Музыка, просто послушай и насладись музыкой…
♠♠♠ До университета я доехала быстро, и к своему удивлению, без пробок. Наверное, потому что сегодня наши занятия начинаются со второй пары. В кабинет профессора Кима я влетаю, словно ударенная хлыстом лошадь и сажусь за самую дальнюю пустующую парту. Причиной такой спешки являлись три минуты, которые были у меня в запасе до начала лекции. Кстати мне повезло, что вчерашняя травма на ноге не усугубилась. Благодаря мази, которой я обработала её перед сном, утром она не беспокоила. Теперь о ней вспоминаешь лишь тогда, когда замечаешь синяк. Вообще, на данный период времени, моё тело состоит из них на 60%. Спасибо за это мордоплюю, которого, к слову, я не наблюдаю. Где он, меня не волнует, но думаю, что с ним всё в порядке, раз Ким Доён сидит здесь и улыбчиво перекидывается различными фразами со своими подругами. Я выкладываю из сумки на парту тетрадку с ручкой, а следом достаю из её внутреннего маленького кармашка зеркальце. Пока мордоплюя и его друзей здесь нет, никому я неинтересна, а это значит, что я могу свободно заниматься своими делами, не страшась быть кем-то осужденной или выставленной на посмешище. Убедившись в том, что на меня не смотрят, я расстёгиваю верхние пуговицы персиковой рубашки и выворачиваю один её край, тем самым, обнажая некоторую часть своего тела от ключицы до надгрудья. Вчера, после того, как я приняла душ, у меня зверски зачесалась татуировка. Мало того, что я не понимала, отчего появилась эта внезапная аллергия, так после неё ещё один из лепестков Олеандра выглядел так, словно его залили тёмно-синей акварелью. В отличие от обычной краски, эта не отмывалась. Хуже того, она – не красящее вещество, скорее это некий внутренний раздражитель, который неизвестно сколько пробудет в таком виде на моей коже. - Доброе утро! – приветствует нас профессор Ким, когда заходит в кабинет и закрывает за собой дверь. Я в спешке принимаюсь застёгивать пуговицы, а уже после кладу зеркальце обратно в сумочку. С этим шрамированием сплошная морока. Надеюсь, смена гардероба – временное явление в моей юности, всё-таки глубокие вырезы горловины в одежде шли мне всегда. - Рад всех вас видеть. Как настроение? Ким Сокджин – самый позитивный и общительный преподаватель из всех, кто нам преподаёт в этом семестре. Также он молод. Ему всего лишь двадцать шесть лет. Но возраст не препятствует навыкам в его профессии. Он умён, самодостаточен и довольно хорош в преподавании. По нему видно, что он наслаждается своей работой и всегда не прочь о ней поговорить. Дисциплину, которую он нам преподаёт, – это мифология. Не скажу, что я преданная обожательница его предмета, но всё то, что мы проходим у него на занятии невольно откладывается в голове, что говорит о его профессионализме. - Скорей бы домой, – понуро высказывается один из моих одногруппников. - Вы же вот недавно пришли в университет. Не слишком ли рано думаете о том, чтобы вернуться домой? – смеясь, профессор Ким устанавливает аппаратуру для того, чтобы потом вывести на экран слайды для показа. - Я хочу вернуться домой сразу, как переступаю порог. - Ах, вот как, – усмехается профессор. – У остальных также? Другие предпочли отмолчаться. - Хорошо. Раз никого больше домой не тянет, тогда мы начнём, – профессор Ким заканчивает с установкой техники и включает свой ноутбук. – Кто напомнит, какой раздел мифологии нашего города мы изучаем с начала семестра? Одна из успевающих студенток подняла руку. - Мистические истории Пусана. - Верно, Чхве Хоа. А какой подраздел? Ещё одна отличительная и, попутно замечу, привлекательная черта Ким Сокджина – он запоминает имена практически каждого из своих студентов, отчего поклонниц у него раз за разом прибавляется. Ведь помимо своих черт характера он ещё и красив, хотя этим и не пользуется в низменных целях. - Мистические предметы. - Молодец. Всё верно, – хвалит