Последняя глупость

После случая на математике прошло две недели. Я теперь сидела на первой парте, можно сказать, у него перед носом, оценки мои скатились ниже некуда, потому что вектора мне никак не давались, а на алгебре изучали то, чего нет в экзаменационных бланках. Я была уверена, что за эти две недели он успокоится, в конце концов, человек он неплохой, но не оправдались мои надежды. — На сегодня у вас запланирована самостоятельная работа, так что открывайте тетради, записывайте число, — математик прошёлся по рядам, раздал листочки с напечатанными примерами, — время выполнения — сорок минут. После каждой объяснённой темы он устраивал проверочные работы, которые я успешно писала на двойки. Поэтому сомнений в том, что и сейчас меня постигнет та же участь, не осталось. Я осмотрела класс, посмотрела на Лену, которая уже писала решение, перевела взгляд на другую отличницу, потом на парней, которые, как и я, искали того, кто им поможет. Марк Александрович сгорбился над тетрадями, а я… воспользовавшись случаем, достала телефон. Да, это нечестно, да, это неправильно, но сейчас меня это не волновало. Примеры нашла быстро, на поиски решения потребовалось чуть больше времени, но и его я отыскала и даже скинула сайт одноклассникам. Вышла я из кабинета радостная, предчувствуя скорую четвёрку. Вот только на следующий день в журнале вместо ожидаемой оценки стояла большая, красиво выведенная двойка, намного красивее, чем у остальных одноклассников. Я даже несколько раз проверила, напротив моей ли фамилии она стоит. Когда наступила математика, и он объявил результаты публично, сомнений в том, что мне поставили двойку случайно, не осталось. Я, подняв руку, попыталась разобраться в сложившейся ситуации. В конце концов, я старалась, списывала, даже ошибки специально делала, чтобы не так подозрительно было. По моим расчётам, на слабенькую четвёрку должно было хватить. На мои слова он ледяным тоном ответил: — Все вопросы после урока, — и начал объяснять новую тему. Но и после урока меня не удостоили царским вниманием. Он, посмотрев на меня, попросту вышел из кабинета и не появился в нём до звонка. А когда я всё же окликнула его, он внимательно посмотрел на меня, окинул кабинет взглядом и сквозь сжатые зубы оповестил: — Если вы не видите, у меня урок. Зайдите позже. Я вопреки нарастающей злости улыбнулась и неожиданно вежливо протянула: — Как скажете. До конца уроков я ходила как на иголках и каждую перемену жаловалась Ленке о том, какой у нас плохой учитель. Она моего мнения, конечно же, не разделяла, видите ли, он хорошо преподносит материал, поэтому и защищала, когда речь шла о его преподавательских навыках. Когда уроки закончились, я снова решила попытать удачу и, к моему удивлению, она была на моей стороне. Марк Александрович не спешил ретироваться, как только меня увидел, поэтому я, встав перед учительским столом, спросила: — Почему мне поставили два? — он приподнял бровь, вздохнул и прокомментировал: — Если ты думаешь, что я не пойму, что работа списана, ты ошибаешься, — я переварила сказанное и решила идти до конца: — Я делала сама. — Что ж, тогда ты сможешь мне объяснить, как именно был получен ответ, — он отыскал в топке листочков мои и положил его передо мной, — как ты решала первый пример? Я начала вспоминать те научные непонятные слова, которые были написаны перед примерами и поясняли что откуда взялось, но одно дело вспомнить, составить из них предложение и объяснить решение было сложнее. — Ну, так что? Ты заслуженно получила пару? Я молчала, пытаясь не смотреть на его довольную физиономию. Итак, начинаем боевые действия. Две недели я готовила блестящий план мести. Точнее, обычную шалость. Намазать доску парафином и сидеть смотреть, как он бесится — мне казалось это идеальным ходом. Конечно же мне известно, что, возможно, не найдя виноватых, накажут весь класс, но и им достанется не просто так. Кто-то из них сказал Алексею Борисовичу, что я часто прогуливаю физкультуру, и он сделал последнее предупреждение. Ещё одна выходка — и он позвонит родителям. Придя в школу пораньше, я дождалась, когда Марк Александрович уйдёт за журналом, и быстро забежала в кабинет. Он каждый день приходит в школу к восьми часам, и каждый раз уходит из кабинета на пять минут. Этого времени мне должно хватить. Спеша, я вытащила из полиэтиленового пакетика парафин, и начала возюкать им по доске. Через две минуты упорного труда, наконец, вышла из класса, попутно спрятав улики. Математика была первым. Я зашла в кабинет вместе со звонком, поэтому смерив меня раздражённым взглядом, он огласил новую тему урока, а потом подошёл к доске, чтобы написать число. Я еле сдержала дьявольскую улыбку, когда он начал елозить мелом по доске, не понимая, почему он скользит, не оставляя следов. Одноклассники зашептались, а я возгордилась своей работой: если не присматриваться то и не заметно, что доска стала чуть темнее. — Ну что ж, — в классе стало тихо, — раз так, то сегодня будете писать самостоятельную работу. — Подождите, — завопили двоечники, — за что самостоятельная, мы доску не трогали! — Вы можете попытаться найти виновного, но в таком случае времени на работу останется мало. Сдайте телефоны, — разочарованный