Слеза утопшего

      "- Доброе утро, дорогие телезрители! Наступил очередной понедельник. Для большинства жителей нашего города этот день считается стартовым для постоянных трудовых будней, ну а для меньшей части – выходным днём. Что же, не будем предаваться долгим рассуждениям и начнём с малого, но не менее важного – прогноза погоды. Сегодня в Пусане не очень-то холодно для середины весны. +17 градусов, без осадков. Поэтому снимайте с себя всё тёплое и смело меняйте сапожки на что-то более лёгкое и в то же время комфортное, потому что этот день явно станет для вас самым незабываемым этой весной! О погоде всё, переходим к утренним новостям…"       Здесь я беру пульт и смело переключаю новостной канал на музыкальный, где уже играет одна из зажигательных песен популярной айдол-группы Южной Кореи, и ретиво сменяю позу «столб» на «костяшный оркестр». Почему именно на такую? Да, потому что танцевать иначе перед экраном небольшого телевизора я не умею, а моя тощая фигура, которая страдает от недостатка полезной пищи, таким образом, напоминает мне о том, что я обязана каждое утро завтракать. Хоть чем-то, чтобы в один из ветряных дней не улететь как шарик к пингвинам на Антарктику.       \Слабый звук щелчка кнопки тостера\       А вот и предупреждение о том, что мой завтрак почти готов к употреблению. Однако, я не спешу радовать им свой пищевод. Я всё ещё отплясываю, чуть ли не лезгинку под песню, которая требует к себе более спокойного и совершенного танца, а не того, которым я вполне могла отпугнуть не то, что красавца, а целый рой пьяных в стельку ботанов, если бы прямо сейчас зажигала на настоящем танцполе. Но мне как-то всё равно. Я полна энтузиазма, который под конец песни возрос куда больше. От этого я с переизбытком эйфории на сердце подпрыгиваю вверх, поджимая под себя ноги, и приземляюсь обратно на пол всей стопой, спугнув не только своего кота, что спрыгнул с дивана, но и пожилую владелицу этой самой студийной квартиры, что живёт подомной.       И я думала закончить на одной песне, пойти одеться, спокойно поесть и без опозданий выйти из дома. Однако перспектива сделать звук телевизора на десять палочек громче, схватить пушистого Лохматыча на руки и продолжить дрыгаться вместе с ним в одном нижнем белье под песню «Wanna one – Burn it up» устраивала меня больше. И я могла позволить себе любое движение, любое подпевание, не попадающее в такт музыке, Лохматыч всегда выдерживал ВСЁ, и лишь его внезапно расширенные глаза могли выдать со стороны смотрящим то, как он напуган. Этот кот мог смело похвастаться перед другими котами своим терпением и одолжить его, ну хотя бы на двадцать четыре часа одной страшной женщине.       - Кей Драмфорт! Ты опять пытаешься отправить меня на тот свет раньше времени?! – ещё не переступив порог квартиры, кричит хозяйка, достав ключ из замка двери и сунув себе в передний карман чистого фартука.       - А, госпожа Ли! Простите, я снова увлеклась, – с испугом отзываюсь я, выключив телевизор и резко заведя руки себе за спину, из которых кот вывалился как напичканный кучей увесистых вещей пакет, а за ним и пульт. Лохматыч недовольно мяукнул, глядя на меня, а я решила, что извинюсь перед ним за это позже. Хотя бы когда госпожа Ли покинет пределы этой квартиры.       - Снова?! Это происходит не во второй и даже не в третий раз, милочка! Это длится уже довольно долго! Сколько ещё, по-твоему, я должна это терпеть?! – она встала в свою излюбленную стойку, выражающую враждебный настрой тем, что поставила обе руки себе на едва заметную талию, а нижнюю челюсть скривила так, что я ненароком забеспокоилась о том, как бы ни выпала её вставная челюсть.       - Ни секундой больше, госпожа Ли! Это было в последний раз, прошу, простите! – я поклонилась ей словно колокольчик, тянущийся всем своим бутоном к сухой земле, и зажмурила глаза, боясь выпрямиться и вновь взглянуть пожилой женщине в её строгие глаза.       - Хорошо, – после некоторого размышления выступает она, не беспричинно причмокнув нижней челюстью. Это случается часто, в периоды, когда она нехотя с чем-то соглашается. – Если хоть ещё раз оступишься, вылетишь отсюда быстрее, чем капля масла с раскалённой сковородки!       - Мяу! – Лохматыч, встав на сторону госпожи Ли как бы ответил ей вдогонку «да». Я не спеша повернула голову в направлении подоконника, на котором лежал кот и вальяжно вилял своим пушистым хвостом, не удосужившись взглянуть на меня. Вот тебе и вся благодарность за то, что около полтора года назад я забрала к себе бездомный клочок не распрямляемой шерсти (с какой бы интенсивностью я не мыла кота, как бы не вычёсывала, его шерсть не поддавалась ничему, что могло бы превратить её игольчатую в гладкую). Эх…       - Я поняла, госпожа, – на выдохе поворачиваю голову обратно и кланяюсь ещё ниже. Меньше чем через минуту госпожа Ли покидает квартиру с так и неизвестным мне выражением лица. И пусть. Не хотелось бы видеть его потом в своих самых страшных кошмарах. И без того жизнь полна недугов.       - Ох, батюшки! – кричу я от осознания того, что стояла перед ней почти голая. – И почему она мне ничего не сказала?! – сжимаю кистями рук оба плеча, как бы пряча своё неидеальное тело, что уже ни к чему, но кто бы вбил мне это в голову.       - Мяу, – окликает меня пушистый предатель, заставляя взглянуть на него.       - Что ещё? – спрашиваю я, обиженно надув губы, на что он отворачивает моську, чуть вытягивая напоследок шею. И что он хочет? Ну, 08:10 показывают электронные часы холодильника и что? Мне ведь выходить только в восемь ровно, так что пока… – А-а! Уже столько времени?! – кричу я и кот вместе со мной, да ещё подпрыгнув и своим пушистым задом впечатавшись в оконное стекло. – Боже, почему уже столько времени?! Я же так опоздаю на первую пару!       Пока я суетливо носилась по комнате, от комода с одеждой до шкафа с обувью, и вытаскивала за собой то, что мне было надо и не надо, кот уже успокоился и занял сидячее положение, прижав свой длинный, шоколадного цвета, хвост к передним лапкам. Этот оттенок покрывал его верхнюю часть туловища, вплоть до светло-коричневых глаз, а уже от усов и до груди, не исключая и лапки – оттенок был белый, как снег.       Стоять в коридоре напротив зеркала в полный рост и делать привычные для себя вещи, но в спешке – не про меня. Потому для того чтобы точно убедиться в том, что я готова к выходу приходится по новой подтянуть телесного цвета капроновые колготки, стянуть немного вниз нежно розовую миди-юбку воланчик длиной до колена, поправить завернувшиеся рукава белой блузки, а затем расчесать волосы. Не так давно я сделала себе каре по плечи с пробором на правую сторону. До сих пор не привыкла к такой длине волос. Девушка в салоне предлагала покраситься. Говорила, что мне очень пойдёт пепельный оттенок, но я воздержалась. Всё-таки природный светло-русый мне ближе к душе. Макияж на повседневный образ я не наношу, поэтому тратить время на это не придётся, но, похоже, что я потрачу его на другое занятие.       - Да, Соён, – отвечаю на звонок подруги, не заставив ту долго слушать нудные монотонные звуки гудков.       - Как ты могла проехать мимо меня! – возмущается, но всего-то по-детски.       - Ах, Ён, я ещё не выехала, – умиротворяю её отсутствием самодисциплины, одновременно с этим накидывая пальто и обувая ботинки без меха, которые едва достают до щиколотки.       - Как так? Стой! Это точно ты, Кей? Ты никогда не опаздываешь, – её беспокойство обо мне всегда согревало душу лучше любой одежды.       - Не переживай, с минуты на минуту буду у тебя, – шуршу в дверце холодильника целлофановым пакетом, ныряя внутрь рукой и извлекая из него упаковку влажного корма для кошек. Во время разговора по телефону пушистый подлиза обласкал обе мои ноги, как бы невзначай намекнув на вознаграждение за его незначительный подвиг. Ну, как ему откажешь?       - Поторопись, – со смешком заканчивает Ён и отключается.       