Терпкое послевкусие

Яман отбивал чёткий ритм по приборной панели, совершенно не попадая в такт играющей по радио песне. Бездарь… И он ещё мечтает стать барабанщиком. Я поборола в себе дикое желание закатить глаза и послать всё в Ад… Да простит меня Аллах! Это продолжалось уже около двух часов, на протяжении которых мне приходилось флиртовать с другом и терпеть его назойливость. План прост как дважды два – нужен скандал. У нас есть одна публичная личность, оживлённая улица, полная неравнодушных граждан, ревнивый парень тоже в количестве одной штуки и оскорблённая девушка. Яман должен только начать, наше общество само порвёт нахала Тана, посмевшего опозорить честную девушку, на части. Проблема заключалась лишь в том, что мы не знаем распорядка дня Тана, а, значит, он может покинуть офис в любой момент. – Ева, – нараспев позвал друг, и мне пришлось подарить ему ещё одну фальшивую улыбку, – долго ещё? – Не знаю, – честно пожала плечами в ответ. Знал бы он, как я устала здесь сидеть… – Но ты помнишь про ужин, да? – вновь продолжил парень. – Конечно, – согласно кивнула, проклиная Ямана всеми знакомыми мне словами. – Но сначала дело… Аллахым* (О, Боже)… Этот баран взамен потребовал ужин со мной. И в любой другой ситуации я бы отказала, не раздумывая, но мне нужна помощь. Одна в этой «войне» точно не выстою. План идеален. Я прокрутила его в голове уже тысячу раз. Лишь только Тан появится на улице, как мы выскочим из машины. Дальше крики, потасовка, драка и Тан Эдэш «прославится» на весь Стамбул. Его семья, конечно, замнёт печальный инцидент, но парень возненавидит меня и точно откажется от свадьбы. Эта мысль заставила улыбку стать настоящей. Телефон во внутреннем кармане куртки завибрировал, оповещая о входящем сообщении. «Через полтора часа ты должна быть дома». Всего лишь несколько слов, прочитанных в моей голове строгим голосом мамы. Тан Эдэш, тебе лучше поторопиться! Похоже, родители решили не откладывать в долгий ящик новость о моём замужестве… Парень появился спустя пятнадцать минут. Сердце пропустило пару ударов, в животе завязался неприятный тугой узел из нервов, и я вылетела из машины, словно ошпаренная, направляясь в его сторону. Неважно, насколько сильно волнуюсь, действия, прокрученные в голове уже тысячу раз, выполнялись автоматически. Тан неторопливо шёл прямо нам навстречу, на парковку, что-то читая в своём телефоне. – Это он, Яман! – истерично завопила, остановившись в паре метрах от Эдэша. – Этот парень приставал ко мне! Слова сорвались с губ сами собой в то время как я не могла оторвать взгляд от Тана. Заученная фраза, в которой просто невозможно ошибиться. Время словно замедлилось. Тан, наконец, оторвался от своего смартфона, и пронзительный взгляд синих глаз обратился прямо на меня. Я поймала себя на мысли, что в жизни он гораздо красивее, чем на каком-то фото. Но мысль слишком запоздало посетила голову. Задев меня плечом, мимо пронёсся Яман, с кулаками и оскорблениями набрасываясь на моего несостоявшегося жениха. Тем не менее Тан почему-то до сих пор смотрел на меня и заметил Ямана слишком поздно – первый же удар приходится по лицу. Тревожный узел в животе завязывается сильнее, и тело пробирает дрожь, невольно становится боязно. Делаю несколько шагов, отступая и замечая, как с одной стороны уже несётся несколько неравнодушных граждан, а с другой стороны – охрана бизнес-центра. Пора сбегать… «Прости, Аллах, я вновь оступилась», – фраза сама собой всплывает в голове, пока называю адрес таксисту. Машина быстро несётся по улицам города, на которые опускаются сумерки. Перед глазами застыли синие омуты, прожигающие меня. – Аллахым* (Боже мой)!.. – прошептала себе под нос, зажмурившись и зарывшись руками в волосы. Его взгляд такой пронзительный и удивлённый поселил в моей душе неуверенность и страх, хотя мы даже не обмолвились словом. Я выглядела ужасно глупо, собрав своим «выступлением» кучу народа, и теперь мне действительно было не по себе, хотя старалась успокоить тем, что теперь новость родителей могу воспринять совершенно спокойно. Уже через полчаса такси остановилось возле моего дома. От Ямана новостей не было, но я уверена, что ближе к ночи от него придёт как минимум сообщение. Он не сможет жить спокойно, пока не докажет, что заслужил своё свидание. Дом встретил меня привычной тишиной и атмосферой