить вас Веритасерумом. – Идите к черту! – презрительно выплюнул Грегстон. – Можете записать в своем протоколе: я понятия не имею ни о каких преступлениях против вашего так называемого магического сообщества. – Отлично! – потер руки Роббинс. – Пишите, Дик. Допрос подозреваемого Чарльза Грегстона, бывшего – как я надеюсь – главы маггловского военного правительства Великобритании. Проводится в присутствии Министра магии мистера Кингсли Шеклболта, начальника Отдела тайн мистера Северуса Снейпа и главы Аврората мистера Майкла Роббинса. Поскольку мистер Грегстон отказался добровольно сотрудничать со следствием, было принято решение допросить его под Веритасерумом. Мистер Снейп, – кивнул он Северусу, – будьте так любезны... – С превеликим удовольствием, – отозвался Северус, доставая из кармана мантии фиал с бесцветной жидкостью. – Вы меня не заставите пить эту гадость! – истерически завопил Грегстон. – Да ну? – усмехнулся Снейп. – Уверены? Силенцио! Остолбеней! Подойдя вплотную к застывшему каменным изваянием Грегстону, он наколдовал тонкие перчатки, легонько сжал челюсти пленника, влил в приоткрывшийся рот содержимое флакона, а затем, зажав ему нос, вынудил проглотить зелье. – Сдохните! Сдохните вы все! – заорал Грегстон, едва лишь к нему вернулась способность говорить и двигаться. – Только после вас! – Северус снял перчатки и выбросил их в стоявшую под столом мусорную корзину. – Еще пару минут – и начнем, – кивнул он Шеклболту. *** – Ваше имя? – начал допрос со стандартного вопроса Роббинс. – Чарльз Освальд Грегстон, – процедил пленник, изо всех сил пытавшийся сопротивляться Веритасеруму и проигрывавший в этой неравной борьбе. – Ваш возраст? – Сорок девять лет. – Звание и должность. – Генерал. Глава военного правительства Великобритании. – В каком году вы заняли эту должность? – В две тысячи четвертом. – В каком возрасте вы поступили на военную службу? – В восемнадцать лет. – За вами числятся уголовные преступления? – Да, – злобно вращая глазами, произнес Грегстон, – изнасилование при отягчающих обстоятельствах. – Подробности. – Я избил и изнасиловал проститутку. – Вы были под следствием? – Нет. Мой отец нанял адвоката и замял дело. – Ваши тайные пристрастия, о которых неизвестно сослуживцам? – БДСМ. Сексуальные игрушки. Анальный секс, – буквально выплюнул красный как рак Грегстон. – Вы любите причинять боль другим людям? – Да, – кивнул пленник. – И чтобы они причиняли боль вам? – Да, – еще один кивок. – После того как вы заняли свой пост, вам приходилось принимать участие в массовых казнях и пытках? – перешел непосредственно к делу Роббинс. – Да. Я приказал пытать нескольких журналистов. В своих статейках они посмели назвать военное правительство диктатурой и требовали смены режима. – Что именно делали с заключенными? – Их били ногами и резиновыми дубинками. Пытали током. Не давали спать и не пускали в туалет. Насиловали. – В чем из всего вышеперечисленного участвовали лично вы? – подавив отвращение, спросил Роббинс. – Во всем, – выдохнул Грегстон, – бил, пытал током, насиловал – как женщин, так и мужчин. – Что с ними произошло потом? – Кое-кто умер от пыток. Остальных повесили во дворе тюрьмы. – Сколько людей в общей сложности уничтожили за время вашего правления? – Не знаю, – хрипло отозвался Грегстон, – наверное, несколько десятков тысяч. – Полагаю, вводная часть допроса закончена и теперь стоит перейти к интересующей нас теме, мистер Роббинс, – нетерпеливо произнес Шеклболт. – Согласен, – откликнулся тот. – Кому принадлежала идея создать сеть лагерей «Последняя надежда человечества»? – Хелен Смит, – не задумываясь, ответил Грегстон. – Вы имели сексуальную связь с мисс Смит? – Да. – Вы знали, что мисс Смит была волшебницей? – Да. Она не раз колдовала при мне. – И вас это не удивляло? – Я был осведомлен о существовании магического мира. – Кто ввел вас в курс дела? – Мистер Шеклболт, – кивнул Грегстон в сторону Кингсли. – Вы знали, что за личиной мисс Смит скрывается совсем другая женщина – миссис Гермиона Грейнджер-Уизли? – Нет, я ничего об этом не