шум, — уставом школы запрещается носить их в школу вообще, так что будьте добры на один урок положить мне их на стол. Пока он ругался, я сидела и игралась с ручкой. Ну что ж, думала, будет веселее… Обернувшись, я увидела злой взгляд, но не со стороны учителя, а от Лены. В нем так и читалась угроза, поэтому, повернувшись обратно, я начала думать, как буду перед ней оправдываться. Марк Александрович в это время посчитал количество телефонов на столе и сказал: — Двадцать, а в классе двадцать один человек. Кто не сдал? Все молчали, молчала и я. Он вздохнул и начал раздавать листы с заданиями. Раз у него имеются эти листочки, значит, работу он провести планировал, а значит, участи бы всё равно никто не избежал бы. Какая разница, напишем мы её на урок раньше или позже? Когда он змейкой прошёл между рядов и положил последний листок на мою парту, наклонился и, выудив из бокового кармана рюкзака телефон, повернулся ко мне: — Заберёшь после урока. Я хмыкнула, проследила за тем, как он подошёл к своему столу, сел на стул и стал наблюдать за нами. После урока своего телефона у него на столе я не нашла, поэтому решила дождаться, когда все выйдут из кабинета. — Зачем ты это сделала? — спросил математик сразу же, когда за Ленкой закрылась дверь. — Что именно? — он долго смотрел на меня, потом откинулся на спинку стула. — Я не хочу с тобой воевать, ничем хорошим это не закончится. — Вы возвращаете меня обратно и ставите четыре за работу, — он нахмурился, мои условия его явно не устраивают. — Значит, слушай внимательно, — я приподняла бровь, а губы непроизвольно расплылись в усмешке, — я действительно не хочу с тобой конфликтовать, но ты мне не оставляешь выбора. — Выбор есть всегда, — философски изрекла я, а он продолжил: — Можешь сесть обратно, но ставить хорошие оценки просто так я не буду принципиально. — Значит, война! — Если сдашься, всегда можешь попросить прощения, девочка. Я ему улыбнулась и, не попрощавшись, вышла из кабинета. На протяжении всего дня я была уверена, что поступила правильно, и лишь с наступлением ночи поняла, что совершила большую ошибку. Воевать с учителем не лучшая идея, но после того, что я ему сказала, вряд ли можно будет наши отношения выправить. С одной стороны — я ничего не теряю. Сдаю базовую математику, пробники решаю хорошо, остался последний год, потом я его больше никогда не увижу, разве что только на встречах выпускников, если он останется работать в школе. А с другой — что я могу сделать? Мстить ему? А как? Подкладывать кнопку на стул и тихонько хихикать, пока он орёт на весь класс? Не ходить на уроки, не делать домашние задания и не отвечать на вопросы? Это будет выглядеть смешно, хуже я сделаю только себе, а ему это даже не аукнется… Так я и заснула с мыслями о предстоящей войне. На следующий день я всё же села вместе с Леной, а он, на удивление даже слова не сказал, посверлил взглядом, нахмурился, но промолчал. Когда начался урок, он встал со стула, окинул класс взглядом и попросил: — Поднимите руки те, кто будет сдавать профильную математику. Я даже не успела сообразить, как моя рука поползла вверх вместе с бровью учителя. В итоге, тех кто сдаёт профиль набралось шесть с половиной человек. Я, конечно же, буду сдавать «базу», но не упускать же мне возможность потрепать ему нервы. За то время, которое Марк Александрович проработал в школе, я поняла, что фанат он своего дела, поэтому пока не объяснит тему и не достучится до ученика, не успокоится. Когда урок закончился, меня попросили остаться. Лена, пожелав мне удачи, пошла на физику, а я, сложив школьные принадлежности в рюкзак, подошла к учителю. Он сложил руки на парте, внимательно посмотрел на меня и, наконец, спросил: — Зачем тебе профиль, если ты намерена пойти на психолога? — Ну, я тут подумала… — начала я, — а если не сдам биологию или общество, то, наверное, пойду в технический университет, как и хотели родители. А там нужна профильная математика, так что вот… — Углубленный уровень обучения отличается от базового, к тому же в технических вузах требуется знание физики, — процедил Марк Александрович сквозь зубы. — Я всё понимаю и готова учиться, — пообещала клятвенно и, гордо вскинув подбородок, поспешила уйти из кабинета, пока он не воспользовался нашим уединением и не задушил меня. Сразу же я направилась в кабинет физики, потому что до начала урока оставалось немного, но по пути меня перехватил Алексей Борисович. — Маргарита, — начал классный, — ты не забыла, что нужно было сделать ещё месяц назад? — я постояла, подумала и поняла, что забыла… забыла, что нужно было выбрать руководителя и начать делать проект. — Забыла, — повторила теперь вслух. — Вот, я тоже совершенно забылся и не проконтролировал. Тебя записали к Марку Александровичу, сегодня же подойди и поговори о теме. — А больше никого не осталось? — спросила, жалобно, а потом созналась: — я не очень хочу с ним работать. — Спроси у одноклассников, может быть, будут желающие поменяться, — я кивнула и, попрощавшись, пошла на физику. Ну что ж, придётся идти к нему на поклон. Ещё немного подумав, решила, что мне нужно немного подготовиться морально, поэтому перенесла встречу с Марком Александровичем на следующую неделю.