Сердце змеи

      Воскресный завтрак проходил в привычной неторопливой обстановке. Ночью дождь стих, октябрьский день выдался ветреным и ясным, окрестные холмы и горы заливал солнечный свет, а потолок в Зале был безоблачным и казался бездонным. Со своего места Миранда видела, как в зал ввалилась распаренная команда Когтеврана по квиддичу с утренней тренировки. За столом Пуффендуя игроки тоже отсутствовали – они заняли квиддичное поле сразу после когтевранцев. Миранда, чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных мыслей, пыталась одним глазом читать пособие по Трансфигурации, которое на последнем занятии рекомендовал Монтгомери, но сосредоточиться могла с трудом.       Из раздумий ее вывел голос Гермионы, которая тихо велела после завтрака не разбегаться, а собраться в Выручай-комнате для важного разговора. Гарри, Рон, Невилл и Джинни без удивления кивнули, и, доев, компания отправилась на восьмой этаж. В дверях Большого зала Миранда встретила Тею – та была сегодня какая-то бледная и казалась нездоровой. Тем не менее, она довольно оживленно болтала с подружками со своего курса, и Миранда не стала подходить. Здесь же к ним приблизилась Полумна, и в Выручай-комнату они поднимались все вместе.       – Я кое-что обнаружила, – объявила Гермиона со скромным торжеством в голосе, когда семикурсники поудобнее устроились в Комнате, принявшей сегодня вид уютной гостиной, украшенной знаменами Гриффиндора и Когтеврана. – Про жену Реддла. Вчера я провела весь вечер в…       – В библиотеке, – договорили за нее хором Гарри и Рон.       – Да, – Гермиона метнула в них сердитый взгляд. – И, между прочим, вы тоже могли бы в этом поучаствовать, а не играть в шахматы полвечера!       – Это были новые шахматы из «Вредилок»! – возмутился Рон. – Должны же мы были их опробовать и узнать, как Джордж их зачаровал!       Джинни закатила глаза, но промолчала, а Невилл спросил:       – И что же ты обнаружила?       – В 1945 году в Хогвартсе пропала без вести студентка последнего курса! – провозгласила Гермиона и достала из тяжелой школьной сумки старую газету желтоватого цвета. Все сгрудились вокруг стола, на который Гермиона ее выложила. – Ее звали Симона Лефевр, училась на Гриффиндоре. Она пропала в конце апреля, и в ее исчезновении обвинили ее парня, Оуэна Бэгшота. Тело Симоны, – тут Гермиона сделала небольшую выразительную паузу, – так и не было найдено, так что доподлинных сведений о ее смерти нет!       Невилл взял газету и теперь быстро проглядывал статью, Рон возвышался над его плечом и читал оттуда. Гарри хмурился и задумчиво переводил взгляд с Джинни на Миранду.       – Оуэн Бэгшот был найден мертвым осенью того же года, – вдруг выговорил он, и Гермиона посмотрела на него в растерянности. – Джинни, Миранда, помните? Мы же видели статью. Ну тогда, когда еще…       Он не договорил и залился краской до ушей. Несколько секунд Джинни смотрела с недоумением, а потом ее лицо разгладилось – вспомнила. Миранда только кивнула.       – Так вы все-таки тоже искали? – спросила Гермиона слегка разочарованно и достала вторую газету, которую, видимо, собиралась предъявить позже для большего эффекта. – Да, все верно. Оуэн Бэгшот был убит в Бухаресте в ноябре 1945 года.       Миранда рассеянно коснулась ноябрьского выпуска «Ежедневного Пророка» и придвинула его к Полумне. Та смотрела на газету без особого интереса.       – И ты думаешь, что эта Лефевр и есть жена Реддла? – спросил Рон недоверчиво, пробежав глазами статью до конца. – Но ведь она пропала в апреле, а та маггла, миссис Нельсон, сказала, что жена Реддла исчезла только в августе!       – Значит, Реддлу это было зачем-то нужно! – Гермиона только пожала плечами. – Брось, Рон! Ты правда думаешь, что в 1945 году пропали сразу два человека с выпускного курса? Что же это была за эпидемия с такими повальными исчезновениями без вести? И подозреваемого в этом исчезновении нашли через несколько месяцев мертвым. Не может же это быть чередой совпадений!       – Предлагаешь расспросить о ней Слизнорта? – поинтересовался Гарри.       – Она училась на Гриффиндоре, – вполголоса заметила Джинни, листая апрельский номер. – Слизнорт, может, особо и не поможет, а вот… Кто знает, когда Макгонагалл училась в Хогвартсе? Она была старостой школы, наверняка что-нибудь вспомнит.       Решение прямо сейчас пойти к Макгонагалл было принято немедленно, и они покинули Выручай-комнату. Миранда прикидывала, что им может рассказать бывшая староста школы, но запланированный разговор так и не состоялся. В директорском кабинете Макгонагалл не было, в учительской тоже, и Гарри внезапно заявил, что ему срочно нужно в башню Гриффиндора, чтобы что-то проверить. А у портрета Полной Дамы они неожиданно встретили бледного Малфоя, которому вроде как здесь делать было нечего.       – А ты что тут забыл? Заблудился? – недружелюбно осведомился Рон, но Малфой не удостоил его и взглядом. Вместо этого он шагнул к Миранде и, не пытаясь скрыть тревогу, выпалил:       – Тея в Больничном крыле. Макгонагалл отправила меня сказать тебе.       – Что с ней? Я же видела ее утром, она…       – Ей стало плохо вскоре после завтрака. Мы вышли на улицу, и в один момент она просто упала без сознания. И выглядит она сейчас… не очень хорошо. Со стороны похоже на отравление, но…       Миранда на миг прикрыла глаза, пытаясь загнать тревогу поглубже.       – Пошли, – решительно кивнула она Малфою. – Тебя Макгонагалл специально выставила из Больничного крыла?       Он неохотно кивнул.       – Мы с вами, – вдруг сказала Гермиона. Про одноклассников Миранда уже успела позабыть. Полумна и Невилл согласно кивнули. На споры она не стала тратить время и махнула рукой.       – Как хотите.       В палате из пациентов была только Тея, но здесь же обнаружилось еще несколько человек. Мадам Помфри склонилась над пациенткой, водя над ней волшебной палочкой, лицо медсестры выражало сильнейшую озабоченность. У окна стояла профессор Макгонагалл, а на койку напротив присела Ребекка Паркинсон. Когда на пороге появилась сразу небольшая толпа, мадам Помфри, вопреки обыкновению, не рассердилась и даже не подняла головы, продолжая исследовать то, что ей показывало заклинание диагностики. У Макгонагалл было очень строгое, сердитое лицо, тонкие губы побелели.       Тея выглядела плохо. При появлении новых лиц она не открыла глаз, находясь в полубеспамятстве. На лбу проступили бисеринки пота, черты лица заострились, а кожа посерела. Дыхание вырывалось из груди хриплыми толчками. Миранда смотрела на нее и едва узнавала свою сестру, которая еще вчера была здорова и полна жизни.       – Не понимаю! – наконец воскликнула мадам Помфри, распрямляясь, и расстроенно всплеснула руками. – Заклинания ничего не находят! Это не болезнь и не отравление, ни один знакомый мне яд не проявляется! Чары не показывают никаких отклонений!       – Значит, скорее всего, проклятие, – деловито сказала Ребекка, поднимаясь на ноги. Как-то незаметно она потеснила медсестру и сама склонилась над Теей. – Позвольте, я посмотрю. Темную магию я смогу выявить.       Миранда и Малфой остановились посреди помещения, не решаясь подойти ближе. Макгонагалл взглянула на ввалившуюся процессию, но внезапно не сделала никаких замечаний.       – Мистер Малфой, вы были рядом с мисс Фрост этим утром? – поинтересовалась Ребекка, делая сложные пассы палочкой. – Вспоминайте, что могло произойти. Кто мог наслать проклятие, или она брала в руки какой-то предмет, или еще что-то… Давайте, думайте.       – Ничего не было, – Малфой покачал головой, со страхом вглядываясь в восковое лицо на подушке. – После завтрака она пожаловалась, что голова кружится, но больше ничего. Мы вышли на улицу, гуляли какое-то время, а потом она упала. Рядом с нами близко никого не было, и никаких проклятых предметов Тея не касалась.       Ребекка взглянула на него, и между ее бровей пролегла вертикальная морщина. Кажется, и ее диагностика не давала никаких результатов.       – Вы сможете ей чем-нибудь помочь? – обратилась Миранда к мадам Помфри, на что та лишь беспомощно развела руками.       – Я помогла бы, если бы только знала, что именно должна лечить! Если и профессору Паркинсон не удастся ничего найти, нужно будет отправить девочку в больницу Святого Мунго. Уж там должны разобраться, что с ней…       Тея вдруг пошевелилась и приоткрыла глаза, блестевшие нездоровым блеском. Малфой рванулся было к ней, но Ребекка протянула руку вперед, вынуждая его остановиться. Кровать обступили со всех сторон – мадам Помфри, Макгонагалл и Малфой. Профессор Паркинсон продолжала сидеть на краю койки больной.       – Что вы прямо сейчас чувствуете? – спросила Ребекка быстро и решительно. – Опишите свои ощущения.       Взгляд Теи странно расфокусировался, стал плавающим.       – Пить хочется. Голова кружится, – хрипло пробормотала она. – И вижу очень плохо, в глазах все расплывается. Честно говоря, я себя так отвратительно чувствую, что вряд ли может быть хуже.       – Вы касались каких-нибудь незнакомых предметов?       – Профессор, вы же учили, что так делать никогда нельзя, – Тея попыталась выдавить улыбку.       Миранда стояла, застыв, и была не в силах отвести глаз от бледного лица, в котором не осталось никаких живых красок. Липкий страх развернулся где-то в животе, подкатил к горлу, залил руки и ноги. От страха она не могла сделать вдох, от страха зазвенело в ушах, а пальцы начала сотрясать отвратительная мелкая стариковская дрожь.       Сколько можно! Сначала ворон, потом Симона, теперь Тея…       В голове что-то щелкнуло, и мысли слегка прояснились. Глаза расширились от потрясения, и Миранда уставилась на Тею с ужасом, не имевшим никакого отношения к первоначальному испугу.       Жажда. Потеря зрения. Головокружение.       И Тея ошиблась – дальше будет куда хуже. Режущая боль внутри, кровоточащие язвы по всему телу, выпадающие ногти, зубы и волосы…       Не видя и не слыша ничего вокруг, Миранда сделала два стремительных шага вперед и аккуратно подвинула мадам Помфри, чтобы приблизиться к койке.       – Мисс Фрост, вы с ума сошли? – поразилась Макгонагалл, и в ее голосе зазвучало глубокое возмущение. – Десять баллов с Гриффиндора за такое неподобающее поведение в Больничном крыле!       Миранда едва удержалась, чтобы не отмахнуться от нее. Взглядом она поискала вокруг и нашла то, что ей было необходимо – волшебная палочка Теи лежала на тумбочке рядом. Взяв ее, Миранда осторожно вложила древко в холодную влажную ладонь сестры.       – Произнеси любое заклинание, – велела она, изо всех сил стараясь сделать так, чтобы Тея не заметила ужаса в ее глазах. – Любое!       – Мисс Фрост, что вы себе позволяете… – отмерла и мадам Помфри, но Миранда не пошевелилась. Они с сестрой встретились глазами, и Тея медленно кивнула.       – Люмос! – выдохнула она.       И ничего не произошло. Миранда шумно вздохнула, а на лице Теи проступило слабое беспокойство. Сестра снова взмахнула палочкой, тратя на это последние силы, которые у нее оставались.       