Сердце змеи

      В доме царила тишина, только снаружи шумел ветер и перекатывались волны. Миранда лежала в кровати, глядя вверх, в полог из зеленой ткани, невидимый в темноте ночи. Сна не было ни в одном глазу, несмотря на поздний час, слабость после воскрешения и общую усталость после всех событий минувшего дня. Изредка ее слух улавливал новые звуки, и тогда Миранда начинала настороженно вслушиваться в то, что происходило за пределами спальни – но каждый раз это оказывались только скрипы самого дома. Ни шагов, ни звука открываемой двери – ничего. Никаких признаков присутствия еще одного человека.       Стоило им перенестись обратно в коттедж на острове, как Том ушел к себе в кабинет, не сказав ей ни слова. При этом лицо у Реддла было такое, что Миранда не рискнула лезть к нему с вопросами, и больше Том из кабинета не показывался. Она поужинала в одиночестве, потом выпила целебные зелья, которые принес Тинки, и отправилась спать. Причина отвратительного настроения Реддла ей была известна, и Миранда хорошо понимала, как важно было дать ему время побыть одному, чтобы осмыслить случившееся и принять решение, что делать с этим дальше. Лезть Тому под горячую руку было неблагоразумно – учитывая, что сейчас он злился на самого себя, и это было самым опасным, ведь Том не мог просто взять и устранить виновника своих проблем.       И тем не менее сейчас часы показывают половину третьего ночи, она лежит в одиночестве в их спальне и страдает бессонницей, а ее муж в это время так же в одиночестве варится в котле из противоречивых сложных эмоций, которые он предпочел давным-давно вычеркнуть из своей жизни.       Поняв, что больше терпеть это она не может, Миранда отбросила одеяло и поднялась с кровати. От слишком резкого движения снова болезненно кольнуло в груди. Не зажигая свет, Миранда прямо в пижаме отправилась в кабинет Тома.       Ох, хороша она, наверное, сейчас со стороны – и так похожая на труп после сегодняшних приключений, да еще с распущенными белыми волосами почти до пояса… Ну просто роковая женщина. Хорошо, что Реддл не из пугливых и вряд ли примет ее за внезапно восставшую нечисть, которую нужно немедленно упокоить.       Внутри царил почти такой же мрак, как во всем доме, горела одна-единственная свеча в подсвечнике на столе, и Тома Миранда даже не сразу разглядела. Он стоял спиной к двери, прислонившись лбом к оконному стеклу. Появление Миранды его нисколько не удивило, но и сильно обрадованным его голос тоже не звучал:       – Что ты хочешь? – он даже не пошевелился, продолжая смотреть в черное стекло.       – Поговорить, – просто сказала она, на что Том угрожающе, зло процедил:       – «Поговорить»? Мири, я не знаю, что за сладкую сказочку ты сегодня себе придумала, но…       Каждое слово буквально сочилось ядом и раздражением, но договорить Том не успел. Миранда в несколько шагов пересекла кабинет и схватила его за руку, вынуждая посмотреть на нее. Реддл неохотно оторвался от окна – белое лицо, в глазах полыхает сдерживаемая ярость, левая рука, продолжавшая лежать на подоконнике, напряглась, пальцы сжались в кулак.       – Ты ничего мне не должен, – произнесла она серьезно, пытливо вглядываясь ему в глаза, чтобы уловить малейшие перемены в его настроении. – Я совершенно не жду от тебя признания, ты не обязан ничего мне говорить! Ты злишься из-за всего, что там произошло, да еще на глазах остальных, я знаю, но… Тебя это ни к чему не обязывает! Если хочешь, можем просто притвориться, будто ничего не было…       От волнения под конец она говорила сбивчиво и не очень связно, а потом вовсе умолкла – когда Том вдруг с невеселой улыбкой коснулся ладонью ее лица и погладил пальцами ее щеку.       – Ты говоришь правильные вещи, но я слышу неискренность в твоих словах. Ты совершенно никудышная лгунья, Мири…       Она молчала, не зная, что сказать на это.       – Я чувствовал твою радость при виде моего Патронуса, и я знаю, какой вывод ты сделала из увиденного.       – Тебе хорошо известно, какие чувства я к тебе испытываю, – выдохнула она чуть слышно, подумав, что в этой ситуации лучше всего сказать правду. – Для меня было важно узнать, что они взаимны.       Его пальцы замерли на ее скуле.       – Том, я же сказала – ты мне ничего не должен, – торопливо продолжила она, снова увидев два ярко-красных огонька в полумраке комнаты. – То, что ты сделал сегодня ради моего спасения… Я не знаю ни одного другого человека, который пошел бы на такое ради меня! Я бесконечно благодарна тебе за то, что ты спас мою жизнь, и хотела сказать, что люблю тебя и буду с тобой, пока ты сам того хочешь. Все! Можешь больше ничего мне не говорить. Лучше пойдем спать, утро скоро…       Том все же отстранился, шагнул назад и сел на край стола. Злость утихла, отступила, и вид у него теперь был безмерно уставший. В неверном пламени свечи он казался гораздо старше. Глаза вернули обычный темный цвет.       – Если бы все дело было только в том, что я ожидал от тебя дурацких вопросов и требований! – он вздохнул и прикрыл глаза, словно принимал решение. Миранда, знакомая с этим поведением, приблизилась и теперь молча дожидалась продолжения, и Том через какое-то время снова взглянул на нее. – Я плохо представляю себе, как жить со странными, непонятными эмоциями и чувствами, которые мне чужды. Пятьдесят лет все было просто и понятно, картина мира была стройной и логичной, я прекрасно владел собой, и никакие ненужные мысли мне не мешали, не лезли без позволения! А теперь, поскольку из всех крестражей уцелел именно твой, мне приходится жить с… этим!       – Но ведь ты с этим уже сталкивался пятьдесят лет назад, – заметила Миранда тихо, жадно впитывая каждое слово. – Ты же мог жить с этими… чувствами…       Несколько секунд Реддл бесстрастно изучал ее лицо.       – И к чему это в итоге привело? – наконец поинтересовался он холодно. – Ты спрашивала, что я чувствовал тогда, в августе. Так я отвечу тебе – я почти спятил, когда ты исчезла! Ты не знаешь, через что я тогда прошел, какие мысли пожирали меня день за днем, и спасения от них не существовало никакого! Я съехал из нашей квартиры в том же месяце, потому что больше не мог туда возвращаться, видеть твои вещи, слышать запах твоих духов, но если бы это хоть как-то помогло! И если бы ты только знала, как же я тебя тогда возненавидел…       У нее недоверчиво приподнялись брови, и Том усмехнулся.       – Несколько месяцев я тебя по-настоящему ненавидел. За все – за то, что ты бросила меня одного, за все, что мне тогда пришлось пережить! Твоя Метка молчала, я не мог найти тебя через нее, словно ты мертва, но я не желал верить в это. Это была настоящая одержимость! Я ненавидел тебя – и продолжал без конца думать о тебе. Я ненавидел тебя, но продолжал искать месяцами – и представлял, как отыщу тебя живой. Ты могла быть похищена, ранена, но главное – жива! Я представлял, как спасу тебя, исцелю – а потом просто изобью до полусмерти за то, что ты так обошлась со мной.       – Том, я… – выдохнула она потрясенно, поскольку даже представить себе не могла, насколько ее исчезновение на самом деле ударило по не привыкшему к привязанностям Реддлу.       – Потом я все же вышел на след Бэгшота, – продолжил Том задумчиво, точно не слыша ее. – Он неплохо скрывался, добрался аж до Румынии, но дело в том, что, если мне очень что-то нужно, я непременно добьюсь цели. Я даже не тратил время на допрос, сразу перешел на легилименцию. И знаешь, что я увидел в его памяти? Воспоминание о том, как он убивает тебя. Занятно – в юности я сам нередко прибегал к созданию фальшивых воспоминаний и не подумал о том, что кто-то сможет использовать мой же фокус против меня. Видимо, у Лефевр было достаточно времени поработать над сознанием Оуэна в те месяцы… Конечно, сразу после этого я убил Бэгшота! У него не было ни единого шанса уйти от меня живым, о чем бы ты до этого меня ни просила! Лефевр наверняка знала, что я так поступлю.       Миранда молчала, борясь с желанием обнять его, чтобы хоть как-то почувствовать самой и дать понять Тому, что все позади, они снова вместе. Останавливало одно – Реддл точно воспримет этот жест как жалость, а жалости к себе он бы не потерпел ни в каком виде, тем более от нее.       – Потом настала очередь той старухи, Смит, – Том говорил все так же спокойно и неторопливо. – Но это было совсем просто…       – Хэпзибы? – Миранде не хотелось его перебивать, но сейчас имя этой волшебницы само всплыло в памяти. – Ты ведь забрал у нее медальон и чашу?       Тот кивнул, а она задала вопрос, который уже давно терзал ее:       – Ты с самого начала собирался убить ее? Ты ведь познакомился с ней еще до моего исчезновения… И ты все равно убил бы эту женщину?       После паузы он покачал головой.       – Нет. Я полагаю, мне удалось бы забрать артефакты и так – либо с помощью убеждения, либо, на худой конец, с помощью Империуса. Но старуха впервые показала мне их как раз в ноябре, как только я вернулся из Бухареста. И я не захотел ждать… Хотел поскорее с этим покончить…       – С чем? – спросила она осторожно.       – Забрав чашу и медальон, я сразу создал крестражи, один за одним, – сообщил Том буднично. – После этого я покинул Англию и отправился в Албанию. От призрака Елены Когтевран я знал, где спрятана диадема Кандиды. Я отыскал ее и сделал еще один крестраж. Возможно, три крестража за один месяц – слишком много, но я верил, что это поможет мне. Что чувства уйдут. Что боль уйдет. И знаешь… это сработало.       Его слова вызывали в ней целую гамму эмоций, и Миранда в тот миг ощущала настоящую боль – как если бы все, что описывал Том, случилось с ней. И вроде ей по возвращении в свое время тоже было больно, она сходила с ума от безысходности – но то, что сейчас говорил Том… То, через что прошел он, было ужасно, и у Миранды сохранялось чувство, что сама она легче пережила случившееся. Возможно, потому что в ее времени как раз была в разгаре война, и мысли так или иначе были обращены к ней, или потому, что она находилась в окружении любящих ее людей, в то время как Том остался совсем один.       – А сейчас опять началось, – прервал ее терзания спокойный голос Тома, и Миранда обнаружила, что он уже вернулся в реальный мир и теперь окидывал ее с головы до ног взглядом, исполненным иронии. – Насколько же жизнь была проще, когда все, что меня беспокоило, – это убийство Поттера! А теперь мне снова восемнадцать лет, и в мою жизнь снова ворвалась ты – как постоянный… раздражитель, на который я без конца отвлекаюсь, который всегда напоминает о себе!       – Вообще-то изначально это ты меня похитил и перенес сюда, – напомнила она, на что Реддл усмехнулся.       – Потому и похитил – потому что той части меня, что была в крестраже, слишком важно, чтобы ты была рядом. Мне важно, чтобы ты была рядом, – он помедлил немного и неохотно договорил: – Теперь, когда я снова человек и чувства вернулись… Поэтому я не мог допустить, чтобы Лефевр тебя убила. Я не смог бы снова пройти через то же самое, что было пятьдесят лет назад.       Она все-таки прижалась к нему, как-то судорожно цепляясь за его мантию, и Том поднялся на ноги и притянул ее к себе. Его губы скользнули по ее лбу, виску.       – И бессмертие я получу без помощи Лефевр, – чуть слышно произнес он. – Как я уже когда-то говорил – я могу на время пожертвовать частью могущества, чтобы ты была со мной. А бессмертия и этого могущества я все равно добьюсь, просто займет это чуть больше времени.       – Я хочу остаться с тобой, – прошептала она, и Реддл замер, чтобы расслышать ее как следует. – Ты говорил, что я должна сделать выбор, на чьей я стороне. Я давно уже сделала его, но, наверное, стоит сказать это вслух. Я пойду за тобой куда угодно, Том Марволо Реддл, он же лорд Волдеморт.       Миранда не столько увидела, сколько почувствовала, как он улыбается, а затем Том отстранился от нее и пошарил ладонью по столешнице – и в тусклом свете сверкнул знакомый зеленый отблеск. Под недоверчивым взглядом Миранды Том взял ее руку и надел ей на безымянный палец кольцо в виде платиновой змейки, положившей голову на изумруд.       – Ты уверен? – серьезно спросила она, встряхивая кистью и ощущая знакомую тяжесть на пальце.       Том кивнул.       – Тинки! – позвала Миранда в темноту, и в комнате тут же возник домовик. – Принеси мне маленькую шкатулку из комода с моими вещами, пожалуйста!       Через несколько секунд у нее в руках была нужная шкатулка, при виде которой Том понимающе усмехнулся. Аккуратно отодвинув сложенную фотографию и застежку для мантии, Миранда достала обручальное кольцо – простое, без каких-либо украшений. Том протянул ей руку, и Миранда вернула кольцо на его законное место.       И когда Том наклонился, чтобы поцеловать ее, Миранда успела подумать – теперь все наконец-то встало на свои места именно так, как и должно быть.

***

      Следующие две недели прошли тихо и почти без происшествий. Боль из груди убралась окончательно, Миранда снова свободно колдовала, а вид изнуренного голодом пленника подземелья, который годами не видел солнечный свет, постепенно исчезал.       Самый неприятный сюрприз ожидал Миранду спустя три дня после победы над Симоной – в «Ежедневном Пророке» снова напечатали ее фотографию, но теперь в заголовке говорилось не о возможном похищении, а о подозрениях в пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть. Что же, довольно предсказуемый финал, хотя слава такого рода Миранду никогда не прельщала. Но свой выбор она сделала, и оставалось только принять его последствия.       В эти же недели Том с какой-то завидной регулярностью приводил ее на собрания Пожирателей – хотя ничего жуткого на этих встречах не происходило. Все, чем сейчас занимался Том со сподвижниками, – это разведкой, и она хороших новостей не приносила. После победы прошло слишком мало времени, и потому люди еще не забыли об осторожности и бдительности, а последние реформы в Министерстве были направлены исключительно на то, чтобы укрепить силы мракоборцев. После таких известий Пожиратели бледнели и посматривали в сторону Реддла с явной опаской, страшась его гнева, но Том на услышанное реагировал куда более спокойно. Правда, своими мыслями он почти не делился, оставался больше задумчивым – причем не только на собраниях, но и дома. И, кажется, Пожирателей такое молчание пугало еще больше, и они лишь обреченно дожидались момента, когда чаша терпения Лорда переполнится, и за этим последует что-то ужасающее. Миранда в эти дни нередко ловила на себе их взгляды – и, честное слово, насколько же было дико видеть отголоски жалости в глазах закоренелых убийц! Тем не менее, факт налицо – Пожиратели явно полагали, что именно на ней лорд Волдеморт срывал злость за плохие известия, раз уж именно Миранда находилась рядом с ним больше всех.       Ей оставалось только задаваться вопросом, что обо всем этом думал сам Том, ведь он-то без труда улавливал эмоции окружающих людей. Саму Миранду задумчивость Реддла не пугала и не удивляла. Она довольно быстро сообразила, откуда ветер дует, и теперь лишь дожидалась момента, когда Том объявит о своем решении.       