Последняя глупость

Последний год в школе должен стать решающим. Экзамены, учёба, снова учёба. Одноклассники настроены весьма решительно. Кто-то хочет поступить на экономиста, кто-то на учителя, а я просто хочу поступить… Год начался прекрасно! Многие учителя прямым текстом сказали, что оценки одиннадцатиклассникам они будут завышать. Естественно, это касалось только тех, кто изучает базовый уровень. Для профиля наставления были другими: каждую субботу факультативные занятия, каждый урок проверочные, каждую неделю решение пробника на уроке. Утомительный месяц учёбы, а затем последовал кошмар, точнее, начались проблемы с учителями. Биологичка ушла в декретный отпуск, поэтому часть «биологов» взвыла: других учителей в школе не имелось. Да ещё и директриса чем-то обидела учительницу математики, а та, не стерпев унижения, незамедлительно ушла из школы, не проработав даже двух недель. — Галина Михайловна уволилась, — сказала Светка обыденно, как будто ничего и не произошло. — В смысле? — подключилась к разговору её подруга, — ты-то откуда знаешь? — Да уже все знают, — развела она руками, — директриса её на педсовете вроде как унизила, поэтому она сегодня же подала заявление. Я переглянулась с подругой. Слухи — это всего лишь слухи. Сегодня она уволилась, потому что её унизили, завтра — потому что предложили более выгодное место, а послезавтра — ушла в декрет. Мы в правдивости слов одноклассницы усомнились, но Лена заметно поникла, задумалась. На следующий день информация подтвердилась, когда классный руководитель собрал нас на классный час. Ему задали интригующий всех вопрос, тогда он и рассеял наши сомнения, кивнув и прокомментировав: — Да, Галина Михайловна в школе больше не работает, поэтому уроков у вас пока не будет, — одноклассники, а именно мужская половина, громко зашумели, а Алексей Борисович продолжил, оборвав веселье: — но замену уже ищут. Сейчас вы вышли на финишную прямую, так что не расслабляйтесь, учитесь. Одиннадцатиклассников оставили без математика. Полмесяца нам искали учителя, директриса кормила завтраками и уверяла родителей, что усердно ведутся поиски. К концу октября нам обещали найти замену, и эта мысль никак не хотела меня отпускать. Я боролась с Галиной Михайловной четыре года. Она упорно занижала мне оценки за списанное домашнее задание и постоянно вызывала родителей в школу, жаловалась на меня и классному руководителю, и другим учителям, которые её мнения по поводу меня не разделяли. В десятом классе она смирилась с тем, что я гуманитарий, поэтому перестала пытаться привить мне любовь к математике. Я со всей злости пнула камушек, лежащий под ногами. День сегодня ужасный. Утром успела поссориться с родителями и старшей сестрой, опоздать на урок и оставить тетрадь с домашним заданием по физике дома. Настроение было напрочь испорчено. Да и тот факт, что первым стояла как раз таки физика, удручал ещё больше. Есть у учительницы дурацкая привычка оставлять опоздавших стоять у двери до конца урока, что я частенько и делала. Когда я подошла к школе, прошло семь минут урока. У меня появилось желание отсидеть урок в библиотеке, но оно тут же пропало, когда вспомнила, что, если узнает классный руководитель, то спуску мне не будет, опять позвонит родителям. В холле было почти пусто, по коридорам шныряли первоклашки с непроливайками, на скамейке сидели мои одноклассники, видимо, тоже опоздавшие, а у вахты, перекрывая мне дорогу, стоял какой-то школьник. Я решительно направилась к расписанию, пытаясь протиснуться между его спиной и металлической рамкой, но к сожалению, не получилось. За секунду я достигла точки кипения и, толкнув его плечом, рявкнула: — Слышь, чего тут встал? Уйди с дороги! Он отшатнулся, с недоумением косясь в мою сторону, я, а подошла к стенду, убедилась, что сейчас физика и повернулась к одноклассникам. — Вы не идёте? — парни подняли головы от телефонов, видимо, только что меня заметили. — Не, мы тут посидим, — я кивнула и пошла на урок. Трусы! Подошла к двери, постучалась, вошла в кабинет. Уже хотела попросить прощение за опоздание, но вовремя опомнилась: в классе стоял шум, а самой учительницы не было. Я юркнула к четвёртой парте, где сидела Лена, и, примостившись рядом с ней, выдохнула. Зря парни не пошли, так, возможно, и пронесло бы, а теперь на них обязательно пожалуются. — Опять опоздала, — проконстатировала подруга, потянувшись ко мне, чтобы обнять. — Ой, только ты не начинай, мне уже успели по мозгам проехаться, — Лена понимающе закивала, — Кстати, ты физику делала? — она молча пододвинула тетрадь ко мне, а я достала из рюкзака чистую, послала ей воздушный поцелуй и принялась переписывать задание. На третий урок у нас было запланировано знакомство с