знал, – покачал головой Грегстон. – Как вы познакомились с мисс Смит? – Ее представил мне мистер Шеклболт. Она была его любовницей. – Я потом все вам объясню, Роббинс, – еле слышно произнес Кингсли. – Спрашивайте про лагеря, а то Северус сейчас упадет со стула от усталости. – Надеюсь, что объясните, – ворчливо отозвался шокированный ответами Грегстона Роббинс. – Кто рассказал вам о Зелье мужской беременности? – Мисс Смит. Она же раздобыла список фамилий всех сквибов, проживавших на территории Британии. – Разумеется, она же работала в архиве! – в сердцах воскликнул Кингсли. – Кому принадлежала идея похищать людей, чтобы при помощи насилия заставлять их рожать детей? – Нам обоим. – Вы участвовали в похищениях лично? – Нет, – помотал головой Грегстон. – А миссис Грейнд... то есть мисс Смит? – Да. В некоторых операциях она участвовала вместе с преданными мне людьми, а некоторые проводила самостоятельно. – А поконкретнее? – Около года назад она похитила волшебника по фамилии Малфой и убила его жену. – Жена мистера Малфоя была застрелена. Это не слишком популярный способ убийства среди волшебников, – заметил Роббинс. – Я в курсе, – мрачно произнес Грегстон. – Хелен умела обращаться с огнестрельным оружием. – Это вы дали ей пистолет, из которого была застрелена миссис Малфой? – Да. – В каких еще операциях участвовала ваша любовница? – Во время захвата автобуса, направлявшегося в Безопасную зону, она была вместе с моими людьми. Страховала их магией. Кроме этого, она принимала участие в похищении волшебника по имени Гарри Поттер. – Сколько всего лагерей вы создали за время своей преступной деятельности? – Шесть. – И сколько всего детей вы продали? – Тысячу сто двадцать четыре. – Кто вел учет семей, в которые передавали рожденных в лагерях младенцев? – Хелен. Но она говорила, что записи закодированы... то есть заколдованы таким образом, что никто, кроме нее, не сумеет их прочесть. – Не думаю, что с этим возникнут проблемы, – хмыкнул Северус. – По свидетельству целителей, откат напрочь лишил Грейнджер магической силы. Это позволит мне без всякого труда снять чары с ее записей. Нам потребуется разработать стратегию возвращения детей их законным отцам, но с этим мы разберемся позже. – Разумеется, – удовлетворенно кивнул Кингсли. – А где вы хранили деньги, вырученные от торговли живым товаром? – У нас с мисс Смит было несколько счетов в Швейцарии. – Отлично! Уверен, вы не будете возражать, если эти деньги пойдут на компенсации людям, пострадавшим от ваших преступлений, а также на создание Центров репродукции, в которых КАЖДЫЙ желающий сможет законно и не прибегая к насилию обзавестись потомством. Грегстон вперил в Шеклболта полный ненависти взгляд, но ничего не сказал. – Сколько пленников было убито за годы существования лагерей? – продолжил допрос Роббинс. – Около ста. – Назовите координаты всех шести лагерей. – Дайте мне ручку и бумагу. Я все запишу, – бесцветным голосом отозвался Грегстон. – Пошлите разведчиков проверить точность координат, – распорядился Шеклболт, – а затем вышлите в каждый лагерь отряд авроров. В их задачу входит прежде всего обезвредить охранников, предотвратить бегство целителей и обеспечить безопасность пленников. Я сегодня же свяжусь с бывшим премьер-министром магглов, сообщу ему о творившихся на территории Британии преступлениях и потребую немедленного освобождения всех заложников. Как только получим разрешение, мы начнем эвакуацию. Это будет непросто, так как беременных придется вывозить маггловским транспортом. Мы же не можем позволить себе поднять в воздух пятнадцать драконов! Надеюсь, что к вечеру, самое позднее – к завтрашнему утру, первый этап операции «Возвращение надежды» полностью завершится. Северус, ты можешь быть свободен до завтрашнего утра, а вы, Майкл, возьмите координаты и приступайте к действиям. Снейп неотрывно смотрел на записку с вожделенными координатами лагерей и, невзирая на вселенскую усталость, впервые за долгое время ощущал триумф. Теперь уже ничто не мешало ему отправиться к Гарри. И вымолить у него прощение.