Я быстро убираю телефон в карман и заполняю пустую миску Лохматыча угощением. Он ещё не успевает прикоснуться к еде, как я загребаю его к себе в объятия и целую в макушку, отчего он ошеломлённо озирается.       - Всё, не отвлекаю, – смеюсь с реакции кота и ставлю его обратно на пол, а сама несусь к коридору, параллельно выбрасывая в мусор использованную упаковку от корма и захватывая сумку с ключами с туалетного столика. – Не скучай, Лохматыч!       - Мяу.       ♠♠♠       - Ахах, нет, Кей, ты, правда, извинялась за шум перед хозяйкой, у которой снимаешь жильё, стоя в одних трусах и лифчике? – повторно уточняет Ён сама прекрасно понимая, что я не шучу.       - Да перестань ты. Знаешь, как мне потом стыдно стало? – я игриво ругаю подругу, сидя напротив неё за небольшим круглым столиком на двоих.       - Это просто бомба, ахах! – заливается со смеху она, держась за живот. – Или сенсация? Как лучше? – не останавливается Ён, откинувшись на спинку плетёного стула.       - Называй, как хочешь, – сдаюсь я, взяв чашку горячего зелёного чая и совершив один глоток, после чего немедля тянусь к плетёной корзинке за банановым Чоко паем.       Я ем здесь не потому что попросила или же мы делаем это часто, нет. Просто подруга у меня внимательная, сразу поняла, что я пропустила завтрак. Но мне и не жаль те два несчастных тоста. Лохматыч не даст им засохнуть от одиночества. Наверно, я могу сказать, что он ест всё, кроме собачьего корма, однако его наилюбимейший деликатес – это сосиски, которые надо не забыть купить по возвращению домой.       - Ты как что выкинешь, да ещё когда этого от тебя никто не ждёт, ох, – расслабленно выдыхает Ён, отпив чай из своей чашки.       Верно, я не душа компании. Моя жизнь не наполнена яркими событиями, которыми бы можно было делиться со всеми подряд, даже в целях хвастовства. Я обычная девятнадцатилетняя студентка, с такой же обычной жизнью, как и у всех людей моего возраста. Хотя, может, уже не слишком обычной. Потому что то, что происходит сегодня, постепенно стирает границы моего каждодневного «обычно».       - Сегодня обещали, что весь день будет солнечно, а ты пальто надела. Не жарко было, пока ехала сюда? Всё-таки когда велосипедист крутит педали с лишним слоем одежды, то потеет и устаёт в два раза быстрей.       - Мне до тебя минут десять добираться. Я не успела вспотеть. Тем более я же не стою на месте, а еду. Ветер от скорости велосипеда в такие дни очень спасает, – закинув последний кусочек Чоко пая себе в рот, принимаюсь распрямлять от него порванную упаковку. Вот и проснулся дремлющий во мне перфекционист. – Как сынишка? Сегодня папина очередь с ним сидеть?       - Не-ет, – отмахивается Ён. – Джон в смене, так что Хо мы отвезли к бабушке. У меня сегодня в планах заняться магистерской работой. Надо внести кое-какие поправки. Как раз дома никого нет. Никто не будет отвлекать, – она допивает свой чай и продолжает. – Я уже думала, такого дня не предвидится, и я буду защищать магистерскую диссертацию в следующем году.       - Сильно в этом сомневаюсь, – подбадриваю я Ён, рассматривая несколько чаинок на дне своей чашки, которые выстроились в фигуру буйвола. Что бы это значило?       - Здравствуйте! – музыкальный женский голосок вдруг ворвался в наши иддилические посиделки.       - Здравствуйте! Проходите! Чем я могу быть вам полезна? – сразу же приступает к обязанностям флориста Ён, уйдя вслед за покупательницей в другой отдел цветочного магазинчика. Он не такой уж и крупный, но вполне прибыльный. Хватает на то, чтобы Ён самостоятельно оплачивала свою учёбу и, не завися не от кого, развивала бизнес. И я горжусь ей. В двадцать шесть лет и уже свой магазин, да ещё и без долгов. Надеюсь, что когда она доучится, и когда доучусь я, она передаст свой бизнес мне. Ну ладно, слишком я жадная для подруги. Буду надеяться, что хотя бы половину, ведь она как никто другой знает, какая у меня огромная слабость к цветам. Я не знаю, с каких пор они стали моим увлечением и душевным равновесием, но когда в детстве я упала с крутого склона в лесных горах и, скатившись, оказалась между высокими бутонами ярких цветов, то вдохнув их ароматы, уже не смогла от них оторваться. Я моментально забыла о своих ранах. Меня волновали только они – цветы и их многообразие. Как тогда в широком поле, так и сейчас в магазине, окружённая повсюду цветами я чувствую умиротворение и понимаю, что ещё живу и могу наслаждаться жизнью. Потому что вокруг меня оно – прекрасное.       - Кей, посидишь тут минут пятнадцать-двадцать? – выглядывает из дверной рамы Ён и соединят указательные пальчики воедино. Этот жест мы используем с ней, когда хотим друг перед другом извиниться. – Мне нужно помочь покупательнице собрать букет на свадьбу.       - Ой, прости, тебе нужно работать, – всполошилась я внутри, но не снаружи. – А мне нужно успеть приехать в университет до начала второй пары, – делаю последний глоток и встаю из-за стола, впопыхах кинув взгляд на часы у выхода. Успеваю. – Спасибо за угощения. Всё было очень вкусно.       - Да не за что, – усмехается Ён, наблюдая за тем, какими нелепыми выглядят мои действия, когда я куда-то тороплюсь. – Только до выхода из магазина, переодень пальто. Ты его надела наизнанку, – смеется она и уходит в дальнюю часть магазина.       Боже, да как так вообще?!       Когда я подошла к своему велосипеду, оставленному на парковке, то сначала сняла с него замок безопасности, а затем, придержав юбку, перекинула через раму ногу и села в седло. Следом я открыла в телефоне вкладку Google и ввела – «значение чаинок с фигурой буйвола». Спустя несколько минут поисков я утолила своё любопытство и решила, что отныне буду чаще обращать внимание на то, как у меня выстраиваются чаинки в конце чайной церемонии, потому что кажется, они не врут. Фигура буйвола значит – страдание человека. Как это относится ко мне? Всё просто. То место, куда я собираюсь ехать – настоящий ад и некоторые люди там, – монстры.       ♠♠♠       Чтобы обойти немереное количество стоек для велосипедов мне понадобилось минуты две, а чтобы войти в здание Пусанского Национального Университета минут пять. Нет, больше, ведь я до сих пор неподвижно стою и смотрю в упор на входные двери высокого строения.       Мои колени сведены вместе, закушена внутренняя часть губы. Параллельно нашёптывают собственные мысли, что я выгляжу так, будто нахожусь здесь впервые. Словно я снова выпускница старших классов и пришла сюда, чтобы подать документы в приёмную комиссию. Но, нет, Кей. Второй год пошёл, как ты зачислена, четвёртый семестр как ты студентка этого вуза, факультета гуманитарных наук. И тебе не следовало бы сомневаться идти на лекцию или нет, так же как и преграждать другим обучающимся проход к входу, поскольку сомнения до добра не доведут, и жизнь решит всё за тебя.       - Ох, простите, – извиняюсь я перед человеком, что толкнул меня в плечо, добавляя к словам неглубокий поклон. Он шёл по направлению в университет, а я не столб, который необходимо обходить. Поэтому это правильно – просить у него прощения за доставленное неудобство. Жаль, правда, что прежде чем что-то сделать, я не думаю. Совсем.       - Посмотрите, кто отважился сюда пожаловать, – ядовитым голосом приветствует меня этот человек, одетый так, как и всегда – выпендрёжно. Белые кроссовки и кардиган, под низом которого виднеется тёмная, с разноцветными кляксами, футболка и чёрные джинсы. Руки увешаны различными аксессуарами от браслетов до колец, в ушах гвоздики, а на шее цепь средней толщины. – Тебя не было видно, хм, дай-ка подумать... – он встаёт в задумчивую позу и якобы что-то вспоминает, но я-то точно знаю, что он прекрасно помнит всё. – С прошлого понедельника?       - Нет, братан, это не мог быть понедельник, – вклинивается в разговор один из его друзей, стягивая вниз воротник свитера. – В понедельник ты от её сумки ручки отрезал, помнишь? Она тогда ещё во вторник с новой пришла.       - Да, что-то такое припоминаю, – куда сильнее погружается в свою роль, зачинщик этой беседы. – Тогда, может, тебя не было с четверга?       - Это была суббота, Шуга. В четверг ты все её тетрадки в окно вышвырнул, а в пятницу пинал. Это было ещё до начала последней пары. Она тогда за ручкой в канцелярский магазин неподалёку сбегала, а ты и эту ручку потом у неё отобрал, – детально напомнил обо всех событиях тех дней второй друг надменного мордоплюя, перекидывая волейбольный мяч из руки в руку. В отличие от тех двоих, что хотя бы пришли сюда в джинсах, этот предпочитает везде и всюду носить спортивную форму.       - А-а, точно-точно! – натуральной игре Шуги можно было лишь позавидовать. – И как я мог забыть то, как после всего этого наша миленькая Кей убежала домой, роняя одну за другой капельку слёз, – парень совершает уверенный шаг вперёд, принижая меня, во-первых, девяти сантиметровой разницей в росте, а во-вторых, касанием указательного пальца под подбородком, который он позже небрежно приподнимает. – Выплакалась? – в одно мгновение он сменяет насмешливую гримасу на серьёзную.       Зачем я сюда пришла? Почему не пошла в аудиторию, когда у меня был шанс? Можно же было избежать этого разговора. День бы мог выдаться спокойней, без эмоциональных потрясений, как это.       Через силу собираясь с духом, я крепче сжимаю пальцы на ручке сумки, переброшенной через плечо, и отхожу немного назад, уводя при этом подбородок, а дальше обхожу друзей мордоплюя и ступаю вперёд за тем типом студентов, который до этих пор не относился к наблюдающим за нами четверыми, и проходил мимо.       Избежать конфликта. Я должна избежать конфликта.       - Я приготовил тебе платок, Кей! – как на войне бесцеремонно стреляют из пистолета, так и он пустил в меня пулю. Раня чётко меж лопаток и задев при этом сердце. – Сегодня ты сможешь хотя бы спрятать свои слёзки!       Мой шаг ускорился, а разум затуманился. Лишь два слова возникают в уме, спонтанно, да так вовремя:

Не поддавайся, Кей.

      ♠♠♠       - … В эти века и началось формирование трёх государств: Когурё, Пэкче и Силлы. Они образовались практически в одно время и…       Дальше я не слушала. Не то, что бы мне было не интересно знать про формирование государственности в Корее или я вундеркинд, наоборот, я не прочь узнать что-то новое, тем более, от того насколько я буду осведомлена во всех событиях прошлого будет зависеть моё будущее как историка. Причина в мордоплюе, который сидит на четыре парты ниже и машет белым платком с чёрными краями из-под левой подмышки, при этом по издевательски смотря на меня. Иначе я его не называю, разве что вслух. Везде и всюду он Шуга, лишь для преподавателей и родителей – Мин Юнги. Шуга – его псевдоним, и этот факт портит моё положительное отношение ко всему сладкому. Хочешь ты или нет, но сахар есть везде, даже в сигаретах и просто так от него не избавишься. В особенности от такого как этот. Он причина моего раннего диабета, он тот «чёрный» сахар, который перенасытил кровь глюкозой и насильно вогнал её в самые кости. И я с нескончаемым желанием жду, когда что-то внеземное, меня от него исцелит. Чего не скажешь о его соседке. Когда преподаватель Чо отворачивается к интерактивной доске, чтобы записать парочку немаловажных дат, мордоплюй и его девушка не упускают шанса поиграть друг с другом. Казалось, они должны делать это тихо, чтобы не быть замеченными, но смех этой девушки всегда такой тоненький и звучный, что даже если бы она очень постаралась, то всё равно бы его не сдержала.       - Ким Доён, фамилия Ким Бусик показалась вам смешной? – заметив нарушение дисциплины, Чо сразу принимает меры по их устранению.       - Что вы, нет! – брюнетка тут же выпрямила осанку и положила руки на парту аля «примерная студентка». Спустя буквально несколько секунд она была прощена, а занятие продолжено. Вот она сила женского очарования. Стоит Ким Доён махнуть своими аккуратными ресничками, подчёркнутыми тушью, и слегка наклонить голову, чтобы прядки длинных волос упали на её узкие плечи, как все моментально отлетают от реального мира. И мордоплюй в их числе… Наверно. Не уверена до конца, ведь у него с первого курса было что-то вроде увлечения спать с девушками из нашей группы. Никто не был против. Он и сам как-то говорил, что подразделяет нас – своих однокурсниц, на четыре категории. Первые – те, кто ведутся на его популярность. Он рэпер и об этом в нашем университете известно всем и, может, некоторым людям из других вузов, за счёт его частых выступлений в музыкальных конкурсах. Мордоплюй не состоит в айдол-группе, но узнаваем в интернете и не перестаёт отправлять заявки в агентства Сеула по поиску талантов. Если говорить начистоту, то в его треках что-то есть, но моё мнение ничего не решит, да и по душе мне как-то больше вокалисты. Что ж, я отвлеклась…       Что касается второй категории девушек в нашей группе, то они тайно в него влюблены. Что тогда, что сейчас. Несмотря на то, что мордоплюй поступил с ними как отъявленный мерзавец, одна часть всё же продолжает надеяться на то, что он к ним вернётся, а другая до такой степени обижена его поступком, что просто игнорирует. Третья категория – подруги Ким Доён. Когда она и мордоплюй не вместе, они стараются подобраться к нему поближе и возобновить те самые, вероятно, блаженные ночи. И как она этого не видит? Впрочем, Ким Доён занимает почётное место в четвёртой категории. Она последняя кого затащил в постель мордоплюй, и с учётом этого ни у кого нет гарантии, что их отношения построены на любви. Они встречаются с конца зимы – то, что известно любому из здесь учащихся.       Помимо этих категорий, существует ещё одна – бонусная, и к ней отношусь я. «Пока не тронутая, Мин Юнги», – это уже придумал не он, а однокурсники. Многие из них меня недолюбливают по его желанию, а остальным до этого нет дела. Им важна учёба и чтобы не было проблем.       - В туалете очередь? – узнаёт о причине опоздания двух наших ребят Чо, поправляя прямоугольной формы очки, что чуть спали.       Они проходят первую парту и садятся за вторую к своему общему другу. Долгожданное воссоединение трио, встретившее меня в таком же составе этим утром.       - Нас Гладиатор задержал, – не умолчал тот, что сел ближе к выходу.       - Кан Йонг, – поправляет Учже преподаватель.       Кан Йонг – ведёт у нас физкультуру. На ней как на военной подготовке, а если отвиливаешь, то она устраивает бои на выживание. Никто ещё, к счастью, не умер, но к следующему занятию приползают, даже не оправившись. Кан Йонг обращается с лентяями как с грушей для битья, а с теми, кто болеет, или в случае месячных, как с рабами. Лучше уж перетерпеть её тренировку, чем полтора часа таскать её спортивную сумку. Что там она с собой носит нам не ясно. Грозится намять бока битой, если кто-то осмелится расстегнуть замок. Тех, кто ей не верит – нет. Для них здоровье важнее любопытства. За это она и получила прозвище «Гладиатор», даже её коллеги его одобряют, но всё-таки призывают обучающихся его не использовать. Кан Йонг – единственный во всём университете преподаватель, занятия которого не пропустил ни один студент.       - Да она, – неохотно поддакивает Учже, стянув с себя свитер и поправив края рукавов тёмно-зелёной футболки.       - Вы же помните, что сейчас идёт подготовка к спортивным соревнованиям между группами. Мы обязаны выиграть, – вступается за друга другой опоздавший, после того, как спрятал мяч себе под ноги. Его зовут Ван Тэсэ и он, можно сказать, живёт волейболом. Если его нет на парах то, скорее всего он в спортивном зале и исключительно с этим мячом. Он купил его на свою первую стипендию, за победу на городских соревнованиях. У парня большое будущее.       - Я ничего не имею против, Ван Тэсэ. Но имейте в виду, что в конце этого семестра у вас экзамен по моему предмету. И я надеюсь, что вы сразите меня тем, как без труда разбираетесь во всех темах по истории стран Азии и Африки в средние века.       - Ты в жопе, – со смешком высказался мордоплюй, повернув голову к своему соседу. А того, судя по всему, предупреждение преподавателя никак не задело, он что-то тихо сказал мордоплюю и они оба довольно улыбнулись.       