новой математичкой, только вот никто не ожидал, что вместо старой женщины, которая по слухам должна была занять место Галины Михайловны, придёт молодой учитель. И я уж точно не ожидала, что этим учителем окажется тот самый «школьник», которого я толкнула в коридоре. Теперь, когда его взгляд устремился ко мне, а сам математик чуть нахмурился, я сглотнула и кивнула ему, приветствуя. — Когда я назову вашу фамилию, поднимите руку, — попросил Марк Александрович, открывая журнал. В классе до сих пор стоял шум, кто-то обсуждал новоприбывшего, кто-то тупо пялился на него, не понимая всеобщего возбуждения, а кто-то списывал домашнее задание на другой урок. — Ну, всё, капец, — прошептала Лене, положив голову на парту, а он начал зачитывать фамилии. Когда очередная рука была поднята, новый учитель смотрел на ученика и снова опускал глаза в журнал. — Ты чего снова? Может, он добрый, — предложила подруга, потрепав мои волосы, за что сразу же получила по рукам. — Он, может, и добрый, но меня его доброта вряд ли коснётся, — я снова опустилась на парту, закрывая глаза. — Маргарита Краснова. Краснова! — Ленка толкнула меня локтем, я машинально села прямо, уставилась на учителя, который, не отрываясь, смотрел на меня. — Извините, я не услышала. — Уверен, с первой парты вам будет слышно лучше, — я открыла рот, вдохнула, чтобы возмутиться, — пожалуйста, пересядьте. Лена толкнула меня локтем, прося не сопротивляться, а я покорилась. Взяла свои вещи и молча пересела, сверля взглядом учителя. Всю перемену класс обсуждал нового математика, потому что такие мужчины в нашей школе — редкость. Да и вообще мужчины. К обсуждению присоединилась и я, но моё мнение разнилось с мнением одноклассниц. Учитель был красив. Высокий рост, чёрные волосы, прямой нос, острые скулы, зелёные глаза… да, здесь я спорить не решилась. Позже к беседе присоединилась наша отличница, которая начала уверять одноклассниц, что он вряд ли даст нам необходимые знания, как это делала прошлая учительница, потому что слишком молод. Лена её поддержала, а я снова начала шептать оскорбления в его адрес: — Ублюдок, я на первой парте с четвёртого классе не сидела! Мне там некомфортно, — Ленка, положив голову на парту, посмеялась над моими комментариями в его адрес. — Успокойся, потом подойдёшь к нему и извинишься. — Я? К нему? Нет уж, я десять лет пресмыкалась перед учителями, извинялась, потому что они так хотели, — подруга закатила глаза, — тем более, сколько ему лет? — мысленно подсчитала, — двадцать четыре? Ну, максимум двадцать пять! И мне к этому сопляку нужно на «вы» обращаться? — И что же ты теперь будешь делать? Уроки пропускать, которых у нас, кстати, шесть на неделе? Лена знала, что я скора на расправу, что возмущаюсь всякий раз, когда меня заденут, но она всегда уверена, что далеко месть не зайдёт, поэтому, когда я улыбнулась сама себе и пробормотала: — Нет, я отомщу по-другому, — она не обратила на это внимание. Прозвенел звонок, и все стали расходиться по своим местам. Седьмым уроком нам поставили классный час, но, к всеобщей радости, Алексей Борисович только сделал объявление: — Думаю, все помнят, что в девятом классе нужно было сделать проект, который являлся допуском к аттестации. В этом году перед вами стоит такая же задача. На этом листе список учителей-предметников, которых вы можете выбрать руководителями. Подходите к учителям, советуйтесь, в пятницу мы с вами встретимся, и вы расскажите мне об успехах, — все дружно закивали и, когда учитель произнёс: — расходитесь, только тихо, — рванули к двери. По пути к автобусной остановке Лена продолжила капать на мозги, говоря об учёбе, о домашних заданиях, которые нужно делать, и об отношениях с учителями, которые не нужно портить. Напоминать, что у меня по половине предметов в десятом классе стояли пятёрки, и теперь, если не испорчу полугодовые оценки, средний балл аттестата будет выше четырёх с половиной, я не стала. Послушно покивала и пообещала извиниться перед математиком и больше не нарываться. Однако с наступлением следующей математики вся моя уверенность пропала, мне даже на него смотреть было противно, не то что думать об извинении. Проигнорировав его вчерашнее замечание, села на четвёртую парту, молясь, чтобы он оказался отходчивым и не пересадил обратно. Когда прозвенел звонок, он окинул класс внимательным взглядом и, зацепившись за меня, строго попросил: — Маргарита Краснова, пересядьте на первую парту. — Мне отсюда прекрасно видно. — Я попросил пересесть, — я продолжила сидеть и пялиться на него. Лена снова толкнула меня в бок и тихо попросила: — Ради бога, не нарывайся на конфликт, — я встала и, собрав вещи, пошла. За эти пять шагов я приняла твёрдое решение — будет ему война.