Его Инфернальное Величество

Ты соблазняла меня, Чтобы между нами всё продолжалось, любой ценой, Чтобы увидеть, как прекраснейший Цветок завянет и станет пылью. Что ж, я разрушу все правила В этой бесконечной игре, однажды названной любовью, Для тебя… Обезоружь меня своим одиночеством, Так же, как раньше. Вымани меня из пустоты, Говоря, как ты любишь Меня всем своим сердцем… (Больше не любишь) «Disarm Me (With Your Loneliness) » by HIM

За последние недели у Беллы сформировался новый распорядок дня. В корне неправильный, но жить по прежнему укладу стало трудно. Теперь ей приходилось подстраиваться под парней из группы, и в какой-то момент Белла поняла, что привыкла ложиться глубокой ночью и вставать уже за полдень. Сегодня не стало исключением. Было без четверти два, но она всё равно проснулась раньше всех. Прошлёпала босыми ногами в кухню и первым делом взялась за кофе. С недавних пор каждое её утро традиционно начиналось с крепкого кофе и сигареты — ещё одна дурная привычка, которой она заразилась от Сета и Эдварда. Машина мерно загудела, выдыхая умопомрачительный аромат кофе и прогоняя серую унылость пасмурного зимнего дня. Рука Беллы потянулась к сигаретам. Возле пустой пепельницы лежало две пачки: тонкие ментоловые сигареты Сета и обычные — Эдварда. Каллен не переносил сигареты с ментолом: начинал задыхаться. Обычно Белла курила что полегче, но сейчас без колебаний взяла пачку Эдварда. Щёлкнула зажигалкой и, сделав первую затяжку, улыбнулась. Пока она наблюдала за тем, как струйки кофе с уютным журчанием наполняют чашку, в голову пришла мысль о том, какие же они всё-таки разные: Эдвард и Сет. Как чёрное и белое. Как терпкое сухое вино и искристое сладкое шампанское. Как крепкие сигареты, дым которых дерёт горло, и лёгкие фруктовые с запахом жвачки. По всем законам ей, молодой девушке, должно быть ближе второе. Но нет. Ей нравился чёрный цвет. Она любила терпкое красное вино, вяжущее рот. Ей даже нравился едкий дым сигарет. Зато она терпеть не могла фруктовые жвачки и сладости. Даже шоколад предпочитала горький. Белла перестала улыбаться и затушила сигарету в пепельнице. С силой вдавила её в стеклянное дно. Всё-таки та оказалась слишком крепкой для неё — голова закружилась и накатила тошнота. Даже горячий бодрящий кофе перестал вдохновлять. Поколебавшись, Белла решила сначала принять душ. Возможно, прохладная вода приведёт её в чувства и смоет следы похмелья. Это решение оказалось верным. Пять минут контрастного душа снова возродили её к жизни. Упругие струйки врезались в тело, быстро стекали по нему и исчезали в водостоке, унося с собой состояние разбитости, — Белле становилось легче. Туман в голове рассеялся, тошнота отступила. Даже как будто появился аппетит — столь редкий гость в последние дни. Однако мысли по-прежнему оставались заняты Эдвардом и Сетом. Сетом и Эдвардом. И так по кругу, до бесконечности. Словно заезженная пластинка. Нет, это не был вопрос выбора: Белла уже давно его сделала. Она знала, чего хочет. Кого она хочет. Но Сет тоже очень много для неё значил, и Белла раз за разом прокручивала в голове те слова и фразы, что скажет ему. Пыталась предугадать его реакцию и возможные последствия. Сет был ласковым весенним солнышком, в тёплых, но ещё робких лучах которого она грелась. Это была дружба, зародившаяся на почве общих интересов и схожих характеров. Дружба, быстро окрепшая за недели тура, пусть даже ей так и не удалось перерасти во что-то иное. Дружба, которую Белла не хотела терять. Эдвард же был дьявольской бурей, что безо всяких усилий стремительно сносила все её опоры и преграды. Он был проливным дождём, каждую каплю которого ей хотелось жадно ловить ртом. Он был неукротимым ветром, сбивавшим с ног. Ветром, на милость которого ей хотелось сдаться — пусть несёт её куда хочет, хоть на край земли, хоть прямиком в преисподнюю. В сладкую преисподнюю. Белла выключила воду и ещё с минуту постояла, прислонив