Это произошло где-то в конце ноября. Миранда решила сделать перерыв в занятиях и прогуляться по острову. В эти дни она много занималась самостоятельно – развивала навык колдовства без палочки, как учил Том, а еще постигала основы легилименции. Пока это действительно были только основы – Миранда просто добралась в библиотеке до книг, посвященных именно этому разделу магии. И хотя окклюмент из нее был неплохой, в легилименции она была полным профаном и теперь решила, что этот пробел в знаниях пора восполнить. Тем более рядом находился идеальный кандидат на роль преподавателя, и оставалось только уговорить его снова заняться ее обучением – как он делал пятьдесят лет назад.       На острове уже ощущалась близость зимы. Миранда даже не спускалась на берег, поскольку от воды дул настолько промозглый, ледяной ветер, что никакие Согревающие чары не помогали. Голые ветки деревьев в роще угрожающе раскачивались, волны казались тяжелыми, угрюмыми, точно свинцовыми. Над морем набрякло такое же темное, недружелюбное небо, с которого время от времени то налетали целые облака противной мелкой мороси, то начинала сыпаться снежная крупа.       Том нашел ее, когда Миранда превратилась в ворона и летала вокруг рощи. В птичьем облике было ненамного уютнее, но, по крайней мере, лицо не превращалось в стянутую ледяной коркой маску. Она завершала круг, наслаждаясь знакомым ощущением полета, когда внезапно обнаружила, что прямо к ней по воздуху летит знакомая фигура в теплой мантии – без метлы, без крыльев. И хотя Миранда хорошо знала об умении Тома летать своими силами, от неожиданности она отвлеклась и едва не врезалась в дерево. А Реддл плавно опустился на землю, задрал голову и рукой поманил ее. Миранда слетела вниз, вернула человеческий облик.       – Позер, – пробормотала она чуть слышно, едва черный клюв сменился человеческими губами.       Но лицо Тома оставалось серьезным, и сейчас, когда Миранда встала рядом и вопросительно взглянула на него, он заговорил не сразу. Некоторое время Реддл молча глядел на перекатывавшиеся волны за деревьями, и вид у него был мрачный, бледное лицо казалось застывшим. Холодный ноябрьский ветер зло трепал густые темные волосы.       Миранда терпеливо дожидалась рядом, кутаясь в шерстяной шарф. Она знала, что решение уже принято, и Том лишь в последний раз оценивал, все ли он правильно просчитал.       – Мы скоро уедем из Британии, – наконец произнес он отчужденно.       – Надолго? – только и спросила Миранда. Чего-то примерно в этом духе она ожидала.       – Год, два, пять, десять – зависит от действий Министерства магии, – Том задумчиво посмотрел наверх, на обросшее тяжелыми тучами небо, точно оно могло дать какой-то внятный ответ. – Да ты и так все прекрасно понимаешь. Ты же была на последних собраниях, слышала все новости и донесения. Устраивать новую войну сейчас бессмысленно, у меня слишком мало ресурсов и людей, а пополнить их в ближайшее время вряд ли удастся. Магическое сообщество слишком окрылено своей прошлой победой, все недовольные затаились, грязнокровки и предатели крови торжествуют, пока чистокровные попрятались в свои норы. Нет, сейчас еще рано… Слишком рано. Но у меня все еще остается мой естественный союзник…       Он снова возвратился к своей излюбленной манере – рассуждению вслух, где ему не требовался собеседник, только слушатель. Уже явно погрузившись в свои думы, Том неторопливо пошел вглубь рощи, и Миранде не оставалось ничего иного, кроме как следовать за ним. Впрочем, ее это не напрягало: именно в такие моменты Реддл говорил то, что на самом деле было у него на уме, и она таким образом получала информацию из первых рук.       – Время. Время – мой естественный союзник, – негромко объяснил он, хотя Миранда ни о чем не спрашивала. – Оно стирает впечатления, приглушает воспоминания, заставляет утратить осторожность. Мирная жизнь очень расслабляет, к спокойствию быстро привыкаешь. Что ж… Не будем идти против естественного порядка вещей. Затаимся на время, уйдем в тень, дадим нашим врагам иллюзию того, что они в безопасности… Мири, ты помнишь, как охотятся ядовитые змеи? Они могут совершенно неподвижно лежать в засаде многие часы, а потом совершают один-единственный молниеносный бросок, после которого жертва обречена. Впрочем, тебе известно, что змеи всегда вызывали у меня восхищение…       Это было настолько близко к ее собственным мыслям, когда Миранда думала о тактике Тома, что она ощутила озноб. Поскольку по острову продолжал гулять сильный предзимний ветер, она спешно потянулась за волшебной палочкой.       – Без палочки, давай сама, – остановил ее Том, который продолжал шагать вперед и к ней даже не оборачивался.       Уже не задаваясь вопросом, как ему удается контролировать абсолютно все вокруг, Миранда послушно подняла руку в шерстяной перчатке.       – Калидум!       Согревающие чары получились со второй попытки, хотя от ноябрьского прибрежного холода спасали довольно условно. А Том как ни в чем не бывало, будто вовсе не отвлекался, продолжил:       – Так что я дождусь момента, когда они утратят осторожность. Я даже позволю им на время позабыть обо мне, погрузиться в свои мелкие ничтожные заботы, погрязнуть в том болоте, которое создадут магглолюбцы и предатели крови, вставшие у власти. Это сыграет на руку мне, а заодно даст пищу для размышлений чистокровным волшебникам, чтящим и хранящим древние традиции магических родов. То же время, что будет играть против нынешнего правительства, создаст и воспитает мне новых союзников. И когда наступит подходящий момент, я вернусь. Лорд Волдеморт воспрянет вновь, волшебники, как и прежде, будут трепетать в страхе перед этим именем…       – И ты в самом деле готов ждать еще десять лет? – вырвалось у нее.       Том на миг обернулся и обжег Миранду взглядом. Но голос его звучал тихо и все так же задумчиво:       – Я и так ждал много лет, Мири… Значит, подожду еще. Благо мне снова восемнадцать, и времени у меня теперь достаточно…       Было в нем в ту секунду что-то по-настоящему пугающее. Том остановился в нескольких шагах от нее, безучастно глядя куда-то на горизонт, и высокая неподвижная фигура в черной мантии одновременно походила и не походила на лорда Волдеморта.       – В грядущие недели надо будет решить, кто из Пожирателей останется здесь следить за ситуацией и за теми, на кого наложен Империус, а кому лучше уехать на время из страны, чтобы не попасться мракоборцам. И необходимо придумать что-то насчет постоянных надежных каналов связи с теми, кто останется в Англии. Обычные способы вроде писем или каминов не подходят – письма перехватываются, а камины контролируются. И хотя надежная связь с моими людьми здесь остро понадобится через несколько лет, и через несколько лет эта проблема как раз решится сама собой, сейчас все равно надо что-то придумать…       – А как она решится потом? – не поняла Миранда, вспоминая, какие еще средства связи могли бы использовать волшебники, разделенные огромными расстояниями. – Я знаю, бывают разного рода мощные артефакты для связи, но они должны контролироваться властями…       – Знаешь, за что я всегда ценил Малфоев? – ответил Том вопросом на вопрос. – Не за боевые навыки, а за умение во всем находить выгоду. Их семья на протяжении десятилетий занималась коллекционированием самых редких книг и артефактов, а заодно, как ты уже сама убедилась, редких ингредиентов для зелий и еще множества чего, а Абраксас, а затем и Люциус всегда умели на глаз определять людей, которые могут быть полезны. И, судя по последним событиям, они умудрились уберечь самое ценное от загребущих рук мракоборцев и Министерства. И, полагаю, Малфои в будущем еще смогут быть мне полезны.       