Когда мини-диалог старшего и младших закончился, я попыталась включиться обратно в тему, но вскоре поняла, что это бесполезно, потому как в основном возникали вопросы: «что это за слово?», «к чему мы это там вернулись?». В общем, я сдалась и около названия темы в тетради сделала пометку «изучить самостоятельно!», после чего положила скрещенные руки на парту, а на них голову, тем самым спрятавшись за спиной впередисидящего, и закрыла глаза.       До окончания лекции оставалось минут сорок. Достаточно времени, чтобы немного вздремнуть и избавить себя от слоя, накопившегося за утро стресса. Правда, было то, что мне мешало. Это не грубый голос преподавателя, не шум улиц, что слышится с открытого окна сзади, не звук пишущей ручки однокурсницы, сидящей по правую сторону и даже не сопение однокурсника по левую сторону, а некомфортное ощущение, будто на тебя смотрят.       Я мигом раскрыла веки. Угол зрения падал прямо на входную дверь, но был настроен не на неё, а на человека, который наполовину её заграждал худосочными плечами. Я подтвердила свой дискомфорт, правда легче не стало. Мордоплюй глядел в упор через тёмную чёлку, едва касающуюся его ресниц, да ещё так безотвязно, будто прорывал проход мне в душу. И меня это пугало. Он готов плодить во мне всё самое гадкое, неживое и терзающее, и я уже в который раз, чувствую, будто гибну под его натиском. От этой его блистательно хитрой улыбки не убежать, но на время я могу спрятаться, потому снова закрываю веки и для спокойствия меняю опорную щёку. При преподавателе он меня не тронет.       ♠♠♠       Совершенно безмятежное тихое место. Повсюду невысокие стебли ярко-жёлтых одуванчиков и витающий вокруг невероятно приятный от них запах. Я лежу посреди широкого поля, окружённая цветами, что носят с собой значение счастья, жизнерадостности и улыбки. Голубое небо заполнено клубами кучевых облаков, плавно передвигающихся куда-то вперёд от лёгкого дуновения восточного ветра. Маленькие птички летают высоко-высоко, а вот стрекозы и трудяжки пчёлки низко и где-то возле моих ног. Всё переполнено гармонией и это безупречно. Такие мгновения никогда не хочется отпускать, в них хочется растворяться.       - Кей!       Я слышу больно знакомый голос где-то неподалёку и лениво привстаю, опираясь на локти. Это преподаватель Чо. Он приближается ко мне и учитывая выражение его лица, он чем-то недоволен.       - Кей!       - Да, преподаватель Чо? – отзываюсь я, выпрямляя корпус полностью.       Он садится на корточки напротив меня и выдаёт странную фразу:       - Просыпайтесь.       И я мгновенно возвращаюсь в реальность. В аудитории пусто, двери открыты. Из них слышатся смешанные голоса молодых людей, сообщающие мне о том, что сейчас перемена.       Боже, как стыдно.       Я, словно накосячивший в доме котёнок, поднимаю сожалеющий взгляд на преподавателя Чо, который стоит около моей парты со скрещенными на груди руками и укоризненно на меня смотрит.       - Простите, – без каких-либо оправданий я спешу принять уважительное сидячее положение.       - За что именно? За то, что уснули на моём занятии или за то, что оскорбили меня?       Оскорбила? О чём он?       Едва я решила сложить в сумку канцелярские принадлежности, как вдруг осознала, что держу меж пальцев не ручку, а красный маркер. Более того, этим же цветом листок моей открытой тетради был исписан заглавными буквами: «ПРЕПОД ЧО КОЗЛИНА!»       - За всё, – безэмоционально отвечаю я, принявшись складывать и свои и чужие вещи в сумку. Этот маркер принадлежит моему соседу, который притворялся спящим до того момента, пока не заснула я. Определённо мордоплюй попросил его разрисовать мою тетрадку граффити. И в этой ситуации думать о ком-то ином не имеет смысла.       - Кгхм, – кашлянул он в кулак, скорее от неразумения, что со мной не так. – Дома изучите материал как следует. Возможно, на следующем занятии я проведу опрос.       - Хорошо, преподаватель Чо.       