он Хоа – нашу старосту, направляя на неё свой одобрительный взгляд. Очевидно, она тронута, потому смущённая улыбка расцветает на её маленьком лице. Зато я чуть ли не падаю со стула, когда профессор Ким включает первый слайд презентации, отобразившийся на всём экране. - На прошлом занятии мы закончили знакомиться с моей точки зрения менее интересными предметами двадцать первого века, если сравнивать их с теми, которые будем изучать на этой лекции. То, что я вижу, мой мозг просто-напросто отказывается воспринимать, как и слова профессора Кима. Изучать, мы будем это изучать! Я не верю моему зрению и слуху. На слайде представлена подвеска, та самая, которую я нашла пару дней назад! Как в это верить? Она точь-в-точь такая же! Возможно единственное её отличие от моей – цвет. Он не синий, а голубой. Но в остальном это один и тот же предмет, я уверена! У меня шок? Да, а вместе с ним необыкновенное желание узнать полную информацию об этой вещи. - Как бы вы назвали предмет, изображенный на экране? На вопрос профессора Кима аудитория отреагировала не бурно, но меньшая её часть всё же приняла в этом участие, не удивив профессора такими очевидными ответами как: медальон, кулон, серебро. Нашёлся и тот, кто ответил так, словно прочитал мои мысли, сказав, что видит украшение с подвеской капли. Это была Ким Доён. И почему именно с ней у нас схожи мысли? - Вы все правы. Однако Ким Доён, была ближе всех к правильному ответу, – едва профессор Ким обмолвился именем своей студентки, как она не упустила шанса поважничать перед всей аудиторией тем, что вскинула кистью левой руки распущенные волосы, идеально лежащие за спиной. Бесспорно, красивая. – Теперь попробуйте поразмыслить немного в другом направлении, касающемся ваших эмоций или же чувств и по новой ответьте на поставленный ранее вопрос. Эмоции, чувства? О чём он? Как капля может быть с этим связана? Конечно, я могла бы предположить, что она относится к дождю, а для человека дождь зачастую ассоциируется с грустью, для растений и всего природного мира – радостью или даже наслаждением. Если же подумать об этом предмете, как о вещи, то его можно было бы скорее рассматривать как подарок, а это уже является причиной счастья для кого-то. И всё равно, я не до конца понимаю… Я вижу на экране подвеску, что выглядит как капля, но от этого не получаю, ни каких-либо эмоций, ни ответа. Когда молчание аудитории заметно затянулось, а все присутствующие выглядели уже не задумчивыми, а совсем незаинтересованными в ответе на вопрос, профессор Ким попробовал снова нас завлечь. - Если той подсказки было недостаточно, я дам новую, – он как всегда увлечён процессом сильнее нашего. – Какие эмоции вы испытываете при ощущении боли? Раньше, вероятно, я бы ответила на этот вопрос: тоска, печаль, грусть и всё в этом роде, но ввиду последних событий, готова заявить, моя боль – парень в чёрном. Он вошёл в мою жизнь болезненным, нерадостным, да ещё и необъяснимым образом. Наградил шрамированием, которое доставляет сплошные неудобства или даже вред моему здоровью. Разумеется, я об этом умолчала. И так проблем хватает. Но вот однокурсники, в отличие от меня, не остались равнодушными и живо осыпали преподавателя своими предположениями, три из которых совпали с моими, ранее перечисленными. - Отлично! – ликует профессор Ким. – Тогда, решающий вопрос, – он вовлекает в эту занимательную «игру» абсолютно всех тем, что растягивает период молчания до минуты, вместе с чем окидывает взором каждого из присутствующих. – Посредством чего организм вам об этом сообщает? Мне хватает несколько секунд на то, чтобы сообразить в ответе, но не в действиях, которые вышли из-под контроля и поразили всю аудиторию, не исключая самого преподавателя. Зачем я подняла руку? Меня ж не заставляли. К тому же, это в первый раз! В первый раз! И все это знают. - Да, Кей Драмфорт, – с улыбкой разрешает мне