И снова безрезультатно. Миранда торопливо отняла у нее палочку, пока Тея не предприняла еще одну попытку. Ее кисть бессильно упала на больничное одеяло.       – Отдыхай и береги силы, – сказала она негромко, взяв сестру за руку и обращаясь только к ней. – Я спасу тебя. Магия вернется.       Та даже кивнуть не смогла, только моргнула в знак согласия, а Миранда развернулась к остальным и обнаружила, что на нее с разной степенью недоумения и возмущения смотрят все присутствующие.       – Я знаю, что с ней, – произнесла она твердо, не дав никому и рта раскрыть. – Ее отравили довольно редким специфическим ядом, который блокирует магические способности волшебника. К счастью, от него есть противоядие, но за приготовление надо взяться немедленно. Яд называется «Оставь надежду»…       – Мне не доводилось слышать о таком, – сказала мадам Помфри удивленно, и профессор Макгонагалл согласно кивнула. Зато Гермиона внезапно ахнула, а на лице Ребекки появилось насмешливое выражение.       – Мисс Фрост, я даже спрашивать боюсь, откуда у вас познания в настолько черной магии!       – В прошлом году у меня было много времени на самостоятельные занятия, профессор, – отозвалась Миранда с легким раздражением, предчувствуя, что ей сейчас придется потратить массу бесценного времени на объяснения и убеждения. – Яд начинает действовать не сразу, а в течение получаса после принятия. Полагаю, что моей сестре подлили его за завтраком.       – Мисс Фрост, – начала Макгонагалл, которую ее слова до конца не убедили, и Миранда перебила:       – Я уверена в том, что говорю, профессор. Если вы позволите, я прямо сейчас схожу в библиотеку и принесу вам необходимую книгу, чтобы вы поверили. Только мне нужен допуск в Запретную Секцию, поскольку мой остался в башне Гриффиндора.       Директор все порывалась начать спорить, зато неожиданно пришла на помощь Ребекка. Взмахнув палочкой, она достала из воздуха пергамент, перо и чернильницу, быстро набросала несколько слов и размашисто расписалась. Макгонагалл наблюдала за ее действиями с недовольством.       – Ребекка, я вовсе не уверена…       – Хуже не будет, Минерва. Девочке плохо, а мы не можем предложить свои версии, что с ней. Пускай старшая мисс Фрост выскажет свое мнение.       Миранда с благодарностью ей кивнула, взяла протянутый пергамент и бегом устремилась к дверям. Через десять минут, из которых минут семь ушли на то, чтобы вредная мадам Пинс поверила, что допуск настоящий, и принесла хорошо знакомую Миранде книгу в черном переплете, она прибежала обратно.       – Вот, – она нетерпеливо пролистнула ветхие страницы, и Макгонагалл шумно выдохнула, наблюдая за таким варварским обращением со старинной книгой. – Здесь описание и рецепт приготовления самого яда, а на следующей странице – рецепт противоядия.       Она протянула сочинение Годелота Ребекке, которая в этот момент казалась ей самым заслуживающим доверия человеком. Макгонагалл и мадам Помфри встали справа и слева от профессора, читая через ее плечо. Рядом с Мирандой встала Гермиона, смотревшая на нее с растерянностью. Малфой сидел рядом с Теей и нетерпеливо наблюдал за лицами профессоров.       – Боже правый, мисс Фрост, я даже представить себе не могу, как вы додумались до этого, – произнесла наконец белая мадам Помфри. Она странно морщилась, будто пыталась побороть тошноту. – Ну и мерзость, кто только пошел на это?..       – По времени сварить его мы вполне успеем, но рецепт противоядия очень сложный, – заметила Ребекка негромко, не отрывая внимательного взгляда от длинного списка компонентов. – Допустим, некоторыми ингредиентами поделится Гораций… Но где взять клыки дромарога, их уже лет тридцать, как убрали из открытой продажи! А кровь нунду? Мерлин с тем, что она баснословно дорогая, но где ее вообще отыскать?.. Мисс Фрост, я не хочу вас обнадеживать, – она нахмурилась и посмотрела Миранде в лицо. – Честно говоря, я вообще не уверена, что это противоядие можно сварить. И потом, этому рецепту несколько сотен лет, его наверняка давно не проверяли, и не исключено, что мы сделаем вашей сестре только хуже, если…       – Противоядие сработает, профессор, – без сомнений заявила Миранда, забирая у Ребекки книгу и сама просматривая инструкцию приготовления. В своих словах она была абсолютно уверена – в конце концов, на самой Миранде это зелье сработало просто отлично. К ней приблизилась Гермиона и теперь также изучала рецепт. – В этом у меня нет сомнений.       – Мисс Фрост, у вас не может быть такой уверенности…       – Хорошо, профессор, – покладисто согласилась Миранда, понимая, что привести им убедительные аргументы «за» все равно не сможет. От необходимости вести пустые бессмысленные беседы в то время, пока в метре от нее родная сестра медленно умирала от одного из самых отвратительных ядов, у нее заломило в затылке, зато сознание в один момент стало кристально-ясным – признак надвигающегося бешенства. – Давайте так. Вы исследуете дальше, ставите в известность больницу Святого Мунго и всех, кого посчитаете нужным, а я в это время займусь зельем. Оно готовится почти двое суток, так что я не буду тратить впустую время.       Ее голос звучал настолько холодно и жестко, что в Больничном крыле заметно сгустилось напряжение. Отчасти еще и оттого, что в ее тоне отчетливо звучали приказные интонации, и Миранда слишком хорошо знала, чью манеру говорить она сейчас копировала. Невилл и Гермиона таращились на нее во все глаза, не понимая, в какой момент вместо тихой и всегда доброжелательной одноклассницы появилась холодная стерва.       – Мисс Фрост! – воскликнула Макгонагалл сердито, недовольная ее самоуправством. Вероятно, со стороны и впрямь казалось, что она слишком многое на себя берет. – Я понимаю, насколько вы сейчас расстроены, но вы не можете…       – Где вы возьмете ингредиенты? – осведомилась Ребекка, и Миранда чуть выдохнула. Это был уже сугубо практический вопрос, что означало, что дело сдвинулось с места.       – Клыки дромарога есть у нас дома, это точно. А вот кровь нунду…       Она запнулась. В запасах редких ингредиентов Ричарда последний компонент точно не значился.       – У нас есть, – подал голос Малфой, и Миранда взглянула на него. Из всех присутствующих он один смотрел на Миранду с симпатией и полным взаимопониманием. – Кровь будет.       Миранда повернулась к Макгонагалл. Та помедлила, не решаясь сразу заговорить – видимо, понимала тревогу Миранды, но все же произнесла:       – Послушайте, Миранда… Все равно я не могу просто дать вам сразу позволение на это. Есть специальный порядок. Вы же… вы хотите заняться темной магией! Я должна поставить в известность Министерство, чтобы оно дало позволение, а на это нужно время…       – У моей сестры нет времени, профессор. Противоядие нужно принять в первые два-три дня, потом повреждения организма станут необратимы. Если вам так необходимо разрешение, сообщите моему отцу…       – Минерва, давайте под мою ответственность, – вдруг произнесла Ребекка, которая приняла для себя решение. – Пускай Миранда берется за работу. Полагаю, стоит попросить Горация проконтролировать процесс. А вы пока займетесь бюрократическими делами. Время терять действительно не стоит.       Несколько секунд Макгонагалл еще колебалась, но затем посмотрела на бесчувственную Тею и кивнула.