лоб к холодному мокрому кафелю. Всё будет так, как будет. Как должно быть. Только выйдя из душевой, она поняла, что забыла свой халат. На крючке висели халаты Сета и Эдварда, но, как и с сигаретами, выбор для неё был очевиден. Да и, судя по прошлой ночи, Каллен вряд ли стал бы сильно возражать. Воспоминания захороводили в голове, снова нарушая ясность мыслей и вызывая тахикардию. Пальцы вцепились в халат Эдварда, потянули вниз, стаскивая с вешалки, — торопливо, жадно, будто кто-то мог перехватить его и отобрать. Он доходил ей до щиколоток, но это не имело значения. Белла обмоталась мягкой махровой тканью, почти утонув в ней. Закрыла глаза и вдохнула столь желанный аромат Его Величества. Представила, что это он обнимает её обнажённое тело. Нежно касается кожи. Слизывает с неё капельки воды… Озабоченная фетишистка! Белла улыбнулась, чувствуя, как градус настроения стремительно растёт. Все эти мечты могут стать явью. И очень скоро. Эта мысль вызывала дрожь волнения и радостного предвкушения, схожую с той, что она испытывала перед своим первым разом. Если бы не мысли о Сете, Белла уже, пожалуй, скакала бы по квартире, напевая что-нибудь любимое из репертуара «Инферно». Что-нибудь печальное на весёлый мотив — им, как мало кому другому, удавалось идеально сочетать в своих песнях эти два настроения. Сооружая на голове тюрбан из полотенца, Белла всё-таки не удержалась и тихонько пропела: — За боль, за свет приближающегося поезда. Давай! Ода одиночеству в цепях. За боль, как всегда, за рай в огне. Теперь истекаю кровью. Ода одиночеству в цепях. Продолжая беспричинно улыбаться, Белла вернулась в кухню. Улыбка сошла в тот же миг, как взгляд наткнулся на Сета. Тот курил у приоткрытого окна, вертя в руке пустую кружку. Внутри похолодело, словно она проглотила кусочек льда. Но отступать Белла не собиралась. Сейчас был идеальный момент, чтобы честно поговорить с Сетом. Но даже если не идеальный, тянуть и дальше стало невыносимо. — Я стащил твой кофе. Надеюсь, ты не против? — повернув голову в её сторону, спросил он. — Всё равно остывал. — Ничего страшного, сделаю себе другой. Попозже. Сет окинул её быстрым удивлённым взглядом. Затем хмыкнул и, отвернувшись, щелчком выбросил окурок в окно. Белле вдруг показалось, что чёртов халат весит целую тонну, будто в карманы кто-то натолкал булыжники. По телу пробежал озноб. Она поёжилась и плотнее запахнула на груди халат, втянув голову в плечи. Ей хотелось думать, что дело в морозном воздухе из открытого окна, однако Белла твёрдо решила больше не заниматься самообманом. Ни мороз, ни окно были тут вовсе не при чём. Она взяла со стола открытую пачку сигарет и тряхнула ею, пытаясь достать одну — слишком сильно и резко. Нервно. Сигареты посыпались на пол. — Чёрт, — раздражённо пробормотала Белла, подбирая их и бросая вместе с опустевшей пачкой обратно на стол. Желание закурить никуда не делось, но она решила этого не делать: сейчас её пальцы точно проиграли бы в борьбе с зажигалкой, а обращаться за помощью к Сету ей казалось чем-то неправильным. Грубым и наглым. Не поможешь прикурить?.. И кстати, у нас ничего не выйдет. Пожалуйста, давай останемся друзьями. — Нам нужно поговорить, Сет, — эти слова прозвучали неожиданно даже для Беллы. Вырвались сами собой, напугав её, но она сумела быстро взять себя в руки и продолжить: — О том, что произошло вчера, и вообще… О нас. — Валяй, — пожал плечами тот. Он прекратил созерцать пейзаж за окном и наконец повернулся к ней, сложив руки на груди. — Но я и так знаю, что ты мне скажешь. Я видел, как вчера ночью Эдвард выходил из твоей комнаты. — Ничего не было! — почти выкрикнула Белла, ужаснувшись тому, что мог вообразить себе Сет. — И это я тоже знаю, — кивнул он. — Но не потому что подслушивал или подсматривал. Ничего такого. Просто… — Сет снова пожал плечами. — Это же Эдвард. Он бы так не поступил. Он бы так не поступил. Не она, а он. Белла решила обидеться, но потом