Сердце змеи

      – Круцио!       Амелия корчится на мокрой плитке, пепельные волосы разметались по темному камню. И кричит, без остановки кричит, и этот полный муки вопль словно что-то раздирал у нее внутри. Живой человек не может так кричать, он давно должен был растянуть себе голосовые связки, разорвать диафрагму… Этот крик стоит у нее в ушах, и хочется зажать ладонями уши, чтобы только не слышать его, но руки отказываются подчиняться, будто ее сковали Петрификусом. И от этого крика не скрыться, не убежать, а человек в темном плаще снова поднимает волшебную палочку.       И уже она сама кричит, ее крик смешивается с криком матери, а по лицу текут слезы…       – Мири, проснись! Это кошмар, только сон!..       Знакомые теплые руки сжимают ее собственные, касаются лица, родной голос звучит обеспокоенно и в то же время заботливо. Миранда, задыхаясь, выныривает из липкой пучины видения, но оно выпускает ее на волю неохотно, и кажется, что жуткие чудовища с длинными когтистыми лапами и уродливыми мордами ухмыляются и скалятся ей вслед.       Сердце стучало так, словно пыталось пробить ребра, все тело наполнял странный звон. Зато крики в ушах постепенно стихали и звучали все менее отчетливо. Миранда распахнула глаза. Она лежала на неудобной гостиничной кровати, чувствуя головой каждый комок пуха в подушке. Над ней склонялась встревоженная Амелия с распущенными на ночь волосами.       – Ты как? – спросила она, увидев, что дочь вернулась во вменяемое состояние, и ласково провела рукой по ее щеке. – Раньше у тебя никогда не было кошмаров…       – Это никак не связано с Томом, – хмуро сказала Миранда, садясь в кровати. Перед глазами была только скромная обстановка комнаты в корнуолльской гостинице, и картины из сна оставили ее окончательно. – Просто раньше никто никогда не пытал моих родителей у меня на глазах. Извини, что разбудила.       – Я в полном порядке, Мири, – Амелия серьезно взглянула на нее, а затем поднялась, ушла в ванную и вернулась оттуда со стаканом воды. – Это не должно тебя тревожить.       Она выдавила из себя вымученную улыбку – точнее, бледное подобие таковой.       – Я постараюсь поскорее осознать эту мысль.       – Хочешь, я оставлю свет включенным?       – Нет, спасибо, – Миранда покачала головой. Темнота ее не страшила, а вот то, что грозило выползти из глубин ее подсознания… От этого ничем невозможно защититься. – Со мной все хорошо. Давай лучше спать дальше.       Еще несколько секунд Амелия постояла на пороге, но Миранда решительно легла обратно и накрылась одеялом. Со своего места она слышала, как закрылась дверь, а потом тихо скрипнула кровать, когда Амелия легла в соседней комнате. Тогда она дотянулась до волшебной палочки на тумбочке и наколдовала Заглушающие чары. Ночь ей, похоже, предстоит долгая, и меньше всего ей хотелось пугать мать своими криками! У Амелии и так был слишком сложный день, несмотря на всю браваду, которую она демонстрировала дочери. И ей точно нужно было как следует отдохнуть.       Миранда в несколько глотков осушила оставленный Амелией стакан. На душе было неспокойно, но она заставила себя лечь обратно. Надо поспать. Обо всем остальном она подумает завтра.       Кошмар повторился снова. В ее сне Димитр Добрев снова и снова пытал Амелию, ее крики эхом отдавались у Миранды в ушах, и из этого вязкого болота было не выбраться. И помочь матери она ничем не могла, была лишь безвольной свидетельницей происходящего, пока Амелия кричала и кричала…       В реальную жизнь ей опять помогли вернуться знакомые объятия. Миранда забилась, путаясь в одеяле, принялась вырываться, но почти сразу же успокоилась, когда поняла, что сон отступил, и Димитр Добрев канул в небытие до поры до времени. Она выдохнула и провела ладонью по покрытому испариной лбу, к которому прилипли волосы. Напряжение постепенно уходило, и она расслабилась, чувствуя тепло обнимавших ее рук.       Прошла секунда, другая – и тут она сообразила, что да, эти объятия были ей хорошо знакомы… однако к рукам ее матери они не имели никакого отношения. А мама вообще должна видеть десятый сон, поскольку между комнатами стоит звуконепроницаемая завеса.       