ответить первой профессор Ким, довольный тем, что даже такую студентку как я за всё время учёбы ему удалось увлечь темой занятия. И я не против, что он так думает, потому что убеждена, что это происходит в первый и последний раз. - На экране изображено украшение с подвеской в виде слезы, – выдаю я неуверенным голосом, но до конца и без запинок, затем опускаю руки между ног, сильно сжимая те в замок от повышенного к себе внимания. - Бинго! Это второе, осмелюсь заметить, полное название украшения, а первое и чаще всего используемое – Слеза утопшего. Открывайте свои тетради и записывайте. Это тема занятия, которую нам предстоит сегодня изучить, – озвучивает вводную речь профессор Ким, передвигаясь к стенду говорящего вместе с пультом от проектора. - Итак, – пока мы шуршим своими канцелярскими принадлежностями, профессор нажимает на кнопку «далее» на пульте, переключая тем самым слайд, и продолжает свою хорошо поставленную речь. – Что же за историю хранит в себе это украшение? Прежде всего, вы должны понимать, что любое событие, произошедшее в нашей жизни, остаётся с нами до дня нашей смерти, словно татуировка. Это событие просто так не сотрёшь, а без должных усилий от него не избавишься, зато именно мы определяем, какую форму ему предадим, отталкиваясь от какого-то конкретного случая. И наш случай, который мы с вами рассматриваем – это жертвование собой ради счастья другого. Я считаю это благородством, но что скажете вы? Все очень кратко записывают то, что говорит профессор Ким. Все, кроме меня. В тетради, как и всегда, чёрной ручкой написана дата и название темы, а дальше пусто. Ручка лежит на полях тетрадки, а я нацелена взглядом на преподавателя. Сегодня я намерена понять тему, а не бездумно законспектировать её. - Как видите, на слайде изображена скала, которая расположена на окраине нашего города. Именно здесь зародилась история об одном юноше, которого звали Пак Чимин. Он был обычным человеком, родившимся чуть за середину двадцатого века, проживал обычную жизнь, ходил в школу и с детства дружил с одной девочкой. Её звали Ю Минри. Она ничем не отличалась от него. Независтливая, добрая и позитивная. Они дружили много лет, и с каждым годом их дружба крепла. Те, кто их не знали, но часто видели, были уверены, что они – брат и сестра, а близкие предполагали, что эти двое втайне встречаются. И если их об этом спрашивали напрямую, то Ю Минри лишь отрицательно махала руками, а Пак Чимин смущённо хихикал и отводил взгляд. Он был влюблён, познал это чувство после того, как они оба поступили в университет. Пак Чимин замечал любое изменение в своей избраннице. Её новый маникюр, который выделялся своей красочностью; отращенные волосы, которые начали привлекать к себе ещё больше внимания; клубничную помаду на её рыхлых, слегка приоткрытых губах и её поведение. Она стала женственной, как внешне, так и действиями. И Пак Чимину это нравилось. Всё. Абсолютно всё. И то, что она сменила свои увлечения. Если раньше они часами пропадали на баскетбольной площадке, то со времён поступления в университет их уже там было не застать. Но если бы Ю Минри интересовала только мода... Через полгода обучения в вузе у неё появился парень, и это единственное, что Пак Чимину в ней не нравилось. Он не лез в их отношения, но требовал к себе того же внимания, которое получал от девушки всегда. Ведь они с детства проводили вместе каждый день, а после того, как их дубль претворился в трио, он всё меньше и меньше виделся со своей подругой. Звонки и смс между ними почти сошли на нет, отчего Пак Чимин начал зависать с друзьями в местных забегаловках. Они и алкоголь утоляли его жажду встречи с ней, а также избавляли от навязчивых мыслей перед сном, из-за которых он часто страдал бессонницей. Так прошло ещё полгода, и Пак не выдержал. Любил и не хотел отдавать другому. В один из солнечных летних дней он позвал свою