Собрав все вещи, я встала и проследовала за мужчиной предпенсионного возраста по ступенькам вниз. Мы разминулись на нижней части аудитории. Он пошёл к своему столу готовиться к следующей лекции, а я к выходу, но прежде чем уйти извинилась перед ним ещё раз.       ♠♠♠       Солнце вне стен здания пекло явно жарче, чем в предыдущие дни весны. Синоптики не врали, погода более чем просто прекрасная. Именно поэтому я шла вдоль дороги, заасфальтированной в форме зигзага с пальто в руках.       Настроение поднималось вверх, как и у окружающих меня студентов. Мы на заднем дворе университета. Зачастую здесь собирается множество ребят и с разными целями. Кто-то собирается группами, чтобы обсудить последние новости моды или футбола, кто-то стелет пледы на стриженом газоне и запевает современные песни под мелодичные звуки гитары, некоторые располагаются у столбов высоких деревьев по одиночке и выполняют домашнее задание. Есть и те, кто приходят сюда покурить в специальную зону для курения, и такие как я, кто следует к своему средству передвижения.       Многие приезжают в ПНУ на велосипедах. Выгодный транспорт, и для фигуры полезен и бюджетный, потому велопарковка ими конкретно перегружена. Ввиду этого у меня есть опасение в один день потерять свой, но пока не нашлось того человека, который бы самолично разрисовал свободные для покраски места на велосипеде пёстрыми цветами. Этим мой «жеребец» выделяется среди однотипного ряда себе подобных.       Это ещё что?       Вместе с возникшим вопросом я замираю на метр от своего велосипеда, заметив на багажнике белый платок с чёрными краями. Я, не раздумывая ни секунды, мчусь к своему незаменимому транспорту и приседаю рядом, начиная его осматривать. Не проходит и пары секунд, как я падаю на колени, задушенная безысходностью. Передние и задние колёса проколоты в нескольких местах, предположительно широким гвоздём, учитывая размер дыр.       - Что у тебя там? – интересуется юноша, отмыкавший ранее замок от своего велосипеда в паре метров от меня. Сейчас он остановился сзади и стал дожидаться моего ответа.       - Да так мелочи, – являю блондину с ровной длинной чёлкой свою улыбку, когда поворачиваю к нему лицо. – Ты случайно не знаешь, где-нибудь поблизости есть ремонтная мастерская?       Понятия не имею насколько он меня старше, и с какого он факультета, но раз он обратился ко мне на «ты», то и я не стану иначе.       - Через четыре остановки отсюда.       Ого, долго же я буду его тащить.       - Тебе помочь? – на удивление для меня предлагает он, видимо, уловив мои озадаченные черты лица.       - Что ты, нет! Я справлюсь.       Это будет самый ужасный день в моей жизни, если я втяну невинного человека в свои проблемы.       - Почему ты улыбаешься? Дела ведь плохи, – напоминает юноша, но мне от его слов не больно. То, что он садится на свой велосипед и собирается уезжать мне в радость. Пронесло.       - В окружении красивых парней не бывает плохо, – свожу нашу беседу к шутке и, кажется, не напрасно.       - И почему только те двое тебя недолюбливают? – удовлетворённый комплиментом блондин опирается одной стопой на педаль и когда низ брюк задирается вверх, мне отчётливо видится татуировка на оголившейся области ноги: Свобода там, где замирает твоё сердце.       - Их было только двое?       - Сначала да, но после пары они вернулись с Шугой. Я как раз колёса подкачивал.       Всё сходится, мордоплюй же всю пару не выпускал платок из рук.       - Наверно, мне надо было что-то сделать или как минимум спросить, что они делают, – говорит так, будто корит себя.       - Нет, спасибо, что ничего не сделал.       - Снова ты улыбаешься, – и он, кстати, тоже.       - Через четыре остановки? – на этот раз я обошлась без шуток.       - Да, – подтверждает он и уезжает.       Я же выкатываю велосипед назад и разворачиваю его, чтобы вывезти к дороге. Когда мне это удаётся, я облокачиваю «жеребца» о своё тело, а сама достаю из сумочки два ненужных мне балласта – красный маркер и платок, которые падают прямиком на дно уличной мусорки.