вспомнила, что готова была вчера пойти с Эдвардом на что угодно. Дойти до конца. И именно Каллен остановил её. Обижаться Белла раздумала. — Ничего не было, но обязательно будет, — добавил Сет. На его лице не наблюдалось ни злости, ни разочарования. Он выглядел спокойным, решительным и уверенным. Казалось, этот разговор не стал для него чем-то неприятным и неожиданным. Вполне возможно, он сам собирался поговорить с Беллой об их странных, ненормальных отношениях. Ей очень хотелось так думать. — С чего ты взял? — Потому что ты любишь Эдварда, — легко и просто ответил Сет, словно речь шла не о ней, Белле, ещё вчера считавшейся его девушкой. — Нет, не люблю, — отрицательно качнула головой она и тоже сложила руки на груди, как будто это могло помочь укрыться от слов Сета. Они застали Беллу врасплох и совсем ей не понравились. Да, её тянуло к Каллену со страшной, непреодолимой силой, но она никогда не думала об этом как о любви. Не может быть, чтобы её чувства зашли так далеко. Что будет она делать со своей любовью, если Эдвард не испытывает к ней ничего серьёзного? Что вообще в таком случае с ней будет? — Любишь. Но даже если и нет, то это всего лишь вопрос времени. — Хорошо, не будем сейчас спорить об Эдварде. — Белла убрала руки с груди, но тут же сунула в карманы халата, по-прежнему не зная, куда их пристроить. — Я хотела поговорить о нас. Ты и я… мы… — А что мы? Мы просто смешны, — Сет усмехнулся и снова уставился в окно. — Точнее не мы, а наши отношения. Белла замерла. Остолбенела. Она столько времени откладывала этот разговор, так долго обдумывала что и как скажет, так боялась его реакции и обиды, которая положит конец их дружбе. И что же, выходит всё это зря? Неужели всё будет настолько просто? — Смешны? Мне казалось, мы здорово сблизились и подружились, — осторожно заметила Белла, всё ещё ожидая какого-то подвоха. Очень может быть, Сет намекал сейчас на то, что даже знать её больше не хочет. — Так и есть. Но пытаться утопить нашу дружбу в романтике было фиговой идеей. В итоге вышел полный отстой. Это ведь как раз то, что ты собиралась мне сказать, я прав? Он снова посмотрел на Беллу, и она увидела, как оболочка спокойствия на его лице даёт слабую трещину, берущую начало в уголках губ. Те кривились в улыбке — какой угодно, но только не весёлой и не радостной. — Да, что-то вроде того. Но точно не так грубо. Можешь мне не верить, но я дорожу тобой и нашим общением. Ты прав, парочка из нас не вышла, но в остальном… Я не хотела бы потерять тебя. Как друга. — Прости, я не собирался грубить. Просто злюсь. Не на тебя… То есть на тебя тоже, но совсем немножко, — Сет улыбнулся, на этот раз по-настоящему. — В первую очередь я злюсь на себя. Чувствую себя полным идиотом. — Извини, что так долго откладывала этот разговор. Получается, я морочила тебе голову. Щёки Беллы залил румянец стыда. Не выдержав, она отвела взгляд в сторону. Это был один из самых неловких моментов в её жизни. — Да нет, я сам себе её морочил. Так что не смей присваивать себе мои заслуги, — Сет неожиданно рассмеялся. Глядя на него, Белла тоже издала нервный смешок. Напряжение между ними заметно спало, и стало значительно легче. — И ещё я должен извиниться за вчерашнее. Это была последняя херовая попытка воскресить мертвеца. Я как-то привык, что девушкам нравится со мной целоваться и заниматься сексом. Обычно они живо отзываются на мои ласки. Без обид, но с тобой в этом смысле я чувствовал себя некрофилом. А это, блин, точно не по мне. — Прости. — О нет, всё, хватит! Давай на этом остановимся и прекратим череду взаимных извинений. Мы уже выяснили, что оба конкретно затупили и теперь раскаиваемся. Этого достаточно. Лучше, если мы просто сделаем вид, что ничего такого не было. Все эти никчёмные поцелуи и объятия — ничего не было, — Сет болезненно поморщился. — Мы с тобой созданы, чтобы быть друзьями. Вот и будем ими. Идёт? Он улыбнулся и протянул Белле руку. Она с радостью