***

      Как и следовало ожидать, профессор Слизнорт разохался, когда ему сообщили о том, чем он будет заниматься ближайшие сутки, а затем разахался, когда ему дали прочитать рецепт противоядия. Но когда он побывал в Больничном крыле и увидел, в каком состоянии находилась одна из его учениц, никаких ненужных вопросов больше не задавал, а вместо этого принялся за работу. Миранда без возражений согласилась на роль ассистентки.       Ричарда пришлось поставить в известность. Миранда, как могла, постаралась убедить его, что противоядие должно сработать. Клыки дромарога Миранда получила через десять минут, и у Ричарда сделалось очень задумчивое лицо, когда ему сказали, где Миранда возьмет кровь нунду. И Драко Малфой, появившийся на пороге Больничного крыла, когда Ричард уже собирался уходить, удостоился очень внимательного взгляда.       На лестнице они попрощались – Миранда направлялась вниз, в подземелья, а Ричард должен был подняться в кабинет Макгонагалл, чтобы через камин вернуться в Министерство.       – Удачи в работе над зельем, – отец держался собранно, спокойно, но мертвенно-белый цвет лица, придававший Ричарду отдаленное сходство с упырем, отражал его истинное состояние. – Амелии я бы пока не стал ничего говорить. Как ты считаешь?       Голос отца тоже звучал совершенно буднично, но Миранде почему-то пришёл на ум вопрос, что бы сделал Ричард с тем, кто отравил его дочь, попади отравитель прямо сейчас ему в руки. Как это называл Том? «Злоупотребление должностным положением в личных целях»?..       – Конечно, – поспешно согласилась она. – Не нужно пока ничего сообщать маме.       Отец немного помедлил, а затем вдруг поинтересовался подчёркнуто сухим и невозмутимым тоном:       – Почему Драко Малфой проявляет столько внимания к судьбе Теи?       Отвечать Ричарду вместо двух влюблённых Миранде нисколько не хотелось.       – Вот Тея придёт в себя – спросишь у неё сам, – с фальшивой бодростью заявила она и улыбнулась насквозь фальшивой бодрой улыбкой. – Может, Драко просто проявляет сочувствие и ответственность, которыми должен обладать всякий староста школы?       Кажется, поначалу отец был склонен принять ее слова за чистую монету, но, взглянув ей в лицо, моментально передумал, а затем вид у него сделался недоверчивый и даже растерянный.       – Тея и Драко Малфой? – тихо спросил он сам себя почти жалобным голосом.       Миранда предпочла просто промолчать, пока Ричард переваривал данное известие.       – Сын Люциуса, да ещё Пожиратель Смерти, – отец покачал головой и вздохнул. – Мерлин, если это наша милая и добрая Тея остановила свой выбор на нем, мне страшно вообразить, кто станет твоим избранником, Мири...       Ее лицо окаменело, но, к счастью, отец этого не заметил, слишком поглощённый мыслями о Тее. Миранда же поспешила заняться зельем, хотя в душе ее снова глодал уже знакомый страх – какова будет реакция отца, когда ему откроется, насколько пророческими оказались его слова.       Работа над противоядием шла полным ходом, когда Малфой принес в подземелье флакончик с густой бурой субстанцией. По его лицу Миранда поняла, что он хотел поговорить, но на начальном этапе работа над зельем была самая напряженная и кропотливая, и Малфой не стал их отвлекать.       День пролетел незаметно. Время от времени к ним заглядывали Макгонагалл, Ребекка и Гермиона. К Слизнорту несколько раз приходил кто-то из слизеринцев с какими-то повседневными вопросами, и на это время она оставалась одна.       Уже ночью Миранда поднялась в башню Гриффиндора. Она и дальше бы сидела у котла с варившимся противоядием, зябко кутаясь в школьную мантию – в подземелье ночью было настолько холодно, что даже Согревающие чары не особо помогали – но Слизнорт с неожиданной для него решительностью заявил, что этой ночью основа зелья все равно должна просто настаиваться, и отослал Миранду спать. Она пробовала сопротивляться, но тучный профессор даже слушать ее не стал и буквально вытолкал из лаборатории.       