Миранда взглянула на него молча, даже не пытаясь ничего сказать – немой вопрос Том уловил безо всякой легилименции.       – Сразу видно, что ты выросла в семье предателя крови, – он усмехнулся, хотя Миранда не чувствовала в нем высокомерия в эту секунду. – Мири, ты плохо представляешь себе воспитание, ценности и образ мыслей исконно чистокровных родов. А я представляю, поскольку специально изучал их психологию, чтобы потом десятилетиями играть на их слабостях. И Малфои, которые последний век находились наверху социальной лестницы, сейчас лишились всего – влияния, богатства, их имя запятнано на годы, десятилетия вперед. Да, сейчас они могут наслаждаться тихим временем, когда я оставил эту горстку предателей, поклявшихся мне в верности… Но ты думаешь, они смогут смириться со своим новым положением отбросов общества?.. Сомневаюсь… За младшее поколение не ручаюсь, Драко слаб и наверняка прогнется под новые порядки. А вот Люциусу вряд ли надолго хватит терпения. Через несколько лет он сам отыщет меня, уверяю тебя.       – Поэтому ты не убил их тогда в октябре? – спросила она, внезапно сообразив. – Ты с самого начала предполагал такой исход? Что они могут оказаться тебе полезны?       – Я стараюсь просчитывать все возможности. И, полагаю, с Люциусом у меня есть что-то общее: я тоже предпочитаю предугадывать заранее, кто может оказаться мне полезен.       – И как ты намерен поступить с ними потом? Когда они окончательно исчерпают свою полезность? – теперь ее голос звучал очень серьезно. И Том снова без труда прочитал, о чем она спрашивала на самом деле.       – Я видел твои воспоминания. Скажи мне, неужели твоей сестре в самом деле нужен этот слабый и трусливый мальчишка?       Хотя в эту секунду явно решался вопрос жизни и смерти, Миранда позволила себе легкую улыбку.       – Я бы не назвала Драко Малфоя трусом. Ему хватило смелости ради Теи пойти против тебя, а на такое отважится далеко не каждый.       Реддл моргнул, а потом сердито заявил:       – Это не смелость, а глупость. И не уходи от темы, Миранда! Ты в самом деле рассчитываешь, что я пощажу эту семейку? Потому что это сделает счастливой какую-то девчонку?       Миранда неопределенно пожала плечами.       – Знаешь, это даже забавно – то, как ты расставляешь для себя приоритеты, – процедил Том недовольно. – Две недели назад ты мысленно смирилась с тем, что я убью всех, кто находился в том доме, включая твоих так называемых друзей. Но вдруг озаботилась судьбой кучки предателей, которые предали вообще всех, кого только было можно?       – Мне плевать на Малфоев. Я беспокоюсь о счастье лишь трех человек – моих родных. А раз так вышло, что Тее для счастья нужен Драко Малфой…       Она не договорила, а Том через пару секунд прошипел:       – Это уже любопытно. Полагаю, со стороны старших поколений препятствий не будет, не так ли? И, похоже, тут приходит конец одному из самых чистокровных британских родов, какая досада… Люциус, конечно, трясется над своей родословной, но он не идиот, должен догадаться, что твоя сестра – их единственный шанс выжить… И, наверное, рассчитывать на то, что Ричард будет резко против зятя – Пожирателя Смерти, тоже не стоит?       – Вряд ли Тея сможет разочаровать папу больше, чем я, – заметила Миранда, продолжая улыбаться.       Некоторое время Том недобрым взглядом сверлил ее улыбку.       – Что же… Будь по-твоему, Мири, – протянул он, и в его голосе вместо угрозы слышалось злое удовлетворение, что служило весьма весомым поводом насторожиться. – Малфоям придется сполна расплатиться за мое милосердие, и я спрошу с них сполна, можешь не сомневаться… И ты действительно хочешь, чтобы они в течение многих лет сознавали, что все их благополучие зависит только от моей воли, и в мгновение ока их шаткое положение может измениться? Похоже, ты учишься действовать изощренно…       Некоторое время они молчали. У Миранды оставался еще один вопрос, не менее важный, но задавать его Тому она опасалась. Эта тема была для него слишком неприятной, и поведение Реддла могло быть слишком непредсказуемым.       – Спрашивай уже, – приказал он холодно, и Миранда обреченно вздохнула. По ее смятенным эмоциям Том уже понял, что вызвало такую реакцию. Тем не менее, он не стал уходить от разговора, и Миранда знала, что возможность услышать от него прямой ответ может выпасть очень и очень нескоро.       – Ты не стал убивать Гарри в том доме, хотя у тебя была возможность.       – Не стал, – красивое лицо скривилось в презрительной гримасе, глаза опасно покраснели. – Но, вероятно, в твоих словах было зерно истины. Я пытался убить его дважды – и оба раза едва не погиб. Пытаться убить его сейчас, когда я даже не бессмертен, было бы совсем неосмотрительно. И потом, я же сказал тогда – я дам ему увидеть своими глазами, как рухнет мир, за который они с Дамблдором так боролись.       Она покачала головой, в душе испытывая, однако, облегчение. Если Том решил отложить убийство Мальчика-Который-Выжил на неопределенный срок, который может измеряться десятилетиями, все не так плохо, и Том в самом деле отошел от слепой веры в дурацкое Пророчество. А за десять лет может произойти многое. Но затем Миранда поняла, что еще скрывалось в его словах.       – Ты сказал, что новая война откладывается на несколько лет. Значит, вот чем ты собираешься заняться в это время? Поиском нового способа обрести бессмертие?       – Да, – просто подтвердил он, и на его лице зажглось неподдельное воодушевление, которое красило Тома настолько, что от него становилось невозможно оторвать взгляд. – И я даже знаю, с чего стоит начать. Признаться, меня заинтересовал способ, благодаря которому Лефевр столько времени оставалась в мире живых и даже уцелела после Убивающего заклятья…       Миранда чуть улыбнулась.       – Значит, снова Новый Орлеан и магия вуду?       – Только не Новый Орлеан, – уточнил он. – Чтобы получить наиболее полную картину и всеобъемлющее знание, лучше обратиться к истокам – к гаитянской вуду. Кстати, как ни странно, я никогда раньше не был на Гаити… Мы же с тобой когда-то собирались отправиться в путешествие, чтобы больше узнать о Темных Искусствах?       – И о целительстве, – добавила она, не удержавшись, и Том хмыкнул.       – О целительстве, о колдовстве без палочки, о легилименции, о развитии боевых навыков, об умении летать… Тебе еще учиться и учиться, Мири. Но, думаю, я смогу что-нибудь с этим сделать.       – Меня восхищает твоя самоотверженность, – ехидно заметила Миранда. – Учитывая, что мне через полгода будет двадцать, а я до сих пор школу закончить не могу.       Том улыбнулся. Это была обыкновенная улыбка, благодаря которой с его лица окончательно пропали злость и раздражение, которые возникали каждый раз, когда речь заходила о Поттере, – улыбка, которую Миранда любила больше всего.       – В теории, если покопаться в архивах Хогвартса, можно найти свидетельство о том, что Миранда Соммерс закончила учебу, да еще с весьма приличными оценками. Наверное, если бы ты предъявила его мне, я бы согласился взять тебя на обучение…       Миранда несильно пихнула его локтем в бок, и Том, изловчившись, поцеловал ее.       – Да, и мне показалось, или ты в самом деле назвала меня позером?!