её пожала. — Это именно то, чего я хочу. Очень хочу. — Всё Белла, выдохни. Расслабься уже. Я серьёзно! Выглядишь так, как будто до смерти хочешь в туалет, а поблизости нет ни единого кустика. — Вот спасибо! — она рассмеялась, чувствуя, как огромный груз падает с плеч и те расправляются. Невероятная свобода и лёгкость! Сейчас это было равносильно настоящему счастью. — И раз уж мы друзья, а друзья всегда говорят друг другу правду, я просто обязан сказать, что у тебя ужасный характер. Эдвард с тобой ещё намучается. Не завидую я ему. Сет выдержал паузу, в течение которой Белла стояла, удивлённо взирая на него, приоткрыв рот, а затем расхохотался. — Ну и гадёныш же ты, — притворно возмутилась она, ткнув кулаком ему в живот. Сет засмеялся ещё громче и, приобняв её, потрепал по плечу. — А ты смешная. — Я вам не сильно помешаю? Они оборвали смех, отпрянув друг от друга, и как по команде повернулись к Эдварду. Тот стоял в дверях, подпирая плечом косяк. — Конечно нет, тут не происходит ничего такого, если ты вдруг подумал… мы с Беллой не… — сбивчиво затараторил Сет. — Знаю, — прервал его мучения Каллен. — Подслушивать нехорошо, но я никогда не отличался хорошими манерами, поэтому в курсе ваших дружеских чувств, некрофилии и ужасного характера Беллы, с которой я ещё намучаюсь. — Я просто пошутил, Эд, — нахмурился Сет, косясь на Беллу, чьи щёки алели, как две переспевшие помидорины. — Насчёт ужасного характера или насчёт дружеских чувств? — вопрос прозвучал язвительно, но Сет, кажется, этого не заметил. — Насчёт характера, естественно. Эдвард не считал это таким уж естественным и очевидным. Он слишком хорошо знал своего друга и видел, что в разговоре с Беллой тот просто делал хорошую мину при плохой игре. В действительности всё происходящее давалось Сету не так легко и просто, как ему хотелось бы. Но Белла этого не поняла. Тем лучше. Для неё и для них всех. Эдвард считал, что Сет выбрал правильную линию поведения. Он поступил мудро, решив спустить ситуацию на тормозах и не устраивать разборки с криками, претензиями и взаимными упрёками. Всё это сильно усложнило бы дальнейшую жизнь всем троим. Своим вопросом Эдвард хотел проверить, насколько Сет твёрд в выбранной позиции. Его интересовал не столько сам ответ, сколько выражение лица и глаз друга, его реакция. Тот воспринял вопрос абсолютно спокойно. Ответил ровным, уверенным голосом, но при этом достаточно непринуждённо. А самое главное, в этот момент Сет открыто и прямо смотрел Эдварду в глаза. Каллена накрыло волной гордости и братской любви. Сейчас эти чувства затмевали в нём даже радость от осознания того, что между ним и Беллой больше не осталось никаких преград. Ему захотелось обнять Сета, похлопать по спине, взъерошить волосы и сказать, какой он молодец. Но делать этого было нельзя. Только не в данных обстоятельствах. Только не при Белле. — Белла, ты не могла бы выйти на минутку? — словно прочтя его мысли, попросил Сет. — Хорошо, — кивнула она, глядя в этот момент на Каллена. Эдвард не знал, что она хотела увидеть на его лице, но он в любом случае разочаровал её, сохраняя на нём бесстрастное выражение. — Пойду переоденусь. — Не переодевайся, тебе идёт, — с сарказмом прошептал Эдвард, дёрнув за пояс халата, когда Белла подошла к нему. Она смутилась, однако в долгу не осталась. — Тогда я заберу его себе. — Без проблем. Но он идёт в комплекте со мной, — Эдвард понизил голос до минимума, чтобы Сет не смог разобрать слов. Белла смутилась ещё больше и, глядя в пол, быстро вышла из кухни. Вернее, попыталась. Он намеренно не подвинулся ни на сантиметр, и той пришлось протискиваться мимо него. Их тела соприкоснулись, её пальцы задели его ладонь. Влажное полотенце на голове Беллы встретилось с его щекой, принеся с собой лёгкий цветочный аромат шампуня. Эдвард получил свою маленькую дозу Белль и довольно улыбнулся. Его выходка была по-мальчишески глупой, но он ничего не мог с собой поделать. Белла