Время было далеко за полночь, и в гостиной Гриффиндора она обнаружила только Гарри, Гермиону и профессора Макгонагалл. После целого дня, проведенного над весами, разделочной доской и котлом, ныли сведенные шея и плечи, нос полностью утратил способность различать запахи, а под ногти въелось столько всякой дряни, что Миранда затруднялась определить ее состав. От постоянной необходимости сохранять концентрацию голова раскалывалась на куски. Потому Миранда только кивнула остальным и собиралась направиться к винтовой лестнице в спальню, но краем уха уловила фамилию «Лефевр». После этого идти наверх ей расхотелось, и она приблизилась к говорившим.       – Лефевр? Симона Лефевр? – переспросила Макгонагалл с глубоким удивлением. – Да, конечно, я ее помню… Мы учились на одном курсе, но до выпускных экзаменов она не дожила. Ее убили буквально за пару месяцев до окончания Хогвартса…       – Убили? – переспросил Гарри. – В газетах писали, что она пропала без вести.       – Да, но мракоборцам удалось установить, что к смерти Симоны был причастен ее молодой человек… Оуэн Бэгшот, с которым она встречалась, был дальним родственником Гриндевальда и в том же месяце убил в Хогсмиде двух волшебников, его причастность к тем смертям удалось установить доподлинно. Была версия, что Симона узнала что-то, чего не должна была знать, и именно за это ее и убили… Мерлин, Поттер, зачем вам это?       – Это крайне важно, профессор, поверьте нам! – воскликнула Гермиона, взглянув на Гарри. Кажется, официальная версия Министерства их не очень впечатлила. – Вы можете рассказать про эту Симону? Что за человек она была?       Макгонагалл задумалась.       – Мы мало с ней общались. Честно говоря, я всегда считала ее недалекой и легкомысленной. В учебе ее успехи всегда были довольно посредственны, ни в одном предмете она не блистала, да и науки ее не интересовали. Ей всегда было куда интереснее обсуждать моду, прически и молодых людей. Совсем как…       Она не договорила, лишь недовольно поджала губы, но Миранда и так поняла, кого она имела в виду – Лаванду и Парвати.       Гарри и Гермиона посмотрели друга на друга с недоумением. Услышанное их явно удивило. Не мог Том Реддл заинтересоваться девушкой, у которой одни только парни и наряды на уме.       – А ее… исчезновение? – наконец спросил Гарри. – Оно сильно всколыхнуло всю школу?       – Конечно. Студентов, которые последние видели ее живой, допрашивали мракоборцы, территорию Хогвартса не раз обыскивали, чтобы найти тело, но так ничего не обнаружили. А потом все как-то само собой стихло. Даже подруги Симоны быстро отвлеклись. У Мэри Аберкромби было много хвостов, а тут приближались ЖАБА, нужно было готовиться... А Миранда Соммерс под конец года куда больше общалась с Реддлом, чем с Симоной…       Макгонагалл поежилась при воспоминании, кем Реддл в итоге стал, и не заметила, как переменились в лицах Гарри и Гермиона. Миранда тщательно контролировала каждый вдох.       – Что за Миранда? – негромко спросил Гарри севшим голосом.       – Студентка с нашего курса, тоже с Гриффиндора, – Макгонагалл нахмурилась, вспоминая. – Она была немного странная, но в принципе ничего плохого про нее не скажу. Очень нелюдимая, неразговорчивая, зато в Защите от Темных Искусств не знала равных. Они с Реддлом часто работали вместе на зельях, и в библиотеке я не раз видела их вдвоем… Она появилась только на седьмом курсе, до этого училась на дому. Жила в Дублине, насколько я помню.       Гарри и Гермиона быстро переглянулись. Вероятно, вспомнили слова Слизнорта – что на Зимний бал в том году Реддл пришел с одноклассницей родом откуда-то из Ирландии.       – Миранда. Не Мэри, Мередит или Мариан. Помнишь слова миссис Нельсон?.. – чуть слышно выдохнула Гермиона, и Гарри согласно кивнул, без труда поняв ее мысль.       – Вы с ней продолжали общение после школы?       – Летом после школы я написала ей и получила ответ. После этого я писала ей еще дважды, но она так и не ответила, и переписка сама собой оборвалась. Не знаю, что с ней стало, я ее больше ни разу в жизни не видела. Думала, она вернулась домой, в Дублин… Поттер, Грейнджер, да что с вами? Почему у вас такие лица?..