покоя. Пока разувалась и снимала куртку в коридоре появилась мама, встав в дверном проёме кухни и наблюдая за мной. Видимо, удовлетворившись результатом «осмотра», улыбнулась, хотя в глазах я всё-таки заметила тревогу: – Мама, – улыбнулась в ответ, подходя к ней. Поцеловала тыльную сторону её ладони и приложила ту ко лбу в приветственном жесте. На лице женщины пролегла ещё большая тень, но она начала говорить: – Переодевайся и помоги мне на кухне, отец скоро спустится к ужину. – Конечно, – и на моих губах появилась лёгкая улыбка. – Всё в порядке? Ты выглядишь уставшей. – Иди переодевайся, – оставив меня без ответа, Анна скрылась в кухне. Я лгала. Естественно, догадываюсь о причинах её усталости и мрачности. Ей тоже не нравится разговор, который должен в скором времени случится. Но сейчас, после того шоу, что мы устроили с Яманом, мне спокойно. Стоит Тану только меня увидеть, как он придёт в бешенство и точно откажется от этой свадьбы. Кому нужна невеста, провоцирующая скандалы и позорящая будущего мужа на глазах у сотен людей?.. Спустившись через какое-то время на кухню, застала маму сидящей за уже накрытым столом. Значит, у нас есть всего пара минут до того, как появится отец. Мама пристально следила за каждым моим действием, как наливаю воду в стакан, делаю несколько глотков и чуть не давлюсь, услышав её фразу: – Ева, я не стала ничего говорить твоему папе, поэтому просто положи фотографию туда, откуда ты её взяла, Пальцы похолодели, а тело невольно пробила дрожь. Тугой узел нервов в животе вновь начал затягиваться, не успев даже окончательно ослабнуть. Точно! Она ведь не слепая, чтобы не заметить пропажи фотографии, которую они по идее должны мне показать… Моё замешательство оказалось слишком долгим, поэтому придумывать какие-то отговорки бессмысленно. – Ева, я жду. Иначе мне придётся рассказать отцу. Ты этого хочешь? – Нет, – хрипло отозвалась в ответ, прокашлявшись. – Она в куртке. Мама тяжело вздохнула и покачала головой. – Ты слышала весь наш разговор? – Слышала. – И? – продолжила она, а я пожала плечами. – Что «и»? Моё мнение разве что-то решит? – всё же не сдержалась и огрызнулась, наткнувшись на очередной строгий взгляд. – Ева, я ничего не могу сделать, как бы ни хотела, – в её голосе проскользнула горечь, а я закатила глаза и усмехнулась. – Ева, Ева, Ева… Моё имя в этом доме превращается в скороговорку. Только оно у всех на устах! Почему я? Жените брата! – Ева! – прикрикнула мать, а я быстро обернулась, услышав за спиной шаги. – Что за крики? Мы с мамой уставились на отца, как на новое чудо света, совершенно не ожидая его появления. Меня в данный момент волновало лишь то, чтобы он не услышал нашего разговора. – Ничего, – быстро покачала головой мама, улыбаясь. – Давайте есть. Я кивнула, быстро садясь на своё место, боясь поднять взгляд на отца. Место брата рядом со мной привычно пустовало из-за того, что он задерживается на работе. Папа с подозрением оглядел нас, но всё же не стал заострять внимание на этом маленьком инциденте. Ужин прошёл в тишине, напряжение буквально ощущалось физически, а я то и дело ловила на себе сочувствующие и сожалеющие взгляды. Обычно в нашей семье царил мир и покой. Все на своих местах: в меру строгие и любящие друг друга родители, примерный старший сын на пять лет старше меня, надежда и опора семьи, и я. С моей персоной родители всегда ломали голову. Слишком вспыльчивая, прямолинейная, упрямая и жаждущая свободы. Эта свобода обычно и выходила мне боком. Так друзья оказывались предателями, обычный поход к подруге оборачивался пьяными приключениями, а на утро нотациями от родителей. И ведь я их прекрасно понимала. Мне двадцать, нужно браться за голову, быть образцом и примером хорошей девушки, но... это же так скучно. Сейчас же в моей голове не укладывалась лишь одна мысль – «они же не могут действительно выдать меня замуж?». Я смотрела на маму, пытаясь найти отгадку. Она родилась и выросла в России, встретила моего отца, когда он приезжал к ним по рабочим делам, и влюбилась. Мама всегда рассказывала, что их любовь вспыхнула так ярко и быстро, ни один из них и не думал бросать другого. Слишком яркие и искренние чувства. Настолько сильные, что она оставила в России всю свою семью и приехала вместе с будущим мужем в Стамбул, в неизвестность. И для меня это всегда являлось