пробуждала в нём, взрослом мужике, зелёного пацана. Сопротивления были бесполезны и даже болезненны. Капитуляция, напротив, сулила телесное блаженство и душевное спокойствие. Недолго думая, он выкинул белый флаг и безропотно сдался. Ему стоило огромных усилий остаться на месте. В своих мыслях он уже догонял Белль и стаскивал с неё свой халат… Нет, брал её прямо так, в халате, прижимая к стене. Эдварду пришлось сунуть руки поглубже в карманы штанов, чтобы его член, жаждущий Беллу, не бросался в глаза столь явно. Ну точно, пацан! Только когда Белла повернула за угол коридора, Каллен отлип от косяка и подошёл к стоявшему у окна Сету, попутно прихватив со стола сигарету и зажигалку. — Вот так всегда и бывает: сначала она ворует твой халат, затем все мысли, а в конце забирает и сердце, — с блуждающей на губах улыбкой заметил Эдвард. Следуя своему ежедневному утреннему ритуалу, он помял сигарету в пальцах, ощущая под ними знакомый хруст табака. В последние недели ритуал всё чаще давал сбой и договориться с первой сигаретой удавалось далеко не сразу. Однако отказаться от курения он был не готов. Не раньше, чем они откатают тур. Но и это было, скорее, очередной отговоркой. Так было всегда. Сначала он ждал, пока они запишут альбом, потом с волнением ждал, как этот альбом воспримут фанаты. Следом шла нервная подготовка к очередному туру, а затем и сам тур, который неизбежно выматывал и высасывал из него все физические силы. И так по кругу. Словно бешеная белка в колесе, которой суждено умереть на ходу. Каллен жил на износ, и отказ от курения никак не вписывался в эту жизнь. В какой-то момент он даже смог внушить себе, что после пары сигарет ему легче дышится. Сет молчал, следя взглядом за его манипуляциями с сигаретой. Эдвард видел, что он не знает, с чего начать, но не торопил и не собирался заговаривать первым. Это было бы тактической ошибкой с его стороны. Каллен щёлкнул зажигалкой и сделал первую осторожную затяжку. Едкий дым обжёг горло, затем добрался до бронхов, да там и остался. Дыхание перехватило. Он попытался выдохнуть, но вместо этого закашлялся. Однако кашель был не таким, как обычно. Более тяжёлым, вязким и шёл из глубины. Или это ему только показалось? — Блядь, — сипло пробормотал он, когда смог восстановить дыхание. — Завязывай ты с этим, а? — с детской мольбой во взгляде попросил Сет. — Не могу. Не сейчас, — честно ответил Каллен, затушив остаток сигареты об оконное стекло. — Это просто первая. С первой всегда так. — Нет, не так, — упрямо возразил Сет. — Я люблю тебя. И не хочу потерять. — Не потеряешь. Обещаю. — Однажды я уже потерял тебя. Помнишь? Это были самые страшные дни в моей жизни, — не слушая Эдварда, быстро заговорил Сет. — Даже хуже, чем когда умерла мама, потому что я стал старше и понимал, что происходит. И почему это происходит. Я тогда поклялся себе, что убью Таню, если ты… если тебя не станет. — Сет, пожалуйста, — Эдвард положил ладонь на плечо друга и крепко сжал его. — Я бы сделал это. Сделал и был бы прав. Собаке собачья смерть. — На его скулах заходили желваки, ноздри затрепетали от праведного гнева. Несколько лет назад Каллен уже слышал, как тот грозится убить Таню, но почему-то не придал этому значения. Не поверил. Но сейчас он видел, что Сет говорит на полном серьёзе. Он сделал бы это и угодил в тюрьму. Разрушил бы свою жизнь. Из-за него. Запоздалый страх сковал ему мышцы и перехватил дыхание похуже сигаретного дыма. — Пожалуйста, — со свистом выдохнул Эдвард, пытаясь сдержать очередной приступ кашля. — Ты единственный дорогой для меня человек. Моя семья. И я просто не понимаю, почему сделал то, что сделал. Поступил, как эгоистичный засранец. Неблагодарный сукин сын. Я ведь видел, что ты тоже положил глаз на Беллу. Но она мне так понравилась… — Сет перевёл сбившееся дыхание и покачал головой, будто действительно недоумевая, как он мог так поступить. — Первый раз в жизни меня кто-то так