подругу на эту самую скалу, чтобы, наконец, ей признаться. Ю Минри пришла, но не одна. Её парень ждал у машины, в то время как они разговаривали наедине стоя у обрыва. Пак Чимин, в самом деле, раскрыл свои чувства перед Ю Минри, но она из-за этого погрустнела и спросила: «где ты был раньше?». Вслед за словами, Ю протянула ему свою руку, на безымянном пальце которого ютилось кольцо с маленьким аккуратным бриллиантом. Под натиском нахлынувшей обиды, невозможности повернуть время назад, изменить ситуацию, Пак Чимин потерял контроль над своими действиями и схватил Ю Минри, после чего попытался снять кольцо. Ю Минри громко закричала, начала бить свободной рукой своего друга и просила остановиться. Вскоре её парень живо прибежал на крик и с размаху ударил Пак Чимина. Завязалась драка. Ю Минри уже не только кричала и звала на помощь, она плакала, смотря на то, как два юноши, не прекращая, наносят вред друг другу. Это длилось до тех пор, пока они оба не упали на землю и не скатились за обрыв в порыве гнева. Когда Ю Минри подбежала к краю земли, то первым увидела своего парня, который еле держался за каменный выступ. Она расплакалась сильней, но на этот раз лила слёзы от счастья, что её друг детства тоже был жив и держался за ногу её парня. Ю Минри оставалось только помочь им, и вся произошедшая неразбериха подошла бы к концу. Она взяла себя в руки, схватилась за торчащий из земли корень срубленного дерева и спустилась на несколько сантиметров ногами вниз, наклонив корпус и протянув руку своему парню, чтобы тот за неё ухватился. Но когда он это сделал, девушка вскрикнула, что ей больно и что она не выдержит двоих. Попросила попробовать забраться по ней наверх, но им всем было тяжело. Её парень в драке сильно ушиб руку, потому сам еле держался, а Пак Чимин просто выдохся из-за ненависти, которую испытал; из-за боли, что раздирала его сердце и затмевала боль от ран. Он смотрел на свою подругу детства, на её парня и осознавал безысходность их положения; глянул вниз и ужаснулся, видя как о скалы, бьются волны. Его гидрофобия* росла, пульс учащался, давление скакало так же быстро, как скачет табун в открытом поле и он понимал, что ему нужно было сделать – выбрать между страхом и жизнью любимой. Она вытянет, точно вытянет кого-то одного, но не двоих. А сделать выбор оказалось не так уж сложно. Когда Пак Чимин встретился взглядом с заплаканными глазами Ю Минри, он отбросил все сомнения и разомкнул пальцы, которые крепко держались за ногу её парня. Видя всё это, Ю Минри в истерике выкрикнула имя своего лучшего друга и проронила бессчётное количество слёз. В последний день жизни Пак Чимина она запомнила его избитым, потрёпанным, выражающим пустоту лицом и единственной в уголку глаза крупной слезой. Тогда Пак Чимин поборол свой страх, но приобрёл новый. Видеть её плачущую для него стало в миллионы раз страшнее, чем отдаться предводительнице смерти в полотно водной стихии. С горем пополам, но Ю Минри и её парню хватило сил выбраться… Прошли годы, Ю окончила университет с отличием и, как и хотела, стала ювелиром. Года, пока она накапливала опыт, изучала новые концепты ювелирных изделий шли, но она никогда не забывала о своём лучшем друге детства. Каждый год в день его рождения она приходила к нему на могилу и обещала, что когда-нибудь, когда она будет лучшим специалистом по изготовлению ювелирных изделий, она обязательно сделает что-то в память о нём. Этот день настал, когда она забеременела, тогда Ю Минри проводила больше времени не на работе, а наедине с собой, дома, и создала это украшение из чернёного серебра. А так как её муж владел музеем, она попросила его оставить это украшение там. В память о человеке, который пожертвовал собой ради них.Так это не просто серебро, а чернёное. По стоимости их приравнивают к золоту.