На несколько мгновений Миранда застыла на месте, не смея шевельнуться и до звона в ушах вслушиваясь в царившую в комнате тишину. Грохот сердца отдавался в голове, мешал ей, не давал сосредоточиться. Наконец за своей спиной она почувствовала спокойное, ровное дыхание – однако не такое размеренное, какое всегда бывало у него во сне.       – Как ты прошел через мои защитные чары? Я же использовала их не только на нашем номере, но и у стойки портье, и на входной двери!..       Тут же она спохватилась, что опять забыла, с кем разговаривает. Утомленный голос Тома только подтвердил то, что она и так уже поняла:       – Мири, ты и в самом деле думаешь, что средненькие охранные заклинания смогут хоть как-то мне помешать?       «Средненькими» он, по всей видимости, назвал несколько мощных защитных заклятий, которым ее обучил отец – один из лучших мракоборцев во всем Управлении. Хотя против самого могущественного темного мага столетия толку от них оказалось немного.       Некоторое время она лежала неподвижно, пытаясь интуитивно уловить, в каком он настроении и как скоро ей предстоит спасаться бегством. Сразу пришло на ум все, что она натворила без его ведома – сбежала, а потом ввязалась в драку с людьми Добрева. Но Том продолжал обнимать ее, и, как ни странно, Миранда не ощущала в нем сейчас гнева или угрозы. В окружавшем их воздухе не чувствовалось напряжения, наоборот, было спокойно и мирно. И ей нисколько не было тревожно, что он находился сейчас у нее за спиной, наоборот, ей было тепло и… защищенно. Словно все опасности временно отступили. Словно так и должно быть… Как было пятьдесят лет назад, когда они засыпали вместе.       – Почему ты здесь? – наконец не выдержала она, когда поняла, что больше не может выносить эту неизвестность.       – А где мне еще быть? – осведомился Том сердито, и его руки ощутимо напряглись. – Я возвращаюсь домой за полночь – тебя нет, все твои вещи на месте, эльф ничего толком объяснить не может! И, главное, после трех суток на ногах я даже понять не могу, просто ты куда-то удрала или же снова переместилась во времени, и мне теперь нужно ждать еще пятьдесят лет, чтобы отыскать тебя!       Если в начале его речи Миранда втягивала голову в плечи, опасаясь взрыва, то ближе к концу она слушала со все большим напряженным вниманием, а потом вовсе перевернулась на другой бок – чтобы видеть его. Том растянулся на второй половине постели, очень близко к ней, и всматривался в ее лицо, а заодно слушал ее эмоции, пытаясь сразу определить, что с ней случилось за это время. Миранда жадно вглядывалась в знакомые черты в поисках чувств, которые жаждала увидеть именно на этом лице. Через неплотно задернутые занавески в комнату попадал тусклый свет уличных фонарей, а ее зрение уже адаптировалось к темноте. Том выглядел изможденным, веки казались отекшими и тяжелыми – похоже, про две ночи без сна он не шутил.       И хотя сегодня произошел миллион других вещей, о которых ей было необходимо сообщить Реддлу, спросила она нечто совершенно иное. Тем не менее, именно этот вопрос уже давно занимал ее особенно сильно.       – А ты переживал тогда? Когда я исчезла в прошлый раз?       Том шумно вздохнул – этот вздох буквально сочился раздражением – и перевернулся на спину, направив взгляд в потолок. Миранда поняла, что ответа от этого упрямца не дождется, но настаивать не стала. Не думая больше ни о чем, не задавая самой себе вопросов, на которые все равно не знала ответов, она прижалась к Тому, уткнулась носом ему в плечо и переплела их пальцы.       Теперь все было в порядке, все стало правильно. И ни один ублюдок не посмеет к ней приблизиться, пока она находится в самом безопасном месте на свете. Глаза начали слипаться сами собой, и не было тревоги, словно все ее подсознательные страхи отступили и попрятались по темным углам. Мысли текли все более вяло, и слова сами срывались с языка:       – Знаешь, ты был прав тогда, когда мы встретились год назад. Ну, когда мы с Теей нарвались в лесу на Макнейра и Лестрейнджа.       – И в чем же я оказался прав на этот раз?       – Я и в самом деле вижу в тебе защитника, – сонно ответила Миранда. – Тебе это тогда не очень понравилось… Да и я сама понимаю, как дико это звучит, но почему-то каждый раз, когда мне угрожает опасность, из всех людей именно ты оказываешься рядом…       – Если ты пытаешься заговорить мне зубы, то попытка неудачная, – голос Реддла звучал холодно, так что даже сонливость слегка отступила. – Просто я слишком устал, чтобы разбираться с тобой прямо сейчас. А завтра с утра ты мне самым подробным образом объяснишь, откуда в маггловском университете взялся труп, из-за которого Министерство стоит на ушах, какого дьявола ты влезла в драку с Добревым, а потом спряталась в Корнуолле, обвешавшись охранными чарами! А больше всего мне интересно, почему я узнал обо всем уже постфактум!       Он почти шипел, и Миранда поняла, что теперь он действительно злился. В темноте ярко вспыхнули красные огоньки в глазах, и демонический облик Реддла приобрел завершенность.       – Я не знала, что они будут следить за моей мамой. Черт возьми, волшебники же настолько высокомерны, что совершенно не принимают в расчет магглов! Тебе, к примеру, даже в голову бы не пришло отправить своих Пожирателей наблюдать за университетом, где работает Амелия Фрост – вам с вашими идеями чистоты крови должно казаться попросту оскорбительным следить за какой-то магглой! – она перевела дух, все больше нервничая от того, с каким пристальным вниманием за ней наблюдали два алых огонька. – Кто же знал, что этот Добрев настолько выше предрассудков?!       – Я до сих пор так и не услышал объяснения, почему ты ушла, не предупредив меня.       – Как ты себе это представляешь? – удивилась Миранда вполне искренне. – Что я бы вызвала тебя с помощью татуировки, оторвала от очередных злодейских планов по захвату власти ради того, чтобы проверить, все ли в порядке с моей матерью-магглой? Хороша бы я была! Представляю себе твое выражение лица!       Он молчал. По дыханию и тому, как он гневно стискивал ее пальцы, Миранда понимала, что Реддл все еще злится, но, кажется, ее доводы показались ему убедительными.       – Кстати, где ты был эти три дня?       – На Шетландских островах.       – Где?! – опешила она, на время даже позабыв, что именно собиралась сказать. Помедлив, Миранда осторожно уточнила: – А что ты там делал? Что-то искал?       – Дементоров.       Она сильно вздрогнула, сразу сообразив, что скрывалось за этими словами. Дементоры были союзниками Волдеморта в предыдущие две войны, так что нет ничего удивительного в том, что он и в третий раз отправился с ними договариваться. И как Реддлу только хватало сил общаться с этими «союзниками»?       – И как? – спросила она неуверенно, подозревая, что вовсе не хочет слышать ответ.       Лицо Тома окаменело, и глаза теперь горели красным совершенно отчетливо, так что Миранда и без его слов поняла, что по неизвестной причине переговоры не удались. Как и поняла, что сейчас данную тему лучше не развивать. Позже, когда Том все обдумает, сделает какие-то выводы и вынет из рукава запасной план, можно будет задавать ему вопросы. Сейчас – безопаснее перевести тему.       – И во время схватки с людьми Добрева, – добавила она медленно и спокойно, словно пробуя на ощупь зыбкую болотистую почву, – если бы я тебя вызвала, ты бы, конечно, уничтожил и Добрева, и его подручных, а заодно сровнял бы с землей университет – но уж безопасностью моей матери ты бы точно не был озабочен! А Добрев притащил ее туда и шантажировал меня ее жизнью. Я не могла рисковать…       Миранда не договорила. Пытки Амелии снова так ярко встали перед глазами, что к горлу подкатила тошнота, а в животе словно все внутренности связались в один сплошной узел, причинявший боль при малейшем движении.       – А потом? – поторопил ее Том жестко, без какого-либо намека на сочувствие.       – Я отправила Патронуса отцу. Я надеялась, что в течение завтрашнего дня он вернется, я передам маму ему и вернусь к тебе… Погоди-ка, – тут у нее растерянно расширились глаза. – Ты только что сам назвал фамилию «Добрев»? Так ты знал, что это он стоит за всем?!       – Конечно, знал! – заявил Том недовольно. Миранда приподнялась и теперь недоверчиво смотрела на него, облокотившись на подушку. – Я много чего полезного вытащил из памяти Монтгомери, и не только имя твоего недоброжелателя! Я собирался добраться до них всех одним махом, оставалось только получить несколько недостающих деталей. В ближайшие дни эта история в любом случае закончилась бы и без твоего идиотского вмешательства!       – Почему ты мне ничего не сказал?!       – Чтобы ты не натворила глупостей! – прошипел он сердито. – Я только прошлым днём вернулся в Англию и слишком поздно увидел сегодняшний «Пророк», но понадеялся, что тебе хватит ума усидеть в убежище и дождаться меня! Но нет! В очередной раз убеждаюсь, что гриффиндорец – это приговор…       – То есть ты знал обо всем? – спросила она, изо всех сил стараясь сдержать душивший ее гнев. Миранда чувствовала собственную вину – в конце концов, она и в самом деле поступила неосмотрительно, отправившись к Амелии и подставив ее под удар – но куда больше была обида на то, что Реддл ей ничего не сказал. Ведь ее это касалось в первую очередь, ее близкие были в опасности, ее хотели убить! – Ты знал, что они подожгут мою комнату, вызовут Адское пламя в доме, где будет только моя беззащитная мать-маггла?!       – Не знал. Почему ты решила, что подожгли именно твою комнату?       – Это не я решила, так сказала Ребекка, – рассеянно ответила Миранда, сверля его яростным взглядом и пытаясь определить, врет он или говорит правду.       – Я ничего не знал о том, что Добрев подожжет твой дом, – с нажимом произнес Том, приподнимая бровь в ответ на ее ярость, словно спрашивая, неужели она в самом деле собирается вступать с ним в противостояние. – Что за Ребекка?       – Ребекка Паркинсон, – сказала Миранда и на миг прикрыла глаза, сообразив, что только что выдала Реддлу свою преподавательницу, которая однажды уже бежала от гнева лорда Волдеморта. Ох, ну почему она не удержала язык за зубами? Чувствуя собственную вину перед Ребеккой, Миранда неохотно договорила: – Да, та самая, которую ты хотел сделать Пожирательницей, но ей удалось скрыться. Ее Министерство прислало разобраться, с чего начался пожар…       – Любопытно, – голос Реддла звучал совершенно бесстрастно и не предвещал ничего хорошего. – Значит, в прошлом году она сбежала, а теперь прислуживает Министерству… И, по моим донесениям, недавно вступила в Орден Феникса. В общем, готова на все, лишь бы они ее защитили… Давно ты с ней знакома?       Миранда замялась, опасаясь навредить профессору, и он повысил голос:       – Миранда! – его тон был таким повелительным и не терпящим возражений, что она неохотно сказала:       – Год. Нас представили как раз в тот день, когда мы с тобой встретились.       – Что еще тебе о ней известно?       Ответа не последовало, и через несколько секунд Миранда ощутила, будто ее пальцы попали в тиски – Реддл сильно сжал ее руку, хотя и не причиняя боли.       – Миранда, не заставляй меня использовать на тебе легилименцию!       – Не используешь! – с безрассудной храбростью заявила она, глядя в горящие красным глаза. – Ты сам сказал, что не спал две ночи – значит, сейчас у тебя сил не хватит пробить мою окклюменцию!       Повисла звенящая тишина, в которой было отчетливо слышно, как за окном проехал одинокий автомобиль.       – А завтра? – после долгой паузы осведомился Том даже с некоторой заинтересованностью.       – И завтра тоже! Попробуешь влезть ко мне в мысли – я буду сопротивляться до последнего, а ты сам говорил, что не можешь и не хочешь причинять мне боль!       Последовало новое молчание, еще более продолжительное. Реддл казался не столько разозленным, сколько опешившим – уже давно отвык от открытого неповиновения и дерзости. Миранда подозревала, что именно поэтому его гнев утих сам собой – из-за слишком большого удивления.       – Я чего-то не знаю? – наконец поинтересовался он. – Твоя преподавательница Защиты от Темных Искусств – по совместительству твоя лучшая подруга, раз ты ее так защищаешь?       – Не подруга, – возразила Миранда расстроенно, хотя удивляться осведомленности Реддла на тему, кто в этом году занимает должности преподавателей Хогвартса, не стоило. – Но я не хочу снова косвенно стать причиной смерти человека! Сейчас я тебе расскажу что-нибудь о ней, а завтра ты похитишь ее и убьешь, как Монтгомери! А Ребекка виновата только в том, что не подчинилась тебе!       Она высвободила ладонь и попыталась подняться с кровати, но Том ей не позволил. Вместо этого он вдруг потянул ее руку на себя – так что Миранда потеряла равновесие и повалилась прямо на него. Она только успела пискнуть что-то неразборчивое, а Том сгреб ее в охапку и подмял под себя, не оставляя никакой возможности освободиться. У Миранды дыхание перехватило от его близости, от знакомой тяжести его тела, а Реддл не думал сжалиться над ней – сначала слегка прикусил ей жилку на шее, а затем его губы заскользили по ее ушной раковине. У Миранды по коже побежала неконтролируемая сладостная дрожь, а из приоткрытых губ вырвался полувздох-полустон.       – Со временем им все равно придется подчиниться мне – и Ребекке, и всем остальным, – его вкрадчивый шепот прорвался сквозь дурман в голове, и Миранда вздрогнула, почувствовав в его объятиях что-то хищное. Но страха не было – вместо этого ее охватывало уже знакомое возбуждение, которое мог вызвать в ней только этот человек. – Либо преклонить передо мной колени, либо смерть…       – Тиран и деспот… – выдохнула она.       – Но тебя это почему-то никогда не отпугивало, да, Мири? – склоняясь над ее губами, прошептал он.       Какой-то частью сознания, которая еще была способна на здравое мышление, Миранда в очередной раз задалась вопросом, какой же огромной властью до сих пор он обладал над ней, раз она полностью теряла голову в его руках. Но, отвечая со всей страстностью на его поцелуи, чутко отзываясь на все ласки, на каждое прикосновение, она совершенно не хотела выискивать для себя оправдания. Уже не думая ни о чем, не мучая себя сомнениями, которые казались такими важными каких-то несколько дней назад, она чувствовала, как ее постепенно охватывает разгорающееся пламя пожара…       Том так внезапно разорвал поцелуй и отстранился от нее, что она даже не сразу поняла, что произошло.       – Спи давай, – распорядился Реддл как ни в чем не бывало и откинулся на подушку, устраиваясь поудобнее. – Завтра у нас полно дел.       Миранда недоверчиво уставилась на него, не в силах поверить в такое… предательство, и словно чужой рукой нащупала в кровати футболку, которую неведомым образом потеряла, пока они целовались, и кое-как натянула ее – кажется, задом наперед. Потом рухнула обратно, пытаясь справиться со странным, незнакомым разочарованием, наполнявшим ее от макушки до кончиков пальцев. Все тело звенело, ощущалось как-то неправильно и… неприятно, словно ее лишили чего-то важного. И это при том, что сам он хотел абсолютно того же, чего и она, это Миранда знала совершенно точно!       – Мерзавец! – прошипела она разъяренно. – Это такая месть, да? За все сразу? Раз использовать на мне «Круциатус» ты не можешь, то решил проучить меня… таким способом?!       – А Круциатус тебе сейчас кажется предпочтительнее? – поинтересовался он самодовольно.       Миранда лишь в последний момент успела удержать себя в руках и проглотить нецензурное ругательство – хотя с языка рвалось еще много всяких оскорблений. Вместо этого она отвернулась от Реддла и с такой решительностью накрылась одеялом, будто собиралась провести под ним всю оставшуюся жизнь. Потом попыталась отодвинуться подальше, насколько это вообще было возможно.       – Хватит, а то свалишься ночью, – насмешливо сообщил голос сзади. – Будешь спать на полу.       Отвечать ему она посчитала ниже своего достоинства и смежила веки, подумав, что засыпать совсем не хочет – чтобы снова не вернулся Димитр Добрев.       Но, как ни странно, этой ночью кошмары ее больше не мучили.

***

      В полусне ей почудилось, что Том все-таки притянул ее обратно к себе и продолжал обнимать, но Миранда не исключала, что это ей только приснилось. Когда она проснулась утром, Реддл уже успел встать, одеться и теперь приводил себя в порядок с помощью бытовых заклинаний. Миранда еще некоторое время продолжала лежать, старательно держа глаза закрытыми и обдумывая один серьезный для нее шаг.       – Я вижу, что ты не спишь, – Том, полностью собранный – так, что вообще ничто не напоминало, что всю ночь он проспал рядом с ней – стоял перед кроватью. – Вставай. Нет времени разлеживаться.       