сильно зацепил. Я увидел, что тоже ей нравлюсь, и подумал: «А почему бы и нет? Эдвард поймёт. Это же Эдвард, чёрт возьми!» — Сет горько рассмеялся. — Не удивительно, что ничего не вышло. И я даже рад, потому что это всё равно вбило бы клин между нами. Прости, Эд, я такой дебил. — Тебе не за что извиняться, Сет. Ничего страшного не случилось. — Каллен впервые оказался в подобной ситуации и растерялся. Он не знал, что следует сказать, какие слова окажутся самыми правильными, поэтому просто говорил то, что чувствовал в эту минуту. — Ты мой младший брат и ничто этого не изменит. Никогда. Просто запомни это, потому что это самое главное. Я люблю тебя. Никто и ничто не может встать между нами, ведь мы с тобой семья. Ты сам это только что сказал. Даже если бы у вас с Беллой всё получилось, между нами ничего не изменилось бы. Потому что это жизнь. В жизни всякое бывает, но наша дружба превыше всего. Предательство — единственное, что может это изменить. Но ты меня не предавал, поэтому… как ты сказал Белле? Давай сделаем вид, что ничего не было. — Давай. Это было бы здорово! — на лице Сета расцвела по-детски чистая, восторженная улыбка. Он порывисто обнял Эдварда, обхватил его за талию и на мгновение оторвал от пола. Тот охнул и рассмеялся. «Какой же он ещё мальчишка. Большой мальчишка», — с отеческой нежностью подумал Каллен и, похлопав его по спине, разорвал объятия. — Белла классная, но я понял, что всё это не для меня, — уже веселее продолжил Сет. — Дружить — да, всё остальное — нет. Нам нравятся одни и те же книги, одни и те же фильмы, мы можем часами обсуждать очередную запоротую экранизацию Стивена Кинга, спорить о том, какой роман Кронина самый крутой. А всё остальное — ну ты понимаешь, да? — только усложняет. Я понял, что с одними женщинами хорошо дружить, с другими — заниматься сексом. А пытаться это совмещать гиблое дело. Все эти отношения, все эти сложности мне нафиг не сдались. Из этого никогда не выходит ничего дельного. Взять хотя бы моих родителей. Они всю жизнь только и делали, что собачились. А твои родители? Или Эрик со своей женой? Он с ней только из-за сына. Про тебя с Таней и говорить не стоит. Остался жив и то слава богу. — Но ведь есть много других примеров. Гораздо счастливее и удачнее, — с улыбкой мягко возразил Эдвард. — Ты сейчас рассуждаешь, как десятилетний мальчик, который презрительно кривится, стоит только упомянуть дружбу с девочкой. Всё изменится, когда ты встретишь своего человека. Ту самую. — И что, разве всем встречается «та самая»? — Нет, не всем, но в это надо верить и… ждать. А самое главное, не надо этого бояться. Я не обещаю, что, когда ты встретишь ту самую, всё будет легко и просто. Так редко бывает. Но, наверное, это и к лучшему, потому что люди больше ценят то, за что им приходится бороться. И даже если ваша история не закончится хеппи-эндом, оно всё равно стоит того. Любовь — единственная война, в которой стоит погибнуть. — Если однажды это случится со мной, то лучше сразу убейте меня, чтобы долго не мучился, — Сет рассмеялся, давая понять, что шутит, но Эдварда всё равно неприятно резанули его слова. — Не говори глупостей, — строго сказал он, не принимая шутливого тона друга. — Не буду. Ни одна женщина не стоит того, чтобы из-за неё умирать. — Согласен. Умереть ради неё — это да, но из-за неё — точно нет. — А есть разница? — Есть и ещё какая. Я объясню тебе, но сначала выпью кофе. Раз с никотином не сложилось, траванусь хотя бы кофеином. — И мне заодно сделай. Эдвард кивнул и взялся за кофе. История с Беллой и Сетом осталась позади — огромный камень упал с души Каллена. Даже дышать стало легче. Но взамен он почувствовал, как ему за пазуху сыпется пригоршня мелких острых камешек. Эдварду категорически не понравилось то, что он сейчас услышал от Сета, его отношение к женщинам, к любви. И вина за это лежала на плечах Каллена — очередная тяжкая ноша, избавиться от которой будет не так-то просто.