- Профессор Ким, у вас есть фотографии этих людей? – спрашивает Хоа, заворожённая рассказом. - К сожалению нет. Их семьи по обоюдной договорённости попросили СМИ не сопровождать эту историю фотографиями их детей. Возможно, без финансового подкрепления здесь не обошлось. - Я не думаю, что это благородный поступок, профессор Ким, – высказывает свою точку зрения тот, кто хотел уйти домой ещё в начале лекции, а сейчас сидит и охотно участвует в разговоре о каком-то, казалось, мистическом предмете. – Парень был слабаком. Боязнь воды? Что за страх такой? Не хватало сил, чтобы вскарабкаться вверх по обрыву с кучей каменных выступов? Чушь. Это всё отговорки. Он мог остаться в живых, если бы не пожалел себя и попытался побороться за свою шкуру. А, в общем-то, ещё изначально всё у него шло не гладко. Слабохарактерный этот Пак Чимин, и из-за этого он и погиб на том обрыве. - Ынги, ты тупой? – вмешалась Ким Доён. – Какая куча каменных выступов? Им повезло ухватиться, не дошло что ли? Им повезло, что хотя бы один выступ оказался там, и что парню Ю Минри посчастливилось ухватиться за него. В противном случае не выжил бы никто из парней. Кроме того, с чего ты взял, что Пак Чимин слабохарактерный? Если ты внимательно слушал, а не дремал, то должен был догнать своими куриными мозгами, что Пак Чимин бездействовал не потому что у него был робкий характер, а потому что он испытывал те же самые чувства, что и та парочка друг к другу и не хотел отбирать это у них. Более того, он понятия не имел, что его чувства в один период времени были взаимны. А чего это я объясняю тебе? Ты ведь никого никогда не любил, а потому до тебя эти вещи никогда и не дойдут. - Чё сказала?! – разозлившись, Ынги вскакивает и наклоняется вперёд, так как Ким Доён сидит впереди него. – Думаешь, можешь так выражаться в мою сторону, потому что твой парень – Шуга? Вот я тебе сейчас космы повыдёргиваю и твой ненаглядный мне ничего не сделает, потому что встречается с тобой, чтобы спать было с кем. Предположим, в любви я не эксперт, но в людях разбираюсь, уж поверь. - Тебе не кажется, что ты много себе позволяешь, Ынги? То, что происходит между мной и Шугой тебя не касается, поэтому заткни свой поганый рот. Иначе живым ты отсюда не выйдешь. Ким Доён никогда никому не уступает, ни в ком, и ни в чём. Наверно поэтому мордоплюй всё ещё с ней встречается. Она как бульдозер, наезжает и превращает в пыль бесконечный наплыв поклонниц на роль следующей девушки своего парня. Хотя как она и сказала, никого из нас это не касается. Хорошо, если бы мордоплюй ценил в ней всё это. - Ким Доён, Квон Ынги, или вы сейчас же прекращаете эти неприемлемые дебаты, или я снимаю вас со следующей пары и отправляю драить все туалеты в университете. Что выберите? Даю вам три секунды на раздумье. Один, – профессор Ким загибает большой палец. – Два, – за ним указательный. – Три! - Мы закончили, – отвечает за двоих Ким Доён, устраиваясь на месте в прежнем положении, лицом к профессору. Ынги же покорно садится на свой стул и показательно скрещивает руки в замок. - Впредь, когда захотите вновь обменяться мнениями с товарищами по учёбе, правильно подбирайте выражения, чтобы никого не оскорблять, договорились? – профессор, удовлетворённый разрешением конфликта, перелистывает слайд. - Угу, – одновременно обещают те двое и на секунду перебрасываются злостными взорами. - Супер! Тогда продолжим наше занятие, тема которого, судя по тому, что я наблюдаю, полюбилась всем, – довольный вид профессора был виден каждому, когда он повернулся к нам, отложив пульт от проектора. – Итак, следующий предмет, историю которого мы с вами рассмотрим – фарфоровая тарелка. Скажите, что, по вашему мнению, может означать рисунок цапли на её донышке? Я ещё не скоро вернусь в реальность, где сижу на паре у Ким Сокджина и рассуждаю о значении цапли изображённой на тарелке. К сожалению, мой взор направлен в окно слева, а мысли, от и до, забиты историей подвески «Слезы