Сердце змеи

      В Хогвартс они вернулись в середине дня, в разгар обеда. В вестибюле и на лестнице был слышен шум из Большого зала: гул голосов, звон посуды. Друзья Миранды, не сговариваясь, направились к дверям; Гарри и Миранда следовали за ними на некотором отдалении, погруженный каждый глубоко в свои мысли. О чем думал Поттер, догадаться было нетрудно: все еще пытался осознать то, что услышал сегодня. Миранда старалась взять себя в руки и абстрагироваться, но в голове упорно звучали слова старухи: «Он был просто сам не свой, когда стало ясно, что она не вернется».       Друзья могли верить во что угодно и утешать себя любыми байками, но она-то знала, как было на самом деле. Миссис Нельсон сказала правду. Том не разыгрывал никакого представления, чтобы кого-то в чем-то убедить.       Рон, Гермиона, Джинни, Полумна и Невилл вошли в зал совершенно спокойно, но едва порог переступили Миранда и Гарри, голоса мгновенно смолкли, и Миранда невольно оторвалась от созерцания каменных плит под ногами, чтобы осмотреться. Увиденное не слишком воодушевляло: взгляды абсолютно всех присутствующих – и учеников, и профессоров, и призраков – были прикованы к ней и к Поттеру. Через несколько секунд в Большом зале со всех сторон раздались шепотки и тихие возгласы, в то время как все продолжали таращиться на них.       Ох, Мерлин… Вчерашнее нападение дементоров все-таки стало достоянием гласности. И, понятное дело, абсолютным центром всеобщего внимания был именно Гарри, но часть славы теперь неминуемо досталась и ей как второй пострадавшей. До чего же она ненавидела подобные ситуации!       – К этому со временем привыкаешь, – чуть слышно произнес Гарри ей на ухо, заметив растерянность Миранды. – Просто сделай вид, будто ничего не видишь.       Она поспешила последовать его совету, на деревянных ногах дошла до стола Гриффиндора и села на свое привычное место, продолжая чувствовать на себе любопытные взгляды. Гарри держался не в пример непринужденнее. Рон и Гермиона улыбались сочувствующе. Большой зал понемногу снова наполнился шумом разговоров, хотя за столом ее факультета продолжала царить напряженная тишина – с расспросами никто не лез, но все ожидали, что Гарри и Миранда сами заговорят о случившемся, и теперь затаили дыхание, чтобы ничего не пропустить.       – Там у озера правда были дементоры? – первым не выдержал Симус, когда молчание за столом стало затягиваться. Прочие гриффиндорцы сидели, навострив уши. – Вы вчера чуть не погибли?       Миранда ела, почти не ощущая вкуса еды. Обед проходил для нее в совершенно невыносимой обстановке, и она лишь задавалась вопросом, как Гарри хватало сил эти семь лет выдерживать подобную реакцию, если каждый год проходило что-то эдакое, что он оказывался под прицелом стольких взглядов. Особенно сильно ее нервировали сидевшие напротив Парвати и Лаванда – сейчас от их враждебности не осталось и следа, и на нее они смотрели с выражением самого глубокого участия, от которого аппетит отбивало напрочь.       После обеда она поспешила вскочить из-за стола – по легенде, для того, чтобы успеть до Чар забежать в башню Гриффиндора за сумкой с учебниками, а на самом деле чтобы поскорее остаться одной. Но нет – когда она направлялась широким шагом к выходу, чувствуя, что на нее все смотрят, Миранда заметила, как из-за стола Слизерина поднялась бледная Тея. Проигнорировать сестру она не могла, а потому в вестибюле остановилась, дожидаясь ту.       Тея выскочила из дверей, и Миранда поманила ее за собой в тот самый безлюдный коридор, в котором у нее произошло несколько судьбоносных столкновений с Реддлом, а затем сотворила Заглушающие чары.       – Мири, это правда? – спросила Тея дрожащим голосом, взволнованно теребя серебристо-зеленый галстук. – Что на вас с Гарри прошлым вечером напали дементоры, после чего вы очутились в Больничном крыле? Вся школа только об этом и говорит…       – Правда.       – Как ты себя чувствуешь? – взгляд сестры стал пытливым.       – В порядке. Немного устала. Слушай, Тея… Я понимаю, во второй раз подобное вряд ли произойдет, но… Воздержись от вечерних прогулок сейчас, ладно? И ты, и Малфой тоже. Мало ли что…       Синие глаза чуть прищурились. Выражение сочувствия с хорошенького личика не пропало, но во взгляде Теи появился хорошо знакомый Миранде стальной блеск, напоминающий Ричарда.       – Почему ты мне это говоришь?       – Потому что… – произносить это не хотелось, но промолчать она не могла. – Дементоры вчера очутились на территории Хогвартса не случайно. Мы никогда не видели подобного, никто из нас… Но они вчера совершенно целенаправленно пытались прикончить нас с Гарри. Даже Патронусы не сразу их отогнали, а их было целых четыре! Рон и Гермиона просто подоспели вовремя на помощь.       – И вы думаете, что у дементоров было конкретное задание? Убить вас? – быстро спросила Тея.       Миранда кивнула.       – Но кто мог… – заикнулась было сестра, но, поймав взгляд Миранды, мгновенно все поняла и зажала себе рот рукой. – О, Мерлин… Мири, но если он может добраться до вас даже в Хогвартсе…       – Вот поэтому я и прошу тебя быть осторожнее.       – Да, конечно… – Тея медленно покачала головой, а затем вдруг сделала шаг вперед и крепко обняла Миранду. – Мири, прости меня! Мне очень жаль!       – Что?..       – Я не должна была говорить тебе все это тогда, два дня назад! – Тея отстранилась, и Миранда увидела, как дрожат ее губы. – Ты была права, теперь я понимаю… Ты и в самом деле в такой же опасности, как все остальные. Даже если дементоры должны были избавиться только от Гарри, ты все равно попала под удар и точно так же могла умереть… Пожалуйста, будь осторожнее! Как вы могли сегодня покинуть школу, если только вчера вас хотели убить? О чем ты думала?       Она бросила быстрый взгляд на Тею, не зная, стоит ли посвящать ее. Тея помогла ей принять решение – по лицу Миранды она мгновенно поняла, что та что-то скрывает.       – Где вы были? Что удалось выяснить?       И хотя в коридоре по-прежнему было пусто, а их надежно защищали Заглушающие чары, Миранда все равно осмотрелась по сторонам, и только после этого подчеркнуто-сухим, безэмоциональным тоном сообщила:       – Гермиона подбросила идею, что для того, чтобы победить Сама-Знаешь-Кого снова, надо знать больше о его биографии. Сегодня мы узнали, что у Тома Реддла когда-то была жена, которая пропала без вести летом 1945-го. Гарри собирается искать дальше…       Глаза Теи на мгновение расширились, но она быстро взяла себя в руки и тем же невозмутимым тоном поинтересовалась:       – Что ты намереваешься делать?       – Слушать и наблюдать, – Миранда пожала плечами. – Больше мне ничего не остается. И не говори ничего никому, ладно? В том числе и Малфою. Рано или поздно правда наверняка выплывет наружу, но пока… рано.       – А ты думаешь, что скоро об этом… браке станет всем известно?       – Сегодня о нем узнали целых шесть человек. Слишком много народу для сохранения тайны, – она бегло улыбнулась Тее. – Со мной это вряд ли свяжут, поскольку не осталось ни одного человека, кроме меня и… него… кто мог бы рассказать Гарри о путешествиях во времени. А так – пускай ищут. Вряд ли они многое найдут. Не зря мы с Томом так осторожничали и скрывались ото всех…       Младшая сестра только шумно вздохнула со смесью сочувствия и раздражения, но кивнула. Мир был восстановлен, и на занятие по Чарам Миранда шла, чувствуя, что камень на душе стал чуть полегче.       Остаток дня знакомые несколько раз пытались ее расспросить о вчерашнем нападении. На ужин она пошла незадолго до отбоя, когда в Большом зале почти никого не оставалось: еще раз пережить вспышку такого острого, нескрываемого интереса к себе она бы не смогла. И, как оказалось, в своих стремлениях она оказалась не одинока: друзья-гриффиндорцы, с которыми она предприняла сегодняшнюю вылазку в большой мир, сидели за столом и вполголоса что-то обсуждали, склонившись друг к другу. Миранда отстраненно подумала, что экзамен по конспирации они все дружно провалили: даже слепой и глухой догадался бы, что они обсуждают что-то важное и секретное.       – Вечеринку у Слизнорта я решил не ждать, – сообщил Гарри, когда Миранда села между Невиллом и Гермионой. – Время терять нельзя, пошел расспросить его прямо сегодня.       – Что он рассказал? – поинтересовалась Миранда, наливая в кубок тыквенный сок и тщательно дозируя любопытство в голосе.       Гарри удрученно покачал головой. Гермиона и Джинни наблюдали за ним, напряженно нахмурив брови. Рон успевал есть куриную ножку, а Невилл подпер щеку рукой, приготовившись слушать.       – Ничего полезного. Поначалу, едва я заговорил о Реддле, он даже слушать меня не захотел. Потом, когда я ему объяснил суть дела, решил, что я шучу. И, кажется, Слизнорт так до конца и не поверил, что Реддл был женат. Твердил, что это совершенно невозможно, что он не сомневается, что у Реддла не могло быть сердечных привязанностей.       – В отсутствии у Реддла сердечных привязанностей никто и не сомневается, – сердито вставила Джинни, видя раздосадованность Поттера неудачей. – И если Слизнорт чего-то не заметил, не факт, что этого не было на самом деле!       – Тем не менее, у его слов есть доказательства. Слизнорт абсолютно уверен, что летом 1945-го ни одна из слизеринок не пропадала без вести, не погибала и не уезжала на всю жизнь на другой конец света. И, честно говоря, я склонен ему верить.       – Хорошо, а что он сказал про окружение Реддла? – деловито спросила Гермиона. – С кем из девушек он общался? Ты же спросил об этом?       – Спросил, – Гарри усмехнулся и глотнул из кубка. – Черт, неужели я в самом деле расспрашивал Слизнорта о том, какие отношения были у Волдеморта с девушками?..       Рон хмыкнул, как показалось Миранде, с сочувствием.       – В общем, Гермиона, тут от Слизнорта помощи тоже было мало. Я, честно говоря, не удивлен – иначе Дамблдор давным-давно сам бы все выяснил… По словам Слизнорта, на старших курсах Реддл общался с кем-то из слизеринок, но ничего серьезного там не было. Вроде бы одно время это была Вальбурга Блэк, потом – Друэлла Розье. Но они никуда не исчезали, с их именами не связано никаких скандалов. Со временем они просто вышли замуж и прожили до старости…       – Погоди-ка, Вальбурга Блэк? – Рон от смеха поперхнулся соком и закашлялся, и Гермионе пришлось похлопать его по спине, чтобы тот снова начал нормально дышать. – Полоумная мамаша Сириуса? А Друэлла Розье – это кто?       – Это мать Беллатрисы Лестрейндж, – сообщила Миранда. Как отпрыску одной из самых чистокровных семей, ей полагалось быть в курсе родственных связей между чистокровными волшебниками, и ее осведомленность никого не удивила.       – Ну у Сами-Знаете-Кого и вкусы, – фыркнул Рон. – Страшно представить, на ком он тогда вообще мог жениться!       – А больше ни с кем из девушек он особо не общался, – продолжил Гарри, когда приступ смеха у Уизли прошел. – Только если того требовали обязанности старосты школы – то есть с Макгонагалл. А, и на Зимний бал в том году Реддл пришел с какой-то студенткой с Гриффиндора – по словам Слизнорта, это была его партнерша на Зельеварении, с которой он общался только на занятиях, – какая-то девушка из Ирландии. Но она была полукровка, так что нам не подходит…       – Негусто, – сделал вывод Невилл. – Значит, будем искать на других факультетах? На Слизерине никто из чистокровных не пропал, но ведь чистокровные волшебницы учатся не только там?       – Списки студентов прошлых лет наверняка хранятся у директора, – Джинни задумчиво общипывала веточку петрушки. – Надо сходить к Макгонагалл. Чистокровных на других факультетах меньше, много времени поиски не займут. Потом выясним, кто из них пропал без вести сразу после выпуска… И вуаля – вот и мадам Волдеморт, которую мы ищем!       Миранда подавилась ржаным хлебцем, который до этого сосредоточенно грызла.       – А что? – Джинни слегка смутилась, заметив ее реакцию. – Надо же как-то ее называть!       – Не согласна, – внезапно заявила Гермиона.       Все удивленно воззрились на нее.       – Что?       – Да я вот все думаю над тем, что мы сегодня услышали от миссис Нельсон… Сейчас мы исходим из того, что все поступки Реддла были продиктованы логикой и холодным расчетом, и жениться он мог только на чистокровной волшебнице.       – А как еще ты предлагаешь оценивать его действия? – не понял Гарри.       – Однако мы совершенно не берем в расчет никакой… сбой. Мы даже не допускаем мысли, что Реддл мог действовать, руководствуясь не разумом, а чем-то еще…       – Это чем же? – Гарри недоверчиво усмехнулся. – Чувствами?       Гермиона решительно кивнула, и на нее оказались нацелены несколько очень красноречивых взглядов, а Рон после небольшой паузы протянул:       – Гермиона, не забывай, что мы говорим не о ком-нибудь, а о Сама-Знаешь-Ком!       – Да, – поддержала брата Джинни. – Боюсь, здесь нельзя мыслить привычными нам категориями…       – А что еще остается? – продолжила Гермиона настойчиво, точно не слыша их. – Слизнорт же сказал – никто из слизеринок тогда не пропал! И да, мы проверим остальные курсы, но… Давайте на мгновение представим, что произошло невозможное, и Реддл все-таки смог в кого-то влюбиться! А в этом случае статус крови мог потерять для него значение, и женился он не из корысти…       За столом стало очень тихо. Ребята, кажется, с трудом сдерживались, чтобы не покрутить пальцем у виска. Миранда оценивающе изучала чуть раскрасневшееся лицо Гермионы.       – Магглорожденных я бы по-прежнему не рассматривала, – продолжила она, убедившись, что никто не пытается перебивать. – А вот полукровок, мне кажется, тоже стоит принять во внимание. К ним у Сами-Знаете-Кого было более лояльное отношение, помните?       – Не знаю… – после молчания Гарри взлохматил самому себе волосы. – Если миссис Нельсон права, и к исчезновению жены Реддл не имел никакого отношения, то женился он на ней, явно понимая, что эта женщина будет рядом с ним много лет. И я по-прежнему уверен, что у нее должны были быть какие-то преимущества, которые привлекли его – громкое имя, деньги, в конце концов… что угодно. Мне тяжело представить себе лорда Волдеморта как кого-то, кто женился совершенно бескорыстно, по большой и чистой любви. Он последний человек, которого я бы в этом заподозрил.       – Я поищу что-нибудь в библиотеке и порасспрашиваю Макгонагалл, – вызвалась Гермиона, но тут Джинни прошипела:       – Сюда идут Парвати и Лаванда, тише!       Ребята притихли и сделали вид, будто увлечены ужином. Из Большого зала почти все разошлись, за преподавательским столом уже никого не было. Миранда допивала чай, обдумывая все услышанное, и не сразу поняла, что подошедшие девушки обращаются именно к ней:       – Тебе стоит подняться наверх… Миранда…       – Что? – она моргнула и недоумевающе посмотрела на соседок по комнате. Мысленно Миранда успела подготовиться, что сейчас последуют очередные расспросы о дементорах, но в следующий миг поняла, что что-то случилось. На смуглом лице Парвати было написано глубокое отвращение, Лаванда как-то странно позеленела и выглядела так, будто ее подташнивало. Причем на саму Миранду они смотрели испуганно, и было ясно, что лично к ней их неприязнь не имеет отношения.       – Слушай, мы не знаем, кто это сделал… Мы только поднялись в комнату, а там…       – В общем, тебе стоит подняться. Прямо сейчас, – Парвати прикусила губу, борясь с дурнотой. – Только не пугайся, ладно? Там…       – Да что случилось-то? – не выдержала Джинни, когда Парвати осеклась и так и не договорила, но ей никто не ответил.       – Может, мне с вами пойти? – предложила Гермиона, наблюдая, как Миранда поднимается из-за стола. – Все-таки я староста. Если что-то стряслось…       – Да! – воскликнула Лаванда с таким облегчением, что у Невилла брови взмыли высоко вверх. – Конечно, Гермиона, пошли с нами! Так будет гораздо лучше!       