самым шокирующим фактом. Я грезила о том, чтобы встретить такого человека, чувства к которому будут настолько сильными, что буду готова пойти за ним хоть на край Земли. Ведь для мамы всё здесь было в новинку. Обычаи, речь, отношения людей. Но она приспособилась, доверилась мужу и теперь счастлива. Неужели не хочет того же для меня?.. Я никогда в это не поверю. – Ева, – окликнул меня отец, когда пыталась незаметно выскользнуть с кухни, пока мама наливала чай. Быстро обернулась, стараясь скрыть явное разочарование. Не вышло. Да и что собственно хотела? От этого разговора не сбежать никуда. – Присядь, дорогая, – продолжил папа, и я кивнула, вновь опускаясь на стул. Вновь повисло напрягающее молчание. Вздохнула мама, садясь рядом с отцом, взяла его за руку, переплетая пальцы. Этот маленький жест вызвал у меня улыбку. Их любовь не угасает. О такой не только пишут в книжках, снимают фильмы. Вот она – реальная, настоящая, прямо перед моими глазами. А, значит, и мне следует побороться за свою. – Ты знаешь моего партнёра – Беркера Эдэша – и его семью, – мне пришлось кивнуть. Этот мужчина вместе с женой иногда приходили к нам на ужин, но вот их сын всегда находил отговорки, чтобы не приходить. – Ты уже взрослая девушка и должна думать о будущем. Становится серьёзнее и благоразумнее. Я сцепила зубы, стараясь сдержаться и не высказать родителям всё, что думаю об их идее. Злость поднималась горячей волной по телу, пришлось незаметно сжать руку под столом в кулак. – Не понимаю, о чём ты, папа? У меня прекрасные успехи в университете. А Демир обещал, что поможет мне устроиться на работу через пару месяцев, – совершенно спокойно ответила, но резко замолчала под тяжёлым пронзительным взглядом отца. – Дело не в этом, Ева. Ты безответственна. Любую работу в университете ты сдаёшь под конец срока или вообще опаздываешь со сдачей! А сколько раз мне звонили по твоим прогулам? Аллахым* (Мой Бог)! Не счесть, Ева! – Папа… – Не перебивай, – вновь оборвал он. – Ты постоянно пропадаешь где-то с этой своей подругой. Как её?.. – Айла, – ещё тише добавила я, радуясь хотя бы тому факту, что отец не знает о Ямане. – С Айлой, – кивнул он, а потом и сам вздохнул. – В общем, мы с твоей мамой и семьёй Эдэш приняли решение выдать тебя замуж за их сына – Тана. Из моих лёгких будто разом выбили весь воздух. Одно дело подслушать разговор, но совсем другое услышать это в лицо и встретиться с серьёзным взглядом отца напрямую. О, Аллах, он не отступится!.. Именно в эту секунду во взгляде мужчины я увидела такую решимость, которая выбила все слова из моей головы. – Но… Как же… – искренне пытаясь найти хотя бы одно слово в пустой голове, наткнулась на сожалеющий взгляд мамы. – Я же даже не знаю его… Как вы можете выдать меня замуж за человека, которого никогда в жизни не видела и совершенно не люблю? – Ева! – вновь прикрикнул отец, в один миг осаживая мой пыл. – Об этом я и говорю. Каждое наше решение вызывает в тебе волну протеста! Замужество пойдёт тебе на пользу, дочка. Я молчала, тщательно стараясь подобрать слова. Горячая голова в этом случае не поможет. Иначе отец только больше удостоверится в своей правоте. – Замужество… Отец, это не то решение, которое нужно воспринимать спокойно. Решается моя жизнь, – сцепив зубы, холодно отозвалась в ответ. – О, Аллах, вы отдаёте меня совершенно чужому человеку! Разве этого вы хотите для своей дочери? Заточения? – Милая, – вступилась в разговор мама, – ты будешь счастлива, я обещаю. Никто не хочет для тебя тяжёлой жизни. – Ты не можешь мне этого обещать. Моё счастье теперь будет зависеть от будущего мужа. Ты счастлива, мама, – вторила ей в ответ. – Замужем за любимым человеком, которые души в тебе не чает. А я?.. – закусила губу, чувствуя, как к глазам подступают слёзы обиды и горечи. Не выдержав больше разговора, я резко встала и покинула комнату. Никто не стал меня останавливать. Мне просто давали время свыкнуться с их решением. Слёзы подступали, застилали глаза. Глупая, глупая, глупая Ева! О, Аллах, я ведь всерьёз думала, что спокойно восприму каждое их слово, но нет! Эмоции вновь взяли верх. Устало рухнула на кровать, прижимая колени к груди и натягивая на себя угол пледа. Как ни странно, но стоило мне закрыть глаза, как всплыло лицо Тана. Аллахым* (О, Боже), теперь этот парень будет преследовать меня в кошмарах…