Миранда без возражений поднялась и молча ушла в ванную приводить себя в порядок. Кое-как умывшись, почистив зубы и расчесавшись, она вернулась в комнату и принялась натягивать джинсы. Реддл стоял в это время у окна и в задумчивости наблюдал за сонной улицей. Исподтишка рассматривая его, Миранда задавалась вопросом, о чем же он размышлял в такие моменты – по утрам, когда просыпался и впереди был целый день, по вечерам, когда ложился спать? О том, кого переманить на свою сторону следующим? Кого еще подвергнуть заклятию «Империус», пытать, убить? Как упрочить свою власть, каким еще образом попытаться добиться бессмертия?.. Что еще тревожило и интересовало этого холодного и жестокого человека, одержимого своими честолюбивыми идеями, непоколебимо верящего в собственную правоту? И как так получается, что он все равно позволяет ей видеть себя другим – более живым, чувствующим… по-своему заботливым?.. За этими мыслями она не заметила, как Том обернулся.       – Я все еще жду подробного рассказа о твоих вчерашних приключениях.       Она косо взглянула на него и перевела взгляд обратно на свои ноги, на которых в тот момент зашнуровывала ботинки. В соседней комнате слышались тихие шаги и шорох – мама тоже проснулась.       – Ты вчера сказал, что тебе не хватает всего нескольких деталей для того, чтобы остановить Добрева и его подручных. То есть тебе почти все о нем известно – его планы, местонахождение, сколько у него помощников, кто они?       Том кивнул.       – Хорошо, – Миранда поднялась с кровати, приблизилась к нему вплотную и взглянула Тому в лицо. – Тогда посмотри мои вчерашние воспоминания. Если я буду говорить, то могу что-нибудь упустить или забыть. А так ты узнаешь все досконально точно…       Во время ее речи Реддл насмешливо приподнял бровь и теперь рассматривал Миранду с выражением ироничного интереса.       – То есть прошлой ночью мне приснилось твое весьма решительное заявление, что на легилименцию я могу не уповать, если мне понадобится что-то узнать от тебя?       – Я передумала, – со злостью, которая не имела никакого отношения к Тому, процедила Миранда. – Я хочу закончить всю эту историю, понимаешь? Мне до смерти надоело, что кто-то постоянно пытается убить меня, моих родителей, мою сестру, друзей, я устала, что именно они постоянно попадают под удар, устала за них бояться! Черт, да мне повезло, что мой муж – лорд Волдеморт! По крайней мере, я могу не переживать, что этот внук Тодора Добрева попытается убить еще и тебя!       Судя по всему, Реддл хотел ответить на это что-то колкое, но почему-то не стал. Пару секунд он пристально вглядывался ей в лицо – Миранда ответила ему твердым и почти свирепым взглядом – и достал тисовую палочку.       – Сосредоточься на вчерашних событиях, – велел он.       Миранда послушно закрыла глаза, очищая сознание и вызывая в памяти картины предыдущего дня.       – Легилименс!       Следующие минуты были одними из самых неприятных в ее жизни. Мало того, что само по себе чужое присутствие в ее голове – то еще удовольствие, так вдобавок ей пришлось заново пережить все вчерашние злоключения, включая пытки Амелии, боль в ноге, видение пострадавшего дома…       – Так вот откуда такая покладистость… – раздался у нее в голове неторопливый голос Тома, пока Димитр Добрев мучил Амелию. Реддл, должно быть, без труда чувствовал в эту секунду душивший ее гнев.       Еще хуже ей стало в тот момент, когда он просматривал ее разговор с матерью в гостинице – но спрятать от него это промежуточное воспоминание или заменить его другим Миранда не смогла, не хватало практики в выборочной окклюменции. Том же с нескрываемым интересом – Миранда готова была в тот момент провалиться под землю, поскольку буквально кожей могла ощутить его живое любопытство – выслушал все, что они с Амелией вчера говорили о его персоне, о стремлении Фростов спасти Миранду от волдемортовского влияния, а потом в разговоре снова возникла ее преподавательница Защиты от Темных Искусств.       – Значит, Ребекка Паркинсон, – протянул Том задумчиво, и у Миранды при упоминании этого имени машинально вылезло другое воспоминание – их первая встреча с Ребеккой в доме Тонксов, следом за которой полезла стычка с егерями и Пожирателями, зеленая вспышка, разбивающаяся в шаге от бесчувственной Теи, громкий гогот, татуировка на ключице…       – Прекрати!       Ей пришлось приложить все силы, чтобы вытолкнуть Тома из своих мыслей – поскольку тот явно собрался основательно покопаться в ее голове, не ограничиваясь вчерашним днем. Видения прошлого года рассеялись, Миранда снова обнаружила себя в гостиничном номере, где стояла, сильно согнувшись и вцепившись рукой в стул у подоконника.       – Ну ты и… гад, – выдохнула она, с возмущением глядя на совершенно довольного жизнью Реддла. – Впрочем, сама виновата. Ведь знала, что нельзя рассчитывать на твое благородство!..       – Благородство – это к гриффиндорцам, – охотно согласился Том. Миранда только понадеялась, что в ее памяти он получил нужную информацию, которая поможет добраться до Добрева – и именно это привело его в такое хорошее расположение духа. – А я все-таки прямой потомок Салазара Слизерина. Мне благородство даже как-то не к лицу…       Теперь он вертел в пальцах волшебную палочку, и вид у него был больше размышляющий.       – Так что? Ты узнал что-то полезное? – спросила с надеждой Миранда, больше всего желая, чтобы ее мучения были не напрасны.       – О да, – Том холодно, хищно улыбнулся. Эта улыбка – недобрая, предвкушающая, пророчащая скорую гибель – была ей хорошо знакома, но сейчас Миранда впервые не испытывала тревоги при виде нее. Совсем наоборот – в душе медленно разрасталось чувство злого, мстительного удовлетворения оттого, что те, кто напал на ее мать и сестру, скоро понесут заслуженное наказание. Это было что-то мрачное, темное, незнакомое, что постепенно завладевало ею. – Я бы сказал, что именно ты дала мне все необходимое, и теперь я совершенно точно знаю, на что рассчитывал Добрев и как он планирует действовать дальше… Да ты и сама вполне можешь сделать правильные выводы, у тебя для этого есть все данные.       Эти слова слегка сбили ее кровожадный настрой.       – Что Добрев имел в виду? Он сказал, что я так и не поняла главного…       – Те, кто загнал тебя на крышу, не хотели, чтобы ты прыгала, правильно?       – Да…       – В сороковых подручные Гриндевальда тоже не собирались убивать тебя в бою. Помнишь, почему?       Миранда охнула. Теперь она поняла, что во всей вчерашней стычке с людьми Добрева показалось ей таким знакомым, и поняла, в чем заключался замысел Димитра. Изумление было таким огромным, что сил хватило только на то, чтобы выдохнуть:       – Это невозможно!       – Почему? – Том пожал плечами. – В сороковых тебя так и не убили. Ты все та же путешественница во времени, ритуал вуду до сих пор не был завершен.       – Но Симона отправила меня обратно в будущее… Я была уверена, что именно на это она использовала тот заряд магии, который я хранила!       – Это никак не связано. В прошлое тебя забросил Ритуал Призыва, в будущее вернул какой-то его аналог. А мощный заряд магии ты так и хранишь в себе, с ним ничего не могло произойти.       Она медленно отняла руки от лица.       – А ты почему в этом уверен?       – Я же говорил тебе, что отправлюсь путешествовать после Хогвартса, – просто сказал Реддл. Он был совершенно спокоен, и Миранда теперь видела, что он-то с самого начала знал, что тут происходит. – После всего, с чем мы тогда столкнулись, я уж точно не мог проигнорировать Новый Орлеан. Магом вуду я, конечно, не стал, там надо обучаться с детства, чтобы постичь все тонкости, но основы изучил.       – Поверить не могу! – выдохнула Миранда и принялась ходить взад-вперед по комнате. – Я была уверена, что они просто хотят меня убить, к этой мысли я как-то успела морально подготовиться… А тут еще эта дурацкая магия, которую им всенепременно надо из меня вытащить! Значит, Добрев где-то нашел нового мага-вудуиста?       – Ну разумеется. Луиза Перрен, сорок пять лет, родилась на Мартинике, но еще в детстве переехала с семьей в Новый Орлеан… Ты ее вчера даже видела, она была в числе тех, кто полез за тобой на крышу.       – И ты обо всем этом знал?! – кажется, этот вопрос она задавала ему буквально несколько часов назад…       – Отчасти. О чем-то догадывался.       Миранда набрала было воздуха в грудь, чтобы разразиться возмущенной речью, но тут произошло то, к чему она оказалась как-то не готова. В дверь пару раз стукнули, а затем в комнату заглянула полностью одетая и готовая к выходу Амелия.       – Мири, ты спишь? У тебя так тихо, что…       Повисла тишина. При виде незнакомца мама застыла на пороге, Миранда с тревогой переводила взгляд с нее на Реддла, ожидая чего-то страшного. Тот по-прежнему стоял у окна, обдумывал, по всей видимости, нападение на Добрева и в сторону магглы едва взглянул.       – Д-доброе утро, – пробормотала Миранда, не представляя, как нужно спасать положение.       – Я не собираюсь больше терять время, – сказал Реддл холодно и отчужденно и шагнул к двери. Миранда слегка вздрогнула, не ожидая такого резкого перехода на «волдемортовский» тон. – Миранда, ты собиралась отправить мать к Андромеде Тонкс? Вот и займись этим.       – Но мой отец…       – Я сильно сомневаюсь, что Ричард сможет вернуться в Британию так скоро. Если Добрев хотел его выманить, то должен был придумать что-то, чтобы Фрост не мог быстро возвратиться. Так что давай, не трать время. Да, и привет от меня Люциусу и Нарциссе, – его губы скривила надменная улыбка, глаза заледенели. – Очень мило было со стороны Андромеды их приютить.       Миранда только моргнула, поскольку впервые об этом слышала, зато лицо ее матери оставалось спокойным. Похоже, о судьбе Малфоев Амелия уже знала благодаря Ричарду.       – Откуда вы…       – Мне известно обо всем, маггла, – сообщил Реддл с какой-то ледяной, смертельно опасной любезностью, которая была способна напугать больше прямой угрозы. – Орден Феникса напрасно считает, что сможет что-то утаить от лорда Волдеморта. Кстати, Миранда, когда трансгрессируешь, постарайся не задерживаться у старых знакомых. Иначе мне придется брать штурмом какое-нибудь убежище Ордена Феникса, куда тебя запрячут как бы ради твоей безопасности. При этом само твое местоположение тайной для меня не станет, а вот скольких орденцев придется убить…       – Даже если я просто перенесу маму туда и сразу уйду, они все равно узнают, что это была я, – торопливо заметила Миранда, пока Том еще чего-нибудь не сказал про убийство членов Ордена Феникса. – Вопросов в любом случае будет много, ведь формально считается, что ты меня похитил!       Несколько мгновений Реддл с той же вселяющей холодную дрожь улыбкой смотрел на нее.       – Ну… Ведь рано или поздно Орден должен был узнать правду, не так ли, Мири?       Краем глаза она видела, как на сокращенном имени Амелия выразительно вздернула одну бровь, однако промолчала. На его слова Миранде было нечего возразить, и она обреченно вздохнула. Миранда прекрасно видела, чего добивался Том – уже открыть ее друзьям и знакомым правду об их отношениях, чтобы этим как бы окончательно отрезать ей пути к отступлению. Ох, ну почему ему пришло на ум сделать это именно сейчас? Почему нельзя было подождать еще немного – хотя бы пока они не разберутся с Добревым?!       Она взглянула на Амелию и с удивлением отметила, что та вовсе не выглядела запуганной и растерянной. Ее невысокая мать стояла не шелохнувшись и глядела на лорда Волдеморта снизу вверх оценивающе, изучающе – словно сканировала невидимым рентгеном. Интересно, выгляди он сейчас так же, как год назад, хватило бы Амелии Фрост силы духа сохранять такое же непробиваемое спокойствие?       – Не задерживайся, – приказал Том на прощание, после чего трансгрессировал.       Миранда шумно выдохнула, с какой-то безысходностью ожидая материнской реакции. Гнев, скандал или даже слезы – все было одинаково плохо.       – Мда-а… – протянула Амелия в наступившей тишине. – Не так мы с твоим отцом представляли себе идеального зятя… Совсем не так… Манерам ему точно не мешало бы поучиться.       – Мам, это человек, который развязал в нашей стране две войны, и пусть тебя не обманывает его внешность. Именно из-за него тебе пришлось уехать в Тулузу, когда ты была беременна мной, и именно от него мы весь прошлый год прятались в имении, – Миранда внимательно изучала свои ногти. – Что же ты ожидала увидеть? Я бы сказала, что сейчас он был просто образцом дружелюбия и радушия.       – Как ты с ним живешь? – вдруг спросила Амелия с искренним удивлением. – Он всегда разговаривает с тобой в таком тоне?       Она горячо потрясла головой.       – Никогда, – мама недоверчиво прищурилась, а Миранда для пущей убедительности несколько раз кивнула, а затем почему-то шепотом сказала: – Со мной он совсем другой…       До нее донесся тяжелый вздох матери. Подняв голову, она обнаружила, что Амелия как-то скорбно смотрит на смятую кровать, по которой было видно, что на ней спали двое. Миранда покраснела.       – Мама…       – Давай собираться, – распорядилась Амелия, встряхнув волной пепельных волос, которые она явно попыталась с утра уложить в какую-никакую прическу. – Не хочу, чтобы из-за нашей задержки у тебя потом были проблемы.