утопшего». Для того чтобы собрать конструктор по деталькам в единое целое, тех данных, которыми удостоил нас профессор мне очень мало, практически дефицит. И я намерена повлиять на это, чтобы понять, как двигаться дальше. Как я, слеза, татуировка и Пак Чимин друг с другом связаны, и как оборвать эту страшную мистическую связь. ♠♠♠ - До свидания, профессор Ким! – прощается Хоа, выходя предпоследней из аудитории. - Хорошего дня! – живенько отвечает ей профессор, перебирая бумаги на столе, которые видимо, необходимы для подготовки к следующей паре. – Правильно ли я понимаю, что у Кей Драмфорт остались вопросы по поводу прошедшей лекции? - Не совсем. Я стою сбоку от стола, за которым сидит профессор, и от некой неловкости перебираю пальцами по ремешку сумки, точно он – струна гитары, а я музыкант, неумело играющий на этом инструменте. - Я вас внимательно слушаю. – Ким Сокджин снимает с переносицы очки с круглой оправой и кладёт их поверх стопки бумаг, показывая всем своим видом, что действительно настроен слушать. - Помните, ещё на первоначальных лекциях вы говорили, что в конце года состоится междугородний конкурс для студентов гуманитарного факультета? - Конечно, помню. Решили поучаствовать? – пусть профессор и называет своих учеников по имени, но обращается к ним всё также формально. Я неглубоко киваю. - Может, вы уже выбрали тему? – то, как Ким Сокджин расплывается в улыбке, показывает насколько он рад слышать подобное заявления. Студент по своей инициативе решил участвовать в конкурсе, что является редкостным событием в стенах любого высшего учебного заведения. - Да, я выступлю вот с этим… Я, нарыв в сумочке тетрадку по его дисциплине, вынимаю её и открываю на странице, которая была полностью изрисована за всё время, оставшееся до окончания лекции. - У вас определённо имеются способности к рисованию, – он хвалит меня сразу, как видит рисунок. – Почему именно «Слеза утопшего»? Я закрываю тетрадь и кладу её назад в сумочку. - Не уверена, что вы поймёте, если я вам расскажу. Ким Сокджин поворачивается на девяносто градусов и кидает взор на настенные часы. - Это самая длинная перемена из всех. У нас в запасе есть ещё семнадцать минут. Как думаете, уложитесь? – он бросает увлечённый взор на меня, полагая, что я наверняка никуда не уйду… Именно так я и поступила. - Пообещайте, что никуда на меня не заявите и не выставите из аудитории до конца рассказа, что вы готовы принять факты, какими бы они ни были и не выделите мне отдельную койку в психиатрии. Окей? Ума не приложу, для чего я это всё ему наговорила, ведь по сути, если он всерьёз посчитает меня ненормальной, шизофреничкой, то здесь уже никакие словесные обещания не сыграют особой роли, но всё же это было необходимо сделать, хотя бы для того, чтобы успокоить свою беспокойную душу. - Ах-хах, я и не представлял, что вы такая. - «Такая» это какая? - Настолько заботящаяся о своей безопасности, – объясняет Ким Сокджин, мягко смотря мне в глаза, которые теперь к нему приблизились, так как я села на свободный стул, расположенный с правой стороны от его стола. - Да, это часть меня. Пускай ему сейчас и весело, но он же осознает всю серьёзность предстоящего разговора? Мне вот сейчас нисколько не до смеха. Пак Чимин, которого я раньше принимала за Леандра, и который наделён необычными способностями, неоднократно появляется рядом со мной. Из-за него я не вижу конца этому мучительному круговороту, состоящему из боли, непрекращающимися изменениями татуировки в области над грудью, и, конечно же, находящейся внутри моего тела ценной подвески. Изо дня в день, я терзаю себя мыслями: как быть? что со всем этим делать? И вот, наконец, можно сказать, мне достался билет победителя, который я надеюсь использовать по назначению и получить взамен хотя бы крошечное вознаграждение в виде разъяснения этой неоткуда свалившейся таинственной неприятности.