В результате в башню Гриффиндора отправилась вся компания. Друзья явно испытывали любопытство, но из деликатности не расспрашивали. Сама Миранда не особо встревожилась, зная впечатлительность соседок, да и ее мыслями сейчас больше владело все, что она услышала этим вечером. И дело не в том, что Гермионе осталось совсем немного до того, чтобы установить личность жены Реддла. Куда больше ее занимали мысли о странном поведении Слизнорта. Почему он ни слова не сказал Гарри о том, что студентка из сороковых годов так похожа на Миранду Фрост? Профессор вспомнил, что они с Реддлом сидели вместе на Зельях, что Реддл пригласил ее на бал, но внешность Миранды Фрост в упор не вызывала у него подозрений! Почему? И это при том, что всех своих предыдущих учеников Слизнорт отлично помнил!       Вывод один – кто-то подтер профессору память о внешности Миранды Соммерс. Но кто? Том? Или…       В уме упрямо вертелось еще одно имя – имя волшебника, который знал о том, что она путешественница во времени, и, как выяснилось сегодня, знал об их с Томом браке. Но зачем ему это делать? Замалчивание их брака перед Избранным, стирание памяти людям, которые могли бы узнать Миранду – это все наталкивало на мысли, что Дамблдор начал еще какую-то шахматную партию, в которой им всем – и Миранде, и Гарри, и лорду Волдеморту – отводились роли определенных фигур. Но каких именно?       Джинни впереди произнесла: «Летучий порох», и Миранда поняла, что они добрались до портрета Полной Дамы. Парни остались в гостиной, а девушки направились к винтовой лестнице, причем Джинни пошла с ними. Парвати и Лаванда поднялись в спальню седьмого курса первыми, но остановились у дверей и отступили в сторону, показывая, что дальше не пойдут. Однако обе продолжали коситься в сторону кроватей, и Миранда шагнула вперед.       Она не сразу поняла, в чем дело – на ее кровати лежало какое-то темное пятно. За спиной резко остановилась Джинни, а Гермиона тихо ахнула. Только после этого Миранда рассмотрела, что на ее подушке лежит мертвая птица – угольно-черный ворон. Перья торчали из раскрытых крыльев, лапы поджаты. Окно в спальне было распахнуто, по комнате гулял холодный ветер.       – Здесь так все и было, – брезгливо произнесла Лаванда. – Окно уже было открыто, когда мы поднялись.       – И вы, конечно, никого не видели? – голос Гермионы был спокоен и сосредоточен.       – Нет…       Миранда медленно подошла к кровати и заклинанием заставила труп птицы взмыть с подушки в воздух. В тот же миг Парвати вскрикнула, а Джинни приглушенно выругалась: белая наволочка оказалась залита подсыхавшей кровью, которая была почти незаметна на черном оперении ворона. Аккуратно опустив птицу обратно, Миранда наклонилась над ней и увидела, что ворону перерезали горло. Раздались торопливые удаляющиеся шаги – Парвати тоже увидела рану, и теперь ее затошнило по-настоящему.       Смотреть на мертвого ворона было неприятно. Миранда всегда испытывала именно к этому виду птиц наибольшую симпатию, и вид безжизненного тельца в чёрном оперении произвёл на неё куда более тягостное впечатление, чем ей того хотелось бы и чем подозревали все остальные.       – Идем к профессору Макгонагалл, – Гермиона осторожно тронула Миранду за рукав, и та неприязненно дернула рукой. – Все равно эльфам понадобится время, чтобы привести здесь все в порядок. А Макгонагалл должна знать, она не только директор, она еще наш декан…       – Кто мог это сделать? – спросила Джинни тихо. – И зачем? Чтобы напугать?..       В кабинете директора они собрались вчетвером – сама Макгонагалл, Гермиона, Малфой, которого позвали как второго старосту школы, и Миранда. Лицо профессора выражало озабоченность и возмущение, Гермиона сама выглядела так, будто ее слегка мутило от увиденного. Миранда была странно спокойна – она будто не до конца осознала, что именно произошло. Кто и зачем мог подкинуть ей мертвую птицу? Она никому не переходила дорогу, у нее нет врагов… Если таинственный недоброжелатель хотел подобным образом напугать ее, он просчитался.       – Мисс Фрост, это чрезвычайно неприятное происшествие. У вас есть подозрения, кто мог так поступить?       – Нет, профессор. Честно говоря, я совершенно не представляю, кто мог подбросить птицу.       – Мне, конечно, очень неприятно, что это произошло на моем факультете, – Макгонагалл поджала губы, как делала всегда, когда была из-за чего-то очень сердита. – Мисс Фрост, с кем из гриффиндорцев у вас были конфликты? На почве учебы и… не только?       У Миранды чуть приподнялись брови, когда она поняла, что имела в виду декан.       – Никаких конфликтов, профессор. Я ни с кем не ссорилась ни из-за оценок, ни из-за молодых людей. У меня нет врагов, уверяю вас.       – Миранда, а когда у тебя три недели назад пропало кольцо? – вдруг спросила Гермиона. – Там ведь ты тоже подозревала кого-то из гриффиндорцев?       – Кольцо нашлось, – торопливо заявила Миранда, уловив недоумевающий взгляд Макгонагалл, которая слышала об этом впервые. – Это из-за моей невнимательности, оно на самом деле просто далеко закатилось. Прошу прощения…       Она помахала в воздухе рукой с растопыренными пальцами – на среднем действительно было серебряное кольцо, которое Миранда захватила с собой из дома вместе с парой сережек и кулоном.       – Почему именно ворон? – внезапно спросил доселе молчавший Малфой, глядя на нее. Миранда обратила внимание, что присутствие Грейнджер он полностью игнорировал, точно ее вообще не было в комнате, зато на Миранду смотрел без малейшей неприязни. Хах, Тея и впрямь на него хорошо действует… – Насколько я помню, в окрестностях Хогвартса они почти не водятся. Почему кто-то решил подбросить тебе именно эту птицу?       Этот вопрос разбил кокон отстранённого спокойствия, в котором она укрылась, заставил ее сознание снова начать думать. Мозг принялся лихорадочно выстраивать логические цепочки.       И правда, почему? Вокруг Хогвартса обитает много всякой живности, как магической, так и не очень, и подбросить ей чей-нибудь трупик несложно. Хоть крысы, хоть совы, если кому-то непременно понадобилось убить именно птицу. Но ворон... Кто-то хорошо осведомлён, что именно эта птица для неё особенно важна. Кто-то хотел не просто напугать ее, а выбить из равновесия, сказать ей этим посланием, что...       – Миранда, у тебя ведь Патронус принимает облик ворона! – Гермиона ахнула и прижала ладонь к губам. – Но ведь это... так гнусно!       – В самом деле? – оторопело спросила Макгонагалл. Миранда кивнула. – Отвратительный поступок! Мисс Фрост, мы приложим все силы, чтобы виновный был найден. Может, вы сегодня переночуете в Больничном крыле? Я могу понять, если вы не захотите возвращаться в спальню факультета...       – Нет, профессор, спасибо. Я в порядке, и в Больничное крыло я не хочу.       Миранда выдавила кривую улыбку, едва слыша, что ей говорит профессор. В голове тревожно билось понимание того, что ей хотел передать таинственный недоброжелатель.       – Я велю домовому эльфу принести вам горячий шоколад, – решила Макгонагалл, которой белое лицо Миранды явно внушало озабоченность. Интересно, они все подсознательно ожидали, когда она уже закатит истерику?.. – Мисс Грейнджер, вы проводите мисс Фрост обратно в башню Гриффиндора?       – Конечно, профессор.       Они вышли в коридор. Малфой сразу ушёл в башню старост, а Миранда и Гермиона отправились к портрету Полной Дамы. По пути Миранда молчала. Иногда она чувствовала на себе обеспокоенный взгляд Гермионы, но, к счастью, та была слишком тактична, чтобы задавать вопросы или выражать ненужное сочувствие.       Убитый ворон – намёк не на ее Патронуса, а на анимагическую форму. Кто-то подбросил ей мертвого ворона в постель, зная, что Миранда умеет превращаться именно в эту птицу. И поэтому окно в спальне было открыто – ведь именно через него Миранда могла покидать комнату…       Остальные этого не поняли, и потому приняли этот эпизод за жестокую шутку. Миранда же была склонна иначе оценивать случившееся.       Угроза.